Илиас, немного помолчав, ответил:
— Вряд ли, конечно, но вполне возможно.
— А по-моему, даже очень возможно. У Лейтона Питта не было желания убивать. Он только искал способ, чтобы поправить свое финансовое положение, и совсем не собирался мстить.
— Ты можешь это засвидетельствовать? — сухо спросил Илиас.
— Лучше назовем это моей догадкой.
— Можешь называть это как хочешь. К чему ты клонишь, Чарити?
Она распрямила плечи.
— Тебе все еще грозит опасность, и поэтому я беспокоюсь.
— Я что-то не понял, объясни, пожалуйста.
— Если выяснится невиновность Лейтона, то подозрение опять падет на тебя, а мне это совсем не улыбается.
— И мне тоже, — согласился Илиас, — но сильно сомневаюсь, что подозрение падет на меня.
— Ты еще не понял всего, Илиас. Я думала об этом весь день и пришла к выводу, что мы должны предпринять некоторые защитные меры. Только тогда мы
Будем уверены, что никто не сможет обвинить тебя в этом грязном деле.
Илиас вдруг насторожился:
— Защитные меры?
— Да, защитные меры. — Чарити поднялась и одним движением сгребла со стола все тарелки. — Нам нужно самим проанализировать имеющиеся факты. Может, мы найдем ключ к разгадке.
— Ключ? — Настороженность Илиаса превратилась в тревогу. — Ты в своем уме? Дело уже закрыто, Тиберн отличный полицейский. Он никогда не арестовал бы Питта, не имея на то веских причин.
Чарити повернулась и посмотрела на Илиаса из кухни. В ее глазах по-прежнему сквозила тревога.
— Не все ли равно, какую улику Тиберн обнаружил в багажнике автомобиля Лейтона? Я не верю, что убийство Гвен и Рика — дело рук Лейтона. А раз так, настоящий убийца все еще на свободе, и пока его не найдут, тебе грозит опасность. Если Лейтон Питт сможет доказать свою невиновность, ты наверняка будешь следующим подозреваемым.
— Навряд ли.
— Но это так, Илиас! Поэтому нужно принять какие-то меры. Для начала нам необходимо получить как можно больше сведений. Если Свинтон шантажировал Филлис, то он мог шантажировать и других. Это разумное предположение, не так ли?
Чарити все это затеяла ради него, напомнил себе Илиас, немного успокаиваясь от этой мысли.
— И с чего ты предлагаешь начать? — осторожно спросил он.
— Со старого дома Росситера, — ответила Чарити, складывая посуду в раковину. — Моя тревога утихнет, если мы найдем какие-нибудь улики против еще кого-нибудь, так или иначе связанного со Свинтоном. Того человека, у которого, возможно, есть причины скрывать эту связь. Скоро уже стемнеет, а я хочу осмотреть это небольшое любовное гнездышко Рика Свинтона.
До старого дома Росситера было больше четверти мили от основной дороги. Он сгорбился в мрачной тени посадки раскидистых пихт. Немного дальше над ним возвышался уклон косогора, скрывая это полуразрушенное здание от случайных взглядов.
«Этот дом выглядит как жалкая, маленькая хижина», — подумал Илиас. Даже вечером было заметно, что постройка не знала ремонта уже много лет. Стреха ненадежно свисала над задним крыльцом, грозя вот-вот обрушиться.
— По-моему, нет нужды для беспокойства, что кто-то сможет увидеть наши фары, — бодро сказала Чарити, обойдя вокруг капота джипа и останавливаясь рядом с Илиасом. — Я считаю, что мы должны найти здесь что-нибудь интересное.
Илиас искоса взглянул на молодую женщину. На Чарити были джинсы и темный свитер. Ее волосы были сколоты затейливой заколкой. От нее так и веяло нетерпением и энтузиазмом, что не на шутку встревожило Илиаса.
— Чарити, предупреждаю, что пока не разделю до конца твои доводы, по которым нам следует обыскивать этот дом, я не стану тебя поддерживать.
— Я придиралась к тебе или жаловалась, когда ты обыскивал домик Свинтона?
— Разумеется, и не раз.
— Хорошо, но тогда было совсем другое дело. В ту ночь рядом с нами были припаркованы машины половины жителей города, а здесь мы одни.
— Чарити, какая в этом необходимость? Шансы найти здесь что-нибудь близки к нулю.
— Ты просто ничего не понимаешь. С этого придется начинать. Зайдем посмотрим, — сказала Чарити к решительно направилась к покосившемуся крыльцу черного входа.
