Тем не менее, он всё ещё держался за кольцо, и Ли видел, что он сидит надёжно, и готов выпрыгнуть в любой момент.
Мгновением спустя корзину дёрнуло ещё сильнее, так как якорь наконец нашёл ветку, которая удержала их. Корзина немедленно накренилась и через секунду врезалась в листву, где, наконец, и остановилась в шатком равновесии, посреди хлещущих листьев и потрескивающих ветвей.
– Всё ещё здесь, доктор Грамман? – позвал Ли, так как ничего увидеть было нельзя.
– Всё ещё здесь, мистер Скорсби.
– Лучше посидите тихо минутку, пока не разберёмся в положении, – сказал Ли. Их всё ещё дико раскачивало ветром, и он чувствовал, как с каждым разом корзина немного проседает вниз.
Шар всё ещё сильно тянул их в сторону, так как, опустев, он теперь ловил ветер, как парус. Ли пришла было в голову мысль отрезать его, но, если он не улетит, то повиснет на ветвях как сигнал, выдавая их местонахождение. Уж лучше стянуть его вниз, если только получится.
Сверкнула ещё одна молния, а в следующую секунду ударил гром. Шторм был практически над ними. При свете вспышки Ли разглядел ствол дуба, с огромным белым шрамом там, где оторвало ветку, но оторвало лишь частично, и корзина покоилась там, где ветка всё ещё соединялась со стволом.
– Я сброшу веревку, и мы спустимся, – прокричал он. – Когда слезем, сможем решить, что делать дальше.
– Я последую за вами, мистер Скорсби, – ответил Грамман. – Мой демон говорит мне, что до земли меньше пятнадцати метров.
В этот момент Ли услышал мощное биение крыльев возвращающегося снизу демона-скопы.
– Она может отлетать так далеко? – удивлённо сказал он, но отбросил эту мысль. Закрепив верёвку за причальное кольцо, он обвязал её вокруг ветки, так, чтобы даже если корзина и свалилась, она не упала далеко.
Затем, с Хестер, находящейся в безопасности под курткой, он перекинул верёвку и слез вниз, опустившись на землю. Веток было много, это было большое дерево – гигант среди дубов, и Ли тихо поблагодарил его, дёргая за верёвку, чтобы просигнализировать Грамману, что тот может спускаться.
Не послышался ли в хаосе новый звук? Он прислушался. Да, двигатель цеппелина, может быть, и не одного, где-то наверху. Невозможно было сказать, как высоко, или в каком направлении он пролетел, но в какое-то мгновение звук был тут, а затем он исчез.
Шаман достиг земли.
– Вы слышали? – спросил Ли.
– Да. Направлялся выше, думаю, в горы. Поздравляю с удачным приземлением, мистер Скорсби.
– Мы ещё не закончили. Я хочу затащить шар под листву, пока не рассвело, иначе он будет виден за много миль. Как у вас с ручным трудом, доктор Грамман?
– Говорите, что делать.
– Хорошо. Я залажу наверх по верёвке, и спущу вам кое-что вниз. В том числе палатку. Можете установить её, пока я посмотрю, что можно сделать, чтобы спрятать шар.
Они трудились долгое время, с риском для жизни, так как ветка в конце концов отломалась и корзина полетела вниз вместе с Ли, но, к счастью, повисла в воздухе, так как шар всё ещё оставался наверху и удержал её.
Фактически, это упростило задачу, так как нижняя часть шара была уже под листвой, и, работая при свете от молний, вытягивая и вытаскивая и разрубая ветки, Ли удалось затянуть весь шар вниз, под листву, где его не было видно сверху.
Ветер всё ещё размахивал верхушками деревьев, но дождь уже большей частью прошёл, и Ли решил, что сделал уже достаточно. Он слез вниз и увидел, что шаман не только поставил палатку, но и развёл огонь, и уже варил на нём кофе.
– Это волшебство? – спросил Ли, насквозь промокший и замёрзший, заползая в палатку с чашкой кофе, которую дал ему Грамман.
– Нет, за это стоит поблагодарить бойскаутов, – ответил Грамман. – В вашем мире есть бойскауты? 'Будь готов'. Из всех способов разжигания огня самый лучший – воспользоваться сухими спичками. Я никогда без них не путешествую. У нас могла быть стоянка и похуже, мистер Скорсби.
– Слышали снова эти цеппелины?
Грамман приподнял руку. Ли прислушался, и, действительно, опять был этот звук мотора. Теперь, когда дождь утих, его было легче расслышать.
