На красивой, но отвратительно грязной полочке, одиноко стоял крем “Черный жемчуг”, тут не было даже шампуня. Отыскав наименее грязную тряпку, смахивающую на полотенце, я вернулась в спальню и вытерла несчастному лицо. Внезапно мужчина открыл глаза, посмотрел на меня затуманенным взглядом и прошептал:
– Плохо, кончаюсь.
– Сейчас врач приедет.
Парень продолжал смотреть на меня большими карими глазами, я вдруг почувствовала острый укол. Олег как две капли воды походил на умершего Красавчика. Те же картинные, темно-каштановые кудри, только грязные и спутанные, твердый подбородок, словно нарисованный рукой опытного художника рот, тонкий, прямой нос, брови, разлетающиеся к вискам, огромные, бездонные глаза и высокий лоб мыслителя. Если парня побрить, помыть, переодеть, то перед глазами предстанет Алексей Морозов, умерший в 1990 году в спецбольнице от туберкулеза.
Пока приехавший врач возился около Олега, я схватила Дину за плечо:
– Морозов Алексей кем вам приходится?
– Кто? – удивилась лентяйка. – Я не знаю такого.
– У вашего мужа братья есть?
– Нет.
– А родственники?
– Мать имеется, отец помер.
– Может, дядька был или из двоюродных кто? Дина покачала головой:
– Нет. Свекровь хитрая, и мать ее тоже такая была, не то что я, святая простота. Милая мамочка только одного родила, а потом всю жизнь жаловалась, как трудно ребенка воспитывать. Попробовала бы она, как я, троих на ноги ставить…
– Нужна госпитализация, – сообщил доктор, – здесь не выведу.
– Увозите, – согласилась я.
– Если к Егорову в отделение, – объяснял врач, – то к вечеру бегать станет, но стоит это пятьсот баксов.
Я раскрыла кошелек и вынула зеленые бумажки. Увидав кучу денег, Дина побагровела.
– Другой бы муж отказался от клиники, – завела она, – и отдал баксы жене с детьми, а этот все на себя потратить норовит.
Я не выдержала и, глядя, как санитары уносят стонущего Олега, сказала:
– Был же период, когда ваш муж зарабатывал хорошо, купил эту квартиру, мебель… Дина вздохнула:
– Ну, это длилось недолго. Олег дурак. Деньги вечно всем в долг давал. Семену на квартиру, например. Тот хоромы купить надумал, вот и прибежал: дай, дай, через год верну.
Олег дал ему необходимую сумму. Дело происходило весной 98-го. В августе случился катастрофический обвал рубля. Никаких денег Олег назад не получил.
– Думаете, такой случай один? – ныла Дина. – Так нет же! Андрею на машину дал, Анька на открытие магазина выклянчила… Прорву долларов раздал. И никто, ни один человек, не вернул. А почему?
Я пожала плечами:
– Не знаю.
– А потому, – плевалась желчью Дина, – что расписок не взял. Я ему толковала: дружба дружбой, а денежки врозь. Так нет, он злился и орал:
– Это мои друзья, как я их к нотариусу поведу?
Вот и обули его приятели, меня теперь даже на порог не пускают. Отдали бы деньги, я жила бы сейчас припеваючи. Только все знают, что Олег допился до ручки. Он – идиот! Всегда всем помочь хотел…
– И Алексею с Надей?
– Естественно, – фыркнула женщина, – Лешке особенно, тот у него в школьных друзьях еще ходил. Но Алексей, слава богу, хоть деньги не цыганил, гордого изображал. Олег хотел ему дать сумму, но тот отказался. Мол, мне подачки не нужны, во! С голоду подыхал, а фасон давил. Но моего остановить было нельзя. Он Лешку к себе на фирму оформил, весной 98-го, в мае, а, может, в июне. Зарплату тому положил тысячу баксов. Ну не идиот ли? И во всем так! Ну прикиньте, какой у нас случай вышел!
Дина с шумом высморкалась в то, что я приняла за полотенце, и швырнула тряпку в помойное ведро.
– Воняет, жуть, рыбой несет, – пробормотала она.
Ну, если вместо того, чтобы стирать белье, Дина его выбрасывает, тогда нечего удивляться, что в доме нет денег.
– Он Лешку своим секретарем оформил, как-то понадобилось им в область по делам…
Парни уехали утром, около восьми. Диночка только обрадовалась, что мужа не будет дома допоздна. Можно обед не готовить, а остаться в кровати, обложившись конфетами.
