Потянувшись к сумке, он заметил, что ободрал суставы пальцев. Он не мог вспомнить, где и когда – такое бывает, когда не чувствуешь боли.– Похоже на корь, доктор.Доктор посмотрел с неприязнью на лицо мальчика. Он терпеть не мог детей, подростков и животных. Слово «симпатичный» отсутствовало в его эмоциональном словаре. На лице мальчика были красные кляксы, но для кори они были слишком велики…– В общем, положите его сюда, сестра, что бы это ни было… подальше от других пациентов. Меня не волнует, если они заразятся, но так положено по правилам.Мальчика вкатили в палату. Пальцами, холодными от омерзения, доктор откинул простыню, обнажив мальчика до талии, и заметил, что на том не было штанов.– Почему он голый? – рявкнул он на санитаров.– Он такой и был, когда его подобрали, доктор.– Ну, можете что-нибудь на него надеть… – Он снова повернулся к санитарам. – Что вы здесь встали? Убирайтесь! А вы, сестра, на что вы там пялитесь? Выпишите палату в изоляторе.Он всегда начинал беситься, когда его подобным образом доставали, но стоило ему уколоться, и он приобретал холодное обаяние дохлой рыбы. Доктор повернулся к мальчику, лежащему на кровати. Его долг врача был ясен – Гиппократ сурово указал на простыню.– Ну, полагаю, придется мне взглянуть на твою маленькую голую зверюшку.Он опустил простыню до колен мальчика. Член был эрегирован, ярко-красные гениталии и прилегающие зоны выглядели, словно надетое на голое тело красное бикини.Доктор отшатнулся, как от жалящей змеи, но было уже поздно. Семя попало на тыльную сторону его ладони, прямо на обнаженные суставы пальцев. Он вытер руку с возгласом отвращения. Позже он вспомнил, что ощутил легкий трепет, которого в тот момент не заметил, такое отвращение внушало ему человеческое тело – он сам не понимал, почему он выбрал профессию медика. К тому же этот развратный ребенок оттягивал его встречу с иглой.– Ты, гнусная маленькая тварь! – рявкнул он. Мальчик захихикал. Доктор натянул на него простыню до подбородка.Он мыл руки, когда вошла медсестра с носилками и санитаром, чтобы забрать мальчика в изолятор. Доктор принюхался.– Боже мой, что это за запах?.. Не знаю, что это такое, сестра, но это жуткая гадость. У него, похоже, какой-то сексуальный бред. И при этом он ужасно пахнет. Назначьте полный курс… кортизон, разумеется – это, может быть, аллергическая реакция, которой особенно подвержены рыжеволосые животные – и обычные антибиотики… Если половое возбуждение продолжится, без сомнений применяйте морфин.Доктор порывисто вдохнул воздух и прижал носовой платок к носу и рту.– Уберите это вон отсюда! (Он всегда вместо «пациент» говорил «случай».) У вас есть тифозная кровать в изоляторе? – спросил он.– Нет, сейчас нет.– В общем, этого не должно здесь оставаться.Он едва успел устроиться поудобней в постели после укола, когда зазвонил телефон. Звонил главврач.– Кажется, у нас эпидемия, Пирсон. Весь персонал срочно вызван в больницу.«Неужели этот развратный мальчишка?» – думал он, одеваясь, собирая сумку и спеша в больницу. Возле проходной он увидел полицейский кордон.– Пожалуйста, доктор, вот сюда, возьмите вашу маску.– Я помогу вам надеть ее, доктор.Проворная молодая девушка в непонятной униформе потерлась об него своими сиськами самым неприличным образом. И прежде, чем она надела на него маску, он понюхал воздух и понял: да, тот самый развратный мальчишка.Внутри была какая-то сцена из Данте: носилки вплотную друг к другу в коридорах, сперма, заливающая простыни, стены и потолки.– Осторожней, доктор. – Болтливая старая нянька вовремя поймала его руку. – Ставьте одну ногу точно перед другой, доктор, вот так, правильно… Какой ужас, доктор, престарелые пациенты мрут, как мухи.– Не хочу слушать никаких обобщений, сестра… проводите меня в мою палату.– Что ж, доктор, можете занять северо-восточное крыло, если хотите, вот тут.Все виды совокуплений предстали перед ним, все самое отвратительное, что только можно себе вообразить. Некоторые обматывали друг другу шеи наволочками и полотенцами, устраивая своего рода ужасные поединки. Поскольку спятившие пациенты могли удушить друг друга (в этот момент доктор едва не поскользнулся на дерьме), он велел санитарам изолировать их, но никаких санитаров под рукой не было.