– Вы именно это имели в виду, когда сказали в тот вечер, что Благородного Джека больше нет?
– Нет. Я имел в виду только то, что Флетчер стрелял в него... Но Благородный Джек не умер.
– Откуда вы знаете?
Лгать Дэниеле ему не хотелось, но и открывать всю правду он также не собирался. Поэтому, очень осторожно подбирая слова, Морган ответил:
– Мой брат и я были в ту ночь в Йоркшире. К моей невестке, леди Рейчел, обратились с тайной просьбой помочь раненому, который оказался Благородным Джеком.
– И она согласилась?
– Да. Она спасла ему жизнь.
– Да благословит ее господь! А вы сами его встречали?
– Рейчел скрыла это от всех нас. Но почему судьба этого человека так вас тревожит?
– Я всегда им восхищалась... Он нашел единственный способ бороться со злом и несправедливостью этого мира... Я так хотела бы встретиться с ним!
В голосе Дэниелы внезапно послышалось такое неподдельное чувство, что Морган невольно ощутил укол ревности. Что за черт! Уж не ревнует ли он? Только этого ему не хватало!
В коридоре послышались женские голоса. Дэниела замолкла на полуслове и прислушивалась, пока голоса не стихли.
– Должно быть, это служанки, – сказала она.
– Вам надо уходить.
Морган поднялся с постели, не желая сознаваться в том, что больше всего сейчас хотел бы оставить ее у себя. Он понимал, что испытывает к ней откровенное влечение. После их возни на кровати его тело изнемогало от желания. Но он старался убедить себя, что это всего лишь физиологическая реакция. Да, Дэниела – замечательная женщина, смелая, сильная духом, дерзкая. Но ему-то нравились совсем другие – очаровательные, нежные, слабые... Вот хотя бы леди Элизабет.
Но почему-то сейчас мысль об этой капризной красавице мгновенно охладила его пыл.
Морган взялся за ручку двери.
– Посмотрю, нет ли кого в коридоре, прежде чем вы выйдете. Не хочу быть причиной гибели вашей репутации.
– А моя репутация и так... – Дэниела не договорила и, поднявшись с кровати, подошла к Моргану. – Ничего нового в этом уже не будет, – с горечью добавила она.
У нее был такой грустный голос, что ему вновь захотелось обнять ее и утешить. Пытаясь превозмочь это желание, он спросил резче, чем намеревался:
– Так это правда, что вы и Ригсби... Что вы были с ним?
Она опустила голову и кивнула.
– Да, – коротко ответила она. – Правда.
Морган сам не ожидал, что его так потрясет ее признание. Его охватила непонятная, бешеная ярость. До сих пор он был уверен, что все эти слухи – всего лишь клевета. Да как она могла! И, главное, с этим недалеким, смазливым подонком!
Морган открыл дверь и выглянул в коридор.
– Свободно. Можете идти. – Его голос звучал холодно и неприязненно. – И запомните, вы получите назад то, что искали, лишь в обмен на клятву, что бросите свое занятие. А теперь идите!
Пораженная изменением в его тоне, Дэниела быстро выскользнула из комнаты и побежала по коридору.
Морган быстро закрыл дверь и, тяжело дыша, прижался спиной к косяку. У него появилось бешеное желание кого-нибудь придушить! Предпочесть какого-то Ригсби и так откровенно отталкивать его, Моргана! Она сопротивлялась, словно была невинной овечкой! А он-то хорош, поверил! Но, помимо оскорбленной мужской гордости, его душило и другое чувство. И имя этому чувству было – как бы ему ни неприятно было в этом сознаваться – самая обыкновенная ревность.
5
Выглянув в окно, Морган заметил Дэниелу, одетую в коричневую амазонку. Она направлялась по дорожке в сторону конюшни. Решив, что сейчас настал благоприятный момент уговорить ее съездить в Мерривуд, Морган поспешил следом. Спал он очень плохо, его всю ночь мучили воспоминания об извивающемся под ним гибком женском теле.
– Леди Дэниела!
Она вздрогнула и оглянулась. Они не виделись со вчерашнего вечера, и очаровательный румянец, заливший ее щеки, яснее слов сказал ему, что она ничего не забыла.
И вновь его тело отреагировало на нее самым откровенным образом. Теперь ему уже было достаточно просто увидеть ее. Морган даже замедлил шаг. Что с ним происходит? Его гордость до сих пор была уязвлена, и мысль о Ригсби в роли ее любовника отравляла ему настроение. Она была совсем не красива и к тому же не отличалась целомудрием. Так почему же он не может сопротивляться своему влечению к ней, как какой-нибудь мальчишка, впервые вкусивший любви женщины?
