– спросил он. – И почему вы здесь в такой поздний час?– Об этом я и хотела вам рассказать, – ответила она. – Я понимаю, что создаю… сложности… и не должна бы беспокоить вас, но я просто не вижу другого выхода… не знаю, как мне быть.В ее словах была такая тревога, такой страх, что лорд Сэйр поспешил сказать:– Вы прекрасно знаете, что я помогу вам, если это в моих силах. Давайте где-нибудь присядем, хорошо?Он огляделся и увидел, что все кресла с палубы на ночь убрали, но под одной из мачт есть закрепленная деревянная скамейка.– Сядем там; – предложил он и, поддерживая девушку под локоть, повел ее к скамейке.Бертилла шла рядом с Тейдоном, шифоновый шарф ее соскользнул с головы, и лорд Сэйр обратил внимание, как сияют волосы девушки в свете звезд.Бертилла сжала руки.– Вам это может показаться глупым и нелепым, – проговорила она, – но я просто не знаю, как поступить… и мне больше не к кому обратиться.– Давайте начнем с самого начала, – предложил лорд Сэйр. – Прежде всего – почему вы очутились здесь? Я считал, что вы катаетесь верхом в Гайд-парке.– Я понимаю, – ответила Бертилла, – но мама решила… отослать меня.– И далеко ли?– В Саравак… к моей тетке, она там миссионерствует.– Миссионерствует? – переспросил лорд Сэйр.– Д-да. Мама хочет, чтобы я тоже стала… миссионеркой, а мне больше некуда было деваться.Голос Бертиллы гораздо больше, чем слова, выдавал страх и отвращение к ожидающему ее будущему.Лорд Сэйр сжал губы и припомнил, как ему всегда не нравилась леди Элвинстон. Он считал ее жестокой, бесчувственной женщиной и теперь убедился, что его ощущения были верными.– Итак, вы направляетесь в Саравак, – проговорил он вслух. – А кто же сопровождает вас?– Н-никто, – запинаясь, ответила Бертилла. – В этом вся беда,– Никто?Лорд Сэйр с трудом поверил ушам своим.То, что одна из первых дам высшего света могла отправить дочь, к тому же такую юную и неопытную, как Бертилла, в путешествие чуть не на край света без компаньонки, казалось ему просто невероятным.Он знал, что девушки довольно часто ездят в Индию или в другую часть Британской империи: кто к родителям, кто к друзьям, но это путешествие они всегда совершают под присмотром женщины постарше, житейски умудренной; вдовы армейских офицеров, к примеру, нередко брали на свое попечение по нескольку девушек, что порой оказывалось для них достаточно обременительным.Но отправить девушку совсем одну, без сопровождения… Лорд Сэйр на несколько секунд даже потерял дар речи от возмущения.– Я, конечно, достаточно взрослая, чтобы самой о себе позаботиться, – продолжала Бертилла, – но, понимаете, я путешествую вторым классом, а там есть… один человек…– Что за человек? – резко спросил лорд Сэйр.– Он… он голландец, но мне кажется, в нем есть и малайская кровь, и он не оставляет меня в покое.Лорд Сэйр промолчал, и Бертилла снова стиснула руки жестом беспомощного отчаяния.– Вы сочтете меня за идиотку… По крайней мере мама всегда меня так называет… Я не могу отделаться от него. Почти все время я провожу у себя в каюте, но…Голос ее совсем упал, она явно искала подходящие слова, и лорд Сэйр мягко спросил:– Что же произошло?Инстинктивно, без всяких ее объяснений, он понимал, что девушка доведена до крайности.– В последние дни по вечерам, с тех пор как мы плывем по Средиземному морю, стюард приносил мне подарки, – говорила Бертилла. – Шоколад и разные другие вещи, которые можно купить на борту. Я отсылала все обратно, но он пишет мне записки и настаивает, чтобы я согласилась с ним выпить. – Она тихонько вздохнула. – Он пытался уговорить меня в первый же вечер, но я тогда убежала.– Что случилось сегодня? – негромко спросил лорд Сэйр.– Когда я вернулась в каюту после ужина… Я всегда стараюсь уйти из столовой как можно раньше, чтобы он не успел остановить меня… Я хотела запереть дверь…Она примолкла, и лорд Сэйр увидел страх у нее в глазах; девушка продолжила почти шепотом:– Ключ исчез… и задвижка тоже. Лорд Сэйр выпрямился.– Безобразие! – произнес он возмущенно. – Такое на порядочном корабле недопустимо!Ему стало ясно: стюард получил хорошую взятку, а надзор за вторым классом был далеко не таким строгим, как за первым.– Итак, вы поднялись сюда, – сказал он немного погодя.