– А жена ваша об этом знала?– Нет.– А Джимми?– Нет. Об этом мы и толковали в прошлую среду. Как сказать им.– Стало быть, вся эта история о том, что у Джимми другая женщина...– Я придумал ее.– Это была ложь.– Ну что ж, если вам угодно, назовите так.– А вы как бы это назвали, мистер Престон?– Пожалуй, так же.– Стало быть, встретились вы в последний раз – когда, говорите, это было?– В среду днем.– В среду днем вы встретились, чтобы обсудить, как сказать вашим...– Да.– И на чем вы порешили? Какую схему выработали?– Это была не схема, мистер Карелла. Мне не нравится это слово, и вообще никаких схем мы не вырабатывали и заговоров не составляли.– А что же вы делали, мистер Престон?– Двое, мужчина и женщина, любящие друг друга собираются оставить свои прежние семьи и пожениться.– И все это после шести встреч?– Ну...– Или, может, все-таки больше?– Ну...– Так как же?– Мы встречались на протяжении всего этого года.– Ах, вот как.– Мы любили друг друга.– Понимаю. Мистер Престон, где вы были в четверг вечером, между половиной седьмого и половиной восьмого?– А зачем вам это?– Потому что тогда был убит Джимми Харрис.– Я не убивал его.– Тогда скажите, где вы были.– Я был...– Да?– С Изабел.– Где?– В мотеле, на Калвер.– Вы зарегистрировались под собственным именем?– Нет.– А под каким?– Не помню.– Вспомните, мистер Престон. Прошу вспомнить. Я самым убедительным образом прошу вас вспомнить это – и сию же минуту.– Но я правда не помню. Я всякий раз менял имена.– Тогда, боюсь, мне придется попросить вас одеться и сказать жене, что вы вынуждены пройти со мной в участок.– Минуту.– Да?– Феликс... Феликс... дальше не помню.– Феликс?..– Феликс... и дальше какая-то фамилия на "П".– Не торопитесь, вспоминайте.– Феликс Пратт или Феликс Питт – одно из двух. Какое именно, не могу вспомнить.– Раньше вы эти имена использовали?– Да.– Ладно, как называется мотель?– "Голден Инн".– На Калвер, говорите?– Да, недалеко от больницы.– Ну что ж, я позвоню туда и спрошу, действительно ли вы там регистрировались в четверг днем. Вы как, не против?– Ничуть.– Откуда можно позвонить?– Но жена...– А вы ее чем-нибудь займите, пока я говорю. Потому что, если вас не было там в четверг, когда Джимми Харрису перерезали горло, вам придется отправиться со мной. Я ясно выражаюсь?– Я там был.– Вот и хорошо, тогда позовите жену и скажите, что мне нужно сделать конфиденциальный звонок.– Хорошо.– Ну так давайте, действуйте.– А вы не...– Нет, я не собираюсь говорить ей про ваши амуры.– Спасибо.– Ну же, зовите ее.Престон открыл дверь, выглянул в коридор, а потом снова обернулся. Карелла ободряюще кивнул. «Сильвия!» – крикнул Престон. Откуда-то из недр квартиры послышалось: «Да, Фрэнк?»– Сильвия, мистеру Карелле нужен телефон... зайди на минуту, а?– Иду.– Телефон в спальне. За холлом, – сказал Престон Карелле.– Спасибо.В коридоре он столкнулся с миссис Престон.– Телефон в спальне, – сказала она.– Да, благодарю вас.Карелла прошел в спальню и подождал, пока Престон с женой уйдут в комнату. После чего сам закрыл дверь и направился прямо к аппарату, стоявшему на ночном столике у кровати. Через квартал отсюда прогрохотал поезд. В окно видно было, как он мчится, разрезая воздух, черные вагоны на фоне серого ноябрьского дня. Было в этом что-то странно знакомое. Может, игрушечный поезд? В доме на Риверхед, когда он был еще мальчишкой? Густой смех отца...Поезд на мгновенье отвлек Кареллу от действительности. И только когда состав притормозил у платформы, он поднял трубку и связался со справочной. Получив телефон мотеля на Калвер, он немедленно набрал его. Поезд отъезжал от платформы. Библиотека. Или еще что-то. Он идет в библиотеку, зажав под мышкой книги. Поезд на виадуке. Снег на мостовой.– "Голден Инн", доброе утро, – отозвался мужской голос.– Доброе утро, говорит детектив Карелла, из полицейского управления.– Слушаю вас, сэр.– Нельзя ли проверить, останавливалась ли у вас одна пара в прошлый четверг, это было восемнадцатого ноября?– Сэр?– Да?– А можно вам перезвонить?– Я не в участке.– Ах вот как? Но как же тогда я могу быть уверен, что вы из полиции?– Позвоните в восемьдесят седьмое отделение и спросите, работает ли там детектив Карелла. Номер Фредерик 7-8024: потом перезвоните по номеру Уэстмор 6-2275. Записали?