Завтрак, как всегда, был накрыт на веранде, а не в столовой, и Бертилла уже собиралась выйти туда, как вдруг услышала, что кто-то назвал ее имя.Девушки невольно остановилась.– Что вы думаете о Бертилле Элвинстон? – спросил кто-то.Голос знакомый… да это же леди Эллентон.Вчера она присутствовала на вечере, приехала вместе с плантатором по фамилии Уотсон, в доме которого остановилась, и с ходу обрушила на лорда Сэйра такой поток излияний, что Бертилла, уже зная, насколько подобные вещи неприятны лорду Сэйру, вчуже почувствовала себя неловко.– Я считаю, что эта девушка очень мила, да и манеры у нее прекрасные, – ответила миссис Хендерсон.Леди Эллентон издала знакомый Бертилле смешок.– Ничего не могу с собой поделать, – сказала гостья. – Мне кажется забавным, что лорд Сэйр, этот Пират в любви, потерпел крушение, которое само по себе, разумеется, романтично, не с одной из тех очаровательных женщин, в каких он влюблялся раньше, а с этой ничем не примечательной и недоразвитой девочкой.– Я считаю Бертиллу исключительно умной, – сказала миссис Хендерсон.– Но ее не назовешь утонченной, – возразила леди Эллентон, – а я смею вас заверить на основании долгих наблюдений, что лорд Сэйр вступал в любовные связи только с женщинами утонченными.– Не думаю, что горящий корабль можно считать подходящим местом для любовных отношений, – заметила миссис Хендерсон.По тону ее Бертилла поняла, что она не одобряет леди Эллентон и намерена защищать своих гостей. Но леди Эллентон снова хихикнула.– Поскольку речь идет о лорде Сэйре, место действия не имеет особого значения. Я слышала, что в Сингапуре его уже дожидается одна из его последних пассий, леди Бойнер.– Леди Бойнер? – переспросила миссис Хендерсон.– Да. Они с мужем, как мне говорили, только что приехали из Индии. Леди Бойнер весьма привлекательна. Смею вам сказать, что во время своего последнего приезда в Калькутту лорд Сэйр был совершенно ею околдован.– Ну что ж, я уверена, ему будет приятно снова встретиться со старой приятельницей, – заметила миссис Хендерсон.– Лучше бы ему отделаться от обузы, которую он сам взвалил себе на шею, – продолжала леди Эллентон. – Я хорошо знаю леди Бойнер, она чудовищно ревнива. Ходят слухи, что она едва не застрелила любовника, который изменил ей с другой женщиной.– Боже милосердный! – воскликнула миссис Хендерсон. – Надеюсь, ничего подобного не произойдет в Сингапуре!– Полагаю, лорд Сэйр сумеет оградить себя, – ответила леди Эллентон, – иначе, уверяю вас, мы увидим, как это белокурое создание повиснет у него на шее.– Я уверена, что Бертилла на такое не способна, – сухо возразила миссис Хендерсон.– Надеюсь, что вы правы, – сказала леди Эллентон, – но лорд Сэйр всегда казался мне рыцарем, а рыцарское благородство порой весьма дорого обходится мужчине.Миссис Хендерсон отодвинула свой стул.– Прошу меня извинить, леди Эллентон, – сказала она, – но я должна пойти посмотреть, что там с Бертиллой. Я велела горничной не будить ее, но теперь она, вероятно, уже встала.Эти слова миссис Хендерсон, видимо, произносила уже на ходу, потому что в эту же минуту она появилась в гостиной и увидела стоявшую у двери Бертиллу.Одного взгляда было достаточно пожилой женщине, чтобы понять: Бертилла все слышала.Миссис Хендерсон обняла девушку за плечи и увела в другой конец комнаты, чтобы дать ей время прийти в себя.– Не обращайте внимания, – ласково проговорила она. – Эта дама – просто обозленная сплетница. Если хотите знать мое мнение, она просто вне себя оттого, что лорд Сэйр не обратил на нее никакого внимания.Бертилла не ответила.Горло ее словно стиснул спазм.Лорд Сэйр вернулся позже, чем предполагал: солнце уже садилось во всем своем великолепии.