– Детектив, освободите место, пожалуйста, – твердо произнес фельдшер.
Босх протянул руку, взял Джулию за лодыжку и ободряюще сжал ее.
– Джулия, все будет хорошо.
– Джулия? – переспросил второй фельдшер, присев на корточки возле нее с большим контейнером для инструментов.
– Да.
– Привет, Джулия, – заговорил тот. – Я Эдди, а это Чарли. Мы окажем тебе помощь. Как только что сказал твой приятель, все будет хорошо. Только крепись. Нужно хотеть выжить, Джулия. Нужно бороться.
Она произнесла что-то неразборчиво прозвучавшее сквозь маску. Всего одно слово, но Босх подумал, что разобрал его. Онемело.
Фельдшеры принялись за стабилизирующие процедуры, тот, которого звали Эдди, постоянно обращался к ней. Босх шагнул к Стоксу. Поднял его на ноги и, подталкивая, отвел подальше от них.
– У меня сломаны ребра, – пожаловался задержанный. – Мне нужна помощь этих фельдшеров.
– Стокс, поверь, они тебе ничем не смогут помочь. Так что заткнись.
К ним подошли двое патрульных. Босх их узнал: они сказали Джулии в тот вечер, что будут ждать ее в баре. Ее друзья.
– Давайте мы отвезем его в участок.
Босх не колеблясь провел Стокса мимо них.
– Нет, я сам.
– Детектив Босх, вам нужно остаться до приезда ГРВСП.
Они были правы. Вскоре в гараж должна была спуститься группа расследования вооруженного сопротивления полицейскому и допросить Босха как основного свидетеля. Но он не хотел отдавать Стокса в руки людей, которым полностью не доверял.
Он повел его вверх по пандусу, к свету.
– Послушай, Стокс, жить хочешь?
Тот не ответил. Он шел, согнувшись от боли в ребрах. Босх легонько постукал его по тому месту, куда Эджвуд ударил ногой. Стокс громко застонал.
– Слушаешь? – спросил Босх. – Хочешь остаться в живых?
– Да! Хочу.
– Тогда я посажу тебя в комнату, и ты не будешь разговаривать ни с кем, кроме меня. Понял?
– Понял. Только не давай им меня бить. Я ничего не сделал. Командир, я даже не знаю, что произошло. Она велела мне встать к стене, и я встал. Клянусь Богом, я только…
– Заткнись! – приказал Босх.
По пандусу спускались полицейские, и он хотел только одного – увести Стокса оттуда.
Едва они выбрались на дневной свет, Босх увидел Эдгара, который стоял на тротуаре, говорил по сотовому телефону, указывая машине «скорой помощи» на въезд в гараж. Босх повел Стокса к нему. Когда они приблизились, Эдгар закрыл телефон.
– Я разговаривал с лейтенантом. Она выехала.
– Отлично. Где твоя машина?
– До сих пор на мойке.
– Сходи за ней. Повезем Стокса в участок.
– Гарри, нам нельзя покидать место совершения…
– Ты видел, что сделал Эджвуд. Нужно отвезти этого поганца туда, где никто не доберется до него. Иди за машиной. Если поднимется шум, беру все на себя.
– Ладно.
Эдгар побежал к мойке.
Босх увидел телеграфный столб, подвел Стокса к нему, заставил обхватить и защелкнул на его запястьях наручники.
– Постой здесь.
Он отошел и провел рукой по волосам.
– Черт, что же там случилось?
Он машинально произнес это вслух, пока Стокс не стал отвечать на вопрос, мямля, будто не сделал ничего дурного.
– Заткнись! – оборвал его Босх. – Я к тебе не обращался.

32

Босх и Эдгар прошли со Стоксом через сыскной отдел, потом по короткому коридору, ведущему к комнатам для допросов. Втолкнули его в третью комнату и примкнули наручниками к стальному кольцу посередине стола.
– Сейчас вернемся, – сказал Босх.
– Слушай, командир, не бросай меня здесь, – заныл Стокс. – Они придут сюда, командир.
– Никто, кроме меня, не придет. Только сиди тихо.
Детективы покинули комнату и заперли дверь. Босх направился к столу их группы. В отделе не было ни души. Когда кто-нибудь в отделении оказывался ранен, участие проявляли все. Это являлось своего рода ритуалом. Каждый, если бы получил рану, захотел бы, чтобы все беспокоились о нем. И сам считал своим долгом проявлять заботу о других.
Босху требовалось покурить, подумать. В его голове теснились мысли о Джулии и ее самочувствии. Он понимал, что ничего не может сделать, но все-таки старался сосредоточиться.
Босх сознавал, что вот-вот наряд из ГРВСГТ возьмет след и приедет за ним и Стоксом. Он снял телефонную трубку и позвонил в дежурную часть. Ответил Манкевич. Видимо, единственный, кто оставался в отделении.
