Я тогда был далеко — убивал Фату Моргану. Потом, когда ушёл Артур и не стало Камелота, я ко всему потерял интерес Едва ли не с облегчением встретил я милую предательницу Нимуэ. Она была действительно хороша, мой мальчик…Мне снова захотелось переменить тему: нет ничего хуже сентиментального трупа.— И всё же как насчёт происхождения Тёмной Стороны?Мерлин шевельнулся на троне. Лицо его вновь приняло осмысленное выражение.— В молодости я учился у Могущественных, что были прежде меня. Кто создал Тёмную Сторону — неизвестно, говорили они. Известна только цель: создать на Земле такое место, которого не достигает ни власть небес, ни сила ада. Единственный оплот свободы во вселенной. Вот почему отсюда меня никто не гонит, несмотря на моё… дьявольское происхождение. Но это всё, что я знаю наверняка. Тебе нужно найти кого-нибудь постарше. Один из моих старых учителей и сейчас на Тёмной Стороне, хотя он уже не тот, что прежде. Гёрни-охотник, неукрощённый дикарь, свободный дух лесов и полей, летящий впереди Дикой Охоты. Зелёная мечта старой Англии под пологом девственной чащи.— А как его найти?— Хороший вопрос. Последний раз я говорил с ним тысячу лет назад. С приходом цивилизации духу дикой природы приходится отступать. Не может же он жить в городах… Думаю, сейчас он лишь слабое подобие той силы, какой был когда-то. Но ему известны многие секреты минувших дней, и со мной он поделился не всеми. Может быть, у тебя получится и ты убедишь его открыть тайну. Воспользуйся своим даром, мой мальчик. Найди Гёрни-охотника, если посмеешь.— Ещё что-нибудь — на прощание? — спросил я.— Знаешь… я мог бы заставить тебя отыскать моё сердце. Твой дар… — криво улыбнулся Мерлин.— Попробуй. Одно нехорошо: я ведь его уничтожу, прежде чем отдам тебе.Мерлин кивнул огромной головой:— Ну да… конечно…Он поднялся, и трон исчез. Последний раз оглядев странный интерьер, Мерлин вошёл обратно в пентаграмму и опустился в погреб. Одна за другой линии пентаграммы начали исчезать, и, когда погасла последняя, на полу возник Алекс Морриси, лежащий в позе эмбриона. Затихли ветры времени, а вслед за пентаграммой исчез дуб и плетёная маска. Настоящее вернулось. Я глубоко вздохнул. Не так просто говорить с теми, кто мог бы убить тебя запросто, шутки ради. С другой стороны, это моя работа… Я подхватил Алекса под мышки и посадил его спиной к стойке, которая весьма кстати вернулась на место. Алекс глотал слезы и трясся от гнева не меньше, чем от потрясения.— Все эти годы ты молчал, Мерлин! Ни слова ни мне, ни моим предкам! Я, оказывается, не Пендрагон! Не потомок великого короля. Проклятое отродье Мерлина, ничего более… Так и сдохну за стойкой бара.Я искренне сочувствовал, но вслух ничего такого не сказал. Алекс не любит, когда к нему относятся хорошо. Алекс любит жаловаться на судьбу, а готовый помочь друг грозит испортить картину. Так что, кряхтя, он поднялся на ноги самостоятельно. Чёрный костюм, чёрный берет, прикрывающий лысину, — помесь гробовщика с непризнанным художником. Гнев сменился знакомой хандрой. Хандрил Алекс по всем правилам. Он уже совсем собрался произнести соответствующую речь, но я демонстративно занялся вышибалами, которые застонали на полу, где только что стоял дуб. Алексу пришлось присоединиться ко мне: хороших работников надо беречь.Люси и Бетти Колтрейн не понесли большого ущерба, если не говорить о моральном. Придя в себя, они очень сильно разозлились. Судя по всему, Мерлин изменил бар, заставил Алекса позвонить мне, а затем явил себя во всём блеске одним махом и без предупреждения. Посетители исчезли мгновенно. Когда Люси и Бетти попытались возразить, Мерлин их походя прихлопнул. По-моему, сейчас им было просто неловко. Крупные, мускулистые, они привыкли справляться с любым, а в «Странных парнях» это дорогого стоит. Мы с Алексом уважительно стряхнули с девочек пыль и сразу же нашли для них работу — приводить зал в порядок, а сами прошли за стойку.— Кажется, у меня аллергия на омелу, — заявила Люси, расчёсывая руку.— У тебя аллергия на все на свете! Думай поменьше и будешь в порядке. — Бетти поставила на ножки очередной стол.— Глоток бренди нам, думаю, не повредит, — сказал Алекс, привычно занимая своё место.