До сих пор огромный кристалл не давал ей закрыться, но теперь каменная плита заскользила по направляющим, преграждая выход. Недавняя пленница пребывала в таком ошеломлении, что не замечала ничего вокруг, так что Окре пришлось подхватить ее и оттащить от закрывающейся двери. Мела отскочила сама за миг до того" как проход оказался наглухо закрытым.
— Как тебя зовут? — спросила русалка, когда огрица поставила спасенную красавицу на землю.
— Я.., не…
— Яне?
— Я не.., не помню, — пролепетала женщина с глубоким вздохом, всколыхнувшим грудь и заставившим мерцать и переливаться серебристо-зеленую, в тон малахитовым волосам и удивительным, глубоким как море глазам, ткань платья.
— О… — русалка тоже вздохнула. — Ну что ж, пока не вспомнишь, будем звать тебя Яне. Я Мела, морская русалка, а это Окра, она огрица. Может, ты и этого не помнишь, но мы только что вызволили тебя из заточения в кристалле.
— Привет… — также растерянно пролепетала Яне. — Спасибо.
— Но мы хотели бы узнать о тебе побольше, тогда, может быть, нам удастся сделать для тебя что-нибудь еще.
Скажи, куда ты направлялась?
— Направлялась? — взгляд Яне выдавал полнейшее недоумение.
— Ясно, этого ты тоже не помнишь. А откуда ты шла?
В ответ красавица лишь беспомощно развела руками.
— Похоже, она в весьма затруднительном положении, — заметила Мела, покосившись на Окру.
— Но ведь и мы тоже, каждая по-своему! — осенило огрицу. — А стало быть ей, как и нам, не помешало бы попасть к Доброму Волшебнику. Наверное, нам по пути.
— Что скажешь? — спросила русалка у Яне. насчет пути.., его я тоже не знаю.
Мела улыбнулась.
— По правде сказать, мы сами ищем эту дорогу. Пойдем с нами, вместе веселее. А уж потом Добрый Волшебник укажет каждой из нас ее собственный путь.
— Пойдем, — радостно закивала Яне, — вы мне нравитесь.
— Только вот куда идти? — встряла Окра. — Тропу, по которой мы шли, перегородил камень.
— Придется вернуться, и поискать другую, — сказала Мела. — Много времени мы в этом еле-ельнике не потеряем, а если двинемся бездорожьем, рискуем потеряться сами.
И они направились назад, к побережью. Мела вышагивала первой, Яне семенила за ней, а замыкала шествие Окра. Мысли в такт шагам метались по ее голове, ударяясь изнутри о стенки черепа, отскакивая и перемешиваясь. Огрица пыталась понять, каким образам такая красивая, так чудесно одетая женщина могла забраться в не имевший ни окон ни дверей кристалл.
Глава 4. ЧЕ
Из уроков Ксанфографии Че прекрасно знал об оборонительных и заградительных свойствах сада, ограждавшего замок Ругна.
— Нам нужно убедить деревья в том, что мы друзья, — сказал маленький кентавр. — Иначе они переплетут ветви, и к замку будет не подойти.
— Глупости! — фыркнула Дженни. — Деревья машут ветками, только когда дует ветер, а уж переплетать их точно не умеют, — девочка шагнула вперед и тут же наткнулась на перегородившую ей путь толстую ветку.
— Ой, и правда.., да, я совсем забыла, что у вас все совсем не так, как у нас.
— А как дать им понять, что мы не враги? — спросила Гвенни.
— Надо представиться и рассказать о цели своего Прибытия, — пояснил маленький кентавр.
Юная гоблинша шагнула к преграде.
— Я Гвенни, наследница гоблинатора Гоблинова Горба. Иду к Доброму Волшебнику, чтобы узнать, как мне стать первой женщиной-вождем гоблинского народа.
Деревья, словно переговариваясь, зашуршали листвой.
Потом ветви раздвинулись, но едва Гвенни шагнула в образовавшийся проход, сомкнулись за ее спиной.
— А я Дженни из Двухлунии, — сказала эльфесса. — Мы с Гвенни подружки, и я хочу ей помочь.
Снова зашелестели листья и опять открылся проход.
— Я Че, спутник Гвенни. Считается, что мне суждено изменить ход истории Ксанфа, — представился маленький кентавр, а когда деревья пропустили и его, вежливо поблагодарил:
— Спасибо.
По сторонам тропы росли самые разнообразные деревья: сад не только защищал замок, но и снабжал его обитателей снедью, одеждой, обувью и всей необходимой утварью. У путников просто глаза разбегались от свисавших с ветвей лакомств, но кентавр предупредил, что без разрешения рвать ничего нельзя.
