То обстоятельство, что Дуглас спал с Дэнис, весьма вероятно спасло жизнь кандидату — они уже засыпали, когда ее потревожил какой-то звук.Она окончательно проснулась уже в движении. Одной, рукой очень сильно столкнула Риппера с кровати, одновременно скатываясь с другой стороны. Ее оружие — шестнадцатизарядный пистолет с разрывными пулями вместе с запасной обоймой лежал на тумбочке у изголовья, и девушка в падении потянулась за ним...... Пистолет и обойма упали ей в руку. Дэнис резко вскочила на ноги и открыла огонь.Кровать взорвалась.Все шестнадцать патронов она потратила, стреляя в пятно на полу. Пустая обойма выскочила, и Дэнис...Горящая кровать; тонкий рубиновый луч лазера проходил сквозь нее, упираясь в потолок, и пляшущие языки пламени алчно пожирали постельное белье.... Зарядила новую обойму и снова открыла огонь.В дверях номера появились Ичабод и Брюс с лазерными карабинами «эскалибур» в руках. Они приняли правильное решение: без задержки выволокли Риппера из комнаты, оставив Дэнис разбираться с угрозой.Вторая обойма опустела.Луч лазера погас.Там, где она стреляла вниз, пола больше не было. Дэнис смогла без помех заглянуть в комнату, находящуюся этажом ниже, сквозь дыру полметра диаметром.Прямо под ней, раскинув руки, лежал на спине мужчина, глядя в потолок и сжимая в правой руке лазерный карабин. Она не знала, насколько серьезно он ранен и в сознании ли, но он еще подавал признаки жизни, корчился и стонал, и из его ран хлестала кровь.Разбитые куски пола порезали Дэнис ноги в нескольких местах. Когда включилась система тушения пожара, огонь быстро погас, и вода смывала кровь, текущую у нее по бедрам и икрам.
Две недели спустя, в Канберре, они не ожидали найти ничего подозрительного. И тем не менее проверяли. Что поделаешь, такая работа.Дэнис начала с южной части зала, неся небольшое устройство, радаром прощупывавшее стены, выискивая аномальные участки— пустоты или, наоборот, точки с повышенной плотностью. Девушка не обращала внимания на гвардейца, так же как и он на нее. Ичабод исследовал северную часть зала вокруг трибуны, продвигаясь на юг.Примерно через час они встретились посередине зала. До выступления Риппера оставался час, и они сели друг против друга.— Все балконы закрываются?Черная борода Мартина качнулась вверх и вниз.— Да. Это не проблема. Думаю, мы скажем охране отеля, что спустимся с ним в южном лифте, а сами воспользуемся северным. Введем Риппера через восточную дверь. Тогда мы сэкономим в расстоянии, да и с улицы он будет виден меньше времени, чем если бы мы продвигались по главному коридору.Дэнис кивнула:— Согласна.— Хорошо. Думаю, у нас есть минут десять свободных. Надо поговорить.— Я знаю.— Ты как сегодня?Дэнис посмотрела ему прямо в глаза.— Могло быть лучше, могло быть хуже. В прошлый вторник я проснулась утром и почувствовала себя плохо. Все болело. Не знаю почему. Это началось пять дней назад и продолжалось до вчерашнего вечера. Но сегодня я снова ощущаю себя свободной и сосредоточенной. А ты?— У меня проблемы.Дэнис промолчала, дожидаясь продолжения.Мартин вздохнул:— Личные. Ты уже в курсе, что мы с Терри расстались?— С Шоумаком? Я знала только, что вы встречались.— У нас давно уже было не все в порядке, — признался Мартин. — Может, с полгода. Но мы оба упрямцы, и ни один из нас не хотел сдаваться. Последние пару месяцев... знаешь, иногда люди нарочно доводят друг друга, чтобы легче было расстаться.— Вот, значит, как это происходит? Ичабод пожал плечами:— Кому как повезет. В общем, вчера вечером мы проговорили целый час и решили больше не встречаться.— Мне жаль.