Если же «заложнику» удавалось перехватить мяч, то он считался «освобожденным» и отходил влево. Когда все «заложники» выбывали из круга, воспитатели считали «убитых» и «освобожденных». Затем команды менялись местами. Побеждала та команда, в которой было меньше «убитых».
Пока я шел вдоль забора, игра продолжалась.
Воспитательница азартно кричала:
— Васечка, ты убит!
— Леночка, ты освобождена!
— Маратик, убей Ирочку!
Несколько раз я ловил себя на мысли, что знаю, кто в кого бросит мяч. Вот сейчас девочка в желтой курточке «убьет» мальчика в клетчатой кепке. А мальчик в длинном голубом шарфе мяч поймает и будет «освобожден». Мои прогнозы оказывались верными почти всегда. Это меня не удивляло. Я уже давно замечал, что могу предсказывать некоторые события. Например, я почти всегда чувствовал, когда начнется дождь. Или когда меня вызовут к доске. Я пользовался этим, но ни с кем не делился своей тайной. Мне казалось, что если я кому-нибудь расскажу о своем необычном таланте, то он исчезнет. А я очень не хотел с ним расставаться.
Я был уверен, что отличаюсь от своих сверстников. Мне казалось, что я шире мыслю, дальше вижу и глубже размышляю. Я задумывался о таких вещах, которые просто не приходили в голову моим ровесникам. Я без труда находил общий язык с одноклассниками, но более уютно чувствовал себя в обществе взрослых людей. И в то же время я совершал поступки, которые могли считаться «детскими». Точнее, «детскими» они являлись с точки зрения тех, кто сам неоправданно тщился выглядеть «взрослым». Например, Маришка еще весной намекала, что мне пора, как она выражалась, «заняться делом». Что она подразумевала под словом «дело», кажется, не понимала и она сама. Она считала, что тот, кто «занимается делом», имеет возможность ходить в ночные клубы и на дискотеки, ездить на машине, курить, выпивать и со знанием дела рассуждать о том, какую последнюю коллекцию представил в Париже на Неделе высокой моды известный кутюрье Жан-Поль Шмотье.
Такая «взрослая» жизнь меня не привлекала. Мне, вообще, не нравилось расписанное и предписанное будущее, которое уготовило нам современное общество. В детстве мы должны были смотреть дебильные мультфильмы про покемонов и трансформеров, читать идиотские книжки о Гарри Поттере, пить тошнотворную Кока-Колу и жевать омерзительные шоколадные батончики. В юности нам полагалось смотреть так называемые «молодежные комедии» и боевики, рассчитанные на безмозглых дегенератов, читать тупые «молодежные журналы», пить кисло-вонючее пиво и давиться пересушенными чипсами. В зрелом возрасте предписывалось восхищаться бессмысленными фильмами Феллини и Тарковского (не досмотрев до конца ни одного их «шедевра»), с умным видам признаваться в любви к творчеству Достоевского (не прочитав больше трех страниц из его книг), опять-таки заливать в потолстевшее пузо пиво и заедать его то таблетками от запора, то порошками от диареи. Неужели только выполнив все эти условия, я могу считаться нормальным человеком?…
Пока моя голова была занята привычно-мрачными размышлениями, ноги сами довели меня до родного подъезда. Я пешком поднялся на третий этаж и ключом отпер замок.
— Это ты? — тетя Вика выглянула из кухни. Насколько я знаю, ей уже за сорок, но выглядит она гораздо моложе своих лет. Наверное, это благодаря спортивной фигуре и прекрасной коже лица, которая остается гладкой и свежей без всяких масок, кремов и косметики.
— Я.
— Обед будет готов через пятнадцать минут.
— Хорошо.
Я живу вместе с тетей Викой уже десять лет. Она — сестра моей мамы. Мои родители, как мне объяснили, погибли где-то в Сибире, во время экспедиции. Их я совсем не помню. У нас дома нет ни одной их фотографии. Тетя Вика говорит, что гибель родителей вызвала у меня глубокий психоэмоциональный шок, поэтому я забыл все, что происходило со мной до шестилетнего возраста. Врачи настоятельно не рекомендовали ей держать в доме какие-либо предметы, которые могли бы напоминать мне о потере и этим усугублять психическую травму.
