Губернатор, одетый в строгий гражданский костюм, казался расстроенным.
— Я не понимаю, почему полковник Харко счел необходимым пойти настоль крайние меры... Жаль, что он предварительно не проконсультировался со мной. Случившееся еще раз доказывает, как необходима нам единая система командования. Общественность может не сомневаться, что я проведу расследование и приму необходимые меры.
Харко выключил головизор, но еще некоторое время смотрел на потемневший экран. Ситуация прояснилась. Пардо хочет контролировать все.
— И что мы будем теперь делать, сэр? — с тревогой спросил Дженкинс.
Харко подумал, а потом пожал плечами:
— Мы поступим так, как поступали всегда... будем сражаться.
Майло Чен-Чу вышла из душа, вытерла волосы и позволила событиям развиваться своим чередом.
Путешествие от границы Солнечной системы продолжалось три дня, потом ей некоторое время пришлось провести на орбите, затем последовал не слишком приятный спуск в атмосферу. Теперь, укрывшись за стенами форта Мосби, она могла спокойно провести ночь. Пока волосы еще окончательно не высохли, можно немного прогуляться по бастионам. Увидит ли она там полковника Були? Именно на бастионе они встретились в первый раз. И почему ее это волнует — после того, что он сказал?
Но Майло действительно много думала о Були, хотя в ее жизни появился другой мужчина. Впрочем, кто знает? Какие отношения связывают ее с Ишимото Шестым? Серьезные? Или...
Майло не знала. Более того, ей совсем не хотелось получить ответ на свой вопрос. Не здесь... и не сейчас.
На плацу было прохладно и пусто, если не считать огромного количества часовых. Солнце окрасило небо в розовые тона. Мимо пронеслась летучая мышь и, схватив насекомое, исчезла. Муэдзин призвал правоверных к молитве.
Майло вошла в одну из башен, поднялась по винтовой лестнице и остановилась передохнуть. Вдруг она услышала голоса и звук шагов.
Когда мимо прошли двое, что-то заставило Майло отступить в темную нишу под лестницей. Майло не узнала женщину, но то, что ее спутником был Були, сомнений не вызывало. И он обнимал женщину за талию.
Майло подождала, пока они скроются за поворотом, подивилась собственной глупости и вернулась в свою комнату. Здесь было темно, и она почувствовала себя одинокой.
23
Люди настолько наивны и готовы подчиняться влиянию обстоятельств, что мошенник всегда найдет тех, кого можно обмануть.
Никколо Макиавелли. «Государь». 1532-й стандартный год
Где-то на краю галактики, Гегемония клонов,
Конфедерация разумных существ
Казалось, звезды возникли мгновенно, когда Джозеф Фонсека-346 вышел из гиперпространства, включил сенсоры на максимальную чувствительность и принялся обшаривать космос — обязанность, которая была возложена на него и его 739 «братьев».
Несмотря на то, что после окончания второй хадатанской войны Гегемония клонов присоединилась к Конфедерации, она продолжала содержать собственные вооруженные силы и не слишком рассчитывала на военно-морской флот Конфедерации. Поэтому клоны осуществляли регулярное патрулирование своего сектора пространства — главным образом, с целью борьбы с контрабандистами, но и для поддержания суверенитета.
Загудел предупреждающий сигнал, и на экране появилась новая информация. Внутри у пилота все похолодело.
Невозможно! Такого громадного флота нет ни у кого! Даже у Конфедерации!
Фонсека-346 проверил показания сканеров, получил подтверждение и отправил данные в память компьютера. Никаких сомнений: к нему устремился целый рой истребителей. Через четыре секунды Фонсека прыгнул в гиперпространство.
Три снаряда, выпущенные с трех истребителей, пронеслись через то место, где только что находился клон. Фонсека не знал, что в этот день ему ужасно повезло.
Зал Разума был обшит камнем, настоящим камнем, говорят, что давным-давно его доставили с родной планеты траки, хотя никто не мог знать наверняка, поскольку все записи о ранних годах цивилизации давно исчезли. Во всяком случае, так утверждают жрецы.
И все же, хотя он не знал, откуда появились древние известняки, великий адмирал Гулу Исаи Андрагна чувствовал себя в каменных объятиях уютно и уверенно, словно здесь его охраняли предки, отправившие армаду в путь.
