становилось ясно почему он хотел алетиометр.
– Присаживайтесь, – сказал Сэр Чарльз и указал на кожаный диван. Сам он сел за стол и продолжил.
– Ну так что же вы хотели сказать?
– Вы украли, – начала с жаром Лайра, но Уил посмотрел на неё и она замолчала.
– Лайра думает, что оставила кое-что в вашей машине, – повторил он. – Мы хотим забрать это.
– Вы имеете в виду это? – спросил он и вынул из одного из ящиков стола вельветовый свёрток. Лайра вскочила. Он проигнорировал её и развернул свёрток, обнажив золотое великолепие лежащего на его ладони алетиометра.
– Да! – вскричала Лайра и бросилась к нему.
Но он сжал руку. Стол был большой, и достать ей не удалось. И прежде чем он смогла сделать что-либо ещё, он развернулся, положил алетиометр в очередной застеклённый шкаф, закрыл его на ключ и опустил ключ в жилетный карман.
– Но он не твой, Лиззи, – сказал он. – Или Лайра, если это твоё настоящее имя.
– Он мой! Это мой алетиометр!
Он тяжело и печально покачал головой, как будто он упрекал её, и это печалило его, но он делал это для её же блага.
– Я думаю, что тут возможны, по крайней мере, весьма серьёзные сомнения, – сказал он.
– Но он принадлежит ей! – сказал Уил. – Честно! Она показывала его мне! Я знаю, что он принадлежит ей!
– Понимаете, я думаю, что вам придётся это доказать, – сказал он. – Мне ничего доказывать не требуется, потому что он находится у меня. Предполагается, что он принадлежит мне. Как и другие экспонаты моей коллекции. Должен сказать, Лайра, я удивлён, что ты оказалась мошенницей...
– Я не мошенница! – закричала Лайра.
– Напротив. Ты сказала, что тебя зовут Лиззи. Теперь я узнаю, что это не так. Честно, тебе не стоит даже надеяться доказать кому бы то ни было, что такая ценная вещь принадлежит тебе. Знаю, давайте позвоним в полицию.
Он повернул голову, чтобы позвать слугу.
– Нет, подождите... – поспешил сказать Уил, но Лайра оббежала вокруг стола, и из ниоткуда появился Пантелеймон в виде дикой рычащей кошки с оскаленными зубами и зашипел на Сэра Чарльза. Тот сощурился от внезапного появления демона, но не дрогнул.
– Вы даже не знаете, что вы украли, – бушевала Лайра. – Вы видели как я использовала его и подумали, что украдёте его и украли. Но вы – вы – вы хуже, чем моя мать. Она по крайней мере знает, насколько он важен! Вы же просто хотите положить его в шкаф и ничего с ним не делать! Вы должны умереть! Если я смогу, я попрошу кого-нибудь убить вас. Вы не достойны того, чтобы жить. Вы ...
Она не могла говорить. Всё что она могла сделать – плюнуть ему в лицо, что она и сделала, изо всей силы.
Уил тихо сидел, наблюдал, смотрел по сторонам, запоминая где что находится.
Сэр Чарльз спокойно вытащил из кармана шёлковый платок и вытер лицо.
– Ты вообще можешь себя контролировать? – спросил он. – Сядь, мерзкая девчонка.
Лайра чувствовала как от дрожи у неё из глаз летят слёзы, и бросилась на диван. Пантелейон, подняв свой пушистый хвост, стоял у неё на коленях, не сводя глаз с мужчины.
Уил тихо недоумевал. Сэр Чарльз давно мог вышвырнуть их на улицу. Что за игру он ведёт?
И тут он увидел настолько удивительную вещь, что он подумал, что ему померещилось. Из рукава полотняного пиджака Сэра Чарльза, мимо белого манжета высунулась ярко-зелёная змеиная голова. Её чёрный язык двигался из сторону в сторону, а чешуйчатая голова с обрамлёнными золотом чёрными глазами повернулась от Лайры к Уилу и обратно. Лайра была слишком зла, чтобы заметить это, а Уил заметил это лишь на секунду, после чего голова снова исчезла в рукаве, но этого было достаточно, чтобы Уил застыл на месте.
Сэр Чарльз Отошёл к окну и сел там на стул, расправив складку на брюках.
– Думаю, вам лучше бы выслушать меня, вместо того чтобы вести себя так несдержанно, – сказал он. – У вас нет выбора. Прибор находится у меня, и останется тут. Я хочу его. Я коллекционер. Можете плеваться, стучать и кричать сколько вам угодно, но к тому времени как вы убедите кого-нибудь ещё вас выслушать, у меня будут бумаги, подтверждающие, что я купил его. Сделать их очень просто. И вы никогда не получите его назад.