– Они пролетали над нами уже дважды, – сказал Грамман. – Они не знают, где мы, но знают, что мы где-то здесь.
Минуту спустя мерцающий свет появился в том направлении, куда улетел цеппелин. Он был не такой яркий, как молния, но постоянный, и Ли понял, что это прожектор.
– Лучше потушите огонь, доктор Грамман, – сказал он, – хотя и жаль без него оставаться. Думаю, листва густая, но лучше не рисковать. Я, конечно, весь вымок, но я пошёл спать.
– Вы высохнете к утру, – сказал шаман.
Он взял горсть мокрой земли и засыпал огонь, а Ли ещё немного покрутился в маленькой палатке, прежде чем закрыть глаза.
Ему снились странные сны. В какой-то момент он подумал, что проснулся, и увидел шамана, сидящего со скрещенными ногами, и покрытого пламенем, которое быстро пожрало плоть, оставив сидящий в пепле белый скелет. Ли встревоженно посмотрел на Хестер и увидел, что она спит, чего никогда не случалось, так как она бодрствовала всегда, когда бодрствовал он. Так что, обнаружив её спящей, лаконичную, острую на язык Хестер, которая выглядела такой нежной и уязвимой, он ощутил странность происходящего и неловко улёгся возле неё, проснувшись во сне, и ему долго снилось, что он лежит без сна.
Следующий сон был также про Граммана. Ли увидел, как шаман трясёт украшенной перьями колотушкой, приказывая чему-то подчиняться. Этим чем-то, как увидел Ли с тошнотворной дрожью, был Призрак, такой же, как они видели из шара. Он был высок и почти невидим, и вызывал такое отвращение у Ли, что он почти проснулся в страхе. Но Грамман командовал им, не выказывая страха, и тварь внимательно слушала его команды, после чего уплыла вверх, подобно мыльному пузырю, и исчезла среди листвы.
Затем его сон принял иной поворот: теперь он был в кабине цеппелина, наблюдая за пилотом. Точнее, он сидел в кресле второго пилота, и они летели над лесом, разглядывая дико колышущиеся вершины, бескрайнее море листьев и веток. А затем в кабине появился Призрак.
Захваченный собственным сном, Ли не мог ни двигаться, ни кричать, и ему осталось лишь переживать ужас пилота, когда тот обнаружил, что с ним происходит.
Призрак наклонился над пилотом, и присосался к его лицу. Демон пилота, зяблик, вспорхнула, крикнула, и попыталась отскочить, но лишь упала на пульт, едва в сознании. Пилот повернулся к Ли и протянул вперёд руку, но Ли не мог двигаться. Страдание в глазах пилота было ужасающим. Что-то настоящее, живое вытягивалось из него, а его демон лишь слабо вздрагивала и пищала высоким голосом, но она умирала.
Затем она исчезла. Но пилот всё ещё был жив. Глаза его подёрнулись пеленой, а его протянутая рука мягко опустилась обратно на рычаг скорости. Он был жив и мёртв одновременно, он был безразличен ко всему.
Так что Ли сидел и беспомощно наблюдал, как цеппелин летит вперёд, прямо в склон горы, что находилась перед ним.
Пилот смотрел на склон в окно, но ничто на свете не могло его заинтересовать. Ли в страхе отодвинулся назад, но ничего, что могло бы предотвратить столкновение, не случилось, и в момент столкновения он крикнул: «Хестер!»
И проснулся.
Он был в палатке, в безопасности, а Хестер покусывала его за подбородок. Он был весь в поту. Шаман сидел со скрещенными ногами, но холодок прошёл по спине Ли, когда он заметил, что демона-скопы нигде не видно. Очевидно, этот лес был плохим местом, полным жутких видений.
Затем он понял, что шаман освещён, хотя костёр давно уже угас, а ночная темнота была абсолютной. Какое-то дальнее мерцание высвечивало стволы деревьев и мокрые листья, и Ли тут же понял, что это за свет: его сон был правдой, и пилот цеппелина врезался в гору.
– Чёрт, Ли, ты дрожишь, как осиновый лист. Что с тобой? – проворчала Хестер и пошевелила длинными ушами.
– Ты разве не видела сон, Хестер? – пробормотал он.
– Ты не спишь, Ли, ты Видишь. Если б я знала, что ты ясновидящий, я бы тебя давно вылечила. А теперь просто отключи это, понял?
Он почесал голову, а она дёрнула ушами.
