– Зависит от того, как на это смотреть. Очевидно, вы имеете в виду, что все самое серьезное в жизни – лучшее. Но это тоже неверно, молодая леди. Вам нужно расслабиться. Давайте поднимемся на шлюпочную палубу и сыграем в теннис или шаффл-борд.
– Я не желаю играть в шаффл-борд с… с этой гремучей змеей!
– Вы имеете в виду этого парня? – без особого удивления осведомился Латроп, ткнув большим пальцем в сторону Макса. – С ним все в порядке, хотя у него нет алиби. Ладно, пошли.
– Полагаю, вы скажете, что выпивка не является серьезной вещью, – усмехнулась Вэлери.
– Очевидно, мисс Четфорд собирается прочитать нам проповедь об умеренности, – заметил Макс. – И, говоря об алиби…
Вэлери густо покраснела. Неприятную паузу нарушил Латроп:
– Я собираюсь помирить вас двоих, даже если это станет последним поступком в моей жизни. – Он схватил обоих за руки. – Вам нужны физические упражнения. Не спорьте! Пошли со мной.
На шлюпочной палубе ветер дул в полную силу, брызгая в глаза соленой влагой и заставляя сильнее ощущать качку. На обширном свободном пространстве кормы в сторону от закамуфлированных бомбардировщиков находились две сетки для палубного тенниса и участок для шаффл-борда. Вдоль правого и левого борта тянулись скамейки. На краю одной из них в одиночестве сидел сэр Генри Мерривейл. Его ноги в огромных башмаках были широко расставлены, а твидовая шляпа сдвинута за уши. В шести футах от него на деревянной подставке торчал колышек, на который он пытался набросить метательные кольца. Полностью поглощенный этим занятием, Г.М. что-то злобно бормотал, попутно комментируя каждый бросок и не обращая ни на кого внимания, словно находился на другой планете.
– Если парень понимает по-английски, то почему скрывает это?.. Взял слишком вправо… Потом ремень для правки бритв… Слишком высоко… И эти чертовы чернила… Опять промазал…
– Г.М.!
– И зачем так много печатей?.. Проклятое корыто все еще качается… Если бы только была хорошая причина…
Подойдя ближе, Макс пронзительно свистнул. Пробудившись от грез, Г.М. сердито уставился на него.
– Так это вы? Наконец поднялись с койки и ходите.
– Полагаю, вы не страдали от морской болезни?
– Я? – Г.М. презрительно фыркнул. – В жизни ею не страдал. Это все ваше воображение, сынок. Возьмем, к примеру, меня. Когда я огибал мыс Гаттерас…
– Да-да. Вы заняты?
– Просто сижу и думаю, – отозвался Г.М., почесывая нос. – Призрачный убийца, оставляющий призрачные отпечатки пальцев, требует размышлений.
– Вы едва ли знакомы с мисс Четфорд и мистером Латропом. Или уже успели познакомиться?
Латроп с нескрываемым почтением пожал руку Г.М., что явно порадовало старика. Вэлери оставалась холодной и колючей. Поднявшись и отвесив ей поклон, Г.М. собрал с палубы кольца и вернулся к скамейке.
– Мы в Штатах много о вас слышали, сэр Генри, – сказал Латроп. – Жаль, я не знал, что вы у нас находились. Ребята в мэрии оказали бы вам восторженный прием.
– Не сомневаюсь, – виновато произнес Г.М. – Это одна из причин, по которой я старался не показываться в публичных местах. Я люблю Америку – это самая гостеприимная страна в мире. Настолько гостеприимная, что, когда я провожу там две недели, меня приходится вносить на корабль, отравленного алкоголем. А я уже старик и не могу пить много.
– Кроме того, – продолжал Латроп, – едва ли можно было ожидать встретить вас так далеко от дома в такое время.
– Хмф, – буркнул Г.М. и метнул кольцо.
– А потом, если я правильно помню, газеты писали, что вас собираются сделать пэром и ввести в палату лордов.
– Это ложь! – рявкнул Г.М. – Не верьте ни единому слову! Они уже пытались это сделать и все еще выжидают момента, чтобы схватить меня и запихнуть в палату лордов. Но я одурачил их дважды и могу одурачить снова. – Он бросил еще одно кольцо, которое приземлилось в нескольких футах от колышка. – Полагаю, эконом сообщил вам, что мы решили собраться здесь и обсудить убийство?
Г.М. кивнул в сторону трапа, по которому поднимались еще бледные Хупер и доктор Арчер; за ними следовали третий помощник и эконом. Хотя еще ни слова не было сказано, Макс сразу ощутил изменение атмосферы. Эконом пребывал явно не в своей тарелке, несмотря на лихо сдвинутую набок шапку.