Зал имел форму купола, внутреннюю поверхность которого усеивали тридцать семь узких щелевидных окон, и в каждое проникал только один луч искусственного света. Они соединялись на стоящем внизу столе и символизировали слияние мировой мудрости.
Стол, вытесанный из круглого валуна, с отверстием в центре, был разделен ровно на тридцать семь одинаковых секторов, по одному на каждого из членов главного комитета. Андрагна сидел в центре стола, поскольку он или, точнее, его должность являлась точкой, вокруг которой вращалась армада.
Занять свое кресло он мог только одним способом: проползти под столом и выбраться наружу через отверстие в Центре. Путь несколько облегчал специальный полоз, однако процедура была исключительно унизительной. Разумеется, данный ритуал старейшины изобрели нарочно — чтобы адмирал не возомнил о себе чересчур много.
Андрагна закончил путешествие под столом и уселся в кресло. Только теперь в зал могли войти остальные члены комитета.
У многих были маленькие роботы ручной работы. Они поставили миниатюрные машины на стол, предоставив им полную свободу — одни кувыркались, другие жонглировали, третьи рассказывали смешные истории.
Хотя никто не признавался в этом вслух, между членами комитета шло отчаянное соревнование — каждый стремился продемонстрировать самого оригинального, ловкого или забавного робота. Статус победителя заметно повышался.
Андрагна дождался, когда последний займет свое место, и кивнул гофмейстеру. Тот поднял обернутый материей молоток и ударил по большому металлическому диску, называемому Щитом Ваха. Одинокая нота разнеслась по залу, собрание началось.
Роботы, шагом, пританцовывая, смешно подпрыгивая или ползком, поспешили к своим хозяевам, которые выключили их и спрятали в изящные футляры и сумки.
После того как верховный жрец закончил произносить благословения, встреча действительно считалось открытой. На подобных совещаниях никогда заранее не оговаривалась повестка дня, да она и не требовалась. Каждый сектор знал о проблемах, с которыми приходится сталкиваться населению. В закрытом сообществе, коим являлся флот, трудно не увидеть, что происходит у соседей.
Но кто-то должен был начать, а Сектор 12 любила поговорить. Она встала, убедилась, что все ее слушают, и заявила:
— Из-за медлительности адмирала Андрагна, его пассивности и некомпетентности армада в опасности. Разведывательный корабль врага вышел из гиперпространства, просканировал наш флот и успел скрыться. Вполне возможно, что уже сейчас противник собирает силы, чтобы на нас напасть. Я предлагаю лишить Андрагну звания и выбрать нового, более компетентного командира.
Никого не удивило выступление Сектора 12, поскольку она представляла Курьеров и просто обожала покрасоваться перед камерами. Послышались свист и крики.
Сектор 27 встал и оглядел собравшихся. Он был жрецом высокого ранга, ксеноантропологом и признанным острословом.
— Хочу поблагодарить Сектор 12 за то, что она открыла наше совещание, и предлагаю перейти к делу. Несмотря на сходство технологий, используемых космической станцией, которую мы разрушили семнадцать циклов назад, и сумевшим оторваться от наших истребителей кораблем-разведчиком, последний обладал более совершенными системами, чем станция. Это открытие указывает, что мы имеем дело с родственными, но разными культурами. Возможно, между ними произошел политический раскол. Если так, это нам на руку.
— Прекрасно, — едко ответила Сектор 12. — Адмиралу пригодится любая помощь.
Раздался новый взрыв смеха.
Сектор 4 принадлежала к отряду ультиматистов и никогда не упускала случая еще раз публично изложить свои убеждения. Она была совсем миниатюрной, кожа да кости, но в ее глазах горел огонь.
— Давайте подумаем о том, что мы услышали. Мы наткнулись на расу, обладающую технологией, которая близка к нашей. Вместо того чтобы убивать дикарей, попробуем их приручить и создать союз. Тогда после появления блестящих чужаки помогут нам воевать с машинами. Кто знает? Быть может, мы сумеем ими воспользоваться, как щитом. Позднее, когда конфликт будет исчерпан, мы либо продолжим сотрудничество, либо, если обстоятельства того потребуют, уничтожим новых союзников.
