– Почему, шеф?
– Потому что после нашей последней беседы решил предоставить вам последнюю возможность. Ваше назначение и является этой возможностью. Вы будете находиться в положении, где я смогу наблюдать за вашими действиями более пристально.
– Что это за положение?
– Вам не объяснили?
– Было сказано – явиться пятнадцатого числа на службу в ОРУР, и только.
Ирвинг молчал, и Босх подумал, что сейчас обнаружит ложку дегтя в бочке меда. Он возвращался в ОРУР – но в каком качестве? Попытался сообразить, каким может быть худшее назначение в лучшем назначении.
Наконец Ирвинг продолжил:
– Вы получаете свою прежнюю должность. Детектив с особыми полномочиями. Вакансия появилась сегодня, когда Торнтон сдал свой значок.
– Торнтон?
– Совершенно верно.
– Я буду работать вместе с Киз Райдер?
– Это решит лейтенант Энрикес. Но детектив Райдер в настоящее время без напарника, и вы уже сработались с ней.
Босх кивнул. Он был в восторге, но не хотел признаваться в своих чувствах Ирвингу.
Тот, словно понимая его душевное состояние, заговорил:
– Детектив, возможно, вы чувствуете себя так, будто упали в канализацию, но выбрались оттуда пахнущим розами. Не стройте никаких предположений. Не делайте никаких ошибок. Они от меня не укроются. Вам ясно?
– Совершенно ясно.
Ирвинг, не попрощавшись, положил трубку. Босх стоял в темноте, прижимая свою трубку к уху, пока в ней не послышались громкие, раздражающие гудки. Он вернулся в гостиную. Подумал, не позвонить ли Киз, узнать, что ей известно, но решил подождать. Когда сел в кресло, почувствовал, как в бедро уперлось что-то твердое. Он знал, это не пистолет, потому что снял кобуру. Полез в карман и вынул мини-кассетный магнитофон.
Босх включил его и стал слушать свой разговор с Сертейн у дома Трента в ночь, когда тот покончил с собой. Он ощущал себя виноватым и думал, что нужно было сделать или сказать больше, попытаться остановить эту женщину-репортера.
Услышав, как на пленке хлопнула дверца машины, Босх остановил пленку и перемотал ее. Он вспомнил, что не слышал всего разговора с Трентом, поскольку обыскивал дом. И решил прослушать его сейчас. Он послужит отправной точкой в предстоящем расследовании.
Босх пытался обнаружить во фразах новый смысл, детали, которые выдали бы убийцу. И при этом боролся со своей интуицией. Слыша, как Трент говорит почти отчаянным тоном, Босх по-прежнему чувствовал, что он не убийца и его заявления о невиновности правдивы. И это, конечно же, входило в противоречие с тем, что он знал теперь. На скейтборде, найденном в доме Трента, стояли инициалы мальчика и год, когда он приобрел его и был убит. Скейтборд теперь являлся своего рода памятником. Ориентиром для Босха.
Закончился разговор с Трентом, однако ничто в нем, включая и те части, которых он не слышал ранее, не навело его ни на какие мысли. Босх перемотал пленку, решив прослушать ее снова. И вскоре уловил нечто, от чего его лицо вспыхнуло, как в лихорадке. Быстро пустил пленку назад и опять прокрутил разговор между Эдгаром и Трентом, привлекший его внимание. Вспомнил, что тогда стоял в коридоре и прислушивался к этой части их диалога. Но не сознавал ее значения до последней минуты.
«Мистер Трент, вы любили смотреть, как они играют в лесу на склоне?
– Нет, я не видел их среди деревьев. Иногда, подъезжая к дому или прогуливая собаку – пока она была жива, – я видел, как они взбирались по склону. Девочка из дома напротив. Питомцы из соседнего. Вся здешняя детвора. Это единственное незастроенное место в округе. Вот они и шли туда играть. Кое-кто из соседей думал, что ребята постарше курят там, и опасался, как бы они не подожгли весь склон».
Босх выключил магнитофон и направился в кухне к телефону. Эдгар ответил после первого же гудка. Босх понял по голосу, что он не спал. Было только девять часов.
– Ты ничего не захватывал домой?
– Что, например?
– Списки из адресников.
– Нет, Гарри, они в отделе. Что происходит?
– Не помнишь, когда ты делал схему, был на Уандерланд-авеню какой-нибудь Фостер От англ. to foster – воспитывать.

?
– Это фамилия?
– Да.
Босх ждал. Эдгар не говорил ни слова.
– Джерри, вспомнил?
– Гарри, подожди. Дай подумать.
Опять молчание.