Через некоторое время они увидели могучие стены и окружавший замок глубокий ров. Ровное чудовище высунуло из воды змеиную голову, но, узнав гостей, снова нырнуло на дно. Ведь им уже случалось посещать замок, просто тогда они не приходили пешком.
Спустя мгновение из ворот, приветствуя гостей радостными восклицаниями, выбежала совсем молоденькая с виду женщина в джинсах. Это была Электра, первая в истории Ксанфа принцесса, позволявшая себе носить столь простецкую одежду. Прибывших она прекрасно знала, поскольку два года назад они гостили на ее свадьбе. На самом деле Электре уже минуло двадцать, но выглядела она самое большее на шестнадцать. Последнее обстоятельство имело особое значение в связи с тем, что ее муж, принц Дольф, не достиг еще и восемнадцатилетия, а как всем известно, жены должны быть моложе мужей. Если не по возрасту, то хотя бы с виду. Откуда взялось столь странное правило и какой в нем смысл, никто не знал, однако Че было совершенно точно известно, что оно записано где-то в самой толстой и скучной Книге Правил.
Обняв, расцеловав и растормошив всех по очереди, Электра впустила их в замок и первым делом повела в детскую, похвастаться принесенными ей аистом близнецами.
Облик этой веснушчатой девчонки никак не вязался с такими важными словами, как «принцесса» и уж тем более «мама», однако, похоже, обе эти роли ее ни капельки не тяготили.
Гостям отвели комнату, где девочки смогли помыться и переодеться. Че в это время смотрел в окошко. Конечно, у кентавров порядки совсем другие, но они с уважением относятся к обычаям людей, так что подсматривать, какого цвета у его спутниц трусики, ему даже не пришло в голову.
Затем новоприбывших пригласили в трапезную, где они удостоились любезного приветствия короля Дора, королевы Айрин и по-юношески нескладного принца Дольфа. А когда к столу вышла Электра, Че поразился.
Сменив джинсы на изысканное бледно-зеленое с золотыми блестками платье, а кеды на изящные туфельки, она преобразилась так, что в первый момент кентавр ее не узнал. Конечно, веснушки с лица никуда не делись, но само оно стало не просто симпатичным, а особенным и по-взрослому красивым. Электра выглядела почти так же, как в день свадьбы, когда волшебное подвенечное платье превратило ничем не примечательную девчушку в настоящую чаровницу.
Заметив на лицах гостей неподдельное удивление, королева Айрин со смехом заявила:
— Мы пришли к соглашению, которое устроило всех.
Днем, в неформальной обстановке, Электра одевается как угодно, а к вечеру и на торжественные мероприятия облачается как подобает принцессе. Что ни говори, но теперь она важная особа.
— Неужели и я смогу когда-нибудь выглядеть так прелестно? — мечтательно вздохнула Гвенни.
— Непременно, — откликнулась королева. — Ты станешь вождем, и должна будешь выглядеть соответственно.
Тем паче тебе есть с кого брать пример: у твоей матушки прекрасные манеры, да и одевается она превосходно.
Че при этом подумал, что Гвенни и сейчас выглядит совсем неплохо. Правда, сама она — что лишь усиливало ее очарование — об этом даже не догадывалась.
На стол подали все те лакомства, которые искушали гостей, пока они шли по саду. Не был забыт и Сэмми — ему досталась миска мышиных хвостиков и блюдечко кошачьей мяты.
Конечно, тот факт, что трое гостей, явившихся по личному делу, удостоились такого внимания, мог вызвать удивление, но ведь, по здравому размышлению, они были не обычными детьми. Дженни прибыла из другого мира и, можно сказать, представляла в Ксанфе свой народ: невиданных здесь ранее четырехпалых эльфов с заостренными ушами и способностью к мысленному общению.
Гвенни в случае удачи могла изменить будущее гоблинского племени столь же разительно, как менял наряд внешность Электры. Что же до Че, что согласно предсказанию ему предстояло изменить ход истории Ксанфа, хотя каким именно образом — все представляли себе весьма туманно. Возможно, его миссия заключалось как раз в том, чтобы помочь Гвенни прийти к власти, но пока это оставалось лишь предположением. Король с королевой, устраивая торжественный обед, наверняка учли все эти обстоятельства.
После трапезы Электра пригласила их в бывшую спальню принцессы Айви, на стене которой по-прежнему висел волшебный Гобелен. Туда же она принесла в плетеной колыбельке и своих двойняшек.