Оба сидели тихо. Он не закончил. В комнате становилось всё тише по мере того, как удивлённая Лайра успокаивалась.
– Однако, – сказал он, – есть кое-что, чего я хочу даже больше. И я не могу достать это самостоятельно, поэтому я готов заключить с вами договор. Вы приносите мне то, что я хочу, а я отдаю вам... как вы сказали это называется?
– Алетиометр, – хрипло произнесла Лайра.
– Алетиометр. Интересно. «Алетия» – «правда», эти значки, да, я понимаю.
– Что вы хотите? – спросил Уил. – И где находится этот предмет?
– Он находится там, куда я попасть не могу, но вы можете. Я в курсе, что вы нашли где-то проход. Думаю, что это недалеко от Саммертауна, где я высадил Лиззи, или Лайру, этим утром. А за проходом – другой мир, в котором нет взрослых. Правильно? Ну так вот, у человека, сделавшего этот проход, есть нож. Этот человек сейчас прячется в том мире, и он чрезвычайно напуган. На что у него есть причины. Если он там, где я думаю, он в старой каменной башне с ангелами у входа. Торре дели Анжели.
– Вот куда вам надо пойти, и мне всё равно как вы это сделаете, но мне нужен этот нож. Принесите его мне, и вы получите алетиометр. Мне будет жаль расстаться с ним, но я человек слова. Всё что вам надо сделать – принести мне нож.
ВОСЕМЬ. Башня ангелов
Уилл спросил: – Что это за человек, у которого находится нож?
Они находились в Роллс-ройсе, направляясь в верхний Оксфорд. Сэр Чарльз сидел впереди, наполовину обернувшись, а Уилл с Лайрой сидели сзади, с Пантелеймоном в форме мыши, успокоившемся в тепле рук Лайры.
– Некто, кто имеет на него не больше прав, чем я имею на алетиометр, – ответил сэр Чарльз. – К нашему обоюдному сожалению, нож находится у него, а алетиометр у меня.
– А как вы вообще узнали про тот мир?
– Я знаю многое из того, что вы не знаете. А чего ещё вы ожидали? Я гораздо старше вас, и несравненно лучше информирован. Существует некоторое количество проходов между этим миром и тем; те, кто знают, где эти проходы находятся, могут легко перемещаться между мирами. В Цитагейзе есть целая гильдия так называемых учёных, которые только этим и занимаются.
– Вы вовсе не из этого мира! – внезапно сказала Лайра. – Вы оттуда, ведь так?
И снова у неё появилось это странное чувство узнавания. Она была почти уверена, что видела его раньше.
– Вовсе нет, – ответил он.
Уилл сказал, – Если уж мы собираемся забрать нож у этого человека, нам надо больше о нём узнать. Он ведь не собирается нам его просто так отдать, верно?
– Определённо нет. Это единственная вещь, которая удерживает Призраков на расстоянии. Это никоим образом не будет лёгкой работой.
– Призраки боятся ножа?
– И ещё как.
– Почему они нападают только на взрослых?
– Это вам сейчас знать не обязательно. Да это и не важно. Лайра, – сказал сэр Чарльз, поворачиваясь к ней, – расскажи мне поподробнее об этом твоём удивительном друге.
Он имел в виду Пантелеймона. И, как только он произнёс это, Уилл понял, что та змея, которая пряталась в рукаве сэра Чарльза, также была демоном, и что сэр Чарльз, по-видимому, был родом из мира Лайры. Он спросил про Пантелеймона, чтобы сбить их с толку: следовательно, он не знал, что Уилл заметил его демона.
Лайра прижала Пантелеймона к груди, и он превратился в чёрную крысу, хлещущую своим длинным хвостом по руке Лайры и глядя на сэра Чарльза красными глазами.
– Вы не должны были его видеть, – сказала она. – Он мой демон. Вы думаете, что у вас в этом мире нет демонов, но они у вас есть. Ваш был бы навозным жуком.
– Если фараоны Египта не возражали против того, чтобы их символизировал скарабей, я тоже не буду – ответил он. – Что ж, значит, ты ещё из одного мира. Как интересно. Это оттуда происходит алетиометр, или ты украла его по пути?
– Мне его дали, – яростно сказала Лайра, – Мастер колледжа Джордан в моём Оксфорде дал его мне. Он мой по праву. А вы, вы даже не знаете, что с ним делать, вы, глупый, вонючий старикашка, вы бы не научились читать его и за сто лет. Для вас это просто игрушка. Но мне он нужен, и он нужен Уиллу. Мы вернём его, не волнуйтесь.
– Увидим, – сказал сэр Чарльз. – В прошлый раз я высадил тебя здесь. Высадить вас?