Я забросил рюкзак в свою комнату и отправился на кухню. Тетя Вика резала салат. Она никогда не пользовалась кухонными комбайнами. Нож в ее руках мелькал так быстро, что, казалось, легко обогнал бы любой электроприбор. Тетя Вика работала в какой-то юридической компании. По крайней мере, так она говорила. На работу она ездила не очень часто, но платили ей неплохо. Если бы она хотела, то давно ездила бы на солидной иномарке. Если бы хотел я, то такая же машина была бы у меня. Но от тети я заразился нелюбовью ко всякой технике. Вот ножи — совсем другое дело. Они для нас были не просто инструментами, а продолжениями рук.
— Как прошел первый день в школе? — спросила тетя Вика.
— Как обычно. Первый урок — ложь и лицемерие.
— То есть?
— Ну, Гнида Павловна рассказывала нам, в какой замечательной стране мы живем, как повезло нам с правительством и особенно с президентом.
— И что?
— Да, ничего. Просто на переменах мы слышим, как учителя чуть ли не нецензурными словами кроют и эту страну, и это правительство, и этого президента за нищенскую зарплату и за постоянно растущие цены.
— Надеюсь, в школе ты свои взгляды не высказываешь?
— Я что, идиот? Я росту таким же лживым и лицемерным, как все нормальные люди.
Тетя Вика сменила тему:
— Как дела у Маргариты?
— Нормально. У нее всегда все нормально.
Маргарита — это Маришка. Просто Маришка не любит, когда ее называют полным именем. Также не нравится ей «Марго», она говорит, что это имя отдает средневековьем. А обращение «Рита» ее просто бесит, она кричит: «Я не дочь пиротехника!» Бедняжку совсем задразнили в детстве.
— Много уроков задали?
— Так, ерунда. Надо написать сочинение о том, что хорошего мы видим в возрождении православия в России.
— Могу себе представить, что ты напишешь, — улыбнулась тетя.
— Пока что я придумал только название: «Россию хотят поставить на колени перед иконами».
— Тогда дальше ты можешь ничего не писать. Название полностью раскрывает твое видение темы. Не боишься получить «двойку»?
— Нет. Меня же тянут на медаль. Поставят «три» за содержание и «пять» за грамотность. В среднем «четыре»-«четыре». До конца четверти я получу столько «пятерок», что в итоге мне все равно поставят «пять».
— Не будь слишком самоуверенным.
— Я реалист, — сказал я.
— Ну-ну, тебе виднее.
На всякий случай я решил уточнить:
— А если я даже получу «три» в четверти, меня что, не примут в МГУ?
— Примут.
— Тогда в чем проблема?
— Ты должен научиться не только всем и всегда навязывать свое мнение, но и изредка говорить то, что от тебя хотят услышать другие люди.
— Я и так делаю это слишком часто.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Я открою, — сказал я и направился в коридор.
— Сначала спроси: «Кто там?» Открывай только знакомым! — крикнула мне вслед тетя Вика.
Безопасность — один из «пунктиков» моей тети. С самого раннего детства она требует, чтобы я периодически оглядывался на улице и проверял, не следует ли за мной кто-нибудь подозрительный.
Я посмотрел в дверной глазок и увидел соседку по этажу тетю Дарью. Она была одета в домашний халат и в тапочки. Должно быть, забежала попросить у тети Вики пачку соли или пару яиц.
Я открыл дверь:
— Здравствуйте, тетя Дарья. Заходите!
Я повернулся к соседке спиной и пошел на кухню, вполне логично предполагая, что она последует за мной.
Тетя Вика выглянула из двери:
— Кто там?
В руке она продолжала сжимать большой кухонный нож.
— Это к тебе тетя Дарья, — ответил я.
И тут я увидел, как глаза тети Вики округляются от ужаса. Она вскинула руку, и мимо меня со свистом пролетел ее нож. Нож не упал на пол. С чавкающим звуком он вонзился во что-то мягкое. Я понял, во что, или, вернее, в кого попал нож — в тетю Дарью!
Тетя Вика пробежала мимо меня к входной двери, захлопнула ее и прильнула к дверному глазку.
— Как ты мог пригласить в дом оборотня?! — вскричала она. — Оборотень не может проникнуть в дом, пока ему не разрешат войти.
Пребывая в легком шоковом состоянии, я посмотрел на пол. Тетя Дарья уже не была тетей Дарьей! На ее месте лежало белесое существо, лишь очертаниями имевшее сходство с человеком. Вместо лица — как будто спущенный воздушный шарик, с темными провалами вместо глаз и рта. Изо лба торчала рукоятка кухонного ножа. Под головой расплывалась лужа жидкости. Она была красной по краям и голубоватой в центре. То есть вначале из головы существа вытекала человеческая кровь, а потом, после превращения, ее сменила голубоватая полупрозрачная жидкость.
