Франческа снова появилась в комнате, на этот раз в лифе из блесток; к нему крепились такие же подвязки, поддерживающие шелковую юбочку, обернутую вокруг бедер так, чтобы можно было двигаться подобно гейше.
Желание пронзило его, словно удар молнии, до самых кончиков пальцев.
– Нет, – произнес он хрипло, резко. – Примерь что-нибудь еще.
Она закусила губу и вернулась в гардеробную, а он сидел и гадал, как долго сможет терпеть эту сладкую пытку, прежде чем взорвется.
Она великолепна, прирожденная куртизанка, знающая, как раздразнить мужчину, как доставить ему наслаждение. Иначе, зачем эти откровенные костюмы, которые она, в конце концов, сбросит – этого момента он ждал и никак не мог дождаться.
Сара знает, что ожидание наготы возбуждает больше, чем сама нагота. Сегодня он единственный зритель, и она будет принадлежать только ему.
Он подождет.
Она появилась вновь, обернутая в тюлевую накидку, которая соскользнула с плеч, будто специально, чтобы соблазнить его, когда она шагнула в комнату. На бедрах у нее был надет тонкий, расшитый блестками пояс, с двумя свисавшими между ног полосками – спереди и сзади. Два блестящих колпачка прикрывали лишь соски, оставляя грудь обнаженной.
Все было видно – и не видно – самая невероятная эротическая комбинация. Алекс чувствовал, как все больше и больше напрягается его плоть, совершенно неподвластная разуму.
Вероятно, так оно и было, плоть точно знала, что ему нужно, и с уверенностью указывала путь.
– Нет, – прорычал он. – Выбери что-нибудь другое. Она выпрямилась, грудь ее всколыхнулась, и он почувствовал, как плоть рвется наружу.
– Я знаю, что вам нужно, – сказала она этим своим высокомерным тоном.
– Конечно, знаешь, – грубо парировал он. Так он и думал. Это часть ее игры, часть наживки. – Почему бы нам сразу не перейти к делу? – Но сам-то он уже перешел: возбужденный, напрягшийся, страстно жаждущий каждую частичку ее тела.
– Как пожелаете, милорд. – Франческа вернулась в гардеробную. Она не представляла, как ей удается выглядеть такой спокойной. Наконец-то она поняла, чего он хочет, в каком виде она должна появиться перед публикой.
Нагой. Он хотел, чтобы она появилась перед этими мужчинами совершенно голая.
Франческа прислонилась к стене. Она не сможет это сделать. Ни за что. Чего бы он ни добивался, используя ее, чтобы заворожить этих мужчин, она не сможет.
– Сара! – В его голосе прозвучали требовательные нотки. Обнаженная. Она нужна ему обнаженная.
Но она не может побороть стыд.
Нет, может. Она просто обязана. Она же Сара Тэва. Она не может, просто не может себе позволить быть кем-то другим. Франческа сняла с груди колпачки, сбросила с бедер пояс.
Она не станет смотреть на него, закроет лицо. Придется укоротить вуаль. Среди костюмов были кое-какие украшения. С помощью ожерелья можно прикрепить вуаль к волосам, так, чтобы она скрывала только глаза. Она надела тонкие золотистые кольца на лодыжки и более широкие – на запястья. Длинные цепочки можно обмотать вокруг шеи так, чтобы они свисали между грудей.
Она должна сделать это. Вуаль облегчит задачу, ей будет казаться, что она одета.
Дрожь пробежала по телу Франчески.
Алекс сгорал от нетерпения. Что она снимет на этот раз? Ни одна женщина так его не возбуждала.
А она не торопится, черт бы ее побрал, знает, что делает.
Ничего, он подождет, если даже ее уловки доведут его до неистовства; он выдержит это похотливое пульсирование в паху. Пусть она тянет время, пусть изводит его. В конце концов, он все равно овладеет ею.
Но не сейчас. Еще не время. Дело, прежде всего.
Ее длинные, стройные ноги как раз и нужны ему для дела. Такие ноги должны обвиваться вокруг тела мужчины, втягивая его в себя.
Вдруг она появилась на пороге, обнаженная; верхняя часть лица закрыта вуалью; тонкие золотые цепочки вокруг лодыжек, шеи и рук подчеркивают ее наготу.
Она просто умопомрачительна с этими длинными темными волосами, струившимися по плечам, словно у Евы, с крепким, гибким телом, высокой грудью с нежными сосками, длинными сильными ногами и лоном, стыдливо прикрытым рощицей волос.
Он боялся шевельнуться, чтобы не произошло взрыва, до того сильным было желание. Если только произнесет одно слово...
