— Уверена, что мне здесь понравится, — заявила дама, приветливо улыбаясь Лили. Будучи гораздо моложе, Лили вежливо улыбнулась в ответ, на нее, по-видимому, произвело впечатление то, как достойно и внушительно держалась почтенная дама.
Покончив с этим делом, Луиза и мисс Поумшак слегка перекусили. Затем, взяв с собой компаньонку, Луиза вышла в город, чтобы подобрать себе бальное платье, заодно они заглянули в книжную лавку, на этот раз без неожиданных встреч с великосветскими львицами. Луизе также не попался на глаза ни один знакомый джентльмен, и она не без сожаления вспомнила о лейтенанте Макгрегоре.
Луиза и мисс Пи вернулись домой, неся кучу свертков. Луиза велела слуге отнести покупки к ней в комнату и сама последовала за ним. Она довольно долго оставалась у себя, примеряя мантилью, шляпку, перчатки и любуясь собой, глядя в зеркало.
«Сейчас не помешала бы чашечка чая», — сказала себе Луиза. Она отослала мисс Поумшак наслаждаться своим послеполуденным сном, потому что решила посидеть в гостиной и почитать только что купленный роман.
Но едва Луиза устроилась поудобнее на диванчике, как удивилась, услышав стук в парадную дверь. Неужели Джемма вернулась так рано? Нет, скорее всего это Лукас, который почувствовал угрызения совести, пренебрегая ею в последнее время!
Луиза закрыла книгу и стала ждать. К ее удивлению, за спиной дворецкого стоял незнакомый мужчина.
— Мистер Арнольд Катбертсон, мисс, — доложил Смелтерс.
Заинтригованная, Луиза приподнялась, присела в реверансе в ответ на поклон джентльмена. Незнакомец был среднего роста, с темно-русыми волосами. Его румяные щеки явно говорили о жизни в провинции, на свежем воздухе. Однако его одежде явно не хватало светского лоска. Луиза пыталась вспомнить, где она раньше слышала это имя.
— Как это любезно, что вы меня приняли, — произнес посетитель. — Я на самом деле разыскиваю мисс Джемму Смит, которая, насколько мне известно, остановилась у вас — Моя сестра получила от нее письмо.
— Ах да, конечно, — улыбнулась Луиза. Это был тот самый молодой человек, который ухаживал за Джеммой! — К сожалению, ее сейчас нет дома. Но полагаю, она скоро вернется. Не желаете ли чашечку чая?
— Благодарю вас, вы очень любезны, — проговорил джентльмен учтивым тоном. Он чуть повременил, пока хозяйка, кивнув лакею, не села, и только тогда присел напротив нее.
— Вы в Лондоне недавно, мистер Катбертсон? — осведомилась Луиза. Неужели ему действительно не хватало Джеммы? Неужели это был настоящий роман? Сердце у Луизы приятно заныло. Несмотря на очевидное к ней пренебрежение Лукаса, Луиза готова была радоваться за Джемму.
— Я приехал в город вчера вечером, — ответил мистер Катбертсон. — Но в дороге я очень устал, да и поздно уже было наносить визиты.
У него неплохие манеры, подумала Луиза. Вскоре появился Смелтерс с подносом, на котором, кроме чая, были пирожные, хлеб и масло. Луиза налила гостю чай, поощряя его к дальнейшей беседе.
Однако гость не нуждался в поощрении, он и сам был не прочь поболтать, в основном о себе и своих делах. Луиза надеялась, что он будет говорить о своих чувствах к Джемме. Но вместо этого ей пришлось выслушать то, какая сочная трава на пастбищах у его отца и какие породистые у них овцы.
— Наша шерсть — лучшая шерсть в округе, — продолжал рассказывать мистер Катбертсон. — Мы очень гордимся нашими успехами в разведении овец. Они производят больше здоровых ягнят, чем любая другая ферма на расстоянии трех миль от нас.
— Это прекрасно, — сказала Луиза, притворившись заинтересованной, и очень обрадовалась, услышав стук колес подъехавшей кареты. Вскоре в дверях гостиной появилась Джемма и замерла от изумления, увидев молодого человека.
Джемма устала, весь день она помогала детям таскать грязные тяжелые матрасы из своих спален, спина у нее ныла, и она мечтала о теплой ванне. И уж никак не ожидала увидеть Арнольда.
В гостиной Луизы он выглядел как-то странно.
— Арнольд! — воскликнула она. — То есть мистер Катбертсон. Какой сюрприз! Ваша сестра не писала мне, что вы собираетесь в Лондон.
