В мертвой тишине снова скрипнуло дерево. Шаги. Прямо над головой. Кто-то там, на втором этаже, шагает к лестнице, ведущей вниз. Только не Эдмунд Тредлоу. В этом она уверена.
Скрип. Скрип. Скрип.
Теперь неизвестный двигался более энергично, куда быстрее, чем вначале. Значит, знает о ее присутствии. Должно быть, слышал, как она окликала Тредлоу.
Очередной удар невидимой молнии освободил ее от взора каменной Медузы. Нужно немедленно убираться отсюда. Незваный гость скоро спустится. На это ему потребуется всего несколько секунд. Она просто не успеет выскочить в другую комнату через затянутый шторой проход, а оттуда — к передней двери.
Оставался черный ход, откуда для Тредлоу обычно сгружали новые запасы товара. Лавиния развернулась, подняла свечу повыше и всмотрелась в тени. Сквозь лес мрачных бронзовых и каменных фигур и завалы ящиков и коробрк, громоздившихся до потолка, едва просматривалась задняя стена. Она выбрала аллею, образованную несколькими впечатляющими надгробиями, но на полпути к цели оглянулась и увидела отсветы, пляшущие на потолке, совсем рядом с лестницей. Отчаяние охватило ее. Неизвестный уже находится в одной комнате с ней, и если она видит пламя его свечи, значит, и он вполне может разглядеть ее силуэт.
Она ни за что не успеет выскочить через заднюю дверь. Единственной надеждой оставалось хранилище. Если она забежит туда и задвинет засов, значит, сумеет спастись.
Лавиния поспешила к комнатке, не стараясь двигаться тише, но, добежав, остановилась на пороге. Отвага едва не покинула ее при виде тесного, похожего на гроб помещения. Она терпеть не могла такие вот каморки, без окон… нет, вернее, ненавидела.
Но шаги звучали все ближе, все неумолимее, и одного этого оказалось достаточно, чтобы подогреть ее решимость. Лавиния оглянулась в последний раз. Фигура ее преследователя пока еще была скрыта нагромождениями ящиков, но, судя по свету, не пройдет и минуты, как ее схватят. Желтые отблески отражались от лиц чудовищ и богов.
Казалось, целая вечность потребовалась на то, чтобы захлопнуть массивную дверь. Лавинии даже показалось, что ее заело и сейчас все будет кончено.
Но тут дверь с пронзительным визгом захлопнулась. Пламя свечи метнулось по стенам в последний раз, на секунду отразившись от рядов металлических и стеклянных предметов, мигнуло и погасло. Лавиния мгновенно оказалась в душной могильной тьме склепа и дрожащими руками попыталась сдвинуть с места древний железный засов. Он со зловещим лязгом поддался и скользнул в петлю. Лавиния закрыла глаза и прижалась ухом к толстой дверной панели, пытаясь угадать действия неизвестного. Хоть бы он понял, что она для него недосягаема, и убрался восвояси! Тогда и она сможет покинуть эту гнусную комнатенку!
Но тут она услышала лязг железа и только через несколько минут с упавшим сердцем сообразила, что это означает. Конец! Конец всему! Негодяй только что повернул в замке ключ Тредлоу! Он даже не попытался выманить ее из укрытия и вместо этого надежно заточил ее в этом крохотном темном пространстве, немногим больше древнего римского саркофага!
Из тумана ему навстречу вышли двое: длинные черные пальто расстегнуты так, что полы едва не касаются носков начищенных сапог. Лица скрыты полями шляп и быстро надвигающимися сумерками.
— Мы ждали вас, мистер Фитч, — мягко сказал тот, что постарше. Двигался он довольно скованно, но по какой-то причине легкая хромота придавала ему поистине зловещий вид. Второй мужчина не произнес ни единого слова и все это время держался позади, наблюдая за развитием событий и ожидая приказа. Он чем-то напоминал молодого леопарда, подражавшего более опытному хищнику.
Да, кажется, бояться следует того, кто постарше.
Бывший камердинер тоскливо поежился и стал лихорадочно вертеть головой — очевидно, в поисках путей отступления. Но таковых не представилось. Огни кофейни, покинутой им всего несколько минут назад, сияли в самом конце улицы: слишком далеко, чтобы пытаться искать там убежища. Ряды запертых дверей по обе стороны мостовой выглядели, мягко говоря, негостеприимно.
— Что вам нужно от меня? — спросил он, стараясь говорить спокойно и уверенно. В конце концов, он прошел неплохую школу. Настоящий камердинер должен отличаться некоторой властной суровостью.