А затем, без малейшего перехода, он парил в воздухе рядом с демоном шамана, Сайан Котор, скопой. Близость чужого демона и отсутствие своего наполнили Ли мощной смесью вины и странного удовольствия. Они парили, как если бы он сам был птицей, среди турбулентных потоков воздуха над лесом, и Ли огляделся вокруг сквозь тёмный воздух, теперь сдобренный бледным сиянием луны, что изредка проглядывала сквозь редкие разрывы в облаках и окрашивала вершины деревьев серебряным цветом.
Демон-скопа издала резкий крик, и снизу раздались тысячи разнообразных птичьих голосов: уханье сов, встревоженное чириканье воробьёв, певчая соловьиная музыка. И в ответ явились они сами, все птицы леса, летали ли они до этого на ночной охоте или тихо спали на ветках, все они тысячами взмыли вверх, в дрожащий воздух.
И Ли почувствовал, как какая-то, родственная птицам, часть его собственной души радостно отвечает приказу королевы орлов, и всё то человеческое, что в нём было, растворилось в наистраннейшем удовольствии: радостном подчинении высшей власти, которая абсолютно права. И он кружил и разворачивался вместе с остальной огромной стаей, среди сотни разных видов, маневрирующих вместе, как единое существо, ведомых магнетической волей орлицы, а затем увидел напротив серебристого облака ненавистное чёрное пятно цеппелина.
Они все знали, что им делать. И они устремились к аппарату, быстрейшие достигали его первыми, но самой первой была Сайан Котор, маленькие крапивники и зяблики, быстрые стрижи, мягкокрылые совы – меньше, чем за минуту они облепили цеппелин, а их когти царапали промасленный шёлк или пробивали его в поисках зацепки.
Они избегали двигателей, хотя некоторых затянуло в него и изрезало пропеллерами в кровавую пыль. Большинство птиц просто устроилось на цеппелине, а те, что прилетели вторыми, уцепились за первых, пока, наконец, они не покрыли не только сам цеппелин (который теперь терял водород через тысячи маленьких дырок) но и гондолу, и окна кабины, кабели и распорки – за каждый клочок пространства цеплялась птица, две птицы, три или больше.
Пилот был беспомощен. Под весом птиц аппарат начал опускаться всё ниже и ниже, а затем вдруг возник ещё один склон, проступая из ночной тьмы и невидимый для людей в гондоле, размахивающих своим оружием и стреляющих во все стороны.
В последнюю секунду Сайан Котор вскрикнула, и грохот тысяч крыльев поглотил даже рёв мотора, так как все птицы снялись с цеппелина и разлетелись. А людям в кабине досталось несколько секунд на то, чтобы понять, что произошло, прежде чем цеппелин врезался в склон и взорвался.
Огонь, жара, пламя... Ли снова проснулся, его тело было таким горячим, как если бы он лежал в пустыне на солнце.
За стенками палатки вода по прежнему капала с листьев на палатку, но шторм прекратился. Бледный серый свет просочился сверху, и Ли поднялся, увидев Хестер, помаргивающую со сна, и шамана, завернувшегося в одеяла и так крепко спящего, что его можно было принять за мертвеца, если бы не Сайан Котор, заснувшая на ветке рядом с палаткой.
Единственным звуком, за исключением капающей воды, было птичье пение. Никаких моторов в небе, никаких голосов, так что Ли решил, что разжечь костёр будет безопасно, и после некоторых усилий умудрился сварить кофе.
– Что теперь, Хестер? – спросил он.
– Не знаю. Было четыре цеппелина, а он уничтожил только три.
– Я имею в виду, выполнили ли мы свои обязанности?
Она шевельнула ушами и сказала: «Не припомню контракта».
– Это не контрактные обязанности. А моральные.
– Ли, прежде чем волноваться о морали, надо разобраться с последним цеппелином. Это тридцать-сорок человек, вооружённых, и они нас преследуют. Имперские солдаты, чего уж больше. Сначала выживание, затем мораль.
Разумеется, она была права, и, пока занимался день, Ли потягивал горячий напиток и курил сигару, раздумывая, что бы он делал, если бы командовал последним цеппелином. Отступил и дождался дневного света, без сомнения, а затем взлетел достаточно высоко, чтобы наблюдать за опушкой леса на большей территории, так, чтобы заметить, где Ли и Грамман выйдут из него.
Демон-скопа Сайан Котор проснулась и размяла крылья. Хестер посмотрела вверх и повернула несколько раз голову, разглядывая могучего демона каждым глазом по очереди, а в следующий момент сам шаман вышел из палатки.
– Тяжёлая ночка, – заметил Ли.
– День будет ещё тяжелее. Мы должны немедленно убираться из леса, мистер Скорсби. Они собираются поджечь его.
