– Рассеянный склероз.
– Сочувствую.
– Он был нам очень дорог.
Босх выдержал подобающую паузу.
– А кто еще? Вы не вели списков, кто появлялся у вас и на какое время?
– Вели, но здесь их нет, – ответил Блейлок. – Они в архиве в Лос-Анджелесе.
Неожиданно он щелкнул пальцами.
– Знаете, у нас есть пофамильный список всех детей, которым мы помогли и старались помочь. Только он составлен не по годам. Возможно, нам удастся его несколько сократить, но пригодится ли он вам?
Босх увидел, как Одри резко бросила на мужа гневный взгляд. Муж его не заметил. Босх понял, что она инстинктивно хочет оградить своих детей от угрозы, реальной или нет, которую он представлял.
– Да, будет очень кстати.
Блейлок вышел из комнаты, и Босх обратился к Одри:
– Вы не хотите, чтобы муж дал мне этот список. Почему, миссис Блейлок?
– Потому что думаю, вы нечестны с нами. Вы что-то ищете. Такое, что вам нужно для закрытия дела. Вы ехали ночью три часа из Лос-Анджелеса не ради формального расспроса, как это назвали. Вы знаете, что эти дети – из сомнительного окружения. Они были отнюдь не ангелами, когда появились у нас. И я не хочу, чтобы кого-либо из них обвиняли в чем-то только из-за того, что они родились в неблагополучных семьях.
Босх помолчал, дабы увериться, что она закончила.
– Миссис Блейлок, вы бывали когда-нибудь в маккларенской детской колонии?
– Конечно. Кое-кто из наших детей находился там.
– Я тоже. И во многих семейных приютах, где подолгу не задерживался. Так что представляю, какими были эти дети, поскольку сам был таким. И помню, что в некоторых приютах царит любовь, а иные не лучше тех мест, откуда забраны дети, а то и хуже. Знаю, что одни приемные родители думают о детях, а другие – о чеках из службы по делам несовершеннолетних.
Помолчав несколько секунд, Одри произнесла:
– Это не имеет значения. Все равно вы хотите завершить свою картинку-загадку любым кусочком, который подойдет.
– Вы ошибаетесь, миссис Блейлок. И в моей задаче, и во мне.
Дон вернулся с зеленой, похожей на школьную папкой. Положил ее на квадратный журнальный столик и раскрыл. Карманы папки были набиты письмами и фотографиями.
Одри продолжала:
– Мой муж работал в муниципальной системе, как и вы, поэтому ему будет неприятно слышать. Но я, детектив, не верю ни вам, ни вымышленным предлогам вашего приезда. Вы нечестны с нами.
– Одри! – жалобно воскликнул Блейлок. – Человек просто старается выполнить свою работу.
– И ради этого скажет что угодно. И навредит любому из наших детей.
– Одри, прошу тебя!
Он снова перенес внимание на Босха и протянул ему лист бумаги. Там был рукописный перечень фамилий. Но не успел Босх заглянуть в него, как Блейлок забрал лист и положил на столик. Взял карандаш и начал ставить у некоторых фамилий галочки, поясняя:
– Мы сделали этот список, чтобы иметь возможность не терять из виду всех. Знаете, можно любить детей всей душой, но когда приходит время вспоминать дни рождения двадцати, тридцати, непременно кого-нибудь забудешь. Те, кого я отмечаю, появились у нас после восьмидесятого года. Когда я закончу, Одри перепроверит.
– Нет, я не стану перепроверять.
Мужчины пропустили эти слова мимо ушей. Босх читал список. Когда оставалось чуть больше трети, он ткнул пальцем в одну фамилию.
– Расскажите мне о нем.
Блейлок посмотрел на Босха, потом на жену.
– Кто это?
– Джонни Стокс, – ответил Босх. – В восьмидесятом году он был у вас в доме, не так ли?
Одри уставилась на него.
– Ну вот видишь? – обратилась она к мужу, глядя при этом на Босха. – Детектив уже знал про Джонни, когда ехал сюда. Я была права. Он нечестный.
50
Когда Блейлок пошел в кухню ставить на огонь второй кофейник, Босх уже исписал две страницы сведениями о Джонни Стоксе. Тот попал в дом Блейлоков по направлению службы по делам несовершеннолетних в январе восьмидесятого года и покинул в июле, когда угнал машину, катался в ней по Голливуду и его арестовали. Это был уже второй арест за угон. Стокса отправили в силморскую детскую колонию на шесть месяцев. По отбытии срока суд вернул его к родителям. Хотя он звонил Блейлокам и даже изредка наведывался к ним в Лорел-каньон, вскоре они потеряли контакт с этим мальчиком.
