Просто словами.
- Диллер, Сет Эмануэль… нужны даты и все прочее?
- Только суть. Я тебя остановлю, если понадобится дополнительная информация.
- Он сейчас в коме - дата распоряжения об отключении совпадает с датой, когда ему был назначен опекун. Ему тринадцать лет. Родители умерли, бабушка обратилась за юридической помощью: она предъявила иск Срединной стране и производителям оборудования, в первую очередь «Криттапонг электроникс» и ее филиалам.
Орландо задумался.
- Значит, у него хватало денег на хорошее оборудование, но у бабушки не хватило денег на судебный процесс?
Бизли помахал лапками.
- Все перечисленное в иске оборудование как минимум четырехлетней давности, а некоторое еще старее. Желаете получить отчет относительно финансового положения бабушки? Диллер, Джудит Раскин…
- Нет. - Орландо повернулся к Фредериксу, который сидел, подавшись вперед, и начинал понемногу верить. - Этот парень в коме, считай что мертв. Наследники хотят отключить его сетевое оборудование - наверное, из экономии. А бабушка подала в суд на Срединную страну. Но его сетевой узел не закрыли. И кто-то им пользовался минимум дважды. Его аппаратура когда-то считалась неплохой, но теперь устарела, а у бабушки нет денег. Зато подступы к узлу охраняет самая совершенная и очень дорогая модель грифона. На сколько спорим, что его купили уже после того, как этот Диллер вышел из игры?
- Я работаю по грифону, босс, - вставил Бизли. - Но это не так просто.
- Пробуй дальше. - Орландо поднял ноги и положил их на ничто. - Ну, что ты теперь думаешь, Фредерикс?
Его друг, такой возбужденный еще несколько секунд назад, теперь странно стих, словно вышел из сима.
- Не знаю, - произнес он наконец. - Не нравится мне это, Орландо. Очень не нравится. Как можно держать сетевой узел в Срединной стране открытым, если владелец захотел его закрыть?
- Готов поспорить, кто-то подделал записи в центральном архиве. Мы сами узнали об этом только потому, что выданное судьей распоряжение о закрытии осталось зарегистрированным в самом узле. Но если кто-то влез в центральный архив и изменил там записи, то автоматического отключения не произойдет. Сам знаешь, система настолько велика, что этого никто не заметит, - по крайней мере, до тех пор, пока дело не попадет в суд и все снова не всплывет.
- Так об этом я и толкую! Ты сам только что признал, что какой-то хакер орудует в центральном архиве Срединной страны!
Орландо раздраженно фыркнул:
- Фредерикс! Мы и прежде знали, что они на такое способны. Вспомни, что со мной проделали в той гробнице. Они просто изъяли кусок записи и сшили разорванные концы, словно хирурги.
- Но зачем?
- Не знаю. - Орландо повернулся и взглянул на окно с марсианским пейзажем. Он успокаивался, наблюдая за строительными роботами, терпеливо перепахивающими красную марсианскую почву, словно смотрел на пасущихся коров. А сейчас ему требовалось успокоить возбужденные мысли. - Я знаю лишь, что прав.
Фредерикс встал, на сей раз осторожнее, и вышел в центр комнаты.
- Но, Орландо, ведь это… это не Морфер или Дитер. Дело ведь не в том, что кто-то просто хочет подложить нам свинью. Эти люди, они как… преступники. Но зачем они так все запутали, зачем пошли на такой риск? Чтобы просто показать тебе какой-то город? Ерунда какая-то.
- Да, верно.
Подумав, копнув, затем снова подумав, строительные роботы занимались своим делом. Они находились по другую сторону виртуального окна и одновременно в миллионах миль от него. Орландо попробовал вспомнить величину временной задержки при передаче изображения, но не смог. Впрочем, то, что они делали в текущую секунду, наверняка мало чем отличалось от сдвинутой во времени версии, на которую он сейчас смотрел. И эти безропотные аппараты будут работать и работать, умирая и сменяясь новыми, собранными на автоматической марсианской фабрике, пока через несколько лет проект не завершится. А над марсианской поверхностью поднимется небольшой пластиковый пузырь, под которым несколько сот человек смогут укрыться от суровости чужого мира.
- Орландо! - Голос друга вернул его в столь же чужой мир его виртуального дома. Широкоплечий сим Фредерикса стоял, скрестив на груди руки и словно удерживая что-то в бочкоподобной груди. - Знаешь, старина Гардино… мне страшно.
