— Мальчик вздохнул. — Энди пыталась справиться сама, но почему-то всякий раз, когда ей удавалось запереть скотину в загоне, животные вырывались на свободу и разбредались по всему ранчо. Некоторые обосновались вдоль реки, там где растет кустарник, и теперь этих безмозглых животных не выгонишь оттуда до второго пришествия. Вот Энди и позвонила вам. Эймос Гарден рассказывал, что в прошлом году, когда его скотина разбегалась и он никак не мог с ней сладить, вы сделали почти невозможное.
Хал отлично помнил работу у Эймоса. Тогда ему пришлось нанять, вертолет, чтобы обыскать весь участок и выгнать попрятавшийся скот из зарослей. Пустив в дело мастерство, приобретенное во время службы в армии, он гнал скот, летая над ним в вертолете, почти три мили и только потом смог сесть на лошадь и загнать стадо в разборный загон.
— Поскольку завтра суббота, я могу помочь с загоном скота, — предложил Джейсон. Он вылез из пикапа, держа в руке бумажный стаканчик, наполненный битым стеклом. — Пожалуй, мне лучше идти спать, пока Энди не начала меня отчитывать. Она считает, мне нужно много спать, чтобы были силы учиться, играть в футбол и помогать на ранчо.
Хэл тоже вышел из машины с бумажным пакетом, полным осколков. Джейсон оглянулся и сказал:
— Вы можете поселиться в папиной комнате.
Хэл попытался возразить:
— Я уеду домой и вернусь утром.
— Что вы, Эндн об этом и слышать не захочет! Она не разрешает мне лишний раз ездить по этим извилистым дорогам — особенно после маминой смерти — и не допустит, чтобы вы уезжали. — Джейсон улыбнулся (в первый раз за последние полчаса). — Не советую вам спорить с Энди, обычно это бесполезно.
Хэл усмехнулся:
— Похоже, твоя сестренка покруче сержанта армейского учебного взвода.
— В последнее время она скорее напоминает пороховую бочку. А уж как упрется на своем, ни за что с места не сдвинешь. С тех пор как умер отец, я несколько раз срывался, но не Энди. Как бы ни было тяжело, она не дает себе распускаться.
Хэл подумал, что тут младший брат, пожалуй, ошибается. Как Андреа ни старалась держать себя в руках, Хэл видел, что в ее глазах блестели слезы. Джейсон, возможно, не догадывался, что сестра страдает, но сам он уже понял, что девушка еле держится. Ее сумасбродное, порой не поддающееся никакой логике поведение подтверждало, что сдерживаемые чувства грозят вот-вот вырваться наружу, если уже не вырвались.
Хэл даже подозревал, что в это самое время гордая Андреа Флетчер в одиночестве изливает в слезах свое горе и отчаяние в каком-нибудь укромном уголке, чтобы никто не узнал, как ей больно.
И уж если речь зашла о боли, то левую руку Андреа следует показать врачу. Она неспроста так осторожно прижимает ее к груди: должно быть, удар о перила оказался очень сильным.
Когда Джейсон ушел в дом, Хэл обошел вокруг конюшни. Он знал, что девушка должна быть где-то поблизости. Наверное, она не только плачет, но ещё и злится на жестокую, несправедливую судьбу, заставляющую ее в одно и то же время заниматься такими несовместимыми вещами: и держать себя в кулаке, и разрываться на части, чтобы все успеть.
Андреа было очень стыдно за себя. Последние полчаса она проплакала, скорчившись в углу кладовой. Наверное, она никогда еще не плакала так долго и безутешно — сказались две недели постоянного напряжения, когда ей приходилось бодриться и подавлять свои эмоции. Начав плакать, она уже не могла остановиться. Прижимая к животу больную руку, девушка сотрясалась от громких рыданий. Возможно, лучший способ избавиться от отчаянии и душевного напряжения — как следует выплакаться, но Андреа считала унизительным опускаться до столь жалкого состояния. Почти четыре года она твердила себе, что не погожа на большинство представительниц своего пола — легкомысленных, чувствительных созданий, готовых залиться слезами по малейшему поводу.