Когда Блейлок вышел из комнаты, Босх приготовился к неловкому молчанию с Одри. Но она заговорила с ним.
– Из наших детей двенадцать окончили колледж, – сказала она. – Двое поступили на военную службу. Один пошел по стопам Дона в пожарную охрану. Работает в Долине. – Одри кивнула Босху и продолжила: – Мы никогда не считали себя совершенно удачливыми с детьми. Заботились мы о них как могли. Иногда обстоятельства, суды или органы по делам несовершеннолетних не давали нам помочь ребенку. Случай с Джонни – один из таких. Он допустил ошибку, и получилось так, будто виноваты мы. Его забрали от нас… до того, как мы смогли ему помочь. Вы как будто уже знаете о нем. Разговаривали с ним?
– Да. Недолго.
– Он сейчас в тюрьме?
– Нет, на свободе.
– Какую жизнь вел Джонни после того… как мы его знали?
Босх развел руками:
– Неважную. Наркотики, аресты, тюрьма.
Одри печально покачала головой.
– Вы полагаете, того мальчика убил он? Когда жил у нас?
Босх видел по ее лицу, что если скажет правду, то разрушит все созданное ею на поприще воспитания. Целая стена фотографий, дипломы, хорошие должности будут ничего не значить в сравнении с этим.
– Не знаю. Но он был другом убитого мальчика.
Она закрыла глаза. Не зажмурилась, просто давала им отдых. И не говорила ничего, пока Блейлок не вернулся в комнату. Он прошел мимо Босха и подбросил полено в камин.
– Кофе будет через минуту.
– Спасибо, – промолвил Босх.
Когда Блейлок направился к кушетке, Босх встал:
– С вашего разрешения я хотел бы показать вам несколько вещей. Они у меня в машине.
Он извинился и вышел на подъездную аллею. Взял портфель с переднего сиденья и шагнул к багажнику, где лежал картотечный ящик со скейтбордом. Ему казалось, что показать скейтборд Блейлокам имеет смысл.
Едва Босх закрыл багажник, защебетал сотовый телефон, и на сей раз он ответил. Звонил Эдгар.
– Гарри, ты где?
– В Лоун-Пайн.
– Что ты там делаешь?
– Нет времени рассказывать. А где ты?
– За столом. Как договорились. Я думал…
– Слушай, я перезвоню через час. Снова объяви в розыск Стокса.
– Что?
Босх взглянул на дом, дабы убедиться, что Блейлоки не подслушивают или не смотрят.
– Объяви в розыск Стокса. Его нужно арестовать.
– Почему?
– Это он убил мальчика.
– Гарри, что за ерунда?
– Я перезвоню через час. Объяви его в розыск.
Он прекратил разговор и выключил телефон.
В доме Босх положил на пол картонный ящик и, поставив на колени портфель, открыл его. Нашел в нем конверт с фотографиями, взятыми у Шейлы Делакруа. Вынул их, разделил пачку на две части и подал каждую одному из Блейлоков.
– Взгляните на мальчика на этих снимках и скажите, узнаете ли его, появлялся ли он хоть раз у вас в доме? С Джонни или с кем-либо еще.
Он наблюдал, как супруги рассматривали фотографии, потом обменялись пачками. Закончив, оба покачали головами и вернули их.
– Не узнаем его, – произнес Дон Блейлок.
– Ладно, – ответил Босх, кладя фотографии обратно в конверт.
Он поставил портфель на пол. Потом открыл ящик и достал скейтборд.
– Кто-нибудь из вас…
– Это скейтборд Джона, – сказала Одри.
– Вы уверены?
– Да. Когда Джон был… когда его забрали от нас, скейтборд остался. Я говорила ему, что он здесь. Звонила домой, но Джон так и не явился за ним.
– Откуда вы знаете, что этот скейтборд его?
– Мне не нравился этот череп с костями. Я запомнила их.
Босх положил скейтборд в ящик.
– Что с ним сталось, раз Джон так и не явился?
– Мы продали его, – ответила Одри. – Когда Дон вышел на пенсию и мы решили переехать сюда, то распродали весь свой хлам. У нас была громадная распродажа.
– Мы избавились от всего, – добавил ее муж.
– Не от всего. Ты отказался продать тот дурацкий пожарный колокол, который висел у нас на заднем дворе. Правда, скейтборд мы тогда уже продали.
– Помните кому?
– Да, нашему соседу. Мистеру Тренту.
– Когда это было?
– Летом девяносто второго. Сразу после того, как мы продали дом. Помню, денег за него мы еще не получили.
– Вы уверены, что продали скейтборд мистеру Тренту? С тех пор прошло много времени.
