Его меч выпал из рук на землю.
– У-У-У, – пробормотал Пайкел, видя, как голова врага безжизненно свесилась на сторону.
Только затем они поняли, что диски, брошенные мощной рукой дворфа, перепилили противнику позвоночник. Айвен своим громким «у-у-у» вторил неумолимой ярости брата.
Пинок и выпад, удар кулаком и ногой. Даника и разбойник прыгали, зеркально повторяя движения друг друга, нападая и отражая атаки с нарастающей скоростью. Это продолжалось какое-то время, не давая преимущества ни одной из сторон. В подобном соревновании, где шансы оказались примерно равны, все зависело уже не от ловкости или умения, а лишь от выносливости сторон.
– Вы, госпожа Мапасамт, неплохо сражаетесь, – проговорил седовласый воин, тяжело переводя дух. – Я, впрочем, ничего другого и не ожидал.
Даника вряд ли могла что-то ответить. Может, человек просто дразнит ее, коверкая ее имя? Как мог он его узнать? Множество мыслей промелькнуло у нее в сознании, когда она заподозрила, что это не просто брошенное наобум оскорбление. «В безопасности ли Кэддерли? – подумала вдруг она. – И как дела у Руфо и Эйвери, которые, вероятно, совсем недавно шли по этой дороге?»
Решив воспользоваться ее замешательством, убийца двинулся вперед. Даника быстро припала к земле и размахнулась ногой, стараясь ударить врага по коленке. Затем она отпрыгнула в сторону, встретив противника лицом к лицу.
Маневр стоил ей серьезного удара в плечо, но затем она добилась чего хотела – хорошего удара в глотку врага. На мгновение он остановился, вынужденный перевести дыхание. Даника схватила одной рукой его горло, а другой затылок, вцепившись в волосы. Противник дернулся всем телом в попытке удержать Данику, дабы не позволить ей свернуть ему шею. Они сохраняли это положение еще некоторое время: девушке просто не хватало сил, чтобы завершить смертельный маневр.
Чувствуя свое превосходство, убийца гнусно ухмыльнулся. Тогда, не ослабляя хватки, Даника оттолкнулась от земли и взметнулась над его плечом, решив, что ее вес может восполнить недостаток силы. Они кувыркались и вертелись, причем девушка сжимала колени, дабы весь ее вес приходился на одну точку. Противник мудро припал к земле, но Даника снова кувырнулась под него и в сторону, и теперь ее правая рука крепко держала врага за шею.
Он судорожно ловил ртом воздух, вырывался и вцеплялся ей в кисти, а затем протянул руку к ее лицу, стараясь нащупать глаза. Даника почувствовала нечто твердое под своим боком и быстро передвинулась, так что голова врага оказалась в пределах ее досягаемости. Быстро и безжалостно воительница зажала мертвой хваткой волосы убийцы на затылке и начала бить его лбом о камень. Он не мог уже продохнуть, весь мир для него заволокло свинцовым туманом.
– Да он же мертвый! – вскричал Айвен, и до девушки лишь тогда дошло, что дворф повторяет эти слова вновь и вновь.
Ужаснувшись, Даника ослабила хватку и откатилась от трупа подальше, стараясь перебороть приступы тошноты.
– Этому тоже скоро конец, – мягко сказал ей дворф, показывая на человека, насаженного на дерево. Два кинжала торчали из его окровавленного тела.
– А может, мы исцелим его раны? – Противник, казалось, услышал их и умоляюще взглянул на троих друзей.
– Мы должны, – попыталась объяснить дворфам Даника. – Мне кажется, ему известно мое имя. За этим что-то кроется, и он, – она показала на пойманного деревом, – расскажет нам, что же именно.
Айвен одобрительно кивнул и сделал шаг навстречу противнику, который, казалось, очень обрадовался возможности сохранить свою жизнь. Но где-то в стороне раздался щелчок, и в следующее мгновение пленник дернулся, испустив дух. Пущенный из арбалета болт попал прямо в кинжал с серебряной рукояткой, тот вонзился глубже, и ранение стало смертельным.
Единственный выживший из Ночных Масок, раненный болтом, пробившим его плечо, продирался сквозь кусты на последнем издыхании от изнуряющей боли и кровопотери. Лишь одно занимало все его мысли: то, что он провалил задание. Но, в конце концов, он остановил своего трусливого соратника, предотвратив предательство, не дав рассказать врагу об операции.
