— Если уделишь мне время, я хотела бы с тобой поговорить.
— Ты уже говоришь со мной.
— Нет, не то, мне нужно обсудить кое-что важное. Я имею в виду свою карьеру.
— Какую карьеру? У тебя ее вообще нет, — бросила Лавиния, не поднимая глаз от газеты. Рядом с кофейной чашкой лежали листок бумаги и карандаш. После долгих размышлений она заключила, что, перед тем как взять на себя труд отослать объявление в газету, следует сначала изучить предмет.
Поэтому она намеревалась выписать самые эффектные слова и фразы, которые с первого взгляда привлекут потенциальных клиентов. Самое главное — составить наиболее полный словарик, который потом можно использовать в объявлениях, рекламирующих ее способности в частных расследованиях.
Сегодня в газете публиковалось множество самых разнообразных объявлений, большинство из которых были, по мнению Лавинии, не слишком захватывающими. Сдавались комнаты с живописным видом на парк. Знатных джентльменов извещали о появлении партии превосходных полотняных сорочек, в которых кожа не потеет.
Куда больше Лавинию заинтересовало объявление некоего доктора Дж. А. Дарфилда, предлагавшего сеансы лечения для вдов и замужних дам, страдающих от чувствительных нервов и женской истерии. Доктор обещал исключительно действенные средства, особенно подходящие для деликатной женской конституции.
— Вот именно, — подтвердила Эмелин. — У меня нет никакой профессии.
— Разумеется, — пробормотала Лавиния, изучая объявление о лечении истерии. — Как тебе нравится выражение: «исключительно действенные средства»?
— Типично медицинские термины. Лавиния, ты меня не слушаешь! Я пытаюсь обсудить свое будущее.
— А в чем проблема? — удивилась Лавиния, подчеркивая слова «исключительно»и «действенные». — Мне казалось, что твое будущее решено. Благодаря Джоан Дав мы получили приглашения на самые главные события сезона: бал у Стиллуотеров и еще один, который устраивает сама Джоан. Кстати, хорошо, что вспомнила: сегодня примерка у мадам Франчески.
— Знаю. Но не желаю слышать о балах и модах. — Эмелин немного помедлила. — Повторяю, Лавиния, я хочу получить профессию.
— Чепуха.
Лавиния, хмурясь, пробежала глазами объявление шляпницы.
«…Превосходный выбор для разборчивых особ, интересующихся только самыми модными шляпками и капорами».
— Ни один светский джентльмен не пожелает взять в жены девицу, которая стремится сделать карьеру. Как по-твоему, стоит охарактеризовать мои услуги как модные?
— Не пойму, какое отношение имеют к моде частные расследования?
— Ошибаешься. Ясно, что, если нужно привлечь эксклюзивную клиентуру, следует создать впечатление, что этот род занятий вошел в моду. Ни один из членов общества не вынесет мысли о том, что выглядит немодным!
— Лавиния, я не собираюсь выходить за джентльмена, вращающегося в обществе. Представить не могу судьбы ужаснее!
Лавиния выписала слово «модный».
— Но не желаешь же ты выйти за фермера! Насколько я припоминаю, никто из нас не горит желанием похоронить себя в глуши.
— Ни о каком фермере не может быть и речи! Я решила, что самое подходящее — стать твоей компаньонкой.
— То есть как? Ты уже моя компаньонка. Мы ежедневно общаемся. Что ты думаешь насчет фразы: «Действенные средства для джентльменов, попавших в сложное положение, предлагаемые строго конфиденциально и с гарантией неразглашения»? Звучит интригующе, не так ли?
— Да, — кивнула Эмелин, сведя брови, — хотя понятия не имею, что она означает.
— И я тоже.
Лавиния поджала губы.
— Что-то не получается. Может, если заменить несколько слов…
Глухой стук входной двери прервал ее рассуждения.
— Похоже, у нас гость. Для официальных визитов слишком рано. Может, это новый клиент?
— Скорее всего мистер Марч. — Эмелин сунула в рот еще теплое печенье. — Я заметила, что он имеет обыкновение посещать тебя в самые неподходящие часы, не придерживаясь правил приличия.
— Он никогда их не придерживался, — буркнула Лавиния. — Помнишь, с каким увлечением он при первом своем появлении швырялся статуэтками в нашей маленькой римской лавчонке? По моему мнению, его манеры с тех пор ничуть не улучшились.
Эмелин улыбнулась и снова принялась за печенье.
Лавиния настороженно прислушивалась к звуку шагов в передней.
— По-моему, ты права в том, что он становится просто невыносим. Вот уже второй раз на неделе он приезжает во время завтрака!
