Силы в них достаточно, чтобы выбить твою душу вон из тела.— Есть во мне неизведанные глубины, — просипел я. В горле саднило.Там, где только что стоял трон, обнаружился проем в стене.— И тут тоже…Мы осторожно подошли поближе. Это было похоже на дверь с гладкими косяками — ничего больше. Ни надписи, ни таблички, ни половичка. За порогом — выбитая в вертикальной скале лестница, освещённая редкими парящими огоньками. Ступени спускались вниз — очень, очень глубоко, насколько хватало света, чтобы разглядеть. Перил не было: с одной стороны — каменная стена, с другой — бездонная пропасть. Я двинулся вперёд, держась вплотную к скале, остальные — за мной. Спуск в тёмную пропасть занял целую вечность.— Сколько ещё? — спросил Безумец.— Заткнись! — сорвался я.— Мы все ещё под Тёмной Стороной? — поинтересовался Грешник. — Путь был неблизкий…— Да, милый, мы все ещё здесь. Я знаю.— Мы сейчас в тёмных недрах земли, — объявил Безумец. — В местах, где спят самые страшные тайны. Древние создания повсюду, в земле, в скалах, в соседних измерениях. Говорите вполголоса: они очень чуткие. Сны этих существ имеют вес и силу в нашем заурядном мире. Мы сейчас среди забытых богов и спящих демонов, переживших тот день, когда мир остепенился и объявил себя разумным и нормальным.— Знаешь, мне больше нравится, когда ты несёшь полную ерунду, — кисло заметил Грешник.Огоньки оказались бумажными фонариками в форме искажённых смертельной мукой человеческих лиц, которые были прилеплены к скале через равные интервалы. Глаза раз за разом оборачивались, следя за нами.— Они все ещё живы? — спросил я. — Все ещё страдают?— О да! — ответила Сладкая Отрава не без некоторого удовлетворения.— Не надо, — попросил Грешник.— Но кто это? — не отставал я. — Что за души?— Гости, явившиеся без приглашения, — объяснил Безумец.На этом разговоры надолго прекратились. Спуск казался нескончаемым. Лестница вилась и вилась по стенке гигантского колодца Камень был обработанным: сначала какими-то инструментами, а потом, похоже, голыми руками. Кто-то когда-то прогрыз эту рукотворную пропасть под Тёмной Стороной, но зачем? Под силу ли человеку такое, одному или с помощью высших сил? Неужели Владыка Терний настолько опасен, что его пришлось похоронить так глубоко? Страх начал пробирать меня: руки дрожали, во рту пересохло. События принимали слишком серьёзный оборот. Хорошо быть простым частным детективом, развлекающим туземцев головоломками и дешёвыми фокусами, ловко использующим репутацию, заработанную не без жульничества! Но поздно жалеть — дороги назад нет. Я далеко забрался в погоне за истиной, истратил всю храбрость и здравый смысл — осталось одно упрямство.Скала над лестницей сделалась неровной. В глубоких бороздах скопилась какая-то влага. Я остановился.— Не трогай! — предупредил Грешник.— Я и не думал. Что же это, по-твоему? Кислотный дождь или его подземная родня?— Слезы, — объяснила Сладкая Отрава Грешник посмотрел на неё с подозрением:— Ты здесь бывала?— Нет, но ангелов и демонов специально предупреждают о таком. Мы практически достигли владений Владыки Терний, наместника Тёмной Стороны.— Наместника? — удивился я. — То есть за спиной властей стоит Владыка Терний?— Нет, что ты. Он для этого слишком могущественная фигура. Он судит, и ни милосердие, ни сострадание в его суде ничего не значат.— Хочу домой, — сказал Безумец.— Самая трезвая твоя мысль за сегодняшний день, — буркнул Грешник.