– Начнем с морфия и экстракта кураре, сестра.– Сожалею, доктор, все запасы морфия израсходованы на престарелых пациентов. У них в самом конце начинаются такие кошмарные спазмы, доктор.При этих ужасных словах доктор побледнел как смерть. Он рухнул на пол в обмороке, его лицо покрылось красными кляксами. К тому времени, как с него сняли одежду, все его тело уже было поражено болезнью, и спонтанные оргазмы следовали один за другим.Впоследствии доктор Пирсон поправился – благодаря своей наркомании – и стал работать на фабрике консервов над какой-то общественно полезной проблемой. Наша политика – смерть Приглушенное помещение недоступного для посторонних конференц-зал. Доктор Пирсон сидит во главе стола, перед ним – бумаги. Он начинает говорить сухим и невыразительным академическим голосом.– Уважаемые сотрудники Департамента, я собираюсь прочесть доклад о предварительных экспериментах с вирусом Б-23… Предполагается, что этот вирус возник в Городах Красной Ночи. Красное зарево, вспыхнувшее в ночном северном небе, было некоторой формой радиации, породившей эпидемию, известную как Красная Лихорадка, этиологическим носителем которой, как выяснилось, и является вирус Б-23.Вирус Б-23 называли по-разному, в частности – вирусом биологической мутации, поскольку он вызывает биологические изменения у зараженных – смертельные во многих случаях, перманентные и наследственные у выживших, которые становятся переносчиками этого штамма. Изначально население этих городов было черным, но вскоре появился широкий спектр альбиносных вариаций, и эти состояния передались потомкам путем искусственных оплодотворений, которые имели, выражаясь осторожно, широкое распространение. Фактически современной науке неизвестно, каким образом были зачаты эти мутантные эмбрионы. Непорочное или, по крайней мере, вирусное зачатие было пандемическим и могло стать поводом для возникновения легенд о демонах-любовниках, суккубах и инкубах средневекового фольклора.Доктор Пирсон продолжает:– Вирус, действуя непосредственно на нервные центры, вызывал нимфоманию, которая способствовала дальнейшему распространению вируса, в точности так, как бешеные собаки распространяют вирус бешенства через укусы. Практиковались различные формы сексуальных жертвоприношений… сексуальные повешения и удушения, а также наркотики, вызывающие смерть в эротических конвульсиях. Смерть во время совокупления была обычным явлением и рассматривалась как особенно благоприятное условие для передачи измененного вируса.Речь идет о более или менее чистом генетическом материале высокого качества. В то время свежеиспеченная белая раса боролась за биологическое выживание, поэтому вирус сослужил очень полезную службу. Однако я ставлю под вопрос целесообразность заражения вирусом Б-23 населения современной Европы и Америки. Хотя он и смог бы утихомирить, э-э, молчаливое большинство, которое, по общему мнению, становится, э-э, неуправляемым, мы должны принять во внимание биологические последствия воздействия такого мощного фактора на генетический материал, уже и так безнадежно испорченный, положив начало невероятно неблагоприятным мутациям, к тому же молниеносно самовоспроизводящимся…Были и другие предложения. Процитирую работу доктора Унруха фон Штайнплаца о штаммах радиоактивных вирусов. Работая с такими известными вирусами, как бешенство, гепатит и оспа, он подверг их на протяжении многих поколений атомной радиации и вывел передающиеся по воздуху штаммы невероятной вирулентности, способные уничтожить целые народы в течение считанных дней. Однако в этом проекте содержится один изъян: проблема утилизации миллиардов радиоактивных трупов, непригодных даже для удобрения почвы.Леди и джентльмены, я предлагаю раздвинуть временные рамки, переместив сцену нашего эксперимента в прошлое, дабы предотвратить возникновение трудноразрешимых проблем. Вы вполне можете спросить, способны ли мы, э-э, сдерживать вирус, запущенный в прошлое. Ответ таков: мы не располагаем достаточной информацией, чтобы утверждать это с уверенностью. Мы предполагаем – вирус располагает…Худой человек лет тридцати с рыжеватыми волосами и бледно-голубыми глазами в течение всей речи доктора Пирсона что-то записывал. Он поднял голову и заговорил четким, довольно резким голосом с легким немецким акцентом.