– Надеюсь, этот костюм подойдет, – пробормотала она. Как будто она не знает, как действует на мужчин ее нагота.
– Сойдет, – ответил он в тон ей. – Танцуй, Сара. Я хочу увидеть то, что увидят Кардстон и другие.
Франческа растерялась: она не ожидала, что придется импровизировать так скоро. Ей будет невыносимо трудно извиваться и кружиться перед зрителями, если Кардстон захочет ее. Зачем же его всемогущей светлости понадобилось требовать танец сейчас?
– Но вы же будете там, милорд. – Он приподнял брови.
– Танцуй.
Как и всегда, его желание было законом. Оно витало в воздухе, а скованность его тела свидетельствовала о том, что он хочет ее, – хочет Сару, женщину таинственную и опытную, – еще немного – окончательно потеряет контроль над собой.
Оно и неудивительно. Ведь она расхаживает перед ним голая. Скорее всего, он ждет приглашения Сары переспать с ней.
Но от Франчески Рэй он такого приглашения не дождется.
Боже, она поверить не могла, что собирается танцевать перед ним. Голая. Трепещущая, как лист. Будет обманывать, притворяться, изображать совсем другую женщину.
Именно такой он ее себе и представлял. Пожалуй, в этом и крылась для нее самая большая опасность. Он не ожидал, что так отреагирует на нее. Что она разбудит в нем зверя.
Он был уверен, что она способна околдовать любого мужчину. Только не его.
Но он ошибся. Как, как, как, будучи совершенно неопытной, она справится с этим?
Сжав руки над головой, чтобы он не заметил ее волнения, Франческа шагнула через порог и сделала несколько па, вращая бедрами, то, поворачиваясь к нему спиной, то, открывая его взору все тело, чувственно извиваясь в напряженной, полной желания тишине.
Она чувствовала на себе его пылающий взор, чувствовала, как ее тело откликается на его желание обладать ею.
Танцуя перед ним, она, наконец, поняла, что значит власть женщины. Мужчина не может жить без женщины. Он жаждет видеть ее обнаженной. Жаждет прикасаться к ее телу и знать, что оно принадлежит только ему. Жаждет проникнуть в самое ее сокровенное место и знать, что он – первый.
Все это не имело ни малейшего отношения к Саре Тэва, тем не менее, Алекс Девени был готов на все, только бы сорвать с себя одежду и глубоко, страстно вонзиться в нее – в ее лоно, ее тайну.
Казалось, еще немного, и он взорвется, словно динамит, такие сильные в нем бушевали чувства.
Франческа опустилась перед ним на колени, словно рабыня перед господином. Но даже она, неискушенная, понимала, что он в ее власти.
Молчание затянулось, напряжение росло, оно стало осязаемым. Франческа затаила дыхание, боялась шевельнуться, не зная, что может произойти в следующий момент.
Она никогда не воспринимала его как мужчину. Считая ее Сарой, он хотел, чтобы она околдовала каких-то мужчин, о которых она понятия не имела.
Но сейчас все было по-другому. Сейчас она, Франческа Рэй, реагировала на его силу, его страстное, жгучее желание, понимая, что благодаря своей наготе обрела власть.
Над ним.
Молчание и высокомерие. Франческа считала их своим самым сильным оружием против него. Но по силе воздействия не шли ни в какое сравнение с ее наготой и чувственностью.
Она силилась понять, как можно использовать их, чтобы получить то, что ей нужно, и удержать его...
Она украдкой взглянула на него, поднимаясь с колен. Нет, ей с ним не справиться. Пока он не насытится ею, не успокоится. Но ведь он жаждет не ее, а Сару.
Это безумие. Нужно немедленно отдалиться от него.
– Надеюсь, это было приемлемо, милорд.
– Сойдет. – Каждая частица его тела была напряжена до предела, он задыхался от вожделения. Он так желал ее. Так жаждал погрузиться в ее жаркое, влажное лоно.
Они проглотят ее, Кардстон и другие, словно швейцарскую булочку. Ей достаточно вот так поглядеть на них: сверкающие цепи будут подчеркивать ее покорность и послушание, и они станут ее рабами. Она вполне способна удовлетворить всех, оценивая сверкающим взглядом их силу в постели. Она будет переходить из рук в руки, потягиваясь, как кошка, и мгновенно забывая о них.
Будь проклята ее развратная душа.
Она стояла неподвижно, как статуя. Ни словом, ни жестом не показав, что хочет его, что готова на все, чего бы он ни пожелал.