День был ветреный и прохладный, резкий ветер развевал юбки Дэниелы. Морган внимательно взглянул на ее амазонку. Платье было уже старым и вышедшим из моды, но оно прекрасно облегало стройную фигуру, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь девушки.
– Добрый день, милорд! Хотите проехаться верхом? – спросила она.
– А вы не хотите ли составить мне компанию? – предложил Морган.
Дэниела чуть замялась, и Морган продолжил:
– Может, вы согласитесь проехаться со мной в Мерривуд и представить лорду Джасперу? Я бы очень хотел посмотреть на его французскую мебель.
– Сегодня я не могу. Обещала встретиться кое с кем из своих знакомых.
Ответ очень не понравился Моргану. И более резко, чем позволяли приличия, он спросил:
– И с кем же, если не секрет? – Дэниела с удивлением взглянула на него и пожала плечами:
– Вы ее не знаете, едва ли вам будет это интересно.
Морган с облегчением вздохнул и тут же сам себе удивился. Какое ему дело до ее знакомых! Никакого, если это не кто-то вроде Ригсби.
– Мы обязательно съездим с вами, как-нибудь на днях. – Дэниела смотрела при этом в сторону, вниз, на дом – куда угодно, только не на него.
– Ну, тогда, может быть, мы проедемся с вами и вы покажете мне окрестности? Или... куда вы едете? Я мог бы просто сопровождать вас?
Казалось, Дэниела колеблется, и это очень задело Моргана. Наконец она пожала плечами:
– Хорошо. Сказать Джимми, чтобы он оседлал вашу кобылу?
– Нет, это я делаю всегда сам. – Он прошел за мальчиком-конюхом в глубь конюшни. Ферри рассказал ему о некой запертой комнатке рядом с помещением, где хранился овес для лошадей, и Морган решил взглянуть сам. Он тихонько подергал дверь, но она действительно оказалась заперта.
Взяв седло, он спросил Джимми как бы между прочим, что это за помещение.
– Это комната леди Дэниелы, – простодушно ответил тот.
Морган решил, что в этой комнате хранится наряд Благородного Джека.
Когда Морган выводил свою лошадь из конюшни, во двор въехал один из слуг верхом на серой кобыле. Лошадь слегка прихрамывала на переднюю ногу. Дэниела, которая все еще ждала, пока ей оседлают ее коня, воскликнула:
– Что с ее правым копытом? Дай-ка посмотрю. – Слуга соскочил, а Дэниела ловко подняла ногу кобылы, нимало не заботясь, что испачкает себе платье. Этот привычный жест очень удивил Моргана. Он следил за ней с веселым восхищением. Было очевидно, что девушка привыкла обращаться с лошадьми.
– Ну вот, так я и знала! Копыто стерто! – Дэниела подозвала конюха. – Сними подкову и прикладывай припарки до тех пор, пока не пройдет воспаление. Я посмотрю, когда вернусь.
Глядя на то, как Дэниела умело обращается с лошадьми, как почтительно выслушивает ее конюх, Морган вспомнил слова Ферри, будто Дэниела руководит конюшнями Гринмонта уже много лет. Теперь он готов был в это поверить.
Спустя четверть часа Морган и Дэниела уже ехали верхом по узкой тропинке, бегущей вдоль леса. С каждой минутой настроение Моргана становилось все лучше. Он с удовольствием поглядывал по сторонам, но его восхищенный взгляд неизменно возвращался к спутнице, он откровенно любовался ее уверенной посадкой и той легкостью, с которой она управляла своей горячей гнедой кобылой.
– А где ваш грум? – внезапно спросила Дэниела.
– Я отослал его с поручением. – Ферри в основном занимался тем, что крутился среди местных жителей, пытаясь узнать что-нибудь любопытное.
– Так вы, значит, не забыли его еще с той ночи, когда пытались меня ограбить? – решил он ее подразнить.
Дэниела холодно взглянула на него:
– О чем вы говорите?
– Кстати, я видел сегодня в конюшне вороного, на котором вы были в тот вечер. Прекрасный конь.
– Милорд, в Уорикшире множество вороных лошадей. Кстати, вы ведь тоже привели с собой вороного. Тоже великолепный конь, – в тон ему ответила Дэниела.
Впереди показался шпиль белой деревенской церкви.
– Мы едем в эту деревню? – спросил Морган.
– Да, в дом приходского священника.
– Нанести визит его жене?
– Нет, его экономке, мисс Бригс.