Когда они подъезжали к дому, мистер Хендерсон сказал:– Не знаю, как вы, лорд Сэйр, но я чертовски был бы рад чего-нибудь выпить. Во рту у меня словно эскадрон ночевал!– Возможно, увлечение пуншем тому виной, – предположил лорд Сэйр.– Пожалуй, я сделал его чересчур крепким вчера вечером для некоторых моих гостей. Боюсь, у них сегодня с утра похмелье.– А у вас? – поинтересовался лорд Сэйр.– Меня ничто не берет! – похвастался мистер Хендерсон. – Я вырос в Шотландии, где мужчин приучают к виски с юных лет. А перед тем как перебраться сюда, я несколько лет жил в Австралии, а там мужчина в смысле выпивки получает, можно сказать, высшее образование.– Верю вам на слово, – суховато отозвался лорд Сэйр.Сам он пил весьма умеренно и недолюбливал сильно пьющих мужчин, будь то в Англии или другой части света.Причем отлично знал, что истинные британцы и есть самые горькие пьяницы.У жителей Австралии была репутация любителей пива; там производили и вино – один или даже два отличных сорта, но сам лорд Сэйр, как и большинство богатых людей, всему предпочитал шампанское.Для так называемых созидателей империи шампанское приобрело особое значение и сделалось повседневным напитком.Принц Уэльский любил рассказывать историю о том, как Уэст Риджуэй, позднее губернатор Цейлона, совершал поход под командованием лорда Робертса из Кабула до Кандагара и всю дорогу мечтал об охлажденном шампанском.Здесь принц делал паузу и затем добавлял:– Риджуэй сам мне говорил, что, когда Роберте направил его со спешным донесением на одну из ближайших железнодорожных станций, ему первым делом пришло в голову, что на каждой индийской станции, несомненно, имеется охлажденное шампанское.– Так оно и было? – задал лорд Сэйр вопрос, которого от него явно ожидали.Принц расхохотался и хохотал до тех пор, пока у него не начался приступ кашля; когда он наконец смог говорить, то сказал:– Риджуэй телеграфом послал заказ на бутылку и скакал сломя голову три дня и три ночи. Увы, его ждало разочарование! Потом он признался: «Лед растаял, шампанское отдавало пробкой, а на следующее утро голова у меня просто раскалывалась!»Мистер Хендерсон подъехал к дому и остановил усталых лошадей.– Что касается выпивки, Сэйр, – заговорил он, – то я могу предложить вам чего только душа пожелает.– Если у меня есть право выбора, – ответил лорд Сэйр, – то я предпочел бы бокал шампанского.– Вы его получите! – громко заявил мистер Хендерсон. – И притом наилучшего урожая.Он поднялся по лестнице впереди своего гостя, окликая по дороге жену.– Я здесь, – отозвалась миссис Хендерсон, выходя из гостиной, и звонко поцеловала мужа в щеку. – Какой ты разгоряченный и пыльный! – упрекнула она его.– А чего ты ожидала? – возразил муж. – Мы проехали много миль, и Сэйр получил, по-моему, сильное впечатление от того, что увидел.– Очень сильное, – подтвердил лорд Сэйр. – С вашего разрешения я пойду умоюсь.– Шампанское будет здесь к вашему возвращению! – крикнул ему вслед мистер Хендерсон и принялся отдавать приказания слугам.Десять минут спустя, полностью переодевшись, лорд Сэйр вернулся на веранду.Его слуга Коснет – он высадился на берег с другими пассажирами – присоединился к хозяину два дня назад.Было истинным облегчением получать теперь все необходимое вовремя и в полном порядке, к тому же лорд Сэйр поручил Коснету заботы о новом своем гардеробе, заказанном местным портным.Слуга отлично знал, что именно требуется хозяину, и новый гардероб пополнялся день ото дня новыми вещами, сшитыми не хуже, чем на Савил-роу Савил-роу – улица в Лондоне, па которой расположены ателье самых модных портных.
