— Да. Мне казалось, что проклятье тех мест никогда не оставит меня. И что судьба только дожидается возможности, чтобы затянуть меня туда снова. — Она печально улыбнулась. — Магия мандарина могла одолеть мою волю. Но теперь я знаю, что этого не произойдет. Тебе принадлежит мое тело. Но не моя душа. Ты ничего не сможешь изменить в ней. Когда я уйду отсюда, я останусь такой же, какой и была. Я победила тебя, Руэл.— Не спеши. Это только начало.— Ты бы мог добиться успеха, если бы вызвал в памяти прежние дни. — Она взглянула на помятую маску, что лежала на невысоком столике у кровати. — Шелковые занавеси, благоухающие комнаты… Это не то, что могло бы вызвать детские ощущения.— Кажется, я и в самом деле допустил ошибку. А что могло бы вызвать те впечатления?— Простыни, пахнущие грязью, потом и мочой. Чашка из красного стекла с опиумной трубкой, которую курила моя мать, наблюдая, как Француженка пересчитывает жалкие гроши, полученные от очередного посетителя… — Джейн закрыла глаза. — Можно, я посплю немного? Я очень устала.— А ты не боишься, что я попробую воспроизвести чарующую атмосферу твоего детства?— Нет.— Почему?— Не знаю. Ты не… — Она была такой усталой, что не могла даже думать, не только разговаривать. — Потому что ты не Француженка.— Что ж. Я и в самом деле дорожу комфортом. Но придется поискать другой способ, чтобы добиться своего.— Поздно. Я больше не боюсь тебя. Ты мне не страшен, потому что я не чувствовала того, что чувствовала когда-то. Я не завишу от тебя, Руэл.Он начал перебирать волосы, лежавшие на подушке.— Ты уверена?— Да. Я знаю, что теперь я свободна…
Она спала.Руэл продолжал играть золотистыми прядями ее волос.«Ты ошибся, Руэл».Он не должен позволять чувству жалости отвлечь его от главной цели. То наказание, которое он задумал для нее, — ничто по сравнению с тем, что переживает Йен.Но он отомстит ей, как и обещал. Он заставит ее чувствовать себя безвольным существом, созданным для удовлетворения похоти, лишенным достоинства и гордости.Нет. Она никогда не теряла достоинства и гордости. Джейн сдержала свое слово и выполнила все, что он требовал. Ничего другого он и не ожидал. Доверие к ней никогда не оставляло его с того самого момента, как он увидел ее в первый раз.За исключением единственного рокового дня, когда произошла авария. Если ей суждено было совершить свою ошибку, почему это не произошло в каком-то другом месте? Он мог бы простить ей все, что угодно, но только не то, что произошло с его братом…Простить? Слишком поздно прощать друг друга. Он уже начал осуществлять свою месть. И будет продолжать это до тех пор, пока ей не придет время уезжать. То, что он сделал, — правильно. Это несправедливо, что из-за ошибки Джейн страдает его брат.«Теперь я знаю себя», — сказала она.Но знал ли он себя? Мог ли он ответить на вопрос, насколько тот способ мести, который он выбрал, являлся лишь данью вожделению? С каждой минутой обладания ею он становился все ненасытнее.Его желание не только не проходило. Оно усиливалось. Временами ему казалось, что в эти последние часы не он поработил Джейн, а она его.Но он преодолеет это. Первый приступ страсти всегда бывает таким сильным. Сейчас его подогревала жажда мести.«Я больше не люблю тебя».«И я не завишу от тебя».Неосознанным движением собственника Руэл прижал к себе Джейн. Она пробормотала что-то неразборчивое и снова заснула.Два следующих часа Руэл так и не смог сомкнуть глаз. Он был разгневан и… разочарован. Но это не имело отношение к жалости.«Ты ошибся».
Ли Сунг нахмурился.— Ни один из тех, кто охранял линию, не видел слона?Дилам покачала головой.— Ночь прошла спокойно.— Ты уверена?— А ты, кажется, огорчился?— Не говори глупостей! — отрывисто проговорил Ли Сунг. — Просто я подумал, что после такого буйства эти две ночи затишья кажутся странными и непонятными. С чего это я буду желать, чтобы слон пришел и разрушил то, что мы с таким трудом построили?— В самом деле, зачем?Он знал, о чем подумала Дилам. Макхол. Еще большая глупость.Резко повернувшись, Ли Сунг пошел вдоль колеи. Его связывали со слоном не какие-то там мистические узы. Это был гнев… и страх.