Ли недоверчиво осмотрел вымокшую за ночь растительность и спросил: «Как?»
– У них есть устройство, разбрасывающее некую смесь нафты с поташем, которая загорается при соприкосновении с водой. Имперские Морские силы разработали это во время войны с Ниппоном. Если лес промок, он разгорится ещё быстрее.
– Вы это видели, так?
– Так же ясно, как вы видели, что случилось с цеппелинами ночью. Пакуйте, что собираетесь забрать с собой, и пойдём.
Ли потёр подбородок. Самые ценные вещи из его имущества были также и самыми лёгкими, а именно, приборы с шара. Так что он вытащил их из корзины и упаковал в рюкзак, а также удостоверился, что его винтовка заряжена и не промокла. Он оставил корзину, оснастку и шар там, где они были, сплетёнными и перемотанными среди веток. Отныне он больше не был аэронавтом, разве что каким-то чудом он бы выбрался отсюда и скопил достаточно денег, чтобы купить себе новый шар. Отныне он должен был ползти, подобно насекомому, по поверхности земли.
Они учуяли дым до того, как увидели пламя, потому что дул бриз с моря. Ещё до того, как они достигли опушки, они услышали огонь, его глубокое и жадное рычание.
– Почему они не сделали этого ночью? – спросил Ли. – Зажарили бы нас во сне.
– Думаю, они хотят взять нас живыми, – ответил Грамман, обрывая листья в палки, чтобы использовать её как трость, – и ждут, где мы выйдем из леса.
И действительно, жужжание цеппелина скоро стало хорошо различимым даже сквозь звуки огня и их собственного тяжёлого дыхания, потому что они торопились, перебираясь через валуны, корни и упавшие деревья, и останавливаясь лишь, чтобы перевести дыхание. Сайан Котор, летевшая высоко наверху, спикировала, чтобы сообщить им, насколько они продвинулись, и насколько они опережали огонь, хотя вскоре они и сами увидели дым над деревьями позади, а затем и ползущую стену огня.
Лесные животные – белки, птицы, дикий кабан – бежали вместе с ними, и хор криков, писков и воплей разрастался вокруг них. Оба путешественника продвигались вперёд к опушке леса, которая была уже недалеко, а затем они достигли её, когда волны жара уже захлёстывали их сзади, а ревущие колонны пламени вздымались на двадцать метров вверх. Деревья горели, как факелы, сок в стволах кипел и выплёскивался с шипящим звуком, сосновые верхушки вспыхивали, как нафта, а их ветки, казалось, расцветали оранжевыми цветами, и тут же исчезали.
Тяжело дыша, Ли и Грамман вскарабкались на крутую каменистую осыпь. Половина неба была затянута дымом и дрожащим от жары воздухом, но высоко над ними парило плотное пятнышко цеппелина – слишком далеко, понадеялся Ли, чтобы разглядеть их даже сквозь бинокли.
Перед ними возвышался крутой и неприступный горный склон. Из ловушки, в которой они оказались, вёл только один путь – узкое дефиле впереди, где высохшее русло реки выходило из складки между скалами.
Ли указал, и Грамман сказал: «Полностью согласен, мистер Скорсби.»
Его демон, паря и кружась наверху, сложила крылья и устремилась к расщелине. Они не задерживались, карабкаясь так быстро, как только могли, но Ли сказал: «Простите, если это невежливо, но я никогда не знал никого, чей демон мог бы улетать так далеко, кроме ведьм. Но вы не ведьма. Вы этому научились или это пришло само?»
– К человеку ничто не приходит само, – ответил Грамман. – Нам приходится учиться всему, что мы знаем. Сайан Котор говорит мне, что расщелина выходит на перевал. Если доберёмся туда, прежде чем они нас заметят, мы сможем спастись.
Орлица вернулась, а оба человека продолжили подъём. Хестер предпочитала отыскивать собственный путь среди камней, так что Ли просто следовал за ней, избегая неустойчивых камней и передвигаясь так быстро, как только мог, по крупным, всё время приближаясь к маленькому ущелью.
Ли беспокоился за Граммана, потому что тот был бледен, натянут и тяжело дышал. Его работа этой ночью стоила ему дорого. Как долго они могли продолжать идти, было тем самым вопросом, который Ли боялся задать, но, когда они были уже почти у входа в ущелье, практически, на берегу высохшей реки, он услышал, как изменился звук мотора цеппелина.
– Они увидели нас, – сказал он.