– Какие последние новости? – спросил Босх. – Что с ней?
– Не знаю. Слышал, что дело плохо. Ты где?
– В отделе. Привез этого типа.
– Гарри, ты что? Случившимся занимается ГРВСП. Вам нужно быть на месте преступления. И тебе, и ему.
– Если в двух словах, я побоялся ухудшить положение. Послушай, узнаешь что-нибудь о Джулии, сразу сообщи мне, ладно?
– Обязательно.
Босх хотел положить трубку, но вспомнил кое-что.
– Манк, еще вот какое дело. Твой Эджвуд принялся пинать подозреваемого, лежавшего на полу, в наручниках. У него, похоже, сломано пять или шесть ребер.
Босх ждал. Манкевич отмалчивался.
– Могу дать этому официальный ход или предоставить тебе разбираться самому. Выбирай.
– Я сам разберусь.
– Не забудь сообщить мне.
Он положил трубку и взглянул на Эдгара, тот кивнул, выражая одобрение напарнику.
– А как быть со Стоксом? – спросил Эдгар. – Гарри, что там, черт возьми, произошло в этом гараже?
– Ума не приложу. Слушай, я пойду поговорю с ним об Артуре Делакруа, посмотрю, что удастся выведать, пока не нагрянет ГРВСП и не заберет его. Когда они появятся, попробуй их задержать.
– Да, а в эту субботу я собираюсь задать жару Тигру Вудсу на Ривьере.
– Знаю.
Босх направился в коридор и уже у двери в третью комнату сообразил, что не забрал свой магнитофон у детектива Бредли из ОВБ. Он хотел записать разговор со Стоксом. Пройдя мимо нее, шагнул в расположенную рядом с ней аппаратную, включил видеокамеру и вспомогательный магнитофон третьей комнаты, потом вошел туда.
Босх сел напротив задержанного. Взгляд Стокса был безжизненным. Меньше часа назад он протирал «БМВ», зарабатывая несколько долларов. Теперь его ждало возвращение в тюрьму – в лучшем случае. Он знал, что кровь полицейского в этой воде привлекает синих акул. Многие подозреваемые были застрелены при попытке к бегству или непонятным образом повесились в камерах. Во всяком случае, репортерам это объясняли так.
– Сделай себе большое одолжение, – произнес Босх. – Успокойся, черт возьми, и не совершай глупостей. Не выкидывай с этими людьми ничего такого, что приведет к твоей смерти. Понимаешь меня?
Стокс кивнул.
Босх увидел у него в нагрудном кармане комбинезона пачку «Мальборо» и потянулся к ней через стол. Стокс вздрогнул.
– Не пугайся.
Он взял пачку сигарет и прикурил одну от спички из лежавшей за целлофаном книжечки. Принес из угла комнаты маленькую мусорную корзину, поставил рядом со своим стулом и бросил в нее спичку.
– Если бы я хотел бить тебя, то занялся бы этим в гараже. Спасибо за курево.
Босх смаковал табачный дым. Он не курил уже больше двух месяцев.
– А мне можно сигарету? – спросил Стокс.
– Нет, ты ее не заслуживаешь. Не заслуживаешь даже дерьма. Но я хочу заключить с тобой небольшую сделку.
Стокс поднял взгляд на Босха.
– По поводу того легкого пинка в ребра. Ты забываешь о нем и переносишь его, как мужчина, а я забываю, что ты брызнул мне в глаза этой гадостью.
– Командир, у меня до сих пор болят ребра.
– А у меня до сих пор жжет глаза. Это химическое моющее средство. Прокурор состряпает из этого нападение на полицейского быстрее, чем ты успеешь произнести «от пяти до десяти лет в Коркоране». Помнишь, как сидел там?
Босх помолчал несколько секунд, чтобы до Стокса дошло.
– Значит, договорились?
Стокс кивнул, однако сказал:
– А что от этого изменится? Они заявят, что я стрелял в нее. Мне…
– Но я знаю, что не стрелял.
Босх заметил, что в глазах Стокса появился проблеск надежды.
– И скажу им в точности то, что видел.
– Хорошо, – прошелестел Стокс.
– И давай начнем сначала. Почему ты убегал?
– Потому что это то, что я делаю, командир. Убегаю. Я преступник, ты полицейский. Вот я и убегаю.
Босх вспомнил, что во всей этой неразберихе и спешке никто не обыскал Стокса. Приказал ему встать. Тому пришлось наклониться над столом из-за продетых в кольцо наручников. Босх зашел ему со спины и стал проверять карманы.
– Шприцы есть?
– Нет, командир, никаких шприцов.