– Доктор Пирсон, у меня есть ряд вопросов.– Прошу вас, – сказал Пирсон с ноткой холодного недовольства в голосе. Он прекрасно знал, что это за человек, и желал бы, чтобы его вообще не приглашали на собрание. Это был Йон Алистер Питерсон, датчанин, теперь работавший в Англии над секретным правительственным проектом. Он был вирусологом и математиком, разработавшим компьютер для обработки качественных данных.Питерсон, откинувшись на спинку стула, положил ногу на ногу. Извлек косяк из кармана рубашки. Это была рубашка кричащей расцветки с Карнаби-стрит. Доктор Пирсон находил ее вульгарной. Питерсон закурил свой косяк и выпустил дым в потолок, подчеркнуто не обращая внимания на неодобрительные взгляды членов департамента. Просмотрел свои записи.– Мой первый вопрос касается, э-э, номенклатуры.Пирсон с раздражением заметил, что Питерсон передразнивает его собственные академические интонации.– Эксперименты профессора Штайнплаца, как вы наверняка знаете, заключались в том, что он прививал различные вирусы животным и затем подвергал этих животных воздействию радиации. Результатом этого воздействия явились мутации вирусов, тяготеющие к повышенной вирулентности и… – Питерсон сделал глубокую затяжку и обдал дымом свои бумаги. – …э-э, повышенному способности к распространению. Проще говоря, мутировавшие вирусы оказались намного более заразными.– По-моему, это более или менее точный пересказ того, что я только что сказал.– Не совсем. Вирусы были порождены радиацией, но из этого отнюдь не следует, что сами вирусы были радиоактивны. Не сбивает ли нас с, э-э, толку употребленный вами термин «радиоактивный вирус» и ваши, э-э, фантазии о миллиардах радиоактивных трупов?Доктор Пирсон с трудом подавил раздражение.– Я же подчеркивал, что из-за смертельной опасности, которую широкомасштабном эксперименте, который, помимо всего прочего, может страшно пошатнуть наш общественный авторитет, наши данные неполны…– Ах, да-да, точно. А теперь, если я вам еще не надоел, доктор Пирсон, у меня есть еще вопросы… Вы сказали, что вирус Б-23 возник в результате облучения? – спросил Питерсон.– Да, сказал.– Чем он отличается от штаммов, полученных доктором Штайнплацем?– Мне казалось, что я достаточно прояснил этот вопрос: формой радиации, сопровождающейся красным свечением, неизвестного на сегодняшний день происхождения.– Значит, вы не осведомлены о природе этой удивительной радиации и не можете воспроизвести ее в лабораторных условиях?– Совершенно верно.– Не приходило ли вам в голову, что она может быть идентична райховскому СОРу, то есть Смертельной оргонной радиации, получаемой путем помещения радиоактивного материала в органический контейнер, обитый железом?– Полная чушь! Райх был шарлатаном! Сумасшедшим!– Возможно… но столь простой и недорогой эксперимент… мы могли бы начать с вируса банального герпеса.– Не вижу в этом никакой пользы… – Пирсон обвел взглядом стол. На него смотрели каменные лица. Он кое-что от них скрывал, и они это знали.Доктор Пирсон посмотрел на часы.– Боюсь, на этом мне придется прерваться. Мне надо спешить на самолет.Питерсон поднял руку.– Я не совсем закончил, доктор… Уверен, что для такой важной персоны, как вы, могут ненадолго задержать вылет… Итак, штаммы вирусов, полученные доктором Штайнплацем, хоть были и более контагиозны и более вирулентны, чем материнские штаммы, но все же вполне узнаваемы. К примеру, я говорю, к примеру, выведенное добрым доктором, бешенство, передающееся воздушно-капельным путем, можно все так же клинически диагностировать как бешенство. Даже если из вирусов сделать коктейль, воздействие отдельных ингредиентов можно будет без особого труда различить. Вы согласны, доктор Пирсон?– Теоретически, да. Однако в отсутствие широкомасштабных опытов мы не можем сказать, не произойдет ли при этом дальнейшая мутация, которая затруднит идентификацию вирусов.