– Да, он купил половину того, что мы продавали. Самую никчемную. Он собрал эти вещи и предложил цену за все. Они требовались ему для работы. Он был декоратором.
– Оформителем декораций, – поправил ее муж. – Это не одно и то же.
– В общем, он использовал все купленное у нас для кинодекораций. Я постоянно надеялась увидеть в кино что-либо из бывших наших вещей. Но так и не увидела.
Босх записал кое-что в блокноте. Он узнал от Блейлоков почти все, что ему нужно. Пришло время ехать в Лос-Анджелес и ставить точку в деле.
– А как скейтборд попал к вам? – поинтересовалась Одри.
– Он лежал у мистера Трента.
– Он все еще живет там? – воскликнул Дон Блейлок. – Замечательный был сосед. Никаких проблем с ним не возникало.
– Жил до последнего времени, – уточнил Босх. – Он недавно умер.
– О Господи, – вздохнула Одри. – Какая жалость. А он был не таким уж старым.
– У меня еще пара вопросов, – произнес Босх. – Говорил вам когда-нибудь Джон Стокс, откуда у него этот скейтборд?
– Он сказал мне, что выиграл его на школьных соревнованиях, – ответила Одри.
– В школе «Братья»?
– Да. Джонни учился в ней, когда попал к нам, и мы не стали переводить его оттуда.
Босх посмотрел в свои записи. Он выяснил все. Закрыл блокнот, положил его в карман куртки и встал, собираясь уходить.
51
Босх поставил машину на стоянке перед закусочной. Кабинки у всех окон были заполнены, и посетители с любопытством смотрели на лос-анджелесскую полицейскую машину, прибывшую издалека.
Босх очень хотел есть, но первым делом требовалось позвонить Эдгару. Он вынул сотовый телефон и набрал номер. Эдгар ответил сразу же.
– Это я. Объявил Стокса в розыск?
– Да, объявил. Только это трудновато делать, когда не знаешь, что, черт возьми, происходит, напарник.
Последнее слово прозвучало как «скотина». Это их последнее совместное дело, и Босху было неприятно, что они расстаются таким образом. Он понимал, что вина лежит на нем. Он оставил Эдгара в стороне от участия в расследовании по причинам, непонятным даже ему самому.
– Джерри, ты прав, – согласился Босх. – Я не должен был так поступать. Просто мне хотелось действовать, а для этого нужно было ехать всю ночь.
– Я бы поехал с тобой.
– Знаю, – солгал Босх. – Я как-то не подумал. Взял и сорвался с места. Сейчас возвращаюсь.
– Ну ладно, начни сначала, мне надо знать, что происходит в нашем деле. Я чувствовал себя идиотом, объявляя розыск.
– Я сказал тебе, Артура убил Стокс.
– Да, только это, и ничего больше.
Босх десять минут рассказывал Эдгару о своих действиях, глядя на то, как едят люди в кабинках.
– Черт возьми, а ведь он был у нас в руках, – усмехнулся Эдгар, когда Босх закончил.
– Поздно об этом думать. Теперь нужно ловить его снова.
– Значит, получается, что, удрав из дому, Артур поехал к Стоксу. Приятель ведет его на холм, в лес, и там убивает.
– Примерно так.
– Почему?
– Об этом нужно будет спросить у него. Правда, у меня есть версия.
– Неужели скейтборд?
– Да, он хотел заполучить этот скейтборд.
– И убил друга ради какого-то скейтборда?
– Мы оба знаем об убийствах по более пустяковым причинам, и нам неизвестно, собирался он убить или нет. Могила неглубокая, вырыта руками. Никаких следов заранее обдуманного намерения. Может быть, Стокс просто толкнул мальчика, и тот упал. Или ударил камнем. Очевидно, между ними что-то произошло, о чем мы понятия не имеем.
Эдгар несколько секунд молчал, и Босх подумал, что, видимо, разговор окончен и наконец-то он пойдет есть.
– А что думают приемные родители о твоей версии?
Босх вздохнул:
– Эту версию я им не излагал. Но они не особенно удивились, когда я начал расспрашивать их о Стоксе.
– Знаешь, Гарри, мы с тобой проделали мартышкин труд.
– Ты о чем?
– Обо всем деле. Что получается? Тринадцатилетний убил двенадцатилетнего из-за какой-то паршивой игрушки. Стокс тогда был несовершеннолетним. И сейчас никто не станет выдвигать обвинение против него.
Босх ненадолго задумался.
– Могут выдвинуть. В зависимости от того, что мы выясним, когда возьмем Стокса.