– Нет, – наконец произнес Эдгар. – Не припоминаю никакого Фостера.
– Ты уверен?
– Гарри, у меня здесь нет ни схемы, ни списков, но такой фамилии как будто бы не встречал. Почему это так важно? Что происходит?
– Я перезвоню тебе.
Босх двинулся с телефоном в столовую, где оставил портфель. Раскрыл его и вынул досье. Быстро нашел список нынешних жителей Уандерланд-авеню с адресами и телефонами. Фостеров там не было. Снял трубку и набрал номер. После четвертого гудка в трубке послышался знакомый голос.
– Доктор Гийо, это детектив Босх. Я не слишком поздно звоню?
– Здравствуйте, детектив. Нет, для меня не слишком. Мне сорок лет звонили в любой час ночи. Девять часов? Это позднее время для непрофессионалов. Как ваши многочисленные травмы?
– Все хорошо, доктор. У меня возникло срочное дело, и хочу задать вам несколько вопросов о вашей округе.
– Ну что ж, спрашивайте.
– Вернемся примерно к восьмидесятому году. Жила там семья или супружеская пара с фамилией Фостер?
Гийо молча обдумал вопрос.
– По-моему, нет, – ответил он. – Я не помню людей с такой фамилией.
– Хорошо. В таком случае можете сказать, кто-нибудь на улице брал к себе приемных детей?
На сей раз Гийо ответил не задумываясь:
– Да. Семья Блейлок. Очень славные люди. Они долгое время помогали многим детям, брали их к себе в дом на воспитание. Я восхищался ими.
Босх записал фамилию на чистом листе бумаги под обложкой папки. Нашел список жителей и обнаружил, что в настоящее время никаких Блейлоков на Уандерланд-авеню нет.
– Имена их вы помните?
– Дон и Одри.
– А когда они уехали оттуда?
– О, по меньшей мере десять лет назад. Когда последний из тех детей вырос, большой дом стал им не нужен. Они продали его и уехали.
– Не знаете куда? Они в Лос-Анджелесе?
– Я припоминаю, – сказал Гийо. – Я определенно должен знать.
– Не спешите, доктор, – попросил Босх, хотя его мучило нетерпение.
– Рождество! – воскликнул Гийо. – Рождество. Я храню в коробке все поздравительные открытки, чтобы не забыть, кого нужно поздравить в будущем году. Жена всегда делала так. Не кладите трубку, я сейчас схожу за этой коробкой. Одри до сих пор каждый год меня поздравляет.
– Пожалуйста, доктор. Я подожду.
Босх услышал, как Гийо положил трубку. Итак, он получит нужные сведения. Начал размышлять, что они дадут ему, но решил подождать. Сначала получить их, потом просеять.
Гийо вернулся через несколько минут. Босх все это время держал ручку над листом блокнота.
– Ну вот, детектив, нашел.
Гийо продиктовал адрес, и Босх едва удержался от шумного вздоха. Дон и Одри Блейлок уехали не на Аляску или еще в какой-нибудь далекий край. К ним можно было ехать на машине. Он поблагодарил доктора и положил трубку.

49

В субботу в восемь часов утра Босх сидел в служебной машине, глядя на маленький деревянный дом в квартале от главной улицы городка Лоун-Пайн, находящегося в трех часах езды к северу от Лос-Анджелеса, в предгорьях Сьерра-Невады. Пил холодный кофе из пластиковой чашки, другая стояла наготове. Кости ныли от холода, ночной езды и попытки поспать в машине. Он приехал в маленький горный городок, когда все мотели были уже закрыты. К тому же ему было известно по опыту, что, не забронировав номер, на выходные в Лоун-Пайн лучше не ездить.
Когда рассвело, Босх увидел синевато-серую гору, вздымающуюся в дымке за городком и подчеркивающую его ничтожность перед временем и естественным ходом вещей. Глядя на гору Уитни, высочайшую вершину Калифорнии 4418 метров.

, он понимал, что она существовала задолго до того, как ее увидел человеческий глаз, и будет существовать еще целую вечность после того, как ее станет некому видеть.
Босх проголодался, ему хотелось отправиться в какую-нибудь закусочную, съесть бифштекс с яичницей, но он не покидал своего поста. Из Лос-Анджелеса в Лоун-Пайн люди едут не только потому, что терпеть не могут многолюдье, смог и ритм жизни большого города. Дело еще в том, что они любят эту гору. И Босх не мог позволить себе риска допустить, чтобы Дон и Одри Блейлок ушли на утреннюю прогулку в горы, пока он будет есть. На пять минут Босх завел мотор и включил отопление. Таким образом он грелся, экономя бензин, всю ночь.
