Незнакомец рванулся к двери. Даника отправилась за ним, равно как и волшебник, они замешкались в проходе, и этого промедления беглецу хватило, чтобы скрыться. Айвен от неожиданности уронил брата на пол, вызвав у того истошный рев.
– Стоять! – крикнул Кэддерли, глядя на удаляющегося человека. Эта команда, впрочем, не предназначалась тщедушному, но несла определенный заряд волшебной силы.
Дворф застыл, неожиданно для себя, и незнакомец выбежал в открытую дверь. Девушка неохотно, вполсилы, продолжала погоню, как приказал ей волшебник. Несколькими мгновениями позже она выглянула за дверь «Чешуи дракона», увидела, как замухрышка заворачивает за угол соседнего здания, а сама намеренно пошла за другой, чтобы вернуться спустя некоторое время с пустыми руками.
Там, в комнате, Айвен стоял, недоверчиво глядя на жреца, нетерпеливо стуча тяжелым ботинком по половице.
– Сколько можно ждать? – злобно спрашивал рыжебородый дворф.
Кэддерли кивнул и улыбнулся.
– Не так долго, – пообещал он, полностью отвечая за свои слова.
Головоломка казалась почти разгаданной.

УДАР В ТЫЛ

– Ну что же, я стану неплохим гоблином, – прошептал Айвен, перелезая через конек крыши дома, ближайшего к «Чешуе дракона».
Рыночная площадь выглядела для этого времени суток необычно оживленной, но дворф ясно различил один силуэт – долговязого субъекта, прокладывающего себе дорогу в толпе. Даника проследила за взглядом друга, указывающим на Руфо, в следующее же мгновение, перепрыгнув через конек, ловко спустилась на аллею и быстро нагнала предателя, преследуя его на расстоянии нескольких шагов.
– Честно говоря, я бы на его месте давно дал деру отсюда, – обратился дворф к Кэддерли, который сидел чуть дальше от края крыши, держа перед собой раскрытую Книгу Всеобщей Гармонии и зажмурив глаза.
Молодой жрец кивнул, нисколько не удивившись.
– Руфо не осмелится отправиться в путь один, – объяснил Кэддерли. Этот же довод он накануне использовал в споре с Фредегаром, который убеждал друзей, что долговязый послушник намерен немедленно вернуться в Библиотеку. – Похоже, – продолжал волшебник, – что Руфо нашел себе укрытие внутри города, возможно, в храме Илматера.
Айвен и Пайкел озадаченно переглянулись, ничуть не собираясь спорить с логикой Кэддерли. Молодой служитель продолжал объяснять им все новые загадки и тайны, словно знал заранее все ответы, или понимал, где их нужно искать. Зеленобородый дворф снова пожал плечами и пересек крышу, чтобы установить наблюдение за Озерной улицей, в то время как Айвен продолжал обозревать Рыночную площадь. Они сидели на крыше уже больше суток, выжидая со всем терпением, на какое только способны дворфы. Даника вернулась несколько минут спустя, легко забравшись до стене здания.
– Руфо скрывается среди служителей Илматера, – доложила она.
Волшебник тихо кивнул, но не открыл глаз, не выходя из задумчивости, в которой пребывал уже не первый час.
– Кэддерли знал это, – сухо заметил Айвен, дворф чувствовал себя пешкой в чьей-то большой игре. С шумом выдохнув, он пробормотал: – Этот проклятый парень знает все на свете.
– Еще не все, – ответил Кэддерли, заставив Айвена недоверчиво покачать головой: волшебник, сидевший в двадцати футах от дворфа, никак не мог слышать его последнее замечание.
Пораженный, Айвен отправился обратно – наблюдать за увильнувшим убийцей, за Кьерканом Руфо и вообще за кем угодно и чем угодно, лишь бы это помогло друзьям найти ключ к разгадке. Впрочем, дворф считал, что волшебник прекрасно обойдется без подсказок.