– Я не знала, как мне быть. Вы знаете, пассажирам второго класса не разрешают сюда подниматься, но там он отыскал бы меня, и я бы не смогла убежать.Ужас в ее голосе звучал так явственно, что лорд Сэйр понял, насколько этот человек – он прекрасно представлял себе мужчину подобного типа – запугал этого полуребенка.Впрочем, подумал лорд Сэйр, мужчину нельзя осуждать слишком строго.Для него женщина, путешествующая в одиночестве, не более чем легкая добыча; голландцу просто не приходило в голову, что общественное положение Бертиллы совсем иное, чем у него, тем более что при ней нет даже компаньонки или хотя бы горничной.Бертилла смотрела на него сейчас такими же полными доверия глазами, как, помнилось лорду Сэйру, смотрел на него когда-то живший у него спаниель.– Не стоит так волноваться, – сказал он, положив ладонь на ее стиснутые на коленях руки.Дотронулся – и был просто поражен.– Да вы совсем окоченели! – воскликнул он. – И неудивительно, вы же просидели тут несколько часов.– Я убежала из каюты в такой спешке, – объяснила Бертилла. – Схватила первое попавшееся пальто, а оно оказалось очень тонким.– Я намерен увести вас вниз, – сказал лорд Сэйр, – и заказать для вас теплое питье. А потом разберусь со всем этим, твердо вам обещаю.– Мне совестно беспокоить вас.– Никакого беспокойства тут нет, и вы поступили совершенно правильно, обратившись ко мне за помощью. Жаль только, что не сделали этого раньше.Бертилла глубоко вздохнула.– Вы так добры… но мама очень рассердилась бы, если бы узнала, что я говорила с вами.Лорд Сэйр вспомнил, как леди Элвинстон налгала – теперь-то он понимал, что то была сплошная ложь! – на свою дочь.Разумеется, девушка выглядела очень юной, но разбирающийся в женщинах мужчина, каким, в частности, не без основания считали его самого, никогда не поверил бы, что ей всего четырнадцать лет.Весьма сомневался он и в том, что Бертилла могла совершить столь вызывающий поступок, что ее исключили из школы.– Я предлагаю, – сказал он, – забыть сейчас о вашей матушке. К тому же она никоим образом не сможет узнать о нашем с вами разговоре, а это утешительно.Лорд Сэйр увидел улыбку на лице девушки.– Конечно, так думать нехорошо, но вы правы, мама об этом не узнает.– Так идемте со мной, – предложил Тейдон. Они спустились по трапу на закрытую палубу, и он открыл перед Бертиллой дверь, из которой повеяло теплом, словно обещающим защиту.Она замерзла на верхней палубе и понимала, что не только ночная прохлада тому причиной, но и пережитый ею страх.Невозможно было рассказать лорду Сэйру, насколько день ото дня возрастал ее ужас перед мистером Ван да Кемпфером.Куда бы она ни шла, ей казалось, что он подкарауливает ее.Она почти не могла есть, потому что он не сводил с нее глаз. Она страшилась каждого стука в дверь своей каюты, который, как правило, возвещал о появлении нового подарка или записки от этого человека.В отчаянии она лихорадочно думала, не будет ли разумнее встретиться с ним, сказать, чтобы он оставил ее в покое, и пригрозить, что в противном случае она пожалуется капитану.Но нет, говорить с ним при людях на такую тему немыслимо, а наедине… она начинала дрожать при одной мысли о том, как он поведет себя наедине, когда некому будет осадить его.За всю свою жизнь она еще никогда и никого так не боялась.Бертилла, разумеется, встречала мужчин у тети Маргарет в Бате, но все это были люди пожилые и скучные.Доводилось ей разговаривать с ними и возле бювета, где пили минеральную воду, а порою тетя Маргарет приглашала на чай или на обед отставных армейских офицеров с женами.Те мужчины говорили Бертилле комплименты, иногда подшучивали над ней в очень милой и добродушной манере, и, конечно, во всем этом не было ничего пугающего.Ничего такого, что вынудило бы ее возмутиться душой и телом, как это было при встречах с мистером Ван да Кемпфером.Бертилла была совершенно невинна и не имела представления о характере любовных отношений между мужчиной и женщиной.Она знала, что это нечто большее, нежели обмен поцелуями, и что близкие отношения доставляют радость тем, кто встречается друг с другом на домашних вечерах во время поездок в загородные имения; такие поездки любила ее мать и бывала во многих местах.