А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Меня зовут Гектор Мэрот. До того же, кто я такой, вам, я думаю, не может быть дела. Это совсем неинтересно. Довольно с вас и того, что я уменьшил численность конницы Кирке, отправив на тот свет при вашей помощи этих четырех негодяев. Поглядите-ка на их рожи. Они и после смерти выглядят извергами. Люди эти учились военному делу, сражаясь с африканскими язычниками. Научились они у этих дикарей разным дьявольским шуткам и практикуются теперь над бедными, безобидными английскими поселянами. Помоги Бог Монмаузу и его солдатам побить этих проклятых всех до единого. Их, этих гадов, надо бояться больше, чем верёвки или топора палача.— Но как это вам удалось поспеть сюда почти вовремя? — спросил я.— Да очень просто. Еду на своей кобылке по большой дороге и слышу за собой топот копыт. Я и спрятался в поле. Я человек осторожный и знаю, что в теперешнее смутное время надо быть постоянно начеку. Гляжу, эти четыре плута скачут, и прямо к этой ферме. Сейчас же из дому начали раздаваться крики и стоны. Я смекнул, что они пустили в ход свою дьявольщину, оставил лошадь в поле и побежал сюда. Поглядел в окно, а они вешают этого старика над огнём. Они, видите ли, пытали его, чтобы узнать, куда он спрятал деньги. А какие у здешних фермеров могут быть деньги, если им пришлось иметь дело с двумя армиями? Старик ничего им не сказал, вот и подвесили его к потолку. Злодеи зажарили бы его, как бекаса, если бы не я. Двоих я уложил на месте пулями, а остальные двое на меня и накинулись. Одному я успел поранить руку. Я убеждён, что, если бы не вы, я управился бы с ними обоими.— Вы держали себя замечательно храбро и благородно! — воскликнул я. — Но скажите, пожалуйста, мистер Гектор Мэрот, где это я слышал вашу фамилию?Человек в чёрном камзоле быстро глянул на меня и ответил:— Ну, уж этого я не знаю.— Но мне ваше имя и фамилия знакомы, — продолжал я настаивать.Гектор Мэрот пожал своими широкими плечами и продолжал возиться с пистолетами. Лицо его приняло полусмущенное, полувызывающее выражение. Это был коренастый, широкогрудый человек. Его лицо с развитыми, квадратными челюстями было сурово, на голове красовалась верховая, обшитая золотыми галунами шапочка, на его бронзовом лбу виднелся шрам, одет он уже был, как сказано, в грубый, чёрный камзол, потёртый и полинялый от непогоды. На ногах были высокие сапоги. Незнакомец носил небольшой круглый парик.Сэр Гервасий, все время пристально глядевший на него, вдруг вздрогнул и ударил себя по колену.— Ну, конечно, конечно, — воскликнул он, — ей-Богу, никак не мог вспомнить, где я вас видел, но теперь… теперь я вас узнаю.Незнакомец сердито посмотрел исподлобья на нас обоих и произнёс:— Выходит по вашим словам, что я попал в знакомую компанию, — сказал он грубоватым тоном, — и однако, я вас не знаю — ни того, ни другого. Ваше воображение шутит с вами шутки, молодые сэры.— Я совсем не шучу, — ответил спокойно баронет, наклоняясь к уху Гектора Мэрота. Едва он успел прошептать ему что-то, как тот вскочил с места и бросился к двери, собираясь убежать из дома.— Куда вы? Куда? — крикнул сэр Гервасий, становясь между ним и дверью. — Не уходите от нас таким образом. Фи, зачем вы обнажаете рапиру? Мы уже достаточно пролили крови. На эту ночь довольно. И кроме всего прочего, мы вовсе не собираемся делать вам неприятности.— Что же вы в таком случае хотите сказать? Что вам от меня нужно? — спросил человек в чёрном камзоле, дико озираясь по сторонам. Он был похож на хищного зверя, попавшего в западню.Сэр Гервасий воскликнул:— После того, что я видел сегодня, у меня к вам самое искреннее расположение. Какое мне дело до того, каким образом вы добываете себе пропитание? Главное в том, что вы доблестный и мужественный человек. Черт возьми, я никогда не забываю лиц, которые видел, а вашего лица с этим красноречивым шрамом невозможно забыть.— Ну положим, что я это тот самый человек. Что же дальше? — спросил угрюмо человек в чёрном камзоле.