— Им очень нравятся движущиеся картинки, — пояснила счастливая молодая мама, — поэтому я всегда приношу их сюда перед сном.
Гобелен был соткан волшебницей Гобеле девятьсот лет назад, еще до того, как Электра погрузилась в магический сон. Кудесница подарила свое изделие Повелителю зомби, который далеко не сразу разобрался в том, какое сокровище ему досталось. В настоящее время Повелитель зомби жил в собственном замке, но Гобелен предпочел оставить в замке Ругна, где этот шедевр магического искусства мог принести наибольшую пользу. И Айви, и Дольф (да и не они одни) узнали с его помощью много интересного.
Изображение на Гобелене являлось подвижным, оно постоянно менялось, показывая картины из прошлого и настоящего Ксанфа. Умело настраивая его, можно было даже за кем-нибудь подсмотреть, хотя подсматривать, конечно, нехорошо.
Так или иначе вещица была прелюбопытная и весьма полезная.
— Что бы вы хотели посмотреть? — спросила Электра.
Конечно, ее близняшки были слишком малы, чтобы высказывать какие-либо пожелания, а в настоящий момент им и вовсе было не до Гобелена. Они во все глазенки таращились на залезшего к ним в колыбельку и игравшего с выбившейся из одеяльца ниточкой кота Сэмми.
Гвенни пожала плечами, а вот Дженни заинтересованно спросила:
— Может эта штуковина показать огрицу Окру?
До этого момента на Гобелене красовалось изображение замка Ругна, но едва девочка высказала свое пожелание, как оно сменилось видом красивой рощицы или сада с великолепными цветами и хрустальной скалой с хрустальным гротом, с вершины которой каскадом сбегал в хрустальное озерцо хрустальный водопад. От такой красоты захватывало дух.
Сначала живых существ на виду не было. В хрустальной скале имелась пещера, сквозь которую проходила тропа. Пещера запиралась каменной дверью, однако дверь эту удерживала в открытом положении хрустальная глыба.
Потом на тропе появились две женские фигуры. Одна женщина отличалась крепким телосложением, наличием на теле волосяного покрова и спутанной светлой шевелюрой. Ее спутница, весь наряд которой составляли туфельки, имела великолепные чувственные формы и роскошные шелковистые локоны.
— Э, да это Мела, — послышался с порога голос вошедшего в комнату Дольфа.
— Нада говорила мне, что ты с ней знаком, — отозвалась Электра с заметным неудовольствием в голосе.
— Ну, было дело… — пробормотал он, не отрывая глаз от изображения. — Но я ведь на ней не женился.
— Еще бы ты женился, в девять-то лет! — фыркнула Электра.
— Неважно. Хотя, конечно, не могу не признать, что у нее красивая…
Часть обнаженной женской фигуры затуманилась, так что разглядеть самые «красивые» части русалочьего тела больше не представлялось возможным.
Оторвав взгляд от зрелища, удерживавшего его не хуже глазка гипнотыквы, Дольф покинул комнату боромоча себе под нос:
— Эх, будь мне снова девять…
Гвенни и Дженни переглянулись. Это не укрылось и от Че, понявшего, что девочки подумали о том же, о чем и он. О том, как влияет на отношения между людьми семейная жизнь.
Неожиданно Электра встала.
— Вы не присмотрите минуточку за моими малышками? — спросила она, — Мне нужно кое-что сделать.
Девочки, как это свойственно всем девочкам, ничего не имели против возможности посидеть с малютками, Че давно приметил, что все девочки почему-то без ума от детишек.
— Интересно, что за дело у нее возникло? — задумчиво произнесла Дженни, когда Электра вышла.
— Наверное, хочет попросить у Дольфа прощения, — предположил Че.
— Прощения? Это за что?
— За то, что приревновала его к этой русалке, — сказала Гвенни.
— А что, она не могла извиниться перед ним прямо здесь? — усомнилась Дженни.
— А вдруг ей захотелось попросить прощения тем манером, каким принято в гипнотыкве, — усмехнулся Че.
— А какая разница? — не поняла Дженни.
На сей раз переглянулись Гвенни и Че.
— Ты правда не знаешь, как просят прощения медяшки? — поинтересовалась Гвенни.
— Извинение и есть извинение. Разве нет?
— Вижу, — пробормотала Гвенни со странной улыбкой, — нам нужно кое-что тебе показать. Че, ты как?
Продолжая усмехаться, маленький кентавр подошел к гоблинше. Будучи вдвое младше, он принадлежал к более крупному виду живых существ, а потому несколько превосходил ее ростом.
— Кто из нас будет извиняться? — полюбопытствовал кентавр.