Лестница резко завернула за угол. Сумрачный каменный путь закончился великолепным хрустальным залом. С потолка, прихотливо играя в хрустальных гранях, лился приятный, в меру яркий свет. Чувство было такое, будто находишься внутри огромного бриллианта. В центре хрустальной пещеры стояла полированная каменная плита, а на плите мирно спал человек. Серые одежды, седые волосы, безмятежное лицо — он вовсе не выглядел чудовищем. Мы смущённо оглядывались, стоя под хрустальными сводами. Такого покоя мы не ожидали — ни охраны, ни магической защиты. Глаз урагана.Хрустальные грани все были покрыты надписями на енохианском языке, созданном когда-то для людей, чтобы говорить с ангелами Язык ангелов, записанный знаменитым учёным и астрологом Елизаветы Первой доктором Джоном Ди в процессе общения с ними и систематизированный в конце 1970-х гг. английским лингвистом Дональдом Лейкоком. Назван по имени пророка Еноха, который, согласно неканоническому писанию, также беседовал с ангелами. (Прим. ред.)
. Я узнаю буквы, но не умею читать. Немногие умеют. Енохианский язык вредит человеческому разуму. Сладкая Отрава прошлась вдоль стены, касаясь гравированных букв.— Это имена. Имена ангелов небесных и ангелов преисподней, всех чинов и званий… Здесь есть и моё имя. Настоящее, со времён, предшествовавших падению. Это знание не для смертных.— Но зачем… записывать? — спросил Грешник.— Знающий истинное имя создания имеет власть над ним. Назови настоящим именем — и можешь управлять… Тот, кто водворил здесь Владыку Терний и сделал его наместником Тёмной Стороны, вручил ему власть над всеми агентами Света и Тьмы.— Вот, значит, как обрывал он крылья ангелам во время войны… — Грешник поёжился. — Но кто вручил ему такую власть?— На ум приходят две возможности… — начал Безумец.— Заткнись! — потребовала Сладкая Отрава. В голосе её звучал… едва ли не страх.Человек на каменной плите так ни разу и не пошевелился, но вряд ли он спал. Спящий имеет обыкновение дышать. Моё сердце всё-таки вздрогнуло, когда он внезапно спустил ноги на хрустальный пол и сел, глядя прямо на нас. Мы застыли, как незадачливые взломщики, которых свет мощного фонаря застал там, куда незачем было соваться. В серых одеждах, с длинными волосами и бородой, Владыка Терний выглядел ветхозаветным пророком из тех, что предрекают потоп, не забыв напомнить, что бронировать билеты на ковчег уже поздно. Не знаю, бывают ли человеческие лица такими старыми, но в его свирепых глазах горело божественное безумие, а жизненная сила переполняла хрустальную пещеру. Под пронзительным взглядом мы почувствовали себя мелкими и ничтожными.За исключением, разумеется, Безумца: тот радостно закричал: «Папочка!» — и попытался забраться Владыке Терний на колени. Общими усилиями мы вернули его в рамки приличия, а затем один за другим опустились на колени. Так было нужно. Безумец пожал плечами и тоже встал на колени. Не поднимая головы, я старался сохранять смиренный вид. Здесь творится суд без милосердия и сострадания. Есть чего бояться.Владыка Терний медленно поднялся на ноги, скрипя суставами. Я рискнул оторвать взгляд от пола. Посох! Вот он какой… Я поёжился. Говорят, дерево для этого посоха было привито к черенку самого Древа Жизни. Черенок привёз в Англию Иосиф Аримафейский во времена римского владычества. И ещё говорят, будто Владыка Терний и Иосиф Аримафейский — одно и то же лицо. Что ж, значит, он достаточно стар… Когда Владыка Терний заговорил, голос его был подобен грому:— Я — камень, сокрушающий сердца! Я — гвозди, которыми Христос был прибит ко кресту! Я — стрела, пронзившая царский глаз! Я — холодное и прозрачное сердце Тёмной Стороны! Я — страдание, с которым приходит сила! Я поставлен надо всеми, кто живёт здесь, я защищаю Тёмную Сторону от самой себя. Я хранитель Великого Опыта, и я вершу суд над теми, кто думает вмешаться и сделать по-своему. Я — нож, отсекающий заразу, я — оселок, на котором оттачивается людская мудрость. Я — Владыка Терний, и я всех вас знаю. Грешник, Сладкая Отрава, Безумец — и Джон Тейлор. Поднимитесь. Я давно вас жду.