И еще: в руке лежавшего на полу существа был зажат длинный серебристый клинок с волнистым лезвием, покрытым тонким едва различимым узором. Должно быть, пребывая в облике тети Дарьи, существо прятало его под халатом, а потом достало, когда я повернулся к нему спиной. В таком случае мне становились понятными и испуг тети Вики, и смертоносный бросок ножа. Непонятным было только все остальное.
Тетя Вика, наконец, оторвалась от дверного глазка и повернулась ко мне:
— Странно, оборотни обычно никогда не охотятся в одиночку…
Она посмотрела на мое лицо и только теперь заметила, в каком состоянии я находился:
— Ты себя хорошо чувствуешь?
— А как ты сама думаешь? — сказал я.
— Нам надо поговорить. Пошли в мою комнату. Я буду собирать вещи и рассказывать. Только очень коротко. Надо собираться. Раз нас нашли, то следующего удара долго ждать не придется.
Я нагнулся и протянул руку к серебристому волнистому клинку. Я хотел получше рассмотреть письмена на его лезвии. Они казались мне странно знакомыми…
— Не трогай! — резко прикрикнула тетя Вика.
Она сняла с вешалки свой плащ, накинула на клинок, завернула его и унесла на кухню. Потом вернулась и потянула меня за руку в комнату:
— Пошли!
Я позволил усадить себя в кресло под торшером. У меня кружилась голова, а руки и ноги плохо слушались. Тетя Вика распахнула дверцы всех шкафов, вывалила на пол их содержимое, достала большую сумку и начала забрасывать в нее выбранные вещи. При этом она рассказывала мне:
— Пришла пора сказать тебе всю правду. Начну с главного. Ты не мой племянник. Я была телохранительницей твоей матери. Она доверила мне твою жизнь, когда на нее и на твоего отца напали боблины…
— Гоблины? — машинально переспросил я, вспомнив прочитанные книги в жанре фэнтези.
— Нет, не гоблины, а боблины.
— Типа того, что лежит в коридоре?
— Нет. Это оборотень. А боблины все время выглядят почти как люди. Они решили захватить Колоссию.
— Колоссию?
— Не перебивай! Дай мне рассказать! Колоссия — это одна из стран Изначального мира. Твоя Родина и Родина твоих родителей. Боблины хотели захватить Колоссию уже давно. Сотни лет длилось противостояние людей и боблинов. Но в честных войнах люди всегда одерживали верх. Тогда боблины решили пойти другим путем. Путем обмана и подлости. Они разработали долговременный план. И уничтожение магов Колосии стало одним из первых пунктов этого плана…
— Магов? — я решился задать вопрос, так как рассказ тети Вики (которая, как выяснилось, вовсе не была моей тетей), казался мне слишком поверхностным и непонятным.
— Твои родители были потомственными магами, — тетя Вика прервала свои сборы и посмотрела на меня в упор: — Ты — маг по крови. Родители звали тебя Калки.
— Калки? — это имя заключало в себе гораздо больше, чем просто набор звуков.
Любой, кто разбирался в индуистской мифологии (а я в большей или меньшей степени был знаком со всеми основными религиями Земли), знал, что именем Калки звался десятый аватар бога Вишну. Десятый аватар, или земное воплощение божества, должен был появиться в конце железного века — Кали-юги — когда преступления смертных существ поколебали бы основы мироздания. Калки должен был стать судьей и палачом, разрушителем старого мира и создателем нового, более чистого и совершенного.
Правда, индуистские мифы не упоминали о боблинах и об Изначальном мире. Но, прочитав немало фантастических и фэнтезийных книг, я довольно хорошо мог себе представить множество параллельных миров, отражений некоего истинного мира. Конечно, мое настоящее имя могло совершенно случайно совпадать с именем десятого аватара Вишну. Но, в любом случае, оно нравилось мне намного больше, чем то, под которым я жил последние десять лет.
— Калки — это не просто имя, — сказала тетя Вика, продолжив собирать вещи. — Ты наследник многих поколений магов. Боблины, конечно, знали о том, что тебе удалось спастись из родительского дома. Поэтому-то они продолжали искать тебя все эти годы. По приказу твоей матери, я спрятала тебя тут, на Земле, в одном из отраженных миров. И вот через десять лет, тебя нашли оборотни — союзники боблинов.