— Никаких предположений тут быть не может. Я готов поклясться, что это вы. Но выдавать вас, дорогой мой, я не хочу. Если бы я и с поличным вас поймал, то не стал бы выдавать после сегодняшнего вечера. Здесь посторонних нет, и я могу говорить прямо, Кларк. Да будет вам известно, что во время оно я был мировым судьёй в Соррее, и мне пришлось судить вот этого нашего нового друга. Обвиняли его в том, что он совершает чересчур поздно верховые прогулки по большой дороге и чересчур резко обращается со встречными путешественниками. Надеюсь, вы меня понимаете. Мэстера Мэрота должны были предать окружному суду, но он дожидаться не стал, исчез и спас, таким образом, свою жизнь. И я этому рад, потому что мистер Гектор Мэрот не из тех, кого следует вешать. Судя по тому, что мы видели сегодня, он пригодится ещё на хорошее дело.— Теперь и я вспомнил, где я о вас слышал, — сказал я, — вы были арестованы по приказу герцога Бофорта, сидели в Бадминтонской тюрьме, и вам удалось бежать из старой башни Ботлера.Гектор Мэрот сел на край стола и, беззаботно болтая ногами, ответил:— Ну, теперь я сам вижу, господа, что вы знаете очень многое, и было бы глупо, если бы я стал вас обманывать. Да, я тот самый Гектор Мэрот, который навёл страх на всю западную большую дорогу. Вряд ли хоть один уроженец английского юга видел столько тюрем, сколько видел их я. И все-таки, господа, я могу сказать положа руку на сердце, что занимаясь этим делом десять лет, я ещё ни разу не обидел бедного человека. Я не трогал тех, кто меня не трогал. Совершенно напротив, я часто рисковал жизнью, только бы выручать людей из беды.— Это и мы можем подтвердить, — ответил я, — вот эти четыре красные дьявола заплатили жизнью за свои злодеяния. И это не мы сделали, а вы.— Ну, я это себе за честь не считаю, — ответил наш новый знакомый, — у меня видите ли были свои счёты с конным полком Кирке, и я был рад случаю, который меня свёл с этими молодцами.Пока мы разговаривали таким образом, в хижину вошли солдаты, сторожившие лошадей около забора, и несколько фермеров и крестьян. Все они, увидав трупы, остановились в ужасе. Крестьяне испугались главным образом потому, что предвидели ожидающую их расправу со стороны Кирке.— Ради Христа, сэр! — воскликнул один из крестьян, седой, краснолицый человек. — Вывезите тела этих негодяев солдат на большую дорогу. Пусть думают, что они погибли в стычке с вашими войсками. Если только узнают, что они убиты здесь, на ферме, люди короля сожгут все и перебьют всех нас. Эти проклятые дьяволы из Танжера прямо нас замучили. Мы не знаем, как от них спастись.— Это он правильно говорит, — заявил разбойник, — мы должны увезти тела, а то как же это так? Мы тут забавлялись, а им придётся расплачиваться.Сэр Гервасий обратился к толпе испуганных крестьян и произнёс:— Ну, слушайте. Я с вами вступлю в торг. Нас послали разыскивать провизию, и нам нельзя возвращаться с пустыми руками. Давайте нам телегу и навьючьте её хлебом и овощами; кроме того, давайте дюжину быков. Я вам за это обещаю уладить дело с драгунами, а кроме того, вам за все, что вы нам дадите, заплатят по настоящей цене. Приезжайте только в лагерь Монмауза.— Быков дам я, — произнёс старик, которого мы спасли и который пришёл в сознание, — если уж мою бедную старуху убили, то, стало быть, мне все равно, есть ли у меня стадо или нет. Я вот похороню старуху-то на Доретонском кладбище, а потом приеду к вам в лагерь. Если мне удастся убить хоть одного из этих воплощённых дьяволов, то я умру спокойно.— Верно вы говорите, дедушка! — воскликнул Гектор Мэрот. — Так и подобает говорить настоящему англичанину. Я вижу, вон там у вас на крюке висит хорошенькое охотничье ружьецо. Пули, наверное, тоже найдутся. Возьмите ружьецо и начинайте стрелять этих красных птиц.— Она мне была верной подругой в течение целых тридцати лет, — продолжал старик, слезы между тем струились по его морщинистым щекам. — Мы тридцать раз сеяли семена и собрали тридцать урожаев. А теперь вот вышел такой посев, что от него должен выйти кровавый урожай. Только бы мне рука не изменила. Один из крестьян произнёс:— Если ты пойдёшь на войну, дедушка Свен, мы приглядим за твоим хозяйством. А что касается хлеба и зёрен, то мы, господин, погрузим вам не одну, а три телеги. Подождите полчаса времени, и все будет готово. Если вы не возьмёте их, королевские солдаты возьмут, а нам хочется, чтобы наше добро пошло на доброе дело. Буди-ка рабочих, Майльз, пусть они как можно скорее грузят в телеги рожь, картофель и вяленое мясо.