– Нет, – сказал Уилл, потому что он успел заметить невдалеке полицейскую машину. – Вы всё равно не можете попасть в Цигейзу из-за Призраков, так что не имеет значения, будете вы знать, где находится окно, или нет. Подвезите нас дальше, к кольцевой дороге.
– Как пожелаете, – сказал сэр Чарльз, и машина двинулась дальше. – Когда, или если, вы получите нож, позвоните мне по телефону, и Алан подъедет забрать вас.
Они больше не произнесли ни слова, пока шофёр не остановил машину.
Когда они вышли, сэр Чарльз опустил окно и сказал Уиллу, – Кстати, если вы не сможете заполучить нож, даже не думайте возвращаться. Явитесь в мой дом без ножа, и я вызову полицию. Подозреваю, они будут очень рады, когда я скажу им твоё настоящее имя. Тебя ведь зовут Уильям Перри, так? Да, я так и думал. В сегодняшней газете есть очень хорошая твоя фотография.
И машина уехала. Уилл не мог произнести ни слова.
Лайра тряхнула его за руку. – Всё в порядке, – сказала она, – он никому не расскажет. Если бы он собирался, он бы уже это сделал. Пошли.
Десять минут спустя они стояли на маленькой площади у подножия Башни Ангелов. Уилл рассказал Лайре про демона-змею, и она остановилась посреди улицы, безуспешно пытаясь ухватить это наполовину стёртое воспоминание. Кто был этот человек? Где она его видела? Это было бесполезно – воспоминание не приходило.
– Я не хотела говорить ему, – тихо сказала Лайра, – но прошлой ночью я видела человека там, наверху. Он смотрел вниз, когда все эти дети шумели...
– Как он выглядел?
– Молодой, с кучерявыми волосами. Совсем не старый. Но я видела его совсем недолго, на самом верху, между тех зубцов. Я подумала, что это мог быть... Помнишь Анжелику и Паоло, и как Паоло сказал, что у них был старший брат, и что он тоже пришёл в город, и она заставила Паоло замолчать, как если бы это был секрет? Ну, я думаю, что это мог быть он. Наверное, он тоже пришёл за ножом. И я думаю, что все дети знают про это. Думаю, поэтому они сюда и вернулись в первую очередь.
– Ммм... – сказал он, глядя вверх. – Возможно.
Она вспомнила, что говорили дети этим утром. Ни один ребёнок не ходил в башню, так они сказали, потому что там были страшные вещи. И она вспомнила собственное неловкое ощущение, когда она и Пантелеймон заглянули в открытую дверь, прежде, чем покинуть город. Может, именно поэтому им и нужен был взрослый – чтобы зайти в башню. Её демон летал вокруг её головы, приняв форму мотылька в ярком солнечном свете, испуганно шепча что-то.
– Чшш, – шепнула она в ответ, – у нас нет выбора, Пан. Это наша вина. Мы должны исправить её, и это – единственный способ.
Уилл прошёл направо вдоль стены башни. На углу, между башней и следующим зданием, лежала узкая мощёная аллея, и Уилл прошёл туда, поглядывая вверх, изучая это место. Лайра последовала за ним. Уилл остановился под окном на втором этаже башни с спросил Пантелеймона: – Ты можешь туда залететь? Посмотреть, что внутри?
Пантелеймон немедленно превратился в стрижа и взлетел вверх. Он еле мог дотянуться до окна. Лайра резко вздохнула, и тихо вскрикнула, когда он добрался до подоконника, и задержался там на секунду или две, прежде чем нырнуть обратно вниз. Уилл удивлённо нахмурился.
– Это тяжело, – объяснила она, – когда твой демон отходит далеко от тебя. Это больно.
– Извини. Ты что-нибудь видел? – спросил он.
– Лестницу, – сказал Пантелеймон. – Лестницу и тёмные комнаты. Там на стене висели мечи, и копья, и щиты, как в музее. И я видел молодого мужчину. Он... танцевал.
– Танцевал?
– Двигался взад и вперёд, махал рукой вокруг. Или, может, он сражался с чем-то невидимым... Я едва успел заметить его через приоткрытую дверь. Не очень чётко.
– Сражался с Призраком? – спросила Лайра. Но они не могли придумать ничего лучше, а потому просто двинулись дальше. За башней высокая каменная стена, с разбитым стеклом наверху, окружала маленький сад с ровными травяными клумбами вокруг фонтана (Пантелеймону пришлось снова взлететь и посмотреть), а дальше начиналась аллея на противоположной стороне башни, которая привела их обратно на площадь. Окна башни были маленькими и глубоко утопленными в камень, как нахмурившиеся глаза.
