— Ты говорила, что, если я окажусь в постели, я смогу увидеть все остальное. Сними рубашку, дорогая. В оранжерее было слишком темно, и я не смог как следует разглядеть тебя.— Я н-не знаю, — запинаясь от волнения, проговорила Кэтрин, — хотела бы я, чтобы ты разглядывал меня. Я худая и веснушчатая, и волосы у меня слишком… рыжие.— Я не поверю в это. — Он не обладал даром поэта, как ее приятель, чтобы отыскать красивые слова, но он определенно мог успокоить ее. — Позволь мне увидеть тебя.Сев на кровати, Кэтрин стянула рубашку через голову, после чего легла на спину:— Ну вот, смотри сколько тебе захочется.Дыхание у Алека резко участилось при виде гладкой белой кожи.— Боже мой, Кэтрин, ты настоящее совершенство! — проговорил Алек хриплым голосом.Нахмурившись, Кэтрин снова потянулась за рубашкой.— Ты не будешь смотреть на меня, если собираешься смеяться.Выхватив рубашку, Алек бросил ее на пол.— Да ты хоть сама понимаешь, насколько красива? Кэтрин недоверчиво посмотрела на него:— Ты первый, кто так считает.— Значит, остальные просто слепы. — Алек снова забрался на кровать и лег рядом с Кэтрин, поцеловав ее густые распущенные волосы. — Как можно не замечать такие роскошные волосы?— Они рыжие, Алек.— Я знаю. Они напоминают мне море. Кэтрин вскинула бровь:— Последний раз я проверила и убедилась, что оно зеленое или голубое. Но определенно не рыжее.— Оно такое, когда солнце всходит или садится. — Алек намотал на палец завиток волос. — На побережье Суффолка оно всходит над водой. Когда я был мальчиком, то любил наблюдать, как солнце зажигает море. Пожар заканчивался в пене у берега. — Он пальцами расчесал спутанные завитки. — Как твои волосы, такие непослушные и растрепанные.Улыбка коснулась губ Кэтрин.— И ты говоришь, что не поэт и не знаешь красивых слов.— Видишь, что ты со мной делаешь — превращаешь в поэта.Тихий смех Кэтрин перешел во вздох, когда Алек провел рукой вниз по ее щеке и коснулся россыпи веснушек на верхней части груди.— А знаешь, что говорят о веснушках? Что это волшебные укусы любви.Кэтрин недоверчиво прищурила глаза:— Кто так говорит?— Кто-то должен. А разве они не похожи на это? Кэтрин засмеялась.— Не знаю. А что такое укус любви?Алек поцеловал Кэтрин чуть пониже плеча так сильно, что от поцелуя на коже остался багрово-синий след. Он потер пятно большим пальцем.— Вот поцелуй любви. Видишь? — спросил он и стал целовать веснушки на нижней части груди. — А что касается худобы… у тебя достаточное количество плоти на всех нужных местах. Например, здесь.Кэтрин застонала, когда Алек провел языком вокруг соска. Он тут же напрягся. Алек стал прокладывать поцелуями дорожку вниз, и вскоре его язык погрузился в пупок.— И здесь. — Он запечатлел влажный поцелуй на животе.В следующее мгновение его губы оказались над огненно-рыжими завитками, которые едва прикрывали шелковистые лепестки. Когда он поцеловал Кэтрин между ног, она ахнула и попыталась отстранить его.— О Господи, Алек, что ты делаешь? Он приподнял голову и улыбнулся:— Нарушаю правила. Кэтрин широко раскрыла глаза:— Ой, так вот что происходит на картинке…— Какой картинке?Покраснев, она, заикаясь, пролепетала:— Н-не обращай вн-нимания.— Ты опять про эту мерзкую книжку? На сей раз ты меня заинтересовала. Там действительно есть картинка с изображением того, как люди это делают?— Ну… есть… но я не могла понять, почему мужчина это делает…Алек слегка сжал зубами твердый узелок плоти, и Кэтрин, ахнув, толкнулась ему навстречу.— Так вот почему…— Хочешь еще?Он коснулся языком узелка. И хотя Кэтрин закраснелась от смущения, она тем не менее обхватила его голову и прижала к себе. Алек пососав набухший бутон, погрузил язык внутрь.Мускусный аромат едва не свел его с ума, ему захотелось доставить Кэтрин еще большее удовольствие. Он с восторгом наблюдал за тем, как она извивалась под ним, издавая легкие стоны, которые еще более побуждали его к действию. Он должен доставить ей такое удовольствие, которое она будет вспоминать и тогда, когда узнает о его лжи.В какой-то момент Кэтрин содрогнулась всем телом, и Алек понял — она достигла вершины наслаждения.Приподнявшись, он раздвинул атласные бедра и одним резким движением вошел в нее.