— А мои родители?
— О них я ничего не знаю. На наш дом напали полчища боблинов. Твои родители и их воины вступили в битву. Твоя мать сунула тебя мне в руки и вытолкала за дверь. «За дверь» — на языке магов означает — в другой мир. На разных Отражениях у нее были заготовлены и запасные дома, и местные документы, и дружественные связи. Так мы с тобой стали жить здесь. А о том, чем закончилась битва, я не знаю. Но, судя по тому, что родители за тобой не пришли, я думаю, что не обманывала тебя, говоря, что они погибли.
— А ты сама не пыталась их отыскать?
— Как?! — горько воскликнула тетя Вика. — Ведь я не маг, а всего лишь воительница. Я не могу открывать двери и преодолевать границы между мирами.
— А я?
— Ты — можешь! Но ты пока этого не умеешь.
Тетя Вика закончила складывать свои вещи и направилась в мою комнату:
— Возьмем только самое необходимое. Попробуем добраться до Зайкина.
— До кого?
— Василий Макарович Зайкин — один из наших друзей. Он живет в деревне под Москвой. Если мы его застанем дома, то он поможет нам скрыться.
— Может быть, мы ему позвоним?
— Он не пользуется мобильным телефоном.
— А если послать сову?
Тетя Вика покачала головой:
— Это не дурацкая сказка о Гарном Потнере или как его там. Это реальная жизнь, причем жизнь жестокая. Кстати, посмотри в окно. Нет ли там чего подозрительного?
Окна нашей квартиры выходили во двор. Я осторожно отогнул занавеску и выглянул наружу. Вроде, все как обычно. Хотя… Мое внимание привлек большой черный джип с глухо затемненными стеклами. Я присмотрелся… и с криком отпрянул от окна.
— Что там?! — с тревогой спросила тетя Вика.
— Джип. Черный. Мне показалось, что внутри…
Тетя посмотрела в окно:
— Ну?
— Внутри такие же оборотни, как и тетя Дарья.
— Тетя Дарья — не оборотень, — поправила меня тетя Вика. — Оборотень только принял ее облик. Сколько оборотней в машине?
— Четверо. И у них такие же волнистые клинки.
— Плохо дело. Клинки волшебные. Они предназначены для уничтожения магов. Твоя кровь тебя не спасет.
— Моя кровь?
— Вспомни, много ли травм ты получал в детстве?
Я припомнил все шишки, ссадины и синяки, которые получал во время детских игр. Их было немало, но они всегда быстро проходили и не причиняли мне особых неудобств. А более серьезных травм я никогда не получал. Даже зубы у меня никогда не болели.
Тетя Вика внушительно сказала мне:
— Помни — ты не обычный человек. В чем-то ты гораздо сильнее, но в чем-то более уязвим. Я не слишком-то разбираюсь в магических искусствах, Зайкин объяснил бы тебе это гораздо лучше… Проклятье, джип с оборотнями — это очень большая проблема! Как же мы выберемся из дома?
— Может быть, через чердак? — предложил я.
— Мысль интересная, но не оригинальная. Могу поспорить, что оборотни устроили засаду и наверху. Они окружили нас и хотят взять измором.
— Может быть, вызовем милицию? — спросил я и тут же сам понял, насколько глупо прозвучали мои слова.
Ни один человек в здравом уме не будет искать у милиции защиты от преступников. Это себе же обойдется гораздо дороже.
— Тетя Вика, а кроме Зайкина других друзей у нас тут нет?
— Таких, которые справятся с командой оборотней — нет! Нам бы только выбраться из дома… Если начнем пробиваться с боем, то, боюсь, я не смогу тебя защитить от такого большого отряда… Слушай, а как ты узнал, что в джипе находятся четверо оборотней с клинками? Я ничего не разглядела через черные стекла.
— Я просто присмотрелся… и увидел, — я и сам не смог бы объяснить, как сумел заглянуть внутрь автомобиля.
Тетя Вика подошла ко мне, положила руки на плечи и заглянула в глаза:
— Скажи честно, тебе раньше случалось видеть то, что не видели другие люди?
— Видеть — нет. Но иногда я мог предчувствовать, что произойдет.
Тетя Вика быстро прижала меня к груди и так же быстро отстранила:
— Ты становишься настоящим магом!
— Как это?