Переминаясь с ноги на ногу, мы смущённо переглядывались, как школьники, вызванные к директору. Я отбросил страх и заговорил. Опыт, купленный дорогой ценой: как бы ни был опасен твой собеседник, держи страх на привязи, не то съедят.— Вот как. И теперь будет суд?— Суда не будет. Ты здесь гость, Джон Тейлор.Я испытал колоссальное облегчение, но опять же не подал виду.— Многие говорят, будто я опасен. Говорят, будто я могу погубить Тёмную Сторону. Они ошибаются?— Отчего же… Ты действительно особый случай — Владыка Терний скупо улыбнулся. — И я не знаю почему! Ты для меня загадка, как и для всех остальных. Если тебя эта тайна доводит до отчаяния, попробуй представить, что могу чувствовать я.Улыбка на лице у Владыки Терний сделалась шире, и всем сразу полегчало. Грозная аура куда-то исчезла. Разумеется, наш хозяин остался столь же внушительным, как и раньше, но бояться больше было нечего. Владыка потянулся, как кот, выспавшийся на солнце.— В поисках ответов вы прошли нелёгкий путь, — начал он. — Сожалею, что не так уж много могу рассказать. На самом деле я всего лишь должностное лицо на службе Тёмной Стороны. Наделённый властью, перед которой теряют здравый смысл и надежду, но всё же… Всё же я старик, и я слишком долго сгибался под неподъёмной ношей. Я — сердце каждого действия и каждого решения, создающего и хранящего Тёмную Сторону, и я чертовски устал… Спрашивай, Джон Тейлор, попробую ответить. Это единственная форма бунта, оставшаяся для меня.— Простите, а как насчёт… остальных? Мы тоже не подлежим суду? — очень вежливо поинтересовался Грешник.— А вы не имеете значения. Имеет значение только Джон Тейлор. Хотя вы трое уникальны, больше таких на Тёмной Стороне нет. По разным причинам вам дано определять собственную судьбу. Так решил Священный суд на солнечных равнинах — суд, принимающий все важные решения. Я не имею власти над грешником, демоном и безумцем. — Владыка Терний посмотрел на меня. — Ты поступил мудро, выбрав себе таких компаньонов. Другие не избегли бы суда. Теперь спрашивай.— Так… Расскажи всё, что знаешь о происхождении Тёмной Стороны, о её истинной природе и о цели её создания.— Когда была сотворена Тёмная Сторона, знает, наверное, лишь её создатель. Она существовала ещё до меня, совершенно точно. Впрочем, в моё время здесь не столько жили люди, сколько собирались… другие агенты. Все только формировалось. Когда я здесь впервые появился, о Тёмной Стороне уже знали римляне, хотя Британию ещё называли Оловянными островами. Римляне благоговели перед Тёмной Стороной и боялись её. Они построили Лондиниум, чтобы у Тёмной Стороны было прикрытие и чтобы защитить себя и свою империю от влияния сверхъестественного. Римляне знали твою мать, Джон, и поклонялись ей, но под каким именем, сейчас никто не скажет. Я тоже не знаю: забыл или, скорее, меня заставили забыть. Но с тех пор у меня было время подумать. Веками я находил и отбрасывал имена, находил и опять отвергал… Сегодня я бы сказал: Луна, сестра Геи.— Погоди, — не выдержал я. — Гея… то есть — Земля? То есть я — сын Луны?..— Ну да. Той самой Луны, что не покидает ночного небосвода. Думаешь, почему она здесь такая большая? Неусыпно следит за своим творением, вот почему… Ты — дитя Луны, Джон Тейлор, ты не принадлежишь ни свету, ни тьме и приходишься, кстати, сводным братом известному Николасу Хобу, Сыну Змея. Думаю, Луна сотворила Тёмную Сторону, чтобы вслед за сестрой иметь законную долю на земле и сказать своё слово в истории человечества.