Илиас тоскливо подумал о своих несбывшихся планах на сегодняшний вечер. Еда и секс. Это так просто, надежно и прекрасно. Сейчас они с Чарити должны были быть уже в постели. Но он готов был дать голову
На отсечение — ничто не могло заставить Чарити отказаться от ее намерений.
Внутренне сопротивляясь, он поднялся за ней по ступенькам крыльца. Чарити уже подошла к проему окна. Она направила луч фонаря на подоконник.
— Тебе никогда не приходилось взламывать окна? — спросила она, возясь с запором.
— Почему бы сначала не попробовать открыть дверь? — Илиас подошел к двери. — Да и кому понадобится запирать эту хибару?
Он взялся за ручку и с силой дернул за нее. Дверь с громким скрипом открылась.
— Хорошая мысль, — похвалила его Чарити.
— Спасибо на добром слове, мужчинам нравится чувствовать себя незаменимыми. — Илиас вошел в небольшой коттедж.
Чарити не отставала от него. Внутри стоял стойкий запах плесени.
— Фу! — сморщила нос Чарити. — Какой здесь ужасный запах. В этом доме свиданий пахнет совсем не духами, не правда ли?
— Да, уж точно не духами, — согласился Илиас. В доме чувствовалась застоявшаяся сырость, словно его довольно долго никто не проветривал. — Может быть, подружкам Рика нравилась такая затхлая атмосфера.
Фонари осветили грязные серые чехлы, закрывающие массивную мебель, которая, вероятно, потихоньку гнила на сыром полу. В кирпичном камине была черная пустота, не было заметно ни единого признака того, чтобы кто-нибудь недавно пользовался им.
— Здесь, наверное, было немного прохладно для Рика и его пассий, — пробормотал Илиас.
— Думаю, они согревались своим собственным теплом. — Половица скрипнула, когда Чарити подошла ко входу в другую комнату и заглянула внутрь. — Небольшая спальня и ванная комната. Только и всего.
— А что ты ищешь?
— Не знаю. Начнем со спальни. Главные события происходили там.
Не дожидаясь ответа, Чарити прошла в комнату. Через секунду до Илиаса донесся вздох изумления.
— В чем дело? — спросил он, заглядывая в открытую дверь. Взглянув на картину, освещаемую фонарями, он ухмыльнулся, несмотря на скверное настроение.
Чарити находилась в спальне, свет ее фонаря падал на прогнувшийся каркас древней железной кровати. На вытянутых пружинах лежал голый грязный матрас. На спинке кровати в изголовье покачивалась пара кожаных наручников.
— Не могу даже представить себе, чтобы кто-то согласился приковать себя к спинке, — прошептала Чарити.
— Это не настоящие наручники. От них можно очень легко и быстро избавиться: достаточно повернуть их в нужную сторону — и ты свободен.
— Откуда тебе это известно?
— Хороший продавец должен знать все о своем товаре, — ответил Илиас. — У меня есть несколько подобных наручников на прилавке «Обаяния и достоинства».
— Удивительно!.. — Чарити взглянула на Илиаса и нахмурилась. — Помоги же мне осмотреть здесь все хорошенько.
— Ах да, улики! Нам нужны улики, чтобы спасти мою шкуру, в случае если Тиберн устроит на меня охоту. — Илиас принялся бродить по небольшой спальне. — Что ты скажешь насчет наручников? Подумай, могут ли они быть полезной уликой?
— Когда ты оставишь свои шутки? — спросила Чарити, опускаясь на колени и заглядывая под кровать. — Не забывай, Илиас, ты в весьма затруднительном положении.
Он навел луч фонаря на ее соблазнительные округлые ягодицы, туго обтянутые джинсами.
— Перестань постоянно напоминать мне об этом, я сам хорошо знаю, в каком положении нахожусь.
— Иди проверь ванную.
— Слушаю и повинуюсь. — С коротким вздохом сожаления Илиас оторвался от захватывающего созерцания такого крутого зада. — Но должен сказать тебе, мне по-прежнему не нравится эта твоя затея. Нам не удастся найти здесь что-нибудь стоящее, и даже если мы и найдем что-нибудь, то эта находка окажется бесполезной, поскольку Тиберн уже взял подозреваемого под охрану.
— Если мы здесь найдем хоть какую-нибудь улику, — сказала Чарити, — я смогу почувствовать себя намного спокойнее.
— То есть задача поиска другого человека взамен Питта, у которого был повод убить Гвен, остается.
