Можно?
— Конечно, можно.
— Извини, Дэцин, но… на Ярне никогда не появились бы сагоны, если бы Ярна достигла уровня развития Квирина. Ведь они сыграли на обычном стремлении людей к материальному благополучию. Пообещали это благополучие и процветание… Почему этими космическими консультантами не стали вы? Почему вы не пришли к нам раньше?
Дэцин глубоко вздохнул.
— Вопрос века, Ильгет… Ну во-первых, это иллюзия - насчет защищенности технически развитых миров. Мы трижды отлавливали сагонов на мирах Федерации, пока их не было только на Квирине. Потом, например, захваченный и разрушенный ими Лодер был на нашем уровне развития, хотя в Федерацию не входил. Технический уровень в этом смысле абсолютно не имеет значения.
— Почему же сагонов нет на Квирине? Даже в форме ЭИС?
— Ну предполагается… что на Квирине создана особая атмосфера… в смысле, общее информационное поле… оно такое, что сагоны в нем существовать просто не могут. Им не за что зацепиться. Нет таких пороков общественных, за которые можно было бы зацепиться. В общем, если сказать короче, Ильгет - дьявол их разберет, почему так. Ну а другой вопрос, даже не связанный с сагонами - почему Квирин не помогает всем… Сейчас объясню. На то есть две причины. Первая - Этический свод. Ты же знаешь…
— Ни одна цивилизация не имеет права вмешиваться в дела другой цивилизации с какими бы то ни было целями, отрицательными или благими…
— Вот-вот, причем любая помощь - гуманитарная, бескорыстная, и миссионерство тоже - тоже является вмешательством.
— Но ведь как раз миссионеры работают везде… и потом, например, спасатели… если катастрофа - они же работают на любой планете?
— Да, Ильгет, верно. Есть поправка Дона, которой пользуются спасатели. Ну и есть множество общественных организаций, на которые этот пункт просто не распространяется. Например, Церковь. Государство и Этический свод не могут указывать Церкви… Но поправка Дона - там речь как раз о кратковременных вмешательствах, именно помощь при катастрофах и тому подобное. А вот изменять жизнь другой цивилизации… вмешиваться в ход развития… Это допустимо лишь тогда, когда законное правительство данного мира просит помощи. Такие заявки о помощи удовлетворяются после рассмотрения в Координационном совете Квирина. Но случаются такие просьбы просто на удивление не часто.
— Но почему? - спросила Ильгет, - я не понимаю…
— Что почему? Почему существует закон невмешательства? Видишь ли, одно время… относительно мирное, когда сагоны нас еще так не доставали - на Квирине существовало течение прогрессоров. Причем по большей части это было христианское течение. Да, наша религия прозелитична по сути. Прогрессоры считали, что мы должны подтягивать миры до нашего уровня, и…
— Да нет, это я читала. Не в этом дело, - перебила Ильгет, - я не понимаю, почему просят помощи редко. Ну ладно какие-нибудь дикари, на том же Скабиаке или Визаре, которые не знают вообще, что существуют иные цивилизации… Или на Терре. Но на многих мирах существование Федерации - не секрет. Например, у нас.
Почему не попросить и не получить бесплатно нанотехнологии, гравитационные технологии…
— Думаю, ответить на это не проще, чем ответить, почему люди грешны. Почему люди не доверяют друг другу в принципе. Почему сложно поверить в бескорыстие квиринской помощи… - Дэцин вздохнул, - хотя она не так уж бескорыстна, мы же понимаем, что делясь этими ресурсами - а они ведь безграничны - мы приобретаем союзников. В общем… так вот получается, что не все хотят быть нашими друзьями, даже если эта дружба ко многому не обязывает. И навязывать… Знаешь, Ильгет, но боюсь, что навязывание своей дружбы, любви, своего общества - в этом есть что-то сагонское.
— Ясно, а вторая причина? Ты говорил о двух.
— Вторая - ну просто ограниченность наших возможностей. Предположим, взявшись за переговоры с правительством Ярны, проявив инициативу с нашей стороны, мы бы вполне могли убедить Ярну принять нашу помощь и так далее. Сейчас - нет. Уже во время инвазии такие попытки делались, и Лонгин нашу помощь отверг. А до инвазии - могли бы. Прогрессорство бывает и вполне мирное, и такое, которое можно и под Этическим сводом делать. Но… видишь ли, у нас ограничены человеческие ресурсы. На прогрессорство их требуется много. Примерно каждые три года мы подтягиваем один мир до приличного уровня. Сколько у нас населенных миров-то?