— Ну… — тетя немного смутилась, — магический талант зависит от возраста. Он формируется во время… ну, этого…
— Полового созревания? — помог я.
— Точно!
— И когда он проявится в полную силу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Пока я шел вдоль забора, игра продолжалась.
Воспитательница азартно кричала:
— Васечка, ты убит!
— Леночка, ты освобождена!
— Маратик, убей Ирочку!
Несколько раз я ловил себя на мысли, что знаю, кто в кого бросит мяч. Вот сейчас девочка в желтой курточке «убьет» мальчика в клетчатой кепке. А мальчик в длинном голубом шарфе мяч поймает и будет «освобожден». Мои прогнозы оказывались верными почти всегда. Это меня не удивляло. Я уже давно замечал, что могу предсказывать некоторые события. Например, я почти всегда чувствовал, когда начнется дождь. Или когда меня вызовут к доске. Я пользовался этим, но ни с кем не делился своей тайной. Мне казалось, что если я кому-нибудь расскажу о своем необычном таланте, то он исчезнет. А я очень не хотел с ним расставаться.
Я был уверен, что отличаюсь от своих сверстников. Мне казалось, что я шире мыслю, дальше вижу и глубже размышляю. Я задумывался о таких вещах, которые просто не приходили в голову моим ровесникам. Я без труда находил общий язык с одноклассниками, но более уютно чувствовал себя в обществе взрослых людей. И в то же время я совершал поступки, которые могли считаться «детскими». Точнее, «детскими» они являлись с точки зрения тех, кто сам неоправданно тщился выглядеть «взрослым». Например, Маришка еще весной намекала, что мне пора, как она выражалась, «заняться делом». Что она подразумевала под словом «дело», кажется, не понимала и она сама. Она считала, что тот, кто «занимается делом», имеет возможность ходить в ночные клубы и на дискотеки, ездить на машине, курить, выпивать и со знанием дела рассуждать о том, какую последнюю коллекцию представил в Париже на Неделе высокой моды известный кутюрье Жан-Поль Шмотье.
Такая «взрослая» жизнь меня не привлекала. Мне, вообще, не нравилось расписанное и предписанное будущее, которое уготовило нам современное общество. В детстве мы должны были смотреть дебильные мультфильмы про покемонов и трансформеров, читать идиотские книжки о Гарри Поттере, пить тошнотворную Кока-Колу и жевать омерзительные шоколадные батончики. В юности нам полагалось смотреть так называемые «молодежные комедии» и боевики, рассчитанные на безмозглых дегенератов, читать тупые «молодежные журналы», пить кисло-вонючее пиво и давиться пересушенными чипсами. В зрелом возрасте предписывалось восхищаться бессмысленными фильмами Феллини и Тарковского (не досмотрев до конца ни одного их «шедевра»), с умным видам признаваться в любви к творчеству Достоевского (не прочитав больше трех страниц из его книг), опять-таки заливать в потолстевшее пузо пиво и заедать его то таблетками от запора, то порошками от диареи. Неужели только выполнив все эти условия, я могу считаться нормальным человеком?…
Пока моя голова была занята привычно-мрачными размышлениями, ноги сами довели меня до родного подъезда. Я пешком поднялся на третий этаж и ключом отпер замок.
— Это ты? — тетя Вика выглянула из кухни. Насколько я знаю, ей уже за сорок, но выглядит она гораздо моложе своих лет. Наверное, это благодаря спортивной фигуре и прекрасной коже лица, которая остается гладкой и свежей без всяких масок, кремов и косметики.
— Я.
— Обед будет готов через пятнадцать минут.
— Хорошо.
Я живу вместе с тетей Викой уже десять лет. Она — сестра моей мамы. Мои родители, как мне объяснили, погибли где-то в Сибире, во время экспедиции. Их я совсем не помню. У нас дома нет ни одной их фотографии. Тетя Вика говорит, что гибель родителей вызвала у меня глубокий психоэмоциональный шок, поэтому я забыл все, что происходило со мной до шестилетнего возраста. Врачи настоятельно не рекомендовали ей держать в доме какие-либо предметы, которые могли бы напоминать мне о потере и этим усугублять психическую травму.
Я забросил рюкзак в свою комнату и отправился на кухню. Тетя Вика резала салат. Она никогда не пользовалась кухонными комбайнами. Нож в ее руках мелькал так быстро, что, казалось, легко обогнал бы любой электроприбор. Тетя Вика работала в какой-то юридической компании. По крайней мере, так она говорила. На работу она ездила не очень часто, но платили ей неплохо. Если бы она хотела, то давно ездила бы на солидной иномарке. Если бы хотел я, то такая же машина была бы у меня. Но от тети я заразился нелюбовью ко всякой технике. Вот ножи — совсем другое дело. Они для нас были не просто инструментами, а продолжениями рук.