Часов до восьми Дина провалялась в подушках, бездумно щелкая пультом, потом задремала. Проснулась она около трех и сразу поняла, что мужа нет. Как ни ленива была Диночка, а с кровати спрыгнула и кинулась к телефону, но мобильный Олега приветливо отвечал: “Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позже”.
Остаток ночи женщина провела кошмарно. Ей мерещились всякие ужасы: вот она, с вытянутой рукой и оравой детей стоит у Казанского вокзала, выпрашивая у равнодушно бегущих мимо прохожих подаяние. Воображение услужливо рисовало картины одна другой страшнее. Вот ее выселяют из квартиры, вот она бредет босиком по снегу, вот одевается в рванину и роется в мусорном бачке. Диночке не было жаль мужа как человека, она горевала об утраченном финансовом благополучии. В полдень, когда она уже совсем было собралась обращаться в милицию, появился Олег, живой и невредимый.
– Ты где был? – набросилась жена на мужа с кулаками.
– Понимаешь, – замялся супруг, – дело такое вышло…
Все оказалось очень просто. У парней сломалась машина. Олег хорошо управлял автомобилем, более того, сам процесс доставлял ему истинную радость. Поэтому никакого шофера Рогов не держал.
Закончили они все необходимые дела с Алексеем часам к восьми вечера, припозднились чуток, рассчитывали в это время уже въезжать в Москву. Чтобы срезать путь, решили проехать назад другой дорогой. Пропетляли по проселкам, вырулили к деревне Калиново, и… мотор заглох. Парни залезли под капот и присвистнули. Дело обстояло плохо. Сломался коммутатор, нужен был новый. А где его взять вечером, да еще в деревне? К тому же мобильный Олега разрядился, а у Леши телефона не имелось, у небогатого Колпакова денег на сотовый не было. Юноши попытались толкнуться в дома, но крестьяне оказались настроены агрессивно. В избы не впускали, рявкая из-за дверей:
– Нечего по ночам шляться, девять уже, спят все давно.
На робкие просьбы дать позвонить, следовал ответ:
– Очумели? Откуда у нас телефон! Газ только в прошлом году провели.
Отчаявшись, Олег толкнулся в домик, стоящий последним в ряду покосившихся избенок, и неожиданно услышал вежливый ответ:
– К себе пустить не могу, места нет, дети на полу спят, вы лучше ступайте в кирпичный дом, к Наталье Сергеевне Филимоновой. У нее телефон имеется.
Олег с Алексеем позвонили в домофон, и были приняты хозяйкой весьма радушно. Дама, давно справившая сорокалетие, жила одна в огромном доме, а во дворе у нее имелся гараж, в нем хороший, исправный автомобиль. Леша сел за руль, сгонял в Москву, привез коммутатор и поставил его под капот. К часу ночи машина Рогова могла ехать дальше.
– И почему же ты явился только сейчас? – протянула Дина.
– Да Наталье Сергеевне стало плохо с сердцем, – пояснил муж, – побелела вся, чуть в обморок не грохнулась, ну мы и решили остаться. Живет-то тетка одна, приключись что, и “Скорую” некому вызвать!
Дина посинела от злости, но все же поинтересовалась:
– Мне отчего не позвонил, раз там телефон был?
– Думал, ты спишь, – спокойно ответил супруг, – будить не хотел.
Диночка затопала ногами и разбила дорогущую напольную вазу.
– Вот ты весь в этом! О чужой тетке беспокоился, а не обо мне. Хорош гусь. Мечусь по квартире в ужасе, а он постороннюю бабу пожалел! Не померла бы! Подумаешь, сердце схватило. Да у меня оно постоянно ноет!
– Она нас так приветливо приняла, – попытался объяснить свое поведение супруг, – накормила, напоила, машину взять разрешила и ни копейки не потребовала. Как же можно было ее бросить?
– Просто, – визжала Дина, – о жене подумать и уехать. Домой поторопиться!
– Заткнись, – велел супруг и ушел в спальню.
Но не в привычках Диночки было оставлять мужа в покое. Через пару минут она ворвалась в опочивальню с твердым желанием доскандалить до конца и увидела Олега спящим прямо поверх покрывала, в джинсах и свитере. Дина уже собиралась столкнуть мужа на пол, но тут зазвонил телефон, и пришлось взять трубку.
– Дина, – сказал Леша, – позови Олега.
– Дрыхнет твой хозяин, – рявкнула обозленная баба, – без задних ног.
– Не буди его, – испугался Алексей, – он очень устал.
– Чем же вы ночью занимались?
– Так машину чинили, еле исправили. Диночка хитро поинтересовалась:
– А хозяйка вам не помогала?
– Ну что ты, – рассмеялся Леша, – такая дама! Ужином, правда, накормила, потом я спать пошел.