* * *
Орландо сидел, подложив под спину подушки и плотно, словно замерзший нищий, обернув тощие ноги одеялом, и вслушивался в ничто.
Из книг он знал, что дома не всегда были такими. Он подозревал, что дома в других частях света и даже многие из американских тоже не такие, как этот. Он знал, что во многих зданиях поскрипывают доски пола, над головой топают одни соседи, а за стенами разговаривают другие. Однажды он был в гостях у приятеля из медицинского центра, парнишки по имени Тим, чьи родители жили в доме на улице, ничем не отделенной от остальной части города. В комнате Тима даже днем было слышно, как по шоссе, находящемся на расстоянии полумили, проносятся машины.
А в ночи вроде нынешней, когда отец ненадолго переставал храпеть, Орландо и вовсе ничего не слышал. Мать всегда спала как убитая. Домашних животных у Гардинеров не было, если не считать пары десятков экзотических рыбок, но рыбки существа тихие, а все устройства, обеспечивающие жизнь в аквариуме, были химическими и потому тоже шума не производили. О живущих в доме людях заботились не менее старательно. Аппаратура в стенах поддерживала температуру, следила за качеством воздуха, время от времени проверяла электропроводку и системы сигнализации, но все это проделывалось бесшумно. На улице, за массивными стенами и изолированными окнами, сейчас могла маршировать целая армия, но пока посторонний не пересечет охранный луч системы безопасности, Орландо об этом даже не догадается.
Следовало отдать должное тому уровню безопасности и уединения, что можно купить за деньги. Мать и отец Орландо могли делать покупки, посещать театр, выгуливать собаку - если бы таковая у них имелась, - не покидая границ огромного охраняемого района под названием «Краун Хайтс». Мать утверждала, что живут они здесь исключительно ради сына. Они с отцом решили, что такого ребенка, как Орландо, нельзя подвергать опасностям городской жизни; в то же время не стоит жить и в сельской местности, откуда до ближайшего островка цивилизации надо долго добираться на машине или вертолете. Но поскольку большинство друзей его родителей также жили в Краун Хайтс или подобных укрепленных и охраняемый районах (в рекламных объявлениях их называли «эксклюзивными поселениями) и при этом не оправдывали свой выбор поводом, имевшимся у родителей Орландо, он иногда задумывался, правду ли говорила мать. А порой гадал, знает ли она вообще эту правду.
В доме было тихо. Орландо сидел одинокий и немного расстроенный.
Его пальцы нащупали кабель линка возле кровати. Ему захотелось подключиться к сети, но он знал, что случится, если мать встанет, чтобы сходить в туалет или еще зачем-то, и увидит его подключенным. Она уже развернула противосетевую кампанию, хотя так и не смогла толком объяснить, чем же ему весь день заниматься. И если он попадется, то может потерять эту, как мать ее называла, «привилегию» на несколько недель. Сейчас Орландо не осмелился бы так рисковать. Особенно после таких событий.
- Бизли!
Ответа не последовало. Очевидно, он говорил слишком тихо. Орландо подполз к изножью кровати и позвал снова. Голосовая активация - противная штука, когда боишься разбудить родителей.
Из темноты послышалось легкое гудение. Тускло засветился огонек, затем мигнули семь еще более крошечных огоньков, расположенных по кругу, и вскоре возле двери шкафа Орландо увидел маленькое красное кольцо.
- Да, босс!
- Говори тише. Как я.
Бизли отрегулировал громкость.
- Да, босс.
- У тебя есть что сообщить?
- Кое-что. Некоторая информация весьма странная. Я собирался подождать до утра.
Разговаривая, Орландо все еще нервничал. Недавно мать устроила скандал из-за того, что сын мало спит, а женские уши чутки, как у летучей мыши, даже во сне (Орландо не сомневался, что это своеобразный материнский инстинкт, скрытая генетическая ненормальность, пробуждающаяся после рождения ребенка и действующая до тех пор, пока дети не покинут отчий дом).
Он быстро посоображал. Можно, конечно, просмотреть информацию на экране, зато, если мать проснется и услышит, как он разговаривает, всегда можно сказать, что он говорил во сне. Но если она поймает его возле работающего экрана, объяснить все станет гораздо труднее. К тому же ему было одиноко, а лучшее лекарство от одиночества - беседа.