— Но… — замялся Грешник, — я слыхал, что леди уже давно… решительно не в своём уме.— Именно так, — согласился Владыка Терний.— Это многое объясняет. — Грешник задумчиво посмотрел на меня.— Вздор!Все взирали на меня не без опаски, а я взглянул на Владыку Терний с вызовом:— Ты только предполагаешь, как и все остальные! С кем бы я ни говорил, у каждого своя идея, притом не такая, как у других. На самом деле вы ничего не знаете!— Может, ты всё-таки не будешь кричать на наместника Тёмной Стороны? — очень вежливо попросила Сладкая Отрава — Некоторые из нас хотели бы выбраться отсюда целыми.— Если я когда и знал правду, её у меня отобрали — без обиды ответил Владыка Терний. — Думаю, как и у остальных. Твоя мать всегда заметала следы очень тщательно. Боюсь, ты не найдёшь никого старше меня. Твои поиски завершены.— Нет. — сказал я по-прежнему с вызовом. — Я пойду дальше и в конце концов узнаю. Хочешь меня остановить?Владыка Терний улыбнулся:— Может, и стоило бы, но я не стану. Сколь бы ты ни был опасен, Джон Тейлор, ты всё же мой шанс — шанс завершить долгую здешнюю службу. И я не склонен упускать такой случай.Хочу ли я знать, каково это: тысячелетиями сидеть в крошечной пещере, изредка в компании с подсудимыми? Наблюдать, как на Тёмной Стороне сменяется поколение за поколением, как неумолимо увеличивается дистанция между тобой и жизнью? Питать душу лишь ответственностью и чувством исполненного долга?Когда-то он был просто человеком. Теперь он наместник Тёмной Стороны, но на деле он пленник.— Кто поставил тебя сюда? — спросил я.— Если я и знал это когда, знание было отобрано. — Владыка Терний помолчал, глядя поверх наших голов. — Можно предположить, что я вызвался добровольно, но почему-то есть сомнения.— Должно быть ещё что-то, что поможет мне, — сказал я. — Все эти Предвечные, Могущественные, Владыки… кто-то из них должен знать.— Используй свой дар! — с неожиданной горячностью воскликнула Сладкая Отрава. — В конце концов, дар — часть легенды о Джоне Тейлоре. Ты можешь найти всё, что угодно. Почему ты не можешь найти свою мать или хотя бы кого-нибудь, кто приведёт тебя к ней?— Не все так просто, иначе бы я давно так и сделал. Чем лучше вещь спрятана, тем дольше я должен вглядываться, чтоб найти её. А чем дольше я держу свой разум открытым и уязвимым, тем легче меня обнаружить — и прислать за мной каких-нибудь монстров. Последний раз я применил свой дар совсем недавно, чтобы прогнать демона у ворот, как его — Вула?.. Я почувствовал, как нечто пытается воплотиться Нечто гораздо страшнее косильщиков. Если я откроюсь ещё раз, меня прихлопнут прямо здесь. Думаю, даже Владыка Терний не может остановить тот ужас, который спустили с цепи мои враги. Так что о даре лучше не вспоминать. Пока нам есть что терять.— Есть ещё Башня Времени, — напомнил Грешник.Я поморщился:— Лучше не надо. Если ничто другое не подействует, можно прибегнуть и к путешествию во времени. Но сначала лучше просто закрыть глаза и помолиться: вдруг неприятность уйдёт сама собой? Нет, переходы во времени создают больше проблем, чем решают.К тому же, насколько я знаю, мои враги действуют из будущего и вполне могут пересечься со мной на тропе времени.— Но мы можем просто вернуться в прошлое к моменту сотворения Тёмной Стороны! — упорствовала Сладкая Отрава. — Увидим все своими глазами. Никаких загадок и готовые ответы на все вопросы!— Не очень удачная мысль, — сказал Безумец. — Там, у начала времён, рыщут твари, способные пожрать нас всех. Я могу их видеть. Прошлое — не то, что мы о нём думаем.