Маргарет с воинственным видом промаршировала в мастерскую.— Больше я не переступлю порога этой комнаты! Сегодня я пришла только для того, чтобы…— Знаю, знаю, — нетерпеливо проговорил Карта-ук. — А теперь надевай передник. Работа не ждет.Маргарет почувствовала облегчение, не уловив в его тоне того, что ее пугало. Никакого намека на близость. К чему были тогда все ее переживания?!Картаук стоял у рабочего стола и смотрел на нее с таким видом, словно вчера между ними ничего не произошло.— Я не собираюсь позировать тебе.— Не сейчас, — ответил он, поглощенный пересыпанием влажного песка в небольшую коробку. — Мне нужно отлить печатку для Руэла. Смотри внимательно, что я делаю. Когда ты приступишь к печатке для Йена, я не стану повторять все с самого начала. «Смотри и запоминай!» — девиз любого подмастерья.Маргарет покорно взяла свой фартук и принялась завязывать тесемки за спиной. Взгляд ее остановился на форме, которую они начали готовить два дня назад.— С чего мы начнем?— Припудрим гипсовую форму пылью из древесного угля. — Он кивнул на то и другое.Когда Маргарет проделала это, он впрессовал форму в одну из коробочек для литья, стоявших перед ним на рабочем столе.И Маргарет невольно отметила, каким удивительно ловким и красивым было каждое его движение. Они не были такими уверенными, когда он прикоснулся к ней вчера. Его руки дрожали от волнения.— Теперь мы высушим ту часть формы, где будет находиться фигура слона. Ты слушаешь меня?— Конечно. — Маргарет не без сожаления отвела взгляд от его рук. — Что дальше?— Возьми другую коробку и заполни ее песком.Сам Картаук вынул тестообразную пасту, приготовленную в одной из мисок, размял ее и заполнил гипсовую форму.— Мы дадим песку высохнуть и соединим две коробки. Они образуют две половинки единого целого.Та же самая фраза, которую он произнес вчера, говоря о них: «Две половинки единого целого».— Песок надо умять как можно плотнее. Старайся не просыпать его.Руки Маргарет дрожали, как они дрожали вчера у Картаука. Но он сумел закрыть все клапаны, которые давали выход этим чувствам. Почему бы и ей не последовать его примеру?— Через некоторое время мы отделим коробки друг от друга, вынем пасту и прорежем одно входное и два вентиляционных отверстия в форме. Когда обе формы высохнут, надо обработать их дымом свечи и затем охладить. Расплавленное золото лучше заливать в холодную полость.— Это все?Его густые брови взметнулись вверх.— Разве этого мало? Надеюсь, ты слушала внимательно. Печатку для Йена ты выполнишь сама.Глаза Маргарет округлились.— Полностью? А если я ошибусь?Он улыбнулся:— На ошибках и учатся.Маргарет попыталась припомнить весь порядок действий.— Спасибо. А еще каких-то напутственных слов не найдется?Не глядя на нее, он снял передник.— Да. Ты должна сосредоточить внимание только на работе рук.— А на что же еще я могу смотреть?— И помни: пламя должно быть умеренным.«Я хранил этот огонь в душе три долгих года».Картаук знал, что она чувствует, но, охраняя ее спокойствие, делал вид, что ничего не замечает, предлагая для разговора самые разные темы, которые могли отвлечь ее, помочь успокоиться. Как ей уберечь себя от него, когда этот человек несет в себе такой громадный запас доброты и нежности, заботы и внимания к ней?— Поняла, — сказала она тихо.— Не сомневаюсь. Ты умная женщина и хороший подмастерье. — Он направился к выходу. — Наведи здесь порядок, пока я буду подбирать золотые пластинки для плавки. 17 Тучи серой тяжелой массой нависли над вершиной горы. Только один вид их вызывал у Джейн приступ слабости и вялости. Нет, погода была ни при чем. Погода только начала портиться, в то время как тяжесть она ощутила сразу же, как только открыла рано утром глаза.— Мне хотелось бы уехать, чтобы встретиться с Джеймсом Медфордом во второй половине дня, — сказала она, повернувшись к Руэлу. — Мне нужно договориться с ним о том времени, когда мы будем соединять две колеи.— Ты по-прежнему не можешь угомониться? — Руэл сжал губы. — Прошло только два дня. Придется мне получше занять тебя.