— Я перед тобой, — сказала Гвенни, — то есть я буду как будто Электра, а ты как будто Дольф.
— Идет. Действуй.
— Я не понимаю… — начала было Дженни, но осеклась. Потому что Гвенни обняла Че за шею и поцеловала в губы.
— Что ты делаешь? — изумилась Дженни.
— Ну как, ты меня простил? — спросила гоблинша у кентавра.
— Хм, не совсем, — с улыбкой ответил Че. — Для верности не мешало бы извиниться еще разочек.
По правде сказать, он мог бы принимать такого рода извинения в больших количествах, поскольку находил их очень приятными. Гвенни понравилась ему с первой встречи, но со временем стала нравиться еще больше. За последние два года тело ее приятно округлилось, и.., впрочем, конечно, к делу все это совершенно не относилось.
— Ну что ж, — поддержала его игру Гвенни. — Коли так, я попробую извиниться получше, — сняв очки, она откинула назад свои волосы, вновь заключила Че в объятия, прижалась к нему, взъерошила волосы ему и одарила его долгим нежным поцелуем.
— Теперь-то уж ты удовлетворен, — промолвила она с напускной серьезностью, хотя Че знал, что ей стоит больших трудов не расхохотаться. Это была их любимая игра: с серьезным видом проделывать всякие дурацкие штуки, которыми так любят заниматься взрослые.
— Ну… — начал было он, сдвинув брови, но тут вмешалась Дженни.
— Хватит, хватит… — с улыбкой заявила она. Улыбки светились и на личиках двойняшек, любовавшихся сценой «извинения», вместо того чтобы смотреть на Гобелен. — Ты хочешь сказать, что Дольф с Электрой как раз этим сейчас и занимаются? Целуются?
— Думаю, не только этим, — отозвалась Гвенни с той же насмешливой серьезностью, — хотя сказать, чем еще, не могу, поскольку в Тайны Взрослой Жизни еще не посвящена. Догадываюсь только, что чем-то очень приятным.
— Вряд ли, — усомнилась Дженни. — Взрослые народ занудный, и скорее всего их Тайны такие же скучные, как они сами. Хотя, конечно, мне очень хотелось бы знать, что они так скрывают.
— Конечно, я могу только строить догадки, — сказала Гвенни, — но мне кажется, это связано с тем, как мужчины смотрят на таких женщин, как русалка Мела.
Все непроизвольно посмотрели на Гобелен. Никакие места на теле русалки уже не затуманивались, однако Че, как ни вглядывался, так и не уразумел, почему многие мужчины предпочитают смотреть на женщин, вместо того чтобы заниматься по-настоящему интересными делами.
Например, стрелять из лука, рвать с деревьев пироги или решать математические уравнения.
Между тем на Гобелене разворачивалось действие: русалка и ее спутница подошли к подпиравшему дверь грота кристаллу и принялись заинтересованно его рассматривать. Время от времени они качали головами, как будто пытаясь найти какое-то решение.
— Непонятно, почему Гобелен показывает их, нужна-то нам была огрица? — выразила недоумение Дженни.
И тут — комнату даже озарила маленькая вспышка — Че осенило.
— Знаете что? По-моему, эта рослая, плечистая женщина и есть огрица.
Девочки уставились на него с сомнением.
— Но она не такая уж огромная и вовсе не безобразная, — возразила Гвенни. — Обыкновенная женщина, только мускулистая и высокого роста.
Но когда Че внимательно пригляделся к Гобелену, его догадка превратилась в уверенность.
— Все-таки это огрица, — заявил он, — и пропорции тела, и характер движений, все выдает в ней огрскую породу. Да, она не великанша, но ведь и люди бывают разного роста. Наверное, среди своих она считается маленькой и слабенькой.
— Может быть, эта Окра перенесла тяжелую болезнь, и огры прогнали ее за несоответствие их требованиям.
— Возможно, — сочувственно произнесла Дженни, — ей и вправду стоило бы стать Главным Действующим Лицом. Тогда…
— А что бы в таком случае было с тобой? — резко спросила Гвенни.
— Я осталась бы в Двухлунии, со своей семьей и способностью к посылам…
— Но без очков, — сказал Че.
— И без новых друзей, — добавила Гвенни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Как тебя зовут? — спросила русалка, когда огрица поставила спасенную красавицу на землю.
— Я.., не…
— Яне?
— Я не.., не помню, — пролепетала женщина с глубоким вздохом, всколыхнувшим грудь и заставившим мерцать и переливаться серебристо-зеленую, в тон малахитовым волосам и удивительным, глубоким как море глазам, ткань платья.