Как только Вандер снова освоился в своем великанском теле, он начал нервно ходить по хлеву из угла в угол, широко размахивая могучими руками. Его, казалось, почти поймали. Честно говоря, дуплосед не понимал, каким образом его хилому телу удалось так быстро выбежать из комнаты и покинуть гостиницу. Он провел ужасную ночь на улицах Кэррадуна, опасаясь, что Призрак так никогда и не вернет ему его оболочку, постоянно оглядываясь по сторонам в ожидании встречи с Кэддерли, женщиной или двумя крепкими дворфами, пустившимися в погоню.
Но теперь великан вернулся назад, в усадьбу, и обрел свое родное тело. Он открыл дверь, рассмотрев притихший дом и пустой двор, не слишком уверенный, что четверо оставшихся Масок не снуют где-то рядом. Всего четверо! По меньшей мере одиннадцать бойцов мертвы и еще пять пропали без вести. Призрак один-одинешенек бродил по улицам Кэррадуна, не считая разве что колдуна Бойго Рата. Зато Кэддерли, теперь окруженный могучими соратниками, остался цел и невредим.
Во время последнего обмена телами Вандер ясно почувствовал, что Призрак все еще уверен в себе, он прямо-таки наслаждается тем вызовом, который бросили ему неожиданно возникшие трудности. Перед этим злодей попал в беду, потерял целый отряд лишь для того, чтобы подстроить обман и заманить намеченную жертву вниз. Он остался уверенным в себе – это качество настоящего воина.
Признавать воинскую доблесть Призрака дуплоседу мешало понимание того, на чем основана уверенность его мучителя. Злодей мог легко ускользнуть из любой переделки. Поскольку Вандер находился на безопасном расстоянии от сражения, у Призрака всегда сохранялась возможность невредимым вернуться обратно.
Удобно устроился, ничего не скажешь.