— 283 известно… - ответила Ильгет.
— Вот именно, не считая собственно сагонов - почти три сотни человеческих миров, ну без колоний поменьше. Учитывая, что в нашем мирном прогрессорстве бывают большие перерывы, у нас случаются войны и проблемные ситуации, например, как 30 лет назад Глостийский конфликт - за сотню лет мы от силы десяток миров подтянем… А раньше и того не было. Пожалуй, сагоны где-то и способствуют прогрессу - вот после освобождения Ярны мы будем вынуждены восстановить ее на новом уровне. Правда из-за естественного недостатка человеческого ресурса придется подождать, например, Стании, которая сейчас попросила помощи, а недостаток этой помощи грозит на Стании мировой войной…
Ильгет вздохнула.
— Такое ощущение, что Галактика - бездонная дыра.
— Так и есть, Ильгет, - подтвердил командир, - именно так оно и есть. А нам сейчас предстоит эту дыру увеличить - знаешь, прежде чем лечить рану, следует ее очистить от грязных и зараженных тканей, и при этом до эпохи нанотехнологий обязательно повреждались и ткани здоровые… ну а в области межчеловеческих отношений ничего подобного нанотехнологиям не появилось… и не появится, надо думать. А война - это, как ни крути, вопрос межчеловеческих отношений. Ладно, Ильгет, ты иди отдохни пока - иначе я тебя замучаю своими стариковскими рассуждениями.
От нечего делать Ильгет начала писать на корабле новый роман. И, как это бывает, к прибытию на Ярну он был почти готов. То есть готов был сам костяк, основа, самое яркое и интересное, то, что собственно, составляет книгу и вызывает интерес - не отглажены и не прилизаны детали, Ильгет лишь начала заниматься этим.
Получалось все очень быстро, не хотелось спать, не хотелось подолгу сидеть с друзьями, тренировками Ильгет внаглую манкировала. На четвертый день она рассказала о романе Арнису, потом Иволге, они выразили желание почитать, и - раньше такого у нее не было - стали читать сразу же свеженькие, только что испеченные куски, быстро высказывая замечания. Но эти замечания - как некогда критика Деллига - Ильгет не смущали. Она знала, что друзья воспринимают роман всерьез, и что им это интересно, а исправить детали - всегда хорошо.
На одной из планет, не названной по имени, но похожей на Ярну, жила супружеская пара. Был у них один ребенок, и все вроде бы хорошо - та обычная смесь привычки, любви, легкого раздражения, юмора и терпимости, какая чаще всего бывает в семьях. Ребенок учился в школе, мама работала редактором, отец инженером на какой-то фирме. Но вот в семье потребовались деньги, заболела бабушка, мама жены. И вскоре, как по маслу, муж перевелся на другую должность, в ночную смену, и деньги он стал приносить. Неплохие. Бабушку вылечили, купили машину, обставили квартиру, съездили отдохнуть за границу. Стали копить на полет на одну из планет Федерации - интересно же посмотреть мир. Только вот жена заметила, что у мужа стало пахнуть изо рта. Ну мелочи, подумаешь. И зубы он вроде чистил… Пахло все сильнее, а в один прекрасный день она поняла - пахнет кровью. Стала целовать, когда он пришел с работы - и едва не вытошнило, запах крови был особенно силен. Жена не решалась даже спросить, в чем дело. Проследила за мужем и убедилась, что работает тот… вампиром.
Оказывается, на планете существует целая сеть, вампирская организация. По сути - тайная власть, мафия, которая опутала мир и берет с него дань. Собственно для питания вампиры используют в основном неизлечимых больных, брошенных детей, бомжей - короче говоря, тех, кто никому особо не нужен. Но в качестве средства устрашения - еще и тех, кто посмел не подчиниться вампирской сети, разгласить ее секреты или сопротивляться.
Инициируют - превращают в вампиров - очень выборочно. Но для членов семей сделано исключение. Выяснилось, что муж давно превратил в вампира и ребенка. Сын любит мать и не представляет жизни без нее. Перед женой встает выбор. Душераздирающий - долг перед ребенком, любовь к нему, против… против желания быть человеком. Она умоляет мужа позволить ей жить просто в качестве человека рядом с ними. И видит, как постепенно ее близкие люди превращаются в чудовищ, как меняется их мораль и взгляды на жизнь. От нее ничего не скрывают - любовь к сыну надежно держит ее на поводке. Мальчик подрастает, она пытается вложить в него стремление если не к доброте, то хотя бы к справедливости. В один прекрасный день она пытается вырвать у сына из рук новорожденного младенца, который был отдан на съедение, поскольку мать его бросила - и юноша убивает собственную мать.