Это было подобно тому, как если бы они получили смертный приговор. Хестер споткнулась, даже легконогая, хладнокровная Хестер споткнулась и вздрогнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Мгновением спустя корзину дёрнуло ещё сильнее, так как якорь наконец нашёл ветку, которая удержала их. Корзина немедленно накренилась и через секунду врезалась в листву, где, наконец, и остановилась в шатком равновесии, посреди хлещущих листьев и потрескивающих ветвей.
– Всё ещё здесь, доктор Грамман? – позвал Ли, так как ничего увидеть было нельзя.
– Всё ещё здесь, мистер Скорсби.
– Лучше посидите тихо минутку, пока не разберёмся в положении, – сказал Ли. Их всё ещё дико раскачивало ветром, и он чувствовал, как с каждым разом корзина немного проседает вниз.
Шар всё ещё сильно тянул их в сторону, так как, опустев, он теперь ловил ветер, как парус. Ли пришла было в голову мысль отрезать его, но, если он не улетит, то повиснет на ветвях как сигнал, выдавая их местонахождение. Уж лучше стянуть его вниз, если только получится.
Сверкнула ещё одна молния, а в следующую секунду ударил гром. Шторм был практически над ними. При свете вспышки Ли разглядел ствол дуба, с огромным белым шрамом там, где оторвало ветку, но оторвало лишь частично, и корзина покоилась там, где ветка всё ещё соединялась со стволом.
– Я сброшу веревку, и мы спустимся, – прокричал он. – Когда слезем, сможем решить, что делать дальше.
– Я последую за вами, мистер Скорсби, – ответил Грамман. – Мой демон говорит мне, что до земли меньше пятнадцати метров.
В этот момент Ли услышал мощное биение крыльев возвращающегося снизу демона-скопы.
– Она может отлетать так далеко? – удивлённо сказал он, но отбросил эту мысль. Закрепив верёвку за причальное кольцо, он обвязал её вокруг ветки, так, чтобы даже если корзина и свалилась, она не упала далеко.
Затем, с Хестер, находящейся в безопасности под курткой, он перекинул верёвку и слез вниз, опустившись на землю. Веток было много, это было большое дерево – гигант среди дубов, и Ли тихо поблагодарил его, дёргая за верёвку, чтобы просигнализировать Грамману, что тот может спускаться.
Не послышался ли в хаосе новый звук? Он прислушался. Да, двигатель цеппелина, может быть, и не одного, где-то наверху. Невозможно было сказать, как высоко, или в каком направлении он пролетел, но в какое-то мгновение звук был тут, а затем он исчез.
Шаман достиг земли.
– Вы слышали? – спросил Ли.
– Да. Направлялся выше, думаю, в горы. Поздравляю с удачным приземлением, мистер Скорсби.
– Мы ещё не закончили. Я хочу затащить шар под листву, пока не рассвело, иначе он будет виден за много миль. Как у вас с ручным трудом, доктор Грамман?
– Говорите, что делать.
– Хорошо. Я залажу наверх по верёвке, и спущу вам кое-что вниз. В том числе палатку. Можете установить её, пока я посмотрю, что можно сделать, чтобы спрятать шар.
Они трудились долгое время, с риском для жизни, так как ветка в конце концов отломалась и корзина полетела вниз вместе с Ли, но, к счастью, повисла в воздухе, так как шар всё ещё оставался наверху и удержал её.
Фактически, это упростило задачу, так как нижняя часть шара была уже под листвой, и, работая при свете от молний, вытягивая и вытаскивая и разрубая ветки, Ли удалось затянуть весь шар вниз, под листву, где его не было видно сверху.
Ветер всё ещё размахивал верхушками деревьев, но дождь уже большей частью прошёл, и Ли решил, что сделал уже достаточно. Он слез вниз и увидел, что шаман не только поставил палатку, но и развёл огонь, и уже варил на нём кофе.
– Это волшебство? – спросил Ли, насквозь промокший и замёрзший, заползая в палатку с чашкой кофе, которую дал ему Грамман.
– Нет, за это стоит поблагодарить бойскаутов, – ответил Грамман. – В вашем мире есть бойскауты? 'Будь готов'. Из всех способов разжигания огня самый лучший – воспользоваться сухими спичками. Я никогда без них не путешествую. У нас могла быть стоянка и похуже, мистер Скорсби.
– Слышали снова эти цеппелины?
Грамман приподнял руку. Ли прислушался, и, действительно, опять был этот звук мотора. Теперь, когда дождь утих, его было легче расслышать.
– Они пролетали над нами уже дважды, – сказал Грамман. – Они не знают, где мы, но знают, что мы где-то здесь.