Он никогда не чувствовал себя таким беспомощным, раздавленным женщиной.
Но это была не просто женщина... Сара может получить любого, кого пожелает; она вполне владеет своими чувствами и желаниями. Она имеет возможность выбрать себе жеребца, который вонзится в нее. Ей нравится, когда мужчины валяются у нее в ногах. Покупают ее.
Он не мог разглядеть сквозь вуаль ее глаза, они были сейчас недосягаемы, все остальное было открыто его взору.
У него не было сил оторвать взгляд от ее груди, от твердых, напряженных сосков. Он жаждал прикоснуться к ним, сжать их пальцами, заставить ее стонать и извиваться от страсти. Он с трудом сдерживался, чтобы не просунуть руку между ее ног, в густую рощицу волос; во влажное жаркое лоно, пульсирующее от желания.
Но Сара Тэва была совершенно безразлична. И это приводило его в ярость.
Но если он станет рабом собственных прихотей, никогда не освободится от ее власти. Но он ничего не мог с собой поделать. Тело не слушалось его. Здравый смысл уступил место необузданным эротическим фантазиям.
– Оденься, – резко приказал он, надеясь сбросить с себя пелену наваждения. – Убирайся, или я не отвечаю за последствия.
– Я действовала по вашему принуждению, милорд. – Какое счастье, что ее глаза скрыты вуалью. Это придало ей смелости, создавало иллюзию, что она одета. Давало ей уверенность и власть над ним. – Я неповинна в вашей глупости...
– Убирайся!
– Я не просила вас продавать мои таланты Кардстону да и любому другому, кто готов заплатить.
Он встал с постели, и она отступила на шаг.
– Будь ты проклята... – Она отошла еще на шаг.
– По какой-то подлой причине вы не хотите сказать мне...
– С какой стати я должен что-то говорить шлюхе? – Она, все еще пятясь, вошла в гардеробную и прислонилась к двери.
Скажи ему правду. Ты не можешь играть в эту игру. Соперничать с Сарой. Танцевать голой перед мужчинами. Зачем же ставить себя в ложное положение?
Скажи ему...
Она в страхе прислушивалась, ожидая, что сейчас он ворвется в гардеробную, и совершенно неизвестно, как разрешится эта кошмарная ситуация.
СКАЖИ ЕМУ!
...не могу...
Записка от Кардстона пришла в тот же день. Алекс сидел в библиотеке, вертя в руке листок белоснежной бумаги, исписанный размашистым почерком Кардстона. В записке было всего несколько слов:
«Я постоянно думаю о ней. Привези фантастическую Сару Тэва в пятницу вечером, ровно в девять, готовую к выступлению перед избранными друзьями. Все расходы беру на себя».
Друзья Кардстона... Алекс стал перебирать в памяти имена знатных людей и достопочтенных пэров, считавших себя друзьями Кардстона.
Все порочные, жаждущие легкой наживы, но хуже всех Кардстон, учитывая его личные пристрастия. Кардстон не брезговал ничем, только бы быстрее достичь цели.
Деньги решали все, цена нисколько не волновала его, лишь бы получить желаемое.
Вечер должен был состояться уже через два дня. Путь предстоял неблизкий – три часа езды в глубину графства Сомерсет, но Алекс пока не знал, останутся ли они на ночь. Возможно. В зависимости от того, что ему удастся сделать, пока Сара будет развлекать друзей Кардстона.
Его плоть мгновенно напряглась, до боли, как бывало всякий раз, стоило ему подумать о ней. Он безжалостно подавил нараставшее желание. Если он позволит себе думать о Саре, выставляющей все свои прелести перед друзьями Кардстона, то окончательно потеряет над собой контроль или сойдет с ума.
– Снова провел с ней ночь, да? – Маркус стоял на пороге.
– Господи, Маркус, неужели у тебя нет дел в церкви?
– А как насчет спасения души?
– Почему бы тебе не заняться спасением души твоей жены? – рявкнул Алекс.
Маркус напрягся.
– С Филиппой все хорошо. А вот деревня в шоке от того, что эта женщина все еще живет в нашем доме.
– Правда? А я, было, подумал, что она покорила тебя.
– Нет, если ты спишь с ней. С женой твоего покойного брата...
– Мне кажется, жена слишком обыденное для нее слово.
– Шлюха твоего покойного брата, – язвительно поправился Маркус.
– Какие благочестивые выражения, – заметил Алекс, сдерживая раздражение. – Ты умеешь быть таким добродетельным, Маркус. Видит Бог, ты в этом преуспел. Ну, все? И запомни: Сара будет находиться здесь до тех пор, пока я не решу ее отправить.