Он рассердился. Джейн видела, как в течение дня в нем нарастало раздражение. В последние несколько часов он метался вокруг домика, как тигр, запертый в клетке.— Ты беспокойна от того, что не привыкла сидеть без работы.Она отвернулась от окна и завернулась поплотнее в простыню.— Мы не можем через каждый час вступать в связь. От этого у тебя портится настроение.— Напрасно ты так считаешь. Я вполне доволен всем, что происходило между нами. Жаль, что ты не хочешь признать этого.Джейн покачала головой.— То удовольствие, которое я получала, каждый раз задевало мою гордость, заставляло чувствовать себя униженной и беспомощной, как ты этого и хотел.— Так я добился своего?— Я не собиралась говорить тебе это. — Джейн пожала плечами. — Сейчас многое изменилось. И мне не страшно признать твои жалкие победы надо мной. Ты нуждаешься в них больше, чем я. Должно быть, это очень страшно — жить, будучи одержимым только чувством мести.— Какой покровительственный тон! — Его губы растянулись в неестественной улыбке. — А теперь представь, что все пережитое Йеном выпало бы на долю Ли Сунга? Какие бы чувства ты переживала?Джейн устало покачала головой.— Не знаю. Это трудно вообразить. — Она встретилась с ним глазами. — Я никогда не упрекала тебя. Не упрекаю и сейчас. Я только рада, что все это закончилось.— О нет! Я не сказал, что все закончилось. — Руэл с вызовом улыбнулся. — Тебе придется подарить мне еще одну победу. Если тебе так хочется прикрыть свою наготу, то оставь эту простыню. Надень то золотое платье, что висит в шкафу.Джейн сначала не поняла, о чем он говорит. А потом вспомнила слова, сказанные им в тот первый вечер после ее прибытия в Циннидар.— Ты все-таки сделал заказ мастерице?— Конечно. Я всегда доделываю до конца то, что наметил. Надень его.Джейн хотела что-то возразить, но увидела яростный блеск его глаз и пожала плечами:— Если тебе так хочется. Это не повод для споров.Спустя несколько минут она увидела свое отражение в тройном зеркале и невольно отшатнулась. На ней было прозрачное, вызывающе-вульгарное платье. Одно плечо и грудь оставались открытыми. Разрез, начинающийся от самой талии, обнажал ее ноги при каждом шаге. Лицо Джейн вспыхнуло. В этом платье она чувствовала себя более раздетой, чем если бы на ней вообще ничего не было.— Замечательно. — Руэл подошел сзади, и рука его легла на обнаженную грудь. — Именно такой я тебя и представлял.Джейн встретилась с ним глазами в зеркале:— Шлюхой?— А кем же еще? — насмешливо спросил он. Большим и указательным пальцем он сжал сосок.Джейн тут же бросило в жар, дрожь прошла по телу. Мышцы живота сжались.— Это платье делает меня шлюхой не больше, чем твое обращение со мной.— Но это беспокоит тебя.— Да. Беспокоит. Тебе это приятно?— Конечно же. — Он не договорил. Снова на лице его отразилась смесь досады и нетерпения. — Становись коленями на ковер, черт тебя побери.Она пожала плечами и опустилась на колени.Руэл поднял платье выше талии, и в следующий миг она ощутила, как его теплые ладони гладят ее ягодицы.Картина в вагоне махараджи.Это начиналось снова: возбуждение, с которым она ничего не могла поделать.Когда Руэл рывком вошел вглубь, у нее перехватило дыхание, и ей не удалось подавить стона от блаженного ощущения полноты. Замерев на месте, Руэл начал ласкать ее груди.— Мы точно воспроизвели позу на картине, не правда ли? — Теперь Руэл начал двигаться медленно и сладострастно, чтобы она не могла пропустить ничего. Короткая судорога заставила Джейн сжать его мужскую плоть в себе.— Ах! — простонал он. — Это то, чего я желал. А теперь оглянись на меня. Я хочу видеть твое лицо.Джейн повернула голову в его сторону. Она знала, что он видит: томительное наслаждение и гнев на себя за то, что она не в силах противиться страсти, которая вспыхивала в ней, как лесной пожар, стоило ему только прикоснуться.Лицо Руэла тоже пылало. Губы покраснели. Но они кривились, словно его терзала какая-то мука.— Я же говорила тебе, что картина обманчива. Мужчины не бывают нежными. Никогда…Он замер.— Проклятье! — прохрипел он. — Проклятье!А затем на Джейн обрушился шквал.