Глаза Эмелин зажглись.
— Может, с ним и Энтони приехал?
— Не беспокойтесь, миссис Чилтон.
Голос Тобиаса эхом отдался от обшитых панелями стен утренней столовой.
— Вполне достаточно яиц и вашего превосходного картофеля.
Несмотря на раздражение, Лавиния поймала себя на том, что ловит каждое слово и каждый звук. Шаги какие-то неровные… Неужели его нога опять разболелась? Нет, кажется, все в порядке.
Она облегченно вздохнула. Впрочем, можно было и не волноваться: утро выдалась ясным, а рана больше всего беспокоит Тобиаса в дождь или когда на город опускается сырой туман.
Гость ступил в комнату и замер на пороге.
— Добрый день, леди.
— Мистер Марч! — просияла Эмелин. — Как приятно видеть вас! А мистер Синклер тоже здесь?
— Нет. Он хотел сопровождать меня, но я послал его по важному делу.
Тобиас взглянул на Лавинию с решительным блеском в глазах.
— Мадам, вы сегодня ослепительны. Само воплощение Венеры, выходящей из пены морской. Клянусь, ваше сияющее красотой лицо поднимает мой дух, проясняет мысли и, побуждает к метафизическому созерцанию.
— Воплощение Венеры? — Чашка Лавинии застыла на полпути ко рту. — Вы не больны, Тобиас? — участливо осведомилась она. — Какие-то странные речи вы ведете.
— Благодарю, я в добром здравии, — кивнул он, с надеждой озирая эмалированный кофейник. — А кофе еще остался?
Прежде чем Лавиния снова принялась допытываться о причинах столь напыщенного приветствия, вмешалась Эмелин.
— Разумеется, — кивнула она, поднимая кофейник. — Садитесь, пожалуйста. С удовольствием налью вам кофе. Возможно, мистер Синклер нанесет нам визит после того, как покончит с делами?
— Вполне вероятно, поскольку у него не было особенных планов до того, как он вбил себе в голову сделаться моим помощником.
Эмелин резко вскинула голову и со стуком поставила кофейник на стол.
— Помощником?
Тобиас пожал плечами и потянулся за маслом и джемом.
— Утверждает, что собирается стать заправским частным детективом, и просит обучить его основам дела.
— Неужели? — ахнула Эмелин. — Поразительно!
— Для меня это было чем-то вроде удара, — возразил Тобиас, вгрызаясь в намазанное маслом печенье. — Как вам известно, я пытался убедить его найти для себя более надежное занятие. Мечтал, что он откроет свое дело. Но если верить Энтони, единственное, что интересует его, кроме розыска, — это карточный стол.
— Какое совпадение, — пробормотала Эмелин.
Тобиас удивленно вскинул брови:
— Надеюсь, мисс Эмелин, вы не имеете в виду, что ваши интересы сходятся?
— Я, разумеется, не собираюсь становиться игроком, — заверила Эмелин и, искоса взглянув на Лавинию, деликатно откашлялась. — Но только сейчас объясняла тете Лавинии, что решила сама сделать карьеру и хотела бы немедленно начать обучаться своей новой профессии.
— А я только сейчас объясняла Эмелин, что ей совершенно ни к чему этим заниматься, — добавила Лавиния, складывая газету. — У нее каждый день занят. Пока она вращается в обществе, у нее нет времени ни для каких занятий.
— Не правда, — возразила Эмелин. — Я намереваюсь идти по вашим стопам, тетя.
Воцарилось короткое, но чрезвычайно напряженное молчание.
Лавиния наконец осознала, что рот ее широко и некрасиво раскрыт, и поспешила исправить положение.
— Просто смехотворно! — воскликнула она.
— Взял же мистер Марч Энтони в помощники! Я тоже хочу работать с вами.
Охваченная ужасом, Лавиния оцепенела, не в силах двинуться с места.
— Просто смехотворно! — повторила она. — Представляю, как были бы поражены твои родители, узнав о том, что их дорогая дочь поступила на службу!
— Мои родители умерли, тетя Лавиния, поэтому их чувства в данном случае значения не имеют.
— Но ты прекрасно знаешь, что бы они сказали! Став твоим опекуном, я приняла на себя определенные обязанности и поклялась обеспечить твое будущее. Леди не занимаются подобными вещами!
— А ты? — улыбнулась Эмелин. — Тебя я считаю истинной леди! Мистер Марч, я права?
— Абсолютно, — кивнул Тобиас. — Я вызову на дуэль любого, кто считает иначе.