– Ты же сам только что заявил – никаких следов заранее обдуманного намерения. Это дело не примут к разбирательству, напарник. Поверь мне. Мы ловили собственный хвост. Дело мы закроем, но никто не понесет наказания.
Босх понял, что Эдгар прав. По закону взрослых редко привлекают к ответственности за преступления, совершенные в юном возрасте. Даже если они добьются от Стокса полного признания, он скорее всего останется на свободе.
– Жаль, я помешал ей застрелить его, – прошептал он.
– Что, Гарри?
– Ничего. Я сейчас перекушу и поеду. Ты будешь там?
– Да, я здесь. Сообщу тебе, если что случится.
– Ладно.
Босх закрыл телефон и вышел из машины, размышляя о вероятности того, что Стоксу это убийство сойдет с рук. Открыл дверь теплой закусочной, ощутил запахи съестного и внезапно понял, что потерял аппетит.
52
Когда Босх заканчивал спуск с петляющего, ненадежного шоссе, именуемого «Лоза», защебетал телефон. Звонил Эдгар.
– Гарри, никак не мог связаться с тобой. Ты где?
– Я был в горах. Осталось меньше часа пути. Что происходит?
– Стокса засекли. Он прячется в «Ашере».
Босх задумался. «Ашер», построенный в тридцатых годах неподалеку от Голливудского бульвара отель, в течение многих лет представлял собой ночлежку и центр проституции, пока реконструкция бульвара не придвинулась вплотную к нему и внезапно снова превратила его в ценное достояние. Он был продан, закрыт и подготовлен к полной реставрации и реконструкции, которые сделают его украшением нового Голливуда. Однако работы задерживали городские планировщики, не дающие окончательного одобрения. И эта задержка оказалась на руку темным личностям.
Пока отель дожидался возрождения, номера на верхнем, тринадцатом, этаже превратились в жилье самовольных поселенцев, они пробирались туда мимо оград и фанерных барьеров в поисках крыши над головой. В предыдущие два месяца Босху дважды приходилось искать в «Ашере» подозреваемых. Там не было электричества и воды, но поселенцы все равно пользовались туалетами, и повсюду стоял смрад. В номерах отсутствовали двери и мебель. Люди спали на скатанных коврах. Поиски там были сопряжены с опасностью. Полицейский шел по коридору, и в каждом дверном проеме мог оказаться субъект с пистолетом.
Босх включил проблесковый маяк и прибавил газу.
– Откуда известно, что Стокс там? – спросил он.
– С прошлой недели, когда мы его искали. У нарков Детективы, занимающиеся проблемой наркотиков.
были в «Ашере» какие-то дела, и они получили информацию, что он живет на тринадцатом этаже. Надо опасаться чего-то, чтобы подниматься туда без лифта.
– Так, и какой план?
– Мы отправляемся туда большими силами. Четыре патрульные машины, я и нарки. Начнем с нижнего этажа и станем последовательно прочесывать все.
– Когда?
– Мы сейчас готовимся пойти на перекличку, объяснить там все и ехать. Тебя ждать не будем. Надо взять этого типа, пока он никуда не исчез.
У Босха мелькнула мысль, обоснованна ли торопливость Эдгара, или напарник просто сводит с ним счеты за то, что он в ходе расследования несколько раз оставлял его в стороне.
– Понятно, – произнес Босх. – Берешь рацию?
– Да, мы будем пользоваться вторым каналом.
– Хорошо, увидимся там. Надень бронежилет.
Он сказал это не потому, что Стокс мог оказаться с пистолетом, просто знал – большая группа вооруженных полицейских в ограниченном пространстве темного отеля представляет собой серьезную опасность.
Босх закрыл телефон и нажал педаль газа еще сильнее. Вскоре он пересек северную границу Лос-Анджелеса и оказался в долине Сан-Фернандо. Машин на шоссе в субботний день было немного. Он дважды менял направление и въехал через перевал Кауэнга в Голливуд через полчаса после того, как закончил разговор с Эдгаром. Увидел отель «Ашер», высившийся в нескольких кварталах к югу. Все его окна были темными, шторы сняли, готовясь к предстоящим работам.
У Босха не было при себе рации, и он забыл спросить Эдгара, где расположится командный пост. Он не хотел открыто подъезжать на полицейской машине к отелю с риском раскрыть проведение операции. Достал сотовый телефон и позвонил в дежурную часть. Ответил Манкевич.
– Манк, ты когда-нибудь берешь выходной?
– В январе – нет. Мои дети празднуют Рождество и Хануку. Мне нужны сверхурочные. В чем дело?
– Где командный пост операции в «Ашере»?
