— Миссис Меривеил спустит с меня шкуру, если узнает, что я испортила вам прогулку с его сиятельством.Подошел офицер, который к этому времени успел очистить улицу от любопытных зевак.— Я могу отвезти юную мисс домой, если хотите. Кэтрин в нерешительности замялась. Так или иначе, мать наверняка во всем обвинит ее. Одарив офицера улыбкой, Кэтрин проговорила:— Мы будем весьма вам благодарны.Она стала рыться в ридикюле в поисках монеты, но Алек уже успел об этом позаботиться. Он даже нанял проезжающий экипаж, на котором Молли и офицер смогли бы доехать до дома. За считанные минуты пони привязали к карете сзади, и процессия двинулась в сторону дома.Алек посмотрел в лицо Кэтрин.— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он обеспокоенно.— Замечательно, — ответила Кэтрин, выдавив из себя улыбку.— Вы все еще хотите отправиться на чтения? Мы рискуем опоздать, но если отправимся немедленно, то застанем большую часть. Если, конечно, вы не слишком потрясены.— Честно говоря, я бы чего-нибудь приняла, чтобы успокоиться. Чтения поспособствовали бы этому… если бы не это… приключение.Засмеявшись, Алек подошел к тому месту, где валялась упавшая с него шляпа, и грустно посмотрел на расплющенный диск.— Похоже, вам придется обойтись без шляпы, — заметила Кэтрин.— Ни малейшей надежды. — Алек приложил шляпу к голове. — В таком виде — в смятой в лепешку шляпе и заляпанных грязью бриджах — меня не пустят на чтения. — Не надейтесь на это. Я сомневаюсь, что это вообще кто-нибудь заметит.— Верно, я забыл. — Алек отбросил изуродованную шляпу в сторону. — Поэты считают поэзию важнее моды.— Не понимаю, как вы можете шутить после всего, что произошло. У меня до сих пор сердце колотится.Алек помог Кэтрин сесть на лошадь.— Если бы я знал, что это может заставить ваше сердце биться, я бы устраивал спасение верхом на лошади в течение всего дня.— Вероятно, вы смогли бы это сделать.Алек сел на свою лошадь, и они двинулись вперед. На сей раз по взаимному согласию они ехали медленно, сменив на многолюдных улицах рысь на шаг. , — Вы были великолепны. Никогда не видела, чтобы кто-нибудь ездил столь блестяще. А как вы поймали Молли, не дав ей упасть! Где вы научились таким вещам?Алек с трудом сдержал готовый вырваться из груди стон. Меньше всего ему хотелось, чтобы Кэтрин копалась в его прошлом. — Пустяки. Кое-чему я научился за границей.— Как бы не так — пустяки, — не согласилась Кэтрин. — Когда вы сказали, что проводили много времени в седле, я не могла подумать, что…— Вы тоже неплохо держитесь в седле. — Алек хотел уйти от неприятной ему темы разговора. Кроме того, Кэтрин действительно ездила вполне прилично, несмотря на это дурацкое дамское седло, которым пользовались английские женщины. — Вы мгновенно догнали и поймали пони.Щеки мисс Меривейл зарделись от похвалы.— Ну, это несложно. Всякий способен догнать пони без всадника. В то время как вы…— Я не хотел бы потерять Молли. — Тем более что это стоило бы ему очень дорого.Они доехали до перекрестка. Глядя, как умело Кэтрин управляет лошадью, Алек представил ее скачущей по пустоши Корнуолла; ее огненного цвета волосы развеваются за спиной, небольшой упругий зад подпрыгивает в седле в такт движениям лошади. Вот таким же образом она приспособится и к движениям Алека, когда окажется под ним в постели…Алек поспешил прогнать прочь это волнующее видение.Как только они переехали перекресток, Кэтрин спросила:— Наверное, вы много времени провели в седле верхом, когда жили за границей?— Да, пришлось. Но вы, должно быть, тоже ездили в деревне. Во всяком случае, так говорила ваша мать.Вспыхнув, Кэтрин опустила голову:— Я очень сожалею, что мама избрала такую тактику. Я не имела понятия, что она поведет себя столь безответственно ради того, чтобы…— Оставить нас наедине? — Алек с готовностью ухватился за возможность сменить тему разговора. — Это была не единственная причина, почему она отправила с нами Молли, не так ли? Скажите правду, ведь ваша семья не оставила всех слуг в Корнуолле? — Лучший способ отвлечь от нежелательных вопросов — самому их задать.Кэтрин устремила взор вперед.— Дело в том, что… Я имею в виду… — Она вздохнула. — Думаю, что вы тоже можете знать об этом. Смерть отца привела к тому, что мы оказались в стесненных финансовых обстоятельствах. Но это скоро изменится.Насколько далеко это ее внезапное проявление откровенности может распространиться?— Вы имеете в виду, когда вы выйдете замуж за вашего занудного поэта?— Как вы могли… то есть…— Я понимаю, что сэр Сидни вполне состоятельный человек.— Да, это так. — На лице Кэтрин отразилось раздражение. — Но я выхожу за него замуж совсем не по этой причине.— Конечно, не поэтому, мисс Мэрри-Уэлл Алек обыгрывает фамилию Кэтрин: вместо Меривейл называет ее Мэрри-Уэлл, что означает «хорошо выйти замуж».