Морган постарался не показать своего внезапно вспыхнувшего интереса. Его вопрос прозвучал вполне непринужденно:
– Это родственница вашего бывшего управляющего?
– Это его жена.
– И вы едете навестить жену человека, который обокрал вас? – изумленно спросил Морган, думая о том, каким образом эта женщина оказалась в доме священника.
Дэниела нахмурилась и бросила на него быстрый, незаметный взгляд.
– Кто вам сказал о краже?
– Ваш брат.
Они остановились перед домом, над которым раскинул свои ветви огромный вяз. Морган спешился и помог сойти Дэниеле.
– Могу я зайти вместе с вами? – Моргану казалось совсем не лишним взглянуть на эту женщину.
– Нет! – довольно резко ответила Дэниела. – Я хочу поговорить с Нелл... с миссис Бригс наедине. А вы вполне можете ехать дальше без меня.
Но это никак не входило в планы Моргана.
– Я бы не хотел, чтобы вы возвращались домой одна, без защиты...
Дэниела рассмеялась, и ее мелодичный смех прозвучал для Моргана музыкой.
– Но я все время езжу одна. Вы забыли, что это Уорикшир, а не Лондон!
Дверь дома отворилась, и на двор выбежали два светловолосых мальчугана.
– Дана, Дана! – радостно закричал тот, что постарше, и, подбежав к девушке, обхватил ее ноги. С другой стороны к Дэниеле спешил карапуз поменьше. Девушка нагнулась, обняла старшего и поцеловала его в вихрастую головку, затем подняла малыша на руки и, потеребив немного, опять поставила на ножки.
– Ну, здравствуйте, здравствуйте, чертенята. Питер, ты меня так свалишь. Ваша мама дома?
Морган, честно говоря, был удивлен той легкостью, с которой Дэниела общалась с малышами. В этом она напомнила ему Рейчел. Наверное, она будет такой же хорошей матерью, как и его красавица невестка.
Но почему, глядя на Дэниелу, он все время вспоминает Рейчел? Морган нахмурился. Если бы она была так же красива!
Заметив валяющийся на траве небольшой мячик, Морган поднял его и взглянул на Питера. Мальчуган, оторвавшись от колен Дэниелы, отошел чуть в сторону и теперь застенчиво рассматривал незнакомца.
– Поймаешь? Лови! – и Морган бросил мяч мальчику.
Питер бросился к мячу и, поймав его на лету, завизжал от радости.
На пороге дома появилась молодая женщина с мягкими чертами лица и грустными глазами. Она была одета в простое платье и белый передник.
– Мама, мама, смотри! Я поймал! – радостно закричал Питер.
– Молодец, – ласково отозвалась женщина и в эту минуту заметила Моргана. Выражение ее лица мгновенно стало удивленно-настороженным.
– Мое имя Морган Парнелл, – сказал Морган, не дождавшись, когда Дэниела представит их друг другу. – А вы, верно, миссис Бригс?
Женщина молча кивнула. Она оказалась гораздо моложе и красивее, чем он себе представлял. Однако ее лицо хранило следы затаенной печали и глубокого горя. Такой взгляд он встречал только у людей, много страдавших. Судя по ее бедной одежде и загрубевшим рукам, она явно терпела нужду. Как же мог этот негодяй Бригс бросить свою семью и даже не оставить им часть украденных денег? Этого Морган никак не мог понять.
Он тепло улыбнулся миссис Бригс.
– Очень приятно с вами познакомиться. – Ее ироничный, грустный взгляд сказал ему, что она в этом сильно сомневается, словно не представляет себе человека, которому могло бы быть приятно знакомство с ней.
– Дана, Дана, лови! – крикнул Питер и бросил в Дэниелу мячом. Та мгновенно отреагировала и, легко подпрыгнув, поймала мячик вытянутой рукой.
Карапуз радостно захлопал в ладоши.
– А теперь мне, а теперь мне! – крикнул он. Дэниела бросила ему мяч. Он попытался поймать его, но, не удержав равновесия, с размаху сел на землю. Нисколько не смущенный этим, перевернулся, встал на четвереньки, затем поднялся на ноги и побежал за мячом, не переставая звонко сменяться.
Морган подошел к нему ближе и с самым серьезным видом сказал:
– А теперь мне! Примете меня?
Он легко поймал мяч и обернулся к Дэниеле, наблюдавшей за ним с таким изумлением, словно перед ней был монстр, вздумавший поиграть с детьми, вместо того чтобы съесть их. Морган почувствовал невольное раздражение. За кого она его принимает?
– Вы поговорите пока с миссис Бригс, а я поиграю с ее малышами.