.– Входите и присаживайтесь, лорд Сэйр, – пригласила миссис Хендерсон, улыбаясь.Тейдон увидел, что рядом со столиком стоит ведерко со льдом, а во льду торчит бутылка шампанского.Слуга наполнил бокал и тут же поставил бутылку на лед для охлаждения.– А где Бертилла? – спросил лорд Сэйр. Он удобно устроился в глубоком бамбуковомкресле, уложенном шелковыми подушками.Миссис Хендерсон, помолчав с минуту, ответила негромко:– Бертилла уехала.– Уехала? Что вы этим хотите сказать? – быстро спросил лорд Сэйр.– Сегодня в четыре пополудни отплыл пароход на Саравак. Она настояла, что уедет на этом пароходе.– Настояла? Но почему? Не понимаю! Миссис Хендерсон выглядела крайне смущенной.– Я не могла ее удержать, лорд Сэйр. Сделала все от меня зависящее, уверяю вас, но она меня не послушала.Лорд Сэйр поставил на стол бокал с шампанским.– Но ведь что-то вынудило ее принять подобное решение!Последовала новая пауза, прежде чем миссис Хендерсон заговорила с еще более смущенным видом:– Боюсь, она кое-что невольно подслушала.– Вы будете любезны сообщить мне, что именно?В голосе лорда Сэйра прозвучала незнакомая миссис Хендерсон повелительная нота.– Вышло крайне неудачно, – запинаясь, начала миссис Хендерсон, – что леди Эллентон начала этот разговор на веранде. Я, разумеется, не подозревала, что Бертилла как раз вошла в гостиную и все услышала.– Леди Эллентон! – воскликнул лорд Сэйр. – Что она здесь делала?– Она снова приехала сюда сегодня утром с мистером Уотсоном. Он оставил ее за завтраком, а сам пошел повидаться с нашим надсмотрщиком по поводу каких-то растений, которые хотел получить себе в обмен на другие.– И что произошло? – спросил лорд Сэйр.– Вы хотели бы, чтобы я в точности повторила слова леди Эллентон?– Я на этом настаиваю. Ведь я отвечаю за Бертиллу и не могу понять причину столь поспешного отъезда.– Я умоляла ее остаться, просто умоляла! – сказала миссис Хендерсон. – Честное слово, лорд Сэйр, я люблю эту девушку. Она такое милое, деликатное создание. Ни за что на свете я не хотела бы причинить ей боль!– А ей причинили боль?– Иначе и быть не могло, если учесть, что тут наговорила леди Эллентон.Лорд Сэйр сжал губы.Леди Эллентон принадлежала к ненавистному для него типу светских сплетниц.На них легко можно нарваться в любой точке мира, но особенно в таких небольших обществах, как сингапурское.Они причиняли много зла, язвительно и без всякого чувства меры обсуждая всех и вся.– Ах, если бы у меня хватило соображения остановить эту женщину, едва она упомянула имя Бертиллы! – сетовала миссис Хендерсон. – Но я старалась быть вежливой. Она, в конце концов, гостья у меня в доме, рассуждала я, и только когда зло свершилось и Бертилла решила уехать, я поняла, какую сыграла дуру!– Прежде всего прошу вас, – прервал ее лорд Сэйр, – повторите слово в слово, что сказала леди Эллентон.Миссис Хендерсон собралась с духом и повторила.Когда она кончила, наступило долгое молчание. Она не смотрела на лорда Сэйра – не могла на него смотреть! – пока рассказывала. Теперь она повернула к нему голову, чтобы понять, какова его реакция на услышанное.И подумала: «Для него, конечно, потрясение узнать, что о нем говорят, но это приведет к добрым последствиям! Уж слишком он самонадеян».Лорд Сэйр на какое-то время глубоко задумался, потом спросил:– А откуда Бертилла узнала, что пароход на Саравак отходит сегодня?– Она непременно хотела узнать, когда будет пароход, а у моего мужа есть расписание.– Понятно… И вы отправили ее в Сингапур?– Я отвезла ее, – возразила миссис Хендерсон. – Да разве бы я отпустила бедную девочку одну?Женщина испытующе посмотрела на лорда Сэйра и добавила:– Поверьте, я просила и умоляла ее дождаться вашего возвращения! Право же, я только на коленях не стояла перед ней, но она и слушать ничего не хотела. Непременно пожелала уехать, и только заперев ее как узницу, я могла бы ее удержать!– Можно понять ее, – медленно проговорил лорд Сэйр.