Дописав роман, Ильгет ощутила знакомую легкость - вырвалось изнутри то, что созрело и просилось наружу. И когда скультер подошел к ярнийской орбите, задействовав генератор тени - невидимый, не ощутимый никакими средствами обнаружения - и бойцы начали готовиться к десанту, Ильгет чувствовала лишь размягченность и доброту внутри, тот особый внутренний покой и удовлетворение, какие только и знакомы писателю - те, что наступают после того, как закончена вещь. Ее сердце было раскрыто, и надевая броню четвертого уровня, погружаясь в темное чрево десантного ландера, Ильгет готова была любить весь мир и каждого, кто встретится ей на пути. И в этот момент она была безнадежно, как никогда, далека от стремления разрушать, ненавидеть и убивать.
Небо вокруг было фиолетово-серым и странно светилось. Светилась мелкая пылевая взвесь, в которую превратилась атмосфера на сотни километров вокруг, и видно было немногое в этом тумане. Впрочем, и смотреть не на что, не за что зацепиться взгляду - спекшаяся черно-серая масса вместо почвы. Наверное, думала Ильгет, квиринцам это вообще трын трава. Они все бывали на необитаемых планетах, не биогенного типа, не пригодных для жизни. Вот на Бетрисе - она тоже бывала на Бетрисе, квиринской луне - отчасти похоже. Только там пыли много, по колено пыль. А здесь - черно-серая спекшаяся масса под ногами, светящееся облако вместо воздуха - можно представить, что здесь никогда и не было жизни.
Страшненько только если подумать, что неделю, всего неделю назад здесь были рощицы и поля, пели птицы, шумел ветер в верхушках деревьев.
Но можно ведь и не думать об этом.
— Иль, ты ложись. Отдохни.
Ее захватило возбуждение. Да, уже трое суток на ногах. Да, вроде стимуляторы уже не должны действовать. И надо лечь. Надо лечь, потому что никто не знает, когда снова появятся Эти, и сколько это все опять продлится. Но уже так плохо, что даже и лечь невозможно.
— Иль, ты слышишь?
Арнис лежал неподвижно, словно мертвый. Отблески играли на щитке - лица почти не видно. И движений не видно, да собственно, ему и не надо двигать челюстью, говорит он в нейрофон. Ильгет послушно легла на землю рядом с Арнисом. На живот, подложив руки под шлем. Во время тренировок еще не приходилось носить шлем так подолгу, с опущенным щитком, дышать только через кондиционер. Это раздражает. В бою не замечаешь, а вот когда вроде бы есть возможность отдохнуть… Ильгет закрыла глаза. Перед глазами стояло серо-фиолетовое небо, и в нем, впереди - черные кляксы. Они сейчас не вызывали никаких ощущений. Так, остаточное явление на сетчатке.
Она захватила губами шланг и жадно выпила воды. Поздний ужин. Арнис, наверное, спит. Он в совершенстве владеет одной из методик психотренинга - мгновенным засыпанием.
— Иль, ты как?
— Ничего… знаешь, такое возбуждение… мне кажется, я заснуть не смогу.
— Страшно?
— Нет… - Ильгет хотела сказать, что ощущает близость смерти… что внутри бьется паника, крутится колесо - оттого и заснуть нельзя, как можно спать, когда вот-вот накатит вечность. Но кто же говорит о смерти перед боем?
— Наши там сейчас… с воздуха работают, - сказал Арнис, - готовят путь. Потом мы пойдем. Немного осталось, Иль. Потерпишь?
— Да конечно, - ответила она.
— До Иннельса всего ничего… возьмем столицу, и…
— Хорошо бы его не разрушить.
— Да. Поэтому сначала надо уничтожить дэггеров вокруг.
