Ц Нашел, Ц сдержанно, без лишних эмоций объявил майор. Ц Вон, левее дере
вни.
За длинным сараем вспыхивали орудийные дымки. Передали координаты. Тепе
рь кто кого. Или вражеский снаряд разнесет аэростат и оставит наши батар
еи без корректировщиков, или наши батареи разнесут их орудия.
Ц Воздух! Ц предупреждающе крикнула трубка.
Не от линии фронта, а откуда-то со стороны к ним неслись, быстро увеличива
ясь в размере, два стервятника.
Ударила прикрывающая аэростатчиков зенитная батарея. Заплясали огненн
ые вспышки разрывов впереди «мессеров». Поток трассирующих пуль понесс
я к ним от спаренных пулеметов. В быстро приближающемся самолете Попов у
видел застывшее лицо летчика. Сейчас он даст очередь зажигательными по н
аполненной горючим газом оболочке… Рука машинально потянулась к лямке
парашюта. Он на месте, за спиной. У майора тоже. Но что это? «Мессеры», словно
натолкнувшись на невидимую стену, резко вильнули в сторону и стали удал
яться. Яки! Наши Яки! Попов увидел их, когда они вынырнули из-за оболочки аэ
ростата и понеслись наперерез уходившим «мессерам».
Зенитки умолкли. Вражеские снаряды Ц только сейчас Попов заметил это Ц
больше не рвались рядом. Он вскинул бинокль. На месте приземистой постро
йки и того, что пряталось за ней, была лишь взрытая снарядами черная запла
та на снежном поле. Майор, наскоро потерев о полушубок закоченевшие руки,
уже делал доводку батареи на новую цель.
Ц По танкам бьют, Ц кивнул он Попову.
Дремавший поутру ветер с приходом дня налетел порывисто, швырнул корзин
у аэростата. Насквозь промерзшая, заиндевелая, она угрожающе скрипела.
Попов повел бинокль вдоль линии фронта. Огонь бушевал всюду. От залпов ор
удий, разрывов снарядов землю затянуло дымом. Вдали, по обе стороны от них
раскачивались в небе затуманенные дымкой другие аэростаты. Там тоже шла
работа.

VII

«Бывают же и на фронте счастливые минуты, Верка, родная!
Наверно, не найдет тебя мое письмо, Верка, родная, а я пишу, просто иначе не м
огу. Представь себе: на освобожденный от немцев аэродром-«подскок» слет
елось несколько десятков транспортных самолетов. Прибыли машины с деса
нтными частями. Тысячи людей… И в этой людской толчее вдруг вижу Сашку! Го
споди, с начала войны не встречались! Поговорить толком не удалось, успел
а лишь ткнуться носом в распахнутый комбинезон, на миг ощутить его тепло
…
Теперь в полете, слушая воздух, бывает, узнаю знакомый почерк морзянки. И р
адостно на душе, что Сашка рядом…»
Самолет то падал в пустоту, где, казалось, нет воздуха, который держал бы е
го, то лез вверх. В канистре булькала вода, выплескивалась через открытое
горлышко. Вконец измотанные раненые лежали отрешенно, кто молча, кто тру
дно стонал. Некоторым болтанка убаюкивала боль, они даже засыпали, у друг
их распаляла. Люде казалось, только вчера они выбросили этих ребят с пара
шютами, за сутки они успели пройти «огонь, и воду, и медные трубы», и вот, в б
интах, летят с ними назад, успев обрасти уже бородами.
Опять швырнуло. Кто-то охнул.
Ц Муторно. Дай водицы.
Напоила и других, к кому смогла подобраться. До всех не дотянешься, лежат с
плошь.
Ц Потерпите, ребята, фронт позади. Вон уже Москва.
Глянула в иллюминатор. Под ними растянулся серыми крышами поселок. И вдр
уг что-то екнуло внутри Ц это же Долгопрудный! Точно. Вон эллинг, добрая п
ристань их кораблей. Но наглухо закрыты его гигантские ворота. И не кружи
т над ним, как прежде, встречая их, луч маяка. А как радовались они ему при во
звращении из ночных полетов, когда возникал он вдруг у горизонта, вначал
е только периодическими вспышками света, их видно было за пятьдесят кило
метров, а уж потом низко бегущим по земле лучом. Не для кого теперь выклады
вать на летном поле посадочное Т…