Он и вправду с несвойственной ему прозорливостью понял настойчивое желание Бертиллы уехать. Она нисколько не похожа ни на одну из знакомых ему женщин.Она сама ему сказала, что считает происшедшее вчера вечером чем-то чудесным и совершенным, и, значит, не могла перенести, чтобы кто-то осквернил это чудо.Не могла, потому что оно, это чудо, накладывало отпечаток на всю ее дальнейшую жизнь, потому что это был никогда еще не испытанный ею восторг, который, вероятно, никогда больше не повторится.Нет, она не могла остаться.Она ничего не требовала от него, ничего не ждала, хотела только сохранить что получила, сохранить незапятнанным, чтобы никто в мире, и он сам, не посягнул на это.Лорд Сэйр как будто понимал ее чувства и читал ее мысли.Бертилла ушла из его жизни так же неожиданно, как и ворвалась в нее.И впервые за много лет лорд Сэйр глубоко заглянул в себя и был напуган тем, что увидел.Пока он был молод и полон идеалов, он думал о женщинах с уважением; они казались ему драгоценными созданиями, достойными мужского поклонения и преданности.Он очень любил свою мать. В его восприятии она олицетворяла собой истинную женщину – была нежной, сострадательной, все понимающей.Она любила отца с бескорыстной преданностью, и это сделало их брак идиллией, с какой лорду Сэйру больше никогда не приходилось встречаться.Единственной печалью родителей было то, что у них всего один ребенок и потому он избалован.Воспитанный в семейной гармонии, Тейдон вышел в мир с повышенными требованиями – и неизбежно разочаровался.Вначале его ужасало, что замужние женщины легко идут на измену, что брачные обеты для них – пустые слова, что они готовы очертя голову вступать в любовные отношения с любым мужчиной, пробудившим в них интерес.Он ужасался, а вместе с тем неизменно потворствовал их неверности и принимал дары, предлагаемые столь легко и свободно.Увы, человеку это свойственно!Однако в глубине души он страдал оттого, что у его идолов были глиняные ноги, оттого, что ни одна женщина не могла удержаться на пьедестале, предназначенном ей самой природой.И подсознательно он подходил к женщинам, которыми увлекался, с теми мерками, какие воспринял от матери.Когда она умерла, Тейдон понял, что ни одна женщина не займет ее место у него в душе.После ее смерти он чаще и легче стал вступать в любовные связи, которые, начинаясь со страстного увлечения, скоро теряли для него всякий смысл и оставляли после себя только скуку и разочарование.Теперь он понял, что искал не только любви, которой дарила его мать и которая была невосполнима, но и любви, которой мать любила его отца.Только встретив такую любовь, он мог бы жениться и обрести надежду на счастье.Именно поэтому он отчаянно боялся ошибиться, именно поэтому твердил своему другу Д'Арси Чарингтону, что женитьба – не для него.Тейдон считал, что никогда ему не встретить женщину, похожую на его мать, женщину, чей характер и личность дадут ему желаемое.Женщину, которая полюбит его всем сердцем. Для которой другой мужчина в ее жизни невозможен.Лорд Сэйр часто вступал в любовную связь с дамами, у которых были вполне добропорядочные мужья.Он способствовал распаду многих браков, пусть не публичному разводу, но распаду, так сказать, внутрисемейному, и слишком хорошо знал, чего следует опасаться и избегать в личной жизни.«Никогда, – клялся он себе, – никогда, никогда не женюсь я на женщине, которая станет заводить бог весть какие знакомства у меня за спиной или обманывать меня с моими лучшими друзьями. На женщине, способной заводить интрижки в мое отсутствие, пошло грешить в чьих-то чужих домах и, уж конечно, в моем собственном».Жившая в нем порядочность, некий идеализм заставляли его возмущаться, когда женщины, твердившие ему о своей любви, издевались и смеялись над своими мужьями.