– Доброе утро, – поздоровался Гризуолд. – Все здесь?
– Не совсем, сынок, – отозвался Г.М. – Где капитан?
Последовала небольшая пауза.
– Капитан не сможет быть с нами сегодня утром, – осторожно ответил Гризуолд. – Э-э… возможно, весь день.
Г.М. застыл с поднятым кольцом, сверля маленькими проницательными глазками лицо эконома. Его скамейка качалась вместе с кораблем на фоне свинцового моря, усеянного белыми барашками. Ветер нещадно продувал палубу. Г.М. метнул очередное кольцо и вновь промазал. Он не стал развивать тему, но все понимали, что это означает. Окинув палубу взглядом, Макс понял, почему она выглядит по-другому. Количество дозорных у поручней было удвоено. Они вошли в опасную зону.
– Так вы хотели поиграть в шаффл-борд? – осведомилась Вэлери, повернувшись к Латропу. – Вы знали, что здесь состоится еще одно заседание инквизиции!
Г.М. знаком остановил ее и обратился к эконому:
– Вы поместили восемь карточек с отпечатками пальцев в надежное место?
– Они заперты в моем сейфе. Сам Гудини не смог бы до них добраться. Остальные карточки я не запер, так как у всего экипажа есть алиби на субботний вечер. Так что нам от них мало толку.
Г.М. тщательно прицелился перед очередным броском; уголки его рта были опущены.
– Скажите-ка, сынок, – обратился он к третьему помощнику, закрыв один глаз и измеряя другим расстояние до колышка, покуда палуба поднималась и опускалась у них под ногами. – Предположим, мы схватим убийцу или кого-то, кто замешан в преступлении. Что вы с ним сделаете? Запрете в арестантской?
Крукшенк невесело усмехнулся:
– Нет, сэр. Такое бывает только в книгах. Меня уже спрашивали об этом. Арестантскую используют, только если кто-нибудь из команды напьется в порту. Она не для пассажиров.
– Ну так что вы сделаете с подозреваемым в убийстве? – настаивал Г.М.
Третий помощник пожал плечами:
– Вероятно, капитан поместит его в свою каюту до передачи властям в порту.
– Поместит под охраной?
– Скорее всего, запрет. В конце концов, бежать ему некуда. С этого корабля только один выход, когда нельзя раздобыть шлюпку, – прямо за борт.
– Угу. Как произошло с Бенуа, – согласился Г.М.
Он снова прицелился. На сей раз кольцо приземлилось в двух футах от цели. Лицо Г.М. разгладилось, став абсолютно спокойным, но Максу это нравилось еще меньше. Глубоко вздохнув, Г.М. посмотрел на Вэлери Четфорд.
– Тогда заприте там эту девушку, – сказал он. – Я отвечаю за передачу ее властям по прибытии.
Глава 15
Последовало молчание. Вэлери попятилась, не без изящества двигаясь по качающейся палубе. Ветер задувал ее локоны за уши, вынуждая прищуривать глаза. На ее, лице застыл ужас.
– Не понимаю, о чем вы говорите! – воскликнула она пронзительным голосом. – Запереть меня?
– Вас, – кивнул Г.М. – Капитан, старший механик, офицеры на мостике и эти ребята здесь… – он указал на Крукшенка и Гризуолда, – не могут допустить никаких глупостей. Плавание с боеприпасами в бурю вроде той, которая бушевала последние два дня, не похоже на пикник. У них забот более чем достаточно, и они не могут позволить вам бросать гаечные ключи в машины просто для забавы. – Спокойствие, звучащее в его голосе, заставило ее отступить еще дальше. – Конечно, на борту нет «серого порошка» для проявления отпечатков пальцев, – продолжал Г.М., – но толченый мел, нанесенный мягкой щеткой, успешно его заменяет. Ваши отпечатки найдены на выключателе в каюте миссис Зия-Бей и на ее туалетном столе. Крукшенк обнаружил их прошлой ночью, а Гризуолд сравнил с вашими отпечатками на карточке. Верно, сынок?
Третий помощник мрачно кивнул. Эконом уставился на палубу. Никто из остальных не издавал ни звука, кроме Хупера, который со стуком уронил свой спасательный жилет и плюхнулся на скамейку рядом с Г.М. Доктор Арчер ухватился одной рукой за спинку скамейки.
– Я хочу, чтобы вы прекратили притворяться дурочкой, – снова заговорил Г.М., прицеливаясь перед очередным броском, – и отказались от всех выдумок, которыми пудрили нам мозги. Предупреждаю, это ваш последний шанс.
– Вы отрицаете, что я… – начала Вэлери.
Г.М. снова остановил ее.