Они замолчали. Ильгет мысленно пыталась представить себе всю операцию. Дэггеров сравнительно немного, и новых уже сейчас не выпускают, все биофабрики взорваны подпольем и агентами еще до начала операции. Сначала аэрокосмические силы уничтожают дэггеров - столько, сколько можно уничтожить сверху. Иост, Гэсс, Мира командуют авиагруппами как раз. Но кто-то должен пройти и по земле. Они. Уничтожить дэггеров. В полтысяче километров за ними - две центурии, двести с лишним человек обычных армейцев, и они уже дойдут до столицы, войдут в город, займут его. Сначала на их пути должны быть уничтожены дэггеры, а это могут сделать только бойцы ДС. Ильгет ощутила внутри нарастающее отчаяние - когда же это все кончится? Такое чувство, что никогда… не надо совсем об этом думать… не надо… иначе выть начнешь.
Она повернула голову и попыталась разглядеть собак. Совсем тихо они лежат. Вымотались. Нока, и еще две собаки Иволги - Волга и Африка. У каждой группы по нескольку собак, хоть какая-то помощь в борьбе против дэггеров. Даже очень неплохая помощь, надо сказать.
…Кажется, она все-таки заснула. Потому что отчаянный, резкий писк в наушниках оказался слишком неожиданным, и тело слишком скованным, чтобы вот так сразу вскочить… Арнис уже на позиции - скарт рядом в воздухе, в полной готовности, "Молния" в руках. Ильгет сдвинула монитор на лицевой щиток, теперь видно… Сканер пространства на бикре не очень мощный, но 50 километров берет, а кучка черных ос - дэггеров - уже в 30 и стремительно приближается. Сколько их? Кажется, не меньше десятка… это же невозможно… считается, что как боевая единица дэггер примерно в 3 раза превосходит человека в полной выкладке.
— Иль, удерживаем эту позицию, - спокойно говорит Арнис. Он вглядывается в маленький экранчик стационарного сканера, тот дает более полную картину, - склизких 9 штук. Трех возьмут собаки, может, больше. Держи щит, я стреляю. Десять… девять… восемь
Ильгет схватилась за установку щита - полевой, невидимой защиты, запустила. Она - прикрывающий. Ее задача - следить за силовым полем, и поддерживать Арниса огнем… Залп! Арнис с усилием удерживает на весу оружие. Еще залп… от визга и воя спикул закладывает уши. И еще… Щит работает. Ильгет бросила взгляд на экранчик - склизких теперь только пять… только пять. Удалось!
Против дэггеров работают всего три вида оружия - коллапсатор (но его нельзя применять на планетах), аннигилятор (но он контактный) и спикулы - тоже аннигилляционные. Ани-спикулы. Все остальное оружие дэггер легко нейтрализует…
Мир потемнел, и ударила в грудь знакомая черная волна… держаться. Ночь. Беспросветная ночь и разворачиваются над головой черные бесформенные Пасти… Только не думать об этом…
— Вперед!
Три собаки молниями вылетают перед Арнисом - не дать дэггерам снизиться… Вспышка слева… Дэггеры стреляют. Так нельзя, невозможно работать, хочется лечь и не двигаться, и глушит этот пронзительный вой, страшный звук, Господи, это хуже, гораздо хуже, чем на тренировке, Господи, мне не выдержать этого… Арнис все еще стреляет, ничего, кроме воя дэггеров, переходящего в инфразвук, больше не слышно, невозможно услышать, колени слабеют… Ильгет выругалась и устояла на ногах, она скинула с плеча собственную "Молнию", но выстрелить не успела, один из дэггеров снизился сзади, где не было собак, и тотчас одна из них - не понять кто - юркий, гибкий силуэт, перетянутый серыми вздутиями костюма - метнулась назад, но дэггер успел плюнуть, Ильгет рванула "Щит" на себя, установка едва не провалилась в пылающую ямину. Сверху хлынул поток "чернил". Гадство, гадство… Лицевой щиток то и дело заливает…
Мельком сзади - дэггер закапсулировался, повис прямо над собакой, видимо, бешено лающей, белесая теперь шаровидная масса. "Чернила" льются почти беспрерывно, и впереди… Ильгет закричала и поспешно перехватила "Молнию" - залп! Их там три, и они слишком высоко, Арнис один не справится… Ильгет не видела ни его, ни дэггеров, ни взрывов - ничего не видно в этом черном ядовитом молоке, а бикр выдерживает эту жидкость не больше четверти часа… Глазами не видно ничего- кромешная мгла, и сердце раздирает тоска, слабеют руки и ноги, но мы ведь знали, что так будет, мы ведь готовились, но это все было не так, все было совсем иначе, это уже слишком, но вот на экране алая точка, Арнис, он живой, и надо стрелять, надо попробовать сбить оставшихся, надо стрелять до конца…
— Стой!