В колледже ей выпало тяжелое испытание, но, собрав в кулак всю волю и решимость, она выкарабкалась, залечила глубокую рану в душе. Андреа с головой ушла в учебу, преисполнившись решимости стать лучшим ветеринаром в Соединенных Штатах — и среди женщин, и среди мужчин. Оставался всего год учебы, и она стала бы самостоятельной. Она бы работала ветеринаром, оказывая услуга всем окрестным скотоводам; и сама зарабатывала бы деньги. Андреа планировала жить с родителями, заботиться о них и этим хоть как-то отблагодарить их за все лишении, на которые они пошли, чтобы дать ей образование.
Но жизнь распорядилась по-другому. Судьба нанесла Флетчерам два сокрушительных удара. После ужасного звонка Джейсона Андреа немедленно ушла из колледжа и помчалась домой. В довершение всех бед она, разбирая бумаги отца, обнаружила, что он влез в чудовищные долги, чтобы только оплатить ее учебу.
Поступая в колледж, Андреа хотела подать заявку на государственную субсидию, но Роберт Флетчер не позволил: он хотел, чтобы дочь начала свою карьеру, не отягощенная долгами, как обычно бывает с молодыми ветеринарами. Однако он сам потом лишил ее такой возможности, бросившись вниз головой с крутого берега Файер-Ривер.
Как он мог! Ведь отец знал, в каком положении оставляет ее и Джексона! Андреа не раз мысленно задавала себе этот вопрос и не находила ответа. Может быть, потеря любимой жены повергла Роберта в глубокую депрессию? Почему она, Андреа, не смогла предвидеть и предотвратить катастрофу? Наверное, потому, что сама еще не оправилась после потери матери и полностью погрузилась в собственные страдания.
Андреа прерывисто вздохнула и снова зарыдала в голос. Просто кошмар какой-то, этого не может быть! Не мог отец совершить самоубийство и бросить своих детей на произвол судьбы! Наверное, она спит, но скоро проснется, и все в мире встанет на свои места.
Господи, за какие грехи ей выпало такое ужасное наказание?
В то время отец казался глубоко озабоченным какими-то неведомыми делами, и Андреа не догадалась, что так у него проявлялись симптомы депрессии. Если бы она была чуточку повнимательнее! Если бы она уговорила отца довериться ей! Может быть, тогда они вместе преодолели бы скорбь. По-видимому, отец ушел в себя и втайне от всех строил планы покончить со своей несчастной жизнью.
Как жаль, что она не выбрала профессию психиатра вместо профессии ветеринара. Возможно, тогда она смогла бы вовремя распознать настораживающие признаки и понять душевное состояние отца. Но судьба распорядилась иначе: Андреа вернулась домой, чтобы заняться его похоронами… При этой мысли она заплакала еще громче. Вдруг в дверях откуда ни возьмись материализовался Хэл Гриффин. Этого ей только не хватало — раскиснуть при постороннем мужчине! Девушка не знала, куда деваться от стыда. Ковбой, наверное, решит, что она просто тронулась, другой такой размазни не сыщешь к западу от Файер-Ривер. Этот непрошибаемый циник и без того считает всех женщин слабыми и бестолковыми созданиями, и она своим ревом только укрепит его в таком убеждении.
Огибая свисающие с балки под потолком седла, Хэл направился к укромному уголку, где притаилась Андреа.
— Мисс Флетчер, мне нужно с вами поговорить.
Андреа сглотнула слезы и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ваша комната — на втором этаже, первая дверь налево от лестницы. У вас будет отдельная ванная комната. Завтрак я подаю в шесть, — сообщила Андреа, стараясь говорить самым деловитым тоном, на какой только была способна в эту, минуту.
— Я пришел не за этим.
Именно таких слов и боялась Андреа. Но нужно было отвлечь Хэла от истинной цели его визита, пока она недостаточно овладела собой, и девушка продолжала:
— Если вы насчет постельного белья, то я уже постелила чистое.
Хэл присел на корточки рядом с ней. Даже в полутьме, царившей в кладовой, было видно, что он усмехается.
— Отдаю вам должное, Флетчер, вы такая же гордая упрямица, как я сам, да только сейчас в этом нет нужды. Ваш брат уже просветил меня относительно здешней обстановки. Джексону было необходимо облегчить душу, по-моему, вам тоже, иначе вы не уползли бы в этот угол и не затопили бы слезами всю кладовую.