— В конце концов должен же быть другой подозреваемый. Ведь Питт сам рассказал нам о своих финансовых проблемах, когда Гвен уже была мертва. Стал бы он выкладывать их, если бы был убийцей? Ведь это равносильно тому, что он сам сообщил нам о мотиве своего убийства. Виновный человек никогда не позволит себе совершить такую непростительную глупость.
— Интересное наблюдение, — согласился Илиас. Он поплелся в обшарпанную ванную комнату и осветил потрескавшуюся и обитую раковину. — Чарити, я хочу у тебя что-то спросить.
— Что такое? — донесся приглушенный голос Чарити.
— Скажи, пожалуйста, ты затеяла все это, потому что я стал объектом твоего очередного спасательного проекта?
— Спасательного проекта?
— Ну да. Похожего на проекты по выводу Отиса из депрессии или по сохранению названия и статуса пристани.
— Я плохо тебя слышу, — отозвалась Чарити из спальни.
Илиас вышел из ванной комнаты.
— Я спрашиваю, ты занялась этой проблемой, потому что просто решила опекать меня? Если это так, то хочу заметить, что я совсем не бедный лавочник на пристани и не удрученный попугай, которых нужно спасать.
— Илиас, посмотри на это.
Илиас прошел в маленький коридор и увидел Чарити, стоящую в дверях спальни. Он направил фонарь сначала на ее возбужденное лицо, а затем — на небольшой предмет, зажатый между большим и указательным пальцами.
— Что это? — спросил Илиас.
— Точно не уверена, но думаю, что это кусочек миниатюрного акрилового ногтя.
— И всего-то? Многие женщины имеют такие ногти.
— Да, конечно, — сказала довольная Чарити, — Но в Бухте Шепчущих Вод наверняка этот ноготь сделан в салоне «Ногти от Рэдиенс».
— Не буду спорить с тобой относительно такого умозаключения, но вряд ли это сможет сослужить тебе службу.
— Это мы еще посмотрим. — Чарити достала из кармана носовой платок и аккуратно завернула туда свою находку. — Я с уверенностью могу сказать только одно: цвет этого кусочка не совпадает с лиловым цветом ногтей Филлис. Я поговорю утром с Рэдиенс, она подскажет, чей это ноготь.
— Прекрасно, поговори с Рэдиенс. Между прочим, ты подумала, как ответить на мой вопрос?
Чарити невинно подняла глаза:
— Что за вопрос?
Илиас почувствовал, как раздражение понемногу закипает у него внутри.
— Я хочу узнать, почему ты все это затеяла?
— А что, разве не ясно? Я занимаюсь этим, потому что ты мой друг.
— Ты уверена, что это единственная причина?
— А какая еще причина нужна для этого? — спросила Чарити.
— Откуда же мне знать? — пробормотал Илиас, доведенный до белого каления. — Я только подумал, что должна быть более личная причина твоей непомерной заботы о моем благополучии.
— Что может быть более личным, чем наша дружба? — вежливо поинтересовалась Чарити, проходя мимо Илиаса в прихожую.
От этих слов Илиас на мгновение потерял всякий контроль над собой, Гнев нахлынул на него с невероятной силой и полностью подавил чувство здравого
Смысла. Он повернулся кругом и направил фонарь на Чарити.
— Ты так самоотверженно беспокоишься обо мне, потому что дико, безумно и страстно меня любишь? — спросил Илиас с пугающей яростью.
— И поэтому тоже, — согласилась Чарити.
Глава 17
Вода никогда не исчезает. Она течет в море, затем испаряется и проливается дождем, снова собираясь в реки и пруды или каскадами водопадов стекая с гор. Так или иначе, она всегда возвращается.
Из дневника Хейдена Стоуна.
Чарити была уверена, что совершила большую ошибку. Она вовсе не собиралась вслух произносить те слова, по крайней мере после событий последней ночи. Они сами сорвались у нее с языка. «Впрочем, — подумала Чарити с мрачным видом, — это должно было когда-то случиться». Так или иначе, теперь она осталась у разбитого корыта.
— Илиас, — тихо позвала молодая женщина. Ответа не последовало. Чарити никак не могла разглядеть выражение его лица, скрытого в глубокой тени за ярким светом фонаря, хотя она и без этого представляла себе, какое впечатление произвели ее слова на Илиаса. Он, несомненно, был ошеломлен и потрясен до глубины души.
Чарити даже стало немного жаль его. Его чудная философия была пригодна для развития внутренней силы и самоконтроля, но совсем не годилась, когда дело касалось глубоких чувств, как, наверное, и любые другие философские построения. Человеческие ощущения были чересчур деликатными и не помещались в столь жесткие конструкции.