Гость поклонился.
— Поскольку мы формально не обручены, я счел неприличным сообщать вам о своем визите в Лондон. Кроме того, я решил посмотреть, как вы тут живете.
— Как это мило с вашей стороны, — проговорила Джемма.
Она совсем забыла, что он по-старомодному помадит свои вьющиеся волосы, подражая отцу, сквайру. Да и сюртук сидел на нем не очень хорошо, не так, как на капитане Фаллоне, но едва ли она могла винить своего йоркширского обожателя в том, что он не удосужился зайти к лондонскому портному.
— И моя матушка все время твердила, что мне необходимо съездить в столицу. Каждому требуется небольшой городской сувенир из бронзы, — обратился он к обеим леди.
Джемма также забыла, каким напыщенным тоном он говорит, и кивнула. Неужели Арнольд так сильно изменился за время ее пребывания в Лондоне? Впрочем, скорее всего изменилась она. Как объяснить ее реакцию, ее смятение, в то время как она должна была почувствовать себя счастливой?
— Матушка и сестра передают вам свои наилучшие пожелания, — добавил он.
— Очень приятно, — отозвалась Джемма. — Надеюсь, Элизабет здорова, как и ваши родители.
— У отца был приступ подагры, а так все живы и здоровы, благодарю вас, — ответил мистер Катбертсон.
С какой стати они все время говорят о его родных в Йорке? — думала Луиза, потягивая чай мелкими глотками. Этот отпрыск сквайра выглядит довольно невзрачно по сравнению с… но нет, она не может сравнивать каждого мужчину с энергичным, обаятельным, пусть и безнравственным, лейтенантом Макгрегором. Если Джемма любит этого молодого человека, совет им да любовь.
Джемма рассказывала о том, где провела день, при этом вид у мистера Катбертсона был явно недовольный.
— Ну зачем вы тратите свой досуг на посещение подобных мест, мисс Смит? Вам предстоит более высокий удел, чем роль няни! — Его слова звучали так банально, как наставления последней гувернантки Луизы.
Оправдываясь, Джемма возразила:
— Но дети так страшно нуждаются в помощи, Арнольд, мистер Катбертсон, кроме того…
— Мне известно, что вы приехали в город, надеясь кое-что разузнать, что могло бы навести вас на след ваших родителей, — благородная цель. Но вы не должны забывать о приличиях, моя дорогая. Моей матушке, так же как и мне, хочется увидеть вас в нашем доме, но сначала мы должны удостовериться, что ваше происхождение не препятствует вам стать достойным членом нашей семьи.
— Именно по этой причине я первым делом посетила приют! — залившись краской, воскликнула Джемма. — А когда леди Гейбриел…
— Леди? — прервал ее Арнольд.
— Да. Лорд Гейбриел был достаточно учтив, он согласился разобраться в тайне моего происхождения.
А когда его жена увидела, в каком состоянии находится приют, она, движимая сочувствием, захотела помочь сиротам. Я же была готова оказать ей любую помощь.
— Ну тогда совсем другое дело, — заявил молодой человек. — Теперь мне все понятно. Завоевать расположение леди Гейбриел — это поступок, заслуживающий уважения.
— Помощь детям тоже поступок, достойный уважения! — возразила Джемма.
Он снисходительно улыбнулся:
— Конечно-конечно. Мы прекрасно понимаем друг друга.
Ощутив беспокойство, Луиза переводила взгляд с мистера Катбертсона на Джемму. Разумеется, Джемма права, думала она. Однако мистер Катбертсон выглядел весьма самоуверенно, видимо, привык считать свое мнение непогрешимым.
— Не останетесь ли пообедать вместе с нами, мистер Катбертсон? — предложила Луиза из вежливости. — Это ради счастья Джеммы, уговаривала она себя, даже если ей придется весь обед выслушивать рассуждения о разведении овец.
Но к ее удовольствию, мистер Катбертсон поклонился.
— Без приглашения не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, мисс Крукшенк. Как-нибудь в другой раз. Я навещу вас, леди, в один из тихих вечеров. Уверен, дорогая мисс Смит, — надеемся, что вы в конце концов перемените это имя на ваше настоящее, — что вам нужно передохнуть после столь утомительного для вас дня. До скорой встречи!
— Будем с нетерпением ждать вас, — солгала Луиза.
Когда он пожал Джемме на прощание руку и ушел, Луиза испытующе посмотрела на подругу.