Убийца не знал, куда ему бежать. Вандер убьет его, когда узнает, что госпожа Мопассант выжила. Он жалел теперь, что пустил последний болт в возможного предателя, а не попытался вновь сразить девушку. Но затем он успокоил себя мыслью о том, что, даже если бы он попал в Данику и эта рана оказалась смертельной, дворфы смогли бы выпытать все у недобитого пленника, и тогда более важный план – замысел убить Кэддерли – оказался бы под угрозой срыва.
Затем убийца вновь пожалел о своем решении – когда услышал за спиной звуки погони. Даже раненый и ослабленный, он все равно легко ушел бы от коротконогих дворфов. Но когда он обернулся, то увидел молодую воительницу, без усилий перелетающую через кусты и настигающую его с каждым новым уверенным прыжком. Кусты и деревья кончились, открыв каменистую суровую землю, и отчаявшийся человек улыбнулся, когда вспомнил об особенностях этой местности. Он до корней волос остался Ночной Маской, верный братству и гордый этим своим положением. Его долг, каким бы страшным он ни казался, составлял его жизнь – назначение, граничащее с призванием.
Девушка находилась уже всего в нескольких прыжках, он чувствовал это спиной. Верный и гордый, он не стал медлить, забравшись на край стофутового обрыва. Его крик, когда он оттолкнулся и рухнул вниз, означал не испуг, а только победу.
ЧТО ГОВОРЯТ ТЕНИ
На пол и стены хлева легли длинные тени. Серые паутинки заволокли углы, а затем стали и вовсе незаметными, когда заходящее солнце окончательно скрылось за горизонтом. Вандер оперся о деревянную стену. Он радовался тому, что вновь обрел свое привычное тело, но его крайне удручало сознание того, что произошло за несколько часов, пока в его теле жил Призрак. Дочь крестьянина умерла, причем конец ее оказался явно нелегким.
Мысли Вандера обожгли воспоминания о том времени, когда дуплосед отправился к себе на родину, к Хребту Мира, а Призрак настиг и отобрал его тело. В бессильной ярости он уперся головой в стену. Ничто другое не унизило бы гордого воина столь же сильно. Как подсказывал ему опыт, враг требовал полной покорности. Вандер мог принять поражение в честном бою, мог подчиниться законному владыке, но Призрак посягнул на большее – он забрал доблесть великана, его честь и достоинство.
– Они вернулись? – проворчал дуплосед, когда одетый в черное с серебром бандит возник на пороге хлева.
– Поход в горы начался лишь прошлой ночью, – ответил боец, чувствуя опасение и досаду своего командира. – Похоже, что они еще не встретили госпожу Мопассант.
Вандер отвернулся.
– Еще один отряд отправлен в Кэррадун, чтобы залечь в засаде вокруг «Чешуи дракона», – обнадеживающе продолжал арбалетчик.
Великан окинул его долгим взглядом. Он знал, о чем думает этот человек: по всей видимости, боец выпалил эти данные в надежде, что командир воспримет новости хорошо, избавив его от своей непредсказуемой ярости.
Непредсказуемой! Вандер почти засмеялся, подумав об этом. Он жестом отослал бойца назад, и тот, казалось, обрадовался, послушавшись молчаливого приказания. Дуплосед снова оказался один в сгущающемся сумраке. Его немного ободрила мысль о том, что их жертва наверняка попала в ловушку, а значит, всему предприятию скоро придет конец.
Вандер не успел засмеяться, как новая мысль заставила его воодушевление улетучиться. На смену выполненному заданию не замедлит прийти новое. Это не кончится до тех пор, пока Призрак вдруг не решит, что дуплосед отработал свой срок.
Солнце зашло, оставив Вандера в темноте.
– Ты выказал стремление нам помочь, – сказал Призрак удивленному колдуну, – и я готов предложить тебе такую возможность.
Неподвижные карие глаза Бойго Рата, казалось, сузились еще сильнее, пока он изучал выглядевшего полусонным собеседника. Он только что перетащил свою небольшую поклажу в отдельную комнату, выделенную ему Фредегаром, и обнаружил, что на постели уже сидит и поджидает его таинственный сообщник.
Призрак оценил подозрительность колдуна и его колебания. Бойго и вправду не слишком доверял сообщнику, полагаясь на свои силы. Конечно, колдун тоже хотел смерти Кэддерли, но Призрак знал, что целеустремленный и гордый молодой маг ведет свою игру, не ведомую отряду. Более того: маг, вероятно, думал, что бойцы сделают всю грязную работу, а он просто воспользуется их победой. Злодей в щуплом теле больше, чем кто-либо другой, понимал это холодное расчетливое намерение, однако убийца так же хорошо представлял себе опасные последствия подобных поступков.