– Значит, придётся входить через переднюю дверь, – сказал Уилл. Он поднялся по ступенькам и широко распахнул дверь. Солнечный свет ворвался внутрь, и тяжёлые петли заскрипели. Он сделал шаг-другой внутрь, и, никого не заметив, прошёл дальше. Лайра шла вплотную за ним. Пол был выложен прямоугольными плитами, за столетия ставшие гладкими, и воздух внутри был прохладен. Уилл увидел лестничный пролёт, который вёл вниз, и прошёл по нему достаточно далеко, чтобы увидеть, что тот приводит в широкую, низкую комнату с огромной угольной печью у дальней стены, и где стены были чёрными от сажи. Но в комнате никого не было, и он вернулся обратно во входной зал, где увидел Лайру, прижимающую палец к губам и глядящую наверх.
– Я слышу его, – прошептала она. – Кажется, он разговаривает сам с собой.
Уилл прислушался, и тоже услышал это: низкое дрожащее бормотание, изредка прерывающееся резким смешком или гневным вскриком. Это было похоже на голос сумасшедшего.
Уилл выдул воздух из щёк и начал взбираться по лестнице. Она была сделана из почерневшего дуба, огромная и широкая, со ступеньками, такими же гладкими, как и каменные плиты на полу: слишком крепкими, чтобы скрипеть под ногами. По мере того, как они забирались выше, света становилось всё меньше, потому что единственными его источниками были маленькие глубоко посаженные окна на каждой лестничной площадке. Они забрались на второй этаж, остановились и прислушались, забрались на следующий, и звук человеческого голоса смешался со звуками прерывающихся, ритмичных шагов. Звуки исходили из комнаты, выходившей прямо на площадку, дверь в неё была приоткрыта.
Уилл подкрался к двери и отодвинул её ещё на несколько сантиметров, чтобы рассмотреть получше.
Комната была большой, с плотными занавесями паутины, свисавшими с потолка. Стены были уставлены шкафами, забитыми плохо сохранившимися томами книг, с разваливающимися и подгнившими обложками, или полуразвалившимися от влажности. Несколько книг лежали на полу около полок, несколько лежало открытыми на полу или на широких пыльных столах, а иные были небрежно засунуты обратно на полки.
В центре комнаты, молодой парень... танцевал. Пантелеймон был прав: это выглядело именно так. Он стоял спиной к двери, и он шагал то в одну сторону, то в другую, и всё это время его правая рука двигалась впереди него, как если бы он прочищал себе путь среди невидимых препятствий. В этой руке он держал нож, абсолютно обыкновенный на вид нож, с тусклым лезвием длиной около двадцати сантиметров, и этим ножом он делал выпады, двигал в стороны, кружил лезвием, тыкал вверх и вниз, и всё это в пустом воздухе.
Он двинулся, как будто хотел повернуться, и Уилл отодвинулся в сторону. Он приложил палец к губам, поманил Лайру пальцем и повёл её вверх по ступенькам на следующий этаж.
– Что он делает? – прошептала она.
Он описал увиденное так, как только смог.
– Он, похоже, спятил, – сказала Лайра. – Он худой, с кучерявыми волосами?
– Да. Рыжие волосы, как у Анжелики. Он определённо выглядит спятившим. Я не знаю... я думаю, это страннее, чем сказал сэр Чарльз. Давай осмотрим остальное, прежде чем говорить с ним.
Она не возражала, и позволила ему завести их вверх по лестнице на самую верхнюю площадку. Здесь было гораздо светлее, потому что покрашенные в белый цвет ступеньки выводили на крышу – или, вернее, в небольшую теплицу из дерева и стекла. Даже находясь у подножия лестницы, они чувствовали удушающую жару, царившую наверху.
А затем они услышали оттуда стон.
Они подпрыгнули. Они были абсолютно уверены, что в башне был только один человек. Пантелеймон был так перепуган, что немедленно превратился из кошки в птицу, взлетел и прижался Лайре к груди. В этот момент Уилл и Лайра поняли, что они схватились за руки, и медленно отпустили друг друга.
– Надо пойти и посмотреть, – прошептал Уилл. – Я пойду первым.
– Я должна идти первой, – прошептала она в ответ, – учитывая, что я во всём виновата.
– Учитывая, что ты во всём виновата, ты будешь делать то, что я скажу.
Она искривила губу, но послушно пристроилась ему за спину.
Он выбрался наверх к солнцу. Свет в стеклянной теплице был ослепляюще ярким. Тут и жара стояла, как в теплице, так что Уилл не мог ни смотреть, ни дышать. Он нашёл дверную ручку, повернул её и быстро вышел наружу, прикрывая ладонью глаза от солнца.