Ах, Джейсон, Джейсон! Пока она выбивалась из сил, стараясь тащить тяжкую ношу в одиночку, брат почувствовал себя покинутым и обратился за поддержкой к совершенно постороннему человеку. Что ж, Джейсон совершил ошибку, и она ее не повторит. Да, Хэл Гриффин согласился — причем неохотно — помочь отыскать и собрать ее разбредшийся скот, но никому и в голову не придет рассматривать рубашку ковбоя в качестве жилетки для слез. Сочувствие Хэла ей ни к чему, сказала себе Андреа. Она вообще не ждет и не желает сочувствия ни от одного мужчины на свете. Когда дело касается женщин, у мужчин всегда есть на уме собственные тайные планы, уж об этом она постарается никогда не забывать.
— Не хотите поговорить? — предложил Хэл. Андреа упрямо вздернула подбородок:
— Не хочу!
— Вы собираетесь плакать, пока не наступит полное обезвоживание организма?
— А вам-то какая разница, что со мной будет? — бросила Андреа. — Вы в любом случае получите оплату по действующим расценкам!
Хэл протянул руку, чтобы поднять ее на ноги, но Андреа инстинктивно еще глубже забилась в угол.
Девушка тихо выругалась, и Хэл посмотрел на неё с удивлением и неодобрением: похоже, старые привычки очень живучи. Хэл был уверен, что не производит впечатление человека, готового на нее наброситься, и тем не менее Андреа старательно избегала малейших прикосновений.
Подумав, он спросил:
— Почему вы это делаете?
— Что?
— Почему вы меня избегаете? Это как-то связано с тем, что произошло на первом курсе колледжа?
— Вижу, Джейсон здорово разговорился! У вас что, был вечер вопросов и ответов? Что же еще он вам поведал?
По крайней мере, Джейсон и сам не все знает, мысленно утешала себя девушка. Живописные подробности происшествия, настроившего Андреа Флетчер против всех мужчин, не были известны никому, кроме нее самой, и она считала, что так должно оставаться и впредь. Андреа не собиралась обсуждать происшедшее с кем бы то ни было: это ее личное дело.
— Джейсон также рассказал мне о Бренде и о подростках, которые его травят. Ему кажется, что Бренде, как и вам в свое время, до смерти надоело быть объектом всеобщего обожания.
Комментариев не последовало, и Хэл продолжал:
— Джексону нелегко пережить трагедию, но он решил, что сможет быстрее справиться с горем, если открыто поговорит о нем. Вы же в отличие от брата предпочитаете прятаться по углам и истекать кровью в одиночестве.
Андреа молчала.
— Если вам станет от этого легче, могу сказать, что прошу прощения за то, что был слишком резок с вами по телефону. Если бы вы объяснили ваше положение…
— Насколько я помню, вы просто не дали мне такой возможности, — напомнила Андреа с горечью. — Вместо этого мне пришлось выслушивать, что какая-то женщина испортила жизнь вашему старшему брату и вбила клин между старыми друзьями. Еще я вдоволь наслушалась заявлений, что вы не станете работать на настырную властную дамочку, даже если от этого будет зависеть ваша жизнь.
Хэл поморщился:
— Я уже говорил, у меня был тогда неудачный день.
— И не у вас одного, ковбой, — проворчала Андреа. — Я тогда только что закончила подсчитывать расходы по двум похоронам, выплаты в счет погашения ссуды и плату за колледж. Ради того, чтобы мы с братом могли удержаться на плаву, отец истратил все свои сбережения. И если я до понедельника не продам телят, банк лишит нас права выкупа собственности, и мы потеряем ранчо. Этот дом должен достаться в наследство Джейсону, когда он окончит колледж.
— Да? А что же достанется в наследство вам?
— Я буду счастлива сознанием, что сумела сохранить ранчо, мне этого достаточно, — горячо заверила Андреа.
— Я обещал, что загоню ваше стадо, так что на этот счет можете не волноваться.
— Мы загоним стадо, — уточнила девушка. Густые черные брови Хэла сошлись на переносице:
— Погодите, Флетчер…
— Нет, это вы погодите, Гриффин. Я не позволю вам выполнить всю работу без меня. Разумеется, по части верховой езды и метания лассо, мне до вас далеко, но зато я знаю ранчо как свои пять пальцев и намерена внести свой вклад в дело.
Хэл решил не ходить вокруг да около и откровенно признался:
— У меня без вас будет хлопот по горло. Во время загона скота всякое бывает. Если скотина взбесится с перепугу и помчится, топча все подряд, то мне придется защищать собственную жизнь, и я не хочу волноваться еще и за вашу.