, — поддразнил ее Алек.— Очень смешно! — огрызнулась Кэтрин. — Но мне наплевать на его деньги, потому что у меня…Кэтрин осеклась, и Алек выжидательно посмотрел на нее. Скажет ли она о своем наследстве?— Ладно, я знаю, что вы действуете не из корыстных побуждений.— Разумеется, — подтвердила Кэтрин.— Так зачем вы выходите замуж за Сидни? Потому что он один тех «приличных» людей, которыми вы так восхищаетесь?— Не только. Мы были друзьями всю жизнь. И он мне небезразличен.— Но вы не любите его.Снова устремив взор вперед, Кэтрин, заикаясь, проговорила:— Н-ну, я думаю… я полагаю, что люблю его. Конечно, люблю.— Вы говорите об этом как-то неуверенно. Кэтрин издала вздох сожаления.— Если быть честной, я не знаю, люблю ли я Сидни.— В самом деле? Это меня удивляет.— Почему? Потому что я женщина?— Потому что вы получаете удовольствие от такой чепухи, как поэзия.Кэтрин снисходительно пожала плечами:— Хорошая поэзия успокаивает меня и отвлекает от забот. Но я не настолько глупа, чтобы считать, будто жизнь похожа на поэму.— Это хорошо с вашей стороны. — Алек испытал облегчение. Дело пойдет гораздо легче и быстрее, если Кэтрин уже поняла и приняла жизненные реалии. — Все женщины должны вступать в брак с вашим отношением к жизни, отдавая себе отчет в том, что это союз из практических соображений, а не из романтических, как утверждают поэты.Кэтрин задумчиво посмотрела на Алека:— Мне бы хотелось думать, что это где-то посередине. Не сплошная романтика, но и не чисто практический «союз». В браке каждый из партнеров должен испытывать искреннее расположение друг к другу.— И физическое влечение также. — Алек пристально посмотрел на Кэтрин. — Или это не вписывается в вашу схему?Кэтрин смущенно отвела взор.— Физическое влечение может ввести в заблуждение. Моя мама вышла замуж за отца по этой причине. Ее родители хотели, чтобы она выбрала другого — богатого, серьезного, но вместо этого она сбежала с шалопаем. Это обернулось катастрофой. — Кэтрин крепко сжала в руке поводья. — Разумная женщина должна полагаться на… здравый смысл при выборе мужа.Разумеется, разумная женщина должна выходить замуж не ради одного титула, который Алек мог предложить. Хорошо, что Кэтрин не знает об этом.— Стало быть, деньги Сидни и респектабельное положение для вас достаточны, мисс Мэрри-Уэлл.— Перестаньте называть меня так. — Кэтрин слегка нахмурилась. — Я уже сказала, что мы с Сидни — друзья. Он хороший компаньон. Я понимаю его, он понимает меня.— Понимает ли? Не потому ли вы просили его поцеловать вас? Почему он сидел и дулся вчера весь вечер, пока другой мужчина флиртовал с вами?Кэтрин сверкнула на Алека глазами:— Я полагала, что вы не хотите разговаривать о Сидни, когда мы с вами вместе?Верно. Но то, с каким уважением Кэтрин говорила о Сидни, уязвило Алека. Он не мог понять почему. Это была не ревность. Так почему он то и дело сводит разговор на эту тему, подобно тому как ребенок ковыряет болячку до тех пор, пока она не начнет кровоточить?Кэтрин, прищурившись, посмотрела на Алека:— Я не хочу говорить о Сидни. Я хочу говорить о вас. Когда вы научились так великолепно ездить верхом?О Господи, она словно собака, вцепившаяся в кость. Лихорадочно соображая, каким образом отвлечь Кэтрин от опасной темы, Алек взглянул на дорогу и, заметив вывеску на здании, облегченно проговорил:— Разговор на эту тему подождет, дорогая. — Он жестом указал на вывеску: — Мы приехали. Глава 8 Прокладывай путь к совращению недозволенными прикосновениями. Аноним. Руководство для повесы Кэтрин проследила за рукой Алека — они в самом деле приехали.