Мы выжидательно смотрели на Безумца, но он явно сказал всё, что хотел. С некоторых пор он стал почти полностью вменяем, но общаться с ним не легче.— Власти решили применить вооружённую силу против Нижнего мира, — объявил Владыка Терний, — нарушая тем самым все существующие соглашения. По-видимому, изгнание демона у моих ворот явилось сигналом тревоги. Ворота уже закрыты, также блокируются все известные противнику выходы. — Владыка Терний глянул на меня: — Если хочешь, я могу их уничтожить. Там всего несколько тысяч.Я нисколько не сомневался, что у него получится, но покачал головой, подумав об ангелах с оборванными крыльями и о людях Уокера, с которыми провёл немало приятных минут во внеслужебное (а иногда и служебное) время.— Порой смерть бывает самым чистым из возможных решений, — сказал Владыка. — Но как хочешь. А свободные выходы, конечно, есть. Никто, кроме меня, не знает всех путей в моих владениях.— Хочешь сказать, у тебя есть секреты от властей? — спросил Грешник. — Я шокирован.Владыка фыркнул:— Мы уже несколько сотен лет не общались. Они отвечают за политику Тёмной Стороны, я — за её душу.— И всё же нам понадобится управа на людей Уокера. Возможность спокойно работать, пока я не соображу, кому нанести следующий визит. И если власти объявили охоту на Джона Тейлора…— Может, я смогу помочь, — успокоила меня Сладкая Отрава. — Я с Уокером… знакома.— И никогда не говорила мне, — обиделся Грешник.— Мне много с кем приходилось иметь дело за бесконечные годы… Власти однажды вручили меня Уокеру как подарок. Я могу навестить его, напомнить о прошлом. Попросить, чтобы отозвал своих псов хотя бы временно. Может, даже получить какие-то ответы. А если он не проявит благоразумия…— Убивать его ты не станешь! — Грешник сел на любимого конька.— Разумеется, милый! Чтобы отдавать приказы и отвечать на вопросы, он нужен мне живым.— Живым и невредимым, — подтвердил Грешник сурово.— Ах, милый, ты так и хочешь испортить мне удовольствие. Будь по-твоему, но тебе же хуже. Нашу встречу вы все сможете наблюдать, я позабочусь об этом. — Сладкая Отрава взяла лицо Грешника в ладони. — Учись доверять мне, Сидни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
. Я узнаю буквы, но не умею читать. Немногие умеют. Енохианский язык вредит человеческому разуму. Сладкая Отрава прошлась вдоль стены, касаясь гравированных букв.— Это имена. Имена ангелов небесных и ангелов преисподней, всех чинов и званий… Здесь есть и моё имя. Настоящее, со времён, предшествовавших падению. Это знание не для смертных.— Но зачем… записывать? — спросил Грешник.— Знающий истинное имя создания имеет власть над ним. Назови настоящим именем — и можешь управлять… Тот, кто водворил здесь Владыку Терний и сделал его наместником Тёмной Стороны, вручил ему власть над всеми агентами Света и Тьмы.— Вот, значит, как обрывал он крылья ангелам во время войны… — Грешник поёжился. — Но кто вручил ему такую власть?— На ум приходят две возможности… — начал Безумец.— Заткнись! — потребовала Сладкая Отрава. В голосе её звучал… едва ли не страх.Человек на каменной плите так ни разу и не пошевелился, но вряд ли он спал. Спящий имеет обыкновение дышать. Моё сердце всё-таки вздрогнуло, когда он внезапно спустил ноги на хрустальный пол и сел, глядя прямо на нас. Мы застыли, как незадачливые взломщики, которых свет мощного фонаря застал там, куда незачем было соваться. В серых одеждах, с длинными волосами и бородой, Владыка Терний выглядел ветхозаветным пророком из тех, что предрекают потоп, не забыв напомнить, что бронировать билеты на ковчег уже поздно. Не знаю, бывают ли человеческие лица такими старыми, но в его свирепых глазах горело божественное безумие, а жизненная сила переполняла хрустальную пещеру. Под пронзительным взглядом мы почувствовали себя мелкими и ничтожными.