— Как прошел первый день в школе? — спросила тетя Вика.
— Как обычно. Первый урок — ложь и лицемерие.
— То есть?
— Ну, Гнида Павловна рассказывала нам, в какой замечательной стране мы живем, как повезло нам с правительством и особенно с президентом.
— И что?
— Да, ничего. Просто на переменах мы слышим, как учителя чуть ли не нецензурными словами кроют и эту страну, и это правительство, и этого президента за нищенскую зарплату и за постоянно растущие цены.
— Надеюсь, в школе ты свои взгляды не высказываешь?
— Я что, идиот? Я росту таким же лживым и лицемерным, как все нормальные люди.
Тетя Вика сменила тему:
— Как дела у Маргариты?
— Нормально. У нее всегда все нормально.
Маргарита — это Маришка. Просто Маришка не любит, когда ее называют полным именем. Также не нравится ей «Марго», она говорит, что это имя отдает средневековьем. А обращение «Рита» ее просто бесит, она кричит: «Я не дочь пиротехника!» Бедняжку совсем задразнили в детстве.
— Много уроков задали?
— Так, ерунда. Надо написать сочинение о том, что хорошего мы видим в возрождении православия в России.
— Могу себе представить, что ты напишешь, — улыбнулась тетя.
— Пока что я придумал только название: «Россию хотят поставить на колени перед иконами».
— Тогда дальше ты можешь ничего не писать. Название полностью раскрывает твое видение темы. Не боишься получить «двойку»?
— Нет. Меня же тянут на медаль. Поставят «три» за содержание и «пять» за грамотность. В среднем «четыре»-«четыре». До конца четверти я получу столько «пятерок», что в итоге мне все равно поставят «пять».
— Не будь слишком самоуверенным.
— Я реалист, — сказал я.
— Ну-ну, тебе виднее.
На всякий случай я решил уточнить:
— А если я даже получу «три» в четверти, меня что, не примут в МГУ?
— Примут.
— Тогда в чем проблема?
— Ты должен научиться не только всем и всегда навязывать свое мнение, но и изредка говорить то, что от тебя хотят услышать другие люди.
— Я и так делаю это слишком часто.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Я открою, — сказал я и направился в коридор.
— Сначала спроси: «Кто там?» Открывай только знакомым! — крикнула мне вслед тетя Вика.
Безопасность — один из «пунктиков» моей тети. С самого раннего детства она требует, чтобы я периодически оглядывался на улице и проверял, не следует ли за мной кто-нибудь подозрительный.
Я посмотрел в дверной глазок и увидел соседку по этажу тетю Дарью. Она была одета в домашний халат и в тапочки. Должно быть, забежала попросить у тети Вики пачку соли или пару яиц.
Я открыл дверь:
— Здравствуйте, тетя Дарья. Заходите!
Я повернулся к соседке спиной и пошел на кухню, вполне логично предполагая, что она последует за мной.
Тетя Вика выглянула из двери:
— Кто там?
В руке она продолжала сжимать большой кухонный нож.
— Это к тебе тетя Дарья, — ответил я.
И тут я увидел, как глаза тети Вики округляются от ужаса. Она вскинула руку, и мимо меня со свистом пролетел ее нож. Нож не упал на пол. С чавкающим звуком он вонзился во что-то мягкое. Я понял, во что, или, вернее, в кого попал нож — в тетю Дарью!
Тетя Вика пробежала мимо меня к входной двери, захлопнула ее и прильнула к дверному глазку.
— Как ты мог пригласить в дом оборотня?! — вскричала она. — Оборотень не может проникнуть в дом, пока ему не разрешат войти.
Пребывая в легком шоковом состоянии, я посмотрел на пол. Тетя Дарья уже не была тетей Дарьей! На ее месте лежало белесое существо, лишь очертаниями имевшее сходство с человеком. Вместо лица — как будто спущенный воздушный шарик, с темными провалами вместо глаз и рта. Изо лба торчала рукоятка кухонного ножа. Под головой расплывалась лужа жидкости. Она была красной по краям и голубоватой в центре. То есть вначале из головы существа вытекала человеческая кровь, а потом, после превращения, ее сменила голубоватая полупрозрачная жидкость.
