Я ни на одном лорде не видел столько драгоценностей! А его свита! Все время кланяются, и суетятся вокруг него, и говорят «мой принц, вот это» и «мой принц, вот то», и несут ему мед, и тащат ему подушки. Знаете, в этом Западном Народе есть одна хорошая черта – они чертовски здорово умеют пить! Я никогда не видел, чтобы пили так, как этот принц.
– Лично мне интереснее, как они умеют держать мечи, – сказал Кинван.
– Слушай-ка, парень, – и гонец кинул на него острый взгляд. – Никто не позволит устраивать резню в суде Аберуина. Тот, кто обнажит там меч, получит двадцать пять плетей, и если он после этого выживет, его выкинут из дружины и бросят подыхать на дороге.
– Я это тоже отлично знаю, – фыркнул Кинван. – просто думал, не дойдет ли дело до войны.
– Остынь, – прервал его Гарес. – Это решают лорды. Если Довин согласится с решением принца, он будет искать себе земли где-нибудь в другом месте, вот и все. Всем известно, что земель полно, особенно на западе.
Кинван посмотрел на почетный стол, за которым Мелас и Довин, соприкоснувшись головами, горячо обсуждали что-то, а жена Меласа прислушивалась и крошила дрожащими пальцами кусок хлеба.
Адерин первый раз вызвал Нананну через три дня после отъезда. Он был потрясен тем, что сумел достучаться до ее сознания, не дожидаясь, пока заснет. Вечером Далландра подкладывала в небольшой костерок ветки, как вдруг ее наставница замерла и уставилась в никуда.
– Пока все хорошо, – сказала она наконец. – Они уже на землях круглоухих и через день и половину доберутся до города.
– С Адерином все в порядке?
– Разумеется. Иначе он вряд ли сумел бы меня вызвать, правда?
– Прошу прощения. Просто я очень тревожусь – круглоухие могут их отравить, или устроить засаду, или еще как-нибудь убить.
– Ты видела вещий сон или просто было видение?
– Ничего не было, со мной говорят мои страхи. Я это понимаю, но остановить их не могу.
– И не пытайся. Пусть голоса говорят, просто не обращай на них внимания. – Нананна склонила голову на бок и внимательно посмотрела на ученицу. – Кажется, тебе начинает нравиться Адерин?
– Он славный. – Она заставила себя говорить небрежным тоном. – Для круглоухого. Нет, с моей стороны это некрасиво. Он хороший друг, и не имеет значения, что он круглоухий.
– Вот так-то лучше. Он и мне нравится, но еще важнее то, что он изо всех сил старается нам помочь. У него есть знания, утерянные Народом восемь сотен лет назад, и он готов поделиться ими. Я считаю, что это достойно восхищения.
– Я тоже так считаю, мудрейшая. Может быть, я неверно судила о круглоухих. Будем надеяться, что в Элдисе много таких людей, как Адерин.
По дороге на юг Мелас останавливался у каждого дана, принадлежавшего вассалам или союзникам, и все лорды предлагали им свою помощь и поддержку. Все сходились на том, что этот треклятый Западный Народ принес достаточно сложностей, и чем скорее их вытеспят подальше на ничейные земли, тем лучше. Но вот они добрались до Аберуина, и там их ждал неприятный сюрприз. Они, конечно, остановились в дане принца Дракона, но принц Западного Народа со своей охраной тоже остановился там. Адрик предложил Галабериэлю свою крышу и защиту, исходя из чувства справедливости. Дружина Меласа сочла этот вежливый жест предательством. Довин настолько разъярился, что позволил себе откровенно высказаться перед своими людьми.
– Бьюсь об заклад, за этим стоят проклятые купцы! Поганые чистильщики монет!
– Замолчи, парень, – резко сказал Мелас. – Для Аберуина торговля важна. Я так же разгневан, как и ты, но мы обязаны понять, положение его высочества. Пока мы здесь, придерживай язык.
– Отец, ты оскорбляешь нашего принца! Неужели ты думаешь, что деньги он ценит выше чести?
– Я сказал, придержи язык! Ты еще зеленый юнец, поэтому думать за нас обоих буду я!