– Да, сэр.– Только побыстрее, пожалуйста.– Да, сэр, сию минуту.– Хорошо, – Карелла повесил трубку.Он ждал. На виадук въехал еще один поезд. Он ждал. Поезд отошел от платформы. На комоде напротив кровати стояла фотография Фрэнка и Сильвии Престон, на которой они выглядели много моложе. Были тут и фотографии взрослых детей. И еще две свадебные фотографии – тоже, наверное, дети Престонов, решил Карелла. Секундная стрелка на электрических часах на комоде неумолимо обегала круг за кругом. Карелла вздохнул. Он ждал. Прогрохотал еще один поезд. Карелла раздраженно схватил трубку и набрал номер мотеля.– "Голден Инн", доброе утро.– Доброе утро, это снова детектив Карелла. Вы звонили в участок?– Извините, сэр, но как только я повесил трубку, сюда позвонили, так что я просто не мог...– Как вас зовут?– Гэри Отис.– Прекрасно, мистер Отис, а теперь послушайте меня. Я расследую убийство, и у меня нет времени ждать, пока вы будете названивать по всему городу, выясняя, действительно ли я полицейский или просто самозванец. Меня зовут – карандаш у вас есть? – Стивен Луис Карелла, я детектив второго класса, работаю в восемьдесят седьмом участке, в Айсоле. Номер моего жетона 714-56-32, а мой начальник – лейтенант Питер Бернс. Записали?– Да... Вроде как.– Хорошо. Если окажется, что я самозванец, можете подать в суд на город. А пока, мистер Отис...– Прошу прощения, сэр, но как я могу подать в суд на город? Предположим, что вы чей-то муж и хотите узнать...– Предположим, что я настоящий полицейский, которому начинает надоедать этот разговор. У вас там регистрационный журнал под рукой?– Да, сэр, но я надеюсь, вы понимаете, почему я не могу раскрывать имена своих гостей.– Мистер Отис, я, конечно, могу поехать в центр и получить ордер, дающий мне право заглянуть в ваш драгоценный журнал. Но тогда я разозлюсь всерьез. Если вы вынудите меня сделать это и если, добравшись до вас, я найду в мотеле хоть одного таракана, сразу же вызову людей из отдела здравоохранения, и вашу лавочку прикроют. Так что советую надраить полы до блеска, чтобы ни пылинки.– Вы что, угрожаете мне, мистер Карелла?– Это уж как вам будет угодно, мистер Отис. Итак?– Тараканов у нас в комнатах нет.– Отлично. В таком случае ждите меня с ордером в руках.– Ну, если вы и вправду полицейский...– Я и вправду полицейский, мистер Отис.– И если речь действительно идет об убийстве...– Речь действительно идет об убийстве. Слушайте, мистер Отис, почему вы работаете в регистратуре? Вам бы больше подошла роль адвоката в Филадельфии.– Я не работаю в регистратуре. Я хозяин этого мотеля.– Ага, ясно.– Так что вполне естественно, что я защищаю интересы своих гостей.– Разумеется. Мистер Отис, останавливались ли у вас в четверг днем некие мистер и миссис Пратт? Или, возможно, мистер и миссис Питт? Имя, кажется, Феликс.– Одну минуту. Карелла ждал.– Да, у меня здесь записаны мистер и миссис Феликс Питт.– А вы были в регистратуре, когда они регистрировались?– Не помню. Или, минуточку, минуточку. Она слепая?– Да.– В таком случае я сам регистрировал их. Красивая женщина, муж у нее гораздо старше. Сначала я даже и не сообразил, что она слепая. На ней были большие темные очки, так что не поймешь. И только потом, когда он повел ее к лифту...– А в котором часу они регистрировались?– В журнале это не записано.– Вспомнить не можете?– Да уж смеркалось.– А уехали когда?– Часов в восемь. Я выходил перекусить, а когда вернулся, они уже уезжали. Он расплатился наличными. Это я помню.– Спасибо, мистер Отис.– Надеюсь, вы понимаете, отчего...– Да, да, понимаю. – Карелла повесил трубку.Он немного посидел, не снимая руки с аппарата. Итак, Изабел Харрис и Фрэнк Престон действительно провели вместе по крайней мере вторую половину дня в четверг. Охваченные, так сказать, слепою страстью...Ни один из них не мог между половиной седьмого и половиной восьмого оказаться на Хеннон-сквер и перерезать горло Джимми Харрису. Более того, в восемь они только покидали приют Гэри Отиса. Наверное, Изабел Харрис вернулась домой буквально за несколько минут до того, как Карелла постучал к ней в дверь. К тому времени ее муж был уже часа два, а может, и больше, как мертв.