— За счёт заведения?— Только сегодня, — скривился хозяин.Пока Алекс колдовал над двумя порциями на редкость хорошего бренди, я вводил его в курс дела Рассказ о случившемся он принял спокойно, лишь хмыкая в отдельных местах. Алекса не легко удивить.— Ты убеждён, что Мерлин действительно твой предок? Быстро же он заставил тебя поверить…— Он умеет, — ответил Алекс. — Он умеет быть убедительным.В который раз за сегодняшний вечер мне захотелось уйти от разговора. Я снова воспользовался клубной картой — на этот раз чтобы связаться с моими новыми компаньонами в библиотеке. Дверь, в которую превратилась карта, приоткрылась, и в щель выглянул Грешник.— Неплохо, — заметил он спокойно. — Не думал, что защиту библиотеки можно пробить.— Работа Мерлина. Если он куда-то хочет попасть, у него почти всегда получается.Грешник поднял брови:— Ты, однако, вращаешься в хороших кругах, Джон.В щель просунулась Сладкая Отрава:— Посмотри, Сидни! Это же бар! Давай зайдём? Я умру, если чего-нибудь не выпью!— Хорошая мысль, надо полагать, — рассудил Грешник. — А то Безумец тут бродит по теологическому отделу и бормочет себе под нос: «Не так всё было, совсем не так», — и книги начинают исчезать или сами переписываются. Думаю, нас за это не похвалят.— Ну, проходите, — предложил я.Парочка охотно шагнула внутрь, потом все вместе мы не без труда выманили Безумца. Его озабоченный вид мне не понравился. Алекс недовольно пошевелил носом:— Карта не для любителей халявы. Придётся менять пропускную систему.Особого впечатления мои компаньоны не произвели, и слава богу. Алекс снова недоволен, это добрый знак. Как только начнёт недоливать напитки и придерживать сдачу — значит, совсем ожил.Алекс свирепо посмотрел на Безумца:— Ты! Я тебя знаю! Держись от стойки подальше, а то превратишь вино в воду. Мне не нужно сладкое пиво или ожившие закуски! Стой, где стоишь, и лучше не дыши. Честное слово, Джон, в следующий раз приходи один: твои друзья дискредитируют моё заведение.— Безумец будет умницей, — торопливо пообещал я. — Правда, дорогой?— Кто может знать? — ответил Безумец.— А это Грешник, — продолжал я, — со своей подружкой. Знакомься: Сладкая Отрава.— Ну да. Наш ответ Шекспиру! Ромео и Джульетта из преисподней! Кстати, почему она так похожа на мою бывшую жену?— Потом объясню, — сказал я. — Слушайте! Мне тут пришлось потолковать с Мерлином. Он говорит, надо найти Гёрни-охотника. Последнее время тот, похоже, не любит держаться на виду. Кто-нибудь знает, где его искать? Мой дар — на крайний случай.— Правильная мысль, — сказал Грешник. — Не надо привлекать внимания неопознанного противника. Я в курсе твоих проблем. Джон Тейлор сегодня почти так же знаменит, как я. Что касается Гёрни-охотника… В библиотеке о нём много противоречивых сведений, но почти все источники сходятся на том, что он давно лишился большей части своих возможностей. Вполне возможно, он уже ушёл в Шедоуз-Фолл.— Шедоуз-Фолл?.. — спросил Безумец. Похоже, у него наступил период просветления.— Город — кладбище сверхъестественного. — Алекс никогда не упускал случая блеснуть знакомством с мелкими деталями. — Туда приходят умирать легенды, в которые мир уже не верит. Там можно хорошо отдохнуть, если вы предпочитаете буколические пейзажи; сам я не люблю. Постойте, что это у Безумца играет? Долли Партон? Не беспокойте его… Так вот, не думаю, что Гёрни ушёл так далеко. Совсем недавно я где-то читал…Алекс вытащил из-под стойки кипу старых журналов и раскопал там жёлтую газетёнку под названием «Противоестественный наблюдатель» (там печатают истории, слишком сомнительные для «Найт таймс»). Пока Алекс искал нужную страницу, я разглядывал подзаголовки на обложке: «Мадонна в постели с незаконным сыном Эдди Бритвы! Эксклюзивные фотографии!» Чуть пониже: «Мадонна и Россиньоль будут петь вместе!» А в самом низу мелким шрифтом: «Скоро конец света. Опять».— «Премия каждому, кто видел Бродягу… Анализ ДНК неопровержимо доказывает, что королевекая семья произошла от пресмыкающихся…» Будто мы без вас не знаем… Ага, вот, это у них в разделе «Из князей в грязь»: «Похоже, Гёрни-охотник стал попрошайкой: его видели собирающим милостыню».— А где видели, не сказано? — спросил я.