Минуту спустя мерцающий свет появился в том направлении, куда улетел цеппелин. Он был не такой яркий, как молния, но постоянный, и Ли понял, что это прожектор.
– Лучше потушите огонь, доктор Грамман, – сказал он, – хотя и жаль без него оставаться. Думаю, листва густая, но лучше не рисковать. Я, конечно, весь вымок, но я пошёл спать.
– Вы высохнете к утру, – сказал шаман.
Он взял горсть мокрой земли и засыпал огонь, а Ли ещё немного покрутился в маленькой палатке, прежде чем закрыть глаза.
Ему снились странные сны. В какой-то момент он подумал, что проснулся, и увидел шамана, сидящего со скрещенными ногами, и покрытого пламенем, которое быстро пожрало плоть, оставив сидящий в пепле белый скелет. Ли встревоженно посмотрел на Хестер и увидел, что она спит, чего никогда не случалось, так как она бодрствовала всегда, когда бодрствовал он. Так что, обнаружив её спящей, лаконичную, острую на язык Хестер, которая выглядела такой нежной и уязвимой, он ощутил странность происходящего и неловко улёгся возле неё, проснувшись во сне, и ему долго снилось, что он лежит без сна.
Следующий сон был также про Граммана. Ли увидел, как шаман трясёт украшенной перьями колотушкой, приказывая чему-то подчиняться. Этим чем-то, как увидел Ли с тошнотворной дрожью, был Призрак, такой же, как они видели из шара. Он был высок и почти невидим, и вызывал такое отвращение у Ли, что он почти проснулся в страхе. Но Грамман командовал им, не выказывая страха, и тварь внимательно слушала его команды, после чего уплыла вверх, подобно мыльному пузырю, и исчезла среди листвы.
Затем его сон принял иной поворот: теперь он был в кабине цеппелина, наблюдая за пилотом. Точнее, он сидел в кресле второго пилота, и они летели над лесом, разглядывая дико колышущиеся вершины, бескрайнее море листьев и веток. А затем в кабине появился Призрак.
Захваченный собственным сном, Ли не мог ни двигаться, ни кричать, и ему осталось лишь переживать ужас пилота, когда тот обнаружил, что с ним происходит.
Призрак наклонился над пилотом, и присосался к его лицу. Демон пилота, зяблик, вспорхнула, крикнула, и попыталась отскочить, но лишь упала на пульт, едва в сознании. Пилот повернулся к Ли и протянул вперёд руку, но Ли не мог двигаться. Страдание в глазах пилота было ужасающим. Что-то настоящее, живое вытягивалось из него, а его демон лишь слабо вздрагивала и пищала высоким голосом, но она умирала.
Затем она исчезла. Но пилот всё ещё был жив. Глаза его подёрнулись пеленой, а его протянутая рука мягко опустилась обратно на рычаг скорости. Он был жив и мёртв одновременно, он был безразличен ко всему.
Так что Ли сидел и беспомощно наблюдал, как цеппелин летит вперёд, прямо в склон горы, что находилась перед ним.
Пилот смотрел на склон в окно, но ничто на свете не могло его заинтересовать. Ли в страхе отодвинулся назад, но ничего, что могло бы предотвратить столкновение, не случилось, и в момент столкновения он крикнул: «Хестер!»
И проснулся.
Он был в палатке, в безопасности, а Хестер покусывала его за подбородок. Он был весь в поту. Шаман сидел со скрещенными ногами, но холодок прошёл по спине Ли, когда он заметил, что демона-скопы нигде не видно. Очевидно, этот лес был плохим местом, полным жутких видений.
Затем он понял, что шаман освещён, хотя костёр давно уже угас, а ночная темнота была абсолютной. Какое-то дальнее мерцание высвечивало стволы деревьев и мокрые листья, и Ли тут же понял, что это за свет: его сон был правдой, и пилот цеппелина врезался в гору.
– Чёрт, Ли, ты дрожишь, как осиновый лист. Что с тобой? – проворчала Хестер и пошевелила длинными ушами.
– Ты разве не видела сон, Хестер? – пробормотал он.
– Ты не спишь, Ли, ты Видишь. Если б я знала, что ты ясновидящий, я бы тебя давно вылечила. А теперь просто отключи это, понял?
Он почесал голову, а она дёрнула ушами.