Карелла вспомнил вопросы, которые задавал ей в тот день, и среди них: «А у вас другого мужчины нет?» Изабел тогда коротко бросила: «Нет». Ко лжи Карелла привык. Когда речь идет об убийстве, всегда бывает полно вранья. Привык он и к слезам. Иногда плачут по тем, кого ненавидели годами. Слезы текут сами собой, это такая же элементарная реакция, как вопль доисторического человека, выдернувшего из огня головешку. Карелла поднялся, прошел в холл и поблагодарил хозяев. Престон вопросительно посмотрел на него. Карелла, чувствуя себя заговорщиком, коротко кивнул. Глава 7 Два гроба были установлены в часовне так, чтобы между ними остался проход и пришедшие отдать последнюю дань не устраивали толкучки. Тут были и черные, и белые. Часть из них шепотом переговаривалась снаружи, в вестибюле, устланном ковром. Некоторые сидели в часовне на складных деревянных стульях, некоторые молились, опустившись на колени у железной решетки, за которой стояли на каталках обитые черным крепом гробы.Софи Харрис сидела в первом ряду, вся в черном – черные туфли и чулки, черное платье и черная шляпа с вуалью. Она напоминала Карелле женщин из его семьи – овдовевших троюродных теток и сестер, которых он видел только в черном. Он сел рядом с Софи, та бегло посмотрела на него через плечо и тут же отвернулась.– Миссис Харрис, – сказал он, – мы не могли бы выйти на минуту?– Мне нечего вам больше сказать.– Ну здесь-то давайте не спорить.Она посмотрела на гробы.– Мне надо с вами поговорить, – настаивал Карелла. – Давайте выйдем.Она неохотно поднялась со стула и молча прошла сквозь открытые арочные двери в вестибюль. Карелла следовал за нею.– Ну что, насчет Чарли удовлетворились? – тихо проговорила она, едва разжимая губы и сцепив руки на животе.– Я должен был поговорить с ним.– Но почему? Я же вам сказала, что он тут ни при чем.– Надо было проверить.– Ну и как, проверили?– Да, это действительно не он.– Вы привязались к нему, потому что он черный.– Нет. Это не так, миссис Харрис. И к тому же я не привязывался к нему. Я задавал ему вопросы. И только потому, что он мог оказаться убийцей вашего сына и снохи.Женщина пристально посмотрела на него.– Я хочу найти того, кто их убил.Она по-прежнему не сводила с него глаз.– Прошу вас, поверьте.– Ну хорошо, – кивнула она.– Я на нуле, – признался Карелла. – Просто на нуле. И мне нужна ваша помощь. Я прошу вас вспомнить, может, Джимми или его жена с кем-нибудь не ладили...– Нет. – Софи отрицательно покачала головой. – Не было такого.– Или просто не сошлись в чем-то. Бывает, люди обижаются по совершенным пустякам, и тогда...– Нет. Если бы вы знали Джимми... Он и грубого слова никому сказать не мог.– Миссис Харрис, человек, который убил Изабел, похоже, что-то искал. Вы не представляете себе, что именно?– Нет.– Джимми никогда не говорил, что прячет деньги или драгоценности, что-нибудь в этом роде?– Нет.– Бывает, люди прячут дорогие вещи от воров...– У него не было дорогих вещей.– Миссис Харрис, а Джимми не был связан с людьми подозрительными, с преступным прошлым?– Нет, – сказала Софи и тут же добавила: – А белому вы бы такой вопрос задали?– Знаете, – возмутился Карелла, – давайте покончим с этим. Ваш сын зверски убит, а убийство – это самое тяжкое преступление, и я хочу знать, может, среди его знакомых были преступники. Это совершенно естественный вопрос, цвет кожи тут ни при чем, так что не будем об этом. – Карелла понизил голос и повторил: – Так как, были у него знакомые с преступным прошлым?– Нет. Во всяком случае, прямо он никогда об этом не говорил.– То есть как вас понять? А не прямо?– Нет, ни о каких знакомых преступниках он никогда не говорил.– Тогда что вы имели в виду, употребив слово «прямо»?– Мой сын никогда в жизни не сделал бы ничего дурного.– Миссис Харрис, вы только что сказали, что ваш сын никогда прямо не говорил о своих знакомых с уголовным прошлым. Что это значит?– Ничего.– А не говорил ли он о какой-нибудь преступной деятельности, к которой имел отношение?– Мой сын не имел отношения ни к какой преступной деятельности.– Может, он задумывал что-нибудь в этом роде?– Не знаю. Честное слово, не знаю. Он был нездоров.– То есть как это нездоров? А что с ним было?– Кошмары.– Какие кошмары?