— Хватит мешать людям, — сказал я ему, — пойдемте, поговорим где-нибудь…
Фиш почесал левую кисть, но руки мне не подал.
— Вы Ильинский? — уточнил он.
— Можно просто Федор.
— Хорошо, Федор, — ответил он сдержанно и не поясняя, что он нашел в этом хорошего. — Куда мы пойдем?
— Туда, где роботы. Но сначала покажете мне по карте, где вы их спрятали.
Фиш размышлял. Мы сошли с платформы и углубились в какой-то тоннель, в конце которого вывернули лампочку. Вел, собственно, Фиш, я шел рядом либо позади — в зависимости от ширины проходов.
— О каких роботах вы говорите? — спросил он, замедляя шаг.
— Купленных у «Роботроникса» в мае прошлого года. Вы купили сорок штук, меня интересуют несколько из них. Возможно, только один, возможно, ни одного. Я их заберу, и мы расстанемся с миром.
Он остановился.
— Скажите, какие именно вам нужны, и я доставлю их в любое указанное вами место.
— Если бы все было так просто, я бы не стал сюда тащиться. Роботы находятся в окрестностях Ло-Семь, и я должен их увидеть. Затем я выберу тех, что мне подходят. Это не займет много времени. Куда вы полезли? За картой?
Фиш сунул руку за пазуху и вытащил малютку «бум-бум». В руководстве к этому бластеру забыли дописать «для выжигания по дереву».
— Как вы узнали, что роботы на Ло-Семь? — грозно осведомился он.
Посмейтесь вместе со мной: этот тип вообразил себе, что если он наведет на меня бластер, то я тут же брошусь перед ним на колени. Было два выхода: либо отнять у него игрушку, либо пожаловаться Гроссману. Я не сторонник насилия, поэтому для начала напомнил ему:
— Я предупреждал вас, что я не один.
— Все так говорят.
— Хотите поговорить с моим партнером?
— Если вы не против.
Он взял в левую руку комлог, и я продиктовал ему координаты Гроссмана.
— Кто это?.. Нет, дело-то как раз мое… Это Фиш… Да, рядом…
— Привет, — сказал я громко, — сейчас меня держат на мушке, но скоро все уладится.
Гроссман что-то отвечал и, видимо, отвечал убедительно. Фиш выключил связь и убрал бластер во внутренний карман куртки.
— Где-то я же слышал этот голос, — проговорил он.
— Вы не умеете обращаться с оружием, — я протянул руку, — дайте мне бластер. В знак благодарности я расскажу вам, как мы вычислили роботов.
«Бум-бум» перекочевал в мой карман, а Фиш приготовился слушать. Ничего не утаивая, я пересказал ему все наши дедуктивные выкладки.
— Неплохо, — сказал он и двинулся обратной дорогой.
— Видимо, — предположил я, — до сего момента мы шли туда, где легче всего спрятать труп.
Фиш тяжело вздохнул.
— Всегда знал, что не способен на… на это…
— Сожалеете?
— Да нет, пожалуй. В мире наблюдается разделение труда: одни умеют убивать, другие шантажировать, третьи зарабатывают деньги для первых и вторых. Каждому свое, но, как там сказано у классика, «ворюга мне милей, чем кровопийца»… А ведь я даже не ворюга, — плаксивым голосом дополнил он классика. Мысленно уже расставшись с роботами, Фиш жаждал хотя бы сочувствия. Я заметил:
— Вы получаете информацию от чиновников. Готов спорить, что не за бесплатно.
— Помилуйте, какая информация! Чиновники живут одним днем, сегодня они не знают, какое решение примут завтра. А я, как вы видите, спрогнозировал события чуть ли не за год. Моя интуиция никогда меня не подводила, не подведет и на этот раз. Не буду прикидываться святым, я действительно использую свои связи в правительстве, но это только вспомогательное средство, главное же — это интуиция и воля — воля не побояться вложить деньги в рискованное дело. И это, замечу я вам, созидательная воля, а не, как там, виллецурмахт и прочее дерьмо…
— С учетом стоимости хранения, вы вложили немало. Придется продавать роботов втридорога. Думаете, станут покупать?
— Сразу видно, что вы не бизнесмен. (Сколько раз я уже это слышал?) Вы говорите о сиюминутной прибыли, я же смотрю в перспективу. Первых роботов мы будем продавать ниже себестоимости, но зато завоюем рынок. Продадим двадцать тысяч, а заказов возьмем на двести, и это, по моим расчетам, только за первые три недели после отмены того нелепого закона. Конкуренты только-только успеют раскачаться, а у нас уже все готово — и магазины, и персонал, и сервис. Как вы думаете, сколько мы заработаем за первые полгода продаж?