– Еще раз повторюсь. Суть моего вопроса заключается в том, что доктор Штайнплац начинал свои эксперименты с конкретными, известными вирусами… Доктор Пирсон, вы утверждаете, что вирус Б-23 появился в результате воздействия неизвестного вида радиации. Не хотите ли вы сказать, что этот вирус появился из воздуха? Скажем так: какой вирус, или какие вирусы, известные или неизвестные, мутировали в результате воздействия этой радиации?– Рискуя повториться, я снова скажу, что ни эта радиация, ни этот вирус или вирусы в настоящее время не известны, – насмешливо ответил Пирсон.– Симптомы вирусной инфекции это, в сущности, попытки организма справиться с вирусом. По симптомам вирусы и определяются, и даже абсолютно неизвестный вирус может многое рассказать о себе через симптомы. С другой стороны, если вирус не вызывает симптомов, мы не можем утверждать наверняка, что он существует вообще… и является ли он вирусом.– И что же?– Возможно, вирус, о котором идет речь, является латентным или существует в доброкачественном симбиозе с носителем.– Такое, конечно, тоже возможно, – согласился Пирсон.– Теперь рассмотрим симптомы заражения вирусом Б-23: лихорадка, сыпь, характерный запах, сексуальное бешенство, одержимость сексом и смертью… Действительно ли всё это так уж странно и неестественно?– Я вас не совсем понимаю.– Сейчас поясню подробнее. Мы знаем, что сжигающая человека страсть может вызывать физические симптомы… лихорадку… потерю аппетита… даже аллергические реакции… и немногие состояния более всепоглощающи и потенциально саморазрушительны, чем любовь. Не являются ли симптомы вируса Б-23 просто-напросто симптомами того, что мы предпочитаем называть «любовью»? Ева, говорят, была сделана из ребра Адама… таким образом, и вирус гепатита был некогда здоровой клеткой печени. Прошу меня извинить, дамы, ничего личного… но мы все – в каком-то смысле вирусы. Все человеческое сознание, как мужское, так и женское, в основе своей действует как вирус. Я предполагаю, что этот вирус, известный как «другая половина», стал злокачественным в результате воздействия радиации, которому были подвергнуты Города Красной Ночи.– А вот в этом вы меня никогда не убедите.– Неужели? Так вот: я предполагаю, что любые попытки сдержать распространение вируса Б-23 окажутся неэффективными, потому что мы все являемся его носителями.– Похоже, доктор, вы слишком увлеклись собственными фантазиями? В конце концов, все прочие вирусы поставлены под контроль. Почему же этот вирус должен быть исключением?– Потому что этот вирус свойственен человеческой природе. Сегодня, после многих тысяч лет более или менее мирного сосуществования, он снова на грани злокачественной мутации… то, что доктор Штайнплац называет эпидемией девственной почвы. Это могло случиться из-за радиации, уже высвобожденной в результате ядерных испытаний…– Что вы хотите нам доказать, доктор! – рявкнул Пирсон.– Одну простую вещь. Существование человечества в целом под угрозой. И еще одно, последнее соображение… как Вам известно, существует мнение, что обширный кратер в том месте, которое мы сейчас именуем Сибирью, возник в результате падения метеорита. Также высказывается предположение, что метеорит принес с собой некий неизвестный вид радиации. Другие подозревают, что это вовсе был не метеорит, а черная дыра – дыра в ткани реальности, сквозь которую жители древних городов путешествовали во времени, пока не зашли в тупик. Спасение На экране – гравюра цвета сепии. Внизу – золотыми буквами выведено: «Повешение капитана Строуба, Пирата-Джентльмена. Панама Сити, 13 мая 1702 года». В центре площади перед зданием суда стоит эшафот с виселицей, на нем – капитан Строуб с петлей на шее. Это стройный красивый юноша двадцати пяти лет в костюме восемнадцатого века, его белокурые волосы собраны в пучок на затылке. Он презрительно смотрит вниз на толпу. Перед виселицей выстроилась шеренга солдат.Гравюра понемногу оживает, источая влажное тепло, запах травы, морского берега и нечистот. Грифы садятся на осыпающуюся желтую штукатурку старого здания суда. Палач-цыган – тощий, женоподобный, с сальными вьющимися волосами и блестящими глазами – стоит возле виселицы, улыбаясь криво и самодовольно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31