– Что это? – задала вопрос Даника, как только Кэддерли открыл глаза, впервые за несколько часов.
Молодой жрец исследовал город, разглядывая его с помощью своих недавно возникших способностей, чтобы разгадать необычные колдовские излучения весьма странного вида, связанные с тщедушным злобным убийцей.
– Но здесь все же есть одно уязвимое место, – внезапно объявил Кэддерли, сосредоточившийся на тайне Геаруфу.
Айвен, находившийся в нескольких футах, но все же слышавший разговор, скорчил недоверчивую гримасу.
– То есть ты знаешь, где находится это проклятое устройство? – спросил дворф.
– Нет, не знаю, – перебил Кэддерли, – в точности. Наш враг сейчас в городе, где-то к югу от нас. Или, точнее говоря, он только что вернулся в город.
Даника, любопытствуя, наклонила голову и отбросила с лица непослушную прядь волос.
– Он избежал расправы, когда мы загнали его в угол, – попытался объяснить волшебник, – каким-то колдовским образом. Человек, который убежал (по крайней мере то существо, чья душа находилась в щуплом теле убийцы), это совсем не тот безжалостный обманщик, что покушался на Пайкела.
Айвен снова поморщился, слишком смущенный, чтобы отпустить какое-либо замечание.
– А теперь он опять в Кэррадуне, – продолжал жрец.
– И нам надо найти его? – не то спросила, не то признала воительница и удивилась, когда волшебник замотал головой.
– Чего мы добьемся? – спросил Кэддерли. – Наш враг только опять ускользнет, вот и все.
– Тогда что же ты думаешь делать? – фыркнул Айвен, устав оттого, что жрец говорит загадками. – Предлагаешь сидеть здесь и ждать, пока убийцы явятся по нашу душу?
Кэддерли снова покачал головой, но теперь это движение сопровождалось довольной широкой улыбкой.
– Мы отправимся к неприятелю в тыл и там-то его и поймаем, – объяснил он, думая об усадьбе, которую описала ему душа Бойго Рата. – Вы готовы сражаться?
Темные глаза рыжебородого дворфа широко раскрылись от неожиданного приглашения, и его ответное «хи-хи-хи» очень понравилось брату.
– Это здесь! – осторожно прошептал волшебник, показывая на окно, полуприкрытое ветвями раскидистого вяза. – Кто-то ходит за этим окном, внутри дома.
Кэддерли осмотрел двор, изумляясь тому, куда завел Данику ее охотничий инстинкт. Молодая воительница хорошо маскировалась, не вылезая из тени.
– Пора идти, – сказал Айвен Пайкелу, покрепче сжав свой большой топор.
Зеленобородый дворф взял брата за плечо, тихо указывая на дерево.
– Я не собираюсь карабкаться на другой ствол, – прорычал Айвен, но сменил гнев на милость, увидев жалобное выражение лица родича. – Хорошо, – согласился он наконец, – ты можешь сам забраться сюда.
Пайкел подпрыгнул от радости, и его широкая улыбки исчезла под шлемом, точнее, под кухонным котлом, закрывшим лицо. Айвен резко сдернул его с брата, водрузил на свой собственный шлем с рогами оленя и подтолкнул Пайкела локтем.
– Айвен, – гробовым голосом сказал Кэддерли, не дав ему сделать и двух шагов. Дворф повернул к волшебнику огорченное лицо. – Не убивай никого, если сможешь этого избежать, – твердо сказал служитель Денира, – как мы договорились.
– Как ты договорился сам с собой?
– Айвен! – Суровый тон волшебника заставил дворфа поежиться.
– Проклятый парень лишает нас всех удовольствий, – сказал рыжебородый брат Пайкелу, когда дворфы отошли от волшебника на почтительное расстояние. Они подпрыгивали, пинали и толкали друг друга, роняя на землю, пока, наконец, не приблизились к корням раскидистого клена.
Служитель Денира недоверчиво покачал головой, опасаясь, что шумное поведение братьев привлечет к ним внимание всей округи. Он все так же сомневался во всей их затее, когда Пайкел вскарабкался на плечи Айвена, уцепившись за самую низкую ветку. Зеленобородый, дворф быстро взобрался наверх, задев своей дубинкой голову брата, но все же умудрился обхватить ветку. Вися на руках и яростно болтая ногами, Пайкел никогда не взобрался бы наверх, если бы брат честно не вернул ему удар дубинкой, пришедшийся по заднице и чуть не перекинувший его через толстый сук.
– У-у-у! – тихо простонал Пайкел, потирая ушибленное место и забирая у Айвена палицу.
Волшебник тяжело вздохнул: братья-дворфы гораздо лучше проявляли себя в защите, чем в нападении.
Охранник, один из оставшихся Ночных Масок, тоже недоверчиво помогал головой, наблюдая выходки дворфов. Он поглубже впился зубами в мягкое и ароматное мясо цыпленка, вытянув одну ногу вдоль скамейки, поставленной поперек комнаты, от стены до стены, и уставился в щель между старыми бревнами. Ее ширина позволяла ему целиться из арбалета. Боец начал метить в Айвена, подумав, что если собьет нижнего дворфа, тот, что наверху, окажется в затруднительном положении.
Вжи-и-ик! Ослепленный убийца бросил арбалет, отпрянул назад и беспорядочно замахал руками. Воздух вдруг наполнился цыплятами разного размера и возраста. Они заслонили свет, рассыпая перья и пух, и казались одной огромной движущейся мишенью. Что-то дважды попало ему в лицо и шею, и боец почувствовал, как какая-то жидкость течет по нему, пропитывая тунику. Он схватился рукой за раны, пытаясь остановить поток крови.
Испуганный воин почти рассмеялся, когда обнаружил, что нечто, принятое им за кровь, на поверку оказалось яичным белком. Затем ему стало ясно, что за облаком летящих цыплят приближается бросающий их противник. Бандит приготовился, отложил в сторону ставший ненужным арбалет и выдул тонкий кинжал. Падение цыплят прекратилось. Никакого врага в маленьком помещении не было.
«Скамейка, – подумал боец. – Скорее всего, он забрался под нее». Улыбка покинула его лицо, и он принялся на ощупь искать непрошеных гостей. Возглас охранника приглушила чья-то рука, другая отобрала у него оружие. Он успел только в ужасе вытаращить глаза, а затем зажмуриться от обжигающей боли, когда его собственный кинжал вонзился ему же в глотку, под верхнюю челюсть, и безжалостно проник в мозг.
Даника отшвырнула убитого противника в сторону и повернулась, чтобы посмотреть на братьев дворфов. Айвен тем временем подобрался к окну и спрятался под подоконником. Пайкел же осторожно вышагивал по ветке прямо над головой брата. Это засада, наводящая ужас на врага, догадалась девушка и решила, что ей самое время выбраться наружу и занять новую позицию. Она помедлила, прежде чем перешагнуть через мертвое тело разбойника, и осмотрела свою работу. Кэддерли просил ее не убивать никого, если этого удастся избежать, и хотя воительнице, как и Айвену, это соглашение казалось нелепым, она чувствовала себя слегка виноватой за то, что не выполнила просьбу своего любимого.
Конечно, девушка не испытывала никакой симпатии к тому, кого только что отправила на тот свет. Лучше чем кто-либо из ее спутников она знала побуждения и методы банды убийц, не питая никакой жалости ни к кому, кто носил черную с серебряной каймой маску этого не знающего снисхождения союза.