За исключением, разумеется, Безумца: тот радостно закричал: «Папочка!» — и попытался забраться Владыке Терний на колени. Общими усилиями мы вернули его в рамки приличия, а затем один за другим опустились на колени. Так было нужно. Безумец пожал плечами и тоже встал на колени. Не поднимая головы, я старался сохранять смиренный вид. Здесь творится суд без милосердия и сострадания. Есть чего бояться.Владыка Терний медленно поднялся на ноги, скрипя суставами. Я рискнул оторвать взгляд от пола. Посох! Вот он какой… Я поёжился. Говорят, дерево для этого посоха было привито к черенку самого Древа Жизни. Черенок привёз в Англию Иосиф Аримафейский во времена римского владычества. И ещё говорят, будто Владыка Терний и Иосиф Аримафейский — одно и то же лицо. Что ж, значит, он достаточно стар… Когда Владыка Терний заговорил, голос его был подобен грому:— Я — камень, сокрушающий сердца! Я — гвозди, которыми Христос был прибит ко кресту! Я — стрела, пронзившая царский глаз! Я — холодное и прозрачное сердце Тёмной Стороны! Я — страдание, с которым приходит сила! Я поставлен надо всеми, кто живёт здесь, я защищаю Тёмную Сторону от самой себя. Я хранитель Великого Опыта, и я вершу суд над теми, кто думает вмешаться и сделать по-своему. Я — нож, отсекающий заразу, я — оселок, на котором оттачивается людская мудрость. Я — Владыка Терний, и я всех вас знаю. Грешник, Сладкая Отрава, Безумец — и Джон Тейлор. Поднимитесь. Я давно вас жду.Переминаясь с ноги на ногу, мы смущённо переглядывались, как школьники, вызванные к директору. Я отбросил страх и заговорил. Опыт, купленный дорогой ценой: как бы ни был опасен твой собеседник, держи страх на привязи, не то съедят.— Вот как. И теперь будет суд?— Суда не будет. Ты здесь гость, Джон Тейлор.Я испытал колоссальное облегчение, но опять же не подал виду.— Многие говорят, будто я опасен. Говорят, будто я могу погубить Тёмную Сторону. Они ошибаются?— Отчего же… Ты действительно особый случай — Владыка Терний скупо улыбнулся. — И я не знаю почему! Ты для меня загадка, как и для всех остальных. Если тебя эта тайна доводит до отчаяния, попробуй представить, что могу чувствовать я.Улыбка на лице у Владыки Терний сделалась шире, и всем сразу полегчало. Грозная аура куда-то исчезла. Разумеется, наш хозяин остался столь же внушительным, как и раньше, но бояться больше было нечего. Владыка потянулся, как кот, выспавшийся на солнце.— В поисках ответов вы прошли нелёгкий путь, — начал он. — Сожалею, что не так уж много могу рассказать. На самом деле я всего лишь должностное лицо на службе Тёмной Стороны. Наделённый властью, перед которой теряют здравый смысл и надежду, но всё же… Всё же я старик, и я слишком долго сгибался под неподъёмной ношей. Я — сердце каждого действия и каждого решения, создающего и хранящего Тёмную Сторону, и я чертовски устал… Спрашивай, Джон Тейлор, попробую ответить. Это единственная форма бунта, оставшаяся для меня.— Простите, а как насчёт… остальных? Мы тоже не подлежим суду? — очень вежливо поинтересовался Грешник.— А вы не имеете значения. Имеет значение только Джон Тейлор. Хотя вы трое уникальны, больше таких на Тёмной Стороне нет. По разным причинам вам дано определять собственную судьбу. Так решил Священный суд на солнечных равнинах — суд, принимающий все важные решения. Я не имею власти над грешником, демоном и безумцем. — Владыка Терний посмотрел на меня. — Ты поступил мудро, выбрав себе таких компаньонов. Другие не избегли бы суда. Теперь спрашивай.