Женщина села на свое место, и в зале наступила тишина. Стратегия, предложенная Сектором 4, была циничной, бесчестной и совершенно дьявольской — подобного здесь еще никогда не слышали. Стоит ли говорить, что всем страшно понравилась ее идея.
Сектор 18 первым начал стучать правой ногой, за ним последовал Сектор 23, остальные присоединились. После долгих лет ожидания ультиматисты оказались в центре внимания. Сектор 4 наслаждалась триумфом. Курьеры хмурились. Все взгляды обратились к Андрагне.
Перед мысленным взором воина пронеслось возможное будущее. Он почувствовал, какая тяжесть ложится ему на плечи, и склонил голову:
— Сектора сказали свое слово... я повинуюсь.
Джорли Джепп подождал, пока челнок остановится, поправил кислородную маску на лице и вошел в шлюз. Сэм, который не любил, когда о нем забывают, с мрачным видом остался на ближайшем сиденье.
Шлюз доставил старателя на поверхность. Блестящие присваивали каждой планете номер, но Джепп предпочитал имена и легко их придумывал.
Название «Потерянный Рай» — такое имя человек дал прежде цветущему миру — свидетельствовало о его отношении к оборотной стороне высоких технологий.
Как и люди на Земле, местная раса в свое время выбралась на сушу из моря и прошла долгий и трудный путь к обретению сознания, а потом обнаружила чудеса науки — в результате была отравлена атмосфера, изменился климат, а вся планета стала необитаемой.
«Что теперь?» — размышлял Джепп, выйдя на скалистую поверхность планеты и ощутив жар местного солнца.
Он долго и задумчиво смотрел на когда-то зеленую равнину. Наверное, все ее обитатели вымерли... Или покинули некогда цветущий мир, прихватив с собой свое безумие? Ему не дано узнать.
Специально оборудованный челнок, внутренности которого были набиты собранным металлом, поднялся над рудником. Он парил в воздухе, пока бортовой компьютер запрашивал разрешение на взлет. Получив положительный ответ, челнок умчался в оранжево-красное небо. Блестящие проголодались, скоро они получат свой обед.
Когда Джепп шел к краю углубления, под ногами у него хрустел гравий. Он заглянул вниз.
Удалив верхний слой города, блестящие поняли, что ниже находятся многие и многие слои, начинающиеся на самом дне долины и создававшиеся в течение пятнадцати тысяч лет.
Нуждаясь в значительном количестве металла и радуясь тому, что им не придется тратить дополнительную энергию на переработку руды, машины брали все, что могли. И не в одном городе, а в дюжинах, разбросанных по всей планете. Добыча продолжалась в течение шести местных дней и скоро будет завершена.
Вдоль восстановленной долины были проложены дороги. Автоматы, которые контролировались лишь малой частью разума Гуна, словно серебристые личинки, ползущие по останкам прежде горделивого города, кормились его плотью и отправляли на материнский корабль «продовольствие» по длинным лентам транспортеров. Впрочем, огромные многотонные роботы казались игрушками, когда Джепп смотрел на них с высоты.
Джеппа охватило отвращение. Он понимал, какие бесценные произведения искусства наверняка утрачены, как, впрочем, и многое другое. Библиотеки, хранилища ДНК, ценные технологии... И все же Джепп сам был старателем и понимал, что машинам необходим металл. Более того, Джепп поверил, что блестящие не только посланы Богом, но и наделены божественной миссией, смысл которой способен осознать лишь он один.
Таким образом, чудовищное насилие над древней культурой превратилось в благое дело.
Еще один челнок взлетел с поверхности планеты, завис в воздухе и запросил разрешение на выход из атмосферы. Другое судно — пустое — приближалось с востока.
Джепп посмотрел вслед исчезающей вдали машине, пробормотал благословение над мертвым городом и вернулся в челнок. Настало его время. Предстояло еще многое узнать.
* * *
Боевой крейсер «Дарвин» неподвижно застыл в пространстве. Огромный корабль, один из трех такого класса, казался крошечной пылинкой по сравнению с ковчегом траки. Флот Гегемонии клонов, около трехсот судов — далеко не все, но больше половины, — ждал неподалеку. Совсем немного, если сравнить с тысячами неприятельских истребителей, готовых вступить в сражение.