Ее пальцы впились в ковер. Шквал яростных движений нарастал. Их обоих словно охватило безумие. Джейн не осознавала, сколько все это продолжалось, пока порыв необузданных ощущений не закончился взрывом, который принес им облегчение.Она повалилась на пол полностью обессиленная, не в состоянии шевельнуть даже кончиком пальца. Подняв ее на руки, Руэл отнес на постель.— С тобой все в порядке? — спросил он неестественным голосом.Тяжесть, которую она чувствовала с утра, казалось, выдавила весь воздух из легких.— Устала…Руэл укрыл ее покрывалом и лег рядом. Глядя прямо перед собой, он тихо проговорил:— Я потерял контроль над собой.Джейн молчала.— Хорошо. Ты больше не будешь надевать это платье. — В голосе Руэла послышались виноватые нотки.— Это не имеет значения для меня.— Сними его.— Я устала.Он шепотом пробормотал очередное проклятие и сам помог снять ей платье, небрежно скомкав и бросив его на пол. А потом снова укрыл ее покрывалом.— Ты довольна?«Как он странно ведет себя», — подумала Джейн сквозь охватившую ее дремоту. Впрочем, весь сегодняшний день он был не таким, каким она привыкла видеть его.— Это не имеет никакого значения, — пробормотала она ту же самую фразу и закрыла глаза.
— Забери меня с собой, Патрик! — вскрикнула Джейн. — Забери меня отсюда!— Ты что? — спросил Руэл, проснувшись.Джейн лежала рядом с ним. Глаза ее были закрыты. Он с облегчением понял, что она еще спит.— Я не хочу быть такой, как она! — Тело Джейн под его рукой было горячим. Дыхание тяжелым. — Патрик, возьми меня с собой.— Что случилось? Проснись! — Руэл сел и зажег лампу на столике. Склонившись над Джейн он потряс ее за плечо. — Открой глаза, черт тебя побери!Джейн послушно открыла глаза. Но по их выражению он понял, что она не узнает ничего вокруг.— Поезд. Он уже трогается… — Страх прозвучал в ее голосе. — Патрик, не оставляй меня! Пожалуйста! Я буду помогать тебе во всем. Вот увидишь…Руэл обнял ее.— Он не уедет. Ты поедешь с ним! — Господи! Она пылала, словно охваченная огнем.Сердце Руэла гулко забилось в груди.— Патрик! Не оставляй меня здесь!Что же делать? Он не может оставить ее одну надолго, чтобы съездить за врачом. Тамар не вернется, пока не придет время завтрака.— Пожалуйста! Я не хочу стать такой же, как моя мать, — шептала Джейн.Роул еще крепче обнял ее. Он знал, о ком она говорит и какие воспоминания вернулись к ней. Когда она была в сознании, ей хватало сил бороться с демонами прошлого. Но сейчас она снова вернулась туда. И ее терзали те же страхи и сомнения, которые терзали в детстве.И это он сделал все, чтобы вызвать их из темных подвалов памяти.
Маргарет изо всех сил старалась стряхнуть с себя сон. Кто бы это мог колотить в дверь в такое время?Окончательно проснувшись, она быстро взглянула на Йена. Слава Богу, он продолжал спать. Накинув халат и сунув ноги в тапочки, Маргарет подошла к двери. Руэл. Ну, конечно, кто же еще мог быть таким бесцеремонным!— Неужели нельзя было подождать до утра… — начала она, но запнулась, увидев его лицо. — Что случилось?— Ты нужна мне. Пойдем, — сказал он нетерпеливо.— Куда? — Маргарет обернулась, глядя на Йена, который продолжал похрапывать. Прошлой ночью у него были сильные боли, и она дала ему чуть большую дозу успокоительных лекарств.Выйдя в коридор, она тихо затворила за собой дверь.Руэл, схватив ее за руку, увлек за собой. Скорее потащил.— Что случилось? — повторила Маргарет, уже не пытаясь приглушить голос.— Ты ухаживала не за одним больным и разбираешься в болезнях, — сказал Руэл.— Ты заболел? — удивилась она, глядя на него.— Джейн.— Джейн здесь? — еще больше удивилась Маргарет.— Перестань спрашивать. Идем быстрее.— Но…— У нее жар. Она никого не узнает. Лежит без сознания.— Ты послал за врачом?— Мне надо кого-то оставить с ней.— Как она оказалась здесь?— Это тебя не касается.— Что ты сделал, Руэл?Он молчал.Маргарет поняла, что он не намерен посвящать ее в свои дьявольские затеи.— Я не знаю, смогу ли ей помочь.— Попытайся! — Он отворил стеклянную дверь, что вела на террасу, и, запинаясь, проговорил: — Пожалуйста.Боже, должно быть, Руэл в полном отчаянии, если готов умолять о помощи.— Хорошо, я попробую сделать все, что в моих силах.