— Нисколько, если вы не объясните, куда мы направляемся. — Я заметил (но не вдруг), что мы вернулись к тому, с чего начали — к металлическому помосту, испорченному мелкой насечкой.
— Это возле химического комбината.
— Покажите по карте.
Фиш медлил. Внимательно посмотрел мне в глаза.
— Вы заберете роботов и больше не станете выдвигать никаких требований.
— Даю слово.
— Странно, но я вам верю.
Он вывел карту на экран комлога. База Ло-7 располагалась к северу-востоку от космодрома. К юго-востоку, в толще Уранового хребта, находились шахты и химический комбинат. На снимках, сделанных со спутника, был виден его внешний панцирь — стометровая бетонная плита, лежавшая на склоне горы между двух скальных выступов, защищавших комбинат с флангов.
Фиш указал на южный, дальний от космодрома, выступ.
— У его основания есть вход в ангары разведывательной техники. Нам туда.
— Как будем добираться?
— До комбината доедем на подземке, там наденем скафандры и выйдем наружу, обойдем скалу и попадем в ангары.
— А без выхода на поверхность нельзя обойтись?
— Теоретически, можно. Все внутренние помещения соединены тоннелями, но тот, что ведет к нашему хранилищу, сейчас заблокирован.
— Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь случайно набрел на моих роботов.
— Под каким предлогом вы заняли этот ангар?
— Настройка и текущее обслуживание ботов. Вас интересуют детали?
— Не слишком. Сколько времени займет дорога?
— Полчаса… минут сорок максимум.
— Хорошо, отправляемся сейчас же. Вот только вызову подкрепление…
Лицо коммерсанта перекосилось от страха.
— Я имел в виду своего партнера, — пояснил я и вызвал Гроссмана. Тот примчался через десять минут. На его примере я, наконец, понял, что означает выражение «бежать впереди паровоза», — если под паровозом подразумевать самоходную тележку подземного монорельса. Еще перед стартом, который был очень и очень низким, он успел доложить мне, что конкуренты демонстрируют подозрительную беспечность: сидя в столовой, дамы позволяют шахтерам угощать себя запрещенным на базе алкоголем, а актер завоевывает местную публику пересказом свежих анекдотов.
— Как Гретта смотрится на костылях? — спросил я.
— На костылях я ее не видел, но на руках у одного верзилы она смотрится прекрасно.
— Пусть там и остается. Надеюсь, он крепко ее держит.
От волнения Гроссман не мог удержать в руках заветный чемоданчик, с его лба градом катился пот, подбородок подергивался, как будто кибернетик все еще бежал по шпалам. Разумеется, Фиш узнал в нем посетителя, приходившего к нему в офис на Эрме.
— Я обязан был предчувствовать, что вы еще объявитесь, — сказал он.
Мы погрузились в вагонетку, следовавшую к шахтам и химкобинату.
Слушать, как вагонетка скрежещет металлом по стеклу, было невыносимо.
— Миллиард, — сказал я, ибо единственный способ пережить этот скрежет заключается в том, чтобы поговорить о чем-нибудь насущном.
— У меня столько нет, — съежился Фиш и скосил взгляд на тянувшийся вдоль пути высоковольтный провод.
— Вы спросили, сколько у вас будет. Я ответил: миллиард.
Фиш передумал бросаться (или бросать меня) на провод.
— Ну, — заметно польщенный ответил он, — не так много, либо не так сразу. Одну или две десятых от той суммы, которую вы назвали, мы, конечно, заработаем. А вы, как вижу, мыслите только миллиардами. Это еще один признак человека, далекого от бизнеса. Миллиарды складываются из миллионов, и думать нужно о них, в противном случае не заработаешь и сотни.