Босх наблюдал за домом, ждал, когда там загорится свет или кто-нибудь выйдет взять газету, брошенную из проезжавшего пикапа на подъездную аллею два часа назад. Босх знал, что это не «Лос-Анджелес таймс». Людям в Лоун-Пайн нет дела ни до Лос-Анджелеса, ни до совершающихся в нем убийств, ни до работающих там детективов.
В девять часов Босх увидел, что из трубы дома заклубился дым. Через несколько минут появился мужчина лет шестидесяти в нижней рубашке и взял газету. Он взглянул на машину Босха и вернулся в дом.
Босх понимал, что его машина бросается в глаза, но не собирался прятаться. Он просто ждал. Теперь завел мотор, подъехал к дому Блейлоков и свернул на подъездную аллею.
Когда Босх подошел к двери, мужчина, которого он уже видел, открыл ее раньше, чем он успел постучать.
– Мистер Блейлок?
– Да, это я.
Босх показал ему полицейский значок и удостоверение.
– Можно поговорить с вами и с вашей женой несколько минут? Меня привело к вам дело, над которым я работаю.
– Вы один?
– Да.
– Долго сидели там в машине?
Босх улыбнулся:
– Часов с четырех. Приехал слишком поздно, чтобы снять номер.
– Входите. Кофе у нас сварен.
– Если горячий, с удовольствием выпью.
Блейлок провел Босха в комнату и указал ему на стулья и кушетку возле камина.
– Я схожу за женой и кофе.
Босх подошел к стулу, стоявшему ближе всех к огню. Собираясь сесть, увидел фотографии в рамках на стене за кушеткой. Подошел и стал разглядывать их. На фотографиях только дети и молодые люди. Всех рас. У двоих явно физические или умственные недостатки. Приемные дети. Он вернулся к стулу и сел.
Вскоре появился Блейлок с большой кружкой дымящегося кофе. Следом за ним в комнату вошла женщина. Она казалась немного старше мужа. Глаза у нее были еще заспанными, но лицо добрым.
– Это моя жена, Одри, – сказал Блейлок. – Вы пьете кофе черным? Все полицейские, которых я знал, пили черный.
Муж с женой устроились на кушетке.
– Черный, пожалуйста. Вы знали полицейских?
– Когда жил в Лос-Анджелесе, многих. Я тридцать лет работал в пожарной охране. Уволился начальником депо после беспорядков девяносто второго года. Решил, что с меня хватит. Поступил на работу как раз перед началом волнений в Уоттсе Большой негритянский район Лос-Анджелеса, где в 1965 году происходили беспорядки.

, а ушел после случившихся в девяносто втором.
– О чем вы хотели поговорить с нами? – спросила Одри, видимо, раздраженная болтовней мужа.
Босх допил кофе и произнес:
– Я служу в группе расследования убийств. В голливудском отделении. Работаю над…
– Я шесть лет работал там в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году, – сказал Блейлок, имея в виду пожарное депо, расположенное позади голливудского отделения.
Босх кивнул.
– Дон, дай человеку рассказать, зачем он приехал в такую даль, – промолвила Одри.
– Прошу прощения, продолжайте.
– Я работаю над одним делом. Убийством в Лорел-каньоне. Мы опрашиваем людей, живших на той улице в восьмидесятом году.
– Почему в то время?
– Потому что убийство произошло тогда.
Хозяева дома в недоумении уставились на него.
– Это что, одно из сокрытых дел? – спросил Блейлок. – Я не помню чего-то такого в то время в нашей округе.
– В определенном смысле оно сокрытое. Только тело было обнаружено меньше двух недель назад. Оно было похоронено в лесу. На склоне холма.
Босх вгляделся в их лица. Ничего изобличающего, только потрясение.
– О Господи! – воскликнула Одри. – Значит, все время, пока мы жили там, в лесу лежал мертвец? Наши дети ходили туда играть. Кто же был убит?
– Ребенок. Двенадцатилетний мальчик. Его звали Артур Делакруа. Вам знакомо это имя?
Муж с женой помолчали, потом посмотрели друг на друга и покачали головами.
– Нет, мы впервые его слышим, – ответил Дон Блейлок.
– Где он жил? – уточнила Одри. – Наверное, не в нашей округе?
– Нет, в районе «Мили чудес».
– Ужас, – вздохнула Одри. – Как он погиб?
– Забили насмерть. С вашего разрешения – понимаю, вам любопытно, однако мне нужно задать вопросы.
– О, простите, – сказала Одри. – Продолжайте, пожалуйста. Что еще мы можем вам сообщить?