Маргарет вышла из домика-пагоды и затворила за собой дверь.— Ей уже лучше.На щеке Руэла дернулся мускул.— Слава Богу!— Жар немного спал. Она пришла в сознание. По крайней мере настолько, что способна отвечать на вопросы врача. Он считает, что жар пройдет через несколько часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Она спала.Руэл продолжал играть золотистыми прядями ее волос.«Ты ошибся, Руэл».Он не должен позволять чувству жалости отвлечь его от главной цели. То наказание, которое он задумал для нее, — ничто по сравнению с тем, что переживает Йен.Но он отомстит ей, как и обещал. Он заставит ее чувствовать себя безвольным существом, созданным для удовлетворения похоти, лишенным достоинства и гордости.Нет. Она никогда не теряла достоинства и гордости. Джейн сдержала свое слово и выполнила все, что он требовал. Ничего другого он и не ожидал. Доверие к ней никогда не оставляло его с того самого момента, как он увидел ее в первый раз.За исключением единственного рокового дня, когда произошла авария. Если ей суждено было совершить свою ошибку, почему это не произошло в каком-то другом месте? Он мог бы простить ей все, что угодно, но только не то, что произошло с его братом…Простить? Слишком поздно прощать друг друга. Он уже начал осуществлять свою месть. И будет продолжать это до тех пор, пока ей не придет время уезжать. То, что он сделал, — правильно. Это несправедливо, что из-за ошибки Джейн страдает его брат.«Теперь я знаю себя», — сказала она.Но знал ли он себя? Мог ли он ответить на вопрос, насколько тот способ мести, который он выбрал, являлся лишь данью вожделению? С каждой минутой обладания ею он становился все ненасытнее.Его желание не только не проходило. Оно усиливалось. Временами ему казалось, что в эти последние часы не он поработил Джейн, а она его.Но он преодолеет это. Первый приступ страсти всегда бывает таким сильным. Сейчас его подогревала жажда мести.«Я больше не люблю тебя».«И я не завишу от тебя».Неосознанным движением собственника Руэл прижал к себе Джейн. Она пробормотала что-то неразборчивое и снова заснула.Два следующих часа Руэл так и не смог сомкнуть глаз. Он был разгневан и… разочарован. Но это не имело отношение к жалости.«Ты ошибся».
Ли Сунг нахмурился.— Ни один из тех, кто охранял линию, не видел слона?Дилам покачала головой.— Ночь прошла спокойно.— Ты уверена?— А ты, кажется, огорчился?— Не говори глупостей! — отрывисто проговорил Ли Сунг. — Просто я подумал, что после такого буйства эти две ночи затишья кажутся странными и непонятными. С чего это я буду желать, чтобы слон пришел и разрушил то, что мы с таким трудом построили?— В самом деле, зачем?Он знал, о чем подумала Дилам. Макхол. Еще большая глупость.Резко повернувшись, Ли Сунг пошел вдоль колеи. Его связывали со слоном не какие-то там мистические узы. Это был гнев… и страх.