Резкость его тона подействовала на Андрее лучше любых уговоров: она стремительно вскочила на ноги. Хэл тоже выпрямился в полный рост, и они встали глаза в глаза, как два соперника, готовых броситься друг на друга.
— Вам не нужно обо мне заботиться, я сама в состоянии это сделать. — почти прокричала Андреа.
— Это я уже слышал и до сих пор размышляю, кого вы пытаетесь убедить — меня или саму себя. А уж когда вы бросились в одиночку на четырех пьяных парней… о чем вы только тогда думали? Позвольте заметить, вам нужно показаться психиатру.
— Если вы ждете от меня благодарности за свое вмешательство, то напрасно: это не ваше дело! — парировала Андреа, сама не понимая, почему ведет себя так агрессивно. Должно быть, все эти несчастья, обрушившиеся на нее, и сопряженное с ними эмоциональное напряжение сделали ее чересчур чувствительной ко всему, что говорили и делали окружающие.
— Я позволил себе вмешаться в ваши дела только тогда, когда увидел, что вы не справляетесь с ними самостоятельно, — откровенно заявил Хэл. — Даже будь у вас в руках заряженный дробовик, с этими панками вам все равно было не сладить. Когда красивая женщина встречается с пьяными подростками, всякое, знаете ли, может случиться.
Это уже слишком! — решила Андреа. С каким удовольствием она вцепилась бы в красивое лицо ковбоя и содрала с него эту противную ухмылку! Глаза бы ему выцарапала! Подстегиваемая гневом, она набросилась на него с кулаками, но в тот же миг ее руки сказались крепко прижатыми к твердой груди Хэла. Андреа инстинктивно стала вырываться, хотя; раненая рука от этого заболела еще сильнее.
— Отпустите сейчас же! — прошипела девушка.
— Не отпущу, пока вы не успокоитесь.
— Я не успокоюсь, пока вы меня держите! — закричала она.
— Флетчер. — Голос Хэла заметно смягчился. — Успокойтесь. Я не причиню вам вреда.
И вдруг по какой-то неведомой ей самой причине Андреа почувствовала, что ее гнев действительно отступает. Хэл не пользовался своим превосходством в силе, не прижимал ее к себе, и она расслабилась в его руках, не чувствуя угрозы, Как ни странно, его близость подействовала на нее даже успокаивающе. Особый, только ему присущий аромат: смесь запаха кожи, дыма и лосьона после бритья — обволакивал ее. Этот мужчина осмелился приблизиться к ней на такое расстояние, на какое она не подпускала к себе никого другого. Но можно ли ему доверять, когда он так близко? В этом Андреа сомневалась. Несмотря на странное успокоение, которое она черпала в его силе, Хэл Гриффин был мужчиной до мозга костей, а значит, таил в себе опасность и угрозу.
Андреа подняла голову и всмотрелась в резковатые черты его смуглого лица.
Закричала:
— Чего вы от меня хотите, Гриффин?
— Я хочу перемирия, — просто ответил Хэл, — Давайте всего-навсего заключим перемирие. Я не отношу себя к числу страстных любителей женщин, а вы не нуждаетесь в мужчинах. Если верить сообщению, которое мне передал мой брат, вы не собираетесь меня соблазнять и предпочитаете расплатиться со мной за услуги наличными.
Андрее, к ужасу своему, почувствовала, что ее лицо и шею заливает густой румянец. Несколько дней назад, разговаривая по телефону с Нэшем Гриффином, она вскипела и наговорила лишнего, а Нэш дословно передал все младшему брату.
— Я приехал сюда, чтобы выполнить конкретную работу, и вовсе не рассчитывал на дополнительные льготы, — без обиняков заявил Хэл. — Таковы были исходные условия нашего соглашения. Без дураков. Мы с вами заключили сделку, такой она и остается, не так ли, Флетчер? Вы согласны с собственными условиями?
— Конечно! — без колебаний заявила Андреа.
— Вот и отлично.
— И теперь вы меня отпустите?
Хэл посмотрел на нее сверху вниз и криво улыбнулся:
— Не-ет. Не отпущу, пока вы не уясните как следует, что если когда-то в будущем я протяну к вам руку или прикоснусь — случайно или с какой-то целью, — то сделаю это вовсе не из каких-то тайных побуждений.
— Гриффин, вы всегда столь прямолинейны? — спросила Андреа.
— Большей частью. Это позволяет сберечь уйму времени и избежать недоразумений.