– Видите ли, мы пытаемся восстановить картину улицы в то время, чтобы знать, кто был кто, кто где жил. Это, в сущности, формальность. – Босх улыбнулся и сразу же понял, что улыбка получилась неискренней. – И это оказалось трудной задачей. С тех пор в округе многое переменилось. Собственно говоря, с восьмидесятого года там живут только доктор Гийо и человек по фамилии Хаттер, дом которого в конце улицы.
Одри сердечно улыбнулась:
– О, Поль очень славный человек. С тех пор как его жена умерла, он всегда поздравляет нас открытками с Рождеством.
Босх кивнул.
– Конечно, его услуги были нам не по карману. Своих детей мы возили в клиники. Но если что-нибудь случалось в выходные или когда Поль бывал дома, он никогда не колебался. Сейчас некоторые врачи опасаются что-либо делать, так как могут… Извините, я разболталась, как мой муж, а вы приехали сюда не ради этого.
– Ничего, миссис Блейлок. Вы упомянули о своих детях. Я слышал, будто у вас в доме был семейный приют, это правда?
– Да, – ответила она. – Мы с Доном брали к себе детей в течение двадцати пяти лет.
– Просто потрясающе. Я восхищен. И сколько же детей вы приютили?
– Трудно было вести им счет. Одни жили у нас годами, другие всего неделями. Многое зависело от прихоти судов по делам несовершеннолетних. Мне разбивало сердце, когда ребенок только-только привыкал, начинал чувствовать себя как дома, а суд отправлял его обратно в семью, или к другому родителю, или еще куда. Я всегда повторяла, что берущим детей на воспитание нужно иметь большое сердце с большой омозоленностью на нем.
Одри посмотрела на мужа, он взял ее за руку и повернулся к Босху.
– Мы однажды сосчитали их, – произнес Дон Блейлок. – В общей сложности у нас за все время жили тридцать восемь детей. Но воспитали мы только семнадцать. Некоторые находились у нас достаточно долго для этого. Где-то от двух лет до… один прожил с нами четырнадцать.
Он повернулся так, чтобы видеть стену над кушеткой, поднял руку и указал на фотографию мальчика в кресле-каталке. Мальчик был хрупкого сложения, в толстых очках. Запястья согнуты под острым углом. Ребенок криво улыбался.
– Это Бенни.
Босх вынул блокнот, раскрыл на чистой странице, и тут защебетал его сотовый телефон.
– Это меня, – сказал он. – Не беспокойтесь.
– Не хотите ответить? – спросил Блейлок.
– Они могут оставить сообщение. Я не думал, что в такой близости к горам будет четкий прием.
– Прием четкий, мы даже смотрим телепередачи.
Босх взглянул на него и понял, что повел себя бестактно.
– Прошу прощения, я не имел в виду ничего дурного. Не можете ли припомнить, кто из детей жил у вас в восьмидесятом году?
Супруги молча переглянулись.
– Кто-то из наших ребят причастен к этому делу? – удивилась Одри.
– Я не знаю, кто у вас жил. Как уже сказал, мы стараемся восстановить картину улицы. Нам нужно установить, кто проживал там. Потом будем исходить из этого.
– Ну, вам наверняка поможет служба по делам несовершеннолетних.
Босх кивнул.
– Ее переименовали. Теперь это управление по делам несовершеннолетних. И оно, миссис Блейлок, не сможет помочь нам до понедельника в лучшем случае. А эти сведения нужны срочно. Мы ведем расследование убийства.
Супруги вновь посмотрели друг на друга.
– Знаете, – заговорил Дон Блейлок, – нелегко будет точно вспомнить, кто жил у нас в то или иное время. Некоторые жили, например, Бенни, Фрэнсис, Джоди. Но каждый год у нас появлялись новые, которых, как рассказала Одри, быстро забирали. С ними посложнее. Так-так, восьмидесятый…
Он встал и повернулся к фотографиям на стене. Указал на мальчика-негра лет восьми.
– Вот, Уильям. Он был у нас в восьмидесятом году. Он…
– Нет, его не было! – возразила Одри. – Уильям появился в восемьдесят четвертом. Помнишь, тогда проходили Олимпийские игры? Ты сделал ему факел из фольги.
– Ах да, в восемьдесят четвертом.
Босх подался вперед. Теперь ему стало жарко рядом с камином.
– Давайте начнем с тех троих, которых вы упомянули. Бенни и еще двух. Как их полные имена и фамилии?
Ему назвали их фамилии и имена, а когда он спросил, как с ними можно связаться, продиктовали номера телефонов двоих, уже без Бенни.
– Бенни умер шесть лет назад, – сообщила Одри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32