Когда Медведи спустились в залу на ужин, там уже сидели их соперники, правда, в другом конце и в окружении людей Аберуина. Другая часть дружины Адрика окружила Медведей – конечно, самым дружеским образом – и усадила их. Кинван взял у служанки кружку с элем и через дымную залу вгляделся в почетный стол у очага, где пили мед сам принц и его гости. Принц Адрик сидел во главе стола, по его левую руку – Мелас и Довин, по правую – эльфийский предводитель. Он был высок даже для Западного Народа и безусловно походил на принца; дело было даже не в украшениях, решил Кинван, а в манерах – он двигался и говорил как человек, привыкший к тому, что ему повинуются. Рядом с ним сидел худощавый юноша, явно человек, с растрепанными каштановыми волосами и темными глазами. Судя по всему, он принимал деятельное участие в их важном разговоре, Кинван тронул за плечо одного из аберуинцев.
– Кто это сиди рядом с Галабериэлем? – спросил он. – Костлявый парень в красивой рубашке?
– Советник принца Адерин. Говорят, он владеет двеомером.
– Конское дерьмо! Бабьи сказки!
– Разве? На твоем месте я бы не был в этом так уверен, друг.
Кинван повернулся к Гаресу, который недоуменно пожал плечами. Кинван ощутил холодок, пробежавший по спине при мысли о том, что двеомер действительно существует. Словно он должен что-то вспомнить, или что-то знать, или его кто-то предостерегает – он не мог понять. К счастью, к столу подошли слуги с ростбифом и хлебом. Они отвлекли Кинвана от непривычного и болезненного процесса самокопания.
Но немного позже он столкнулся с таинственным юным советником лицом к лицу. Кинван вышел во дворик, чтобы облегчиться, а когда возвращался обратно, увидел Адерина, который шел во двор явно с тои же целью. На случай, если у этого непривлекательного парня был в запасе какой-нибудь магический фокус, Кинван поклонился ему и отошел в сторону. Адерин вежливо кивнул – и вдруг остановился и пристально посмотрел Кинвану в лицо. Кинван не мог отвести взгляда от этих совиных глаз.
Он покрылся холодным потом, чувствуя, что его пришпилили к стенке, как шкурку кролика, растянутую для просушки. Адерин улыбнулся и отпустил его.
– Добрый сэр, – запинаясь, сказал Кинван, – я могу вас откуда-нибудь знать?
– Конечно, но ты этого не помнишь. – Адерин прошел мимо, а дрожащий Кинван так и остался стоять на месте. Сумев, наконец, вернуться к столу, к такому привычному и надежному Гарест, Кинван схватил свою кружку с элем и осушил ее одним глотком.
– Что тебе сказал советник? – спросил Гарес. – Ну, там, у дверей.
– Да ничего особенного, но двеомером он владеет, это точно.
За столом принца атмосфера была очень напряженной, разговор пищеварению не способствовал. Когда принесли жареную свинину, Адрик потребовал, чтобы претенденты изложили свои требования, после чего разрешил им метать друг в друга яростные взгляды, а сам обдумывал ситуацию.
Когда подали печеные яблоки, он заметил, что, безусловно, можно прийти к соглашению, удовлетворяющему всех, но ему придется обращаться за помощью к жрецам и законникам.
– Соглашение, ваше Высочество? – спросил Галабериэль. – Боюсь, что мы уже имели дело с вашими соглашениями и знаем, чем это кончается.
– Что вы имеете в виду, мой принц? – ровным голосом спросил Адрик.
– Случай с землями в окрестностях вашей деревни под названием Каннобайн.
Адрик вздрогнул и с преувеличенным вниманием занялся яблоком, обмакивая его в сливки.
– Мое сердце болит от стыда, когда я вспоминаю эту историю, но я ничего не мог поделать. Я запретил лордам заселять территорию, указанную в соглашении.
– Тогда умоляю вас, ответьте, почему они до сих пор там?
– Потому что они решили выйти из-под моей власти и присягнули на верность моему отцу-королю. Честно говоря, я был в бешенстве, но что я мог сделать? Объявить войну собственному отцу? Это был бы единственный выход.
Галабериэль поднял одну бровь, вежливо дав понять, что не верит ни единому слову, но позволил принцу сменить тему.