– Значит, я должен послужить вам часовым? – спросил недоверчивый Бойго.
Призрак поразмыслил над сказанным и, наконец, кивнул – более точного слова подобрать не удавалось.
– Только для небольшой разведки, – сказал он в ответ. – Настало время узнать чуть больше о комнате Кэддерли и готовности ее хозяина к обороне. Я могу сделать все сам, не сомневайся, но мне не хотелось бы, чтобы две книжные крысы поднялись на этаж, пока я не закончу обследование.
Бойго долго молча смотрел на сообщника.
– Ты прямо-таки полон загадок, – медленно проговорил он. – Можешь подкрасться вплотную к Кэддерли, твердишь, что способен подобраться еще ближе, но молодой жрец все еще жив и здоров. Что заставляет тебя играть в эти игры: осторожность или удовольствие от актерства?
Призрак улыбнулся, мысленно поздравив Бойго с проницательностью.
– И то и другое, – честно ответил он, горя желанием похвастаться своими способностями. – Я художник, а не какой-то базарный мясник. Эту игру, если называть вещи своими именами, придется сыграть моими фигурами и по моим правилам. – Хвастливый злодей осторожно подбирал тон для последней фразы, подпустив в нее ровно столько угрозы, чтобы Бойго не взорвался.
– Еще рано спускаться в каминный зал, – возразил колдун. – Солнце только что закатилось. Большинство завсегдатаев все еще сидят дома, доедая свои обеды и переругиваясь с женами. Да и я пока что как следует не обосновался на новом месте, – добавил он, и в его голосе прозвучала досада.
– Ты считаешь, что это так важно? – резко спросил Призрак.
Бойго не нашел, что ответить.
– Возьми свой обед и спускайся в каминный зал! – отрывисто приказал щуплый мерзавец. – Для постояльцев гостиницы в этом нет ничего особенного.
– Клирики ушли в храм Илматера, – заспорил Бойго. – Не думаю, что они могут вернуться в течение того часа, который, как ты говоришь, нужен на все про все.
– Но это не исключено, – сказал Призрак, и его голос наполнился нарастающим гневом. – Я художник, – добавил он, тщательно выговаривая каждый звук, – и во всем люблю совершенство.
Бойго оставил спор и примирительно кивнул в знак согласия. Пока что загадочный сообщник, судя по всему, не выказывает намерения убить Кэддерли, и у молодого колдуна нет причин подозревать злодея в обмане. Конечно же, если бы тщедушный убийца вознамерился вступить в схватку с жрецом, он мог сделать это уже много раз в течение последних нескольких дней. Ему не пришлось бы сбиваться с намеченного пути и выставлять Бойго на дозор в каминном зале.
Они вместе вышли из комнаты. У порога Призрак попридержал колдуна и прошептал ему:
– Скажи молодому Бреннану, сыну хозяина, что Кэддерли просит сейчас же принести ему обед в комнату.
Бойго недоумевающе поднял бровь.
– Это поможет открыть дверь к жрецу, – солгал злодей, и слова его прозвучали вполне убедительно.
Убийца направился к себе в комнату, оставив Бойго на лестнице одного. Щуплый мерзавец тихо поздравил себя с тем, что так легко взял в оборот колдуна, способного доставить ему множество неприятностей. Он призвал на помощь Геаруфу и спрятался за полуоткрытой дверью.
Через несколько минут трудолюбивый Бреннан вприпрыжку поднялся по лестнице, неся в одной руке обед, а в другой – длинный узкий сверток. Призраку очень понравилась легкость его походки, неукротимая сила и ловкость горячей крови разве что слегка худощавого подростка.
– Эй, парень! – мягко окрикнул Призрак, когда Бреннан вывернул из-за угла, идя от комнаты Эйвери, и прошел мимо двери убийцы.
Юнец остановился и посмотрел на загадочного постояльца, приблизившись вслед за приглашающим жестом руки в белой перчатке.
– Сейчас, разберусь вот с этим, и потом я к вашим услугам, – начал Бреннан, но Призрак, махнув, заставил его замолчать. Причем перчатка на его другой руке, как с любопытством, заметил паренек, оказалась черной.