А затем, без малейшего перехода, он парил в воздухе рядом с демоном шамана, Сайан Котор, скопой. Близость чужого демона и отсутствие своего наполнили Ли мощной смесью вины и странного удовольствия. Они парили, как если бы он сам был птицей, среди турбулентных потоков воздуха над лесом, и Ли огляделся вокруг сквозь тёмный воздух, теперь сдобренный бледным сиянием луны, что изредка проглядывала сквозь редкие разрывы в облаках и окрашивала вершины деревьев серебряным цветом.
Демон-скопа издала резкий крик, и снизу раздались тысячи разнообразных птичьих голосов: уханье сов, встревоженное чириканье воробьёв, певчая соловьиная музыка. И в ответ явились они сами, все птицы леса, летали ли они до этого на ночной охоте или тихо спали на ветках, все они тысячами взмыли вверх, в дрожащий воздух.
И Ли почувствовал, как какая-то, родственная птицам, часть его собственной души радостно отвечает приказу королевы орлов, и всё то человеческое, что в нём было, растворилось в наистраннейшем удовольствии: радостном подчинении высшей власти, которая абсолютно права. И он кружил и разворачивался вместе с остальной огромной стаей, среди сотни разных видов, маневрирующих вместе, как единое существо, ведомых магнетической волей орлицы, а затем увидел напротив серебристого облака ненавистное чёрное пятно цеппелина.
Они все знали, что им делать. И они устремились к аппарату, быстрейшие достигали его первыми, но самой первой была Сайан Котор, маленькие крапивники и зяблики, быстрые стрижи, мягкокрылые совы – меньше, чем за минуту они облепили цеппелин, а их когти царапали промасленный шёлк или пробивали его в поисках зацепки.
Они избегали двигателей, хотя некоторых затянуло в него и изрезало пропеллерами в кровавую пыль. Большинство птиц просто устроилось на цеппелине, а те, что прилетели вторыми, уцепились за первых, пока, наконец, они не покрыли не только сам цеппелин (который теперь терял водород через тысячи маленьких дырок) но и гондолу, и окна кабины, кабели и распорки – за каждый клочок пространства цеплялась птица, две птицы, три или больше.
Пилот был беспомощен. Под весом птиц аппарат начал опускаться всё ниже и ниже, а затем вдруг возник ещё один склон, проступая из ночной тьмы и невидимый для людей в гондоле, размахивающих своим оружием и стреляющих во все стороны.
В последнюю секунду Сайан Котор вскрикнула, и грохот тысяч крыльев поглотил даже рёв мотора, так как все птицы снялись с цеппелина и разлетелись. А людям в кабине досталось несколько секунд на то, чтобы понять, что произошло, прежде чем цеппелин врезался в склон и взорвался.
Огонь, жара, пламя... Ли снова проснулся, его тело было таким горячим, как если бы он лежал в пустыне на солнце.
За стенками палатки вода по прежнему капала с листьев на палатку, но шторм прекратился. Бледный серый свет просочился сверху, и Ли поднялся, увидев Хестер, помаргивающую со сна, и шамана, завернувшегося в одеяла и так крепко спящего, что его можно было принять за мертвеца, если бы не Сайан Котор, заснувшая на ветке рядом с палаткой.
Единственным звуком, за исключением капающей воды, было птичье пение. Никаких моторов в небе, никаких голосов, так что Ли решил, что разжечь костёр будет безопасно, и после некоторых усилий умудрился сварить кофе.
– Что теперь, Хестер? – спросил он.
– Не знаю. Было четыре цеппелина, а он уничтожил только три.
– Я имею в виду, выполнили ли мы свои обязанности?
Она шевельнула ушами и сказала: «Не припомню контракта».
– Это не контрактные обязанности. А моральные.
– Ли, прежде чем волноваться о морали, надо разобраться с последним цеппелином. Это тридцать-сорок человек, вооружённых, и они нас преследуют. Имперские солдаты, чего уж больше. Сначала выживание, затем мораль.
Разумеется, она была права, и, пока занимался день, Ли потягивал горячий напиток и курил сигару, раздумывая, что бы он делал, если бы командовал последним цеппелином. Отступил и дождался дневного света, без сомнения, а затем взлетел достаточно высоко, чтобы наблюдать за опушкой леса на большей территории, так, чтобы заметить, где Ли и Грамман выйдут из него.
Демон-скопа Сайан Котор проснулась и размяла крылья. Хестер посмотрела вверх и повернула несколько раз голову, разглядывая могучего демона каждым глазом по очереди, а в следующий момент сам шаман вышел из палатки.
– Тяжёлая ночка, – заметил Ли.
– День будет ещё тяжелее. Мы должны немедленно убираться из леса, мистер Скорсби. Они собираются поджечь его.