Ничего удивительного. Тёмная Сторона безжалостна: нищие у нас нередко имеют славное прошлое. Карма здесь кусается, и колесо судьбы вертится для всех.— Пишут, что он не сидит на месте, — сказал Алекс и бросил журнальчик на стойку, глядя на меня многозначительно.Я вздохнул, сосредоточился (необъяснимым для меня самого способом) и привёл в действие свой дар. Я могу найти что угодно и кого угодно, если посмотрю как следует.Мой третий глаз проснулся в глубине сознания, и Тёмная Сторона открылась вся и сразу, полная жизни и смерти, как детская площадка, заросшая ядовитым плющом, или лучший в мире подарок, утыканный ржавыми гвоздями. В свете неоновых вывесок по улицам и площадям бродили существа, которых, слава богу, обычным зрением не разглядишь. Тёмная Сторона живёт на многих уровнях сразу, и не все они удобны для восприятия. Мой взгляд двигался, как луч прожектора, и вскоре нашёл фигуру в лохмотьях, скрытую почти целиком большой картонной коробкой, уже раскисшей от дождя. Лишь рука с узловатыми пальцами протягивалась за подаянием; прохожие спешили мимо, старательно отводя глаза. Крупная голова с торчащими из-под грязного одеяла рогами высунулась наружу, медленно поворачиваясь в мою сторону. Кажется, даже сейчас Гёрни не потерял способности чувствовать, что за ним наблюдают.Тут пришлось вернуться обратно, к Алексу и моим компаньонам. Я теперь знаю, где искать Гёрни, а остальное потом. Мои враги нашли меня. Когда я использую свой дар, меня видно издалека, как маяк в ночи. В баре появилась из ниоткуда дюжина косильщиков — гончие псы противника. Жуткие, неуязвимые твари, их насылают на меня в который раз — мой персональный ночной кошмар. Удивительно, как я до сих пор жив.Они похожи на людей по форме, но не по природе. В обычной одежде, в шляпах с опущенными полями, на улице они могут остаться незамеченными, но перед жертвой они не скрываются. У них просто нет лиц — гладкая кожа от лба до подбородка. Нет ни глаз, ни ушей, но видят они меня прекрасно и слышат тоже. Не имея ни носа, ни рта, они не дышат и не говорят, зато нечеловечески сильны и никогда не устают. Косильщики уже преследовали меня многие мили и многие часы подряд, разрывая на куски прохожих, чтобы не путались под ногами.Проскочить сквозь застывшее кольцо преследователей, обративших ко мне пустые лица, было невозможно. Как зачарованный, смотрел я на густые зелёные капли, свисавшие со стальных игл на кончиках длинных пальцев. На этот раз им мало убить меня: надо забрать с собой, чтобы развлечься не торопясь…Всю жизнь бегаю от них и до сих пор не знаю почему…Руки тряслись, я тяжело дышал, обливаясь холодным потом, а сердце судорожно билось, как птица в опрокинутой клетке. Драться с косильщиками нельзя: при всей их физической силе они мягкие и податливые, как тряпичные куклы, — бить их бесполезно. Остановить тоже нельзя. Я пробовал. Они просто идут вперёд. Жив я только потому, что до сих пор бегал быстрее.— Алекс! — закричал я. — Призови Мерлина!— Не могу. Прости, Джон… Он приходит сам. Был бы уже здесь, если б хотел.— Невелика потеря! — Грешник, похоже, чувствовал себя как рыба в воде. — Прекрасно обойдёмся без него. У тебя есть мы, Джон! Стало быть, это они, ужасные косилыцики? Мерзкое зрелище, не спорю, но мы и не такое видывали. Дорогая, может быть… ты не против?— Ну что ты, Сидни. Для тебя — что угодно.На губах Сладкой Отравы появилась улыбка счастливая и жуткая. Она больше не выглядела хорошенькой. Зубы сделались острыми, как иглы, а в глазах загорелся кроваво-красный огонь. На пальцах выросли когти. Нечеловечески быстро, как молния, бросилась она на пару ближайших косилыциков и разорвала их в клочья. Монстры лишились голов раньше, чем успели повернуться. Для верности Сладкая Отрава оборвала им руки, бросила на пол и раздавила ногами то, что осталось. Не тратя времени впустую, возлюбленная Грешника пошла по кругу. Плоть косильщиков выдерживает многое, но только не демоническую ярость. Знать бы раньше…Противники попытались выйти из оцепенения. Один из косилыциков пошёл на Грешника, но остановился, будто наткнувшись на невидимый барьер. Грешник печально посмотрел на него, протянул руку и положил ладонь на гладкий лоб. Косилыцик сморщился, как палый лист, и осыпался к ногам Грешника. Безумец сам двинулся навстречу одному из чудовищ. Под его свирепым взглядом косилыцик оплыл, как свеча, и растёкся по полу лужей пузырящейся протоплазмы.