— Это все ваши проделки, сэр! — набросилась на него Лавиния. — Вы вбили в головы детей эти безумные мысли!
— Боюсь, мистер Марч тут ни при чем, — запротестовала Эмелин.
Тобиас проглотил остатки печенья и поднял руки.
— Заверяю, я никого не поощрял!
— Вините себя, тетя Лавиния, — усмехнулась девушка. — С того дня, как я поделилась у вас, вы стали идеальным примером для подражания!
— Я?! — ахнула Лавиния, потеряв на минуту дар речи. Кажется, она сейчас лишится чувств!
И хотя она никогда не падала в обморок, но спазмы в горле и головокружение были верными предвестниками этого состояния.
— Именно, — подтвердила Эмелин. — Вы потрясли меня своей поразительной способностью начинать все сначала и не сдаваться перед самыми жестокими ударами судьбы, способными раздавить любого мужчину, не говоря уже о женщинах. Я искренне восхищаюсь вашей необычайной стойкостью и умом.
Губы Тобиаса чуть дернулись.
— Не говоря уже о невероятной хитрости и изворотливости, с которой вы умудряетесь получать приглашения на самые блестящие балы сезона. Никому из моих знакомых не удалось бы сочетать расследование убийств с успешным дебютом юной дамы в свете, как это проделали вы несколько недель назад, мадам. Подобный подвиг повторить невозможно.
Лавиния оперлась локтями о стол и закрыла лицо руками.
— Какое несчастье!
— Эмелин совершенно права, считая вас самим совершенством и образцом поведения, — объявил Тобиас, поднимая чашку. — Кому же еще ей подражать, как не вам?
Лавиния вскинула голову и пронзила Тобиаса негодующим взглядом.
— Ваши шуточки неуместны, сэр! Мне сейчас не до них.
Не успел Тобиас ответить, как в комнату вошла миссис Чилтон с подносом, — Вот, сэр! Яйца и картофель.
— Благодарю, миссис Чилтон. Ваш поварской талант выше всех похвал. Если когда-нибудь решите расстаться с вашей хозяйкой, милости прошу в мой дом.
— Сомневаюсь, что это случится, сэр, — хмыкнула она, — но спасибо за приглашение. Что еще прикажете?
Тобиас повертел в руках горшочек.
— Кажется, ваш превосходный смородиновый джем кончился, миссис Чилтон. Уверяю, что ничего вкуснее не ел.
— Сейчас принесу, — пообещала добрая женщина, исчезая за дверью, ведущей на кухню.
Лавиния грозно уставилась на Тобиаса. Но он, словно не заметив, принялся за яйца с картофелем.
— Прошу не переманивать моих слуг, сэр, — прошипела она.
Эмелин, сокрушенно пробормотав что-то, принялась теребить часики.
— О Боже, прошу меня извинить, — вздохнула она, складывая салфетку и поднимаясь. — Я должна одеться. Присцилла и ее мама вот-вот будут здесь. Я пообещала поехать вместе с ними за покупками…
— Погоди, Эмелин, — поспешно вставила Лавиния. — Эти заявления насчет карьеры…
— Позже обсудим, тетушка, — прощебетала племянница, порхнув к порогу. — Нужно бежать. Не хочу заставлять ждать леди Уортинг.
И она выскочила из комнаты, прежде чем Лавиния успела возразить.
Тишина становилась поистине угнетающей. И поскольку другой мишени, кроме Тобиаса, не осталось, Лавиния снова принялась за него. Отставив тарелку, она сложила руки на столе.
— Очевидно, желание Энтони работать с тобой каким-то образом повлияло на Эмелин, иначе она не несла бы такого вздора!
Тобиас отложил нож и вилку. Веселые искорки в глазах погасли, а вместо них во взгляде светились сочувствие и понимание.
— Поверишь или нет, Лавиния, но я ощущаю твою тревогу так глубоко, что ты и представить не можешь. Я не более одобряю решение Энтони стать частным сыщиком, чем ты — просьбу Эмелин.
— Но что нам делать? Как переубедить их?
— Понятия не имею, — пожал плечами Тобиас, отхлебнув кофе. — Но в любом случае, боюсь, от нас это не зависит. Мы можем советовать, но не имеем права приказывать.
— Кошмар! Настоящий кошмар! Если она не опомнится, ее репутация погибнет!
— Ну же, Лавиния, ты преувеличиваешь! Конечно, ситуация не слишком приятная, но для мелодекламации нет причин. Не такая уж это трагедия!
— Может, по-твоему, и нет, а вот по-моему… Я так надеялась, что у Эмелин будут свой дом и любящий муж, с которым она не узнает нужды. Ни один светский джентльмен не женится на даме, занимающейся частным сыском.