Кэтрин вскрикнула и обхватила Алека за плечи:— Ага… вот так… еще глубже…Она приподняла бедра, впуская Алека еще глубже, и он застонал:— О, Кэтрин… ты просто божественна… а-ах!..— А ты определенно Александр Великий.Алек засмеялся, продолжая совершать толчки, стремясь навсегда покорить Кэтрин, чтобы она никогда впредь не сожалела о том, что выбрала его.Наконец Алек позволил себе излить свое семя.Когда он — опустошенный, удовлетворенный — наконец упал без сил на Кэтрин, она прошептала:— Я люблю тебя, Алек.И он понял, что больше не может ей лгать. Глава 25 Опасайтесь коварных матерей — они способны разрушить все ваши планы. Аноним. Руководство для повесы Кэтрин совсем не собиралась произносить эти слова, но, произнеся, нисколько о том не пожалела.Алек отстранился, в его взгляде читался ужас. Кэтрин растерянно заморгала, сердце у нее упало.— Ты не можешь. Ты не должна, — сказал Алек.Это была совсем не та реакция, которую она ожидала.— Почему нет? — прошептала Кэтрин, чувствуя, что пережитое удовлетворение от их единения медленно уходит от нее.Она повернулась на бок и посмотрела на Алека:— В чем дело? Что случилось?— Ты не можешь любить меня. — Произнесенные хриплым шепотом слова пронзили нежное сердце Кэтрин. — Ты не должна любить меня.— Это не такая штука, которую можно включить или выключить. Я так чувствую. — Кэтрин постаралась подавить в себе неожиданно возникший страх. — Но если ты чувствуешь иначе…— То, как я себя чувствую, не имеет никакого отношения к делу. — Алек наконец посмотрел на Кэтрин, и она по его глазам поняла, что его что-то мучает. — Боже мой, как же ты будешь меня ненавидеть…— Не говори глупости, — сказала Кэтрин, чувствуя, как ее страх возрастает. — Как я могу ненавидеть тебя, если только что сказала, что люблю?— Это будет нетрудно, поверь мне. Есть нечто такое, что я…Алек не успел закончить фразу, потому что кто-то попытался открыть дверь.— Уходи! — крикнул Алек, заметив, как напряглась Кэтрин. — Я болен.Последовало молчание, и Кэтрин расслабилась. Но тут она услышала, что в замке поворачивается ключ. Должно быть, кто-то отыскал его под дверью.Кэтрин успела натянуть на себя покрывало до подбородка, когда дверь вдруг распахнулась и на пороге появилась рассвирепевшая миссис Меривейл.Чертыхнувшись, Алек сел в кровати:— Приветствую вас, миссис Меривейл.— Не смейте меня приветствовать… исчадие ада!— Он не исчадие ада! — запротестовала Кэтрин. Взгляд миссис Меривейл устремился на дочь, она обогнула кровать с той стороны, где находилась Кэтрин.—Дура набитая! — рявкнула миссис Меривейл. — И хотя ты относишься к числу тех, кто гордится своим умом, ты бываешь иногда удивительно глупой!Алек вступился за Кэтрин:— Не вините ее — во всем виноват я.— Поверьте мне, я это знаю, — парировала миссис Меривейл. — Вы позаботились о том, чтобы она вышла замуж за вас, не так ли? Она могла бы выйти за сэра Сидни, но вы поспешили обесчестить ее, вы… дьявол!Кэтрин пришла в полное смятение. С какой стати мама внезапно обратила взор на Сидни? Кэтрин села на кровати, подтянув покрывало вверх и прикрыв грудь.— Я хочу выйти замуж за Алека, мама. И ты это знаешь. Мы собираемся обвенчаться через день-два, так что я не понимаю, почему ты так рассердилась.— Ты не понимаешь! Господи, как же ты можешь быть так слепа? — Кэтрин видела мать до такой степени разъяренной лишь однажды, когда она застала отца в конюшне с одной из доярок. — Если бы я знала, что ты станешь здесь заниматься с ним этим… я бы ни за что не оставила вас наедине!— Да полно тебе, мама! — фыркнула Кэтрин. — Ты только и мечтала подстроить так, чтобы я занялась этим, едва мы познакомились с графом.— Но не после того, как мы оказались здесь и я поняла, что он обыкновенный охотник за приданым.— Не говори глупости, Алек вовсе не… — Кэтрин осеклась, осознав, что он отнюдь не торопится защитить себя. Она повернулась к Алеку и заметила выражение тревоги на его лице. — Скажи ей, Алек! Скажи, что ты не знал о моем приданом!— Я могу объяснить, Кэтрин…— У него нет денег, а ты должна получить наследство после замужества, — продолжала миссис Меривейл. — Думаешь, это простое совпадение?