Он питал отвращение и к таким, как леди Элвинстон, – к тем, кто пренебрегает своими обязанностями по отношению к собственным детям и подает этим детям дурной пример.Все это вкупе и внушало лорду Сэйру страх перед браком, страх обречь себя на безвозвратный путь, в конце которого – отчаяние.Теперь, когда все, что он испытал в жизни и что чувствовал, прошло перед его мысленным взором, он вспомнил вчерашний поцелуй в саду.Всю ночь он вспоминал мягкость губ Бертиллы и трепет ее тела, прильнувшего к нему.Он понимал, что чувство, охватившее их обоих, было совершенно иным, чем все испытанное им до сих пор.Бертилла была красива иной красотой, нежели все женщины, каких ему довелось знать.Между ним и Бертиллой было нечто более глубокое и значительное, чем только желание, которое она возбуждала в нем.Он чувствовал что-то еще и знал, что оно священно, но не смел облечь это в слово.Бертилла была очень молода и неопытна, но обладала чувствительностью, порожденной не чисто физическими, а духовными ее свойствами.Всего несколько недель назад лорд Сэйр и вообразить себе не мог подобных мыслей.Он дал и получил тысячи поцелуев, но среди них не было ни одного, похожего на вчерашний. Поцелуя, на который Бертилла откликнулась всем своим существом.Она отдала ему свою душу – дар, какого ему никто не предлагал до сих пор.В то же время она пробудила в нем давно, казалось бы, угасшее его качество – идеализм.Он снова ощутил себя рыцарем, способным сражаться за честь дамы и любящим в ней не только земное, но и божественное ее естество.«Именно это я искал всю жизнь», – сказал он себе.Казалось невероятным, что оно было совсем рядом – протяни руку и дотронешься, а он осознал свершившееся чудо, когда оно исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
.– Входите и присаживайтесь, лорд Сэйр, – пригласила миссис Хендерсон, улыбаясь.Тейдон увидел, что рядом со столиком стоит ведерко со льдом, а во льду торчит бутылка шампанского.Слуга наполнил бокал и тут же поставил бутылку на лед для охлаждения.– А где Бертилла? – спросил лорд Сэйр. Он удобно устроился в глубоком бамбуковомкресле, уложенном шелковыми подушками.Миссис Хендерсон, помолчав с минуту, ответила негромко:– Бертилла уехала.– Уехала? Что вы этим хотите сказать? – быстро спросил лорд Сэйр.– Сегодня в четыре пополудни отплыл пароход на Саравак. Она настояла, что уедет на этом пароходе.– Настояла? Но почему? Не понимаю! Миссис Хендерсон выглядела крайне смущенной.– Я не могла ее удержать, лорд Сэйр. Сделала все от меня зависящее, уверяю вас, но она меня не послушала.Лорд Сэйр поставил на стол бокал с шампанским.– Но ведь что-то вынудило ее принять подобное решение!Последовала новая пауза, прежде чем миссис Хендерсон заговорила с еще более смущенным видом:– Боюсь, она кое-что невольно подслушала.– Вы будете любезны сообщить мне, что именно?В голосе лорда Сэйра прозвучала незнакомая миссис Хендерсон повелительная нота.– Вышло крайне неудачно, – запинаясь, начала миссис Хендерсон, – что леди Эллентон начала этот разговор на веранде. Я, разумеется, не подозревала, что Бертилла как раз вошла в гостиную и все услышала.– Леди Эллентон! – воскликнул лорд Сэйр. – Что она здесь делала?– Она снова приехала сюда сегодня утром с мистером Уотсоном. Он оставил ее за завтраком, а сам пошел повидаться с нашим надсмотрщиком по поводу каких-то растений, которые хотел получить себе в обмен на другие.– И что произошло? – спросил лорд Сэйр.– Вы хотели бы, чтобы я в точности повторила слова леди Эллентон?– Я на этом настаиваю. Ведь я отвечаю за Бертиллу и не могу понять причину столь поспешного отъезда.– Я умоляла ее остаться, просто умоляла! – сказала миссис Хендерсон. – Честное слово, лорд Сэйр, я люблю эту девушку. Она такое милое, деликатное создание. Ни за что на свете я не хотела бы причинить ей боль!