Щит все еще работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Конечно, можно.
— Извини, Дэцин, но… на Ярне никогда не появились бы сагоны, если бы Ярна достигла уровня развития Квирина. Ведь они сыграли на обычном стремлении людей к материальному благополучию. Пообещали это благополучие и процветание… Почему этими космическими консультантами не стали вы? Почему вы не пришли к нам раньше?
Дэцин глубоко вздохнул.
— Вопрос века, Ильгет… Ну во-первых, это иллюзия - насчет защищенности технически развитых миров. Мы трижды отлавливали сагонов на мирах Федерации, пока их не было только на Квирине. Потом, например, захваченный и разрушенный ими Лодер был на нашем уровне развития, хотя в Федерацию не входил. Технический уровень в этом смысле абсолютно не имеет значения.
— Почему же сагонов нет на Квирине? Даже в форме ЭИС?
— Ну предполагается… что на Квирине создана особая атмосфера… в смысле, общее информационное поле… оно такое, что сагоны в нем существовать просто не могут. Им не за что зацепиться. Нет таких пороков общественных, за которые можно было бы зацепиться. В общем, если сказать короче, Ильгет - дьявол их разберет, почему так. Ну а другой вопрос, даже не связанный с сагонами - почему Квирин не помогает всем… Сейчас объясню. На то есть две причины. Первая - Этический свод. Ты же знаешь…
— Ни одна цивилизация не имеет права вмешиваться в дела другой цивилизации с какими бы то ни было целями, отрицательными или благими…
— Вот-вот, причем любая помощь - гуманитарная, бескорыстная, и миссионерство тоже - тоже является вмешательством.
— Но ведь как раз миссионеры работают везде… и потом, например, спасатели… если катастрофа - они же работают на любой планете?
— Да, Ильгет, верно. Есть поправка Дона, которой пользуются спасатели. Ну и есть множество общественных организаций, на которые этот пункт просто не распространяется. Например, Церковь. Государство и Этический свод не могут указывать Церкви… Но поправка Дона - там речь как раз о кратковременных вмешательствах, именно помощь при катастрофах и тому подобное. А вот изменять жизнь другой цивилизации… вмешиваться в ход развития… Это допустимо лишь тогда, когда законное правительство данного мира просит помощи. Такие заявки о помощи удовлетворяются после рассмотрения в Координационном совете Квирина. Но случаются такие просьбы просто на удивление не часто.
— Но почему? - спросила Ильгет, - я не понимаю…
— Что почему? Почему существует закон невмешательства? Видишь ли, одно время… относительно мирное, когда сагоны нас еще так не доставали - на Квирине существовало течение прогрессоров. Причем по большей части это было христианское течение. Да, наша религия прозелитична по сути. Прогрессоры считали, что мы должны подтягивать миры до нашего уровня, и…
— Да нет, это я читала. Не в этом дело, - перебила Ильгет, - я не понимаю, почему просят помощи редко. Ну ладно какие-нибудь дикари, на том же Скабиаке или Визаре, которые не знают вообще, что существуют иные цивилизации… Или на Терре. Но на многих мирах существование Федерации - не секрет. Например, у нас.
Почему не попросить и не получить бесплатно нанотехнологии, гравитационные технологии…
— Думаю, ответить на это не проще, чем ответить, почему люди грешны. Почему люди не доверяют друг другу в принципе. Почему сложно поверить в бескорыстие квиринской помощи… - Дэцин вздохнул, - хотя она не так уж бескорыстна, мы же понимаем, что делясь этими ресурсами - а они ведь безграничны - мы приобретаем союзников. В общем… так вот получается, что не все хотят быть нашими друзьями, даже если эта дружба ко многому не обязывает. И навязывать… Знаешь, Ильгет, но боюсь, что навязывание своей дружбы, любви, своего общества - в этом есть что-то сагонское.
— Ясно, а вторая причина? Ты говорил о двух.
— Вторая - ну просто ограниченность наших возможностей. Предположим, взявшись за переговоры с правительством Ярны, проявив инициативу с нашей стороны, мы бы вполне могли убедить Ярну принять нашу помощь и так далее. Сейчас - нет. Уже во время инвазии такие попытки делались, и Лонгин нашу помощь отверг. А до инвазии - могли бы. Прогрессорство бывает и вполне мирное, и такое, которое можно и под Этическим сводом делать. Но… видишь ли, у нас ограничены человеческие ресурсы. На прогрессорство их требуется много. Примерно каждые три года мы подтягиваем один мир до приличного уровня. Сколько у нас населенных миров-то?