Как бы то ни было, ей следовало держать язык за зубами. Теперь Чарити понимала это. Она ведь знала, что Илиас не готов к такому разговору. Луч фонаря, который молодая женщина держала в руке, на мгновение выхватил из темноты безучастное лицо Уинтерса. Его глаза глядели, не мигая, прямо перед собой, а лицо казалось окаменевшим.
— Ну ладно, довольно стоять подобно оленю, ослепленному фарами, — раздраженно сказала Чарити, злясь на себя за язвительность, отчетливо звучавшую в ее голосе. Однако она ничего не могла с собой поделать. — Это твои трудности. Нужно же было тебе иронизировать по любому поводу. Ты же знаешь, как это меня раздражает. И потом не забывай, я сейчас сильно встревожена и могу иногда действовать импульсивно. Я, кажется, уже объясняла тебе это.
Илиас ничего не ответил на эту тираду, даже не шевельнулся. Со вздохом Чарити опустила свой фонарь, и луч света упал на пол около ее ног. Темный силуэт Илиаса по-прежнему оставался неподвижным в таинственной тишине, охватившей старую хижину.
Молодой женщине казалось, что она слышит стук своего сердца.
Так прошло еще несколько минут. Чарити уже начала беспокоиться.
— С тобой все в порядке, Илиас? — прервала она затянувшееся молчание. — Не можем же мы стоять здесь всю ночь, вглядываясь в темноту. Мы и так уже довольно долго болтаемся в этой хижине. Пора бы идти.
Он, кажется, пошевелился и сделал шаг к ней.
— Ты не можешь так просто все бросить. — Голос Илиаса был напряженным, а слова звучали так неуклюже, как будто ему было крайне трудно складывать их вместе в осмысленное предложение.
— Почему же?
— Черт возьми, ты знаешь почему! — раздраженно произнес он, делая еще один шаг к ней. Чарити видела, как даются ему эти шаги. Илиас перемещался резкими движениями на негнущихся ногах, как на шарнирах, что совсем было не похоже на его обычный скользящий широкий шаг. — Потому что это очень важно, — продолжал он. — Гораздо важнее, чем цель нашего прихода сюда.
— Я не согласна, — жестко ответила ему Чарити. — Если тебя арестуют, мы получим еще большую проблему, чем разбор динамики наших отношений.
— Не надо шутить над этим, — серьезно сказал Илиас.
— Сожалею.
— Ты уверена?
— Что сожалею?
— Нет. — Он остановился прямо перед ней, крепко сжимая в руке фонарь, свет которого лился на половицы, расплывающиеся в белом пятне от луча ее фонаря. — Уверена ли ты в том, что сказала мне несколько минут назад?
— Что я становлюсь дикой, безумной, страстной в любви с тобой? — спросила она, смиряясь с неизбежным. Не было никакого смысла отрицать это.
Чарити нравилось заниматься любовью с Илиасом, но она считала, что секс должен быть всего лишь составляющей более высокого чувства. Отношение Илиаса к сексу несколько тревожило ее. Вчера вечером им удалось избежать объяснения благодаря находке тела Рика Свинтона. Но вряд ли стоило рассчитывать на что-то подобное и сегодня. Не то чтобы она хотела этого. Просто два трупа за одно лето было уж слишком. Чарити определенно чувствовала себя не в своей тарелке.
— Да, — подтвердил Илиас. Его голос звучал приглушенно, как будто он говорил на расстоянии. — Уверена ли ты в своем желании быть со мной?
— Еще как уверена! — вздернула подбородок Ча-рити. Она с некоторым удивлением поняла, что совсем не ощущает даже признаков беспокойства. Чувства, бурлившие в ней, были совершенно не похожи на прежний страх. — Сожалею, если это нарушило твое хрупкое философское равновесие, но тебе придется считаться с этим, Уинтерс.
— Но вчера… — Илиас запнулся, подыскивая слова. — Вчера вечером ты сказала, что мы не будем вместе, потому что между нами не было никакой любви.
— Ничего подобного, я так не говорила, — живо возразила Чарити. — Ты меня не понял! Я имела в виду другое. Прежде чем сделать решительный шаг, мне хотелось бы удостовериться, что мы любим друг друга. Один раз я уже совершила ошибку, едва не вступив в брак с человеком по соображениям, основанным на дружбе, бизнесе и ответственности перед семьей. Я не собираюсь еще раз повторять подобную глупость. Вряд ли моей медицинской страховки хватит на повторный цикл терапии.
— Но наши отношения совсем другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40