Но может, «властный»— не вполне подходящее слово для общения с подобными господами?
— Мы хотим поговорить с вами, — объяснил тот, что опаснее.
Фитч поперхнулся слюной. Правда, они слишком хорошо одеты, чтобы оказаться грабителями! Но почему это умозаключение кажется весьма малоутешительным? Выражение глаз того, что постарше, побуждало взять ноги в руки и бежать куда глаза глядят. Впрочем, Фитч сознавал, что далеко не уйдет. Даже если удастся обогнать хищника, молодой леопард всегда на страже.
— Кто вы? — пробормотал он и, расслышав тревогу в собственном голосе, виновато сжался.
— Меня зовут Марч. Больше вам знать не полагается. Как я уже сказал, мы с моим спутником хотим задать вам несколько вопросов.
— Каких именно? — прошептал Фитч.
— Вы служили камердинером у лорда Бэнкса, пока, согласно нашим сведениям, не были уволены без рекомендаций и предварительного уведомления.
И тут Фитчу стало по-настоящему, страшно.
Они знают, что он сделал. Тварь обнаружила пропажу и послала этих двоих за ним.
Во рту Фитча пересохло. Он был так уверен, что никто не хватится проклятой безделушки, но его поймали!
При мысли о последствиях его затрясло. За такое могут сослать или даже отправить на виселицу!
— Мы хотели бы знать, не захватили ли вы случайно перед уходом из дома кое-что ценное, — отчеканил Марч.
Он пропал! Пропал! Никакой надежды на избавление! И нет смысла отрицать свою вину. Марч из тех, кто будет преследовать жертву до края земли! Это видно по глазам ублюдка!
Оставалось только отдаться на милость леопарда. Может, Фитч сумеет выпутаться из передряги!
— Она вышвырнула меня, даже не заплатив квартального жалованья! И никаких рекомендаций! — завопил он, бессильно прислонившись к железной ограде. — И это после того, как я трудился не покладая рук! Говорю вам, из кожи вон лез, но попробуй угоди Твари!
— Вы имеете в виду миссис Раштон? — осведомился Марч.
— А кого еще! Дважды в неделю, а иногда и чаще, если на нее находило! Почти три долгих месяца!
Фитч даже выпрямился при воспоминании о своих героических усилиях.
— Да у меня в жизни не было хозяйки требовательнее! И тут она вдруг выгоняет меня, без предупреждения, без рекомендаций и даже без чертовой пенсии! Где же тут справедливость, спрашиваю я вас?!
— А почему миссис Раштон так поступила? — неожиданно вмешался молодой человек.
— Стала регулярно посещать какого-то проклятого гипнотизера. Лечиться ей, видите ли, приспичило, — проворчал Фитч. — Твердила, что он пользует нервы куда лучше, чем я. Как-то раз вернулась от него и преспокойно заявила, что больше не нуждается моих услугах.
— Итак, она вас уволила, и вы решили, что неплохо бы получить возмещение за убытки? — допытывался Марч.
Фитч протянул к нему руки ладонями вверх, молча умоляя о снисхождении.
— Говорю вам, так нечестно! Поэтому я и взял дурацкую табакерку! По правде говоря, в жизни не думал, что ее хватятся! Бэнкс вот уже год как бросил нюхать табак, и черт меня возьми, если когда-нибудь снова начнет!
Марч подозрительно прищурился:
— Вы взяли табакерку?
— Эта штука годами валялась в комоде гардеробной его светлости. Кто подумал бы, что Тварь знает о табакерке, не говоря уже о том, что поднимет такой шум по поводу пропажи!
Марч одним прыжком перекрыл разделявшее их расстояние.
— Вы украли табакерку?!
— Думал, что в доме все о ней давно забыли, — шмыгнул носом Фитч, скорбно размышляя о жестокости судьбы. — Понятия не имею, как Тварь дозналась о ее исчезновении.
— А как насчет браслета? — не отставал Марч.
— Браслета? — недоуменно повторил Фитч. — Какого еще браслета?
— Древний золотой браслет, который Бэнкс хранил в запертом сейфе, — пояснил Марч. — Тот, что украшен камеей на ониксе.
— Эта рухлядь? — презрительно фыркнул Фитч. — На кой она мне сдалась! Ведь для того, чтобы ее сбыть, нужен знакомый антиквар, а у меня никого нет. Да и за годы работы на Бэнкса я узнал достаточно, чтобы никогда не связываться с подобными штучками! Странный народ эти собиратели, никогда на них не угодишь!
Марч обменялся непроницаемым взглядом со своим спутником и вновь обернулся к Фитчу.