Бертилла однажды слышала, как отец и мать спорили о каком-то человеке; отец с гневом говорил, что не может допустить с его стороны вольности по отношению к женщине, носящей имя Элвинстон.– Ты просто смешон, Джордж, – пренебрежительным тоном возражала Элвинстон. – Если Фрэнсис влюблен в меня до безумия, что я могу с этим поделать?– Прежде всего тебе не следует его поощрять, – гремел сэр Джордж. – И ты заблуждаешься, если думаешь, что я позволю тебе поехать одной в Довакорт, где этот мальчишка, несомненно, будет спать в соседней комнате!– Но, Джордж! Твои обвинения непереносимы! – не слишком уверенно возразила леди Элвинстои.Бертилла тогда сильно смутилась, но при этом подумала, что этот Фрэнсис, кем были там ни был, очевидно, любовник матери.Бертилла читала о любовниках в своих книгах по истории, и хотя тема эта в школе не затрагивалась, ей известно было о существовании дам, которые блистали при дворе Карла II.Роль мадам Ментенон или мадам Помпадур во Франции ни для кого не составляла тайны, так же как и отношения Георга IV с миссис Фицгерберт, а уже в старости – с леди Херефорд и леди Конингем.Об отношениях подобного рода умалчивали в классных комнатах, но Бертилла много читала и пришла к убеждению, что любовь – сильнейшее оружие в руках женщины, оружие, которым пользовались во все века.Но любовь – в этом она была совершенно уверена – не имела ничего общего с тем, чего хотел мистер Ван да Кемпфер.Она знала, что скорее умрет, чем позволит ему дотронуться до себя, и даже мысль о его толстых, губах вызывала у нее тошноту.Лорд Сэйр привел ее не в салон, хотя там никого не было, а в комнату, где писали письма, которая, как он полагал, безусловно, пуста в этот час.Там стояло несколько столов с глубоко закрепленными в них чернильницами и стопками промокательной бумаги; был здесь и удобный диван.– Садитесь сюда, – предложил Бертилле лорд Сэйр, – а я пойду и закажу вам горячее питье, оно убережет вас от простуды.При свете, в котором блестели светлые волосы девушки, Тейдон увидел в ее глазах то же выражение, что так сильно поразило его на палубе.Он улыбнулся, чтобы успокоить Бертиллу, и добавил:– Здесь вы в полной безопасности, да и оставлю я вас всего на одну-две минуты. Пойду поищу стюарда.Он ушел и отсутствовал гораздо больше двух минут, и еще до его возвращения в комнату вошел стюард с подносом.На подносе стояли кофейник, одна чашка и два стаканчика бренди.– С молоком, мадам? – утвердительно спросил стюард, наливая кофе.В голосе стюарда было такое обыденное, ординарное спокойствие, что Бертилла почувствовала, как улетучиваются и страхи ее, и возбуждение.Напугана она была не только Ван да Кемпфером, но и тем, что вступила в разговор с лордом Сэйром.Ее мать, несомненно, пришла бы в неистовство, узнай она об этом, и если бы не охватившее ее отчаяние, то из страха перед леди Элвинстон Бертилла ни за что не обратилась бы к лорду Сэйру.Он вернулся и, приблизившись к дивану, на котором сидела Бертилла, сбросил пальто на один из стульев.– Согрелись хоть немного? – спросил он. Она подняла голову и посмотрела на него; лордСэйр увидел, что щеки ее слегка разрумянились.– Кофе восхитительный! – сказала она.– Я хочу, чтобы вы выпили бренди.– Не люблю бренди, – сморщив нос, ответила Бертилла.– Это не важно, – возразил он, – выпейте его как лекарство. Средиземноморские ночи коварны, а я уверен, что вам не хотелось бы пролежать в постели три-четыре дня.В глубине ее глаз он снова увидел страх и поспешил сказать:– Не волнуйтесь. Я поговорил с казначеем, и ваши вещи уже сейчас переносят в каюту первого класса.Бертилла удивленно поглядела на него, потом сказала:– Боюсь, что разница в оплате мне… не по карману.– Вам ничего не придется платить, – успокоил ее лорд Сэйр. – Я объяснил казначею нелепую ситуацию, в которую вы попали. Он принес глубочайшие извинения и выразил свое сочувствие. Кто-то сошел на Мальте, освободилась каюта и будет предоставлена вам без дополнительной оплаты.– Вы уверены? – спросила она.– Ведь я просил вас положиться на меня.– О… благодарю вас! Я не в состоянии выразить свою признательность словами! Я так и предполагала… чувствовала, что вы меня спасете.– Так поверьте мне и выпейте бренди. Бертилла повиновалась, хоть и не удержала гримасу горечи, когда коньяк попал ей в горло.