Маргарет с воинственным видом промаршировала в мастерскую.— Больше я не переступлю порога этой комнаты! Сегодня я пришла только для того, чтобы…— Знаю, знаю, — нетерпеливо проговорил Карта-ук. — А теперь надевай передник. Работа не ждет.Маргарет почувствовала облегчение, не уловив в его тоне того, что ее пугало. Никакого намека на близость. К чему были тогда все ее переживания?!Картаук стоял у рабочего стола и смотрел на нее с таким видом, словно вчера между ними ничего не произошло.— Я не собираюсь позировать тебе.— Не сейчас, — ответил он, поглощенный пересыпанием влажного песка в небольшую коробку. — Мне нужно отлить печатку для Руэла. Смотри внимательно, что я делаю. Когда ты приступишь к печатке для Йена, я не стану повторять все с самого начала. «Смотри и запоминай!» — девиз любого подмастерья.Маргарет покорно взяла свой фартук и принялась завязывать тесемки за спиной. Взгляд ее остановился на форме, которую они начали готовить два дня назад.— С чего мы начнем?— Припудрим гипсовую форму пылью из древесного угля. — Он кивнул на то и другое.Когда Маргарет проделала это, он впрессовал форму в одну из коробочек для литья, стоявших перед ним на рабочем столе.И Маргарет невольно отметила, каким удивительно ловким и красивым было каждое его движение. Они не были такими уверенными, когда он прикоснулся к ней вчера. Его руки дрожали от волнения.— Теперь мы высушим ту часть формы, где будет находиться фигура слона. Ты слушаешь меня?— Конечно. — Маргарет не без сожаления отвела взгляд от его рук. — Что дальше?— Возьми другую коробку и заполни ее песком.Сам Картаук вынул тестообразную пасту, приготовленную в одной из мисок, размял ее и заполнил гипсовую форму.— Мы дадим песку высохнуть и соединим две коробки. Они образуют две половинки единого целого.Та же самая фраза, которую он произнес вчера, говоря о них: «Две половинки единого целого».— Песок надо умять как можно плотнее. Старайся не просыпать его.Руки Маргарет дрожали, как они дрожали вчера у Картаука. Но он сумел закрыть все клапаны, которые давали выход этим чувствам. Почему бы и ей не последовать его примеру?— Через некоторое время мы отделим коробки друг от друга, вынем пасту и прорежем одно входное и два вентиляционных отверстия в форме. Когда обе формы высохнут, надо обработать их дымом свечи и затем охладить. Расплавленное золото лучше заливать в холодную полость.— Это все?Его густые брови взметнулись вверх.— Разве этого мало? Надеюсь, ты слушала внимательно. Печатку для Йена ты выполнишь сама.Глаза Маргарет округлились.— Полностью? А если я ошибусь?Он улыбнулся:— На ошибках и учатся.Маргарет попыталась припомнить весь порядок действий.— Спасибо. А еще каких-то напутственных слов не найдется?Не глядя на нее, он снял передник.— Да. Ты должна сосредоточить внимание только на работе рук.— А на что же еще я могу смотреть?— И помни: пламя должно быть умеренным.«Я хранил этот огонь в душе три долгих года».Картаук знал, что она чувствует, но, охраняя ее спокойствие, делал вид, что ничего не замечает, предлагая для разговора самые разные темы, которые могли отвлечь ее, помочь успокоиться. Как ей уберечь себя от него, когда этот человек несет в себе такой громадный запас доброты и нежности, заботы и внимания к ней?— Поняла, — сказала она тихо.— Не сомневаюсь. Ты умная женщина и хороший подмастерье. — Он направился к выходу. — Наведи здесь порядок, пока я буду подбирать золотые пластинки для плавки. 17 Тучи серой тяжелой массой нависли над вершиной горы. Только один вид их вызывал у Джейн приступ слабости и вялости. Нет, погода была ни при чем. Погода только начала портиться, в то время как тяжесть она ощутила сразу же, как только открыла рано утром глаза.— Мне хотелось бы уехать, чтобы встретиться с Джеймсом Медфордом во второй половине дня, — сказала она, повернувшись к Руэлу. — Мне нужно договориться с ним о том времени, когда мы будем соединять две колеи.— Ты по-прежнему не можешь угомониться? — Руэл сжал губы. — Прошло только два дня. Придется мне получше занять тебя.Он рассердился. Джейн видела, как в течение дня в нем нарастало раздражение. В последние несколько часов он метался вокруг домика, как тигр, запертый в клетке.— Ты беспокойна от того, что не привыкла сидеть без работы.Она отвернулась от окна и завернулась поплотнее в простыню.— Мы не можем через каждый час вступать в связь. От этого у тебя портится настроение.— Напрасно ты так считаешь. Я вполне доволен всем, что происходило между нами. Жаль, что ты не хочешь признать этого.Джейн покачала головой.— То удовольствие, которое я получала, каждый раз задевало мою гордость, заставляло чувствовать себя униженной и беспомощной, как ты этого и хотел.