— Комната Дерека, — проговорила она, поводя рукой, и выдавила из себя ироничную улыбку. — Очаровательно, правда?
Алекс с первого мгновения обратил внимание на обилие бархата, дорогих зеркал и напыщенных картин с мифологическими сюжетами.
— Она в его стиле. — Он медленно приблизился к Лили. — Хотите поехать в какое-нибудь другое место?
— Нет. — Лили попятилась, чтобы сохранить расстояние между ними.
— Лили…
— Нет! Нет, подождите. Сначала я должна кое-что сказать вам. — Лили подошла к столику, инкрустированному ляпис-лазурью, и, взяв небольшой листок бумаги, подала его Алексу, тут же отпрянув. — Я… я только что написала это, — поспешно проговорила она. — Мой вексель на пятнадцать тысяч фунтов. Боюсь, вы не скоро получите их, но клянусь, что обязательно получите, и с процентами. Любыми. В разумных пределах, естественно.
— Мне не нужны проценты.
— Спасибо, вы очень добры.
— Мне нужна ночь с вами. — Алекс скомкал листок и бросил его на пол. — Я мечтаю об этом с нашей первой встречи.
— Этого не будет. — В подтверждение своих слов она отрицательно покачала головой. — Сожалею… Алекс начал надвигаться на нее. — Я не сделаю вам больно.
Лили осталась стоять на месте, но было видно, как ее бьет дрожь.
— Я не могу спать с вами! — закричала она, простирая к нему руку. — Ни с вами, ни с каким-либо другим мужчиной!
Ее слова еще мгновение перекатывались в воздухе, разделявшем их. Алекс, озадаченный, настороженный, остановился. Неужели он ей так отвратителен? В ком дело — в нем или в мужчинах вообще? Почему… Ему в голову пришла ошеломляющая мысль, и он почувствовал, что краснеет. Самонадеянность помешала ему учесть эту вероятность. Алекс набрал в грудь побольше воздуха.
— Вы… — неуверенно начал он, — вы… предпочитаете женщин?
— Что? — Лили изумленно уставилась на него, а потом залилась краской. — О великий Боже! Нет, ничего подобного!
Она сводит его с ума!
— Тогда в чем же дело? — натянуто осведомился он. Лили опустила голову.
— Поверьте моему слову, — с мукой в голосе прошептала она. — Возьмите деньги. Клянусь, я выплачу вам всю сумму, только согласитесь…
Алекс взял ее руки в свои.
— Взгляните на меня! — велел он. Лили так и не подняла головы. — Лили, расскажите мне. — Из ее горла вырвался странный сдавленный смешок, и она покачала головой. — Кто-то причинил вам боль? — настаивал Алекс. — Дело в этом?
— Вы причиняете мне боль…
— Я не отпущу вас! Расскажите мне, в чем дело.
Лили попыталась было вырваться, но тут же поняла, что это бесполезно. Она замерла, вся дрожа. Алекс все сильнее сжимал ее руки и все ближе наклонялся к ней.
Наконец он услышал ее безжизненный голос:
— Я знаю, что думают мужчины, когда смотрят на меня, какую женщину они — и вы в том числе — видят во мне. Они уверены, что я принадлежала многим мужчинам. Но был только один. Много лет назад. Меня мучило любопытство, я была одинока… О, у меня столько оправданий!.. Он был первым. Я ненавижу каждую минуту той ночи! Она оказалась печальной, ужасной и для него, и для меня. Он был любимцем света, славился как искусный любовник, так что не думайте, что во всем виноват он. Вина лежит на мне. По-видимому, я лишена определенных качеств. Я последняя из всех, кого здравомыслящий мужчина захочет увидеть в своей постели. — Она горько рассмеялась. — Вы все еще хотите меня?
Алекс взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Его серые глаза были полны сострадания. В них таился мрак, такой же глубокий и бесконечный, как безлунная ночь.
— Да.
Лили почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Устыдившись, она отвернулась.
— Ради Бога, не жалейте меня!
— Разве в этом чувствуется хоть капля жалости? — Он стремительно схватил ее за бедра и прижал к себе. Она вскрикнула. — Разве? — Он вдавил свою набухшую плоть в ее живот. — Почему вы ненавидите это? — Губы Лили оставались плотно сжатыми. — В первый раз всегда больно, — тихо добавил он. — Вы этого не ожидали?
— Разумеется. — Она снова смущенно покраснела. — Но я ненавидела бы это в любом случае.
— Итак, вы судили и приговорили всех мужчин по одному лишь опыту. По одной ночи!
— Она научила меня всему, что мне требовалось знать, — попыталась возразить Лили.