— Полагаю, тебе было приятно его увидеть, — осторожно проговорила Луиза.
Джемма молчала, глядя вслед неожиданному визитеру.
— Ты должна меня понять — за время пребывания в пансионе в Йоркшире я повстречалась лишь с несколькими джентльменами. И когда мистер Катбертсон обратил на меня внимание, была польщена.
«А теперь, — подумала Луиза, — когда у тебя появилась возможность расширить круг знакомств, мистер Катбертсон уже не выглядит столь привлекательно».
— Ты же не помолвлена с ним, Джемма. Зачем заставлять себя, если ты не уверена в своих чувствах? Кстати, я повторяю твои же слова.
Джемма от досады закусила губу.
— С моей стороны было бы низко порвать с ним только из-за того, что у него не столь утонченный вид, какой полагается иметь джентльмену. Он же не виноват, что всю жизнь провел в Йоркшире.
Быть заурядным человеком, конечно, не преступление, подумала Луиза, но вряд ли девушка, которая выйдет за него замуж, станет от этого счастливее. Напыщенный, самодовольный зануда.
Джемма тем временем рассуждала:
— На самом деле это даже смешно. Он все так же волнуется из-за меня, а вдруг мои родители не оправдают его надежд, и, женившись на мне, он опозорит свою семью.
— Если он по-настоящему любит тебя, то для него это не должно иметь никакого значения, — начала было Луиза, Джемма не дала ей договорить:
— Нет, я не могу винить его в том, что он дорожит репутацией своей семьи. Разумеется, он вправе знать имя той, на ком собирается жениться.
Луиза вздохнула. Ну что ж, может, в дальнейшем мистер Катбертсон исправится к лучшему. Видимо, ни один жених не ведет себя так, как полагалось бы влюбленному. Лукас проводит все вечера в компании с друзьями по клубу, даже лейтенант Макгрегор, который находился вместе с непреклонной леди Джерси на каком-нибудь танцевальном вечере. Чума возьми их обоих!
Но в это время голова Макгрегора была занята вовсе не мыслями о знатных и высокородных леди. В данный момент его занимал вопрос одежды, и в конце концов его выбор пал на свой собственный сюртук, тот самый злополучный сюртук, который продырявила пуля. С ужасной заплатой, закрывавшей саму дыру, но, увы, не опаленные порохом края, сюртук, к его огорчению, выглядел ужасно, словно был куплен у старьевщика.
Капитан Фаллон и его слуга предложили на выбор еще кое-что из одежды, но по размеру ему ничто не подошло, поэтому Колин решил, что удобнее ему все-таки будет в своем многострадальном сюртуке. Хотя от одной мысли, во что обошелся ему сюртук и как быстро тому пришел конец, у Колина вырвался вздох сожаления. После того как они с Фаллоном пообедали в номере капитана, Колин вышел на улицу и, подозвав кеб, велел кучеру ехать к таверне в Уайтчепеле, дав ему точный адрес.
— Вы уверены, что вам надо именно туда? — спросил его явно встревоженный возница. — Я могу отвезти вас в десяток более приятных теплых местечек, если вы не прочь выпить или желаете заняться любовью, причем это и ближе, и безопаснее.
Колин недоуменно поднял брови.
— Очень жаль, но мне надо именно туда, — объяснил он. — Я добавлю вам шиллинг на чай.
Возница пожал плечами.
— Дело ваше, — заметил он. — Но вам придется возвращаться домой пешком. Я не собираюсь ехать за вами туда среди ночи.
Колин кивнул, надеясь, что сумеет выбраться оттуда живым и невредимым. Им двигало не только желание совершить благое дело, о котором он упомянул в разговоре с капитаном Фаллоном. Теперь у него были свои счеты с подлым трусом, нанявшим убийц, которые чуть было не расправились с ним. Бок у Колина уже почти не болел, он даже отказался от повязки, но пострадал сюртук, на который Колину пришлось раскошелиться. Хорошо сшитый и почти новый сюртук, столь необходимый офицеру, стремившемуся выглядеть джентльменом и получавшему скудное жалованье, которого едва хватало на жизнь, сюртук был окончательно погублен.
Пока кеб катил по респектабельным районам Лондона, а потом трясся по узким, тускло освещенным улицам, Колин вспоминал свое детство, проведенное на юго-западе Шотландии. У его отца была маленькая ферма в Эршире, мать, дочь викария, родом была с севера Англии. Их семья не считалась богатой, однако они не бедствовали. Он донашивал заплатанную одежду, переходившую к нему от старшего брата, которую чинила и перешивала его экономная матушка. Повзрослев, он соблазнился щегольской красного цвета формой солдат ее величества королевы, хотя его отец только посмеялся над выбором своего сына.