Конечно, «неподалеку» — понятие растяжимое, в особенности когда речь идет о бескрайних просторах космоса. Команда «Дарвина» прекрасно понимала, насколько уязвим их крейсер, и делала все, чтобы об этом не думать.
Однако траки тоже рисковали, когда поднялись на борт корабля Гегемонии без единого телохранителя. Во всяком случае, так говорил Ишимото Седьмой — не только себе, но и Триаде Один, состоящей из Магнуса Мосби Первого, сына печально известного Маркуса Седьмого, и его свободно рожденной жены, а также его сводных братьев Антонио и Пьетро Седьмого.
Обстановка за стенами офицерской кают-компании оставалась напряженной. Ждали прибытия инопланетян — и сомневались, что это и в самом деле произойдет. Магнус разговаривал с Пьетро. От отца он унаследовал темные волосы, от матери — склонность к полноте и низкий командный голос.
Советники альфаклонов стояли так, чтобы не слышать, о чем они говорят. Хотя Ишимото Седьмой имел немалое влияние, он был еще слишком молод, чтобы стоять плечом к плечу с людьми из внутреннего круга, поэтому он ждал немного в стороне.
Ишимото Седьмой мог бы обидеться, поскольку автором стратегии, избранной для переговоров, являлся именно он, однако иерархическая структура Гегемонии вынуждала его оставаться в тени.
Прошло почти две недели с тех пор, как они получили рапорт разведчика, в истинность которого сначала никто не мог поверить. Впрочем, почти сразу же началась всеобщая мобилизация, одновременно стороны вступили в предварительный контакт друг с другом. Многие из старших членов правительства, включая Антонио Седьмого, высказывались против сделок с инопланетянами, особенно если речь шла о сепаратных переговорах без участия и одобрения Конфедерации. В полезности такого альянса были убеждены те, кто принимал участие в заключении тайного пакта между рамантианами, временным правительством Земли, корпорацией «Ноам» и Гегемонией клонов.
Этот альянс придумал Ишимото Седьмой, и именно он сумел уговорить большинство своих сограждан, несмотря на возражения болванов вроде его брата Сэмюэля, которые предпочитали распространяться об этике, доверии и братстве. Если бы Ишимото Седьмой верил в Бога, он возблагодарил бы Его за существование Светланы Горгин Третьей, которая не только усердно работала под не воодушевляющим руководством брата, но и успевала уведомлять Харлана о шалостях Ишимото Шестого — к примеру, недавно тот забрался в бассейн вместе со свободно рожденной красавицей. Весьма полезная информация, и ее можно будет использовать в случае необходимости.
Единственная проблема заключалась в том, что теперь, убедив в верности своей концепции двух из трех альфаклонов, Ишимото Седьмой был вынужден заняться поисками противовеса. Что, если его интрига окажется слишком успешной? Что, если рамантиане станут очень сильными? Эти вопросы уже несколько месяцев тревожили дипломата, пока из гиперпространства не появились траки, предоставив в его распоряжение превосходное решение мучительных вопросов.
Толпа заволновалась, когда объявили о прибытии делегации траки. Все повернулись, чтобы взглянуть на гостей.
Магнус Мосби Первый надел простую белую тогу, застегнутую двойной спиралью, которую ему завещал отец. Он улыбнулся своей знаменитой улыбкой и выступил вперед. Рядом стоял Пьетро. Скептик Антонио остался с флотом, якобы на случай предательства, но на самом деле из-за того, что отказался участвовать и тем самым одобрить встречу.
Ходили слухи, будто генетический материал Антонио получен непосредственно из резервной копии предка, а не из фонда ДНК Гегемонии, словно это объясняло его независимое поведение. На первый взгляд довольно глупая история, поскольку разницы нет никакой, но разве можно утверждать наверняка?