– Слуги болтают, – сказал Маркус.
– Пусть болтают.
– Мама подавлена.
– Отдых пойдет ей на пользу.
– Ты мерзавец, Алекс.
Алекс повертел в руках записку Кардстона.
– Такие выражения, брат, не к лицу священнику. Вот что я тебе скажу: занимайся своими подопечными, а моих оставь мне.
– Я не стану спрашивать, кого ты имеешь в виду. Ты совершил непоправимую ошибку, Алекс, введя эту... женщину... в наш дом, в нашу жизнь.
– Я устал от тебя, Маркус. Ты не перестаешь говорить об этом с тех пор, как я решил отправиться в Берлин.
– Не могу дождаться, когда ты снова уедешь, – пробормотал Маркус.
– Забавно слышать это от тебя. Как раз в пятницу мы с Сарой отправляемся к Кардстону.
– Боже милостивый, Алекс. Нет. Кардстон!
– Кардстон.
– Одного вечера тебе было мало? Ты с ума сошел, Алекс. Только знай, я не стану отвечать за последствия.
– А тебя никто и не просит, – холодно заметил Алекс.
– Ты что-то затеваешь.
– Послушайся моего совета, Маркус, занимайся своими делами.
Маркус резко повернулся и пошел прочь.
Алекс глянул на приглашение. Там наверняка будет Сиэрл, и Крукенден тоже, если сможет выбраться. Остальные – холостяки, гоняющиеся за любой юбкой.
И Кардстон собирается отдать ее им прямо в руки.
Алекс медленно скомкал записку.
Глава 10
Настало время расплаты за всю ее ложь, за попытки выдать себя за Сару. Теперь придется ей стать Сарой окончательно и бесповоротно.
Либо это – либо тюрьма. Алекс не преминул ей напомнить, что она приняла его условия. И сейчас, когда карета катилась по темным, неприветливым дорогам Сомерсета, он, молча задумчиво смотрел на нее, вынуждая еще больше нервничать.
Как она сможет сделать это?
Какие же он преследует цели, используя ее таким образом?
Как же он безжалостен, эгоистичен... Боже, ей просто не верится, что весь этот кошмар происходит с ней. Но ей следовало это предвидеть. Она сама во всем виновата.
Надо было бежать, и пропади пропадом эти деньги. Даже ради Кольма не стоило так рисковать.
Шестеро мужчин, включая Крукендена и Джаспера Кардстона, будут присутствовать на предстоящем вечере. Ее совершенно не успокаивала мысль о том, что там будут знакомые лица; нет никакой гарантии, что в чисто мужской компании они станут вести себя пристойно.
Карета неуклонно приближалась к конечной цели их путешествия. Она уже замедлила ход, повернула, и неожиданно впереди появились яркие огни, свидетельствовавшие о том, что они приближались к дому Кардстона, который Алекс называл замком. Каменные руины, за исключением главной части здания, жуткие, мрачные, словно в готическом романе.
Франческа выпрямилась, когда карета подъехала к железным воротам, которые волшебным образом открылись, пропуская их во внутренний дворик.
Повсюду горели факелы, свечи, стояли грумы, готовые принять лошадей, и встречавший гостей дворецкий.
Лакей установил лесенку у дверцы кареты, и Франческа, ступив на нее, ухватилась за предложенную ей руку.
– Вас ожидают, – церемонно произнес дворецкий и пошел вперед, пригласив их следовать за ним, к величественному приемному залу. Он был широк и просторен, с каменными стенами, уходящими ввысь, каменными лестницами по обеим сторонам, тремя деревянными дверями, обитыми кованым железом. Две из них располагались под лестницами, одна – прямо перед ними, и все три были закрыты, храня какие-то свои тайны.
Прикрепленные к стенам пылающие факелы отбрасывали зловещие тени на мраморный пол.
Дворецкий жестом указал на центральную дверь и открыл ее.
Шестеро мужчин стояли полукругом у массивного камина, с бокалами шерри в руках и вели между собой тихий разговор. При ее появлении они сразу оживились.
О Боже! Ни внешняя пристойность момента, ни элегантная обстановка не могли скрыть того факта, что главным событием вечера, главным блюдом была она.
Кардстон, раскрыв объятия, устремился к ней.
– Миледи!
Что делать? Как себя держать? Франческа не нашлась, что сказать и наклонила голову. Кардстон принял это как должное, и она подумала, что, несмотря ни на что, они склонны относиться к ней с уважением.
Держись по-королевски , и тебя будут встречать , как королеву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31