— 283 известно… - ответила Ильгет.
— Вот именно, не считая собственно сагонов - почти три сотни человеческих миров, ну без колоний поменьше. Учитывая, что в нашем мирном прогрессорстве бывают большие перерывы, у нас случаются войны и проблемные ситуации, например, как 30 лет назад Глостийский конфликт - за сотню лет мы от силы десяток миров подтянем… А раньше и того не было. Пожалуй, сагоны где-то и способствуют прогрессу - вот после освобождения Ярны мы будем вынуждены восстановить ее на новом уровне. Правда из-за естественного недостатка человеческого ресурса придется подождать, например, Стании, которая сейчас попросила помощи, а недостаток этой помощи грозит на Стании мировой войной…
Ильгет вздохнула.
— Такое ощущение, что Галактика - бездонная дыра.
— Так и есть, Ильгет, - подтвердил командир, - именно так оно и есть. А нам сейчас предстоит эту дыру увеличить - знаешь, прежде чем лечить рану, следует ее очистить от грязных и зараженных тканей, и при этом до эпохи нанотехнологий обязательно повреждались и ткани здоровые… ну а в области межчеловеческих отношений ничего подобного нанотехнологиям не появилось… и не появится, надо думать. А война - это, как ни крути, вопрос межчеловеческих отношений. Ладно, Ильгет, ты иди отдохни пока - иначе я тебя замучаю своими стариковскими рассуждениями.
От нечего делать Ильгет начала писать на корабле новый роман. И, как это бывает, к прибытию на Ярну он был почти готов. То есть готов был сам костяк, основа, самое яркое и интересное, то, что собственно, составляет книгу и вызывает интерес - не отглажены и не прилизаны детали, Ильгет лишь начала заниматься этим.
Получалось все очень быстро, не хотелось спать, не хотелось подолгу сидеть с друзьями, тренировками Ильгет внаглую манкировала. На четвертый день она рассказала о романе Арнису, потом Иволге, они выразили желание почитать, и - раньше такого у нее не было - стали читать сразу же свеженькие, только что испеченные куски, быстро высказывая замечания. Но эти замечания - как некогда критика Деллига - Ильгет не смущали. Она знала, что друзья воспринимают роман всерьез, и что им это интересно, а исправить детали - всегда хорошо.
На одной из планет, не названной по имени, но похожей на Ярну, жила супружеская пара. Был у них один ребенок, и все вроде бы хорошо - та обычная смесь привычки, любви, легкого раздражения, юмора и терпимости, какая чаще всего бывает в семьях. Ребенок учился в школе, мама работала редактором, отец инженером на какой-то фирме. Но вот в семье потребовались деньги, заболела бабушка, мама жены. И вскоре, как по маслу, муж перевелся на другую должность, в ночную смену, и деньги он стал приносить. Неплохие. Бабушку вылечили, купили машину, обставили квартиру, съездили отдохнуть за границу. Стали копить на полет на одну из планет Федерации - интересно же посмотреть мир. Только вот жена заметила, что у мужа стало пахнуть изо рта. Ну мелочи, подумаешь. И зубы он вроде чистил… Пахло все сильнее, а в один прекрасный день она поняла - пахнет кровью. Стала целовать, когда он пришел с работы - и едва не вытошнило, запах крови был особенно силен. Жена не решалась даже спросить, в чем дело. Проследила за мужем и убедилась, что работает тот… вампиром.
Оказывается, на планете существует целая сеть, вампирская организация. По сути - тайная власть, мафия, которая опутала мир и берет с него дань. Собственно для питания вампиры используют в основном неизлечимых больных, брошенных детей, бомжей - короче говоря, тех, кто никому особо не нужен. Но в качестве средства устрашения - еще и тех, кто посмел не подчиниться вампирской сети, разгласить ее секреты или сопротивляться.
Инициируют - превращают в вампиров - очень выборочно. Но для членов семей сделано исключение. Выяснилось, что муж давно превратил в вампира и ребенка. Сын любит мать и не представляет жизни без нее. Перед женой встает выбор. Душераздирающий - долг перед ребенком, любовь к нему, против… против желания быть человеком. Она умоляет мужа позволить ей жить просто в качестве человека рядом с ними. И видит, как постепенно ее близкие люди превращаются в чудовищ, как меняется их мораль и взгляды на жизнь. От нее ничего не скрывают - любовь к сыну надежно держит ее на поводке. Мальчик подрастает, она пытается вложить в него стремление если не к доброте, то хотя бы к справедливости. В один прекрасный день она пытается вырвать у сына из рук новорожденного младенца, который был отдан на съедение, поскольку мать его бросила - и юноша убивает собственную мать.