– На стоянке голливудской пресвитерианской церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Сочувствую.
– Он был нам очень дорог.
Босх выдержал подобающую паузу.
– А кто еще? Вы не вели списков, кто появлялся у вас и на какое время?
– Вели, но здесь их нет, – ответил Блейлок. – Они в архиве в Лос-Анджелесе.
Неожиданно он щелкнул пальцами.
– Знаете, у нас есть пофамильный список всех детей, которым мы помогли и старались помочь. Только он составлен не по годам. Возможно, нам удастся его несколько сократить, но пригодится ли он вам?
Босх увидел, как Одри резко бросила на мужа гневный взгляд. Муж его не заметил. Босх понял, что она инстинктивно хочет оградить своих детей от угрозы, реальной или нет, которую он представлял.
– Да, будет очень кстати.
Блейлок вышел из комнаты, и Босх обратился к Одри:
– Вы не хотите, чтобы муж дал мне этот список. Почему, миссис Блейлок?
– Потому что думаю, вы нечестны с нами. Вы что-то ищете. Такое, что вам нужно для закрытия дела. Вы ехали ночью три часа из Лос-Анджелеса не ради формального расспроса, как это назвали. Вы знаете, что эти дети – из сомнительного окружения. Они были отнюдь не ангелами, когда появились у нас. И я не хочу, чтобы кого-либо из них обвиняли в чем-то только из-за того, что они родились в неблагополучных семьях.
Босх помолчал, дабы увериться, что она закончила.
– Миссис Блейлок, вы бывали когда-нибудь в маккларенской детской колонии?
– Конечно. Кое-кто из наших детей находился там.
– Я тоже. И во многих семейных приютах, где подолгу не задерживался. Так что представляю, какими были эти дети, поскольку сам был таким. И помню, что в некоторых приютах царит любовь, а иные не лучше тех мест, откуда забраны дети, а то и хуже. Знаю, что одни приемные родители думают о детях, а другие – о чеках из службы по делам несовершеннолетних.
Помолчав несколько секунд, Одри произнесла:
– Это не имеет значения. Все равно вы хотите завершить свою картинку-загадку любым кусочком, который подойдет.
– Вы ошибаетесь, миссис Блейлок. И в моей задаче, и во мне.
Дон вернулся с зеленой, похожей на школьную папкой. Положил ее на квадратный журнальный столик и раскрыл. Карманы папки были набиты письмами и фотографиями.
Одри продолжала:
– Мой муж работал в муниципальной системе, как и вы, поэтому ему будет неприятно слышать. Но я, детектив, не верю ни вам, ни вымышленным предлогам вашего приезда. Вы нечестны с нами.
– Одри! – жалобно воскликнул Блейлок. – Человек просто старается выполнить свою работу.
– И ради этого скажет что угодно. И навредит любому из наших детей.
– Одри, прошу тебя!
Он снова перенес внимание на Босха и протянул ему лист бумаги. Там был рукописный перечень фамилий. Но не успел Босх заглянуть в него, как Блейлок забрал лист и положил на столик. Взял карандаш и начал ставить у некоторых фамилий галочки, поясняя:
– Мы сделали этот список, чтобы иметь возможность не терять из виду всех. Знаете, можно любить детей всей душой, но когда приходит время вспоминать дни рождения двадцати, тридцати, непременно кого-нибудь забудешь. Те, кого я отмечаю, появились у нас после восьмидесятого года. Когда я закончу, Одри перепроверит.
– Нет, я не стану перепроверять.
Мужчины пропустили эти слова мимо ушей. Босх читал список. Когда оставалось чуть больше трети, он ткнул пальцем в одну фамилию.
– Расскажите мне о нем.
Блейлок посмотрел на Босха, потом на жену.
– Кто это?
– Джонни Стокс, – ответил Босх. – В восьмидесятом году он был у вас в доме, не так ли?
Одри уставилась на него.
– Ну вот видишь? – обратилась она к мужу, глядя при этом на Босха. – Детектив уже знал про Джонни, когда ехал сюда. Я была права. Он нечестный.
50
Когда Блейлок пошел в кухню ставить на огонь второй кофейник, Босх уже исписал две страницы сведениями о Джонни Стоксе. Тот попал в дом Блейлоков по направлению службы по делам несовершеннолетних в январе восьмидесятого года и покинул в июле, когда угнал машину, катался в ней по Голливуду и его арестовали. Это был уже второй арест за угон. Стокса отправили в силморскую детскую колонию на шесть месяцев. По отбытии срока суд вернул его к родителям. Хотя он звонил Блейлокам и даже изредка наведывался к ним в Лорел-каньон, вскоре они потеряли контакт с этим мальчиком.