- Подойди сюда, тогда не придется говорить громко.
Несколько едва слышимых щелчков подсказали Орландо, что Бизли отключился от источника питания, у которого он сидел, как блоха на собачьей спине, и потихоньку сосал электричество. Кольцо из красных огоньков скользнуло вдоль стены, а затем по ковру на высоте лодыжек. Орландо снова улегся на подушки и закутался в одеяло - так он мог лучше насладиться щекочущим нервы ощущением, возникающим, когда Бизли карабкался на постель. Он наслаждался им в основном потому, что вырос еще не настолько, чтобы позабыть жутковатое чувство, возникавшее у него от движения Бизли в детстве.
Бизли приблизился к подушке, гудя и пощелкивая - тихо, словно завернутый в вату кузнечик. Он заполз Орландо на плечо и закопошился там, шевеля лапками с резиновыми копытцами и отыскивая удобное положение. Орландо задумался: а не научится ли когда-нибудь Бизли или подобные ему роботы двигаться в РЖ с той же легкостью, что и в виртуальном мире. Он уже представлял себе, как в выпусках новостей сообщается об агентах, чьи роботизированные тела стали непригодными из-за скверного программирования или устаревших программ, сбежавших от своих владельцев, чтобы жить вольной жизнью в инфраструктуре зданий. Что хотят подобные существа от жизни? Осознанно ли они убежали, или просто утратили способность выполнять исходные программы и случайно оказались на свободе? Сохранили ли они остатки исходной искусственной личности?
Бизли пристроил спикер возле уха Орландо и чуть слышно произнес:
- Так лучше?
- Нормально. А теперь рассказывай.
- С чего начать?
- С грифона.
- Итак, во-первых, мы не знаем, когда он был куплен, но все остальное согласовывается с вашими предположениями. Он был введен в сетевой узел уже после распоряжения о его отключении.
- Значит, Диллер его не покупал.
- Я связался с банком данных госпиталя и выяснил, что он до сих пор в коме, поэтому даже если он и купил зверя, то не устанавливал - точно.
- Откуда же этот монстр взялся?
Орландо слегка шевельнулся. Бизли подстроился под его новую позу и зашептал в ухо хозяину говорком бруклинского таксиста:
- Тут и начинаются странности. У него нет конкретной фирмы-производителя. Он слеплен из нескольких кусков программного кода - думаю, он даже способен на большее, чем простое выполнение своих обязанностей в Срединной стране, но теперь уже слишком поздно возвращаться и проверять другие его возможности. Может, если вы захотите вернуться, босс…
- Сомневаюсь. Значит, ты не смог выяснить, кто его купил или изготовил?
- Цепочка его создания чертовски запутана. Я не смог отыскать ни одной целой ниточки: одни компании уже вышли из бизнеса, а торговые марки на некоторых его частях, похоже, являются вымышленными, потому что фирмы с такими названиями ни в каких справочниках не значатся. - Если бы агент-робот умел вздыхать, Бизли сейчас наверняка бы вздохнул. - Точно вам говорю, то были не поиски, а сущий ад. Но одно название постоянно всплывало.
- Какое?
- Скворечник.
Сперва Орландо решил, что не разобрал шепот Бизли.
- Ты имеешь в виду… то самое место?
- Большая часть вымышленных названий является хакерскими кличками, а многие из этих кличек встречаются в материалах, связанных со Скворечником.
- Ух ты! Дай-ка подумать.
Бизли принялся терпеливо ждать. Его, в отличие от родителей или Фредерикса, можно было о чем-то попросить, и он это делал. Он знал, что слова «дай мне подумать» означают «помолчи», и если Орландо не попросит его продолжать, он так и будет тихонько сидеть на месте, пока не придет время ползти к розетке на подзарядку.
Орландо требовались спокойствие и тишина. Он не знал, что сказать. Если след, по которому он идет, ведет в Скворечник, то это и возбуждает, и пугает. Возбуждает потому, что Скворечник, часто называемый «последним свободным уголком сети», считался анархистским хакерским раем, незаконным сетевым узлом, который дрейфовал по системе, как участники незаконной игры в наперсток - по улицам. По сети ходили слухи, что его, в отличие от прочих крупных узлов, поддерживают не мощные корпоративные структуры, а непрерывно меняющаяся сеть собственных небольших систем его обитателей. Все это напоминало цыганский табор - структуру можно было за несколько минут разобрать, сохранить в виде небольших и широко рассеянных индивидуальных кусочков, а затем с той же легкостью собрать снова.