Ишимото Седьмой с одобрением наблюдал за тем, как адмирал траки вошел в зал в сопровождении свиты, состоящей из офицеров, жрецов и большой группы, представители которой носили титул «Сектор», однако подозрительно напоминали политиков и дипломатов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Я не понимаю, почему полковник Харко счел необходимым пойти настоль крайние меры... Жаль, что он предварительно не проконсультировался со мной. Случившееся еще раз доказывает, как необходима нам единая система командования. Общественность может не сомневаться, что я проведу расследование и приму необходимые меры.
Харко выключил головизор, но еще некоторое время смотрел на потемневший экран. Ситуация прояснилась. Пардо хочет контролировать все.
— И что мы будем теперь делать, сэр? — с тревогой спросил Дженкинс.
Харко подумал, а потом пожал плечами:
— Мы поступим так, как поступали всегда... будем сражаться.
Майло Чен-Чу вышла из душа, вытерла волосы и позволила событиям развиваться своим чередом.
Путешествие от границы Солнечной системы продолжалось три дня, потом ей некоторое время пришлось провести на орбите, затем последовал не слишком приятный спуск в атмосферу. Теперь, укрывшись за стенами форта Мосби, она могла спокойно провести ночь. Пока волосы еще окончательно не высохли, можно немного прогуляться по бастионам. Увидит ли она там полковника Були? Именно на бастионе они встретились в первый раз. И почему ее это волнует — после того, что он сказал?
Но Майло действительно много думала о Були, хотя в ее жизни появился другой мужчина. Впрочем, кто знает? Какие отношения связывают ее с Ишимото Шестым? Серьезные? Или...
Майло не знала. Более того, ей совсем не хотелось получить ответ на свой вопрос. Не здесь... и не сейчас.
На плацу было прохладно и пусто, если не считать огромного количества часовых. Солнце окрасило небо в розовые тона. Мимо пронеслась летучая мышь и, схватив насекомое, исчезла. Муэдзин призвал правоверных к молитве.
Майло вошла в одну из башен, поднялась по винтовой лестнице и остановилась передохнуть. Вдруг она услышала голоса и звук шагов.
Когда мимо прошли двое, что-то заставило Майло отступить в темную нишу под лестницей. Майло не узнала женщину, но то, что ее спутником был Були, сомнений не вызывало. И он обнимал женщину за талию.
Майло подождала, пока они скроются за поворотом, подивилась собственной глупости и вернулась в свою комнату. Здесь было темно, и она почувствовала себя одинокой.
23
Люди настолько наивны и готовы подчиняться влиянию обстоятельств, что мошенник всегда найдет тех, кого можно обмануть.
Никколо Макиавелли. «Государь». 1532-й стандартный год
Где-то на краю галактики, Гегемония клонов,
Конфедерация разумных существ
Казалось, звезды возникли мгновенно, когда Джозеф Фонсека-346 вышел из гиперпространства, включил сенсоры на максимальную чувствительность и принялся обшаривать космос — обязанность, которая была возложена на него и его 739 «братьев».
Несмотря на то, что после окончания второй хадатанской войны Гегемония клонов присоединилась к Конфедерации, она продолжала содержать собственные вооруженные силы и не слишком рассчитывала на военно-морской флот Конфедерации. Поэтому клоны осуществляли регулярное патрулирование своего сектора пространства — главным образом, с целью борьбы с контрабандистами, но и для поддержания суверенитета.
Загудел предупреждающий сигнал, и на экране появилась новая информация. Внутри у пилота все похолодело.
Невозможно! Такого громадного флота нет ни у кого! Даже у Конфедерации!
Фонсека-346 проверил показания сканеров, получил подтверждение и отправил данные в память компьютера. Никаких сомнений: к нему устремился целый рой истребителей. Через четыре секунды Фонсека прыгнул в гиперпространство.
Три снаряда, выпущенные с трех истребителей, пронеслись через то место, где только что находился клон. Фонсека не знал, что в этот день ему ужасно повезло.
Зал Разума был обшит камнем, настоящим камнем, говорят, что давным-давно его доставили с родной планеты траки, хотя никто не мог знать наверняка, поскольку все записи о ранних годах цивилизации давно исчезли. Во всяком случае, так утверждают жрецы.
И все же, хотя он не знал, откуда появились древние известняки, великий адмирал Гулу Исаи Андрагна чувствовал себя в каменных объятиях уютно и уверенно, словно здесь его охраняли предки, отправившие армаду в путь.