Чтобы не продолжать мучительные трапезы соперников за общим столом, принц Адрик назначил Майловер по спорным землям близ Лок Киртаэра на следующее после прибытия Медведей утро. Они встретились в полукруглой комнате, где сырые стены были задрапированы знаменем Аберуина с вышитым на нем драконом и гербом Элдиса с гиппогрифом. В бронзовых жаровнях рубиново тлел древесный уголь, согревая Воздух. Принц уселся за узкое бюро, на котором лежал церемониальный меч Аберуина. По правую руку сидел писец с пергаментами и перьями. Позади стояли два советника и жрец Бела, хорошо знающий святые законы. Адерин и принц Галабериэль сидели справа, Мелас и его сын – слева. Принц выглядел внушительно, выпрямившись за своим бюро. Седина мудрости уже тронула его черные волосы, а темно-синие глаза смотрели властно, но Адерину было жалко его. Адрик был достаточно умен, чтобы понять: любое принятое им решение будет ошибочным. Он попал в ловушку между могущественной купеческой гильдией с одной стороны и своими благородными вассалами – с другой. Надеясь уговорить банадара пойти на компромисс, Адерин правдиво рассказал ему, что решение Адрика только в пользу Западного Народа может вызвать мятеж. Советник от купеческой гильдии тоже призывал к терпению, но Адерин сомневался, что банадар прислушался к их словам. Они дожидались начала Майловера, Галабериэль сидел с невозмутимым лицом, так что трудно было понять, о чем он думает, а лица Меласа и его сына были открытыми книгами, неудержимый гнев искажал их черты; они не могли поверить, что-то кто-то осмелился идти наперекор их желаниям.
– Очень хорошо, мои лорды, – сказал, наконец, Адрик. – Вчера вечером мы уже обсудили ваш вопрос. Я не вижу смысла заново пережевывать несвежее мясо.
Галабериэль и оба лорда кивнули.
– Я посоветовался с его преосвященством. – Адрик указал на жреца. – Он поведал, что нечестиво и чревато последствиями селиться, рубить лес или пахать на земле, освященной для погребения усопших. Нет сомнений, что боги Западного Народа объединятся с Великим Белом и проклянут такие деяния.
Довин хотел что-то сказать, но Мелас взглядом остановил его.
– Я заверяю ваше высочество и его преосвященство, что ни мой сын, ни я никогда не совершили бы подобного святотатства, – сказал Мелас. – Если его высочество принц Западного Народа проследит за тем, чтобы границы священной земли были четко обозначены, я прослежу за тем, чтобы там не появился ни один человек с целью иной, чем погребение.
– Вот и прекрасно. – Адрик повернулся к Галаберивлю. – Ваше высочество, вы возьмете на себя труд обозначить границы?
– Возьму, – мрачно сказал Галабериэль. – Если понадобится, с помощью мечей.
Адрик вздрогнул. Мелас поднялся со стула.
– Принц сомневается в надежности моего слова?
– Нет, – спокойно сказал Галабериэль. – Но вы, мой лорд, не будете жить вечно, и кто знает, кто придет после вас?
Ситуация разрядилась. Мелас поклонился и снова сел. Оба советника Аберуина облегченно вздохнули. Адерин понял, что задерживал дыхание, и набрал полную грудь воздуха.
– Очень хорошо, – сказал Адрик. – Я прикажу написать указ, объявляющий неприкосновенность этих лесов, и развесить его в Кериметоне и Элдисе, дабы все могли его увидеть и прочесть.
Писец обмакнул перо в чернильницу и написал несколько строчек, громко и неприятно скрипя пером в полной тишине.
– Теперь переходим к оставшимся спорным землям, – сказал Адрик. – Мой лорд Довин, принц предложил вам соглашение: вы можете поселиться на землях дальше к северу и востоку.
– А почему я должен соглашаться? – фыркнул Довин. – Или он владеет всеми землями в Элдисе?
Мелас, забывшись, сильно хлопнул сына по плечу, но было уже поздно. Галабериэль вскочил на ноги и оглядел юношу с ног до головы.
– Мой лорд, я не владею ничем, – сказал он. – Как и ваши лорды, которые владеют только землями, данными им вашими богами. Собственность, на которую мы все можем притязать с полной уверенностью – это шесть футов земли, в которой ваши семьи однажды вас похоронят, и единственное дерево, которое моя семья срубит, чтобы устроить мне погребальный костер, когда умру я. Я только предложил вашему заносчивому сыну взять землю, на которой не живет никто, и тем самым сберечь всем нервы и силы.
Довин вспыхнул, но промолчал. Галабериэль сел и оглядел всех как истинный принц.
– Принц Галабериэль. – Адрик нервно бросил взгляд на Меласа. – Я уже объяснял вам законы Элдиса. Если вы хотите, чтобы ваши притязания на эти охотничьи угодья были признаны нашими законами, вы должны жить на них определенное время в течение года. Человек, который не использует землю, теряет на нее все права.