Конечно, его намерение объяснялось не столько любовью к детям, сколько желанием сблизиться с миссис Бригс, чтобы выведать у нее побольше о ее муже. А как проще всего добиться доверия матери, чем расположив к себе ее детей? И все же ему было неприятно, что его простой человеческий порыв был воспринят Дэниелой с таким неприкрытым изумлением.
Дэниела пожала плечами и, кивнув, направилась к дому, продолжая удивленно качать головой. Морган проводил ее взглядом и заметил, как, поравнявшись с миссис Бригс, она вытащила из кармана тяжелый кошелек.
Итак, самозваный Джек намерен поделиться своей добычей. Видимо – припомнил Морган разговор за столом – это бывшее имущество Берка. Неясно почему, но ему было чертовски приятно это видеть.
Когда полчаса спустя Дэниела вышла из домика, лорд Морган боролся на траве с двумя маленькими Бригсами, которые от удовольствия визжали и смеялись не переставая.
Сказать, что Дэниела была удивлена, значило ничего не сказать. Ни ее отец, ни брат никогда не обращали внимания на своих детей. И она никак не могла ожидать, что знаменитый светский лев и повеса лорд Морган Парнелл может вот так запросто возиться с ребятишками на траве. Причем было видно, что он сам получает от игры не меньше удовольствия, чем они. Впервые за все дни знакомства Дэниела услышала его искренний веселый смех. Неожиданно он сам напомнил ей мальчишку, обнаружив тем самым еще одну – самую неожиданную грань своей загадочной, притягательной натуры.
Вышедшая вместе с ней Нелл Бригс заметила, глядя на эту счастливую Троицу:
– Я не видела своих сыновей такими веселыми с тех самых пор, как... с тех пор... – Ее голос дрогнул, она украдкой вытерла глаза. Затем, вздохнув, закончила: – Простите меня. Их отец тоже часто так играл с ними. Как это было давно...
Дэниела обняла Нелл за плечи и тихо шепнула ободряющие слова.
Мальчики были страшно разочарованы, что гости уже уезжают, и принялись хором упрашивать их остаться, а когда Морган решительно поднялся с земли и направился к Дэниеле, стали просить его приехать еще.
Элегантный верховой костюм Моргана был изрядно измят и испачкан, но его это, казалось, ничуть не волновало. Он принялся отвязывать лошадей, а Дэниела тепло попрощалась с миссис Бригс и детьми.
Когда Дэниела и Морган повернули коней в сторону Гринмонта, девушка заметила:
– Я была очень удивлена, когда увидела, что вы так увлеченно и с удовольствием играли с мальчиками.
– Я заметил, – довольно холодно ответил Морган. – Но почему вас это удивляет?
– Ведь у вас нет своих детей...
– У меня есть племянники и племянницы. И я очень люблю заниматься с ними. Как видите, я не такое уж чудовище, каким вы меня, по-видимому, представляете.
– Вы имеете в виду детей Рейчел и вашего брата, герцога Уэстли? – Дэниеле хотелось узнать побольше о женщине, спасшей жизнь Благородному Джеку. – Расскажите мне о вашей невестке, – попросила она.
– Рейчел, – мечтательно проговорил Морган, – о, это самая чудесная, самая добрая и прекрасная женщина, которую я когда-либо знал.
Грустный тон Моргана, то благоговение, с которым он говорил о Рейчел, нежная грусть, появившаяся вдруг в его взгляде не оставили никаких сомнений в том, что беспечный повеса и безжалостный покоритель женских сердец страдает от неразделенной любви.
– Да вы же влюблены в нее! – воскликнула Дэниела, сама изумленная своей догадкой. Это открытие поразило девушку в самое сердце. Оно оказалось таким болезненным, что Дэниела некоторое время ехала, даже не замечая внезапно повисшего молчания.
– Да, – наконец тихо произнес Морган. – Но мой брат ее любит больше жизни. Она идеально ему подходит. И главное, тоже безумно его любит. Я понял это сразу, как только познакомился с ней. Поэтому я и настоял, чтобы они поженились.
Дэниела внимательно посмотрела на него.
– Несмотря на то, что сами в нее были влюблены?
– Джером любил ее больше. Я все готов сделать для своего брата, а он – для меня. Но поверьте, я вовсе не мечтаю о его жене. Я просто хотел бы встретить однажды такую же как она – отважную, добрую, красивую...
Эти слова вновь больно задели девушку. Он мечтает о таком образце совершенства, как Рейчел, и ей, Дэниеле, нечего и думать сравниться с ней.