— Стало быть, и нам надо приниматься за наше дело, — сказал Гектор Мэрот.При помощи наших солдат мы вынесли трупы драгун и сержанта Голловея на лужайку около дороги. Траву кругом мы вытоптали лошадьми так, чтобы можно было подумать, что тут происходила кавалерийская стычка. Пока мы были заняты этим делом, рабочие вымыли пол в комнате, где происходила резня и все следы трагедии были уничтожены. Тело убитой хозяйки фермы унесли в её комнату. Бедный старик фермер продолжал сидеть на прежнем месте, на полу; он сидел, подперев подбородок своими жилистыми, мозолистыми руками, и глядел неподвижным, каменным взглядом, не замечая ничего, что делалось около него. Жаль было глядеть на этого убитого горем старика.Телеги были быстро нагружены, а быки, отправляемые в лагерь, ходили по лужайке. Мы уже собирались двинуться в обратный путь. Вдруг подъехал молодой крестьянин и сообщил нам, что между нами и лагерем находится целая рота королевской конницы. Это была очень важная и неприятная новость, нас было всего семь человек, и двигаться нам со своим обозом и быками приходилось медленно.— А как же теперь быть с Гукером? — спросил я. — Надо его предупредить, послать кого-нибудь, что ли, к нему?— Я поеду к нему, — вызвался крестьянин, — если я его найду на Ательнейской дороге, то предупрежу об опасности.Крестьянин пришпорил лошадь и исчез в ночной мгле.— Вот, — произнёс я, — у нас находятся добровольные разведчики. Сразу же видно, что симпатия народа на нашей стороне. Ну, да о Гукере не приходится хлопотать.У него две конные роты, и он сумеет за себя постоять. Вот нам-то что делать?— А что, Кларк, не превратить ли нам эту ферму в крепость? — предложил сэр Гервасий. — И мы, право, можем держаться и отражать врага, поджидая возвращения Гукера. Тогда мы и присоединимся к нему. Тогда наш страшный командир сумеет показать себя. Он сразится с неприятелем по всем правилам искусства.— Ну нет, — ответил я, — мы с майором Гукером расстались не совсем по-приятельски, и теперь нам будет неловко просить его о помощи. Лучше бы было обойтись без него.— Ха-ха-ха! — расхохотался баронет. — Однако, дружок Михей, я вижу, что ваша стоическая философия не очень-то глубока. Вы только кажетесь равнодушным и холодным. Беда затронуть вашу гордость и честь. Ну что ж, попытаемся пробраться к лагерю. Я готов поставить крону, что мы не встретим красных мундиров.Разбойник, сидевший на красивой гнедой лошадке, сказал:— Послушайтесь моего совета, господа, — самое лучшее будет, если вы возьмёте меня в проводники. Я стану во главе отряда и благополучно доведу вас до Бриджуотера. Было бы удивительно, если бы я не нашёл способа обмануть этих бродячих солдат. Положитесь на меня.— Мудрое и своевременное предложение! — воскликнул сэр Гервасий, открывая табакерку и угощая разбойника. — Щепоточку табачку, мэстер Мэрот. Ничто так не способствует дружбе, как нюхательный табак. Да, мэстер Мэрот, мы, к сожалению, мало знаем друг друга. Все наше знакомство сводится к тому, что я чуть-чуть вас не повесил. И, однако, сегодня я проникся к вам большой любовью и уважением. Жаль мне только вас, что вы такую специальность себе выбрали. Право, мэстер Мэрот, отчего бы вам не заняться каким-нибудь другим делом?— Мне иногда и самому приходят такие мысли, — ответил посмеиваясь Мэрот, — но нам пора в путь. На востоке пошли белые полосы, и, когда мы доберёмся до Бриджуотера, будет совсем светло.Мы покинули злополучную ферму и двинулись в путь, приняв все предосторожности. Мэрот и я ехали несколько впереди. Двое солдат охраняли обоз сзади. Было совсем темно, и только едва заметная, белесоватая полоска на горизонте показывала, что близок рассвет. Несмотря на непроницаемую мглу, наш проводник смело и уверенно двигался вперёд, ведя нас по сети лужаек и тропинок. Мы переходили через поля и болота, причём колёса телег увязали в грязи. Иногда грунт становился каменистый, и наши телеги начинали прыгать по камням. Мы так часто делали повороты и меняли направление пути, что я стал бояться, как бы Гек-тор Мэрот сам не запутался. Но мои опасения были напрасны. Едва только первые лучи солнца осветили местность, как мы увидали прямо перед собой колокольню бриджуотерской церкви.