– Я понимаю это, и в своем роде это справедливо. Вы найдете меня там каждую весну.
– Значит, решено. – Адрик повернулся к Меласу. – Мой лорд, ваш сын может забрать себе земли севернее вашего поместья вдоль берегов реки Гвинавер. Могу я спросить отчего он сразу не предъявил права на эти пустующие земли?
– Потому что он хотел поселиться на берегу озера, ваше высочество, – сказал Мелас. – На этих озерах нет поселений, это богатые земли, и там удобно обороняться от врагов, буде таковые появятся. – Он злобно посмотрел на Галабериэля. – Может наступить день, когда ваше высочество будет счастливо, что рядом находится сильный и верный дан.
Адрик дважды моргнул. Жрец, кажется, молча молился.
– И я скажу еще кое-что напоследок, – продолжал Мелас. – Я никогда не слыхал, чтобы у Западного Народа были короли, и держу пари, вы об этом тоже никогда не слышали. Меня очень поразило, что вы отвернулись от человека, который столько лет преданно служил вам, ради какого-то чужака.
– Разве я отвернулся от вас? – спокойно спросил Адрик. – Я еще не объявил своего решения.
Мелас сконфуженно отвел взгляд в сторону.
– Мой принц, – обратился Адрик к Галабериэлю. – Я решил просить вас уступить земли на берегу озера под поместье Довина. В ответ я жалую вам и вашему народу законное и неоспоримое право собственности на земли вдоль западного берега реки Гвинавер. Я поставлю на эту хартию свою печать, и вопрос будет решен окончательно и навсегда. Земли для погребения и северный берег озера останутся вашими. Южный берег и дан в устье реки будут принадлежать Довину. Все земли между озером и рекой Гвинавер будут вашими, и вы можете охотиться там или укреплять их на свое усмотрение.
– Имея на южном берегу Медведей, нам придется поспешить с укреплениями, – сказал Галабериэль. – Ваше высочество, я понимаю, как трудно вам принимать это решение. Ваше предложение великодушно, и я склоняюсь к тому, чтобы принять его. С другой стороны, у меня, так же, как и у вас, есть вассалы. Я предупреждаю вас – мой народ не согласится так легко расстаться с южным берегом. Вы сидите здесь, чувствуя себя ужасно, и думаете, не причинят ли вам ваши лорды неприятности, если вы пойдете мне навстречу. Я сижу здесь и чувствую себя так же ужасно; я не знаю, что мой народ подумает обо мне, если я соглашусь на эту сделку. Вы меня понимаете?
Это прозвучало так властно и непривычно откровенно, что советники и жрец громко ахнули. Адрик откинулся на стуле, постукивая пальцами по орнаменту на рукоятке церемониального меча – он-то хорошо понимал сказанное. Галабериэль поднял одну бровь и посмотрел на Адерина.
– Что скажет мой уважаемый советник?
Адерин встал, поклонился принцу и вышел вместе с Галабериэлем из комнаты.
– Гал, я думаю, мы должны принять это предложение. Это лучшее, чего мы можем здесь добиться, а Нананна позаботится о том, чтобы успокоить возмущенных. Ты все же не настоящий принц и не должен переживать из-за возможного мятежа, а каково Адрику?
– Ах, несчастный Адрик. Что ж, мы спасли освященную землю, а это главное. Хотя я не доверяю этим Медведям. Сколько пройдет времени, прежде чем они сунут свои жадные носы на север? Юнца следовало бы перекинуть через колено и хорошенько отшлепать.
– Ты, конечно, прав, но если ты не согласишься с решением начнется война. Мелас поднимет всех вассалов принца против тебя, потому что ты отверг его решение.
– В самом деле? – Галабериэль немного подумал. – Что ж, посмотрим, смогу ли я выжать еще одну уступку из его взволнованного высочества.
Они вернулись в комнату, в которой повисло мертвое молчание. Галабериэль поклонился, но остался стоять, глядя на принца.
– Ваше высочество, ваше решение кажется мне справедливым, за исключением одной мелочи. Можете ли вы обеспечить мне и моему народу доступ с юга к северным землям? Лучший брод находится в землях, дарованных вами Медведям.
– Я не вижу причин, по которым вас нужно лишать прав на использование дорог. Дорога и брод принадлежат всем, купцы тоже будут пользоваться ею.