Алекс продолжал прижимать ее к себе. В его ласковом голосе звучал упрек:
— А что, если бы в своем мнении о женщинах я основывался только на знакомстве с вами?
— Осмелюсь заметить, что вы бы не так стремились жениться.
— Отлично, вы решили одну из моих серьезных задач. — Алекс поцеловал ее в шею. Лили отпрянула и уперлась руками ему в грудь. — Пятнадцать тысяч — огромная сумма, — пробормотал он. — Вы уверены, что стоит еще раз обдумать возможность провести несколько часов со мной, вместо того чтобы платить деньги?
— А теперь вы смеетесь надо мной! — рассердилась Лили.
— Нет, — прошептал Алекс. Его дыхание ласкало ее шею, как нежный поцелуй. — Вы называли меня упрямым… — Он запустил пальцы ей в волосы. — А сами долгие годы позволяли воспоминаниям мучить себя. И теперь прошлое кажется вам более неприятным, чем на самом деле…
— О, продолжайте смеяться над моими переживаниями! — вспылила Лили. — Но вы не знаете всей истории, и я лучше умру, чем расскажу вам. Так что не пытайтесь заставить меня…
— Хорошо. — Алекс зарылся лицом ей в волосы. — Я хочу вас, — произнес он. — Довольно разговоров. Я возьму вас независимо от того, найдем мы кровать в этом чертовом доме или нет. — Он сильнее прижал ее голову к своей груди. — От вас же только требуется не мешать. Всего лишь не мешать.
Лили закрыла глаза. Она чувствовала, как сильны его руки. Сквозь ткань платья она ощущала его живую горячую плоть. Казалось, он ждет чего-то, несмотря на сильное возбуждение. Его губы скользили по ее волосам, руки гладили ее спину.
— Лили, не бойся, — прошептал он. — Я хочу доставить тебе удовольствие. Тебе будет хорошо. Доверься мне. Ты должна довериться мне…
Ее вдруг охватила необъяснимая апатия и усталость. Она так долго боролась, шла на всякие хитрости, чтобы удержаться на плаву в этом бушующем море! Сейчас же у нее не осталось ни сил, ни убеждений. Ей нечего терять. Она столкнулась с волей более сильной, чем ее собственная. У нее нет иного выбора, только как плыть по течению, отдаться во власть волн.
«Пусть так и будет…» Казалось, эти слова прозвучали в ее сознании. Поколебавшись, она повернулась к двери, ведущей в спальню, и дрожащим голосом прошептала:
— Думаю… это там.
Алекс легко подхватил Лили на руки. Миновав несколько комнат, они оказались в спальне. Свет лампы отражался в многочисленных зеркалах в позолоченных рамах. В центре стояла огромная кровать, украшенная резными дельфинами и трубами. Алекс поставил Лили на ноги, сжал ее лицо ладонями и большими пальцами прикоснулся к уголкам ее губ. Она смотрела на него из-под полуопущенных век. В золотистом свете лампы его совершенные черты стали резче. Он наклонился и поцеловал ее.
К собственному изумлению, Лили испытала чувственное наслаждение, когда Алекс провел языком по краю ее рта, а потом с жадностью впился в сомкнутые губы. Лили приподнялась на цыпочки и покачнулась. Чтобы не упасть, она обняла его за шею. Ее губы приоткрылись в неосознанном приглашении. Его язык принял это приглашение и начал медленно проникать в ее рот.
Глупо доверять ему. Лили знала, что его нежности хватит ненадолго. По тому, как он взял ее за запястье, расстегнул пуговку и снял бархатную перчатку, она поняла, что он с трудом сдерживает возбуждение. Она чувствовала в нем дикую мощь, напряжение скрученной пружины, которая грозит выпрямиться в любой момент. Однако Алекс так же неспешно снял вторую перчатку. Затем он провел пальцами по низкому корсажу платья, поиграл легким кружевом оторочки. Ни одно движение, кроме слабой дрожи пальцев, не выдавало его нетерпения.
Лили стояла, опустив голову. Она чувствовала на себе его горящий взгляд, явственно слышала его прерывистое дыхание. Интересно, спросила она себя, почему он колеблется? Возможно, он передумал и сейчас отпустит ее… Эта мысль наполнила ее надеждой и леденящим страхом.
Алекс развернул Лили спиной к себе и принялся расстегивать крохотные пуговки на платье. Наконец он добрался до последней, но платье еще держалось на плечах благодаря узким кружевным рукавам. Легкое движение — и тяжелый шелк скользнул на пол. Затем Алекс распустил завязки на ее панталонах и стянул их вниз. Лили осталась стоять в нижней сорочке и вышитых чулках.