Он стоял на свинцовой крыше, ограниченной зубчатым парапетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Присаживайтесь, – сказал Сэр Чарльз и указал на кожаный диван. Сам он сел за стол и продолжил.
– Ну так что же вы хотели сказать?
– Вы украли, – начала с жаром Лайра, но Уил посмотрел на неё и она замолчала.
– Лайра думает, что оставила кое-что в вашей машине, – повторил он. – Мы хотим забрать это.
– Вы имеете в виду это? – спросил он и вынул из одного из ящиков стола вельветовый свёрток. Лайра вскочила. Он проигнорировал её и развернул свёрток, обнажив золотое великолепие лежащего на его ладони алетиометра.
– Да! – вскричала Лайра и бросилась к нему.
Но он сжал руку. Стол был большой, и достать ей не удалось. И прежде чем он смогла сделать что-либо ещё, он развернулся, положил алетиометр в очередной застеклённый шкаф, закрыл его на ключ и опустил ключ в жилетный карман.
– Но он не твой, Лиззи, – сказал он. – Или Лайра, если это твоё настоящее имя.
– Он мой! Это мой алетиометр!
Он тяжело и печально покачал головой, как будто он упрекал её, и это печалило его, но он делал это для её же блага.
– Я думаю, что тут возможны, по крайней мере, весьма серьёзные сомнения, – сказал он.
– Но он принадлежит ей! – сказал Уил. – Честно! Она показывала его мне! Я знаю, что он принадлежит ей!
– Понимаете, я думаю, что вам придётся это доказать, – сказал он. – Мне ничего доказывать не требуется, потому что он находится у меня. Предполагается, что он принадлежит мне. Как и другие экспонаты моей коллекции. Должен сказать, Лайра, я удивлён, что ты оказалась мошенницей...
– Я не мошенница! – закричала Лайра.
– Напротив. Ты сказала, что тебя зовут Лиззи. Теперь я узнаю, что это не так. Честно, тебе не стоит даже надеяться доказать кому бы то ни было, что такая ценная вещь принадлежит тебе. Знаю, давайте позвоним в полицию.
Он повернул голову, чтобы позвать слугу.
– Нет, подождите... – поспешил сказать Уил, но Лайра оббежала вокруг стола, и из ниоткуда появился Пантелеймон в виде дикой рычащей кошки с оскаленными зубами и зашипел на Сэра Чарльза. Тот сощурился от внезапного появления демона, но не дрогнул.
– Вы даже не знаете, что вы украли, – бушевала Лайра. – Вы видели как я использовала его и подумали, что украдёте его и украли. Но вы – вы – вы хуже, чем моя мать. Она по крайней мере знает, насколько он важен! Вы же просто хотите положить его в шкаф и ничего с ним не делать! Вы должны умереть! Если я смогу, я попрошу кого-нибудь убить вас. Вы не достойны того, чтобы жить. Вы ...
Она не могла говорить. Всё что она могла сделать – плюнуть ему в лицо, что она и сделала, изо всей силы.
Уил тихо сидел, наблюдал, смотрел по сторонам, запоминая где что находится.
Сэр Чарльз спокойно вытащил из кармана шёлковый платок и вытер лицо.
– Ты вообще можешь себя контролировать? – спросил он. – Сядь, мерзкая девчонка.
Лайра чувствовала как от дрожи у неё из глаз летят слёзы, и бросилась на диван. Пантелейон, подняв свой пушистый хвост, стоял у неё на коленях, не сводя глаз с мужчины.
Уил тихо недоумевал. Сэр Чарльз давно мог вышвырнуть их на улицу. Что за игру он ведёт?
И тут он увидел настолько удивительную вещь, что он подумал, что ему померещилось. Из рукава полотняного пиджака Сэра Чарльза, мимо белого манжета высунулась ярко-зелёная змеиная голова. Её чёрный язык двигался из сторону в сторону, а чешуйчатая голова с обрамлёнными золотом чёрными глазами повернулась от Лайры к Уилу и обратно. Лайра была слишком зла, чтобы заметить это, а Уил заметил это лишь на секунду, после чего голова снова исчезла в рукаве, но этого было достаточно, чтобы Уил застыл на месте.
Сэр Чарльз Отошёл к окну и сел там на стул, расправив складку на брюках.
– Думаю, вам лучше бы выслушать меня, вместо того чтобы вести себя так несдержанно, – сказал он. – У вас нет выбора. Прибор находится у меня, и останется тут. Я хочу его. Я коллекционер. Можете плеваться, стучать и кричать сколько вам угодно, но к тому времени как вы убедите кого-нибудь ещё вас выслушать, у меня будут бумаги, подтверждающие, что я купил его. Сделать их очень просто. И вы никогда не получите его назад.