Морган повернулся к своей спутнице, и его грустный, открытый взгляд сказал, что он был полностью с ней откровенен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Нет. Я имел в виду только то, что Флетчер стрелял в него... Но Благородный Джек не умер.
– Откуда вы знаете?
Лгать Дэниеле ему не хотелось, но и открывать всю правду он также не собирался. Поэтому, очень осторожно подбирая слова, Морган ответил:
– Мой брат и я были в ту ночь в Йоркшире. К моей невестке, леди Рейчел, обратились с тайной просьбой помочь раненому, который оказался Благородным Джеком.
– И она согласилась?
– Да. Она спасла ему жизнь.
– Да благословит ее господь! А вы сами его встречали?
– Рейчел скрыла это от всех нас. Но почему судьба этого человека так вас тревожит?
– Я всегда им восхищалась... Он нашел единственный способ бороться со злом и несправедливостью этого мира... Я так хотела бы встретиться с ним!
В голосе Дэниелы внезапно послышалось такое неподдельное чувство, что Морган невольно ощутил укол ревности. Что за черт! Уж не ревнует ли он? Только этого ему не хватало!
В коридоре послышались женские голоса. Дэниела замолкла на полуслове и прислушивалась, пока голоса не стихли.
– Должно быть, это служанки, – сказала она.
– Вам надо уходить.
Морган поднялся с постели, не желая сознаваться в том, что больше всего сейчас хотел бы оставить ее у себя. Он понимал, что испытывает к ней откровенное влечение. После их возни на кровати его тело изнемогало от желания. Но он старался убедить себя, что это всего лишь физиологическая реакция. Да, Дэниела – замечательная женщина, смелая, сильная духом, дерзкая. Но ему-то нравились совсем другие – очаровательные, нежные, слабые... Вот хотя бы леди Элизабет.
Но почему-то сейчас мысль об этой капризной красавице мгновенно охладила его пыл.
Морган взялся за ручку двери.
– Посмотрю, нет ли кого в коридоре, прежде чем вы выйдете. Не хочу быть причиной гибели вашей репутации.
– А моя репутация и так... – Дэниела не договорила и, поднявшись с кровати, подошла к Моргану. – Ничего нового в этом уже не будет, – с горечью добавила она.
У нее был такой грустный голос, что ему вновь захотелось обнять ее и утешить. Пытаясь превозмочь это желание, он спросил резче, чем намеревался:
– Так это правда, что вы и Ригсби... Что вы были с ним?
Она опустила голову и кивнула.
– Да, – коротко ответила она. – Правда.
Морган сам не ожидал, что его так потрясет ее признание. Его охватила непонятная, бешеная ярость. До сих пор он был уверен, что все эти слухи – всего лишь клевета. Да как она могла! И, главное, с этим недалеким, смазливым подонком!
Морган открыл дверь и выглянул в коридор.
– Свободно. Можете идти. – Его голос звучал холодно и неприязненно. – И запомните, вы получите назад то, что искали, лишь в обмен на клятву, что бросите свое занятие. А теперь идите!
Пораженная изменением в его тоне, Дэниела быстро выскользнула из комнаты и побежала по коридору.
Морган быстро закрыл дверь и, тяжело дыша, прижался спиной к косяку. У него появилось бешеное желание кого-нибудь придушить! Предпочесть какого-то Ригсби и так откровенно отталкивать его, Моргана! Она сопротивлялась, словно была невинной овечкой! А он-то хорош, поверил! Но, помимо оскорбленной мужской гордости, его душило и другое чувство. И имя этому чувству было – как бы ему ни неприятно было в этом сознаваться – самая обыкновенная ревность.
5
Выглянув в окно, Морган заметил Дэниелу, одетую в коричневую амазонку. Она направлялась по дорожке в сторону конюшни. Решив, что сейчас настал благоприятный момент уговорить ее съездить в Мерривуд, Морган поспешил следом. Спал он очень плохо, его всю ночь мучили воспоминания об извивающемся под ним гибком женском теле.
– Леди Дэниела!
Она вздрогнула и оглянулась. Они не виделись со вчерашнего вечера, и очаровательный румянец, заливший ее щеки, яснее слов сказал ему, что она ничего не забыла.
И вновь его тело отреагировало на нее самым откровенным образом. Теперь ему уже было достаточно просто увидеть ее. Морган даже замедлил шаг. Что с ним происходит? Его гордость до сих пор была уязвлена, и мысль о Ригсби в роли ее любовника отравляла ему настроение. Она была совсем не красива и к тому же не отличалась целомудрием. Так почему же он не может сопротивляться своему влечению к ней, как какой-нибудь мальчишка, впервые вкусивший любви женщины?