— Что ж, в таком случае позвольте мне быть такой же откровенной. Меня интересуют исключительно деловые отношения. Я зареклась иметь дело с мужчинами в обозримом будущем.
Хэл насмешливо улыбнулся:
— Значит, мы дали одинаковый зарок. По крайней мере в этом мы схожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Хал отлично помнил работу у Эймоса. Тогда ему пришлось нанять, вертолет, чтобы обыскать весь участок и выгнать попрятавшийся скот из зарослей. Пустив в дело мастерство, приобретенное во время службы в армии, он гнал скот, летая над ним в вертолете, почти три мили и только потом смог сесть на лошадь и загнать стадо в разборный загон.
— Поскольку завтра суббота, я могу помочь с загоном скота, — предложил Джейсон. Он вылез из пикапа, держа в руке бумажный стаканчик, наполненный битым стеклом. — Пожалуй, мне лучше идти спать, пока Энди не начала меня отчитывать. Она считает, мне нужно много спать, чтобы были силы учиться, играть в футбол и помогать на ранчо.
Хэл тоже вышел из машины с бумажным пакетом, полным осколков. Джейсон оглянулся и сказал:
— Вы можете поселиться в папиной комнате.
Хэл попытался возразить:
— Я уеду домой и вернусь утром.
— Что вы, Эндн об этом и слышать не захочет! Она не разрешает мне лишний раз ездить по этим извилистым дорогам — особенно после маминой смерти — и не допустит, чтобы вы уезжали. — Джейсон улыбнулся (в первый раз за последние полчаса). — Не советую вам спорить с Энди, обычно это бесполезно.
Хэл усмехнулся:
— Похоже, твоя сестренка покруче сержанта армейского учебного взвода.
— В последнее время она скорее напоминает пороховую бочку. А уж как упрется на своем, ни за что с места не сдвинешь. С тех пор как умер отец, я несколько раз срывался, но не Энди. Как бы ни было тяжело, она не дает себе распускаться.
Хэл подумал, что тут младший брат, пожалуй, ошибается. Как Андреа ни старалась держать себя в руках, Хэл видел, что в ее глазах блестели слезы. Джейсон, возможно, не догадывался, что сестра страдает, но сам он уже понял, что девушка еле держится. Ее сумасбродное, порой не поддающееся никакой логике поведение подтверждало, что сдерживаемые чувства грозят вот-вот вырваться наружу, если уже не вырвались.
Хэл даже подозревал, что в это самое время гордая Андреа Флетчер в одиночестве изливает в слезах свое горе и отчаяние в каком-нибудь укромном уголке, чтобы никто не узнал, как ей больно.
И уж если речь зашла о боли, то левую руку Андреа следует показать врачу. Она неспроста так осторожно прижимает ее к груди: должно быть, удар о перила оказался очень сильным.
Когда Джейсон ушел в дом, Хэл обошел вокруг конюшни. Он знал, что девушка должна быть где-то поблизости. Наверное, она не только плачет, но ещё и злится на жестокую, несправедливую судьбу, заставляющую ее в одно и то же время заниматься такими несовместимыми вещами: и держать себя в кулаке, и разрываться на части, чтобы все успеть.
Андреа было очень стыдно за себя. Последние полчаса она проплакала, скорчившись в углу кладовой. Наверное, она никогда еще не плакала так долго и безутешно — сказались две недели постоянного напряжения, когда ей приходилось бодриться и подавлять свои эмоции. Начав плакать, она уже не могла остановиться. Прижимая к животу больную руку, девушка сотрясалась от громких рыданий. Возможно, лучший способ избавиться от отчаянии и душевного напряжения — как следует выплакаться, но Андреа считала унизительным опускаться до столь жалкого состояния. Почти четыре года она твердила себе, что не погожа на большинство представительниц своего пола — легкомысленных, чувствительных созданий, готовых залиться слезами по малейшему поводу.
В колледже ей выпало тяжелое испытание, но, собрав в кулак всю волю и решимость, она выкарабкалась, залечила глубокую рану в душе. Андреа с головой ушла в учебу, преисполнившись решимости стать лучшим ветеринаром в Соединенных Штатах — и среди женщин, и среди мужчин. Оставался всего год учебы, и она стала бы самостоятельной. Она бы работала ветеринаром, оказывая услуга всем окрестным скотоводам; и сама зарабатывала бы деньги. Андреа планировала жить с родителями, заботиться о них и этим хоть как-то отблагодарить их за все лишении, на которые они пошли, чтобы дать ей образование.