Время для сна вырывали только днем. А тут вдруг разнеслась весть: прибыли
артисты, будет концерт! Не поверилось Ц здесь, в фронтовой обстановке, на
переполненном людьми и техникой аэродроме, где в любую минуту можно ждат
ь фашистский налет… И все же он будет. Про сон Люда забыла.
Люда любила театр. Вспомнился Большой, эскадра даже имела там постоянную
ложу для летного состава. Разнобой настраивающегося оркестра. «Князь Иг
орь»… «Пламя Парижа»… Лепешинская… Козловский… Лемешев… Сашка больше
любил Дормидонтыча, наверно, потому что сам басовит.
Концерты шли в церкви, в деревушке, что была недалеко. Весь день, много раз
подряд. А зрители менялись. Бойцы, офицеры, летчики, десантники…
Подошла очередь и их транспортного. Народу битком. В полушубках, меховых
комбинезонах, при оружии, с ним расставаться не положено. Скамей, конечно,
нет, стояли впритирку, так даже теплее. Снаружи мороз под двадцать, а в цер
кви еще лише: она насквозь промерзла. Пар от дыхания поднимался облаком, и
стены с изображением святых покрылись инеем, этих святых уже и не видно с
тало.
На певицу в открытом концертном платье на таком морозе, по правде говоря,
смотреть было страшновато. А туфельки ее изящные, на высоком каблучке ср
азу напомнили Люде, как к Сашке на свидание в таких бегала. Голос нежно, ка
к льдинка, бился под куполом. Пожалела бы… Но сейчас, видно, никому ничего
не жалко. Своды, казалось, рухнут от аплодисментов.
А как хлопали танцовщице! Она на пуантах, на заледенелом полу, легкая, будт
о ветром вскинутая, взлетала в руках партнера. И чувствовалось, хорошо ей,
и так же, как и им, всем, хотелось, чтобы танцу конца не было…
Когда заиграл и запел бандурист с необычной, запоминающейся фамилией Кр
уча, в расшитой украинской рубахе, в шароварах, как у Тараса Бульбы, «ширин
ою в Черное море», в заломленной шапке:

Взяв бы я бандуру,
Тай заграв що знав… Ц

и все замерли, так потянула за собой песня, раздалась команда:
Ц Экипажи «дугласов», на выход!
Люда протолкалась к двери.
Упруго хрустел снег под унтами. Бежалось легко. Отпустили накопленные на
пряжение и усталость. Казалось, даже в Большом не испытывала она такого щ
емящего душу волнения, какое охватило ее только что в промерзлой церквуш
ке. Очень соскучилась по красоте. Каждый день только война…

Делали по два-три вылета в ночь. Январь, зима, ночи длинные. Летом столько н
е налетаешь. Их задача была перебросить парашютно-десантную бригаду на
помощь конной армии генерала Белова, которая действовала в тылу у гитлер
овцев. После разгрома под Москвой гитлеровские дивизии откатились на за
пад, но под Вязьмой клином врезались в нашу оборону и крепко окопались та
м. Надо было перерезать железную дорогу западнее Вязьмы, тогда немецкий
клин будет ликвидирован.
Взлетали тройками. Хорошо, что чаще бывало облачно, ни луны, ни звезд, теме
нь. Летели с погашенными бортовыми огнями, почти невидимые для фрицев. Но,
конечно, все настороже: и командир, и стрелок. По возвращении, пока шла зап
равка горючим, пока принимали новую группу десантников, осматривали сам
олет. На нем было полно маленьких дырочек, следов от на вид безобидных, даж
е красивых красных угольков, что несутся к ним с земли, когда перелетают л
инию фронта.
«Сегодня довелось пережить такое, Вер! Сейчас, когда все позади, могу расс
казать.
Я слышала, как Сашка запрашивал на аэродроме посадку, выбежала из самоле
та, ждала его. Мороз крепкий, думала Ц вот подрулит, вместе побежим гретьс
я. И вдруг вижу, как к его самолету понеслись пучки красных нитей. Фриц про
клятый подкараулил, когда он на миг зажег бортовые огни. Охваченный плам
енем, самолет пошел вниз, но не к аэродрому, а дальше, к лесу. Завыли сирены:
воздух!.. Рядом кто-то громко отдавал команду. Я все смотрела туда… Ждала
Ц сейчас грохнет… Сердце куда-то падало… Взрыва не было. Лишь на низком н
ебе разгоралось зарево…
Опомнилась, когда увидела Сашку Ц живого, в обгоревшем комбинезоне, с оп
аленным лицом, без шлема Ц а мороз такой, что и в шлеме голова мерзнет. Он б
ежал за розвальнями, на которых везли раненых. Летчик сумел посадить гор
ящий самолет на заснеженное поле. Жив!..
Я не смогла пойти с ним в медсанбат. Наш самолет заправили уже горючим, над
о было вылетать.
Прими, Верушка, мое не подвластное никаким расстояниям пожелание жизни!»