День был ветреный и прохладный, резкий ветер развевал юбки Дэниелы. Морган внимательно взглянул на ее амазонку. Платье было уже старым и вышедшим из моды, но оно прекрасно облегало стройную фигуру, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь девушки.
– Добрый день, милорд! Хотите проехаться верхом? – спросила она.
– А вы не хотите ли составить мне компанию? – предложил Морган.
Дэниела чуть замялась, и Морган продолжил:
– Может, вы согласитесь проехаться со мной в Мерривуд и представить лорду Джасперу? Я бы очень хотел посмотреть на его французскую мебель.
– Сегодня я не могу. Обещала встретиться кое с кем из своих знакомых.
Ответ очень не понравился Моргану. И более резко, чем позволяли приличия, он спросил:
– И с кем же, если не секрет? – Дэниела с удивлением взглянула на него и пожала плечами:
– Вы ее не знаете, едва ли вам будет это интересно.
Морган с облегчением вздохнул и тут же сам себе удивился. Какое ему дело до ее знакомых! Никакого, если это не кто-то вроде Ригсби.
– Мы обязательно съездим с вами, как-нибудь на днях. – Дэниела смотрела при этом в сторону, вниз, на дом – куда угодно, только не на него.
– Ну, тогда, может быть, мы проедемся с вами и вы покажете мне окрестности? Или... куда вы едете? Я мог бы просто сопровождать вас?
Казалось, Дэниела колеблется, и это очень задело Моргана. Наконец она пожала плечами:
– Хорошо. Сказать Джимми, чтобы он оседлал вашу кобылу?
– Нет, это я делаю всегда сам. – Он прошел за мальчиком-конюхом в глубь конюшни. Ферри рассказал ему о некой запертой комнатке рядом с помещением, где хранился овес для лошадей, и Морган решил взглянуть сам. Он тихонько подергал дверь, но она действительно оказалась заперта.
Взяв седло, он спросил Джимми как бы между прочим, что это за помещение.
– Это комната леди Дэниелы, – простодушно ответил тот.
Морган решил, что в этой комнате хранится наряд Благородного Джека.
Когда Морган выводил свою лошадь из конюшни, во двор въехал один из слуг верхом на серой кобыле. Лошадь слегка прихрамывала на переднюю ногу. Дэниела, которая все еще ждала, пока ей оседлают ее коня, воскликнула:
– Что с ее правым копытом? Дай-ка посмотрю. – Слуга соскочил, а Дэниела ловко подняла ногу кобылы, нимало не заботясь, что испачкает себе платье. Этот привычный жест очень удивил Моргана. Он следил за ней с веселым восхищением. Было очевидно, что девушка привыкла обращаться с лошадьми.
– Ну вот, так я и знала! Копыто стерто! – Дэниела подозвала конюха. – Сними подкову и прикладывай припарки до тех пор, пока не пройдет воспаление. Я посмотрю, когда вернусь.
Глядя на то, как Дэниела умело обращается с лошадьми, как почтительно выслушивает ее конюх, Морган вспомнил слова Ферри, будто Дэниела руководит конюшнями Гринмонта уже много лет. Теперь он готов был в это поверить.
Спустя четверть часа Морган и Дэниела уже ехали верхом по узкой тропинке, бегущей вдоль леса. С каждой минутой настроение Моргана становилось все лучше. Он с удовольствием поглядывал по сторонам, но его восхищенный взгляд неизменно возвращался к спутнице, он откровенно любовался ее уверенной посадкой и той легкостью, с которой она управляла своей горячей гнедой кобылой.
– А где ваш грум? – внезапно спросила Дэниела.
– Я отослал его с поручением. – Ферри в основном занимался тем, что крутился среди местных жителей, пытаясь узнать что-нибудь любопытное.
– Так вы, значит, не забыли его еще с той ночи, когда пытались меня ограбить? – решил он ее подразнить.
Дэниела холодно взглянула на него:
– О чем вы говорите?
– Кстати, я видел сегодня в конюшне вороного, на котором вы были в тот вечер. Прекрасный конь.
– Милорд, в Уорикшире множество вороных лошадей. Кстати, вы ведь тоже привели с собой вороного. Тоже великолепный конь, – в тон ему ответила Дэниела.
Впереди показался шпиль белой деревенской церкви.
– Мы едем в эту деревню? – спросил Морган.
– Да, в дом приходского священника.
– Нанести визит его жене?
– Нет, его экономке, мисс Бригс.
Морган постарался не показать своего внезапно вспыхнувшего интереса. Его вопрос прозвучал вполне непринужденно:
– Это родственница вашего бывшего управляющего?