— Так я добился своего?— Я не собиралась говорить тебе это. — Джейн пожала плечами. — Сейчас многое изменилось. И мне не страшно признать твои жалкие победы надо мной. Ты нуждаешься в них больше, чем я. Должно быть, это очень страшно — жить, будучи одержимым только чувством мести.— Какой покровительственный тон! — Его губы растянулись в неестественной улыбке. — А теперь представь, что все пережитое Йеном выпало бы на долю Ли Сунга? Какие бы чувства ты переживала?Джейн устало покачала головой.— Не знаю. Это трудно вообразить. — Она встретилась с ним глазами. — Я никогда не упрекала тебя. Не упрекаю и сейчас. Я только рада, что все это закончилось.— О нет! Я не сказал, что все закончилось. — Руэл с вызовом улыбнулся. — Тебе придется подарить мне еще одну победу. Если тебе так хочется прикрыть свою наготу, то оставь эту простыню. Надень то золотое платье, что висит в шкафу.Джейн сначала не поняла, о чем он говорит. А потом вспомнила слова, сказанные им в тот первый вечер после ее прибытия в Циннидар.— Ты все-таки сделал заказ мастерице?— Конечно. Я всегда доделываю до конца то, что наметил. Надень его.Джейн хотела что-то возразить, но увидела яростный блеск его глаз и пожала плечами:— Если тебе так хочется. Это не повод для споров.Спустя несколько минут она увидела свое отражение в тройном зеркале и невольно отшатнулась. На ней было прозрачное, вызывающе-вульгарное платье. Одно плечо и грудь оставались открытыми. Разрез, начинающийся от самой талии, обнажал ее ноги при каждом шаге. Лицо Джейн вспыхнуло. В этом платье она чувствовала себя более раздетой, чем если бы на ней вообще ничего не было.— Замечательно. — Руэл подошел сзади, и рука его легла на обнаженную грудь. — Именно такой я тебя и представлял.Джейн встретилась с ним глазами в зеркале:— Шлюхой?— А кем же еще? — насмешливо спросил он. Большим и указательным пальцем он сжал сосок.Джейн тут же бросило в жар, дрожь прошла по телу. Мышцы живота сжались.— Это платье делает меня шлюхой не больше, чем твое обращение со мной.— Но это беспокоит тебя.— Да. Беспокоит. Тебе это приятно?— Конечно же. — Он не договорил. Снова на лице его отразилась смесь досады и нетерпения. — Становись коленями на ковер, черт тебя побери.Она пожала плечами и опустилась на колени.Руэл поднял платье выше талии, и в следующий миг она ощутила, как его теплые ладони гладят ее ягодицы.Картина в вагоне махараджи.Это начиналось снова: возбуждение, с которым она ничего не могла поделать.Когда Руэл рывком вошел вглубь, у нее перехватило дыхание, и ей не удалось подавить стона от блаженного ощущения полноты. Замерев на месте, Руэл начал ласкать ее груди.— Мы точно воспроизвели позу на картине, не правда ли? — Теперь Руэл начал двигаться медленно и сладострастно, чтобы она не могла пропустить ничего. Короткая судорога заставила Джейн сжать его мужскую плоть в себе.— Ах! — простонал он. — Это то, чего я желал. А теперь оглянись на меня. Я хочу видеть твое лицо.Джейн повернула голову в его сторону. Она знала, что он видит: томительное наслаждение и гнев на себя за то, что она не в силах противиться страсти, которая вспыхивала в ней, как лесной пожар, стоило ему только прикоснуться.Лицо Руэла тоже пылало. Губы покраснели. Но они кривились, словно его терзала какая-то мука.— Я же говорила тебе, что картина обманчива. Мужчины не бывают нежными. Никогда…Он замер.— Проклятье! — прохрипел он. — Проклятье!А затем на Джейн обрушился шквал.Ее пальцы впились в ковер. Шквал яростных движений нарастал. Их обоих словно охватило безумие. Джейн не осознавала, сколько все это продолжалось, пока порыв необузданных ощущений не закончился взрывом, который принес им облегчение.Она повалилась на пол полностью обессиленная, не в состоянии шевельнуть даже кончиком пальца. Подняв ее на руки, Руэл отнес на постель.— С тобой все в порядке? — спросил он неестественным голосом.Тяжесть, которую она чувствовала с утра, казалось, выдавила весь воздух из легких.— Устала…Руэл укрыл ее покрывалом и лег рядом. Глядя прямо перед собой, он тихо проговорил:— Я потерял контроль над собой.Джейн молчала.— Хорошо. Ты больше не будешь надевать это платье. — В голосе Руэла послышались виноватые нотки.— Это не имеет значения для меня.— Сними его.— Я устала.Он шепотом пробормотал очередное проклятие и сам помог снять ей платье, небрежно скомкав и бросив его на пол. А потом снова укрыл ее покрывалом.— Ты довольна?«Как он странно ведет себя», — подумала Джейн сквозь охватившую ее дремоту. Впрочем, весь сегодняшний день он был не таким, каким она привыкла видеть его.— Это не имеет никакого значения, — пробормотала она ту же самую фразу и закрыла глаза.