Довин хотел что-то сказать, но отец предостерегающе положил руку ему на плечо.
– Будет только справедливо, ваше высочество, – сказал Мелас, – если принц обещает, что его народ будет вести себя достойно, проходя через земли моего сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Лично мне интереснее, как они умеют держать мечи, – сказал Кинван.
– Слушай-ка, парень, – и гонец кинул на него острый взгляд. – Никто не позволит устраивать резню в суде Аберуина. Тот, кто обнажит там меч, получит двадцать пять плетей, и если он после этого выживет, его выкинут из дружины и бросят подыхать на дороге.
– Я это тоже отлично знаю, – фыркнул Кинван. – просто думал, не дойдет ли дело до войны.
– Остынь, – прервал его Гарес. – Это решают лорды. Если Довин согласится с решением принца, он будет искать себе земли где-нибудь в другом месте, вот и все. Всем известно, что земель полно, особенно на западе.
Кинван посмотрел на почетный стол, за которым Мелас и Довин, соприкоснувшись головами, горячо обсуждали что-то, а жена Меласа прислушивалась и крошила дрожащими пальцами кусок хлеба.
Адерин первый раз вызвал Нананну через три дня после отъезда. Он был потрясен тем, что сумел достучаться до ее сознания, не дожидаясь, пока заснет. Вечером Далландра подкладывала в небольшой костерок ветки, как вдруг ее наставница замерла и уставилась в никуда.
– Пока все хорошо, – сказала она наконец. – Они уже на землях круглоухих и через день и половину доберутся до города.
– С Адерином все в порядке?
– Разумеется. Иначе он вряд ли сумел бы меня вызвать, правда?
– Прошу прощения. Просто я очень тревожусь – круглоухие могут их отравить, или устроить засаду, или еще как-нибудь убить.
– Ты видела вещий сон или просто было видение?
– Ничего не было, со мной говорят мои страхи. Я это понимаю, но остановить их не могу.
– И не пытайся. Пусть голоса говорят, просто не обращай на них внимания. – Нананна склонила голову на бок и внимательно посмотрела на ученицу. – Кажется, тебе начинает нравиться Адерин?
– Он славный. – Она заставила себя говорить небрежным тоном. – Для круглоухого. Нет, с моей стороны это некрасиво. Он хороший друг, и не имеет значения, что он круглоухий.
– Вот так-то лучше. Он и мне нравится, но еще важнее то, что он изо всех сил старается нам помочь. У него есть знания, утерянные Народом восемь сотен лет назад, и он готов поделиться ими. Я считаю, что это достойно восхищения.
– Я тоже так считаю, мудрейшая. Может быть, я неверно судила о круглоухих. Будем надеяться, что в Элдисе много таких людей, как Адерин.
По дороге на юг Мелас останавливался у каждого дана, принадлежавшего вассалам или союзникам, и все лорды предлагали им свою помощь и поддержку. Все сходились на том, что этот треклятый Западный Народ принес достаточно сложностей, и чем скорее их вытеспят подальше на ничейные земли, тем лучше. Но вот они добрались до Аберуина, и там их ждал неприятный сюрприз. Они, конечно, остановились в дане принца Дракона, но принц Западного Народа со своей охраной тоже остановился там. Адрик предложил Галабериэлю свою крышу и защиту, исходя из чувства справедливости. Дружина Меласа сочла этот вежливый жест предательством. Довин настолько разъярился, что позволил себе откровенно высказаться перед своими людьми.
– Бьюсь об заклад, за этим стоят проклятые купцы! Поганые чистильщики монет!
– Замолчи, парень, – резко сказал Мелас. – Для Аберуина торговля важна. Я так же разгневан, как и ты, но мы обязаны понять, положение его высочества. Пока мы здесь, придерживай язык.
– Отец, ты оскорбляешь нашего принца! Неужели ты думаешь, что деньги он ценит выше чести?
– Я сказал, придержи язык! Ты еще зеленый юнец, поэтому думать за нас обоих буду я!
Когда Медведи спустились в залу на ужин, там уже сидели их соперники, правда, в другом конце и в окружении людей Аберуина. Другая часть дружины Адрика окружила Медведей – конечно, самым дружеским образом – и усадила их. Кинван взял у служанки кружку с элем и через дымную залу вгляделся в почетный стол у очага, где пили мед сам принц и его гости. Принц Адрик сидел во главе стола, по его левую руку – Мелас и Довин, по правую – эльфийский предводитель. Он был высок даже для Западного Народа и безусловно походил на принца; дело было даже не в украшениях, решил Кинван, а в манерах – он двигался и говорил как человек, привыкший к тому, что ему повинуются. Рядом с ним сидел худощавый юноша, явно человек, с растрепанными каштановыми волосами и темными глазами. Судя по всему, он принимал деятельное участие в их важном разговоре, Кинван тронул за плечо одного из аберуинцев.