– Вы ей врача вызывали?
– Зачем? – удивился собеседник.
– Понятно, – процедила Дина, – ясненько. Сообразив, что сделал какой-то ложный шаг, Леша затарахтел:
– Ну, наверное, пока я дрых…
Но Диночка, швырнув трубку на пол, уже неслась в спальню. Столкнув Олега с широкой кровати, она завопила:
– Негодяй, сволочь, врун! Лень было ночью ехать!
– С ума сошла!
– Мерзавец!!!
– Кретинка!
– Идиот!
– Истеричка, заткнись немедленно!
– Фиг тебе! – выкрикнула Дина и ткнула мужу в лицо комбинацию из трех пальцев. – Заткни меня попробуй!
Завязалась драка. Раздав жене пару затрещин и получив в ответ несколько царапин, Олег схватил сумку и уехал к матери. Супруги и раньше ругались, но так поцапались впервые. Диночка даже испугалась, не перегнула ли она палку, не захочет ли Олег разводиться… Но потом муж вернулся, и какое-то время они жили по-прежнему. Ну а в августе приключился дефолт, и счастье лопнуло, будто мыльный пузырь.

ГЛАВА 15

К магазину я подлетела около четырех часов и сразу увидела толпу, клубящуюся у входа.
– Тетенька, – кинулся ко мне паренек лет двенадцати, – возьмите.
– Что это?
– Магазин лотерею проводит, – сообщил парнишечка и опрометью бросился за мужчиной в кожаном пальто. – Дяденька, дяденька, погодите!
Я уставилась на листочек. “Внимание, внимание, каждому купившему сегодня книгу в магазине “Офеня” и правильно ответившему на вопрос, вручается приз”. Внизу был вопрос “Кто написал поэму “Евгений Онегин”?
Я вошла в торговый зал, отметила, что покупателей в два раза больше, чем обычно, и поймала за плечо раскрасневшуюся Свету.
– Кто придумал дурацкую викторину?
– Шура, – ответила она и повернулась к тетке в зеленой куртке. – Да, любой получит приз, и вы в том числе, идите к кассе.
– Какой приз? – недоумевала я.
– Открытку, – пояснила Света, – к 23 февраля и 8 Марта. Конечно, до праздников еще далеко, но ведь кушать они не просят, пусть лежат.
– Но…
– Ничего не знаю, – попятилась Света, – все Шура и Алла Сергеевна придумали, их и ругайте, только…
– Что?
– Мы все залежи распродали, вон девки с ног сбились, народ у нас жадноватый, почуял халяву и ринулся.
Я пошла искать Аллочку, но заместительница словно сквозь землю провалилась. Пришлось обращаться к Шуре:
– Твоя идея?
– Здорово, да? – подпрыгнула на месте девушка, – во, гляньте, почти все открыточки ускакали. И вам польза, и мне ловко, двух зайцев из одного ствола пристрелили.
– Тебе-то какой профит? – удивилась я. – Раздаешь товар в дар…
– Ой, не могу, – захихикала Шура, – вы прямо как эти, покупатели долбанутые. Мы за книжечку просим сейчас дороже ровно на стоимость открытки и тут же ее и вручаем. Нет бы людям сообразить, что бесплатно ничего не бывает. Покупают они набор книга плюс открытка и верят, что последняя дуриком им досталась. Ну не цирк ли?
– Вопрос почему такой легкий? Шура покатилась со смеху:
– А какой еще? Специально придумали, чтобы любой ответил, посложней не надо.
– Ну ты даешь! – только и вымолвила я. – Настоящий бизнесмен.
– Это что! – отмахнулась Шура. – Такую еще шутку придумала, потом расскажу.
Я посмотрела в ее возбужденное, совершенно счастливое лицо. Что ж, одна цель достигнута. Девушка явно довольна и полна творческих планов. Женя Бетон должен быть мне благодарен.
Кусая губы, я встала возле одной из касс. Народ змеился очередью. Ай да Шура! Впрочем, не знаю, имели ли мы право повышать цену на книги. Но если Аллочка в курсе дела…
– Кому на вопрос отвечать? – бойко спросила девчонка лет одиннадцати.
– Мне, – сказала Лиля, раскладывавшая книги в пакеты. – Слушаю тебя, кто написал “Евгения Онегина”?
– Гоголь, – гордо ответила школьница. Лиля замерла, потом покачала головой:
– Нет.