Когда Блейлок вышел из комнаты, Босх приготовился к неловкому молчанию с Одри. Но она заговорила с ним.
– Из наших детей двенадцать окончили колледж, – сказала она. – Двое поступили на военную службу. Один пошел по стопам Дона в пожарную охрану. Работает в Долине. – Одри кивнула Босху и продолжила: – Мы никогда не считали себя совершенно удачливыми с детьми. Заботились мы о них как могли. Иногда обстоятельства, суды или органы по делам несовершеннолетних не давали нам помочь ребенку. Случай с Джонни – один из таких. Он допустил ошибку, и получилось так, будто виноваты мы. Его забрали от нас… до того, как мы смогли ему помочь. Вы как будто уже знаете о нем. Разговаривали с ним?
– Да. Недолго.
– Он сейчас в тюрьме?
– Нет, на свободе.
– Какую жизнь вел Джонни после того… как мы его знали?
Босх развел руками:
– Неважную. Наркотики, аресты, тюрьма.
Одри печально покачала головой.
– Вы полагаете, того мальчика убил он? Когда жил у нас?
Босх видел по ее лицу, что если скажет правду, то разрушит все созданное ею на поприще воспитания. Целая стена фотографий, дипломы, хорошие должности будут ничего не значить в сравнении с этим.
– Не знаю. Но он был другом убитого мальчика.
Она закрыла глаза. Не зажмурилась, просто давала им отдых. И не говорила ничего, пока Блейлок не вернулся в комнату. Он прошел мимо Босха и подбросил полено в камин.
– Кофе будет через минуту.
– Спасибо, – промолвил Босх.
Когда Блейлок направился к кушетке, Босх встал:
– С вашего разрешения я хотел бы показать вам несколько вещей. Они у меня в машине.
Он извинился и вышел на подъездную аллею. Взял портфель с переднего сиденья и шагнул к багажнику, где лежал картотечный ящик со скейтбордом. Ему казалось, что показать скейтборд Блейлокам имеет смысл.
Едва Босх закрыл багажник, защебетал сотовый телефон, и на сей раз он ответил. Звонил Эдгар.
– Гарри, ты где?
– В Лоун-Пайн.
– Что ты там делаешь?
– Нет времени рассказывать. А где ты?
– За столом. Как договорились. Я думал…
– Слушай, я перезвоню через час. Снова объяви в розыск Стокса.
– Что?
Босх взглянул на дом, дабы убедиться, что Блейлоки не подслушивают или не смотрят.
– Объяви в розыск Стокса. Его нужно арестовать.
– Почему?
– Это он убил мальчика.
– Гарри, что за ерунда?
– Я перезвоню через час. Объяви его в розыск.
Он прекратил разговор и выключил телефон.
В доме Босх положил на пол картонный ящик и, поставив на колени портфель, открыл его. Нашел в нем конверт с фотографиями, взятыми у Шейлы Делакруа. Вынул их, разделил пачку на две части и подал каждую одному из Блейлоков.
– Взгляните на мальчика на этих снимках и скажите, узнаете ли его, появлялся ли он хоть раз у вас в доме? С Джонни или с кем-либо еще.
Он наблюдал, как супруги рассматривали фотографии, потом обменялись пачками. Закончив, оба покачали головами и вернули их.
– Не узнаем его, – произнес Дон Блейлок.
– Ладно, – ответил Босх, кладя фотографии обратно в конверт.
Он поставил портфель на пол. Потом открыл ящик и достал скейтборд.
– Кто-нибудь из вас…
– Это скейтборд Джона, – сказала Одри.
– Вы уверены?
– Да. Когда Джон был… когда его забрали от нас, скейтборд остался. Я говорила ему, что он здесь. Звонила домой, но Джон так и не явился за ним.
– Откуда вы знаете, что этот скейтборд его?
– Мне не нравился этот череп с костями. Я запомнила их.
Босх положил скейтборд в ящик.
– Что с ним сталось, раз Джон так и не явился?
– Мы продали его, – ответила Одри. – Когда Дон вышел на пенсию и мы решили переехать сюда, то распродали весь свой хлам. У нас была громадная распродажа.
– Мы избавились от всего, – добавил ее муж.
– Не от всего. Ты отказался продать тот дурацкий пожарный колокол, который висел у нас на заднем дворе. Правда, скейтборд мы тогда уже продали.
– Помните кому?
– Да, нашему соседу. Мистеру Тренту.
– Когда это было?
– Летом девяносто второго. Сразу после того, как мы продали дом. Помню, денег за него мы еще не получили.
– Вы уверены, что продали скейтборд мистеру Тренту? С тех пор прошло много времени.