– Кто это сиди рядом с Галабериэлем? – спросил он. – Костлявый парень в красивой рубашке?
– Советник принца Адерин. Говорят, он владеет двеомером.
– Конское дерьмо! Бабьи сказки!
– Разве? На твоем месте я бы не был в этом так уверен, друг.
Кинван повернулся к Гаресу, который недоуменно пожал плечами. Кинван ощутил холодок, пробежавший по спине при мысли о том, что двеомер действительно существует. Словно он должен что-то вспомнить, или что-то знать, или его кто-то предостерегает – он не мог понять. К счастью, к столу подошли слуги с ростбифом и хлебом. Они отвлекли Кинвана от непривычного и болезненного процесса самокопания.
Но немного позже он столкнулся с таинственным юным советником лицом к лицу. Кинван вышел во дворик, чтобы облегчиться, а когда возвращался обратно, увидел Адерина, который шел во двор явно с тои же целью. На случай, если у этого непривлекательного парня был в запасе какой-нибудь магический фокус, Кинван поклонился ему и отошел в сторону. Адерин вежливо кивнул – и вдруг остановился и пристально посмотрел Кинвану в лицо. Кинван не мог отвести взгляда от этих совиных глаз.
Он покрылся холодным потом, чувствуя, что его пришпилили к стенке, как шкурку кролика, растянутую для просушки. Адерин улыбнулся и отпустил его.
– Добрый сэр, – запинаясь, сказал Кинван, – я могу вас откуда-нибудь знать?
– Конечно, но ты этого не помнишь. – Адерин прошел мимо, а дрожащий Кинван так и остался стоять на месте. Сумев, наконец, вернуться к столу, к такому привычному и надежному Гарест, Кинван схватил свою кружку с элем и осушил ее одним глотком.
– Что тебе сказал советник? – спросил Гарес. – Ну, там, у дверей.
– Да ничего особенного, но двеомером он владеет, это точно.
За столом принца атмосфера была очень напряженной, разговор пищеварению не способствовал. Когда принесли жареную свинину, Адрик потребовал, чтобы претенденты изложили свои требования, после чего разрешил им метать друг в друга яростные взгляды, а сам обдумывал ситуацию.
Когда подали печеные яблоки, он заметил, что, безусловно, можно прийти к соглашению, удовлетворяющему всех, но ему придется обращаться за помощью к жрецам и законникам.
– Соглашение, ваше Высочество? – спросил Галабериэль. – Боюсь, что мы уже имели дело с вашими соглашениями и знаем, чем это кончается.
– Что вы имеете в виду, мой принц? – ровным голосом спросил Адрик.
– Случай с землями в окрестностях вашей деревни под названием Каннобайн.
Адрик вздрогнул и с преувеличенным вниманием занялся яблоком, обмакивая его в сливки.
– Мое сердце болит от стыда, когда я вспоминаю эту историю, но я ничего не мог поделать. Я запретил лордам заселять территорию, указанную в соглашении.
– Тогда умоляю вас, ответьте, почему они до сих пор там?
– Потому что они решили выйти из-под моей власти и присягнули на верность моему отцу-королю. Честно говоря, я был в бешенстве, но что я мог сделать? Объявить войну собственному отцу? Это был бы единственный выход.
Галабериэль поднял одну бровь, вежливо дав понять, что не верит ни единому слову, но позволил принцу сменить тему.