– Это его жена.
– И вы едете навестить жену человека, который обокрал вас? – изумленно спросил Морган, думая о том, каким образом эта женщина оказалась в доме священника.
Дэниела нахмурилась и бросила на него быстрый, незаметный взгляд.
– Кто вам сказал о краже?
– Ваш брат.
Они остановились перед домом, над которым раскинул свои ветви огромный вяз. Морган спешился и помог сойти Дэниеле.
– Могу я зайти вместе с вами? – Моргану казалось совсем не лишним взглянуть на эту женщину.
– Нет! – довольно резко ответила Дэниела. – Я хочу поговорить с Нелл... с миссис Бригс наедине. А вы вполне можете ехать дальше без меня.
Но это никак не входило в планы Моргана.
– Я бы не хотел, чтобы вы возвращались домой одна, без защиты...
Дэниела рассмеялась, и ее мелодичный смех прозвучал для Моргана музыкой.
– Но я все время езжу одна. Вы забыли, что это Уорикшир, а не Лондон!
Дверь дома отворилась, и на двор выбежали два светловолосых мальчугана.
– Дана, Дана! – радостно закричал тот, что постарше, и, подбежав к девушке, обхватил ее ноги. С другой стороны к Дэниеле спешил карапуз поменьше. Девушка нагнулась, обняла старшего и поцеловала его в вихрастую головку, затем подняла малыша на руки и, потеребив немного, опять поставила на ножки.
– Ну, здравствуйте, здравствуйте, чертенята. Питер, ты меня так свалишь. Ваша мама дома?
Морган, честно говоря, был удивлен той легкостью, с которой Дэниела общалась с малышами. В этом она напомнила ему Рейчел. Наверное, она будет такой же хорошей матерью, как и его красавица невестка.
Но почему, глядя на Дэниелу, он все время вспоминает Рейчел? Морган нахмурился. Если бы она была так же красива!
Заметив валяющийся на траве небольшой мячик, Морган поднял его и взглянул на Питера. Мальчуган, оторвавшись от колен Дэниелы, отошел чуть в сторону и теперь застенчиво рассматривал незнакомца.
– Поймаешь? Лови! – и Морган бросил мяч мальчику.
Питер бросился к мячу и, поймав его на лету, завизжал от радости.
На пороге дома появилась молодая женщина с мягкими чертами лица и грустными глазами. Она была одета в простое платье и белый передник.
– Мама, мама, смотри! Я поймал! – радостно закричал Питер.
– Молодец, – ласково отозвалась женщина и в эту минуту заметила Моргана. Выражение ее лица мгновенно стало удивленно-настороженным.
– Мое имя Морган Парнелл, – сказал Морган, не дождавшись, когда Дэниела представит их друг другу. – А вы, верно, миссис Бригс?
Женщина молча кивнула. Она оказалась гораздо моложе и красивее, чем он себе представлял. Однако ее лицо хранило следы затаенной печали и глубокого горя. Такой взгляд он встречал только у людей, много страдавших. Судя по ее бедной одежде и загрубевшим рукам, она явно терпела нужду. Как же мог этот негодяй Бригс бросить свою семью и даже не оставить им часть украденных денег? Этого Морган никак не мог понять.
Он тепло улыбнулся миссис Бригс.
– Очень приятно с вами познакомиться. – Ее ироничный, грустный взгляд сказал ему, что она в этом сильно сомневается, словно не представляет себе человека, которому могло бы быть приятно знакомство с ней.
– Дана, Дана, лови! – крикнул Питер и бросил в Дэниелу мячом. Та мгновенно отреагировала и, легко подпрыгнув, поймала мячик вытянутой рукой.
Карапуз радостно захлопал в ладоши.
– А теперь мне, а теперь мне! – крикнул он. Дэниела бросила ему мяч. Он попытался поймать его, но, не удержав равновесия, с размаху сел на землю. Нисколько не смущенный этим, перевернулся, встал на четвереньки, затем поднялся на ноги и побежал за мячом, не переставая звонко сменяться.
Морган подошел к нему ближе и с самым серьезным видом сказал:
– А теперь мне! Примете меня?
Он легко поймал мяч и обернулся к Дэниеле, наблюдавшей за ним с таким изумлением, словно перед ней был монстр, вздумавший поиграть с детьми, вместо того чтобы съесть их. Морган почувствовал невольное раздражение. За кого она его принимает?
– Вы поговорите пока с миссис Бригс, а я поиграю с ее малышами.