— Вы, случайно, не мечтаете о том же, мадам?
Этот неожиданный вопрос выбил ее из колеи, да так, что Лавиния не сразу нашлась с ответом.
— Разумеется, нет, — бросила она резче, чем намеревалась. — Я вообще не собиралась замуж.
— Неужели любили мужа так крепко, что не в силах заставить себя подумать о втором браке?
Странная паника охватила ее. Кажется, они вступили на очень опасный путь. Лавиния и шага не хотела сделать по этой дороге, потому что она неминуемо приведет к болезненным размышлениям о глубине любви Тобиаса к жене, умершей при родах. Вряд ли Лавиния сумеет состязаться с прекрасным, нежным призраком Энн. Недаром Энтони считал сестру ангелом. А она? Кем бы ни была Лавиния, пусть и самим совершенством в образе женщины, живущей своим разумом, самостоятельной и независимой, ангелом ее никак не назовешь!
— Но, сэр, — ловко вывернулась она, — сейчас мы обсуждаем не мое мнение о браке. Речь идет о будущем Эмелин.
— И Энтони.
— Знаю, — вздохнула она. — Они неравнодушны друг к другу, верно?
— Святая истина.
— Эмелин так молода!
— Энтони тоже.
— Боюсь, в столь нежном возрасте трудно отличить истинную любовь от увлечения.
— Ты, вероятно, была не старше Эмелин, когда выходила замуж. Значит, тоже не могла отличить истинную любовь от увлечения?
Лавиния гордо выпрямилась.
— Разумеется, могла. Я не вышла бы за Джона, если бы у меня оставалась хотя бы тень сомнения в своих чувствах.
Она и в самом деле была уверена в себе, но, оглядываясь назад, считала, что питала к мужу нежную страсть, присущую только очень невинной и очень романтичной молодой женщине. Доживи Джон до сегодняшних дней, их любовь, несомненно, переросла бы в нечто более зрелое, глубокое и истинное. Но теперь воспоминания о добром, наивном муже становились все более отдаленными, хрупкими сувенирами прошлого, хранившимися в укромном уголке ее души.
Тобиас сухо усмехнулся:
— Ты по-прежнему настроена решительно и твердо уверена в своем мнении, не так ли?
— Что поделать, уж такой у меня характер. Твердый и неподатливый. Возможно, благодаря моему опыту гипнотизера.
— Скорее уж, вы от рождения наделены неукротимой силой воли, мадам.
Лавиния чуть сузила глаза.
— Подозреваю, то же самое можно сказать и о вас, сэр.
— Разве не интересно проверить, много ли у нас общего? — учтиво осведомился он.
Глава 6
На следующий день Тобиас вышел из клуба и взглянул на карманные часы. Всего лишь начало второго. Он никуда не спешит, а в такую погоду неплохо прогуляться.
Он не обратил внимания на проезжавший кеб, и с уверенностью здешнего старожила стал пробираться через лабиринт улиц и переулков, направляясь в книжную лавку, где уговорился встретиться с Лавинией. Сначала он намеревался угостить ее мороженым, а если повезет, уговорить ее уединиться в искусственных развалинах и предаться любви на весеннем солнышке.
Мечтая поскорее добраться до цели, он бросил оценивающий взгляд на небо. Солнце и правда сияло, но в воздухе ощущался холодок, а на горизонте собирались тучи. Оставалось надеяться, что дождь подождет, пока они с Лавинией вдоволь насладятся природой. Всего неделю назад ледяной душ несколько охладил их пылкую страсть.
Похоже, необходимость искать подходящее убежище для их свиданий быстро становится настоятельной. Мужчине в его возрасте просто непристойно красться в отдаленные уголки парка или возиться с дамой в закрытом экипаже, сталкиваясь локтями и коленками! Ему следует наслаждаться милостями вышеупомянутой дамы в мягкой постели.
Но такую постель чрезвычайно трудно найти, когда у тебя тайная связь.
Он был уже в квартале от лавки, раздумывая, не стоит ли увезти Лавинию в деревенскую гостиницу на неделю-другую, когда из шляпной лавки выплыло видение в розовом и едва не столкнулось с ним.
— Мистер Марч! — ослепительно улыбнулась Селеста Хадсон в очаровательном произведении шляпного искусства из светло-розовой соломки и сложного переплетения лент. — Как мило снова увидеть вас, и так скоро!
— Миссис Хадсон! — воскликнул он, поддержав ее под локоть, чтобы уберечь от падения. — Рад встрече! Ваш муж где-то здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32