И еще: в руке лежавшего на полу существа был зажат длинный серебристый клинок с волнистым лезвием, покрытым тонким едва различимым узором. Должно быть, пребывая в облике тети Дарьи, существо прятало его под халатом, а потом достало, когда я повернулся к нему спиной. В таком случае мне становились понятными и испуг тети Вики, и смертоносный бросок ножа. Непонятным было только все остальное.
Тетя Вика, наконец, оторвалась от дверного глазка и повернулась ко мне:
— Странно, оборотни обычно никогда не охотятся в одиночку…
Она посмотрела на мое лицо и только теперь заметила, в каком состоянии я находился:
— Ты себя хорошо чувствуешь?
— А как ты сама думаешь? — сказал я.
— Нам надо поговорить. Пошли в мою комнату. Я буду собирать вещи и рассказывать. Только очень коротко. Надо собираться. Раз нас нашли, то следующего удара долго ждать не придется.
Я нагнулся и протянул руку к серебристому волнистому клинку. Я хотел получше рассмотреть письмена на его лезвии. Они казались мне странно знакомыми…
— Не трогай! — резко прикрикнула тетя Вика.
Она сняла с вешалки свой плащ, накинула на клинок, завернула его и унесла на кухню. Потом вернулась и потянула меня за руку в комнату:
— Пошли!
Я позволил усадить себя в кресло под торшером. У меня кружилась голова, а руки и ноги плохо слушались. Тетя Вика распахнула дверцы всех шкафов, вывалила на пол их содержимое, достала большую сумку и начала забрасывать в нее выбранные вещи. При этом она рассказывала мне:
— Пришла пора сказать тебе всю правду. Начну с главного. Ты не мой племянник. Я была телохранительницей твоей матери. Она доверила мне твою жизнь, когда на нее и на твоего отца напали боблины…
— Гоблины? — машинально переспросил я, вспомнив прочитанные книги в жанре фэнтези.
— Нет, не гоблины, а боблины.
— Типа того, что лежит в коридоре?
— Нет. Это оборотень. А боблины все время выглядят почти как люди. Они решили захватить Колоссию.
— Колоссию?
— Не перебивай! Дай мне рассказать! Колоссия — это одна из стран Изначального мира. Твоя Родина и Родина твоих родителей. Боблины хотели захватить Колоссию уже давно. Сотни лет длилось противостояние людей и боблинов. Но в честных войнах люди всегда одерживали верх. Тогда боблины решили пойти другим путем. Путем обмана и подлости. Они разработали долговременный план. И уничтожение магов Колосии стало одним из первых пунктов этого плана…
— Магов? — я решился задать вопрос, так как рассказ тети Вики (которая, как выяснилось, вовсе не была моей тетей), казался мне слишком поверхностным и непонятным.
— Твои родители были потомственными магами, — тетя Вика прервала свои сборы и посмотрела на меня в упор: — Ты — маг по крови. Родители звали тебя Калки.
— Калки? — это имя заключало в себе гораздо больше, чем просто набор звуков.
Любой, кто разбирался в индуистской мифологии (а я в большей или меньшей степени был знаком со всеми основными религиями Земли), знал, что именем Калки звался десятый аватар бога Вишну. Десятый аватар, или земное воплощение божества, должен был появиться в конце железного века — Кали-юги — когда преступления смертных существ поколебали бы основы мироздания. Калки должен был стать судьей и палачом, разрушителем старого мира и создателем нового, более чистого и совершенного.
Правда, индуистские мифы не упоминали о боблинах и об Изначальном мире. Но, прочитав немало фантастических и фэнтезийных книг, я довольно хорошо мог себе представить множество параллельных миров, отражений некоего истинного мира. Конечно, мое настоящее имя могло совершенно случайно совпадать с именем десятого аватара Вишну. Но, в любом случае, оно нравилось мне намного больше, чем то, под которым я жил последние десять лет.
— Калки — это не просто имя, — сказала тетя Вика, продолжив собирать вещи. — Ты наследник многих поколений магов. Боблины, конечно, знали о том, что тебе удалось спастись из родительского дома. Поэтому-то они продолжали искать тебя все эти годы. По приказу твоей матери, я спрятала тебя тут, на Земле, в одном из отраженных миров. И вот через десять лет, тебя нашли оборотни — союзники боблинов.
— А мои родители?