– Ты мне нужен лишь на секунду, – сказал Призрак, и беспечный малый не заметил значительности в его кривой улыбке.
Всего лишь мгновением позже Бреннан обнаружил, что смотрит на собственное лицо и коридор за своей спиной. Вначале он подумал, что странный человек показывает ему какое-то своеобразное зеркало, но затем его отражение стало двигаться независимо от хозяина. И теперь уже Бреннан, или, по крайней мере, его образ в зеркале, носил разного цвета перчатки!
– Что это? – пробормотал он, еле сдерживая крик ужаса.
Призрак втолкнул озадаченного пленника в комнату, запер дверь, выпустил из руки сверток, в котором было что-то вроде палки, и поставил поднос с обедом на свой ночной столик.
– Это всего лишь игра, – промурлыкал убийца, стараясь не дать испуганной жертве опомниться и позвать на помощь. – Как тебе нравится твое новое тело?
Взгляд Бреннана рыскал по сторонам в поисках выхода. Однако его испуг сменился затем удивлением. Человек, стоящий перед ним и заключенный в его тело, выглядел не столь угрожающе.
– Я чувствую, что оно слабое, – прямо признался сын хозяина, а затем съежился, подумав, что этими словами оскорбил собеседника.
– Все правильно! – обрадованно сказал Призрак. – Ты еще не понял? В этом вся прелесть игры.
Лицо Бреннана помрачнело от еще большего смущения. Его глаза тут же расширились: Призрак, двигаясь со всей молодой ловкостью, сжал руку в кулак и нанес пленнику мощный удар.
Бедняга попытался защититься, ответить, но слабое тело плохо слушалось его. Кулак преодолел жалкую защиту, ударив Бреннана между глаз, и он беспомощно упал, не в силах сопротивляться сомкнувшимся над ним волнам мрака.
Призрак долго наблюдал свою жертву, стараясь предсказать ее следующее движение. Благоразумнее всего, думал он, прибить парня здесь и сейчас, как и того бродягу на дороге, и надеть на мертвое тело одну перчатку, чтобы не дать душе подлинного хозяина вернуться в свою оболочку.
Но сделать это ему мешал ряд обстоятельств. Жалкий убийца чувствовал себя в новом теле превосходно, наполнившись жизненной силой, юношеские страсти волновали его, подталкивая к таким поступкам, о которых он забыл много десятилетий назад. Призрак вдруг захотел снять ботинок и волшебное кольцо, убить Бреннана в хлипком теле и оставить его мертвецом. Затем он сможет располагать его оболочкой, пока она не износится (что уже почти произошло с хлипким телом убийцы).
Черная и белая перчатки уже вернулись к нему, когда он сомкнул руки на цыплячьей шее. Призрак решил все же, что этого делать не стоит – рано еще. Он отругал себя за то, что почти совершил такой необдуманный шаг. Двигаясь осторожно, убийца тщательно связал свою жертву, опустил на пол и прижал кроватью к стене.
Кольцо уже начало свою работу: глаза Бреннана затрепетали оттого, что к нему вернулось сознание. Призрак ударил еще несколько раз. Подросток застонал от боли, и Призрак подошел ближе, почти коснувшись губами уха искалеченного пленника.
– Веди себя тихо, – злобно прошипел мучитель, – иначе будешь наказан.
Бреннан застонал опять, еще громче.
– Или ты хочешь, чтобы я тебе объяснил, как именно накажу за непослушание? – спросил Призрак, ткнув пленника пальцем в глаз.
Испуганный парень замер, не говоря ни слова.
– Хорошо же, – сказал Призрак. – Давай посмотрим теперь, что ты принес.
Убийца быстро развязал и размотал сверток, обнаружив дорожный посох с набалдашником в форме головы барана, красиво отделанный и удобный в бою. Призрак видел эту прекрасную вещь и раньше: Кэддерли держал ее в руках, когда шел навестить кудесника, живущего за городом, в башне. Только теперь убийца вспомнил, что в обратный путь жрец почему-то пустился без посоха.
– Как удобно! – сказал Призрак, снова повернувшись к Бреннану. – Я собирался рассказать тебе о наказаниях, но вместо этого лучше покажу их на деле.
При этих словах он взял внушительный посох двумя руками, покраснел от внезапного напряжения и огрел беднягу, размахнувшись из-за спины. Обрушив баранью голову на плечо жертвы, он почувствовал, что посох заряжен какой-то магией. Когда он увидел огромный кровоподтек на месте чудовищного удара, улыбка его сделалась еще шире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– У-У-У, – пробормотал Пайкел, видя, как голова врага безжизненно свесилась на сторону.