Оба сидели тихо. Он не закончил. В комнате становилось всё тише по мере того, как удивлённая Лайра успокаивалась.
– Однако, – сказал он, – есть кое-что, чего я хочу даже больше. И я не могу достать это самостоятельно, поэтому я готов заключить с вами договор. Вы приносите мне то, что я хочу, а я отдаю вам... как вы сказали это называется?
– Алетиометр, – хрипло произнесла Лайра.
– Алетиометр. Интересно. «Алетия» – «правда», эти значки, да, я понимаю.
– Что вы хотите? – спросил Уил. – И где находится этот предмет?
– Он находится там, куда я попасть не могу, но вы можете. Я в курсе, что вы нашли где-то проход. Думаю, что это недалеко от Саммертауна, где я высадил Лиззи, или Лайру, этим утром. А за проходом – другой мир, в котором нет взрослых. Правильно? Ну так вот, у человека, сделавшего этот проход, есть нож. Этот человек сейчас прячется в том мире, и он чрезвычайно напуган. На что у него есть причины. Если он там, где я думаю, он в старой каменной башне с ангелами у входа. Торре дели Анжели.
– Вот куда вам надо пойти, и мне всё равно как вы это сделаете, но мне нужен этот нож. Принесите его мне, и вы получите алетиометр. Мне будет жаль расстаться с ним, но я человек слова. Всё что вам надо сделать – принести мне нож.
ВОСЕМЬ. Башня ангелов
Уилл спросил: – Что это за человек, у которого находится нож?
Они находились в Роллс-ройсе, направляясь в верхний Оксфорд. Сэр Чарльз сидел впереди, наполовину обернувшись, а Уилл с Лайрой сидели сзади, с Пантелеймоном в форме мыши, успокоившемся в тепле рук Лайры.
– Некто, кто имеет на него не больше прав, чем я имею на алетиометр, – ответил сэр Чарльз. – К нашему обоюдному сожалению, нож находится у него, а алетиометр у меня.
– А как вы вообще узнали про тот мир?
– Я знаю многое из того, что вы не знаете. А чего ещё вы ожидали? Я гораздо старше вас, и несравненно лучше информирован. Существует некоторое количество проходов между этим миром и тем; те, кто знают, где эти проходы находятся, могут легко перемещаться между мирами. В Цитагейзе есть целая гильдия так называемых учёных, которые только этим и занимаются.
– Вы вовсе не из этого мира! – внезапно сказала Лайра. – Вы оттуда, ведь так?
И снова у неё появилось это странное чувство узнавания. Она была почти уверена, что видела его раньше.
– Вовсе нет, – ответил он.
Уилл сказал, – Если уж мы собираемся забрать нож у этого человека, нам надо больше о нём узнать. Он ведь не собирается нам его просто так отдать, верно?
– Определённо нет. Это единственная вещь, которая удерживает Призраков на расстоянии. Это никоим образом не будет лёгкой работой.
– Призраки боятся ножа?
– И ещё как.
– Почему они нападают только на взрослых?
– Это вам сейчас знать не обязательно. Да это и не важно. Лайра, – сказал сэр Чарльз, поворачиваясь к ней, – расскажи мне поподробнее об этом твоём удивительном друге.
Он имел в виду Пантелеймона. И, как только он произнёс это, Уилл понял, что та змея, которая пряталась в рукаве сэра Чарльза, также была демоном, и что сэр Чарльз, по-видимому, был родом из мира Лайры. Он спросил про Пантелеймона, чтобы сбить их с толку: следовательно, он не знал, что Уилл заметил его демона.
Лайра прижала Пантелеймона к груди, и он превратился в чёрную крысу, хлещущую своим длинным хвостом по руке Лайры и глядя на сэра Чарльза красными глазами.
– Вы не должны были его видеть, – сказала она. – Он мой демон. Вы думаете, что у вас в этом мире нет демонов, но они у вас есть. Ваш был бы навозным жуком.
– Если фараоны Египта не возражали против того, чтобы их символизировал скарабей, я тоже не буду – ответил он. – Что ж, значит, ты ещё из одного мира. Как интересно. Это оттуда происходит алетиометр, или ты украла его по пути?
– Мне его дали, – яростно сказала Лайра, – Мастер колледжа Джордан в моём Оксфорде дал его мне. Он мой по праву. А вы, вы даже не знаете, что с ним делать, вы, глупый, вонючий старикашка, вы бы не научились читать его и за сто лет. Для вас это просто игрушка. Но мне он нужен, и он нужен Уиллу. Мы вернём его, не волнуйтесь.
– Увидим, – сказал сэр Чарльз. – В прошлый раз я высадил тебя здесь. Высадить вас?