– Я не отрицаю, что ваше имя, возможно, Вэлери Четфорд и что вы, возможно, кузина Кенуорти. Его фамилия показалась мне знакомой. Он сын старика Эббсдейла, которого я знал, когда он был контр-адмиралом на Фолклендах. Сегодня утром мы с ним связались.
– Связались? – переспросил Латроп. – Как вам это удалось? Вам бы не позволили послать радиограмму. Мы отрезаны от всех.
– Я подумал, что это может считаться официальным делом, и мы воспользовались радиотелефоном. – Г.М. снова посмотрел на Вэлери. – У Эббсдейла есть сестра, Эллен Кенуорти. Ее первым мужем был Джосси Бернард из министерства иностранных дел, и у них родилась дочь Вэлери, прежде чем Джосси умер лет восемнадцать назад. Позднее Эллен вышла за школьного учителя по фамилии Четфорд. Эббсдейл категорически возражал против этого брака, во-первых, потому, что Четфорд был не совсем с верхнего этажа, а во-вторых, потому, что говорили, будто он сожительствует со своей экономкой – некой Фогель. Но Эллен вышла за него, затем они вместе с девочкой уехали на Бермуды. Эббсдейл отказался общаться с сестрой. Правильно, сынок?
Бросая кольцо, он вытянул шею и обернулся. Джером Кенуорти, словно бродящий призрак, закутанный до ушей в твидовое пальто, карабкался по трапу, волоча за собой спасательный жилет. Подойдя к скамейке, он отодвинул Хупера и сел.
– Этот молодой парень, – продолжал Г.М., – говорил со своим отцом по радиотелефону и заявил, что девушка подлинная. Пока что мы этому поверим. Но мы не можем поверить откровенной лжи, будто она пробыла с молодым Кенуорти пятнадцать минут в субботу вечером. Ну, девочка, вы собираетесь признаться, что были в каюте миссис Зия-Бей, или нет?
Челюсть Вэлери напряглась. Она была испугана и к тому же казалась ошеломленной. Ее лицо выражало еще одну эмоцию, которую Макс не вполне мог описать словами. Неуверенность? Подозрение?
– Свет моих очей, – пробормотал Кенуорти, созерцая свои ботинки, – вам лучше откровенно признаться. Этим утром они поджаривали меня как камбалу, и ничто бы не удовлетворило меня больше убедительного алиби. Но это не сработало. В данный момент меня не заботит, что случится. Мне наплевать, даже если корабль пойдет ко дну. Неужели мы должны сидеть здесь на таком ветру? Не могли бы мы спуститься в бар и спокойно умереть?
– Предположим, я сказала вам… не всю правду, – заговорила Вэлери. – Почему вы так из-за этого суетитесь?
Г.М. был искренне потрясен. Он застыл с кольцом в руке как парализованный, с открытым ртом и в съехавшей на глаза шляпе.
– Будь я трижды проклят! – воскликнул он. – Два убийства за пять дней! Почти паника в зоне субмарин! Полусумасшедший разгуливает с бритвой и револьвером! А эта девушка хочет знать, из-за чего мы суетимся!
– Чепуха! – отрезала Вэлери. К ее страху примешивалось раздражение – во всяком случае, так казалось Максу. – Вы отлично знаете, кто убийца.
– Вот как?
– Конечно знаете. Это капитан Бенуа.
– Капитан Бенуа?
– Естественно. Вы знали это с субботнего вечера.
– Но, девочка моя…
– Меня не интересует, какие истории вы распространяете, – прервала Вэлери. – Капитан Бенуа убил миссис Зия-Бей, но потом не смог вынести тяжести своей вины и застрелился. Кузен моей стюардессы – один из дозорных. Она говорит, что он фактически видел, как это произошло – как капитан Бенуа поднес револьвер к голове и нажал на спуск. По-моему, это было преступление из-за страсти – такое типично для французов. Он писал ей письма, а потом убил ее и забрал письма назад. – Хупер вскочил и энергично замотал головой, но Вэлери не дала себя перебить. – Все это я давно могла бы вам рассказать. Я видела его в субботу вечером.
– Одну минуту, – произнес Г.М. так резко, что это остановило явный приступ истерии Вэлери. – Вы видели, как капитан Бенуа убил миссис Зия-Бей?
– Ну, не совсем. Это было бы слишком ужасно. Такого я бы не вынесла. Но я видела, как он выходил из ее каюты, когда она уже наверняка была мертва.
Г.М., все еще держащий кольцо, уставился на него так, словно видел впервые в жизни.
– Бенуа на месте преступления, – пробормотал он. – Бенуа пытается сказать им что-то и удивляется, когда они говорят: «Ah, oui». Бенуа оставляет записку. Бенуа устранен… Человек, который знал слишком много, получает пулю в затылок… – Он снова повысил голос. – Когда вы видели его выходящим из каюты миссис Зия-Бей?