Но жизнь распорядилась по-другому. Судьба нанесла Флетчерам два сокрушительных удара. После ужасного звонка Джейсона Андреа немедленно ушла из колледжа и помчалась домой. В довершение всех бед она, разбирая бумаги отца, обнаружила, что он влез в чудовищные долги, чтобы только оплатить ее учебу.
Поступая в колледж, Андреа хотела подать заявку на государственную субсидию, но Роберт Флетчер не позволил: он хотел, чтобы дочь начала свою карьеру, не отягощенная долгами, как обычно бывает с молодыми ветеринарами. Однако он сам потом лишил ее такой возможности, бросившись вниз головой с крутого берега Файер-Ривер.
Как он мог! Ведь отец знал, в каком положении оставляет ее и Джексона! Андреа не раз мысленно задавала себе этот вопрос и не находила ответа. Может быть, потеря любимой жены повергла Роберта в глубокую депрессию? Почему она, Андреа, не смогла предвидеть и предотвратить катастрофу? Наверное, потому, что сама еще не оправилась после потери матери и полностью погрузилась в собственные страдания.
Андреа прерывисто вздохнула и снова зарыдала в голос. Просто кошмар какой-то, этого не может быть! Не мог отец совершить самоубийство и бросить своих детей на произвол судьбы! Наверное, она спит, но скоро проснется, и все в мире встанет на свои места.
Господи, за какие грехи ей выпало такое ужасное наказание?
В то время отец казался глубоко озабоченным какими-то неведомыми делами, и Андреа не догадалась, что так у него проявлялись симптомы депрессии. Если бы она была чуточку повнимательнее! Если бы она уговорила отца довериться ей! Может быть, тогда они вместе преодолели бы скорбь. По-видимому, отец ушел в себя и втайне от всех строил планы покончить со своей несчастной жизнью.
Как жаль, что она не выбрала профессию психиатра вместо профессии ветеринара. Возможно, тогда она смогла бы вовремя распознать настораживающие признаки и понять душевное состояние отца. Но судьба распорядилась иначе: Андреа вернулась домой, чтобы заняться его похоронами… При этой мысли она заплакала еще громче. Вдруг в дверях откуда ни возьмись материализовался Хэл Гриффин. Этого ей только не хватало — раскиснуть при постороннем мужчине! Девушка не знала, куда деваться от стыда. Ковбой, наверное, решит, что она просто тронулась, другой такой размазни не сыщешь к западу от Файер-Ривер. Этот непрошибаемый циник и без того считает всех женщин слабыми и бестолковыми созданиями, и она своим ревом только укрепит его в таком убеждении.
Огибая свисающие с балки под потолком седла, Хэл направился к укромному уголку, где притаилась Андреа.
— Мисс Флетчер, мне нужно с вами поговорить.
Андреа сглотнула слезы и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ваша комната — на втором этаже, первая дверь налево от лестницы. У вас будет отдельная ванная комната. Завтрак я подаю в шесть, — сообщила Андреа, стараясь говорить самым деловитым тоном, на какой только была способна в эту, минуту.
— Я пришел не за этим.
Именно таких слов и боялась Андреа. Но нужно было отвлечь Хэла от истинной цели его визита, пока она недостаточно овладела собой, и девушка продолжала:
— Если вы насчет постельного белья, то я уже постелила чистое.
Хэл присел на корточки рядом с ней. Даже в полутьме, царившей в кладовой, было видно, что он усмехается.
— Отдаю вам должное, Флетчер, вы такая же гордая упрямица, как я сам, да только сейчас в этом нет нужды. Ваш брат уже просветил меня относительно здешней обстановки. Джексону было необходимо облегчить душу, по-моему, вам тоже, иначе вы не уползли бы в этот угол и не затопили бы слезами всю кладовую.
Ах, Джейсон, Джейсон! Пока она выбивалась из сил, стараясь тащить тяжкую ношу в одиночку, брат почувствовал себя покинутым и обратился за поддержкой к совершенно постороннему человеку. Что ж, Джейсон совершил ошибку, и она ее не повторит. Да, Хэл Гриффин согласился — причем неохотно — помочь отыскать и собрать ее разбредшийся скот, но никому и в голову не придет рассматривать рубашку ковбоя в качестве жилетки для слез. Сочувствие Хэла ей ни к чему, сказала себе Андреа. Она вообще не ждет и не желает сочувствия ни от одного мужчины на свете. Когда дело касается женщин, у мужчин всегда есть на уме собственные тайные планы, уж об этом она постарается никогда не забывать.