Пугало же Орландо то, что никто просто так не входил в Скворечник. Вход туда разрешался в основном по приглашению, а поскольку Скворечник не имел коммерческих целей, - по сути, главные его принципы противостояли любым попыткам получать какую-либо выгоду, - его основатели обычно желали лишь наслаждаться исключительностью своего обиталища и помогали ее сохранять.
Поэтому в Скворечник нельзя было войти как в другие сетевые узлы. И если Орландо говорили, что ответы на его вопросы можно отыскать там, это было равносильно ситуации, когда средневековому крестьянину заявляли, что нечто ему нужное имеется в Китае или Самарканде. А для не имеющего связей подростка Скворечник, пусть и не являясь понятием мифическим, все равно оставался настолько недосягаемым, что мог приравниваться к плоду чистого воображения.
Скворечник. В душе Орландо зашевелилось возбуждение, но рядом с ним, тесня его, пробивалось и другое чувство - которое он очень хорошо знал, хотя никогда прежде не испытывал по отношению к чему-либо в сети. Как и Фредерикс, он был испуган.
- Бизли, - проговорил он наконец, - ты уверен?
- Ну как можно, босс? - Бизли, хотя и был оборудованием устаревшим, производил впечатление и сейчас. В его оскорбленном тоне не ощущалось и капли фальши или искусственности.
- Тогда выясни о Скворечнике все, что сможешь. Нет, не все. Поначалу собери информацию с достаточно высокой достоверностью и подтвержденную несколькими источниками. А потом решим, стоит ли разбираться с остальной.
- Даже в таком варианте, босс, времени на это уйдет немало.
- Согласен на все, что тебе удастся раскопать к утру. - Орландо вспомнил, что на завтра у него назначен визит к врачу. - Нет, к полудню. Я это прогляжу, а потом решу.
- Если хотите, чтобы я провел действительно тщательный поиск, то мне лучше вылезти из этого тела. Сами знаете, когда я ползаю в таком виде, доступный диапазон частот ужасно сужается.
Орландо поморщился. Когда имеешь дело с детским агентом, тот вечно тебя поучает.
- Скажи что-нибудь поновее. Ладно, слезай отсюда.
Обрезиненные лапки зашевелились - Бизли попятился от его уха.
- Спокойной ночи, босс.
- Спокойной ночи, Бизли.
Агент осторожно спустился по простыне на пол. Так же, как кошкам, роботам-агентам было проще забираться наверх, чем спускаться. Орландо наблюдал, как красные огоньки приближались к стенной розетке, потом Бизли подключился и погасил дисплей.
Скворечник. Как странно произносить это название и связывать его с тем, что он, Орландо Гардинер, собирался сделать. Словно он и в самом деле решил полететь в волшебную страну или юркнуть в кроличью нору и познакомиться с приятелями Алисы.
Но все это обладало пусть зловещим, но смыслом. Если имеются люди, способные взломать совершенную систему Срединной страны, вырезать пять минут записи и уйти, не оставив свидетельств - не только в том, кто это сделал, но и в том, что вообще что-то произошло! - то они из тех, кто причастен к Скворечнику.
Орландо улегся на подушки, зная, что сон придет еще не скоро. Так много еще нужно обдумать. Действительно ли он наткнулся на нечто необычное, ради чего стоит все это затевать и идти на такой риск? Или же образ странного города подтолкнул его к мыслям, которые давно перестали его волновать? Фредерикс наверняка скажет, что он палит из пушки по воробьям. Верно, в личные сетевые узлы обычно не подкладывают инфобомбы. Если родители узнают, их кондрашка хватит.
От внезапной мысли у него встали дыбом волоски на шее. Орландо сел; мысль оказалась настолько неприятной, что ее не хотелось обдумывать лежа.
Он предположил, что лишь тот, кто обладает доступом к архивам Срединной страны, способен узнать, что он побывал в башне Сенбар-Флая - он даже сказал об этом Фредериксу. Но ясно и то, что человек, вырезавший кусок записей о событиях в гробнице и сумевший на полгода приостановить выполнение распоряжения о закрытии узла, может также при желании похозяйничать в главных файлах Судейской коллегии и проделать с ними такое, что не под силу даже их владельцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99