— Забери меня с собой, Патрик! — вскрикнула Джейн. — Забери меня отсюда!— Ты что? — спросил Руэл, проснувшись.Джейн лежала рядом с ним. Глаза ее были закрыты. Он с облегчением понял, что она еще спит.— Я не хочу быть такой, как она! — Тело Джейн под его рукой было горячим. Дыхание тяжелым. — Патрик, возьми меня с собой.— Что случилось? Проснись! — Руэл сел и зажег лампу на столике. Склонившись над Джейн он потряс ее за плечо. — Открой глаза, черт тебя побери!Джейн послушно открыла глаза. Но по их выражению он понял, что она не узнает ничего вокруг.— Поезд. Он уже трогается… — Страх прозвучал в ее голосе. — Патрик, не оставляй меня! Пожалуйста! Я буду помогать тебе во всем. Вот увидишь…Руэл обнял ее.— Он не уедет. Ты поедешь с ним! — Господи! Она пылала, словно охваченная огнем.Сердце Руэла гулко забилось в груди.— Патрик! Не оставляй меня здесь!Что же делать? Он не может оставить ее одну надолго, чтобы съездить за врачом. Тамар не вернется, пока не придет время завтрака.— Пожалуйста! Я не хочу стать такой же, как моя мать, — шептала Джейн.Роул еще крепче обнял ее. Он знал, о ком она говорит и какие воспоминания вернулись к ней. Когда она была в сознании, ей хватало сил бороться с демонами прошлого. Но сейчас она снова вернулась туда. И ее терзали те же страхи и сомнения, которые терзали в детстве.И это он сделал все, чтобы вызвать их из темных подвалов памяти.
Маргарет изо всех сил старалась стряхнуть с себя сон. Кто бы это мог колотить в дверь в такое время?Окончательно проснувшись, она быстро взглянула на Йена. Слава Богу, он продолжал спать. Накинув халат и сунув ноги в тапочки, Маргарет подошла к двери. Руэл. Ну, конечно, кто же еще мог быть таким бесцеремонным!— Неужели нельзя было подождать до утра… — начала она, но запнулась, увидев его лицо. — Что случилось?— Ты нужна мне. Пойдем, — сказал он нетерпеливо.— Куда? — Маргарет обернулась, глядя на Йена, который продолжал похрапывать. Прошлой ночью у него были сильные боли, и она дала ему чуть большую дозу успокоительных лекарств.Выйдя в коридор, она тихо затворила за собой дверь.Руэл, схватив ее за руку, увлек за собой. Скорее потащил.— Что случилось? — повторила Маргарет, уже не пытаясь приглушить голос.— Ты ухаживала не за одним больным и разбираешься в болезнях, — сказал Руэл.— Ты заболел? — удивилась она, глядя на него.— Джейн.— Джейн здесь? — еще больше удивилась Маргарет.— Перестань спрашивать. Идем быстрее.— Но…— У нее жар. Она никого не узнает. Лежит без сознания.— Ты послал за врачом?— Мне надо кого-то оставить с ней.— Как она оказалась здесь?— Это тебя не касается.— Что ты сделал, Руэл?Он молчал.Маргарет поняла, что он не намерен посвящать ее в свои дьявольские затеи.— Я не знаю, смогу ли ей помочь.— Попытайся! — Он отворил стеклянную дверь, что вела на террасу, и, запинаясь, проговорил: — Пожалуйста.Боже, должно быть, Руэл в полном отчаянии, если готов умолять о помощи.— Хорошо, я попробую сделать все, что в моих силах.
Маргарет вышла из домика-пагоды и затворила за собой дверь.— Ей уже лучше.На щеке Руэла дернулся мускул.— Слава Богу!— Жар немного спал. Она пришла в сознание. По крайней мере настолько, что способна отвечать на вопросы врача. Он считает, что жар пройдет через несколько часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47