Проводя обыск, Босх держал губами сигарету. От дыма щипало и без того воспаленные глаза. Он извлек из карманов бумажник, связку ключей, пачку денег из двадцати семи купюр по одному доллару. Чаевые Стокса за день. Больше ничего там не оказалось. Если у него были наркотики на продажу или для собственного употребления, то он их выбросил во время попытки побега.
– Туда привезут собак, – промолвил Босх. – Если ты выбросил наркотик, собаки его найдут, и тут уж я ничего не смогу поделать.
– Я не выбрасывал. Если что-нибудь найдут, значит подкинули.
– Ну да, конечно.
Босх сел снова.
– Что я сказал тебе с самого начала? «Хочу только поговорить». Что было правдой. Всего этого, – Босх широко развел руками, – можно было избежать, если бы только ты меня послушал.
– Полицейские никогда не хотят поговорить. Им всегда нужно что-то еще.
Босх кивнул. Его не удивляли такого рода точные знания бывших заключенных.
– Расскажи мне об Артуре Делакруа.
Стокс вытаращился в замешательстве:
– О ком?
– Об Артуре Делакруа. Твоем товарище по скейтбордингу. Во времена жизни на «Миле чудес». Вспомнил?
– Господи, командир, это было…
– Давно. Знаю. Потому и спрашиваю.
– А что рассказывать? Он черт знает когда исчез, командир.
– О нем. О том времени, когда исчез.
Стокс взглянул на руки в наручниках и медленно покачал головой:
– Прошло много лет. Не помню.
– Постарайся. Почему он исчез?
– Не знаю. Просто не мог больше выносить той лажи и сбежал из дома.
– Говорил он тебе, почему сбегает?
– Нет, командир, слинял втихую. Однажды исчез, и все. И я больше его не видел.
– Какой лажи?
– Это ты о чем?
– Ты сказал, что он больше не мог выносить той лажи и сбежал из дома. О чем ты говорил?
– Да обо всей лаже в его жизни.
– У него дома были скандалы?
Стокс засмеялся и передразнил Босха:
– «У него дома были скандалы»? А у кого не было, командир?
– Его дома били? Я вот о чем спрашиваю.
Снова смех.
– А кого не били? Мой папаша предпочитал запустить в меня чем-нибудь, чем разговаривать со мной. Когда мне было двенадцать лет, он саданул меня полной банкой пива с другого конца комнаты. Только за то, что я съел то, что он сам хотел. Из-за этого случая меня от него и забрали.
– Очень жаль, но у нас разговор об Артуре. Жаловался он тебе когда-нибудь, что отец его бьет?
– Командир, и говорить было незачем. Я видел синяки. Он вечно ходил с подбитым глазом, вот это я помню.
– Синяки у него были от катания на скейтборде. Он много падал.
Стокс покачал головой:
– Чушь это, командир. Арти мог всем нос утереть. Только и знал что кататься. Уж он-то не падал.
По вибрации пола Босх догадался, что в помещении отдела появились люди. Потянулся и нажал на шарообразной дверной ручке кнопку запора.
– Помнишь, как Артур был в больнице? Он ушиб голову. Рассказывал он тебе, что это случилось при падении со скейтборда?
Стокс свел брови и опустил голову. Босх понял, что пробудил у него конкретное воспоминание.
– Помню, у него была выбритая голова и швы наподобие застежки «молния». Но не могу вспомнить, что он…
Кто-то дернул дверь снаружи, раздался громкий стук. Из коридора послышался приглушенный голос:
– Детектив Босх, это лейтенант Гилмор, ГРВСП. Откройте.
Стокс неожиданно дернулся назад, его глаза заполнились страхом.
– Нет! Не давай им…
– Заткнись!
Босх подался вперед через стол, схватил Стокса за ворот и притянул к себе:
– Слушай меня, это важно.
Снова раздался стук в дверь.
– Значит, Артур никогда не жаловался тебе, что отец бьет его?
– Слушай, командир, защити меня, и я дам любые показания, какие хочешь. Идет? Его отец был ублюдком. Показать, что Артур говорил мне – отец бьет его ручкой от метлы? Покажу. Бейсбольной битой? Отлично, могу…
– Я хочу, чтобы ты сказал мне только правду, черт возьми. Говорил он хоть раз тебе это или нет?
Дверь распахнулась. Стучавшие взяли ключ из ящика стола на входе. Вошли двое: лейтенант Гилмор и другой детектив из ГРВСП, которого Босх не знал.
– Все, хватит, – объявил Гилмор. – Босх, вы что делаете?
– Да или нет? – спросил Босх Стокса.
Второй детектив достал ключи из кармана и стал снимать со Стокса наручники.
– Говорил хоть раз? – выкрикнул Босх.