Чтобы не продолжать мучительные трапезы соперников за общим столом, принц Адрик назначил Майловер по спорным землям близ Лок Киртаэра на следующее после прибытия Медведей утро. Они встретились в полукруглой комнате, где сырые стены были задрапированы знаменем Аберуина с вышитым на нем драконом и гербом Элдиса с гиппогрифом. В бронзовых жаровнях рубиново тлел древесный уголь, согревая Воздух. Принц уселся за узкое бюро, на котором лежал церемониальный меч Аберуина. По правую руку сидел писец с пергаментами и перьями. Позади стояли два советника и жрец Бела, хорошо знающий святые законы. Адерин и принц Галабериэль сидели справа, Мелас и его сын – слева. Принц выглядел внушительно, выпрямившись за своим бюро. Седина мудрости уже тронула его черные волосы, а темно-синие глаза смотрели властно, но Адерину было жалко его. Адрик был достаточно умен, чтобы понять: любое принятое им решение будет ошибочным. Он попал в ловушку между могущественной купеческой гильдией с одной стороны и своими благородными вассалами – с другой. Надеясь уговорить банадара пойти на компромисс, Адерин правдиво рассказал ему, что решение Адрика только в пользу Западного Народа может вызвать мятеж. Советник от купеческой гильдии тоже призывал к терпению, но Адерин сомневался, что банадар прислушался к их словам. Они дожидались начала Майловера, Галабериэль сидел с невозмутимым лицом, так что трудно было понять, о чем он думает, а лица Меласа и его сына были открытыми книгами, неудержимый гнев искажал их черты; они не могли поверить, что-то кто-то осмелился идти наперекор их желаниям.
– Очень хорошо, мои лорды, – сказал, наконец, Адрик. – Вчера вечером мы уже обсудили ваш вопрос. Я не вижу смысла заново пережевывать несвежее мясо.
Галабериэль и оба лорда кивнули.
– Я посоветовался с его преосвященством. – Адрик указал на жреца. – Он поведал, что нечестиво и чревато последствиями селиться, рубить лес или пахать на земле, освященной для погребения усопших. Нет сомнений, что боги Западного Народа объединятся с Великим Белом и проклянут такие деяния.
Довин хотел что-то сказать, но Мелас взглядом остановил его.
– Я заверяю ваше высочество и его преосвященство, что ни мой сын, ни я никогда не совершили бы подобного святотатства, – сказал Мелас. – Если его высочество принц Западного Народа проследит за тем, чтобы границы священной земли были четко обозначены, я прослежу за тем, чтобы там не появился ни один человек с целью иной, чем погребение.
– Вот и прекрасно. – Адрик повернулся к Галаберивлю. – Ваше высочество, вы возьмете на себя труд обозначить границы?
– Возьму, – мрачно сказал Галабериэль. – Если понадобится, с помощью мечей.
Адрик вздрогнул. Мелас поднялся со стула.
– Принц сомневается в надежности моего слова?
– Нет, – спокойно сказал Галабериэль. – Но вы, мой лорд, не будете жить вечно, и кто знает, кто придет после вас?
Ситуация разрядилась. Мелас поклонился и снова сел. Оба советника Аберуина облегченно вздохнули. Адерин понял, что задерживал дыхание, и набрал полную грудь воздуха.
– Очень хорошо, – сказал Адрик. – Я прикажу написать указ, объявляющий неприкосновенность этих лесов, и развесить его в Кериметоне и Элдисе, дабы все могли его увидеть и прочесть.
Писец обмакнул перо в чернильницу и написал несколько строчек, громко и неприятно скрипя пером в полной тишине.
– Теперь переходим к оставшимся спорным землям, – сказал Адрик. – Мой лорд Довин, принц предложил вам соглашение: вы можете поселиться на землях дальше к северу и востоку.
– А почему я должен соглашаться? – фыркнул Довин. – Или он владеет всеми землями в Элдисе?
Мелас, забывшись, сильно хлопнул сына по плечу, но было уже поздно. Галабериэль вскочил на ноги и оглядел юношу с ног до головы.
– Мой лорд, я не владею ничем, – сказал он. – Как и ваши лорды, которые владеют только землями, данными им вашими богами. Собственность, на которую мы все можем притязать с полной уверенностью – это шесть футов земли, в которой ваши семьи однажды вас похоронят, и единственное дерево, которое моя семья срубит, чтобы устроить мне погребальный костер, когда умру я. Я только предложил вашему заносчивому сыну взять землю, на которой не живет никто, и тем самым сберечь всем нервы и силы.
Довин вспыхнул, но промолчал. Галабериэль сел и оглядел всех как истинный принц.
– Принц Галабериэль. – Адрик нервно бросил взгляд на Меласа. – Я уже объяснял вам законы Элдиса. Если вы хотите, чтобы ваши притязания на эти охотничьи угодья были признаны нашими законами, вы должны жить на них определенное время в течение года. Человек, который не использует землю, теряет на нее все права.
– Я понимаю это, и в своем роде это справедливо. Вы найдете меня там каждую весну.