– Нет, – сказал Уилл, потому что он успел заметить невдалеке полицейскую машину. – Вы всё равно не можете попасть в Цигейзу из-за Призраков, так что не имеет значения, будете вы знать, где находится окно, или нет. Подвезите нас дальше, к кольцевой дороге.
– Как пожелаете, – сказал сэр Чарльз, и машина двинулась дальше. – Когда, или если, вы получите нож, позвоните мне по телефону, и Алан подъедет забрать вас.
Они больше не произнесли ни слова, пока шофёр не остановил машину.
Когда они вышли, сэр Чарльз опустил окно и сказал Уиллу, – Кстати, если вы не сможете заполучить нож, даже не думайте возвращаться. Явитесь в мой дом без ножа, и я вызову полицию. Подозреваю, они будут очень рады, когда я скажу им твоё настоящее имя. Тебя ведь зовут Уильям Перри, так? Да, я так и думал. В сегодняшней газете есть очень хорошая твоя фотография.
И машина уехала. Уилл не мог произнести ни слова.
Лайра тряхнула его за руку. – Всё в порядке, – сказала она, – он никому не расскажет. Если бы он собирался, он бы уже это сделал. Пошли.
Десять минут спустя они стояли на маленькой площади у подножия Башни Ангелов. Уилл рассказал Лайре про демона-змею, и она остановилась посреди улицы, безуспешно пытаясь ухватить это наполовину стёртое воспоминание. Кто был этот человек? Где она его видела? Это было бесполезно – воспоминание не приходило.
– Я не хотела говорить ему, – тихо сказала Лайра, – но прошлой ночью я видела человека там, наверху. Он смотрел вниз, когда все эти дети шумели...
– Как он выглядел?
– Молодой, с кучерявыми волосами. Совсем не старый. Но я видела его совсем недолго, на самом верху, между тех зубцов. Я подумала, что это мог быть... Помнишь Анжелику и Паоло, и как Паоло сказал, что у них был старший брат, и что он тоже пришёл в город, и она заставила Паоло замолчать, как если бы это был секрет? Ну, я думаю, что это мог быть он. Наверное, он тоже пришёл за ножом. И я думаю, что все дети знают про это. Думаю, поэтому они сюда и вернулись в первую очередь.
– Ммм... – сказал он, глядя вверх. – Возможно.
Она вспомнила, что говорили дети этим утром. Ни один ребёнок не ходил в башню, так они сказали, потому что там были страшные вещи. И она вспомнила собственное неловкое ощущение, когда она и Пантелеймон заглянули в открытую дверь, прежде, чем покинуть город. Может, именно поэтому им и нужен был взрослый – чтобы зайти в башню. Её демон летал вокруг её головы, приняв форму мотылька в ярком солнечном свете, испуганно шепча что-то.
– Чшш, – шепнула она в ответ, – у нас нет выбора, Пан. Это наша вина. Мы должны исправить её, и это – единственный способ.
Уилл прошёл направо вдоль стены башни. На углу, между башней и следующим зданием, лежала узкая мощёная аллея, и Уилл прошёл туда, поглядывая вверх, изучая это место. Лайра последовала за ним. Уилл остановился под окном на втором этаже башни с спросил Пантелеймона: – Ты можешь туда залететь? Посмотреть, что внутри?
Пантелеймон немедленно превратился в стрижа и взлетел вверх. Он еле мог дотянуться до окна. Лайра резко вздохнула, и тихо вскрикнула, когда он добрался до подоконника, и задержался там на секунду или две, прежде чем нырнуть обратно вниз. Уилл удивлённо нахмурился.
– Это тяжело, – объяснила она, – когда твой демон отходит далеко от тебя. Это больно.
– Извини. Ты что-нибудь видел? – спросил он.
– Лестницу, – сказал Пантелеймон. – Лестницу и тёмные комнаты. Там на стене висели мечи, и копья, и щиты, как в музее. И я видел молодого мужчину. Он... танцевал.
– Танцевал?
– Двигался взад и вперёд, махал рукой вокруг. Или, может, он сражался с чем-то невидимым... Я едва успел заметить его через приоткрытую дверь. Не очень чётко.
– Сражался с Призраком? – спросила Лайра. Но они не могли придумать ничего лучше, а потому просто двинулись дальше. За башней высокая каменная стена, с разбитым стеклом наверху, окружала маленький сад с ровными травяными клумбами вокруг фонтана (Пантелеймону пришлось снова взлететь и посмотреть), а дальше начиналась аллея на противоположной стороне башни, которая привела их обратно на площадь. Окна башни были маленькими и глубоко утопленными в камень, как нахмурившиеся глаза.