— Я рассказываю об этом не для того, чтобы меня пожалели. Но я не собран. И еще не скоро войду в норму, во всяком случае, не сегодня. Я уже поговорил с Джоном и Брюсом, но не упоминал об этом в разговоре с Риппером и не собираюсь.— Я буду покрывать тебя по мере возможности.— Я ценю это, — кивнул Мартин, глубоко вздохнул и неожиданно спросил: — Как долго ты спишь с боссом?— Около трех месяцев, — без заминки ответила Дэнис. — Я думала, ты знаешь, пока не произошел тот случай в Португалии. А после ты так странно себя вел... Короче, я поняла, что ты ни о чем таком даже не подозревал.Мартин сокрушенно покачал головой:— Ты права. Должен был догадаться, но я иногда не замечаю того, что видят другие. Советник всегда приказывал личному телохранителю оставаться с ним в комнате, когда он спит, но ему нечего было скрывать, и охранники раньше были одни мужчины. Когда ты начала работать с нами, я беспокоился насчет этого, но решил, что босс достаточно умен, чтобы воздерживаться от личных отношений с подчиненными. — Он сделал паузу.-Это очень меня тревожит. Раньше он всегда держался в рамках. Кстати, с твоей стороны это тоже непрофессиональное поведение. Не думал, что мне придется тебе об этом напоминать.— Я знаю.— Да не в тебе дело, — отмахнулся Ичабод, — а в нем самом. Работодатель не должен спать с тем, кого он нанял и кому платит жалованье. Это порочная практика. Собираюсь серьезно поговорить с ним об этом. Да и вообще, я многое упустил из виду за последнее время. Между прочим, и ты тоже. Проблема в том, что Советник находится в постоянном напряжении, держится на одних нервах, так что я сомневаюсь, стоит ли поднимать этот вопрос именно сейчас. Но думаю все же, у меня нет другого выхода. Он обязан был поставить меня в известность, — в конце концов, это имеет прямое отношение к моей работе. Если он желает спать с тобой, прекрасно, но тогда ты должна перестать работать на него в качестве телохранителя.Дэнис на мгновение по-настоящему разозлилась:— Не думаю, что ты вправе судить об этом.— Разумеется, босс сам примет решение. К счастью, это в мои обязанности не входит. Но я считаю, что ты не можешь быть объективной, если человек, которого ты защищаешь, в то же самое время тот, с которым ты спишь. Как ты сама к этому относишься?— Не знаю.— А я знаю. И собираюсь высказать ему все, как только закончится это чертово турне.Злость улетучилась, и Дэнис мягко произнесла:— Спасибо за предупреждение.— Не за что. Возвращаемся наверх?— Да.На лестнице она сказала:— Надеюсь, у тебя все уладится. Ичабод медленно кивнул.— Надеюсь, у тебя тоже. Советник — очень сложный человек.— Уж мне ли не знать.
Выступление прошло гладко. Дэнис почти не слушала, она стояла у восточного входа рядом с молодым гвардейцем-охранником и оглядывала толпу.В точке, находящейся у нее между глазами и на сантиметр в глубь черепа, пульсировала дикая боль, будто туда загнали раскаленную добела иглу.Не обращая внимания на боль, она следила за разливающимся над людской массой свечением, образованным совокупностью индивидуальных аур. Оно начиналось от кончиков пальцев, как будто упакованных в коконы яркого голубого пламени. Светящиеся, как неоновый лазерный луч, прожилки змейками извивались по сети нервной системы каждого человека, на которого она смотрела. Голубое сияние усиливалось по направлению к черепу, где разворачивалось в нечто напоминающее нимб.Она не слышала конца речи, не заметила, как Риппер прошел мимо нее, выходя из зала. Ощутила только неподдельный гнев в его голосе, когда он рявкнул:— Проснись!Дэнис бросилась за ним, но он был уже на пятнадцать шагов впереди, в восточном коридоре.Ожидай его там какой-нибудь злоумышленник, у Риппера не осталось бы ни единого шанса.