Их сбили на взлете, когда вывозили от партизан раненых. Люда не видела, как
налетел фриц. Только почувствовала боль, услышала грохот. Очнулась в сто
роне, втиснутая в сугроб. Самолет горел. Партизаны вытаскивали из огня лю
дей. Она старалась разглядеть, кто уцелел? Своих, из экипажа, никого не уви
дела. Что с ней, еще не знала, только подняться не могла.
Ее отнесли в ближнюю деревню Грядки, положили на солому в избе одиноко жи
вущей сейчас колхозницы. К сломанной ноге приладили доску. Но перелом, Лю
да чувствовала, плохой, срастется не скоро. Рваную рану на бедре вовсе леч
ить нечем было.
Пришел командир Масленников, с забинтованной головой, прихрамывая. Сел р
ядом.
Ц Жива!
От него узнала, что погибли второй пилот, бортмеханик и много раненых.
В это всегда трудно бывает поверить, хотя она и понимала: на войне надо жда
ть всякое.
Партизанский аэродром фашисты разбомбили. Когда Люду смогут переброси
ть на Большую землю?..
Ухаживала за Людой хозяйка, тетя Поля, женщина сердечная, заботливая. У не
е своих забот и тревог было через край Ц двое сыновей и дочка у партизан,
муж погиб в начале войны. Принесет свежей соломы, подоткнет, поможет удоб
нее лечь. Шепнет:
Ц Не горюй, касатка, встанешь. Не таких выхаживала.
Сварит чугунок картошки, благо она еще была, накормит.
Первое время, когда фашисты налетали на деревню, она костила их самыми че
рными словами, сыпала на их голову проклятья, а потом, должно быть, решив, ч
то они и того не стоят, лишь сокрушенно качала головой. Желая утешить Люду
, говорила, что избы, где лежат раненые, все целы. Люда чувствовала проника
ющий снаружи запах гари и думала: так ли?..
Ночами охватывали воспоминания. Они помогали выжить. Хоть больше года он
а уже летала на самолетах, в мыслях все возвращалась к аэростатам и дириж
аблям. Что может сравниться с их серебристыми кораблями!
…Встреча Нового года за облаками. Бывает же такое! Аэростат ВР-5, даже объе
м запомнила Ц 900 кубов. В корзине она, Попов, Вера и Ваня Демидов, практикан
т.
Когда пробили серую тяжесть облаков, резануло яркое солнце. Над ними син
ее небо, чуть качается оранжевый аэростат. А внизу Ц ни Москвы, ни пригоро
дов, ни предпраздничной уличной суеты, только облака без конца и края и ск
ользящая по ним тень аэростата.
В полночь, когда все было укрыто призрачным лунным светом, прозвенел буд
ильник. Они трижды прокричали на всю заоблачную тишину «ура!», поздравил
и друг друга с Новым годом, пожелали счастья.
Потом Ваня и Сергей подремывали, а они с Верой остаток ночи проболтали, по
немножку сбрасывая балласт, чтобы не окунуться в скучные облака.
Все сбылось, было у них счастье!..
Разные бывали полеты. Порою такие, что требовали от них мгновенной собра
нности и находчивости. Не забыть полет на дирижабле В-3, когда горючее кон
чилось раньше, чем они дошли до базы, и пришлось идти на вынужденную посад
ку. Садились вблизи неожиданно вставшего на пути строения. А штурвалы из-
за того, что часть газа была уже выпущена, бездействовали. Люда схватила ш
туртрос голыми руками и потянула что было сил. Боль резанула обжигающе. Л
етевший с ними уже известный в то время полярный радист Эрнст Кренкель б
росился к ней на помощь. Навалившись, они в две свои всего лишь человеческ
ие силы сумели повернуть руль. Строение прошло в двух-трех метрах от них.
Корабль мягко приняли на себя заснеженные ели.
С какой радостью встала бы Люда опять за штурвал и снова пережила все тре
воги! Но дирижаблей сейчас нет, если и будут, то когда-нибудь не скоро, посл
е войны…