— Вот так человек! — воскликнул сэр Гервасий. — У вас, надо полагать, кошачьи глаза. Вы даже в темноте находите дорогу. Я очень рад, что мы наконец добрались до города. Мои бедные телеги так скрипели и трещали, что мне даже грустно стало. Мэстер Мэрот, мы приносим вам нашу искреннюю благодарность.— Эта местность вам, должно быть, хорошо знакома, — сказал я, — или, может быть, вы так же хорошо знаете весь юг?Мэрот закурил короткую чёрную трубку и ответил:— Я работаю на всем пространстве между Кентом и Корнуэлем, к северу от Темзы и Бристольского канала я уже не бываю, но на этом пространстве нет ни одной дороги, ни одной тропинки, которую бы я не знал. Я даже все сломанные заборы знаю и найду их в темноте. Это мой талант, моё призвание. Но только работа уж не та теперь, что прежде. Если бы у меня был сын, я не стал бы пускать его по своему делу. Дело наше погибло оттого, что омнибусы стали сопровождаться вооружёнными солдатами, и кроме того, нам подгадили поганые ювелиры, пооткрывавшие банки: золото и серебро они попрятали к себе в сундуки, а заместо этого пустили в свет лоскутки бумаги. А нам эти лоскутки так же бесполезны, как старая газетная бумага. Да вот хотя бы я остановил в прошлую пятницу скотовода, ехавшего с Бландфордской ярмарки, и отобрал у него семьсот гиней. Но деньги эти были в этих бумажных чеках и поэтому оказались для меня совершенно ненужными. Будь эта сумма в золоте, я мог бы кутить в течение целых трех месяцев. Нечего сказать, хорошо государство, в котором бумажный хлам заменяет настоящее, отчеканенное на монетном дворе золото!— Зачем вы продолжаете заниматься таким делом? — спросил я. — Ведь вы же сами знаете, что это вас приведёт к позору и виселице. Неужели вы знали людей, которые получили от этого занятия пользу?— Знал таких, — живо ответил Гектор Мэрот, — был некий Кингстон Джонс, работал он несколько лет подряд в Хунелоу. Однажды ему пришлось заработать сразу десять тысяч золотых круглячков., Джонс был умный парень и дал себе слово не рисковать более своей шеей. Он перебрался в Чишайр, где распустил о себе слухи, будто приехал из Индии. Джонс купил себе имение и теперь считается богатым помещиком. Репутация у него отличная, и его даже выбрали в мировые судьи. Сидит себе важным барином и присуждает в тюрьму какого-нибудь бродягу за кражу дюжины яиц. Потеха и глядеть-то. Чистый театр!— Но, — продолжал настаивать, — мы убедились, что вы человек сильный, храбрый и прекрасно владеете оружием. Вы могли бы легко сделать себе военную карьеру. Не лучше ли употребить свои таланты на приобретение славы и всеобщего уважения. Ведь вы губите себя, вы идёте к позору и виселице.Разбойник затянулся, выпустил густой клуб дыма и ответил:— О виселице я забочусь ровно столько же — сколько о прошлогоднем снеге. Всем нам, рано или поздно, придётся заплатить дань природе: умру ли я в сапогах или в пуховой постели, умру ли я через год или через десять лет — не все ли равно? Мне это безразлично, так же, как и вам, воинам. А что касается до бесчестья, то это как смотреть на вещи. Я не вижу никакого позора в том, что беру налог с богатых, тем более что я рискую своей шкурой сам.— Извините, — ответил я, — право — одно, а бесправие — другое. Ничем вы не докажете правоту неправого дела и, кроме всего прочего, шутки с правом опасны.Сэр Гервасий вмешался в разговор.— Ну, допустим, что вы справедливо говорите насчёт собственности, — сказал он, обращаясь к разбойнику. — Но ведь ваше занятие опасно. Вы подвергаете риску и свою, и чужую жизнь.— Ну, — ответил тот, — это все та же охота. Правда, бывает, что дичь начинает нападать на вас и превращается в охотника, а вы обращаетесь в дичь. Но что же делать? Игра опасная, но ведь игроков двое и у каждого есть шанс выиграть. Фальши здесь никакой нет, плутовства не полагается. Несколько дней тому назад еду я по большой дороге и вижу трех развесёлых фермеров. Летят они по полям, а впереди них мчится свора собак. Вся эта компания гналась за маленьким, безобидным зайчонком. Было это, господа, в глухой местности, на берегу Эксмура. Я и подумал: отчего и мне тоже не заняться и не поохотиться за охотниками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59