В номере отеля он взорвался:— Черт побери, Даймара, ты не должна так все выпускать из рук! Я знаю, что ты не такая. Но последние два месяца я не могу положиться на тебя, не могу положиться на Ичабода, а я не в состоянии обойтись без вас обоих! А если перестану ездить, меня не изберут. Если же буду ездить, не доверяя вам полностью — а сейчас как раз такая ситуация, — не смогу стоять перед толпой, думая все время о том, что, если какой-нибудь придурочный подпольщик отстрелит мою трахнутую башку, то я не договорю до конца. В результате все это лишает мою речь какой-либо эффективности.Дэнис удрученно кивнула:— Я знаю. Просто... — Она беспомощно развела руками. — Не знаю. Что-то не так, а я не уверена... Риппер посмотрел ей прямо в глаза:— Это насчет нас?— Нет. — Ее голос смягчился. — Нет. Я люблю тебя, Дуглас. И ты это знаешь.— Я не об этом спрашиваю. Твое отношение ко мне делает твою работу невозможной? Дэнис покачала головой:— Нет.— Тогда что?— Я не знаю. Возможно, я просто волнуюсь из-за своего друга Джимми.Риппер изумленно воззрился на нее:— Что-о?!— Мой друг Джимми Рамирес, — неуверенно проговорила Дэнис. — Кажется, он связался с «Обществом Джонни Реба». Я не представляю, что можно сделать.Риппер хотел было присесть на кровать, но передумал и опустился на диван у окна. Потер виски.— Ладно. Давай договоримся. Ты мне нужна в Японии. Ича-бод тоже мне необходим, и я поговорю с ним отдельно. — Он перестал тереть виски, взглянул на Дэнис. — А для тебя мы сделаем вот что. Когда вернемся в Нью-Йорк, пересмотрим все доклады Зарубежного комитета, всю базу данных. Перетрясем все, что связано с подпольем, если за что-то ухватимся, пошлем запрос. Выясним, насколько твой друг завяз. Если он действительно с ними связан, мы создадим файл «Исследовательские заметки» под его именем, куда закроем доступ. Когда миротворцы все-таки его взломают — а этим всегда заканчивается, — твой друг будет защищен от последствий своей глупости, как якобы наш агент. Справедливо?— Хорошо. Справедливо.Риппер смотрел на нее безо всякого выражения.— Ты будешь следить за всем до конца поездки?— Я сделаю все, что смогу, Дуглас. Он устало кивнул.— Ладно. Иди переоденься, мы ужинаем с Рэндолом Гетти Кристофером и Президентом Гринвудом через час. Кристофер хочет за ужином провести переговоры. Кроме того, что Президент с потрохами принадлежит Кристоферу, больше я о Гринвуде ничего не знаю. Но и сам Кристофер — порядочная акула, и я должен сконцентрироваться на нем, и ни на чем больше.Дэнис вспомнила материалы по Австралии, которые ей дали прочитать.— Рэндол Гетти Кристофер — один из первостепенных источников финансирования твоей избирательной кампании в Австралии, верно?Риппер фыркнул:— Он и есть вся моя австралийская организация, черт побери. Мне больше не с кем поговорить на этом паршивом контитенте. Однажды я вышел на одного местного политика с предложением работать со мной, просто так, чтобы подстраховаться. Так Кристофер узнал об этом, связался с ним и предупредил, что если тот пойдет мне навстречу, то закончит как Гарольд Холт.— То есть?— В пасти акулы. Довольно известный случай в политической истории Австралии: один из их премьер-министров, еще когда они входили в Британское Содружество, однажды пошел поплавать, и его съели акулы.Дэнис неуверенно улыбнулась:— Понятно.— Кристофер не шутил. Мы закончили?— Да. Спасибо.— Не за что. Вызови Ичабода. С ним мне тоже надо поговорить, и лучше всего сделать это прямо сейчас.На борту шатла Дэнис работала со справочными материалами по Японии. Эта страна колебалась в выборе: Риппер и Сэнфорд Мтумка, его единственный настоящий оппонент, в японских рейтинг-листах шли, что называется, ноздря в ноздрю. Как в Мексике и Пан-Африке, в отличие от других стран, входящих в Объединение, в Японии существовал закон: перевес даже в один процент голосов означал полную, стопроцентную победу кандидата.Дэнис на миг задумалась: кто составлял эту докладную записку?
Они во многом шизофреники. Имеют давние традиции милитаризма, со времен конфликта между императорским двором в Киото и провинциальными военными правителями, имевшего место почти тысячу лет назад. Военные властители-сегуны победили тогда и установили образец правления, продержавшийся до конца Второй мировой войны, до 1945 года, когда США сбросили атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки.Во время войны за Объединение Япония, наряду с большей частью Азии, исключая Китай, решила сражаться. В некотором смысле они пострадали меньше, чем Соединенные Штаты — у них не было битв между городами, что явилось отличительным признаком завоевания Америки, но, с другой стороны, они потеряли больше. Летом 2018 года Миротворческие силы взорвали над территорией Японии 14 термоядерных бомб.Сегодня, спустя шесть десятилетий, это все еще остается травмой, которую Япония так и не залечила до конца. Многие американцы считают, что войска Объединения бомбили и Нью-Йорк, но это не так. Тактическое термоядерное оружие использовалось и во время войны за Объединение, и во времена Большой Беды, но ущерб при этом был причинен сравнительно небольшой. Для нанесения удара по Японии использовались бомбы эквивалентом в несколько мегатонн, и то обстоятельство, что она оказалась единственной страной в истории, дважды пострадавшей от ядерного оружия, пробудило в ее гражданах чувство глубокого отвращения к насилию.В наше время японцы по-прежнему расистски настроены. Это играет нам на руку. Риппер, как американец, то есть гражданин страны, когда-то победившей в войне с Японией, внушает гораздо большее уважение, чем, к примеру, Сэнфорд Мтумка, чернокожий африканец.Чжао Пен может рассчитывать на очень незначительный процент японских голосов, и рост его рейтинга не ожидается ни при каком повороте событий.