Дописав роман, Ильгет ощутила знакомую легкость - вырвалось изнутри то, что созрело и просилось наружу. И когда скультер подошел к ярнийской орбите, задействовав генератор тени - невидимый, не ощутимый никакими средствами обнаружения - и бойцы начали готовиться к десанту, Ильгет чувствовала лишь размягченность и доброту внутри, тот особый внутренний покой и удовлетворение, какие только и знакомы писателю - те, что наступают после того, как закончена вещь. Ее сердце было раскрыто, и надевая броню четвертого уровня, погружаясь в темное чрево десантного ландера, Ильгет готова была любить весь мир и каждого, кто встретится ей на пути. И в этот момент она была безнадежно, как никогда, далека от стремления разрушать, ненавидеть и убивать.
Небо вокруг было фиолетово-серым и странно светилось. Светилась мелкая пылевая взвесь, в которую превратилась атмосфера на сотни километров вокруг, и видно было немногое в этом тумане. Впрочем, и смотреть не на что, не за что зацепиться взгляду - спекшаяся черно-серая масса вместо почвы. Наверное, думала Ильгет, квиринцам это вообще трын трава. Они все бывали на необитаемых планетах, не биогенного типа, не пригодных для жизни. Вот на Бетрисе - она тоже бывала на Бетрисе, квиринской луне - отчасти похоже. Только там пыли много, по колено пыль. А здесь - черно-серая спекшаяся масса под ногами, светящееся облако вместо воздуха - можно представить, что здесь никогда и не было жизни.
Страшненько только если подумать, что неделю, всего неделю назад здесь были рощицы и поля, пели птицы, шумел ветер в верхушках деревьев.
Но можно ведь и не думать об этом.
— Иль, ты ложись. Отдохни.
Ее захватило возбуждение. Да, уже трое суток на ногах. Да, вроде стимуляторы уже не должны действовать. И надо лечь. Надо лечь, потому что никто не знает, когда снова появятся Эти, и сколько это все опять продлится. Но уже так плохо, что даже и лечь невозможно.
— Иль, ты слышишь?
Арнис лежал неподвижно, словно мертвый. Отблески играли на щитке - лица почти не видно. И движений не видно, да собственно, ему и не надо двигать челюстью, говорит он в нейрофон. Ильгет послушно легла на землю рядом с Арнисом. На живот, подложив руки под шлем. Во время тренировок еще не приходилось носить шлем так подолгу, с опущенным щитком, дышать только через кондиционер. Это раздражает. В бою не замечаешь, а вот когда вроде бы есть возможность отдохнуть… Ильгет закрыла глаза. Перед глазами стояло серо-фиолетовое небо, и в нем, впереди - черные кляксы. Они сейчас не вызывали никаких ощущений. Так, остаточное явление на сетчатке.
Она захватила губами шланг и жадно выпила воды. Поздний ужин. Арнис, наверное, спит. Он в совершенстве владеет одной из методик психотренинга - мгновенным засыпанием.
— Иль, ты как?
— Ничего… знаешь, такое возбуждение… мне кажется, я заснуть не смогу.
— Страшно?
— Нет… - Ильгет хотела сказать, что ощущает близость смерти… что внутри бьется паника, крутится колесо - оттого и заснуть нельзя, как можно спать, когда вот-вот накатит вечность. Но кто же говорит о смерти перед боем?
— Наши там сейчас… с воздуха работают, - сказал Арнис, - готовят путь. Потом мы пойдем. Немного осталось, Иль. Потерпишь?
— Да конечно, - ответила она.
— До Иннельса всего ничего… возьмем столицу, и…
— Хорошо бы его не разрушить.
— Да. Поэтому сначала надо уничтожить дэггеров вокруг.