VIII

Могла ли Люда даже предположить, что время вступления в строй дирижаблей
совсем близко, и даже больше того: В-1, кровный их с Верой корабль, уже покач
ивается на швартовых в эллинге в Долгопрудном, готовый к несению службы
для фронта.
Возглавил его сборку, взяв на себя всю ответственность, все тот же неуемн
ый Сергей Попов.
После того как фашистские дивизии были отброшены от нашей столицы, изряд
но потрепанный в боях 16-й воздухоплавательный отряд был оставлен в резер
ве, в Долгопрудном. Пользуясь появившимся у него промежутком относитель
но свободного времени, Попов обратился к командованию Красной Армии, пов
еряя давно волновавшие его соображения. «Воздухоплавательные аппараты
могут быть использованы для дела войны намного шире, чем это делается се
йчас, Ц писал он в рапорте. Ц Преступлением было бы оставить эти возмож
ности нереализованными».
Он предлагал массовую подготовку парашютно-десантных частей проводит
ь с привязных аэростатов. При этом, отмечал он, высвободятся так нужные фр
онту самолеты, большое количество высокосортного горючего. Тренировоч
ные прыжки с парашютом можно будет проводить непосредственно по месту н
ахождения парашютно-десантной части, на ближайшей к ней просторной поля
не. Транспортировку газа будет делать дирижабль.
Командующий воздушно-десантными войсками генерал-майор В. А. Глазунов о
ткликнулся заинтересованно: «Это предложение достойно похвалы, Ц напи
сал он, Ц нужно провести необходимые испытания и использовать аэростат
ы и дирижабль».
И тогда Попов решил, не теряя времени, собрать дирижабль, поскольку знал, ч
то сразу же после проведения испытаний тренировочных прыжков десантни
ков он понадобится.
«Поднять» дирижабль в одиночку, даже при активной помощи друга и соратни
ка, тоже воздухоплавателя, начальника штаба Алексея Рощина, Попову скоре
е всего не удалось бы. Но ведь он находился в Долгопрудном поселке, которы
й родился на базе Дирижаблестроя. Как только разнеслась весть, что он соб
ирается расконсервировать дирижабль, все те из «дирижабельного племен
и», кто волею судеб были здесь Ц служил в воздухоплавательном отряде ил
и трудился на местных предприятиях, Ц потянулись к нему, отрывая часы от
и без того недолгого сна или передышки. Пришли мастера такелажного дела
Е. Курин, В. Воробьев, инженер, конструктор дирижаблей Б. Гарф, бортмеханик
и К. Новиков и Д. Матюнин. Из воздухоплавательного отряда Ц пилоты Г. Коно
вальчик, М. Гурджиян, А. Белкин, механики С. Горячев, Н. Мурашко и другие. Прив
ычно занял свой пост комендант эллинга И. Фадеев.
Разложив на полу эллинга такелаж, мастер Гузеев, бывший командир дирижаб
ля инженер Устинович, другие дирижаблисты проверяли расчалки, узлы креп
лений. Только они, своими руками собравшие в тридцатом году первый возду
шный корабль эскадры «Комсомольская правда», могли быстро разобраться
во всех хитросплетениях тросов и штуртросов. Работали увлеченно, дорвал
ись до заветного. Мастер по ремонту оболочек Ксения Кондрашева чуткими п
альцами прощупала каждый шов оболочки. Мотористы принялись опробовать
долго пребывавшие в бездействии моторы.
«Кажется, Ленка, есть надежда на воскрешение одного из первенцев дирижаб
лестроения, Ц писал Попов жене в далекий Бузулук. Ц Грустно и радостно
собирать по крохам растерянное так недавно… Работы очень много, но она н
е пугает, ведь любимое дело. Планов еще больше. Ты скажешь, я по-прежнему фа
нтазер? Ну и что из того?!..»
Водород для В-1 собирали, как говорится, «с бору по сосенке». Наполнившись
газом, он повеселел, складки и вмятины на нем разгладились. Несказанно ра
ды были ему, «живому», заново рожденному, трудившиеся над ним люди.

На летном поле Долгопрудного в это стылое мартовское утро было необычно
людно.
Вокруг выведенного на середину поля, играющего на ветру привязного аэро
стата, потопывая и переминаясь от холода, сгрудились солдаты парашютно-
десантной части. Среди них инструкторы Ц мастера парашютного спорта, им
еющие на счету по нескольку десятков прыжков, большинство же Ц новички,
которым сегодня предстояло совершить свой первый прыжок. С чувством нев
ольного недоверия посматривали они на рвущийся вверх аэростат, на жиден
ькую ивовую корзину, в которой им предстояло подняться под облака.
С минуты на минуту должны были начаться испытания, которые Попов и его др
узья давно ждали.
Ц Помните: каждая секунда дорога, максимум внимания к инструктору, Ц да
вал последние указания стоявшим на лебедке красноармейцам Попов.
В том, что аэростат сработает точно и четко, он был уверен. Настолько все о
тлажено, проверено на практике Ц еще в боях на Полтавщине и в дни битвы за
Москву, когда требовалось умело уводить аэростат из-под обстрела, броса
я его вверх или прижимая к земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23