Возможно, именно это повлияло на его судьбу, размышлял Колин, уставившись задумчиво в окружавшую его темноту. У него не было желания стать фермером, к тому же после смерти отца ферму унаследовал бы старший брат, а не он. Небольшое наследство, оставленное дальним родственником, помогло купить ему офицерский патент, и поскольку война с Наполеоном находилась в самом разгаре, он охотно пошел воевать, полагая, что с французами можно будет расправиться легко и быстро, продвинуться по службе и разбогатеть.
И вот теперь он вынужден плыть по течению, существуя на половинном жалованье. Хотя он остался в живых, но, как говаривала его старая бабушка, «горе наше, что без масла каша». Как истинный шотландец, он обладал живостью характера и к тому же был фаталистом. Он никогда не думал, что упадет так низко, что будет искать богатую невесту. Мысль о том, что особы поважнее делали то же самое, не утешила. Ему очень нравилась непосредственная и привлекательная мисс Крукшенк. На ней он женился бы, не будь у нее даже гроша за душой. Но она уже была помолвлена, к тому же он сам говорил ей, что она достойна лучшего. Он покачал головой. И вот венец его усилий — он, который выжил среди стольких кровопролитных сражений, был ранен уличным бандитом, которого нанял бесчестный поверенный. Сама по себе эта мысль была оскорбительной. Все-таки он не окончательно потерял честь!
Поэтому, когда кеб покатил по грязным узким улочкам, Колин был готов ко всему. Он заплатил вознице и вылез из кеба. Кучер хлестнул лошадь и поехал обратно, стараясь побыстрее убраться отсюда.
Колин вошел в таверну.
Внутри было дымно и чадно, пахло прокисшим пивом, камин из-за плохой вытяжки дымил, но все перебивал застоявшийся запах грязной одежды и пота. Почти все столы были заняты, по сравнению с одеждой посетителей сюртук Колина выглядел почти новым. Они с открытой враждебностью смотрели на Колина.
Однако лейтенанта это ничуть не смутило. В первые годы службы в армии ему пришлось терпеть отнюдь не безобидные шутки своих сослуживцев, английских офицеров. Это продолжалось до тех пор, пока он не привык говорить, смягчая свой сильный шотландский акцент, а также пару раз не обнажил шпагу в схватках с младшими офицерами до первой крови. После этого они стали относиться к нему с уважением, а вскоре у него даже появились друзья. Сейчас он, ни секунды не колеблясь, прошел к свободному столу, подвинул колченогий стул и сел. Через некоторое время к нему подошла потасканная на вид служанка в грязном переднике.
— Эль, пожалуйста, — потребовал он, протягивая монету. Заведение было из тех, где сначала платят, а потом подают. Хорошо, что он взял взаймы у Фаллона, а то что бы он делал со своими пустыми карманами. С совершенно равнодушным видом Колин огляделся. Да, полицейский сыщик с Боу-стрит, посланный капитаном Фаллоном следить за этим местом, вероятно, смотрелся здесь как спелый колос пшеницы среди плевелов.
Что касается самого Колина, то он ничуть не сомневался, что вид у него такой же не внушающий доверия, как и у всех прочих. Или по крайней мере как у большинства, подумал Колин, глядя на неподалеку от него сидевшего человека без уха и с деревяшкой вместо ноги. К тому моменту, когда служанка вернулась с элем, Колин заметил, что в углу идет игра в кости. Прихватив с собой кружку, он направился туда через весь зал.
— Никто не против, если я приму участие? — спросил он.
Люди, стоявшие на коленях на каменном полу и прижимавшиеся друг к другу, подняли головы. Двое или трое фыркнули, но тот, кто, по-видимому, руководил игрой, пожал плечом.
— Покажи деньги, — ответил он.
Колин вынул из кармана несколько мелких монет и показал. Ни к чему было показывать все деньги, выставляя себя недотепой, иначе не успеет он выйти отсюда, как ему перережут горло. Затем он, опустившись на колени на холодный пол рядом с другими, взял грязные кубики из слоновой кости.
Он покатал их между ладонями, оценивая, одинаковые ли они по весу, чтобы понять, честно или нечестно ведется игра, и бросил их на пол. Кубики покатились, а когда остановились, раздался хохот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33