– А ей причинили боль?– Иначе и быть не могло, если учесть, что тут наговорила леди Эллентон.Лорд Сэйр сжал губы.Леди Эллентон принадлежала к ненавистному для него типу светских сплетниц.На них легко можно нарваться в любой точке мира, но особенно в таких небольших обществах, как сингапурское.Они причиняли много зла, язвительно и без всякого чувства меры обсуждая всех и вся.– Ах, если бы у меня хватило соображения остановить эту женщину, едва она упомянула имя Бертиллы! – сетовала миссис Хендерсон. – Но я старалась быть вежливой. Она, в конце концов, гостья у меня в доме, рассуждала я, и только когда зло свершилось и Бертилла решила уехать, я поняла, какую сыграла дуру!– Прежде всего прошу вас, – прервал ее лорд Сэйр, – повторите слово в слово, что сказала леди Эллентон.Миссис Хендерсон собралась с духом и повторила.Когда она кончила, наступило долгое молчание. Она не смотрела на лорда Сэйра – не могла на него смотреть! – пока рассказывала. Теперь она повернула к нему голову, чтобы понять, какова его реакция на услышанное.И подумала: «Для него, конечно, потрясение узнать, что о нем говорят, но это приведет к добрым последствиям! Уж слишком он самонадеян».Лорд Сэйр на какое-то время глубоко задумался, потом спросил:– А откуда Бертилла узнала, что пароход на Саравак отходит сегодня?– Она непременно хотела узнать, когда будет пароход, а у моего мужа есть расписание.– Понятно… И вы отправили ее в Сингапур?– Я отвезла ее, – возразила миссис Хендерсон. – Да разве бы я отпустила бедную девочку одну?Женщина испытующе посмотрела на лорда Сэйра и добавила:– Поверьте, я просила и умоляла ее дождаться вашего возвращения! Право же, я только на коленях не стояла перед ней, но она и слушать ничего не хотела. Непременно пожелала уехать, и только заперев ее как узницу, я могла бы ее удержать!– Можно понять ее, – медленно проговорил лорд Сэйр.Он и вправду с несвойственной ему прозорливостью понял настойчивое желание Бертиллы уехать. Она нисколько не похожа ни на одну из знакомых ему женщин.Она сама ему сказала, что считает происшедшее вчера вечером чем-то чудесным и совершенным, и, значит, не могла перенести, чтобы кто-то осквернил это чудо.Не могла, потому что оно, это чудо, накладывало отпечаток на всю ее дальнейшую жизнь, потому что это был никогда еще не испытанный ею восторг, который, вероятно, никогда больше не повторится.Нет, она не могла остаться.Она ничего не требовала от него, ничего не ждала, хотела только сохранить что получила, сохранить незапятнанным, чтобы никто в мире, и он сам, не посягнул на это.Лорд Сэйр как будто понимал ее чувства и читал ее мысли.Бертилла ушла из его жизни так же неожиданно, как и ворвалась в нее.И впервые за много лет лорд Сэйр глубоко заглянул в себя и был напуган тем, что увидел.Пока он был молод и полон идеалов, он думал о женщинах с уважением; они казались ему драгоценными созданиями, достойными мужского поклонения и преданности.Он очень любил свою мать. В его восприятии она олицетворяла собой истинную женщину – была нежной, сострадательной, все понимающей.Она любила отца с бескорыстной преданностью, и это сделало их брак идиллией, с какой лорду Сэйру больше никогда не приходилось встречаться.Единственной печалью родителей было то, что у них всего один ребенок и потому он избалован.Воспитанный в семейной гармонии, Тейдон вышел в мир с повышенными требованиями – и неизбежно разочаровался.Вначале его ужасало, что замужние женщины легко идут на измену, что брачные обеты для них – пустые слова, что они готовы очертя голову вступать в любовные отношения с любым мужчиной, пробудившим в них интерес.Он ужасался, а вместе с тем неизменно потворствовал их неверности и принимал дары, предлагаемые столь легко и свободно.