Конечно, его намерение объяснялось не столько любовью к детям, сколько желанием сблизиться с миссис Бригс, чтобы выведать у нее побольше о ее муже. А как проще всего добиться доверия матери, чем расположив к себе ее детей? И все же ему было неприятно, что его простой человеческий порыв был воспринят Дэниелой с таким неприкрытым изумлением.
Дэниела пожала плечами и, кивнув, направилась к дому, продолжая удивленно качать головой. Морган проводил ее взглядом и заметил, как, поравнявшись с миссис Бригс, она вытащила из кармана тяжелый кошелек.
Итак, самозваный Джек намерен поделиться своей добычей. Видимо – припомнил Морган разговор за столом – это бывшее имущество Берка. Неясно почему, но ему было чертовски приятно это видеть.
Когда полчаса спустя Дэниела вышла из домика, лорд Морган боролся на траве с двумя маленькими Бригсами, которые от удовольствия визжали и смеялись не переставая.
Сказать, что Дэниела была удивлена, значило ничего не сказать. Ни ее отец, ни брат никогда не обращали внимания на своих детей. И она никак не могла ожидать, что знаменитый светский лев и повеса лорд Морган Парнелл может вот так запросто возиться с ребятишками на траве. Причем было видно, что он сам получает от игры не меньше удовольствия, чем они. Впервые за все дни знакомства Дэниела услышала его искренний веселый смех. Неожиданно он сам напомнил ей мальчишку, обнаружив тем самым еще одну – самую неожиданную грань своей загадочной, притягательной натуры.
Вышедшая вместе с ней Нелл Бригс заметила, глядя на эту счастливую Троицу:
– Я не видела своих сыновей такими веселыми с тех самых пор, как... с тех пор... – Ее голос дрогнул, она украдкой вытерла глаза. Затем, вздохнув, закончила: – Простите меня. Их отец тоже часто так играл с ними. Как это было давно...
Дэниела обняла Нелл за плечи и тихо шепнула ободряющие слова.
Мальчики были страшно разочарованы, что гости уже уезжают, и принялись хором упрашивать их остаться, а когда Морган решительно поднялся с земли и направился к Дэниеле, стали просить его приехать еще.
Элегантный верховой костюм Моргана был изрядно измят и испачкан, но его это, казалось, ничуть не волновало. Он принялся отвязывать лошадей, а Дэниела тепло попрощалась с миссис Бригс и детьми.
Когда Дэниела и Морган повернули коней в сторону Гринмонта, девушка заметила:
– Я была очень удивлена, когда увидела, что вы так увлеченно и с удовольствием играли с мальчиками.
– Я заметил, – довольно холодно ответил Морган. – Но почему вас это удивляет?
– Ведь у вас нет своих детей...
– У меня есть племянники и племянницы. И я очень люблю заниматься с ними. Как видите, я не такое уж чудовище, каким вы меня, по-видимому, представляете.
– Вы имеете в виду детей Рейчел и вашего брата, герцога Уэстли? – Дэниеле хотелось узнать побольше о женщине, спасшей жизнь Благородному Джеку. – Расскажите мне о вашей невестке, – попросила она.
– Рейчел, – мечтательно проговорил Морган, – о, это самая чудесная, самая добрая и прекрасная женщина, которую я когда-либо знал.
Грустный тон Моргана, то благоговение, с которым он говорил о Рейчел, нежная грусть, появившаяся вдруг в его взгляде не оставили никаких сомнений в том, что беспечный повеса и безжалостный покоритель женских сердец страдает от неразделенной любви.
– Да вы же влюблены в нее! – воскликнула Дэниела, сама изумленная своей догадкой. Это открытие поразило девушку в самое сердце. Оно оказалось таким болезненным, что Дэниела некоторое время ехала, даже не замечая внезапно повисшего молчания.
– Да, – наконец тихо произнес Морган. – Но мой брат ее любит больше жизни. Она идеально ему подходит. И главное, тоже безумно его любит. Я понял это сразу, как только познакомился с ней. Поэтому я и настоял, чтобы они поженились.
Дэниела внимательно посмотрела на него.
– Несмотря на то, что сами в нее были влюблены?
– Джером любил ее больше. Я все готов сделать для своего брата, а он – для меня. Но поверьте, я вовсе не мечтаю о его жене. Я просто хотел бы встретить однажды такую же как она – отважную, добрую, красивую...
Эти слова вновь больно задели девушку. Он мечтает о таком образце совершенства, как Рейчел, и ей, Дэниеле, нечего и думать сравниться с ней.
Морган повернулся к своей спутнице, и его грустный, открытый взгляд сказал, что он был полностью с ней откровенен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37