Однако очень странно, что он не желает говорить о верховой езде. Обычно мужчины любят похвастаться своими умениями. Кое-кто из ее знакомых за это время уже раза три рассказал бы о том, как спас от смерти несчастную девицу.Либо граф Айверсли необыкновенно скромен, либо… что-то скрывает. Но что именно? И почему? Он был удивительно сдержан, рассказывая о том, как провел годы за границей. Это совершенно нетипично для любителей путешествовать по всему миру.Похоже, большую часть времени за границей граф занимался тем, о чем не положено знать порядочным английским девушкам. Кэтрин покраснела. Вероятно, дело в этом.Алек легко соскочил со своей кобылы и помог Кэтрин спешиться. Ощущение его теплых рук на талии заставило ее задохнуться, в особенности после того, как граф выразительно посмотрел на ее губы.Помоги ей Господи! Неужто он хочет потребовать поцелуй здесь, прямо на улице?Алек поставил Кэтрин на землю и предложил свою руку. Девушка взяла его под локоть, чувствуя, как сердце колотится у нее в груди с такой силой, что стук отдавался в ушах. Какая женщина позволит мужчине целовать ее на публике? Кто-то может это увидеть и рассказать Сидни, подтолкнув его к разрыву. Нет, это было бы неразумно.Когда они вошли в помещение, нарядная молодая женщина вручила им программку под названием «Собрание новых поэтов» и показала в сторону большой комнаты, примыкающей к холлу. Едва Кэтрин и Алек вошли внутрь, как взоры всех присутствующих обратились к ним. Кэтрин слабо улыбнулась. Алек, игнорируя любопытные взгляды, повел ее через заднюю часть переполненного зала, чуть придерживая за талию.Лишь Сидни не обратил внимания на их появление. Он просматривал свои стихи и не слышал с высоты подиума приглушенного гула голосов в зале.Когда они уселись в последнем ряду — только там оставалась пара свободных мест, — Алек наклонился к Кэтрин и спросил шепотом:— Эти чтения всегда собирают так много людей?— Если читает Сидни, то всегда, — ответила Кэтрин, а затем добавила не без гордости: — Знаете, «Джентльменз мэгэзин» недавно назвал его новым Вордсвортом.— Должно быть, я пропустил эту ошеломительную новость.Ученого вида молодой человек, сидевший перед ними, обернулся и сердито сверкнул на Алека глазами. Алек с беспечным видом откинулся на спинку жесткой скамьи и снял перчатки для верховой езды. Затем он занялся просмотром программки, то и дело ерзая на неудобном дубовом сиденье.Кэтрин слегка улыбнулась, заметив это. Бедняга граф Айверсли, ему не высидеть все чтение. Должно быть, это страшно скучно для человека действия. Да и для нее это будет скучно. Другие поэты выглядели бледно по сравнению с Сидни, он согласился участвовать лишь потому, что один из них был его близким другом. Джулиан Уэйнскот, барон Нейпир, сидел рядом с Сидни и выглядел непривычно бодрым. Обычно он был раздражительным, во всяком случае, при Кэтрин. Но сейчас он, казалось, упивался вниманием аудитории.Наконец этот элегантный мужчина заметил Кэтрин, и его лицо вытянулось. Она ему улыбнулась, в этот момент Алек наклонился к Кэтрин и сообщил, что ее драгоценный Сидни выступает последним.Кэтрин заметила, как лорд Нейпир подтолкнул Сидни, чтобы тот обратил на нее свое внимание. Сидни увидел Кэтрин, и солнечная улыбка озарила его лицо; однако она тут же исчезла, когда он разглядел, кто находится рядом. Кэтрин слабо улыбнулась, но Сидни ответил ей хмурым взглядом.Тем временем лорд Нейпир выглядел довольным. Черт бы побрал этого типа! Вероятно, он был согласен с леди Ловелас, что Кэтрин недостаточно хороша для его лучшего друга. Однако не важно, что лорд Нейпир или леди Ловелас думают о ней, Кэтрин намерена выйти замуж за Сидни.Алек прервал ее мысли.— Собрание поэтов, — пробормотал он, помахивая программкой, — это как табун лошадей? Или стая гусей?— Тсс, — оборвала его Кэтрин.К подиуму подходил лорд Нейпир, и она хотела его послушать.Нейпир важно откашлялся:— Название моей поэмы — «Соревнование по метанию диска».