— Так… Расскажи всё, что знаешь о происхождении Тёмной Стороны, о её истинной природе и о цели её создания.— Когда была сотворена Тёмная Сторона, знает, наверное, лишь её создатель. Она существовала ещё до меня, совершенно точно. Впрочем, в моё время здесь не столько жили люди, сколько собирались… другие агенты. Все только формировалось. Когда я здесь впервые появился, о Тёмной Стороне уже знали римляне, хотя Британию ещё называли Оловянными островами. Римляне благоговели перед Тёмной Стороной и боялись её. Они построили Лондиниум, чтобы у Тёмной Стороны было прикрытие и чтобы защитить себя и свою империю от влияния сверхъестественного. Римляне знали твою мать, Джон, и поклонялись ей, но под каким именем, сейчас никто не скажет. Я тоже не знаю: забыл или, скорее, меня заставили забыть. Но с тех пор у меня было время подумать. Веками я находил и отбрасывал имена, находил и опять отвергал… Сегодня я бы сказал: Луна, сестра Геи.— Погоди, — не выдержал я. — Гея… то есть — Земля? То есть я — сын Луны?..— Ну да. Той самой Луны, что не покидает ночного небосвода. Думаешь, почему она здесь такая большая? Неусыпно следит за своим творением, вот почему… Ты — дитя Луны, Джон Тейлор, ты не принадлежишь ни свету, ни тьме и приходишься, кстати, сводным братом известному Николасу Хобу, Сыну Змея. Думаю, Луна сотворила Тёмную Сторону, чтобы вслед за сестрой иметь законную долю на земле и сказать своё слово в истории человечества.— Но… — замялся Грешник, — я слыхал, что леди уже давно… решительно не в своём уме.— Именно так, — согласился Владыка Терний.— Это многое объясняет. — Грешник задумчиво посмотрел на меня.— Вздор!Все взирали на меня не без опаски, а я взглянул на Владыку Терний с вызовом:— Ты только предполагаешь, как и все остальные! С кем бы я ни говорил, у каждого своя идея, притом не такая, как у других. На самом деле вы ничего не знаете!— Может, ты всё-таки не будешь кричать на наместника Тёмной Стороны? — очень вежливо попросила Сладкая Отрава — Некоторые из нас хотели бы выбраться отсюда целыми.— Если я когда и знал правду, её у меня отобрали — без обиды ответил Владыка Терний. — Думаю, как и у остальных. Твоя мать всегда заметала следы очень тщательно. Боюсь, ты не найдёшь никого старше меня. Твои поиски завершены.— Нет. — сказал я по-прежнему с вызовом. — Я пойду дальше и в конце концов узнаю. Хочешь меня остановить?Владыка Терний улыбнулся:— Может, и стоило бы, но я не стану. Сколь бы ты ни был опасен, Джон Тейлор, ты всё же мой шанс — шанс завершить долгую здешнюю службу. И я не склонен упускать такой случай.Хочу ли я знать, каково это: тысячелетиями сидеть в крошечной пещере, изредка в компании с подсудимыми? Наблюдать, как на Тёмной Стороне сменяется поколение за поколением, как неумолимо увеличивается дистанция между тобой и жизнью? Питать душу лишь ответственностью и чувством исполненного долга?Когда-то он был просто человеком. Теперь он наместник Тёмной Стороны, но на деле он пленник.— Кто поставил тебя сюда? — спросил я.— Если я и знал это когда, знание было отобрано. — Владыка Терний помолчал, глядя поверх наших голов. — Можно предположить, что я вызвался добровольно, но почему-то есть сомнения.— Должно быть ещё что-то, что поможет мне, — сказал я. — Все эти Предвечные, Могущественные, Владыки… кто-то из них должен знать.— Используй свой дар! — с неожиданной горячностью воскликнула Сладкая Отрава. — В конце концов, дар — часть легенды о Джоне Тейлоре. Ты можешь найти всё, что угодно. Почему ты не можешь найти свою мать или хотя бы кого-нибудь, кто приведёт тебя к ней?