— О них я ничего не знаю. На наш дом напали полчища боблинов. Твои родители и их воины вступили в битву. Твоя мать сунула тебя мне в руки и вытолкала за дверь. «За дверь» — на языке магов означает — в другой мир. На разных Отражениях у нее были заготовлены и запасные дома, и местные документы, и дружественные связи. Так мы с тобой стали жить здесь. А о том, чем закончилась битва, я не знаю. Но, судя по тому, что родители за тобой не пришли, я думаю, что не обманывала тебя, говоря, что они погибли.
— А ты сама не пыталась их отыскать?
— Как?! — горько воскликнула тетя Вика. — Ведь я не маг, а всего лишь воительница. Я не могу открывать двери и преодолевать границы между мирами.
— А я?
— Ты — можешь! Но ты пока этого не умеешь.
Тетя Вика закончила складывать свои вещи и направилась в мою комнату:
— Возьмем только самое необходимое. Попробуем добраться до Зайкина.
— До кого?
— Василий Макарович Зайкин — один из наших друзей. Он живет в деревне под Москвой. Если мы его застанем дома, то он поможет нам скрыться.
— Может быть, мы ему позвоним?
— Он не пользуется мобильным телефоном.
— А если послать сову?
Тетя Вика покачала головой:
— Это не дурацкая сказка о Гарном Потнере или как его там. Это реальная жизнь, причем жизнь жестокая. Кстати, посмотри в окно. Нет ли там чего подозрительного?
Окна нашей квартиры выходили во двор. Я осторожно отогнул занавеску и выглянул наружу. Вроде, все как обычно. Хотя… Мое внимание привлек большой черный джип с глухо затемненными стеклами. Я присмотрелся… и с криком отпрянул от окна.
— Что там?! — с тревогой спросила тетя Вика.
— Джип. Черный. Мне показалось, что внутри…
Тетя посмотрела в окно:
— Ну?
— Внутри такие же оборотни, как и тетя Дарья.
— Тетя Дарья — не оборотень, — поправила меня тетя Вика. — Оборотень только принял ее облик. Сколько оборотней в машине?
— Четверо. И у них такие же волнистые клинки.
— Плохо дело. Клинки волшебные. Они предназначены для уничтожения магов. Твоя кровь тебя не спасет.
— Моя кровь?
— Вспомни, много ли травм ты получал в детстве?
Я припомнил все шишки, ссадины и синяки, которые получал во время детских игр. Их было немало, но они всегда быстро проходили и не причиняли мне особых неудобств. А более серьезных травм я никогда не получал. Даже зубы у меня никогда не болели.
Тетя Вика внушительно сказала мне:
— Помни — ты не обычный человек. В чем-то ты гораздо сильнее, но в чем-то более уязвим. Я не слишком-то разбираюсь в магических искусствах, Зайкин объяснил бы тебе это гораздо лучше… Проклятье, джип с оборотнями — это очень большая проблема! Как же мы выберемся из дома?
— Может быть, через чердак? — предложил я.
— Мысль интересная, но не оригинальная. Могу поспорить, что оборотни устроили засаду и наверху. Они окружили нас и хотят взять измором.
— Может быть, вызовем милицию? — спросил я и тут же сам понял, насколько глупо прозвучали мои слова.
Ни один человек в здравом уме не будет искать у милиции защиты от преступников. Это себе же обойдется гораздо дороже.
— Тетя Вика, а кроме Зайкина других друзей у нас тут нет?
— Таких, которые справятся с командой оборотней — нет! Нам бы только выбраться из дома… Если начнем пробиваться с боем, то, боюсь, я не смогу тебя защитить от такого большого отряда… Слушай, а как ты узнал, что в джипе находятся четверо оборотней с клинками? Я ничего не разглядела через черные стекла.
— Я просто присмотрелся… и увидел, — я и сам не смог бы объяснить, как сумел заглянуть внутрь автомобиля.
Тетя Вика подошла ко мне, положила руки на плечи и заглянула в глаза:
— Скажи честно, тебе раньше случалось видеть то, что не видели другие люди?
— Видеть — нет. Но иногда я мог предчувствовать, что произойдет.
Тетя Вика быстро прижала меня к груди и так же быстро отстранила:
— Ты становишься настоящим магом!
— Как это?
— Ну… — тетя немного смутилась, — магический талант зависит от возраста. Он формируется во время… ну, этого…
— Полового созревания? — помог я.
— Точно!
— И когда он проявится в полную силу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60