Едва он начал читать, Кэтрин тут же прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать улыбку. Все эти пространные восторженные излияния по поводу спортивного соревнования звучали довольно глупо. Но что еще можно ожидать от человека, который смазывал маслом бакенбарды и приходил в отчаяние если на его галстук попадал крахмал? Ему бы поучиться у Сидни, который писал о таких важных вещах, как любовь, история, жизненная трагедия. Однако лорд Нейпир никогда не отличался глубиной.Он читал нараспев:Могучую руку отводит назад. И диск отправляет в далекий полет. Сверкает на солнце летящий снаряд, И вздох бесподобный толпа издает.Сидящий рядом с ней Алек поинтересовался:— Что означает «бесподобный вздох»? Может, это громкий вздох? Или вздох восхищения?— Тихо! — шепотом проговорила Кэтрин. — На нас уже смотрят.Хотя на самом деле никто, кроме Сидни, на них не смотрел. Гипнотизируемая его хмурым взглядом, Кэтрин выпрямилась и сделала вид, что ее впечатлили стихи. К счастью, поэма лорда Нейпира была не слишком длинной.Затем на подиум взошел другой поэт. Алек несколько раз фыркнул, слушая его стихи, но все же хранил молчание до тех пор, пока не прозвучали следующие строки:Тебе нет равных, пери! Всякий раз, Прелестница моя и чаровница, Когда смотрю на уголья сих глаз…Алек продекламировал вполголоса:Молюсь, чтоб не сожгли они ресницы.Кэтрин не смогла на этот раз сдержать смех. На нее устремились взоры присутствующих. Покраснев, она вжалась в сиденье и прошипела:— Помолчите же, ради Бога.Однако было уже поздно закрывать ящик Пандоры. Теперь, когда Алек понял, насколько ее забавляют его остроумные реплики, он то и дело отпускал их. Вскоре Кэтрин совершенно обессилела от того, что вынуждена была постоянно сдерживать себя.— Напомните мне, чтобы я не позволил этому человеку приблизиться к моей лошади, — зашептал Алек, когда поэт закончил чтение. — Если он прикажет «моему благородному коню» Белизе «пронестись по равнине Элизиума с ярко полыхающей гривой», то она может просто затоптать его. Она терпеть не может, когда ее грива полыхает. И потом, о каком аллюре он говорит? Насколько я понимаю, это нечто среднее между рысью и кентером.— Перестаньте, прошу вас, — взмолилась Кэтрин, изо всех сил пытаясь сдержать смех. — Как только это все закончится, я убью вас.На лице Алека появилась лукавая усмешка.— Вы сделаете это с помощью «нависшего острого меча Дамокла» или напустив «дым разгневанного Везувия»?— С помощью обычного носового платочка Меривейл. Я задушу им вас. — Кэтрин взглянула на подиум. — А теперь помолчите. Они представляют Сидни. Постарайтесь не быть грубым, пока он будет читать.— Я — грубым? — оскорбился Алек. — Грубой можно назвать ту чушь, которую эти идиоты называют поэзией.Кэтрин изо всей силы ущипнула Алека за руку.— Ой! — воскликнул он.— Больше не говорите ни слова, иначе я превращу вашу руку в сплошной синяк.— Я буду молчать как рыба, но лишь в том случае, если вы позволите мне держаться за вас.Он устремил на Кэтрин горящий взор, продолжая удерживать ее затянутую в перчатку ладонь, затем дерзко положил ее на свое бедро.Кэтрин перестала дышать. О Господи, он не должен… она не должна…Она посмотрела украдкой по сторонам. На них никто не обращал внимания. Они сидели одни в ряду, их руки были скрыты от посторонних взоров. Осознание этого факта вызвало у Кэтрин, казалось, остановку сердца.Уединение. Тайна. Запретный плод. Почему это имеет такую притягательность? Кэтрин виновато посмотрела на подиум, где Сидни раскладывал листки бумаги.Ну и что? Если она не хочет испортить Сидни выступление и если для этого Алек должен держать ее за руку, она готова принести подобную жертву. Это не имеет никакого отношения к трепету, который она ощущает в груди, или ее ожиданиям относительно того, что Алек собирается делать с ее ладонью.Кэтрин заставила себя переключить внимание на Сидни и улыбнуться ему.Сидни должен был прочитать две поэмы. Он начал чтение первой — о падении Трои, пояснив предварительно, на какую версию он опирался.В это время ладонь Алека скользнула по руке Кэтрин и осторожно принялся стягивать с нее перчатку.— Нет! — прошептала Кэтрин.— Да! — улыбнулся в ответ Алек.Кэтрин попыталась выдернуть руку, но он удержал ее и, когда она сердито посмотрела на него, шепотом сказал:— Я лишь восстанавливаю справедливость, дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31