– Да, он купил половину того, что мы продавали. Самую никчемную. Он собрал эти вещи и предложил цену за все. Они требовались ему для работы. Он был декоратором.
– Оформителем декораций, – поправил ее муж. – Это не одно и то же.
– В общем, он использовал все купленное у нас для кинодекораций. Я постоянно надеялась увидеть в кино что-либо из бывших наших вещей. Но так и не увидела.
Босх записал кое-что в блокноте. Он узнал от Блейлоков почти все, что ему нужно. Пришло время ехать в Лос-Анджелес и ставить точку в деле.
– А как скейтборд попал к вам? – поинтересовалась Одри.
– Он лежал у мистера Трента.
– Он все еще живет там? – воскликнул Дон Блейлок. – Замечательный был сосед. Никаких проблем с ним не возникало.
– Жил до последнего времени, – уточнил Босх. – Он недавно умер.
– О Господи, – вздохнула Одри. – Какая жалость. А он был не таким уж старым.
– У меня еще пара вопросов, – произнес Босх. – Говорил вам когда-нибудь Джон Стокс, откуда у него этот скейтборд?
– Он сказал мне, что выиграл его на школьных соревнованиях, – ответила Одри.
– В школе «Братья»?
– Да. Джонни учился в ней, когда попал к нам, и мы не стали переводить его оттуда.
Босх посмотрел в свои записи. Он выяснил все. Закрыл блокнот, положил его в карман куртки и встал, собираясь уходить.
51
Босх поставил машину на стоянке перед закусочной. Кабинки у всех окон были заполнены, и посетители с любопытством смотрели на лос-анджелесскую полицейскую машину, прибывшую издалека.
Босх очень хотел есть, но первым делом требовалось позвонить Эдгару. Он вынул сотовый телефон и набрал номер. Эдгар ответил сразу же.
– Это я. Объявил Стокса в розыск?
– Да, объявил. Только это трудновато делать, когда не знаешь, что, черт возьми, происходит, напарник.
Последнее слово прозвучало как «скотина». Это их последнее совместное дело, и Босху было неприятно, что они расстаются таким образом. Он понимал, что вина лежит на нем. Он оставил Эдгара в стороне от участия в расследовании по причинам, непонятным даже ему самому.
– Джерри, ты прав, – согласился Босх. – Я не должен был так поступать. Просто мне хотелось действовать, а для этого нужно было ехать всю ночь.
– Я бы поехал с тобой.
– Знаю, – солгал Босх. – Я как-то не подумал. Взял и сорвался с места. Сейчас возвращаюсь.
– Ну ладно, начни сначала, мне надо знать, что происходит в нашем деле. Я чувствовал себя идиотом, объявляя розыск.
– Я сказал тебе, Артура убил Стокс.
– Да, только это, и ничего больше.
Босх десять минут рассказывал Эдгару о своих действиях, глядя на то, как едят люди в кабинках.
– Черт возьми, а ведь он был у нас в руках, – усмехнулся Эдгар, когда Босх закончил.
– Поздно об этом думать. Теперь нужно ловить его снова.
– Значит, получается, что, удрав из дому, Артур поехал к Стоксу. Приятель ведет его на холм, в лес, и там убивает.
– Примерно так.
– Почему?
– Об этом нужно будет спросить у него. Правда, у меня есть версия.
– Неужели скейтборд?
– Да, он хотел заполучить этот скейтборд.
– И убил друга ради какого-то скейтборда?
– Мы оба знаем об убийствах по более пустяковым причинам, и нам неизвестно, собирался он убить или нет. Могила неглубокая, вырыта руками. Никаких следов заранее обдуманного намерения. Может быть, Стокс просто толкнул мальчика, и тот упал. Или ударил камнем. Очевидно, между ними что-то произошло, о чем мы понятия не имеем.
Эдгар несколько секунд молчал, и Босх подумал, что, видимо, разговор окончен и наконец-то он пойдет есть.
– А что думают приемные родители о твоей версии?
Босх вздохнул:
– Эту версию я им не излагал. Но они не особенно удивились, когда я начал расспрашивать их о Стоксе.
– Знаешь, Гарри, мы с тобой проделали мартышкин труд.
– Ты о чем?
– Обо всем деле. Что получается? Тринадцатилетний убил двенадцатилетнего из-за какой-то паршивой игрушки. Стокс тогда был несовершеннолетним. И сейчас никто не станет выдвигать обвинение против него.
Босх ненадолго задумался.
– Могут выдвинуть. В зависимости от того, что мы выясним, когда возьмем Стокса.