– Уведи его! – отрывисто приказал Гилмор второму детективу. – Запри в соседней комнате.
Тот поднял Стокса со стула и полувынес-полувытолкал в коридор. Наручники остались на столе. Босх тупо уставился на них, думая об ответах, которые дал Стокс, и чувствуя, как жутко сжимает грудь от сознания, что эта операция оказалась никчемной. Стокс ничего не добавил к делу. Джулия получила ранение, и притом совершенно бессмысленно.
Наконец он поднял взгляд на Гилмора, тот закрыл дверь и повернулся к Босху:
– Так что вы делаете, Босх?

33

Гилмор вертел карандаш, барабаня ластиком на его конце по столу. Босх не доверял детективам, которые делают записи карандашом. Но ГРВСП подгоняла факты и показания под ту картину, какую управление хотело представить общественности. Для этого приходилось пользоваться карандашом и ластиком, ни в коем случае не чернилами и магнитофоном.
– Итак, – сказал Гилмор. – Расскажите еще раз, что сделала констебль Брейшер.
Босх смотрел мимо него. Его усадили на стул для подозреваемых. Он сидел лицом к зеркалу – прозрачному с другой стороны, за которым наверняка расположились с полдюжины людей, может быть, включая Ирвинга. Ему стало любопытно, заметил ли кто-нибудь, что включена видеозапись. Если да, то наверняка ее тут же выключили.
– Она каким-то образом выстрелила в себя.
– И вы это видели.
– Как стреляла – нет. Я видел это сзади. Она стояла спиной ко мне.
– Тогда откуда вы знаете, что она выстрелила в себя?
– Потому что там находились только она, я и Стокс. Я не стрелял в нее и Стокс не стрелял. Значит, она выстрелила сама.
– Во время борьбы со Стоксом.
Босх покачал головой:
– Нет, в момент выстрела никакой борьбы не было. Не знаю, что происходило до того, как я появился там, но, когда произошел выстрел, Стокс стоял спиной к ней, положив на стену обе руки. Констебль Брейшер упиралась ладонью ему в спину, держа его на месте. Я видел, как она отступила на шаг от него и опустила руку. Пистолета не заметил, но потом услышал выстрел и увидел вспышку перед ней. И она упала.
Гилмор громко забарабанил карандашом по столу.
– Это может испортить звукозапись, – произнес Босх. – Ах да, вы же ничего не записываете на пленку.
– Это не важно. Что произошло затем?
– Я направился к ним. Стокс начал поворачиваться с целью посмотреть, что случилось. Лежавшая Брейшер подняла правую руку и навела оружие на Стокса.
– Но не выстрелила, так ведь?
– Нет. Я крикнул Стоксу: «Не двигаться!» – и она не стреляла, а он не шевелился. Я подошел и уложил Стокса на пол. Надел на него наручники. По рации вызвал помощь и попытался остановить кровотечение из раны.
Гилмор жевал жвачку, громко чавкая, это раздражало Босха. Несколько раз сжав и разомкнув челюсти, он промолвил:
– Знаете, я не могу взять в толк, зачем ей было стрелять в себя.
– Вам придется спросить об этом Брейшер. Я говорю только о том, что видел.
– Да, но я спрашиваю вас. Вы были там. Как думаете?
Босх несколько секунд молчал. Все происходило очень быстро. Ему пришлось отбросить мысли о гараже, чтобы сосредоточиться на Стоксе. Теперь картины увиденного всплывали в его памяти. Он пожал плечами и ответил:
– Не знаю.
– Ну что ж, давайте посмотрим, что у вас получается. Предположим, констебль Брейшер вкладывала оружие в кобуру – правилами это запрещено, но все-таки допустим, что было так. Вкладывала пистолет в кобуру, чтобы надеть на Стокса наручники. Кобура у нее на правом бедре, а входное пулевое отверстие на левом плече. Как это произошло?
Босх вспомнил, как Джулия спрашивала его о шраме на левом плече. О том, какое бывает ощущение при огнестрельной ране. И ему почудилось, что стены комнаты сдвигаются, грозя раздавить его. Он начал потеть.
– Не знаю.
– Очень многого не знаете, а, Босх?
– Знаю только то, что видел. И все вам сообщил.
Ему стало жаль, что у него забрали сигареты Стокса.
– Какие отношения были у вас с констеблем Брейшер?
Босх опустил голову:
– Что вы имеете в виду?
– Я слышал, вы трахались с ней.
– При чем здесь это?
– Надеюсь, вы скажете мне?
Босх промолчал. Он всеми силами старался не выказать поднимающейся в груди ярости.
– Так вот, прежде всего эти ваши отношения являлись нарушением существующей в управлении политики, – сказал Гилмор. – Вы знаете это, не так ли?
– Она в патрульной службе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32