— Не хотите поговорить? — предложил Хэл. Андреа упрямо вздернула подбородок:
— Не хочу!
— Вы собираетесь плакать, пока не наступит полное обезвоживание организма?
— А вам-то какая разница, что со мной будет? — бросила Андреа. — Вы в любом случае получите оплату по действующим расценкам!
Хэл протянул руку, чтобы поднять ее на ноги, но Андреа инстинктивно еще глубже забилась в угол.
Девушка тихо выругалась, и Хэл посмотрел на неё с удивлением и неодобрением: похоже, старые привычки очень живучи. Хэл был уверен, что не производит впечатление человека, готового на нее наброситься, и тем не менее Андреа старательно избегала малейших прикосновений.
Подумав, он спросил:
— Почему вы это делаете?
— Что?
— Почему вы меня избегаете? Это как-то связано с тем, что произошло на первом курсе колледжа?
— Вижу, Джейсон здорово разговорился! У вас что, был вечер вопросов и ответов? Что же еще он вам поведал?
По крайней мере, Джейсон и сам не все знает, мысленно утешала себя девушка. Живописные подробности происшествия, настроившего Андреа Флетчер против всех мужчин, не были известны никому, кроме нее самой, и она считала, что так должно оставаться и впредь. Андреа не собиралась обсуждать происшедшее с кем бы то ни было: это ее личное дело.
— Джейсон также рассказал мне о Бренде и о подростках, которые его травят. Ему кажется, что Бренде, как и вам в свое время, до смерти надоело быть объектом всеобщего обожания.
Комментариев не последовало, и Хэл продолжал:
— Джексону нелегко пережить трагедию, но он решил, что сможет быстрее справиться с горем, если открыто поговорит о нем. Вы же в отличие от брата предпочитаете прятаться по углам и истекать кровью в одиночестве.
Андреа молчала.
— Если вам станет от этого легче, могу сказать, что прошу прощения за то, что был слишком резок с вами по телефону. Если бы вы объяснили ваше положение…
— Насколько я помню, вы просто не дали мне такой возможности, — напомнила Андреа с горечью. — Вместо этого мне пришлось выслушивать, что какая-то женщина испортила жизнь вашему старшему брату и вбила клин между старыми друзьями. Еще я вдоволь наслушалась заявлений, что вы не станете работать на настырную властную дамочку, даже если от этого будет зависеть ваша жизнь.
Хэл поморщился:
— Я уже говорил, у меня был тогда неудачный день.
— И не у вас одного, ковбой, — проворчала Андреа. — Я тогда только что закончила подсчитывать расходы по двум похоронам, выплаты в счет погашения ссуды и плату за колледж. Ради того, чтобы мы с братом могли удержаться на плаву, отец истратил все свои сбережения. И если я до понедельника не продам телят, банк лишит нас права выкупа собственности, и мы потеряем ранчо. Этот дом должен достаться в наследство Джейсону, когда он окончит колледж.
— Да? А что же достанется в наследство вам?
— Я буду счастлива сознанием, что сумела сохранить ранчо, мне этого достаточно, — горячо заверила Андреа.
— Я обещал, что загоню ваше стадо, так что на этот счет можете не волноваться.
— Мы загоним стадо, — уточнила девушка. Густые черные брови Хэла сошлись на переносице:
— Погодите, Флетчер…
— Нет, это вы погодите, Гриффин. Я не позволю вам выполнить всю работу без меня. Разумеется, по части верховой езды и метания лассо, мне до вас далеко, но зато я знаю ранчо как свои пять пальцев и намерена внести свой вклад в дело.
Хэл решил не ходить вокруг да около и откровенно признался:
— У меня без вас будет хлопот по горло. Во время загона скота всякое бывает. Если скотина взбесится с перепугу и помчится, топча все подряд, то мне придется защищать собственную жизнь, и я не хочу волноваться еще и за вашу.
Резкость его тона подействовала на Андрее лучше любых уговоров: она стремительно вскочила на ноги. Хэл тоже выпрямился в полный рост, и они встали глаза в глаза, как два соперника, готовых броситься друг на друга.
— Вам не нужно обо мне заботиться, я сама в состоянии это сделать. — почти прокричала Андреа.