Только затем они поняли, что диски, брошенные мощной рукой дворфа, перепилили противнику позвоночник. Айвен своим громким «у-у-у» вторил неумолимой ярости брата.
Пинок и выпад, удар кулаком и ногой. Даника и разбойник прыгали, зеркально повторяя движения друг друга, нападая и отражая атаки с нарастающей скоростью. Это продолжалось какое-то время, не давая преимущества ни одной из сторон. В подобном соревновании, где шансы оказались примерно равны, все зависело уже не от ловкости или умения, а лишь от выносливости сторон.
– Вы, госпожа Мапасамт, неплохо сражаетесь, – проговорил седовласый воин, тяжело переводя дух. – Я, впрочем, ничего другого и не ожидал.
Даника вряд ли могла что-то ответить. Может, человек просто дразнит ее, коверкая ее имя? Как мог он его узнать? Множество мыслей промелькнуло у нее в сознании, когда она заподозрила, что это не просто брошенное наобум оскорбление. «В безопасности ли Кэддерли? – подумала вдруг она. – И как дела у Руфо и Эйвери, которые, вероятно, совсем недавно шли по этой дороге?»
Решив воспользоваться ее замешательством, убийца двинулся вперед. Даника быстро припала к земле и размахнулась ногой, стараясь ударить врага по коленке. Затем она отпрыгнула в сторону, встретив противника лицом к лицу.
Маневр стоил ей серьезного удара в плечо, но затем она добилась чего хотела – хорошего удара в глотку врага. На мгновение он остановился, вынужденный перевести дыхание. Даника схватила одной рукой его горло, а другой затылок, вцепившись в волосы. Противник дернулся всем телом в попытке удержать Данику, дабы не позволить ей свернуть ему шею. Они сохраняли это положение еще некоторое время: девушке просто не хватало сил, чтобы завершить смертельный маневр.
Чувствуя свое превосходство, убийца гнусно ухмыльнулся. Тогда, не ослабляя хватки, Даника оттолкнулась от земли и взметнулась над его плечом, решив, что ее вес может восполнить недостаток силы. Они кувыркались и вертелись, причем девушка сжимала колени, дабы весь ее вес приходился на одну точку. Противник мудро припал к земле, но Даника снова кувырнулась под него и в сторону, и теперь ее правая рука крепко держала врага за шею.
Он судорожно ловил ртом воздух, вырывался и вцеплялся ей в кисти, а затем протянул руку к ее лицу, стараясь нащупать глаза. Даника почувствовала нечто твердое под своим боком и быстро передвинулась, так что голова врага оказалась в пределах ее досягаемости. Быстро и безжалостно воительница зажала мертвой хваткой волосы убийцы на затылке и начала бить его лбом о камень. Он не мог уже продохнуть, весь мир для него заволокло свинцовым туманом.
– Да он же мертвый! – вскричал Айвен, и до девушки лишь тогда дошло, что дворф повторяет эти слова вновь и вновь.
Ужаснувшись, Даника ослабила хватку и откатилась от трупа подальше, стараясь перебороть приступы тошноты.
– Этому тоже скоро конец, – мягко сказал ей дворф, показывая на человека, насаженного на дерево. Два кинжала торчали из его окровавленного тела.
– А может, мы исцелим его раны? – Противник, казалось, услышал их и умоляюще взглянул на троих друзей.
– Мы должны, – попыталась объяснить дворфам Даника. – Мне кажется, ему известно мое имя. За этим что-то кроется, и он, – она показала на пойманного деревом, – расскажет нам, что же именно.
Айвен одобрительно кивнул и сделал шаг навстречу противнику, который, казалось, очень обрадовался возможности сохранить свою жизнь. Но где-то в стороне раздался щелчок, и в следующее мгновение пленник дернулся, испустив дух. Пущенный из арбалета болт попал прямо в кинжал с серебряной рукояткой, тот вонзился глубже, и ранение стало смертельным.
Единственный выживший из Ночных Масок, раненный болтом, пробившим его плечо, продирался сквозь кусты на последнем издыхании от изнуряющей боли и кровопотери. Лишь одно занимало все его мысли: то, что он провалил задание. Но, в конце концов, он остановил своего трусливого соратника, предотвратив предательство, не дав рассказать врагу об операции.