Зал имел форму купола, внутреннюю поверхность которого усеивали тридцать семь узких щелевидных окон, и в каждое проникал только один луч искусственного света. Они соединялись на стоящем внизу столе и символизировали слияние мировой мудрости.
Стол, вытесанный из круглого валуна, с отверстием в центре, был разделен ровно на тридцать семь одинаковых секторов, по одному на каждого из членов главного комитета. Андрагна сидел в центре стола, поскольку он или, точнее, его должность являлась точкой, вокруг которой вращалась армада.
Занять свое кресло он мог только одним способом: проползти под столом и выбраться наружу через отверстие в Центре. Путь несколько облегчал специальный полоз, однако процедура была исключительно унизительной. Разумеется, данный ритуал старейшины изобрели нарочно — чтобы адмирал не возомнил о себе чересчур много.
Андрагна закончил путешествие под столом и уселся в кресло. Только теперь в зал могли войти остальные члены комитета.
У многих были маленькие роботы ручной работы. Они поставили миниатюрные машины на стол, предоставив им полную свободу — одни кувыркались, другие жонглировали, третьи рассказывали смешные истории.
Хотя никто не признавался в этом вслух, между членами комитета шло отчаянное соревнование — каждый стремился продемонстрировать самого оригинального, ловкого или забавного робота. Статус победителя заметно повышался.
Андрагна дождался, когда последний займет свое место, и кивнул гофмейстеру. Тот поднял обернутый материей молоток и ударил по большому металлическому диску, называемому Щитом Ваха. Одинокая нота разнеслась по залу, собрание началось.
Роботы, шагом, пританцовывая, смешно подпрыгивая или ползком, поспешили к своим хозяевам, которые выключили их и спрятали в изящные футляры и сумки.
После того как верховный жрец закончил произносить благословения, встреча действительно считалось открытой. На подобных совещаниях никогда заранее не оговаривалась повестка дня, да она и не требовалась. Каждый сектор знал о проблемах, с которыми приходится сталкиваться населению. В закрытом сообществе, коим являлся флот, трудно не увидеть, что происходит у соседей.
Но кто-то должен был начать, а Сектор 12 любила поговорить. Она встала, убедилась, что все ее слушают, и заявила:
— Из-за медлительности адмирала Андрагна, его пассивности и некомпетентности армада в опасности. Разведывательный корабль врага вышел из гиперпространства, просканировал наш флот и успел скрыться. Вполне возможно, что уже сейчас противник собирает силы, чтобы на нас напасть. Я предлагаю лишить Андрагну звания и выбрать нового, более компетентного командира.
Никого не удивило выступление Сектора 12, поскольку она представляла Курьеров и просто обожала покрасоваться перед камерами. Послышались свист и крики.
Сектор 27 встал и оглядел собравшихся. Он был жрецом высокого ранга, ксеноантропологом и признанным острословом.
— Хочу поблагодарить Сектор 12 за то, что она открыла наше совещание, и предлагаю перейти к делу. Несмотря на сходство технологий, используемых космической станцией, которую мы разрушили семнадцать циклов назад, и сумевшим оторваться от наших истребителей кораблем-разведчиком, последний обладал более совершенными системами, чем станция. Это открытие указывает, что мы имеем дело с родственными, но разными культурами. Возможно, между ними произошел политический раскол. Если так, это нам на руку.
— Прекрасно, — едко ответила Сектор 12. — Адмиралу пригодится любая помощь.
Раздался новый взрыв смеха.
Сектор 4 принадлежала к отряду ультиматистов и никогда не упускала случая еще раз публично изложить свои убеждения. Она была совсем миниатюрной, кожа да кости, но в ее глазах горел огонь.
— Давайте подумаем о том, что мы услышали. Мы наткнулись на расу, обладающую технологией, которая близка к нашей. Вместо того чтобы убивать дикарей, попробуем их приручить и создать союз. Тогда после появления блестящих чужаки помогут нам воевать с машинами. Кто знает? Быть может, мы сумеем ими воспользоваться, как щитом. Позднее, когда конфликт будет исчерпан, мы либо продолжим сотрудничество, либо, если обстоятельства того потребуют, уничтожим новых союзников.