Алекс поцеловал Лили в плечо. Она кожей почувствовала его жаркое дыхание. Он положил руку ей на грудь. У Лили подогнулись колени, она привалилась к его сильному торсу и замерла, затаив дыхание, когда его пальцы нащупывали ее сосок. Наконец они нашли затвердевший бугорок, и Лили, вскрикнув, подалась вперед, неосознанно вкладывая свою грудь ему в руку. Однако разгоравшуюся искру наслаждения загасила волна стыда. У нее маленькая грудь — наверное, он ожидал большего. Оправдания готовы были сорваться с ее губ, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, Алекс забрался к ней под сорочку и принялся ласкать набухшие холмики.
— Ты так красива, — хрипло проговорил он ей в затылок. — Красива… как прекрасная статуэтка!..
Прерывисто дыша, Алекс развернул ее лицом к себе и, стянув вниз сорочку, обнажил грудь. Его возбужденная плоть вжалась в ее бедра. От смущения Лили бросило в жар. Но Алекс, кажется, получает удовольствие от этого. Он застонал и, сжав руками ягодицы, прижал ее к себе еще сильнее.
— Лили… Господи, Лили…
Он снова приник к ней губами и снова, теперь уже настойчивым рывком, сунул язык ей в рот. Лили подчинилась его напору и обняла за шею. Внезапно он со стоном отстранился и принялся стягивать с себя одежду.
Однако сюртук сидел на нем как влитой и не поддавался.
Чертыхаясь, Алекс продолжал дергать себя за рукава.
Лили не ожидала от себя того, что сделала в следующее мгновение: она взяла сюртук за отвороты и, без труда сняв его, бросила на пол. Стараясь не встречаться взглядом с Алексом, она начала медленно расстегивать его жилет, который хранил тепло его тела. Алекс стоял неподвижно, только сердце молотом стучало в груди. Когда Лили закончила, он резким движением скинул жилет и развязал галстук.
Лили наблюдала за тем, как он раздевается, и в ее сознании шевельнулось туманное воспоминание. У нее по спине пробежали мурашки. Она всеми силами старалась забыть ту ночь с Джузеппе, но память отказывалась подчиняться, и сейчас она опять вспомнила его смуглую кожу, темные волосы, руки, алчно и торопливо ощупывающие ее тело. Лили села на край кровати и приказала себе не думать, пытаясь задавить отголоски прежних чувств в своей душе.
— Лили? — Отбросив рубашку, Алекс встал перед ней на колени и положил руки ей на бедра.
Когда Лили посмотрела в его серые глаза, неприятные воспоминания растаяли как дым. Все ее внимание сосредоточилось на Алексе. Он напоминал ей любопытного тигра, а золотистые волосы и загорелая кожа только усиливали это впечатление. Поддавшись искушению, она дотронулась до его плеча, а потом ее рука, будто по собственной воле, двинулась ниже, туда, где курчавились рыжие волосы. Ладони Алекса заскользили вверх по ее бедрам, и Лили даже перестала дышать, когда он расстегнул подвязку и принялся стягивать с нее чулки.
Пальцы Алекса прикоснулись к внутренней поверхности ее бедра, и он на секунду замер. За долгие годы верховой езды в мужском седле ее ноги утратили присущую всем женщинам пухлость. Застеснявшись, Лили попыталась прикрыться подолом сорочки.
— Нет, — проговорил Алекс и отвел ее руки.
Его голова склонялась все ниже и ниже. Наконец он прижался губами к ее бедрам, и Лили ошеломленно застыла. Она кожей чувствовала покалывание его щетины, тепло его дыхания, и ее будто пронзила молния. Бормоча что-то невнятное, она начала отпихивать его голову, но Алекс взял ее за колени и широко развел ноги.
Его взгляд устремился к манящей тени под подолом сорочки. Пытаясь вырваться, Лили затрепетала, однако он только сильнее надавил на ее колени. Его страсть вспыхнула с удвоенной силой, когда он представил, что вот-вот погрузится в эти таинственные глубины, и ощутил ее запах. Лишь протестующий голос Лили не давал ему наслаждаться в полной мере.
— Спокойно, — прошептал Алекс, подгоняемый внутренней жаждой. — Спокойно…
Он осторожно поднял мешавший ему край сорочки и зарылся лицом в густые завитки, сходя с ума от сладкого, плотского запаха. Ему сразу же удалось найти то место, где сосредоточилась ее чувственность, и он принялся медленно водить языком, постепенно подбирая ритм, от которого Лили забилась у него в руках.