Увы, человеку это свойственно!Однако в глубине души он страдал оттого, что у его идолов были глиняные ноги, оттого, что ни одна женщина не могла удержаться на пьедестале, предназначенном ей самой природой.И подсознательно он подходил к женщинам, которыми увлекался, с теми мерками, какие воспринял от матери.Когда она умерла, Тейдон понял, что ни одна женщина не займет ее место у него в душе.После ее смерти он чаще и легче стал вступать в любовные связи, которые, начинаясь со страстного увлечения, скоро теряли для него всякий смысл и оставляли после себя только скуку и разочарование.Теперь он понял, что искал не только любви, которой дарила его мать и которая была невосполнима, но и любви, которой мать любила его отца.Только встретив такую любовь, он мог бы жениться и обрести надежду на счастье.Именно поэтому он отчаянно боялся ошибиться, именно поэтому твердил своему другу Д'Арси Чарингтону, что женитьба – не для него.Тейдон считал, что никогда ему не встретить женщину, похожую на его мать, женщину, чей характер и личность дадут ему желаемое.Женщину, которая полюбит его всем сердцем. Для которой другой мужчина в ее жизни невозможен.Лорд Сэйр часто вступал в любовную связь с дамами, у которых были вполне добропорядочные мужья.Он способствовал распаду многих браков, пусть не публичному разводу, но распаду, так сказать, внутрисемейному, и слишком хорошо знал, чего следует опасаться и избегать в личной жизни.«Никогда, – клялся он себе, – никогда, никогда не женюсь я на женщине, которая станет заводить бог весть какие знакомства у меня за спиной или обманывать меня с моими лучшими друзьями. На женщине, способной заводить интрижки в мое отсутствие, пошло грешить в чьих-то чужих домах и, уж конечно, в моем собственном».Жившая в нем порядочность, некий идеализм заставляли его возмущаться, когда женщины, твердившие ему о своей любви, издевались и смеялись над своими мужьями.Он питал отвращение и к таким, как леди Элвинстон, – к тем, кто пренебрегает своими обязанностями по отношению к собственным детям и подает этим детям дурной пример.Все это вкупе и внушало лорду Сэйру страх перед браком, страх обречь себя на безвозвратный путь, в конце которого – отчаяние.Теперь, когда все, что он испытал в жизни и что чувствовал, прошло перед его мысленным взором, он вспомнил вчерашний поцелуй в саду.Всю ночь он вспоминал мягкость губ Бертиллы и трепет ее тела, прильнувшего к нему.Он понимал, что чувство, охватившее их обоих, было совершенно иным, чем все испытанное им до сих пор.Бертилла была красива иной красотой, нежели все женщины, каких ему довелось знать.Между ним и Бертиллой было нечто более глубокое и значительное, чем только желание, которое она возбуждала в нем.Он чувствовал что-то еще и знал, что оно священно, но не смел облечь это в слово.Бертилла была очень молода и неопытна, но обладала чувствительностью, порожденной не чисто физическими, а духовными ее свойствами.Всего несколько недель назад лорд Сэйр и вообразить себе не мог подобных мыслей.Он дал и получил тысячи поцелуев, но среди них не было ни одного, похожего на вчерашний. Поцелуя, на который Бертилла откликнулась всем своим существом.Она отдала ему свою душу – дар, какого ему никто не предлагал до сих пор.В то же время она пробудила в нем давно, казалось бы, угасшее его качество – идеализм.Он снова ощутил себя рыцарем, способным сражаться за честь дамы и любящим в ней не только земное, но и божественное ее естество.«Именно это я искал всю жизнь», – сказал он себе.Казалось невероятным, что оно было совсем рядом – протяни руку и дотронешься, а он осознал свершившееся чудо, когда оно исчезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16