— А что вы сделали с табакеркой?
Камердинер скованно пожал плечами.
— Продал скупщику краденого на Филд-лейн. Думаю, его можно заставить сказать, кто ее у нега купил, но…
Марч внезапно набросился на Фитча и, схватив за лацканы куртки, принялся трясти.
— Ты знаешь, что случилось с Голубой Медузой?
— Нет!
Крошечный огонек надежды затлел в душе Фитча. Похоже, охотник ничуть не интересуется табакеркой. Значит, гоняется за браслетом! Что ж, пусть его.
— Значит, чертова штука пропала?
— Да, — кивнул Марч, но не подумал его отпустить. — Мы с другом ее разыскиваем.
Фитч старательно откашлялся.
— Вы отпустите меня, если я расскажу то немногое, что знаю об этом дельце?
— Вполне вероятно, парень. Давай выкладывай.
— Я не знаю, где она, но вот что скажу вам: очень сомневаюсь, чтобы кто-то из домашних ее стащил. Никто не захотел бы связываться.
— То есть ее слишком трудно продать?
— Именно. Никто из слуг слыхом не слыхал ни о каких антикварах.
— А кто, по-твоему, мог ее взять?
— Откуда…
Марч снова его встряхнул.
— Только вот, — поспешно пробормотал Фитч, — Тварь завладела ключами в тот день, когда переехала в особняк ее светлости. Если только вор не вломился в дом, не прокрался невидимкой в спальню Бэнкса, где нашел гардеробную, обнаружил скрытый сейф, открыл замок и умудрился выбраться из дома незамеченным, что, по моему мнению, малость невероятно, значит, есть только один человек, который мог прикарманить браслет.
— Миссис Раштон? Зачем ей красть вещь, которую она и без того вот-вот наследует? Но честно говоря, ты прав. Именно она могла в любую минуту похитить браслет и никто не посмел бы спросить, куда он девался.
— Я действительно ни сном, ни духом, мистер Марч. Но зато дам вам совет. Не стоит недооценивать Тварь или считать, будто ее действия согласуются с вашими рассуждениями.
Хищник подержал его в лапах еще несколько минут, словно раздумывая, что делать с жертвой. Фитч затаил дыхание.
Марч с издевательской вежливостью наклонил голову.
— Я и мой спутник благодарны вам за помощь, сэр.
Он повернулся и, не оглянувшись, исчез в тумане. Молодой леопард наградил Фитча ледяной улыбкой и последовал за наставником.
Фитч не двигался с места, пока парочка не скрылась из виду. Убедившись, что остался наконец один, он рискнул вздохнуть поглубже.
Кажется, фортуна была к нему благосклонна, позволив ускользнуть от клыков зверя. Но он был на волосок от гибели. И не завидовал истинной добыче Марча.
Глава 21
Она не поддастся безумию, уже дурманившему рассудок. И боролась с ним всеми фибрами души, призывая на помощь весь накопленный опыт гипнотизера, практикующего целителя, который передали ей родители, учившие бороться с тьмой, угрожавшей окутать мозг.
Может, именно это и называется истерией?
Время шло. Сколько она тут просидела?
Лавиния не знала. Впрочем, может, это к лучшему. Считать секунды, минуты и часы — только себя мучить.
Она сидела на холодном каменном полу, сжимая в руках серебряный медальон и с величайшим трудом стараясь сосредоточиться, окружить себя хрупким барьером спокойствия, создать в самых дальних глубинах разума уголок мира и тишины. И когда цель была достигнута, заперлась в своей непрочной крепости, чтобы дать отдых натянутым нервам, закрыв воображаемую дверь. Не пуская к себе давящую, безжалостную ночь, старавшуюся уничтожить ее.
Единственное, что поддерживало Лавинию, что стало опорой ее внутреннего убежища, — твердая вера в спасение. Рано или поздно Тобиас явится освободить ее.
— Ад и проклятие, куда она девалась?
Тобиас ворвался в уютный кабинет Лавинии и, словно ястреб, оглядел комнату, не упуская ни малейшей детали.
— Она с ума сошла! Исчезнуть, не предупредив!
Энтони тронул его за плечо.
— Может, она пошла за покупками и задержалась?
Тобиас обернулся к миссис Чилтон, робко маячившей в коридоре.
— Миссис Лейк ходила сегодня в магазин?
— Не знаю, сэр, — вздохнула экономка. — Когда я пришла от рыбника, ее уже не было.
Тобиас подошел к столу и стал изучать бумаги, разбросанные по столешнице.