— И вы все время о них думаете…
— Ага, — кивнул он, — понимаю ваш тон… брезгливость… презренный металл и все такое… золото делит людей на богатых и бедных, порождает неравенство, несправедливость, и, как следствие, оно порождает зло. Те, кто так рассуждают, ставят все с ног на голову. Несправедливость не в том, что люди делятся на богатых и бедных, а в том, что люди рождаются разными. А деньги, напротив, способны уменьшить различия, доставшиеся людям от рождения. И в этом заключена их великая моральная ценность и, даже можно сказать, нравственное предназначение. Человек, родившийся некрасивым, но заработавший миллион — другой, завоюет расположение женщин. К мнению филантропа прислушаются академики, которые появились на свет вундеркиндами, но которые теперь пользуются его деньгами, чтобы проводить какие-то исследования. И, наконец, что, как не деньги, уничтожили тот способ правления, кода власть передается по наследству? Деньги — единственная вещь, которую можно получить одним только трудом, стремиться к ним — это выход, моральная отдушина для тех, кто не родился гением, либо наследным принцем. Попробуйте доказать, что я не прав…
Его нужно было поддержать, и я с ним согласился. Гроссман ловил каждое наше слово и мрачнел на глазах.
Ярко освещенный свод поглотил ненавистный звук. Скрежет сменился вялым похрапыванием, вагонетка замедлила ход.
— Приехали, — сказал Фиш снова дискантом, ибо успел, завершив речь, неслышно прокашляться. — С бластером вас не пропустят.
— Как же мы поступим?
— Отдайте его мне, а я сдам его охране.
Я вернул оружие. На крупную дичь с «бум-бумом» не ходят. Чтобы убить из него, к примеру, робота, нужно сначала заставить робота его съесть, но как это сделать, черт его знает.
Охранник встретил Фиша вежливой улыбкой. Просьба выдать нам пропуск вызвала у стража недовольное удивление, подобное тому, что возникает на лице Ларсона, когда просишь у него двадцатку до получки. Фиш объяснил, что мы не пойдем дальше безобидной зоны «С» (у него самого пропуск был вплоть до «А»). Я внес свою лепту, растолковав тупице, что снимок на моей идентификационной карточке надо сличать с моей же физиономией, а не с физиономией Гроссмана, и с его карточкой… да, поступать аналогично.
— Откуда этот умник? — спросил охранник у Фиша.
— С Фаона.
— Оно и видно. — И отработанным движением охранник поставил дубинку обратно на предохранитель.
У нас отсканировали сетчатку глаз и физиономию в целом, выдали по гостевому жетону с прищепкой и дозиметру. Откалиброванный под тот бардак, что творился на поверхности Ло, дозиметр показывал полный штиль, что в худшем случае означало фон в пятьдесят микрорентген в час. Я не стал перенастраивать шкалу ради такой мелочи.
Миновав проходную, мы вышли в коридор, который выглядел повеселее и поопрятнее, чем коридоры базы.
— Вы дождетесь, — прошептал Гроссман, — что вас не пустят на собственные похороны.
— Буду наблюдать со стороны.
— На вашем месте я бы купил абонемент.
— Разве что в ложу…
Между тем, вспомнилась контрамарка, обещанная анонимом, и его же рекомендация иметь при себе бластер.
По коридору мы дошли до хорошо освещенного тупика и там остановились. Фиш нащупал на стене кнопку; пол под ногами дрогнул и поехал вверх.
Покинули тупик мы этажом выше. Навстречу попадались люди в скафандрах малой защиты, шлемы были отброшены за затылок. В помещении, одна стена которого представляла собой большой шкаф с множеством дверок, Фиш предложил выбрать себе скафандры. Сначала я взял тот же размер, что и Гроссман. Скафандр подходил мне по росту, но жал в плечах, поскольку я не снял куртку, — ее карманы очень удобны для размещения предметов, полезных в детективном деле. Я надел скафандр размером больше. При ношении он требовал определенной внимательности, так как его складки все время норовили задеть за какие-нибудь выступающие предметы. Хуже не бывает ситуации, когда шлюзовой люк зажимает оттопыривающийся кусок скафандра.
После облачения мы прошли два шлюза и медленно открывавшийся люк, похожий на дверь главного сейфа в «Первом Фаонском». Выход в открытый космос либо на поверхность планеты вроде Ло напоминает посещение дантиста: не следует думать о том, что тебя ждет — рано или поздно это дело закончится. Стараясь не спотыкаться и высоко не прыгать, я потопал за Фишем. Гроссман, примерно с теми же мыслями, шел последним.
Труднее всего дался тот участок, куда не добивали ни прожектора, ни эрмское солнце. Фиш, хоть и держался хозяином, но тоже часто останавливался, чтобы с помощью фонаря решить с какой стороны обойти выступ, валун, трещину или корпус старой ракеты. Скальный выступ, возвышавшийся по левую руку, давал неплохой ориентир, поэтому я не боялся, что Фиш заблудится. Но кости мы порастрясли порядком. Через шестнадцать минут после выхода мы ввалились в очередной шлюз.