– Ты же сам только что заявил – никаких следов заранее обдуманного намерения. Это дело не примут к разбирательству, напарник. Поверь мне. Мы ловили собственный хвост. Дело мы закроем, но никто не понесет наказания.
Босх понял, что Эдгар прав. По закону взрослых редко привлекают к ответственности за преступления, совершенные в юном возрасте. Даже если они добьются от Стокса полного признания, он скорее всего останется на свободе.
– Жаль, я помешал ей застрелить его, – прошептал он.
– Что, Гарри?
– Ничего. Я сейчас перекушу и поеду. Ты будешь там?
– Да, я здесь. Сообщу тебе, если что случится.
– Ладно.
Босх закрыл телефон и вышел из машины, размышляя о вероятности того, что Стоксу это убийство сойдет с рук. Открыл дверь теплой закусочной, ощутил запахи съестного и внезапно понял, что потерял аппетит.
52
Когда Босх заканчивал спуск с петляющего, ненадежного шоссе, именуемого «Лоза», защебетал телефон. Звонил Эдгар.
– Гарри, никак не мог связаться с тобой. Ты где?
– Я был в горах. Осталось меньше часа пути. Что происходит?
– Стокса засекли. Он прячется в «Ашере».
Босх задумался. «Ашер», построенный в тридцатых годах неподалеку от Голливудского бульвара отель, в течение многих лет представлял собой ночлежку и центр проституции, пока реконструкция бульвара не придвинулась вплотную к нему и внезапно снова превратила его в ценное достояние. Он был продан, закрыт и подготовлен к полной реставрации и реконструкции, которые сделают его украшением нового Голливуда. Однако работы задерживали городские планировщики, не дающие окончательного одобрения. И эта задержка оказалась на руку темным личностям.
Пока отель дожидался возрождения, номера на верхнем, тринадцатом, этаже превратились в жилье самовольных поселенцев, они пробирались туда мимо оград и фанерных барьеров в поисках крыши над головой. В предыдущие два месяца Босху дважды приходилось искать в «Ашере» подозреваемых. Там не было электричества и воды, но поселенцы все равно пользовались туалетами, и повсюду стоял смрад. В номерах отсутствовали двери и мебель. Люди спали на скатанных коврах. Поиски там были сопряжены с опасностью. Полицейский шел по коридору, и в каждом дверном проеме мог оказаться субъект с пистолетом.
Босх включил проблесковый маяк и прибавил газу.
– Откуда известно, что Стокс там? – спросил он.
– С прошлой недели, когда мы его искали. У нарков Детективы, занимающиеся проблемой наркотиков.
были в «Ашере» какие-то дела, и они получили информацию, что он живет на тринадцатом этаже. Надо опасаться чего-то, чтобы подниматься туда без лифта.
– Так, и какой план?
– Мы отправляемся туда большими силами. Четыре патрульные машины, я и нарки. Начнем с нижнего этажа и станем последовательно прочесывать все.
– Когда?
– Мы сейчас готовимся пойти на перекличку, объяснить там все и ехать. Тебя ждать не будем. Надо взять этого типа, пока он никуда не исчез.
У Босха мелькнула мысль, обоснованна ли торопливость Эдгара, или напарник просто сводит с ним счеты за то, что он в ходе расследования несколько раз оставлял его в стороне.
– Понятно, – произнес Босх. – Берешь рацию?
– Да, мы будем пользоваться вторым каналом.
– Хорошо, увидимся там. Надень бронежилет.
Он сказал это не потому, что Стокс мог оказаться с пистолетом, просто знал – большая группа вооруженных полицейских в ограниченном пространстве темного отеля представляет собой серьезную опасность.
Босх закрыл телефон и нажал педаль газа еще сильнее. Вскоре он пересек северную границу Лос-Анджелеса и оказался в долине Сан-Фернандо. Машин на шоссе в субботний день было немного. Он дважды менял направление и въехал через перевал Кауэнга в Голливуд через полчаса после того, как закончил разговор с Эдгаром. Увидел отель «Ашер», высившийся в нескольких кварталах к югу. Все его окна были темными, шторы сняли, готовясь к предстоящим работам.
У Босха не было при себе рации, и он забыл спросить Эдгара, где расположится командный пост. Он не хотел открыто подъезжать на полицейской машине к отелю с риском раскрыть проведение операции. Достал сотовый телефон и позвонил в дежурную часть. Ответил Манкевич.
– Манк, ты когда-нибудь берешь выходной?
– В январе – нет. Мои дети празднуют Рождество и Хануку. Мне нужны сверхурочные. В чем дело?
– Где командный пост операции в «Ашере»?
– На стоянке голливудской пресвитерианской церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32