Убийца не знал, куда ему бежать. Вандер убьет его, когда узнает, что госпожа Мопассант выжила. Он жалел теперь, что пустил последний болт в возможного предателя, а не попытался вновь сразить девушку. Но затем он успокоил себя мыслью о том, что, даже если бы он попал в Данику и эта рана оказалась смертельной, дворфы смогли бы выпытать все у недобитого пленника, и тогда более важный план – замысел убить Кэддерли – оказался бы под угрозой срыва.
Затем убийца вновь пожалел о своем решении – когда услышал за спиной звуки погони. Даже раненый и ослабленный, он все равно легко ушел бы от коротконогих дворфов. Но когда он обернулся, то увидел молодую воительницу, без усилий перелетающую через кусты и настигающую его с каждым новым уверенным прыжком. Кусты и деревья кончились, открыв каменистую суровую землю, и отчаявшийся человек улыбнулся, когда вспомнил об особенностях этой местности. Он до корней волос остался Ночной Маской, верный братству и гордый этим своим положением. Его долг, каким бы страшным он ни казался, составлял его жизнь – назначение, граничащее с призванием.
Девушка находилась уже всего в нескольких прыжках, он чувствовал это спиной. Верный и гордый, он не стал медлить, забравшись на край стофутового обрыва. Его крик, когда он оттолкнулся и рухнул вниз, означал не испуг, а только победу.
ЧТО ГОВОРЯТ ТЕНИ
На пол и стены хлева легли длинные тени. Серые паутинки заволокли углы, а затем стали и вовсе незаметными, когда заходящее солнце окончательно скрылось за горизонтом. Вандер оперся о деревянную стену. Он радовался тому, что вновь обрел свое привычное тело, но его крайне удручало сознание того, что произошло за несколько часов, пока в его теле жил Призрак. Дочь крестьянина умерла, причем конец ее оказался явно нелегким.
Мысли Вандера обожгли воспоминания о том времени, когда дуплосед отправился к себе на родину, к Хребту Мира, а Призрак настиг и отобрал его тело. В бессильной ярости он уперся головой в стену. Ничто другое не унизило бы гордого воина столь же сильно. Как подсказывал ему опыт, враг требовал полной покорности. Вандер мог принять поражение в честном бою, мог подчиниться законному владыке, но Призрак посягнул на большее – он забрал доблесть великана, его честь и достоинство.
– Они вернулись? – проворчал дуплосед, когда одетый в черное с серебром бандит возник на пороге хлева.
– Поход в горы начался лишь прошлой ночью, – ответил боец, чувствуя опасение и досаду своего командира. – Похоже, что они еще не встретили госпожу Мопассант.
Вандер отвернулся.
– Еще один отряд отправлен в Кэррадун, чтобы залечь в засаде вокруг «Чешуи дракона», – обнадеживающе продолжал арбалетчик.
Великан окинул его долгим взглядом. Он знал, о чем думает этот человек: по всей видимости, боец выпалил эти данные в надежде, что командир воспримет новости хорошо, избавив его от своей непредсказуемой ярости.
Непредсказуемой! Вандер почти засмеялся, подумав об этом. Он жестом отослал бойца назад, и тот, казалось, обрадовался, послушавшись молчаливого приказания. Дуплосед снова оказался один в сгущающемся сумраке. Его немного ободрила мысль о том, что их жертва наверняка попала в ловушку, а значит, всему предприятию скоро придет конец.
Вандер не успел засмеяться, как новая мысль заставила его воодушевление улетучиться. На смену выполненному заданию не замедлит прийти новое. Это не кончится до тех пор, пока Призрак вдруг не решит, что дуплосед отработал свой срок.
Солнце зашло, оставив Вандера в темноте.
– Ты выказал стремление нам помочь, – сказал Призрак удивленному колдуну, – и я готов предложить тебе такую возможность.
Неподвижные карие глаза Бойго Рата, казалось, сузились еще сильнее, пока он изучал выглядевшего полусонным собеседника. Он только что перетащил свою небольшую поклажу в отдельную комнату, выделенную ему Фредегаром, и обнаружил, что на постели уже сидит и поджидает его таинственный сообщник.
Призрак оценил подозрительность колдуна и его колебания. Бойго и вправду не слишком доверял сообщнику, полагаясь на свои силы. Конечно, колдун тоже хотел смерти Кэддерли, но Призрак знал, что целеустремленный и гордый молодой маг ведет свою игру, не ведомую отряду. Более того: маг, вероятно, думал, что бойцы сделают всю грязную работу, а он просто воспользуется их победой. Злодей в щуплом теле больше, чем кто-либо другой, понимал это холодное расчетливое намерение, однако убийца так же хорошо представлял себе опасные последствия подобных поступков.