В Австралии было плохо, в Японии еще хуже.Слава богу, хоть без покушений на убийство обошлось. Миротворцы арестовали пару идеологов из «Красной Армии» по подозрению в подрывной деятельности за неделю до визита Риппера, но без всяких последствий. Тем не менее в системе безопасности имелись просчеты, а в подготовке — провалы, и Риппер замечал все это. Его отношения с Дэнис и Ичабодом окончательно испортились и свелись к чисто деловым.В Австралии они провели два дня; в Японии Риппер за четыре дня выступал четырнадцать раз. Его рабочий день был перегружен; даже при самых удачных обстоятельствах такой распорядок показался бы выматывающе тяжелым. Они прилетели в Японию во вторник, 5 мая. Это был самый легкий день в графике Риппера: на день прибытия планировалось всего две речи. В среду предполагалось четыре выступления, в четверг пять и еще три в пятницу. К среде Дэнис дошла до такого состояния, что перестала разговаривать с Дугласом, только отвечала на его вопросы или принимала участие в обсуждении каких-то дел. Ночью она спала вполглаза, сидя на диване в их номере отеля с оружием, лежащим рядом, а Риппер храпел в кровати один. В четверг его настроение стало настолько отвратительным, как будто он встал не с той ноги, да и дальше улучшений не предвиделось. Только перед толпой он держался бодро и всем своим существом излучал оптимизм.В четверг он дважды выступал в Токио: на митинге и перед группой спонсоров, и по разу в городах Иокогама, Киото и Кобе.Это опять повторилось в Киото.Она стояла сразу за Риппером, держа пистолет под пиджаком и оглядывая толпу. Внезапно снова вернулась головная боль, и все люди оказались голыми, без кожи; превратившись в коллекцию нервных систем, похожих на мерцающие синие сети. А в самой глубине толпы, там, где слушатели стояли совсем вплотную, вздыбилось танцующее золотое пламя с холодным черным центром — столб света, фонтаном вздымающийся из гущи людей в небо.Она несколько раз моргнула, после чего видение исчезло и не возвращалось больше.К тому времени, как закончилась последняя речь Риппера, в Кобе было уже почти десять часов вечера, и все они, включая Дэнис, валились с ног. Риппер заснул в лимузине по дороге в Токио, в их отель. Брюс и Джон сидели впереди, Дэнис, примостившись на заднем сиденье вместе с Риппером и Ичабодом, обнаружила, что не в состоянии расслабиться.Она касалась кожи Риппера и смутно ощущала его сны, беспокойные и невеселые, краешком задевавшие ее мысли. Обычно его сны — нежные, четкие и добрые — были ей приятны. Но в этот раз они оказались совсем не такими.Дэнис слегка отодвинулась от Риппера, чтобы не касаться его, и поняв, что Ичабод заметил это, закрыла глаза и попыталась заснуть.
Они вернулись в Капитолий рано утром в субботу, за два часа до рассвета. Дэнис проводила Риппера до въезда в город, остановила машину, сухо попрощалась игфошла пешком четыре километра до квартиры Роберта Дазай Йо.Патрули миротворцев дважды останавливали ее, проверяли комп-идентификатор и сетчатку глаза. Она терпеливо и вежливо переносила это — ведь они проверяли не только личность, но и отношение к властям — и по окончании проверки продолжала путь.Уже рассветало, когда она добралась до дома, поднялась по лестнице и вошла в комнату наставника.Как она и ожидала, Роберт сидел в центре тренировочного татами, встречая восход солнца. Она знала, что всю ночь он занимался: растяжки, поднятие тяжестей, упражнения на ускорение, а может быть, даже танцы, хотя за последние десять лет его жизни это сделалось чрезвычайно редким явлением.Оставшийся до рассвета час он сидел и медитировал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85