– Значит, решено. – Адрик повернулся к Меласу. – Мой лорд, ваш сын может забрать себе земли севернее вашего поместья вдоль берегов реки Гвинавер. Могу я спросить отчего он сразу не предъявил права на эти пустующие земли?
– Потому что он хотел поселиться на берегу озера, ваше высочество, – сказал Мелас. – На этих озерах нет поселений, это богатые земли, и там удобно обороняться от врагов, буде таковые появятся. – Он злобно посмотрел на Галабериэля. – Может наступить день, когда ваше высочество будет счастливо, что рядом находится сильный и верный дан.
Адрик дважды моргнул. Жрец, кажется, молча молился.
– И я скажу еще кое-что напоследок, – продолжал Мелас. – Я никогда не слыхал, чтобы у Западного Народа были короли, и держу пари, вы об этом тоже никогда не слышали. Меня очень поразило, что вы отвернулись от человека, который столько лет преданно служил вам, ради какого-то чужака.
– Разве я отвернулся от вас? – спокойно спросил Адрик. – Я еще не объявил своего решения.
Мелас сконфуженно отвел взгляд в сторону.
– Мой принц, – обратился Адрик к Галабериэлю. – Я решил просить вас уступить земли на берегу озера под поместье Довина. В ответ я жалую вам и вашему народу законное и неоспоримое право собственности на земли вдоль западного берега реки Гвинавер. Я поставлю на эту хартию свою печать, и вопрос будет решен окончательно и навсегда. Земли для погребения и северный берег озера останутся вашими. Южный берег и дан в устье реки будут принадлежать Довину. Все земли между озером и рекой Гвинавер будут вашими, и вы можете охотиться там или укреплять их на свое усмотрение.
– Имея на южном берегу Медведей, нам придется поспешить с укреплениями, – сказал Галабериэль. – Ваше высочество, я понимаю, как трудно вам принимать это решение. Ваше предложение великодушно, и я склоняюсь к тому, чтобы принять его. С другой стороны, у меня, так же, как и у вас, есть вассалы. Я предупреждаю вас – мой народ не согласится так легко расстаться с южным берегом. Вы сидите здесь, чувствуя себя ужасно, и думаете, не причинят ли вам ваши лорды неприятности, если вы пойдете мне навстречу. Я сижу здесь и чувствую себя так же ужасно; я не знаю, что мой народ подумает обо мне, если я соглашусь на эту сделку. Вы меня понимаете?
Это прозвучало так властно и непривычно откровенно, что советники и жрец громко ахнули. Адрик откинулся на стуле, постукивая пальцами по орнаменту на рукоятке церемониального меча – он-то хорошо понимал сказанное. Галабериэль поднял одну бровь и посмотрел на Адерина.
– Что скажет мой уважаемый советник?
Адерин встал, поклонился принцу и вышел вместе с Галабериэлем из комнаты.
– Гал, я думаю, мы должны принять это предложение. Это лучшее, чего мы можем здесь добиться, а Нананна позаботится о том, чтобы успокоить возмущенных. Ты все же не настоящий принц и не должен переживать из-за возможного мятежа, а каково Адрику?
– Ах, несчастный Адрик. Что ж, мы спасли освященную землю, а это главное. Хотя я не доверяю этим Медведям. Сколько пройдет времени, прежде чем они сунут свои жадные носы на север? Юнца следовало бы перекинуть через колено и хорошенько отшлепать.
– Ты, конечно, прав, но если ты не согласишься с решением начнется война. Мелас поднимет всех вассалов принца против тебя, потому что ты отверг его решение.
– В самом деле? – Галабериэль немного подумал. – Что ж, посмотрим, смогу ли я выжать еще одну уступку из его взволнованного высочества.
Они вернулись в комнату, в которой повисло мертвое молчание. Галабериэль поклонился, но остался стоять, глядя на принца.
– Ваше высочество, ваше решение кажется мне справедливым, за исключением одной мелочи. Можете ли вы обеспечить мне и моему народу доступ с юга к северным землям? Лучший брод находится в землях, дарованных вами Медведям.
– Я не вижу причин, по которым вас нужно лишать прав на использование дорог. Дорога и брод принадлежат всем, купцы тоже будут пользоваться ею.
Довин хотел что-то сказать, но отец предостерегающе положил руку ему на плечо.
– Будет только справедливо, ваше высочество, – сказал Мелас, – если принц обещает, что его народ будет вести себя достойно, проходя через земли моего сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46