– Я, пожалуй, выпью еще кофе, чтобы избавиться от привкуса, – сказала она.– Вполне разумная мысль, – согласился Тейдон, – а теперь я попрошу вас забыть о неприятном случае и только радоваться путешествию.– Он не доберется до меня, раз я на другой палубе? – негромко проговорила Бертилла с полувопросительной интонацией.– Можете забыть о нем, – твердо заявил лорд Сэйр. – Хотя мне кажется, вам не следовало бы путешествовать в одиночку.– Мама не могла позволить себе кого-то отправить со мной.– Не могу не заметить, что ей было бы лучше не посылать вас в Саравак. Это совершенно первобытная, неразвитая страна, но, как вы, вероятно, знаете, раджа там – белый человек.– Я слышала о сэре Чарлзе Бруке, но не более того.Бертилла огляделась по сторонам и поняла, что столь расхваленная в рекламной брошюре библиотека находится именно в этой комнате.Одна стена была сплошь уставлена застекленными книжными полками с книгами на них.Лорд Сэйр проследил за направлением взгляда девушки.– Думаю, вы найдете здесь немало интересного для себя, – сказал он. – А если нет, то попробую купить вам книжку о Сараваке, когда мы доберемся до Александрии. Это будет завтра.– Вы очень добры… очень, очень добры ко мне, – поблагодарила его Бертилла. – Я мечтала увидеть Александрию, но мне, наверное, было бы неблагоразумно сходить на берег.Она явно думала о Ван да Кемпфере, и лорд Сэйр заметил:– Конечно, вам не следует бродить по Александрии в одиночестве. Попробую договориться с кем-нибудь, кто возьмет вас с собой, если мне самому не удастся сопровождать вас.Бертилла покачала головой.– Я вовсе не хочу беспокоить вас, – возразила она. – Пожалуйста, забудьте обо мне. Теперь, когда я переселилась на эту палубу, я сама о себе позабочусь.– Что-то я не слишком в этом уверен, – произнес лорд Сэйр с улыбкой, которая смягчила остроту его слов. – По-моему, вы из тех, кто прямо-таки нарывается на неприятности.Бертилла взглянула на него озабоченно, и лорд Сэйр продолжал:– Носильщики наезжают на вас своими тележками, вы встречаете людоедов там, где их никто не ожидал бы встретить, и один Бог знает, что случится с вами в Красном море или в самом Сараваке среди охотников за головами!Лорд Сэйр всего лишь шутил, так говорил бы он с любой знакомой молодой женщиной, но, заметив в глазах у девушки испуг, поспешил добавить:– Я просто поддразниваю вас. И вполне уверен, что ваше злосчастье, если оно и существовало, улетело вместе с северным ветром.– Мне сильно повезло, что вы оказались здесь, – сказала Бертилла. – Я видела, как вы поднимались на борт, мне стало как-то теплее оттого, что на корабле есть человек, которого я знаю и который был ко мне добр. Но я не хотела бы посягать на ваше время.Немногие женщины в его жизни, подумал лорд Сэйр, говорили ему нечто подобное. Почти все они готовы были посягнуть и на его время, и на него самого, хотел он того или нет.– Никакого посягательства тут нет, – возразил он, – и не считайте себя обузой, а я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах. Впереди путешествие, которому, я надеюсь, вы станете с этих пор только радоваться. Сам я люблю жаркий климат, а новые страны влекут меня к себе как приключение, мне интересен и мир населяющих их людей.– Согласна с вами, – сказала Бертилла. – Все вышло так нелепо, потому что я по глупости совершенно зря испугалась.– В данном случае как раз не зря, – ответил лорд Сэйр. – Сами вы оказались беспомощной и не браните себя за это. Просто забудьте о том, что случилось, и думайте о завтрашнем дне.Он говорил ласково, как с ребенком, и в больших серых глазах Бертиллы блеснули слезы.– Никто еще не был так добр ко мне, – слегка задыхаясь от волнения, проговорила она, – и я уверена, будь папа жив, он поблагодарил бы вас. Поверьте, я признательна вам от всего сердца.Убедившись, что Бертилла устроилась в новой каюте, лорд Сэйр вернулся к себе.Он лег в постель, чувствуя не только жалость к Бертилле, но и глубокое негодование по поводу поведения ее матери.Впрочем, чего было и ожидать от одной из тех пресловутых красавиц, которые, как выражался Д'Арси Чарингтон, выглядели словно богини на Олимпе, а в собственных домах вели себя как дьяволицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16