— Вероятно, — неуверенно прошептала Кэтрин, начиная понимать, о чем говорит мать. Тем более что на лице Алека был написан ужас. — Но ведь ты говорила, что никому об этом не рассказывала, мама! Как Алек мог об этом узнать?— Не знаю, девочка, — продолжала горячиться миссис Меривейл. — Возможно, он говорил с солиситором твоего отца, или с кем-то из его кредиторов, или…— Мистер Берн! — вдруг осенило Кэтрин, и сердце у нее упало. Она вспомнила, что Алек имел приватный разговор с мистером Берном в коридоре, и тот мог ему все объяснить.— Да! — воскликнула мама. — В тот вечер, когда мы были на балу у леди Дженнер, я видела, как он разговаривал с этим человеком. Тогда я посчитала, что это был обычный мужской разговор о крикете, войне и прочем вздоре.— Ты знал его даже тогда? — спросила Кэтрин Алека. Ситуация становилась все критичнее. Если Алек знал мистера Берна с того вечера, когда встретил ее… — Ты знал мистера Берна еще до того, как встретил его в нашем доме, и притворился, что не знаком с ним?Алек поморщился и неохотно произнес:— Да.Кэтрин стало не по себе. Значит, причиной его нежных слов и ухаживания были деньги? Ее деньги?— Значит, ты и мистер Берн задумали этот план с самого начала? Нуда, конечно же! — А она, Кэтрин, была самой настоящей дурой. — Он хотел получить свои деньги, ты нуждался в приданом. Это был союз, который заключается на небесах.— Все было не так! — запротестовал Алек.— Разве? — Надежды Кэтрин таяли с каждым его словом. — Разве ты ухаживал за мной не ради моего приданого?— Нет! Не совсем так. Был и такой фактор, но…— Я так и думала, — прошептала Кэтрин.Стянув с Алека одеяло, она обмотала его вокруг себя и спустилась с кровати. Обнаженный Алек встал на колени и схватил ее за руку:— Погоди…Крик миссис Меривейл не дал ему договорить.— Милорд! — воскликнула она, зажмурившись. Алек бросил на нее свирепый взгляд:— Убирайтесь отсюда! Я хочу переговорить с вашей дочерью наедине.— Вы только посмотрите… — начала было миссис Меривейл.— Вон! Немедленно! Или я вышвырну вас!— Ухожу, ухожу… — Лицо миссис Меривейл покрылось красными пятнами. Уходя, она все-таки бросила украдкой взгляд на обнаженного Алека.У Кэтрин начался истерический смех. Как же она была слепа! Она догадывалась, что граф обманывает ее, но была настолько занята мыслями о его верности, что не думала ни о каких других возможных причинах обмана.Сейчас ей вспомнились некоторые вещи: его подарки, отдельная ложа в цирке Эстли и роскошная карета, которую он, вероятно, нанял. У него не было иных причин притворяться богатым… кроме как с целью усыпить ее, Кэтрин, бдительность. Потому что он знал, что она обладает состоянием.О Господи, как она все это перенесет? Это ведь не Сидни, которого она только в воображении любила. Это был Алек, ее Алек. Охотник за приданым, обманщик, человек без сердца.Слезы хлынули из глаз Кэтрин. Она смахнула их рукой.— Кэтрин… — начал было Алек.— Почему меня? -Что?Прижав одеяло к груди, Кэтрин соскочила с кровати и повернулась к Алеку лицом, чувствуя, как комок подкатывает к горлу.— Почему ты выбрал меня? Наверняка были другие, более красивые наследницы.— Я хотел тебя. Как только впервые увидел…— Ты подумал: «Я научусь терпеливо сносить рыжие волосы и недостаток округлых форм, поскольку она обладает состоянием».— Проклятие, все было совсем не так! — воскликнул Алек, соскакивая с кровати и устремляясь за Кэтрин. — Да, Берн предложил тебя, да, я нуждался в деньгах, но именно твой разговор с Сидни разбудил во мне страсть. Ты была такая… такая…— Какая? — шепотом спросила Кэтрин, потрясенная до глубины души.— Интригующая, страстная, интересная и… жизнелюбивая. Мне понравилось, что ты высказывала свое мнение, у тебя хватало ума понять отговорки Ловеласа, и ты была единственная настоящая, как никто другой в этом обществе…— В особенности ты. Боль исказила лицо Алека.— Пожалуйста, поверь мне, дорогая. Я лгал, притворяясь, что не знаю Берна, лгал о своем финансовом положении и о том, что знаю о твоем приданом. Но я делал все возможное, чтобы не лгать тебе в чем-либо другом. Все остальное — абсолютная правда. Я хотел тебя с того мгновения, как увидел!— Ты хотел моих денег.— Я хотел тебя, а нуждался в деньгах. Это совершенно разные вещи.— Как это можно разделить?