– Ага, – завопила другая девчонка, в красной шапочке, – дура ты, Ленка, говорила же тебе сто раз. Лермонтов! Лермонтов! А ты – Гоголь! Если хочешь знать, он вообще стихов не писал, только комедию “Горе от ума” состряпал, ну там, где эта, как ее, ну, в общем, влюбилась в парня и с ним в одной комнате ночку провела. А отец ее взбеленился и повыгонял всех из дома!
Столь вольная трактовка пьесы Грибоедова удивила меня до глубины души, Лиля тоже усмехнулась:
– Ошибочка вышла. Не Лермонтов и не Гоголь. Ступайте в отдел русской поэзии, найдите “Евгения Онегина” и прочтите, кто автор.
– Вы нам приз не дадите, – испугались “литературоведки”.
– Дам, только назовите правильную фамилию.
– Даша, – тронула меня за рукав Аллочка.
– Да?
– Пошли, приготовим стол.
– Зачем?
– Так сегодня суббота.
– Ну и что?
– У нас по выходным дням писатели выступают.
– Почему?
Аллочка тяжело вздохнула.
– По разным причинам, в основном для того, чтобы побольше книг продать. Народ видит писателей живьем и бежит за автографами.
– Автору-то что с этого?
– Ничего, кроме славы, – усмехнулась Алла, – знаешь, как некоторые хвост распускают, вот сегодня насмотришься. Инга Попова явится к нам впервые.
– Не слышала про такую.
– Вон, глянь, в “Здоровье” десять книг стоит. Я посмотрела:
– Но там никого, кроме Эльсинор Дебуа, нет.
– Это она.
– Кто?
– Инга Попова, – терпеливо растолковывала мне Алла, – это ее псевдоним Эльсинор Дебуа, поняла?
– Вроде.
– Ну и отлично, в пять часов с ней и познакомишься. Мой тебе совет, не вздумай перед этой целительницей выплясывать. Ты ей нужна больше, чем она тебе.
– Да?
– Конечно. Не возьмешь ее книги на реализацию, и сгинет милая Эльсинор на складе. Веди себя с достоинством.
Без двадцати пять возле столика, на котором стоял плакат “Магазин “Офеня” проводит презентацию книги Эльсинор Дебуа “Путь к себе”, уже толкались почитатели. Где-то в начале шестого появилась и сама писательница, закутанная в шикарную шубу из норки.
– Мне надо раздеться, – сообщила она Аллочке, забыв поздороваться.
– Наверх, пожалуйста, в кабинет директора, – улыбнулась Алла.
– Не пойду, – отрезала Попова, – высоко, потеряю инь по дороге.
– Что? – спросила я. – Что потеряете? Инга презрительно скривила губы.
– Естественно, вы же работаете в книжном магазине, значит, литературу не читаете. Инь – энергия, она теряется, когда женщина поднимается по лестнице. Ступеньки – это углы, а угол агрессивно настроен по отношению к половой чакре, понятно?
– Как же быть? – растерянно спросила Алла, беря пахнущую чем-то сладким шубку.
Инга прищурила густо накрашенные глаза.
– Вот у вас небось воспаление придатков или миома.
Алла стала пунцовой.
Писательница хмыкнула:
– У всех так. Мой совет, никогда не пользуйтесь ступеньками.
– Но как войти в дом? – спросила я.
– Лифтом пользуйтесь.
– В подъезд же тоже ведут ступени…
– Разбегитесь и перепрыгивайте.
– Я живу в пятиэтажке, – тихо пробормотала Аллочка.
– Тогда следует подкорректировать чакру питанием.
– Как?
– Вот подпишу фанатам книги и объясню, – пообещала Инга.
После такого вступления я ожидала от нее любых чудачеств, но дама повела себя в дальнейшем совсем нормально. Полтора часа она честно отстояла за прилавком, раздавая автографы и мило улыбаясь. Правда, иногда Инга вдруг насупливала брови, клала правую ладонь себе на живот и быстро-быстро что-то бормотала, словно молилась, но на это никто не обращал внимания.
Чай сервировали в комнате отдыха. Чтобы попасть в нее, нужно миновать три ступеньки. Писательница шумно вздохнула и прыгнула. Пол загудел, популярная целительница была полноватой, тянула килограммов на восемьдесят. Следом за ней совершила прыжок и Аллочка.
– Ой, – взвизгнула заместительница, – ногу подвернула.
– Ничего, привыкнете, – отмахнулась Инга. Мы сели за стол.
– Слушайте, – возвестила писательница и захлопнула рот.
Мы тоже хранили почтительное молчание. Минут через пять я не выдержала:
– Говорите.
– Зачем? – вскинула брови Инга. – О чем нам здесь толковать?
Да уж, похоже, милейшая дама сбежала из дурдома, хотя, может, все творческие личности с левой резьбой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31