Они замолчали. Ильгет мысленно пыталась представить себе всю операцию. Дэггеров сравнительно немного, и новых уже сейчас не выпускают, все биофабрики взорваны подпольем и агентами еще до начала операции. Сначала аэрокосмические силы уничтожают дэггеров - столько, сколько можно уничтожить сверху. Иост, Гэсс, Мира командуют авиагруппами как раз. Но кто-то должен пройти и по земле. Они. Уничтожить дэггеров. В полтысяче километров за ними - две центурии, двести с лишним человек обычных армейцев, и они уже дойдут до столицы, войдут в город, займут его. Сначала на их пути должны быть уничтожены дэггеры, а это могут сделать только бойцы ДС. Ильгет ощутила внутри нарастающее отчаяние - когда же это все кончится? Такое чувство, что никогда… не надо совсем об этом думать… не надо… иначе выть начнешь.
Она повернула голову и попыталась разглядеть собак. Совсем тихо они лежат. Вымотались. Нока, и еще две собаки Иволги - Волга и Африка. У каждой группы по нескольку собак, хоть какая-то помощь в борьбе против дэггеров. Даже очень неплохая помощь, надо сказать.
…Кажется, она все-таки заснула. Потому что отчаянный, резкий писк в наушниках оказался слишком неожиданным, и тело слишком скованным, чтобы вот так сразу вскочить… Арнис уже на позиции - скарт рядом в воздухе, в полной готовности, "Молния" в руках. Ильгет сдвинула монитор на лицевой щиток, теперь видно… Сканер пространства на бикре не очень мощный, но 50 километров берет, а кучка черных ос - дэггеров - уже в 30 и стремительно приближается. Сколько их? Кажется, не меньше десятка… это же невозможно… считается, что как боевая единица дэггер примерно в 3 раза превосходит человека в полной выкладке.
— Иль, удерживаем эту позицию, - спокойно говорит Арнис. Он вглядывается в маленький экранчик стационарного сканера, тот дает более полную картину, - склизких 9 штук. Трех возьмут собаки, может, больше. Держи щит, я стреляю. Десять… девять… восемь
Ильгет схватилась за установку щита - полевой, невидимой защиты, запустила. Она - прикрывающий. Ее задача - следить за силовым полем, и поддерживать Арниса огнем… Залп! Арнис с усилием удерживает на весу оружие. Еще залп… от визга и воя спикул закладывает уши. И еще… Щит работает. Ильгет бросила взгляд на экранчик - склизких теперь только пять… только пять. Удалось!
Против дэггеров работают всего три вида оружия - коллапсатор (но его нельзя применять на планетах), аннигилятор (но он контактный) и спикулы - тоже аннигилляционные. Ани-спикулы. Все остальное оружие дэггер легко нейтрализует…
Мир потемнел, и ударила в грудь знакомая черная волна… держаться. Ночь. Беспросветная ночь и разворачиваются над головой черные бесформенные Пасти… Только не думать об этом…
— Вперед!
Три собаки молниями вылетают перед Арнисом - не дать дэггерам снизиться… Вспышка слева… Дэггеры стреляют. Так нельзя, невозможно работать, хочется лечь и не двигаться, и глушит этот пронзительный вой, страшный звук, Господи, это хуже, гораздо хуже, чем на тренировке, Господи, мне не выдержать этого… Арнис все еще стреляет, ничего, кроме воя дэггеров, переходящего в инфразвук, больше не слышно, невозможно услышать, колени слабеют… Ильгет выругалась и устояла на ногах, она скинула с плеча собственную "Молнию", но выстрелить не успела, один из дэггеров снизился сзади, где не было собак, и тотчас одна из них - не понять кто - юркий, гибкий силуэт, перетянутый серыми вздутиями костюма - метнулась назад, но дэггер успел плюнуть, Ильгет рванула "Щит" на себя, установка едва не провалилась в пылающую ямину. Сверху хлынул поток "чернил". Гадство, гадство… Лицевой щиток то и дело заливает…
Мельком сзади - дэггер закапсулировался, повис прямо над собакой, видимо, бешено лающей, белесая теперь шаровидная масса. "Чернила" льются почти беспрерывно, и впереди… Ильгет закричала и поспешно перехватила "Молнию" - залп! Их там три, и они слишком высоко, Арнис один не справится… Ильгет не видела ни его, ни дэггеров, ни взрывов - ничего не видно в этом черном ядовитом молоке, а бикр выдерживает эту жидкость не больше четверти часа… Глазами не видно ничего- кромешная мгла, и сердце раздирает тоска, слабеют руки и ноги, но мы ведь знали, что так будет, мы ведь готовились, но это все было не так, все было совсем иначе, это уже слишком, но вот на экране алая точка, Арнис, он живой, и надо стрелять, надо попробовать сбить оставшихся, надо стрелять до конца…
— Стой!
Щит все еще работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56