— Разве ты не понимаешь? У меня не было выбора, — проговорил Алек, пытаясь поймать руку Кэтрин.— Не дотрагивайся до меня! — воскликнула она. — Никогда больше меня не касайся!Алек выглядел убитым.— Это будет весьма трудно сделать, когда мы будем женаты.— Ты все еще думаешь, что мы поженимся? Должно быть, тебя ударило по голове гораздо сильнее, чем я думала, если ты так считаешь!— Будь благоразумной! Ты скомпрометирована, и тебе нужны деньги не в меньшей степени, чем мне. Я понимаю, ты расстроена, но со временем…— Ты ровным счетом ничего не знаешь обо мне, если думаешь, что я буду жить хотя бы один день после этого.— Не может быть, чтобы ты говорила это всерьез.— Я говорю это совершенно серьезно.— А как же с долгами твоего отца, как…— Мне наплевать на это, разве ты не понимаешь? Я скорее готова сгнить в долговой тюрьме, чем жить с человеком, о котором думала, что он любит меня, в то время как он… — Не закончив фразу, Кэтрин разрыдалась и отвернулась, не желая, чтобы Алек видел ее слезы. Сотрясаясь от рыданий, она натянула на себя рубашку, затем взялась за платье.— Дорогая, поверь, я люблю тебя, — продолжал Алек хриплым голосом. Кэтрин почувствовала, как он подошел сзади и положил руки ей на талию. Она оттолкнула их. — Я понимаю, что ты не можешь верить мне сейчас, — проговорил Алек, — но я в самом деле не могу представить в роли моей жены никого, кроме тебя. Я почувствовал влечение к тебе с первого мгновения нашей встречи. И готов поклясться, что сохраню это чувство на протяжении всей нашей совместной жизни.— Мы не станем мужем и женой! — гневно выкрикнула Кэтрин. — И все твои обещания — очередная порция лжи — на сей раз на меня не подействуют! — Резко натянув на себя платье, она стала застегивать пуговицы. — Можешь забыть о нашей свадьбе.— Ты не можешь так просто отбросить то, что между нами было, — глухим голосом произнес Алек.Выражение боли на его лице заставило Кэтрин замереть. Но она не должна больше верить тому, что он говорит.. — А что, собственно говоря, между нами было? Горы лжи и обмана, только и всего, — сказала она, надевая туфли.— Кэтрин, я никогда не хотел причинить тебе такую боль.Полный раскаяния взгляд Алека лишь подогрел в Кэтрин ярость.— Ты думал, что, когда мы поженимся, сможешь справиться с моим гневом, пустив в ход приемы обольщения, если бы я вдруг выяснила, что замыслили вы с Берном. — Когда по виноватому взгляду Алека Кэтрин поняла, что попала точно в цель, она продолжила более холодным тоном: — Какая жалость, что ты не единственный, кто хочет моих денег. Но мама по крайней мере честна в своих намерениях.Алек, не выдержав, вскипел:— Что ты намерена делать? Выйти замуж за Сидни? Человека, который не боролся за тебя, чья мать настроена против тебя, который…— Я не знаю, что я буду делать, — перебила его Кэтрин. — Но я скорее пойду на брак по расчету с честным охотником за состоянием, чем выйду замуж за такого человека, как ты.Взгляд Алека вдруг стал холодным.— Ты имеешь в виду человека, который собирается восстановить имение, защитить арендаторов и спасти слуг от нищеты?Кэтрин проигнорировала слова Алека.— Ты не должен был мне лгать. Ты должен был честно сказать, что вынужден жениться на деньгах…— И после этого ты бы бросилась в мои объятия? — прорычал Алек. — Ты, не доверяющая мужчинам из-за своего папочки?— Это неправда! Я доверяла Сидни…— Потому что он никогда не был близок с тобой настолько, чтобы ты могла ему не доверять. Ты всегда могла держать его на расстоянии вытянутой руки. Тебе он нравился потому, что ты знала, что он никогда не причинит тебе зла. Но он не трогал тебя или…— Оставь Сидни в покое! — воскликнула Кэтрин, злясь оттого, что Алек настолько хорошо ее знал.— Отчего же? Ведь он, в твоем понимании, воплощение идеального мужчины, разве не так? Упаси тебя Бог отдать свое сердце человеку, который нарушает правила в отношении ухаживания или не вписывается в твои представления о том, каким должен быть муж.— Брось нести весь этот вздор о том, как прекрасно нарушать правила и как тосклива будет моя жизнь, если я стану им следовать. — Кэтрин перестала застегивать платье и скрестила руки на груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31