Было неизвестно, сколько времени займет опознание робота, поэтому мы решили оставить скафандры в специальном предбаннике. Но сначала Гроссман пожелал убедиться, что роботы действительно находятся за той раздвижной дверью, на которую указал Фиш. Согласившись, что это разумно, Фиш открывал дверь с видом режиссера, показывающего свой театр родственникам из провинции. Спеша к ней, кибернетик запутался в снятом наполовину скафандре. По сравнению с тесным предбанником ангар показался огромным. На три четверти он был забит контейнерами, их габариты соответствовали габаритам роботов. Но самым интересным было не это. На свободной от контейнеров площадке стояли, ходили, натыкаясь друг на друга, сидели и лежали роботы. Я насчитал их штук двадцать. Еще два-три десятка выстроились в три ряда вдоль контейнеров, сложенных штабелями до потолка. Все роботы имели стандартную комплектацию: чуть сплюснутый цилиндрический корпус, две руки, две укороченные ноги, навесное оборудование отсутствует. В центре площадки стоял стол с компьютером, за которым работали два человека: невысокий седоватый мужчина и женщина — симпатичная блондинка с тонкими чертами лица. Чем бы они ни занимались, с трудом верилось, что они коллеги. Вероятно, Фиш предупредил их, что приведет с собой двух непрошеных гостей. Оба смотрели на нас с тревожным любопытством, но без удивления.
— Душевнобольные на прогулке, — процедил Гроссман и пошел доснимать скафандр. Мне же роботы напомнили мух, проснувшихся после зимней спячки. Чтобы сказать ему об этом и заодно избавиться от скафандра, я вернулся в предбанник.
Гроссман передал Фишу список из сорока двенадцатизначных номеров. — Пятнадцать из них находятся среди тех, что сейчас перед вами, — сказал Фиш, пробежав список глазами, — остальные стоят у контейнеров, в первой шеренге.
— Уберите лишних и добавьте недостающих, — скомандовал Гроссман.
Фиш пожал плечами и отдал список мужчине за компьютером, — мол, надо подчиниться. Тот ответил:
— Через две минуты. Сначала сниму задания.
— Кто он? — спросил я у Фиша.
— Робототехник.
— А женщина?
— Актриса.
То-то ее маникюр заточен не под клавиатуру. Брайт, он актер. Похоже, я сейчас пойму, что за работу он выполнял для Борисова.
— Зачем она здесь?
— Учит роботов общению с людьми. Разыгрывает различные ситуации, с которыми они могут столкнуться, когда попадут в руки моих сограждан. — Произнося последние слова, Фиш высокомерно усмехнулся.
— Никогда не понимал, почему нельзя скопировать навыки тех роботов, которые уже всему научились.
— Во-первых, на Эрме никогда не было роботов, у которых можно чему-либо научиться. Во-вторых, любой покупатель желает знать кто, как и чему учил его робота, чтобы было, кому предъявить претензии. Мы же, как продавцы, не сможем дать необходимых гарантий, если робот обучался не у нас. Разумеется, навыки технического характера мы просто записываем роботам в память. Общение же — вещь настолько тонкая, что не всякому человеку поручишь учить этому роботов, не говоря уже о тупом копировании.
— И что, каждого нужно учить?
— Нет, конечно. Учим нескольких, остальным достаются копии их памяти.
Две минуты прошли; роботы, стоявшие в шеренгах, зашевелились.
— Будет столпотворение, — предупредил я.
Гроссман кивнул и показал на торцевую стену с открытым проходом в предбанник.
— Отнесите стол к стене.
— Все верно, — согласился я, — если что, удерем в предбанник.
В паре с робототехником я перенес стол, куда было указано. Мелко семеня за нами, Фиш подтащил провода. Актриса, прижимая к груди сценарий, хлопала глазами. Я сказал ей, что мы меняем декорации и освобождаем место для батальной сцены.
— Не накаркайте, — с опозданием посоветовал Гроссман.
Чему роботы не обучены априори, так это действовать сообща. Выстроить их в ровные шеренги можно только вдоль стены либо рва. В толпе себе подобных они здорово смахивают на людей, а если их больше тридцати и они находятся на ограниченном пространстве — то на людей опасных. По просьбе Гроссмана робототехник приказал роботам не двигаться без команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48