— Это я уже слышал и до сих пор размышляю, кого вы пытаетесь убедить — меня или саму себя. А уж когда вы бросились в одиночку на четырех пьяных парней… о чем вы только тогда думали? Позвольте заметить, вам нужно показаться психиатру.
— Если вы ждете от меня благодарности за свое вмешательство, то напрасно: это не ваше дело! — парировала Андреа, сама не понимая, почему ведет себя так агрессивно. Должно быть, все эти несчастья, обрушившиеся на нее, и сопряженное с ними эмоциональное напряжение сделали ее чересчур чувствительной ко всему, что говорили и делали окружающие.
— Я позволил себе вмешаться в ваши дела только тогда, когда увидел, что вы не справляетесь с ними самостоятельно, — откровенно заявил Хэл. — Даже будь у вас в руках заряженный дробовик, с этими панками вам все равно было не сладить. Когда красивая женщина встречается с пьяными подростками, всякое, знаете ли, может случиться.
Это уже слишком! — решила Андреа. С каким удовольствием она вцепилась бы в красивое лицо ковбоя и содрала с него эту противную ухмылку! Глаза бы ему выцарапала! Подстегиваемая гневом, она набросилась на него с кулаками, но в тот же миг ее руки сказались крепко прижатыми к твердой груди Хэла. Андреа инстинктивно стала вырываться, хотя; раненая рука от этого заболела еще сильнее.
— Отпустите сейчас же! — прошипела девушка.
— Не отпущу, пока вы не успокоитесь.
— Я не успокоюсь, пока вы меня держите! — закричала она.
— Флетчер. — Голос Хэла заметно смягчился. — Успокойтесь. Я не причиню вам вреда.
И вдруг по какой-то неведомой ей самой причине Андреа почувствовала, что ее гнев действительно отступает. Хэл не пользовался своим превосходством в силе, не прижимал ее к себе, и она расслабилась в его руках, не чувствуя угрозы, Как ни странно, его близость подействовала на нее даже успокаивающе. Особый, только ему присущий аромат: смесь запаха кожи, дыма и лосьона после бритья — обволакивал ее. Этот мужчина осмелился приблизиться к ней на такое расстояние, на какое она не подпускала к себе никого другого. Но можно ли ему доверять, когда он так близко? В этом Андреа сомневалась. Несмотря на странное успокоение, которое она черпала в его силе, Хэл Гриффин был мужчиной до мозга костей, а значит, таил в себе опасность и угрозу.
Андреа подняла голову и всмотрелась в резковатые черты его смуглого лица.
Закричала:
— Чего вы от меня хотите, Гриффин?
— Я хочу перемирия, — просто ответил Хэл, — Давайте всего-навсего заключим перемирие. Я не отношу себя к числу страстных любителей женщин, а вы не нуждаетесь в мужчинах. Если верить сообщению, которое мне передал мой брат, вы не собираетесь меня соблазнять и предпочитаете расплатиться со мной за услуги наличными.
Андрее, к ужасу своему, почувствовала, что ее лицо и шею заливает густой румянец. Несколько дней назад, разговаривая по телефону с Нэшем Гриффином, она вскипела и наговорила лишнего, а Нэш дословно передал все младшему брату.
— Я приехал сюда, чтобы выполнить конкретную работу, и вовсе не рассчитывал на дополнительные льготы, — без обиняков заявил Хэл. — Таковы были исходные условия нашего соглашения. Без дураков. Мы с вами заключили сделку, такой она и остается, не так ли, Флетчер? Вы согласны с собственными условиями?
— Конечно! — без колебаний заявила Андреа.
— Вот и отлично.
— И теперь вы меня отпустите?
Хэл посмотрел на нее сверху вниз и криво улыбнулся:
— Не-ет. Не отпущу, пока вы не уясните как следует, что если когда-то в будущем я протяну к вам руку или прикоснусь — случайно или с какой-то целью, — то сделаю это вовсе не из каких-то тайных побуждений.
— Гриффин, вы всегда столь прямолинейны? — спросила Андреа.
— Большей частью. Это позволяет сберечь уйму времени и избежать недоразумений.
— Что ж, в таком случае позвольте мне быть такой же откровенной. Меня интересуют исключительно деловые отношения. Я зареклась иметь дело с мужчинами в обозримом будущем.
Хэл насмешливо улыбнулся:
— Значит, мы дали одинаковый зарок. По крайней мере в этом мы схожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43