– Примерно без пяти десять. Он нес большую пачку компрометирующих его писем – толщиной в три или четыре дюйма!
– Вы снова нам лжете? – загремел Г.М.
– Позвольте мне выразить свое мнение… – с улыбкой вмешался доктор Арчер. – Видимо, у этой молодой леди развилась навязчивая идея на почве компрометирующих писем. Пачка писем шириной в три или четыре дюйма – уже не пачка, а целый архив.
– Люди иногда совершают странные поступки, – задумчиво промолвил Хупер. – Это совсем как в кино.
– Пожалуй, – мрачно согласился Латроп. – Теперь, когда кота выпустили из мешка, я хотел бы кое-что понять. Молодой Мэттьюз пересказывал нам вашу историю о таинственных письмах. Прежде всего, откуда вы знали, что у этой женщины полный чемодан писем?
Все начали говорить одновременно, но могучие легкие Г.М. заставили их умолкнуть.
– Спокойно! Девочка моя, расскажите нам, что с вами произошло между девятью сорока пятью и десятью вечера в субботу. Только на этот раз мы хотим услышать всю правду.
Вэлери с трудом взяла себя в руки.
– Я пошла в каюту миссис Зия-Бей умолять ее отдать письма бедного Джерома…
– Черт побери мою душу, я же говорил вам, что никогда не писал никаких пи…
– Ш-ш! Продолжайте, девочка.
– Тогда чтобы оказать кое-кому услугу. – В глазах Вэлери (не без помощи положения лицом к ветру) блеснули слезы. – Когда я подошла к двери, то услышала, как она разговаривает в каюте с каким-то мужчиной.
– С каким мужчиной? – спросил Г.М. – Вы могли бы опознать его голос?
– Боюсь, что нет. Помню, что голос был довольно низкий, но человек говорил тихо, и я не могла разобрать слов. Я вошла в каюту мистера Мэттьюза напротив (не зная, что это его каюта, иначе я бы никогда этого не сделала) и стала ждать, когда этот человек уйдет. Вскоре я услышала, как дверь каюты Б-37 открылась и закрылась. Я рискнула выглянуть и увидела капитана Бенуа, сворачивающего в главный коридор спиной ко мне. В руке у него был продолговатый конверт, полный писем.
– Откуда вы знаете, что там были письма?
– Ну, какие-то бумаги – естественно, я подумала, что это письма.
– Угу. А потом.
Девушка судорожно глотнула.
– Я постучала в дверь каюты миссис Зия-Бей. Ответа не последовало, поэтому я открыла дверь. В каюте горел свет. Я увидела ее лежащей лицом вниз на туалетном столике, всю в крови… Брр! Я едва не потеряла сознание. Чтобы убедиться, что она мертва, я подошла ближе и, должно быть, оставила на столе отпечатки пальцев. Выходя из каюты, я выключила свет. Не знаю, зачем я это сделала, – я чувствовала себя ужасно. Смутно помню, как я скользнула назад в каюту мистера Мэттьюза и стала думать, что делать дальше. Я простояла там минут пять за закрытой дверью…
– Вы сознаете, мисс Четфорд, – прервал ее эконом, – что настоящий убийца, должно быть, находился в каюте Б-37 – вероятно, прятался в ванной, – когда вы вошли взглянуть на тело миссис Зия-Бей?
– К-как это?
– Если только миссис Зия-Бей не убил Бенуа, а его не убил кто-то другой, что выглядит не слишком правдоподобным. Продолжайте.
– Я простояла в каюте мистера Мэттьюза минут пять…
– Стоп! – На сей раз ее перебил Г.М. – В течение этого времени кто-нибудь выходил из каюты Б-37 – после того, как ее покинул капитан Бенуа? Вы слышали кого-нибудь?
Вэлери покачала головой:
– К сожалению, я была слишком расстроена, чтобы обращать на это внимание. Если бы кто-то выходил, я бы все равно не услышала. Но убийцей должен быть Бенуа! Мне и в голову не приходило, что это может быть кто-то другой. Он застрелился – значит, все сходится. Вы просто пытаетесь меня запугать!.. Минут через пять я услышала, как кто-то подошел к каюте Б-37 и постучал в дверь. Я выглянула снова и увидела мистера Мэттьюза. Вскоре он открыл дверь. Когда он послал стюарда за капитаном, я попыталась улизнуть, но едва не налетела на стюардессу и снова скрылась в каюте. Все остальное, что я вам рассказала, – чистая правда. Я оставалась в каюте мистера Мэттьюза, а потом в его ванной несколько часов. А когда он вернулся, то осыпал меня оскорблениями.
Г.М. казался слегка озадаченным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18