– Они у него с тех самых пор, как он выписался из Форт-Мерсера.– А что такое Форт-Мерсер?– Военный госпиталь на севере штата. Недалеко от тюрьмы.– Так что за кошмары?– Иногда он просыпался с криком. Я заходила к нему в комнату, он сидел на кровати и вглядывался в темноту, словно зрячий. Я обнимала его, а он был весь в холодном поту. «Что с тобой, Джимми, что случилось, сынок?» – спрашивала я, но он не отвечал ни слова. Он просто дрожал у меня в руках.– А днем он про эти кошмары когда-нибудь говорил?– Нет. Но Изабел рассказывала мне, что он от них так и не избавился.– И когда же она вам об этом говорила?– Да совсем недавно.– Итак, миссис Харрис, вам ничего не известно о планах Джимми. А в принципе там могло быть нечто противозаконное?– Пожалуй, да.– Он говорил вам что-нибудь в этом роде?– Он говорил, что они разбогатеют.– Кто?– Они с Изабел.– А каким именно образом, не говорил?– Мистер Карелла, я должна сказать вам правду. Мне кажется, он задумал что-то не совсем чистое.– Он говорил это?– Нет.– Так почему же?..– А зачем бы иначе ему понадобился старый приятель по армии?– Что вы имеете в виду?– Он сказал мне, что нашел одного из своих приятелей.– По армии?– Да, по-моему, так он и сказал.– И кто же это?– Имени я не запомнила.– А он не сказал, зачем ему понадобился этот приятель?– Сказал, что тот поможет им с Изабел разбогатеть.– А каким образом, не сказал?– Нет.– Так почему же вы решили, что тут что-то нечисто?– Сама не знаю. Может, потому что солдат учат обращаться с оружием.– Но прямо сын ничего вам не говорил...– Нет.– Ну что ж, – Карелла пожал плечами. «Как в кино, – подумал он. – Двое старых фронтовых друзей находят друг друга, чтобы очистить банк или казино в Лас-Вегасе. Вообще-то и такое возможно. Все возможно. Но сомнительно. И все же – возможно, черт возьми». – Спасибо, – сказал Карелла, – вы нам очень помогли.Но сам он в этом совсем не был уверен. * * * В это субботнее утро инспекторская скорее походила на церковь. Кроме шуток. Лучи ноябрьского солнца сплошной пылевой дорожкой пробивали под острым углом длинные зарешеченные окна и золотистыми пятнами собирались на крышках столов и пишущих машинках. Радио на столе Дженеро передавало органную музыку. Карелла ожидал божественного чуда, но его все не было.Дженеро печатал.Он купил себе карманный словарь в мягкой обложке и время от времени сверялся с ним, отрываясь от работы. Эта стрекотня машинки, да еще с перерывами, раздражала Кареллу. Печатать в храме – святотатство. А помимо всего прочего чудес в мире больше не происходит, и дело его было совсем табак – черствее, чем вчерашний хлеб.Органная музыка заполнила инспекторскую. Карелле даже захотелось исповедаться. Он не был на исповеди с того самого времени, как перестал ходить в церковь. То есть с пятнадцати лет. По странному совпадению тогда же он потерял невинность на крыше одного жилого дома в Риверхеде, с девушкой по имени Сузи Райан, ирландкой. Она ходила в ту же церковь, что и Карелла. После посвящения на крыше Карелла решил, что надо исповедаться в своем грехе. Но потом подумал, что священник может поинтересоваться ее партнершей, соучастницей греха. Таким образом всплывет имя Сузи Райан, такой щедрой, такой страстной. В те ранние годы Карелла готов был и в пекло за ней пойти. В общем, он колебался и в конце концов решил не ходить на исповедь. А заодно и вообще никогда больше не ходить в церковь, но это решение к Сузи Райан никакого отношения не имело. Просто церковь всегда навевала на него сон.«Отчего ты больше не ходишь в церковь?» – спросил отец. «А ты отчего, папа?» – ответил Карелла вопросом на вопрос. «Ну так забудем об этом», – подытожил отец.А сейчас он подумал, что если бы не многолетнее отступничество, то можно было бы помолиться Богу и попросить его сотворить чудо или хотя бы дать в руки путеводную нить, и тогда все проблемы развеялись бы как дым. А так – по радио звучала органная музыка, да Дженеро стучал на машинке, а у Кареллы не только не было путеводной нити в руках – он даже не представлял себе своего следующего шага.«Ладно, позвоним в Форт-Мерсер», – подумал он.Ход его мыслей не имел ничего общего с классической дедукцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25