– Значит, я должен послужить вам часовым? – спросил недоверчивый Бойго.
Призрак поразмыслил над сказанным и, наконец, кивнул – более точного слова подобрать не удавалось.
– Только для небольшой разведки, – сказал он в ответ. – Настало время узнать чуть больше о комнате Кэддерли и готовности ее хозяина к обороне. Я могу сделать все сам, не сомневайся, но мне не хотелось бы, чтобы две книжные крысы поднялись на этаж, пока я не закончу обследование.
Бойго долго молча смотрел на сообщника.
– Ты прямо-таки полон загадок, – медленно проговорил он. – Можешь подкрасться вплотную к Кэддерли, твердишь, что способен подобраться еще ближе, но молодой жрец все еще жив и здоров. Что заставляет тебя играть в эти игры: осторожность или удовольствие от актерства?
Призрак улыбнулся, мысленно поздравив Бойго с проницательностью.
– И то и другое, – честно ответил он, горя желанием похвастаться своими способностями. – Я художник, а не какой-то базарный мясник. Эту игру, если называть вещи своими именами, придется сыграть моими фигурами и по моим правилам. – Хвастливый злодей осторожно подбирал тон для последней фразы, подпустив в нее ровно столько угрозы, чтобы Бойго не взорвался.
– Еще рано спускаться в каминный зал, – возразил колдун. – Солнце только что закатилось. Большинство завсегдатаев все еще сидят дома, доедая свои обеды и переругиваясь с женами. Да и я пока что как следует не обосновался на новом месте, – добавил он, и в его голосе прозвучала досада.
– Ты считаешь, что это так важно? – резко спросил Призрак.
Бойго не нашел, что ответить.
– Возьми свой обед и спускайся в каминный зал! – отрывисто приказал щуплый мерзавец. – Для постояльцев гостиницы в этом нет ничего особенного.
– Клирики ушли в храм Илматера, – заспорил Бойго. – Не думаю, что они могут вернуться в течение того часа, который, как ты говоришь, нужен на все про все.
– Но это не исключено, – сказал Призрак, и его голос наполнился нарастающим гневом. – Я художник, – добавил он, тщательно выговаривая каждый звук, – и во всем люблю совершенство.
Бойго оставил спор и примирительно кивнул в знак согласия. Пока что загадочный сообщник, судя по всему, не выказывает намерения убить Кэддерли, и у молодого колдуна нет причин подозревать злодея в обмане. Конечно же, если бы тщедушный убийца вознамерился вступить в схватку с жрецом, он мог сделать это уже много раз в течение последних нескольких дней. Ему не пришлось бы сбиваться с намеченного пути и выставлять Бойго на дозор в каминном зале.
Они вместе вышли из комнаты. У порога Призрак попридержал колдуна и прошептал ему:
– Скажи молодому Бреннану, сыну хозяина, что Кэддерли просит сейчас же принести ему обед в комнату.
Бойго недоумевающе поднял бровь.
– Это поможет открыть дверь к жрецу, – солгал злодей, и слова его прозвучали вполне убедительно.
Убийца направился к себе в комнату, оставив Бойго на лестнице одного. Щуплый мерзавец тихо поздравил себя с тем, что так легко взял в оборот колдуна, способного доставить ему множество неприятностей. Он призвал на помощь Геаруфу и спрятался за полуоткрытой дверью.
Через несколько минут трудолюбивый Бреннан вприпрыжку поднялся по лестнице, неся в одной руке обед, а в другой – длинный узкий сверток. Призраку очень понравилась легкость его походки, неукротимая сила и ловкость горячей крови разве что слегка худощавого подростка.
– Эй, парень! – мягко окрикнул Призрак, когда Бреннан вывернул из-за угла, идя от комнаты Эйвери, и прошел мимо двери убийцы.
Юнец остановился и посмотрел на загадочного постояльца, приблизившись вслед за приглашающим жестом руки в белой перчатке.
– Сейчас, разберусь вот с этим, и потом я к вашим услугам, – начал Бреннан, но Призрак, махнув, заставил его замолчать. Причем перчатка на его другой руке, как с любопытством, заметил паренек, оказалась черной.
– Ты мне нужен лишь на секунду, – сказал Призрак, и беспечный малый не заметил значительности в его кривой улыбке.