Айвен, сидя прямо под окном, со страхом посмотрел вверх, на то, как Пайкел пытается найти себе укрытие в качающихся и отбрасывающих блики листьях. Затем, когда зеленобородый брат наконец устроился на ветке более или менее надежно, дворф принялся царапать острием топора бревенчатую стену дома, сопровождая скрежет громким фырканьем и сопением. Мгновением позже любопытная физиономия выглянула из-за занавески. Человек, держа в руках меч, удивился, не увидев ничего в окне, и бесстрашно перегнулся через подоконник.
– Ха! – крикнул он, увидев Айвена. Сверху хрустнула ветка.
– Там мой брат, – объяснил дворф, показывая наверх.
– Ого? – спросил разбойник.
– Уа-у! – прорычал Пайкел, обрушиваясь вниз, как большая белка, чьим хвостом для равновесия служила палица, вытянутая прямо перед собой.
Противник попытался защититься мечом, но получил такой удар в грудь, что тут же отлетел прочь, будто выпущенный из катапульты.
– Давай, давай! – прокричал Айвен, запрыгнув на подоконник и приблизившись к своему брату, болтающемуся вверх тормашками.
Пайкел беспомощно задергался, события разворачивались в точности так, как предполагалось. Ветка вернулась на свое место, и толстая веревка, обвязанная вокруг пояса, заставила дворфа нелепо повиснуть между небом и землей.
– Ну давай же! – воскликнул Айвен теперь уже изнутри.
Он схватил свободную от дубинки руку брата и дернул, до половины втянув его в комнату. – Эх-эх, – попытался объяснить Пайкел. Думая, что его брат просто упрямится, Айвен отложил топор, схватил родича обеими руками и дернул изо всех сил. Пайкел очутился в комнате, а следом в окне показалась дрожащая, скрипучая ветка с листьями.

Вандер держал дверь хлева, приподняв на петлях, так что она почти не скрипнула, когда он тихонечко отворил ее. В образовавшуюся щель он не мог видеть сражения, разворачивающегося в окне, но его насторожили дрожащие ветви клена над крышей дома. Эта странность вкупе с предыдущим полетом цыплят не оставляла сомнений: вторжение началось.
Великан остановился, недоверчиво глядя на огненный шар, висящий в воздухе в нескольких футах над ним, прямо за дверью хлева. Дуплосед застыл, чувствуя опасность и понимая, что стоит ему пошевелиться, как волшебный предмет займется им вплотную. Чего же ждет наславший шар заклинатель? Великан медленно вернулся в хлев. Огненные брызги с шипением упали с шара, прожигая землю рядом с ногой дуплоседа. Вандер припал к полу, закрыв за собой дверь, опасаясь, что сгусток Силы проследует внутрь. От края двери хлева поднялся сизый дымок.
Упрямый дуплосед поднялся на ноги, решив, что ему следует во что бы то ни стало выбраться наружу, выскользнуть из ловушки. Все казалось подозрительно тихим. Командир отряда взревел и поднял ногу, вознамерившись открыть таким образом дверь. Он никоим образом не мог узнать, висит ли там по-прежнему огненный шар, но очень хотел на свободу. Великан ничего не услышал, но ему тут же показалось, что земля перед ним встала дыбом, забив пылью глаза и заставив его отползти назад. Он переметнулся обратно через невидимую преграду и тихо зарылся лицом в грязь.
Изменившее зрение наконец понемногу вернулось к дуплоседу. Волшебная темнота рассеялась. Великан услышал хруст, с которым под его рукой обломилась доска, а также различил ноющий свербящий звук, предостерегший его за мгновение до того, как он попытался встать. Дуплосед в отчаянии уставился в воздух, где всего в нескольких дюймах над его головой вдруг из ниоткуда возникли вращающиеся диски. Внимание великана привлек скрип открываемой двери, и он обернулся, глядя на молодого человека в голубой широкополой шляпе.
– Лезвия могут порезать, – холодно сказал вошедший.
Потрясенный Вандер не усомнился в этом ни на минуту.

– Уа-а-ау!
Даника, прокладывавшая себе путь к дальней стороне усадьбы, услышала крик Пайкела, когда державшая его ветка вылетела из окна. Дворф наконец-то нашел кухонный нож и перерубил натянутую веревку. Ветка, дрожа, вернулась на свое место, а Пайкел тяжело свалился с подоконника, круша все на своем пути и взметнув тучу пыли своим приземлением.
– Ты что тут вытворяешь? – испуганно заревел Айвен, успев подхватить дубинку брата.
Тот в ответ пожал плечами и поудобнее нахлобучил котел на голову.
Братья вдвоем направились в заднюю комнату. В нее вели две двери, обе, к счастью, закрытые, одна справа, а вторая прямо напротив окна.
– Пока что мне это нравится, – сказал Айвен, перешагивая через спину убитого противника, который лежал ничком на полу, далеко в стороны разбросав руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31