— Отныне я ввожу новые правила. В том случае, если мы ведем расследование, миссис Лейк не имеет права отлучаться из дома, не известив кого-то из домашних, куда идет и когда собирается вернуться.
— О Господи!
Миссис Чилтон с тоской наблюдала, как Тобиас роется на столе.
— Простите покорно, сэр, но я не думаю, что миссис Лейк подчинится вашим правилом. Она и так несколько раздражена всеми инструкциями и командами, которые здесь раздаются каждый Божий день.
— «Несколько раздражена»— это чистый пустяк по сравнению с тем, что я испытываю в этот момент.
Тобиас поднял одну из записок и поднес к глазам.
— Что это?
«Обеспечиваем полную секретность для тех клиентов, которых заботит сохранение тайны».
— По-моему, миссис Лейк все еще работает над объявлением, которое намеревается послать в газеты, — пояснила миссис Чилтон.
— Она собирается рекламировать свои услуги в газете? — заинтересовался Энтони. — Превосходная идея. Нам следовало бы самим об этом подумать, Тобиас. Весьма современный подход к бизнесу, верно?
— Я просил ее отказаться от этой мысли. Но она слишком упряма, чтобы прислушаться к доброму совету.
Взмахом руки Тобиас послал клочок бумаги в маленькую корзинку для мусора.
— Я предупреждал, какого рода клиентуру она привлечет подобными методами. Ей бы лучше… — начал он, но тут же осекся при виде скомканной бумажки, уже лежавшей в корзине.
— А это что? Хм-м…
Он сунул туда руку, вытащил смятую записку и тщательно разгладил.
— Что это? — полюбопытствовал Энтони, шагнув к столу.
— То, что профессионалы называют уликой, — пробормотал Тобиас. Миссис Чилтон с почтением воззрилась на него.
— Вы знаете, куда отправилась миссис Лейк сегодня днем?
— Подозреваю, что она ответила на призыв Эдмунда Тредлоу, но, поскольку ей не знакомы правила обычной вежливости, не позаботилась даже оставить записку и внятно объяснить, куда собралась.
Он небрежно отбросил бумажку. С Лавинией все в порядке. Ничего страшного. Всего лишь проклятые нервы разыгрались.
— Подумать только! Поступать так бездумно, жестоко, неосмотрительно! Вполне в ее духе! Такое поведение, несомненно, заслуживает самого сурового осуждения!
Миссис Чилтон неловко переминалась с ноги на ногу:
— Но, сэр, я все же обязана указать вам, что миссис Лейк привыкла уходить и возвращаться когда ей вздумается. Что ни говорите, а она здесь хозяйка и устанавливает в доме собственные правила. Не рекомендую вам командовать здесь по каждому поводу, как у вас вошло в привычку за последнее время.
— Позвольте с вами не согласиться, миссис Чилтон, — возразил Тобиас, подходя к двери. — Здесь необходимы новые строжайшие правила. Давно пора взять в руки все ваше так называемое хозяйство, Миссис Чилтон поспешно отступила в сторону.
— Куда вы, сэр?
— Найти миссис Лейк и уведомить ее о новых правилах.
Но открыв немного погодя дверь в лавку Тредлоу, Тобиас мгновенно забыл о суровых наставлениях, которые собирался прочесть Лавинии. Значит, причина дурного предчувствия, не дававшего ему покоя весь последний час, не просто в слабых нервах. Значит, он с самого начала был прав!
— Лавиния!
Он поднял принесенный с собой небольшой фонарь и долго смотрел, как свет играет на каменных и бронзовых статуях.
— Черт возьми, где ты скрываешься?
Но тьма не выдавала своих тайн.
Энтони остановился посреди захламленного переднего помещения и, недоуменно хмурясь, огляделся.
— Должно быть, Тредлоу закрылся на ночь. Странно только, что забыл запереть дверь. Как это вдруг владелец лавки и не заботится о сохранности товара!
— Да уж, — мрачно согласился Тобиас.
— Может, она ушла до нашего появления? — предположил Энтони. — И мы просто разминулись по пути сюда? Должно быть, спокойно пьет чай у себя в гостиной.
— Нет.
Он сам не знал, почему так уверен в том, что Лавиния никуда не делась отсюда. Ощущение чего-то неладного росло с каждой секундой.
Тобиас зашел за прилавок, намереваясь подняться наверх, но помедлил перед тяжелой шторой, разделявшей переднее и заднее помещения лавки. Откинув край толстой драпировки, он снова поднял фонарь и осветил лабиринт ящиков, коробок, сундуков и шкафчиков.
— Лавиния!
Ответом ему была ужасающая тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32