Женщина села на свое место, и в зале наступила тишина. Стратегия, предложенная Сектором 4, была циничной, бесчестной и совершенно дьявольской — подобного здесь еще никогда не слышали. Стоит ли говорить, что всем страшно понравилась ее идея.
Сектор 18 первым начал стучать правой ногой, за ним последовал Сектор 23, остальные присоединились. После долгих лет ожидания ультиматисты оказались в центре внимания. Сектор 4 наслаждалась триумфом. Курьеры хмурились. Все взгляды обратились к Андрагне.
Перед мысленным взором воина пронеслось возможное будущее. Он почувствовал, какая тяжесть ложится ему на плечи, и склонил голову:
— Сектора сказали свое слово... я повинуюсь.
Джорли Джепп подождал, пока челнок остановится, поправил кислородную маску на лице и вошел в шлюз. Сэм, который не любил, когда о нем забывают, с мрачным видом остался на ближайшем сиденье.
Шлюз доставил старателя на поверхность. Блестящие присваивали каждой планете номер, но Джепп предпочитал имена и легко их придумывал.
Название «Потерянный Рай» — такое имя человек дал прежде цветущему миру — свидетельствовало о его отношении к оборотной стороне высоких технологий.
Как и люди на Земле, местная раса в свое время выбралась на сушу из моря и прошла долгий и трудный путь к обретению сознания, а потом обнаружила чудеса науки — в результате была отравлена атмосфера, изменился климат, а вся планета стала необитаемой.
«Что теперь?» — размышлял Джепп, выйдя на скалистую поверхность планеты и ощутив жар местного солнца.
Он долго и задумчиво смотрел на когда-то зеленую равнину. Наверное, все ее обитатели вымерли... Или покинули некогда цветущий мир, прихватив с собой свое безумие? Ему не дано узнать.
Специально оборудованный челнок, внутренности которого были набиты собранным металлом, поднялся над рудником. Он парил в воздухе, пока бортовой компьютер запрашивал разрешение на взлет. Получив положительный ответ, челнок умчался в оранжево-красное небо. Блестящие проголодались, скоро они получат свой обед.
Когда Джепп шел к краю углубления, под ногами у него хрустел гравий. Он заглянул вниз.
Удалив верхний слой города, блестящие поняли, что ниже находятся многие и многие слои, начинающиеся на самом дне долины и создававшиеся в течение пятнадцати тысяч лет.
Нуждаясь в значительном количестве металла и радуясь тому, что им не придется тратить дополнительную энергию на переработку руды, машины брали все, что могли. И не в одном городе, а в дюжинах, разбросанных по всей планете. Добыча продолжалась в течение шести местных дней и скоро будет завершена.
Вдоль восстановленной долины были проложены дороги. Автоматы, которые контролировались лишь малой частью разума Гуна, словно серебристые личинки, ползущие по останкам прежде горделивого города, кормились его плотью и отправляли на материнский корабль «продовольствие» по длинным лентам транспортеров. Впрочем, огромные многотонные роботы казались игрушками, когда Джепп смотрел на них с высоты.
Джеппа охватило отвращение. Он понимал, какие бесценные произведения искусства наверняка утрачены, как, впрочем, и многое другое. Библиотеки, хранилища ДНК, ценные технологии... И все же Джепп сам был старателем и понимал, что машинам необходим металл. Более того, Джепп поверил, что блестящие не только посланы Богом, но и наделены божественной миссией, смысл которой способен осознать лишь он один.
Таким образом, чудовищное насилие над древней культурой превратилось в благое дело.
Еще один челнок взлетел с поверхности планеты, завис в воздухе и запросил разрешение на выход из атмосферы. Другое судно — пустое — приближалось с востока.
Джепп посмотрел вслед исчезающей вдали машине, пробормотал благословение над мертвым городом и вернулся в челнок. Настало его время. Предстояло еще многое узнать.
* * *
Боевой крейсер «Дарвин» неподвижно застыл в пространстве. Огромный корабль, один из трех такого класса, казался крошечной пылинкой по сравнению с ковчегом траки. Флот Гегемонии клонов, около трехсот судов — далеко не все, но больше половины, — ждал неподалеку. Совсем немного, если сравнить с тысячами неприятельских истребителей, готовых вступить в сражение.