Всего лишь мгновением позже Бреннан обнаружил, что смотрит на собственное лицо и коридор за своей спиной. Вначале он подумал, что странный человек показывает ему какое-то своеобразное зеркало, но затем его отражение стало двигаться независимо от хозяина. И теперь уже Бреннан, или, по крайней мере, его образ в зеркале, носил разного цвета перчатки!
– Что это? – пробормотал он, еле сдерживая крик ужаса.
Призрак втолкнул озадаченного пленника в комнату, запер дверь, выпустил из руки сверток, в котором было что-то вроде палки, и поставил поднос с обедом на свой ночной столик.
– Это всего лишь игра, – промурлыкал убийца, стараясь не дать испуганной жертве опомниться и позвать на помощь. – Как тебе нравится твое новое тело?
Взгляд Бреннана рыскал по сторонам в поисках выхода. Однако его испуг сменился затем удивлением. Человек, стоящий перед ним и заключенный в его тело, выглядел не столь угрожающе.
– Я чувствую, что оно слабое, – прямо признался сын хозяина, а затем съежился, подумав, что этими словами оскорбил собеседника.
– Все правильно! – обрадованно сказал Призрак. – Ты еще не понял? В этом вся прелесть игры.
Лицо Бреннана помрачнело от еще большего смущения. Его глаза тут же расширились: Призрак, двигаясь со всей молодой ловкостью, сжал руку в кулак и нанес пленнику мощный удар.
Бедняга попытался защититься, ответить, но слабое тело плохо слушалось его. Кулак преодолел жалкую защиту, ударив Бреннана между глаз, и он беспомощно упал, не в силах сопротивляться сомкнувшимся над ним волнам мрака.
Призрак долго наблюдал свою жертву, стараясь предсказать ее следующее движение. Благоразумнее всего, думал он, прибить парня здесь и сейчас, как и того бродягу на дороге, и надеть на мертвое тело одну перчатку, чтобы не дать душе подлинного хозяина вернуться в свою оболочку.
Но сделать это ему мешал ряд обстоятельств. Жалкий убийца чувствовал себя в новом теле превосходно, наполнившись жизненной силой, юношеские страсти волновали его, подталкивая к таким поступкам, о которых он забыл много десятилетий назад. Призрак вдруг захотел снять ботинок и волшебное кольцо, убить Бреннана в хлипком теле и оставить его мертвецом. Затем он сможет располагать его оболочкой, пока она не износится (что уже почти произошло с хлипким телом убийцы).
Черная и белая перчатки уже вернулись к нему, когда он сомкнул руки на цыплячьей шее. Призрак решил все же, что этого делать не стоит – рано еще. Он отругал себя за то, что почти совершил такой необдуманный шаг. Двигаясь осторожно, убийца тщательно связал свою жертву, опустил на пол и прижал кроватью к стене.
Кольцо уже начало свою работу: глаза Бреннана затрепетали оттого, что к нему вернулось сознание. Призрак ударил еще несколько раз. Подросток застонал от боли, и Призрак подошел ближе, почти коснувшись губами уха искалеченного пленника.
– Веди себя тихо, – злобно прошипел мучитель, – иначе будешь наказан.
Бреннан застонал опять, еще громче.
– Или ты хочешь, чтобы я тебе объяснил, как именно накажу за непослушание? – спросил Призрак, ткнув пленника пальцем в глаз.
Испуганный парень замер, не говоря ни слова.
– Хорошо же, – сказал Призрак. – Давай посмотрим теперь, что ты принес.
Убийца быстро развязал и размотал сверток, обнаружив дорожный посох с набалдашником в форме головы барана, красиво отделанный и удобный в бою. Призрак видел эту прекрасную вещь и раньше: Кэддерли держал ее в руках, когда шел навестить кудесника, живущего за городом, в башне. Только теперь убийца вспомнил, что в обратный путь жрец почему-то пустился без посоха.
– Как удобно! – сказал Призрак, снова повернувшись к Бреннану. – Я собирался рассказать тебе о наказаниях, но вместо этого лучше покажу их на деле.
При этих словах он взял внушительный посох двумя руками, покраснел от внезапного напряжения и огрел беднягу, размахнувшись из-за спины. Обрушив баранью голову на плечо жертвы, он почувствовал, что посох заряжен какой-то магией. Когда он увидел огромный кровоподтек на месте чудовищного удара, улыбка его сделалась еще шире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31