Вскоре Алекс отбросил жалость, и его язык проник глубже, туда, где находился твердый бугорок. Он то всасывал его, то отпускал до тех пор, пока ноги Лили не расслабились. Она запустила пальцы ему в волосы и прижала его голову к своему лону. Однако он, против ее ожиданий, оторвался от нее и выпрямился.
Лили, раскрасневшаяся, с блестящими глазами, в которых отражалось смущение, молча смотрела на него. Она позволила ему опрокинуть себя на спину. Он попытался было расстегнуть сорочку, но сдался и просто спустил ее до талии. Взяв в руки ее груди, он склонился над ней и провел языком по ореолу соска, затем сжал сосок губами. Она обхватила его широкие плечи руками. Первобытный инстинкт требовал, чтобы она ощутила на себе вес его тела, чтобы ее грудь расплющилась под его тяжестью. Алекс с тихим стоном отпустил ее сосок и нашел губы. Ее бедра дернулись вверх, и она прижалась к его набухшей плоти, зажатой облегающими бриджами. От этого прикосновения Алекс словно обезумел. Сунув руку ей между ног, он сбивчиво зашептал:
— Сладкая моя… тише, я не сделаю больно, я не…
Его пальцы, нежные и уверенные, ласкали ее до тех пор, пока из нее не потек сок. Лили судорожно вздохнула и попыталась вывернуться, но потом затихла, отдавшись ласке. Ее рот приоткрылся, из горла вырвался стон наслаждения. И все намерения Алекса сохранять терпение и обуздывать себя рухнули. Ее стройное, изящное тело, распластанное под ним, позволяло ему делать все, что он пожелает. И он наконец-то выпустил на волю свою жадность, нежность и страсть.
Быстро спустив бриджи, Алекс лег на Лили и широко раздвинул ее ноги, затем медленно приблизился к ее лону и надавил. Она вскрикнула, у нее внутри все сжалось, но было поздно: он уже погрузился в горячие глубины ее тела.
Подложив ладони ей под голову, Алекс принялся неистово целовать Лили. Она приоткрыла глаза и посмотрела на него в печальном удивлении.
— Тебе больно? — тихо спросил он, вытирая слезы у нее в уголках глаз.
— Нет, — последовал еле слышный, дрожащий ответ.
— Сладкая, сладкая…
Алекс ритмично задвигался, следя за тем, чтобы его толчки были несильными и плавными. На него мощной волной обрушилось наслаждение. Лили закрыла глаза и глубоко дышала, ее руки беспорядочно гладили его по спине. Она ощущала на лбу его губы, тяжесть его мускулистого тела, двигавшегося в медленном ритме, который поднимал из самых потаенных уголков ее души неописуемый восторг.
— О!.. — выдохнула она, и Алекс вошел глубже.
Лили не смогла сдержать неистовый вскрик, сопротивляясь упорным, сильным толчкам его мужского естества, скользившего внутри нее.
В глазах Алекса горело удовлетворение. Изогнувшись, он прикусил ее сосок. Удовольствие перешло в один непереносимый спазм, и она со стоном выгнулась ему навстречу. Он сильнее прижал ее к себе, его внимание сосредоточилось на сокращении мышц внутри ее лона, на дикой дрожи, сотрясавшей ее тело. Несколько глубоких толчков — и он достиг освобождения, острого до головокружения.
Лили неподвижно лежала под Алексом, обнимая его могучий торс. Ее тело все еще трепетало, она чувствовала себя приятно уставшей и умиротворенной — такого покоя она не испытывала никогда в жизни. Алекс на несколько мгновений замер, уткнувшись ей в шею, а потом приподнялся на локтях. Она слабо запротестовала, желая подольше впитывать в себя его тепло. Однако он все же скатился на кровать и обвил рукой ее талию. Поколебавшись, Лили придвинулась поближе и положила голову на его грудь, вдохнув его запах, терпкий, истинно мужской. Если Алекс захочет что-то сказать, решила она, — либо насмешливое, либо ласковое, — ей будет проще выслушать его, не глядя ему в лицо. Однако он молчал, позволяя делать с собой что угодно.
Лили чувствовала, как от его дыхания шевелятся ее волосы. Он рассеянно начал перебирать пышные пряди, то наматывая их на палец, то разматывая. У Лили возникло ощущение отстраненности от всего мира. Остынув, она поежилась, так как в комнате было прохладно, и сильнее прижалась к Алексу, согревавшему ее своим телом. Ее начало клонить в сон, голова была хмельной, как после крепкого красного вина. Сейчас она встанет, оденется и приведет себя в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36