– Значит, придётся входить через переднюю дверь, – сказал Уилл. Он поднялся по ступенькам и широко распахнул дверь. Солнечный свет ворвался внутрь, и тяжёлые петли заскрипели. Он сделал шаг-другой внутрь, и, никого не заметив, прошёл дальше. Лайра шла вплотную за ним. Пол был выложен прямоугольными плитами, за столетия ставшие гладкими, и воздух внутри был прохладен. Уилл увидел лестничный пролёт, который вёл вниз, и прошёл по нему достаточно далеко, чтобы увидеть, что тот приводит в широкую, низкую комнату с огромной угольной печью у дальней стены, и где стены были чёрными от сажи. Но в комнате никого не было, и он вернулся обратно во входной зал, где увидел Лайру, прижимающую палец к губам и глядящую наверх.
– Я слышу его, – прошептала она. – Кажется, он разговаривает сам с собой.
Уилл прислушался, и тоже услышал это: низкое дрожащее бормотание, изредка прерывающееся резким смешком или гневным вскриком. Это было похоже на голос сумасшедшего.
Уилл выдул воздух из щёк и начал взбираться по лестнице. Она была сделана из почерневшего дуба, огромная и широкая, со ступеньками, такими же гладкими, как и каменные плиты на полу: слишком крепкими, чтобы скрипеть под ногами. По мере того, как они забирались выше, света становилось всё меньше, потому что единственными его источниками были маленькие глубоко посаженные окна на каждой лестничной площадке. Они забрались на второй этаж, остановились и прислушались, забрались на следующий, и звук человеческого голоса смешался со звуками прерывающихся, ритмичных шагов. Звуки исходили из комнаты, выходившей прямо на площадку, дверь в неё была приоткрыта.
Уилл подкрался к двери и отодвинул её ещё на несколько сантиметров, чтобы рассмотреть получше.
Комната была большой, с плотными занавесями паутины, свисавшими с потолка. Стены были уставлены шкафами, забитыми плохо сохранившимися томами книг, с разваливающимися и подгнившими обложками, или полуразвалившимися от влажности. Несколько книг лежали на полу около полок, несколько лежало открытыми на полу или на широких пыльных столах, а иные были небрежно засунуты обратно на полки.
В центре комнаты, молодой парень... танцевал. Пантелеймон был прав: это выглядело именно так. Он стоял спиной к двери, и он шагал то в одну сторону, то в другую, и всё это время его правая рука двигалась впереди него, как если бы он прочищал себе путь среди невидимых препятствий. В этой руке он держал нож, абсолютно обыкновенный на вид нож, с тусклым лезвием длиной около двадцати сантиметров, и этим ножом он делал выпады, двигал в стороны, кружил лезвием, тыкал вверх и вниз, и всё это в пустом воздухе.
Он двинулся, как будто хотел повернуться, и Уилл отодвинулся в сторону. Он приложил палец к губам, поманил Лайру пальцем и повёл её вверх по ступенькам на следующий этаж.
– Что он делает? – прошептала она.
Он описал увиденное так, как только смог.
– Он, похоже, спятил, – сказала Лайра. – Он худой, с кучерявыми волосами?
– Да. Рыжие волосы, как у Анжелики. Он определённо выглядит спятившим. Я не знаю... я думаю, это страннее, чем сказал сэр Чарльз. Давай осмотрим остальное, прежде чем говорить с ним.
Она не возражала, и позволила ему завести их вверх по лестнице на самую верхнюю площадку. Здесь было гораздо светлее, потому что покрашенные в белый цвет ступеньки выводили на крышу – или, вернее, в небольшую теплицу из дерева и стекла. Даже находясь у подножия лестницы, они чувствовали удушающую жару, царившую наверху.
А затем они услышали оттуда стон.
Они подпрыгнули. Они были абсолютно уверены, что в башне был только один человек. Пантелеймон был так перепуган, что немедленно превратился из кошки в птицу, взлетел и прижался Лайре к груди. В этот момент Уилл и Лайра поняли, что они схватились за руки, и медленно отпустили друг друга.
– Надо пойти и посмотреть, – прошептал Уилл. – Я пойду первым.
– Я должна идти первой, – прошептала она в ответ, – учитывая, что я во всём виновата.
– Учитывая, что ты во всём виновата, ты будешь делать то, что я скажу.
Она искривила губу, но послушно пристроилась ему за спину.
Он выбрался наверх к солнцу. Свет в стеклянной теплице был ослепляюще ярким. Тут и жара стояла, как в теплице, так что Уилл не мог ни смотреть, ни дышать. Он нашёл дверную ручку, повернул её и быстро вышел наружу, прикрывая ладонью глаза от солнца.
Он стоял на свинцовой крыше, ограниченной зубчатым парапетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32