Ли недоверчиво осмотрел вымокшую за ночь растительность и спросил: «Как?»
– У них есть устройство, разбрасывающее некую смесь нафты с поташем, которая загорается при соприкосновении с водой. Имперские Морские силы разработали это во время войны с Ниппоном. Если лес промок, он разгорится ещё быстрее.
– Вы это видели, так?
– Так же ясно, как вы видели, что случилось с цеппелинами ночью. Пакуйте, что собираетесь забрать с собой, и пойдём.
Ли потёр подбородок. Самые ценные вещи из его имущества были также и самыми лёгкими, а именно, приборы с шара. Так что он вытащил их из корзины и упаковал в рюкзак, а также удостоверился, что его винтовка заряжена и не промокла. Он оставил корзину, оснастку и шар там, где они были, сплетёнными и перемотанными среди веток. Отныне он больше не был аэронавтом, разве что каким-то чудом он бы выбрался отсюда и скопил достаточно денег, чтобы купить себе новый шар. Отныне он должен был ползти, подобно насекомому, по поверхности земли.
Они учуяли дым до того, как увидели пламя, потому что дул бриз с моря. Ещё до того, как они достигли опушки, они услышали огонь, его глубокое и жадное рычание.
– Почему они не сделали этого ночью? – спросил Ли. – Зажарили бы нас во сне.
– Думаю, они хотят взять нас живыми, – ответил Грамман, обрывая листья в палки, чтобы использовать её как трость, – и ждут, где мы выйдем из леса.
И действительно, жужжание цеппелина скоро стало хорошо различимым даже сквозь звуки огня и их собственного тяжёлого дыхания, потому что они торопились, перебираясь через валуны, корни и упавшие деревья, и останавливаясь лишь, чтобы перевести дыхание. Сайан Котор, летевшая высоко наверху, спикировала, чтобы сообщить им, насколько они продвинулись, и насколько они опережали огонь, хотя вскоре они и сами увидели дым над деревьями позади, а затем и ползущую стену огня.
Лесные животные – белки, птицы, дикий кабан – бежали вместе с ними, и хор криков, писков и воплей разрастался вокруг них. Оба путешественника продвигались вперёд к опушке леса, которая была уже недалеко, а затем они достигли её, когда волны жара уже захлёстывали их сзади, а ревущие колонны пламени вздымались на двадцать метров вверх. Деревья горели, как факелы, сок в стволах кипел и выплёскивался с шипящим звуком, сосновые верхушки вспыхивали, как нафта, а их ветки, казалось, расцветали оранжевыми цветами, и тут же исчезали.
Тяжело дыша, Ли и Грамман вскарабкались на крутую каменистую осыпь. Половина неба была затянута дымом и дрожащим от жары воздухом, но высоко над ними парило плотное пятнышко цеппелина – слишком далеко, понадеялся Ли, чтобы разглядеть их даже сквозь бинокли.
Перед ними возвышался крутой и неприступный горный склон. Из ловушки, в которой они оказались, вёл только один путь – узкое дефиле впереди, где высохшее русло реки выходило из складки между скалами.
Ли указал, и Грамман сказал: «Полностью согласен, мистер Скорсби.»
Его демон, паря и кружась наверху, сложила крылья и устремилась к расщелине. Они не задерживались, карабкаясь так быстро, как только могли, но Ли сказал: «Простите, если это невежливо, но я никогда не знал никого, чей демон мог бы улетать так далеко, кроме ведьм. Но вы не ведьма. Вы этому научились или это пришло само?»
– К человеку ничто не приходит само, – ответил Грамман. – Нам приходится учиться всему, что мы знаем. Сайан Котор говорит мне, что расщелина выходит на перевал. Если доберёмся туда, прежде чем они нас заметят, мы сможем спастись.
Орлица вернулась, а оба человека продолжили подъём. Хестер предпочитала отыскивать собственный путь среди камней, так что Ли просто следовал за ней, избегая неустойчивых камней и передвигаясь так быстро, как только мог, по крупным, всё время приближаясь к маленькому ущелью.
Ли беспокоился за Граммана, потому что тот был бледен, натянут и тяжело дышал. Его работа этой ночью стоила ему дорого. Как долго они могли продолжать идти, было тем самым вопросом, который Ли боялся задать, но, когда они были уже почти у входа в ущелье, практически, на берегу высохшей реки, он услышал, как изменился звук мотора цеппелина.
– Они увидели нас, – сказал он.
Это было подобно тому, как если бы они получили смертный приговор. Хестер споткнулась, даже легконогая, хладнокровная Хестер споткнулась и вздрогнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32