Конечно, «неподалеку» — понятие растяжимое, в особенности когда речь идет о бескрайних просторах космоса. Команда «Дарвина» прекрасно понимала, насколько уязвим их крейсер, и делала все, чтобы об этом не думать.
Однако траки тоже рисковали, когда поднялись на борт корабля Гегемонии без единого телохранителя. Во всяком случае, так говорил Ишимото Седьмой — не только себе, но и Триаде Один, состоящей из Магнуса Мосби Первого, сына печально известного Маркуса Седьмого, и его свободно рожденной жены, а также его сводных братьев Антонио и Пьетро Седьмого.
Обстановка за стенами офицерской кают-компании оставалась напряженной. Ждали прибытия инопланетян — и сомневались, что это и в самом деле произойдет. Магнус разговаривал с Пьетро. От отца он унаследовал темные волосы, от матери — склонность к полноте и низкий командный голос.
Советники альфаклонов стояли так, чтобы не слышать, о чем они говорят. Хотя Ишимото Седьмой имел немалое влияние, он был еще слишком молод, чтобы стоять плечом к плечу с людьми из внутреннего круга, поэтому он ждал немного в стороне.
Ишимото Седьмой мог бы обидеться, поскольку автором стратегии, избранной для переговоров, являлся именно он, однако иерархическая структура Гегемонии вынуждала его оставаться в тени.
Прошло почти две недели с тех пор, как они получили рапорт разведчика, в истинность которого сначала никто не мог поверить. Впрочем, почти сразу же началась всеобщая мобилизация, одновременно стороны вступили в предварительный контакт друг с другом. Многие из старших членов правительства, включая Антонио Седьмого, высказывались против сделок с инопланетянами, особенно если речь шла о сепаратных переговорах без участия и одобрения Конфедерации. В полезности такого альянса были убеждены те, кто принимал участие в заключении тайного пакта между рамантианами, временным правительством Земли, корпорацией «Ноам» и Гегемонией клонов.
Этот альянс придумал Ишимото Седьмой, и именно он сумел уговорить большинство своих сограждан, несмотря на возражения болванов вроде его брата Сэмюэля, которые предпочитали распространяться об этике, доверии и братстве. Если бы Ишимото Седьмой верил в Бога, он возблагодарил бы Его за существование Светланы Горгин Третьей, которая не только усердно работала под не воодушевляющим руководством брата, но и успевала уведомлять Харлана о шалостях Ишимото Шестого — к примеру, недавно тот забрался в бассейн вместе со свободно рожденной красавицей. Весьма полезная информация, и ее можно будет использовать в случае необходимости.
Единственная проблема заключалась в том, что теперь, убедив в верности своей концепции двух из трех альфаклонов, Ишимото Седьмой был вынужден заняться поисками противовеса. Что, если его интрига окажется слишком успешной? Что, если рамантиане станут очень сильными? Эти вопросы уже несколько месяцев тревожили дипломата, пока из гиперпространства не появились траки, предоставив в его распоряжение превосходное решение мучительных вопросов.
Толпа заволновалась, когда объявили о прибытии делегации траки. Все повернулись, чтобы взглянуть на гостей.
Магнус Мосби Первый надел простую белую тогу, застегнутую двойной спиралью, которую ему завещал отец. Он улыбнулся своей знаменитой улыбкой и выступил вперед. Рядом стоял Пьетро. Скептик Антонио остался с флотом, якобы на случай предательства, но на самом деле из-за того, что отказался участвовать и тем самым одобрить встречу.
Ходили слухи, будто генетический материал Антонио получен непосредственно из резервной копии предка, а не из фонда ДНК Гегемонии, словно это объясняло его независимое поведение. На первый взгляд довольно глупая история, поскольку разницы нет никакой, но разве можно утверждать наверняка?
Ишимото Седьмой с одобрением наблюдал за тем, как адмирал траки вошел в зал в сопровождении свиты, состоящей из офицеров, жрецов и большой группы, представители которой носили титул «Сектор», однако подозрительно напоминали политиков и дипломатов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42