«Какие-то они сегодня квёлые, — решил я. — Должно быть, система защиты бара их ослабила. Работа Мерлина как-никак… Это мой шанс».Раньше я не видел, чтобы они валились, как кегли. Только Эдди Бритва мог с ними справляться. Но здесь и сейчас их можно остановить. Их можно уничтожить. Я могу их уничтожить…Осталось только шестеро, к тому же явно сбитых с толку. Я шагнул, и косильщики повернулись ко мне.— Кончаем их! — объявил я.— Это правильно! — с неожиданным энтузиазмом согласился Алекс. — Никто не имеет права вламываться в мой бар и угрожать посетителям. Мешает бизнесу. Люси, Бетти! За что я вам деньги плачу?..Алекс покинул своё место за стойкой, поигрывая заговорённой бейсбольной битой, а девушки двинулись вперёд, похрустывая суставами пальцев. Хорошо, когда есть друзья! Губы сами собой растянулись в улыбке, но я взял себя в руки и сосредоточился на косилыциках. Да они смутились! Или мне показалось?— Ну всё, уроды! Вам конец, — пообещал я. Гак и вышло, хотя всё-таки нам пришлось нелегко. Даже ослабленные чарами Мерлина, тела косильщиков поглощали удары как губка, и мне приходилось уворачиваться от ядовитых когтей. Однажды мой кулак провалился до самого затылка неприятеля, и с трудом удалось вытащить его обратно. Алекс ударил одного по голове, но заговорённое дерево бейсбольной биты провалилось и увязло на уровне груди чудовища. Мало-помалу мы приноровились: надо сделать подсечку, сбить с ног, а потом топтать, сколько душе угодно. Люси и Бетти ухватили косильщика за руки и разорвали надвое. Другого сбил с ног Алекс, а я припечатал столиком к полу. Получилось неплохо. Очень, очень приятно бывает иногда выместить зло по полной программе и на подходящем объекте. А ведь раньше я от них бегал!..Только позднее я кое-что осознал. Мои враги всегда знали, что «Странные парни» находятся под защитой Мерлина. Именно поэтому они никогда не посылали сюда косильщиков, а ведь, казалось бы, так просто: я же постоянный клиент. Что-то довело их до отчаяния, и нетрудно догадаться, что именно…Итак, мы переводили дыхание, привалившись к стойке и с удовлетворением глядя на дело рук своих. Останки двенадцати самых опасных тварей Тёмной Стороны мелкими содрогающимися клочками разбросаны по полу. Моего старого кошмара больше нет! Клочки между тем перестали трепыхаться и растаяли: вернулись в преисподнюю, их породившую. Мы хором испустили торжествующий вопль, в стороне не остался даже Грешник.— Откуда эти твари взялись? — спросил он.— Не знаю. — Я пожал плечами.— И кто их послал, тоже не знаешь.— Не только я. Никто ничего не может сказать.— Тёмная Сторона или Большой мир… а может, другие измерения?— Понятия не имею.— А почему бы тебе не использовать свой дар? — поинтересовался Грешник.Я не нашёлся что ответить. Самое очевидное решение просто не приходило мне в голову. Или приходило, только я загонял его обратно в подсознание раньше, чем оно всплывало на поверхность, — до того пугался. Но сегодня… Косильщиков больше нет, вокруг надёжные друзья. Я медленно кивнул и открыл свой третий глаз.Сегодня вместо обычной картинки я получил видение. Отделившись от тела, мой дух унёсся в странное, совсем чужое место. Я пролетал над страной, лежащей в руинах. Недоумевал я, впрочем, недолго. Это была Тёмная Сторона, вернее, один из вариантов её будущего — тот самый, что обнаружился за временным сдвигом, куда меня по неосторожности занесло. Конец вещей и времён, конец Тёмной Стороны и всей цивилизации.Вариант, реализованный при моём участии. По крайней мере, так сказал старый друг перед смертью.Нигде не видно ни одной уцелевшей постройки — ничего, кроме рухнувших стен и груд строительного мусора Улицы забиты скелетами автомобилей, но никакого движения: город умер давно и окончательно. Свет тусклый, лиловый, как синяк. На горизонте, словно гнилые зубы, торчат такие же развалины, в тёмном небе уже нет луны, да и звёзд осталось совсем немного:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22