— Не все так просто, иначе бы я давно так и сделал. Чем лучше вещь спрятана, тем дольше я должен вглядываться, чтоб найти её. А чем дольше я держу свой разум открытым и уязвимым, тем легче меня обнаружить — и прислать за мной каких-нибудь монстров. Последний раз я применил свой дар совсем недавно, чтобы прогнать демона у ворот, как его — Вула?.. Я почувствовал, как нечто пытается воплотиться Нечто гораздо страшнее косильщиков. Если я откроюсь ещё раз, меня прихлопнут прямо здесь. Думаю, даже Владыка Терний не может остановить тот ужас, который спустили с цепи мои враги. Так что о даре лучше не вспоминать. Пока нам есть что терять.— Есть ещё Башня Времени, — напомнил Грешник.Я поморщился:— Лучше не надо. Если ничто другое не подействует, можно прибегнуть и к путешествию во времени. Но сначала лучше просто закрыть глаза и помолиться: вдруг неприятность уйдёт сама собой? Нет, переходы во времени создают больше проблем, чем решают.К тому же, насколько я знаю, мои враги действуют из будущего и вполне могут пересечься со мной на тропе времени.— Но мы можем просто вернуться в прошлое к моменту сотворения Тёмной Стороны! — упорствовала Сладкая Отрава. — Увидим все своими глазами. Никаких загадок и готовые ответы на все вопросы!— Не очень удачная мысль, — сказал Безумец. — Там, у начала времён, рыщут твари, способные пожрать нас всех. Я могу их видеть. Прошлое — не то, что мы о нём думаем.Мы выжидательно смотрели на Безумца, но он явно сказал всё, что хотел. С некоторых пор он стал почти полностью вменяем, но общаться с ним не легче.— Власти решили применить вооружённую силу против Нижнего мира, — объявил Владыка Терний, — нарушая тем самым все существующие соглашения. По-видимому, изгнание демона у моих ворот явилось сигналом тревоги. Ворота уже закрыты, также блокируются все известные противнику выходы. — Владыка Терний глянул на меня: — Если хочешь, я могу их уничтожить. Там всего несколько тысяч.Я нисколько не сомневался, что у него получится, но покачал головой, подумав об ангелах с оборванными крыльями и о людях Уокера, с которыми провёл немало приятных минут во внеслужебное (а иногда и служебное) время.— Порой смерть бывает самым чистым из возможных решений, — сказал Владыка. — Но как хочешь. А свободные выходы, конечно, есть. Никто, кроме меня, не знает всех путей в моих владениях.— Хочешь сказать, у тебя есть секреты от властей? — спросил Грешник. — Я шокирован.Владыка фыркнул:— Мы уже несколько сотен лет не общались. Они отвечают за политику Тёмной Стороны, я — за её душу.— И всё же нам понадобится управа на людей Уокера. Возможность спокойно работать, пока я не соображу, кому нанести следующий визит. И если власти объявили охоту на Джона Тейлора…— Может, я смогу помочь, — успокоила меня Сладкая Отрава. — Я с Уокером… знакома.— И никогда не говорила мне, — обиделся Грешник.— Мне много с кем приходилось иметь дело за бесконечные годы… Власти однажды вручили меня Уокеру как подарок. Я могу навестить его, напомнить о прошлом. Попросить, чтобы отозвал своих псов хотя бы временно. Может, даже получить какие-то ответы. А если он не проявит благоразумия…— Убивать его ты не станешь! — Грешник сел на любимого конька.— Разумеется, милый! Чтобы отдавать приказы и отвечать на вопросы, он нужен мне живым.— Живым и невредимым, — подтвердил Грешник сурово.— Ах, милый, ты так и хочешь испортить мне удовольствие. Будь по-твоему, но тебе же хуже. Нашу встречу вы все сможете наблюдать, я позабочусь об этом. — Сладкая Отрава взяла лицо Грешника в ладони. — Учись доверять мне, Сидни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22