— О… — русалка тоже вздохнула. — Ну что ж, пока не вспомнишь, будем звать тебя Яне. Я Мела, морская русалка, а это Окра, она огрица. Может, ты и этого не помнишь, но мы только что вызволили тебя из заточения в кристалле.
— Привет… — также растерянно пролепетала Яне. — Спасибо.
— Но мы хотели бы узнать о тебе побольше, тогда, может быть, нам удастся сделать для тебя что-нибудь еще.
Скажи, куда ты направлялась?
— Направлялась? — взгляд Яне выдавал полнейшее недоумение.
— Ясно, этого ты тоже не помнишь. А откуда ты шла?
В ответ красавица лишь беспомощно развела руками.
— Похоже, она в весьма затруднительном положении, — заметила Мела, покосившись на Окру.
— Но ведь и мы тоже, каждая по-своему! — осенило огрицу. — А стало быть ей, как и нам, не помешало бы попасть к Доброму Волшебнику. Наверное, нам по пути.
— Что скажешь? — спросила русалка у Яне. насчет пути.., его я тоже не знаю.
Мела улыбнулась.
— По правде сказать, мы сами ищем эту дорогу. Пойдем с нами, вместе веселее. А уж потом Добрый Волшебник укажет каждой из нас ее собственный путь.
— Пойдем, — радостно закивала Яне, — вы мне нравитесь.
— Только вот куда идти? — встряла Окра. — Тропу, по которой мы шли, перегородил камень.
— Придется вернуться, и поискать другую, — сказала Мела. — Много времени мы в этом еле-ельнике не потеряем, а если двинемся бездорожьем, рискуем потеряться сами.
И они направились назад, к побережью. Мела вышагивала первой, Яне семенила за ней, а замыкала шествие Окра. Мысли в такт шагам метались по ее голове, ударяясь изнутри о стенки черепа, отскакивая и перемешиваясь. Огрица пыталась понять, каким образам такая красивая, так чудесно одетая женщина могла забраться в не имевший ни окон ни дверей кристалл.
Глава 4. ЧЕ
Из уроков Ксанфографии Че прекрасно знал об оборонительных и заградительных свойствах сада, ограждавшего замок Ругна.
— Нам нужно убедить деревья в том, что мы друзья, — сказал маленький кентавр. — Иначе они переплетут ветви, и к замку будет не подойти.
— Глупости! — фыркнула Дженни. — Деревья машут ветками, только когда дует ветер, а уж переплетать их точно не умеют, — девочка шагнула вперед и тут же наткнулась на перегородившую ей путь толстую ветку.
— Ой, и правда.., да, я совсем забыла, что у вас все совсем не так, как у нас.
— А как дать им понять, что мы не враги? — спросила Гвенни.
— Надо представиться и рассказать о цели своего Прибытия, — пояснил маленький кентавр.
Юная гоблинша шагнула к преграде.
— Я Гвенни, наследница гоблинатора Гоблинова Горба. Иду к Доброму Волшебнику, чтобы узнать, как мне стать первой женщиной-вождем гоблинского народа.
Деревья, словно переговариваясь, зашуршали листвой.
Потом ветви раздвинулись, но едва Гвенни шагнула в образовавшийся проход, сомкнулись за ее спиной.
— А я Дженни из Двухлунии, — сказала эльфесса. — Мы с Гвенни подружки, и я хочу ей помочь.
Снова зашелестели листья и опять открылся проход.
— Я Че, спутник Гвенни. Считается, что мне суждено изменить ход истории Ксанфа, — представился маленький кентавр, а когда деревья пропустили и его, вежливо поблагодарил:
— Спасибо.
По сторонам тропы росли самые разнообразные деревья: сад не только защищал замок, но и снабжал его обитателей снедью, одеждой, обувью и всей необходимой утварью. У путников просто глаза разбегались от свисавших с ветвей лакомств, но кентавр предупредил, что без разрешения рвать ничего нельзя.
Через некоторое время они увидели могучие стены и окружавший замок глубокий ров. Ровное чудовище высунуло из воды змеиную голову, но, узнав гостей, снова нырнуло на дно. Ведь им уже случалось посещать замок, просто тогда они не приходили пешком.
Спустя мгновение из ворот, приветствуя гостей радостными восклицаниями, выбежала совсем молоденькая с виду женщина в джинсах. Это была Электра, первая в истории Ксанфа принцесса, позволявшая себе носить столь простецкую одежду. Прибывших она прекрасно знала, поскольку два года назад они гостили на ее свадьбе. На самом деле Электре уже минуло двадцать, но выглядела она самое большее на шестнадцать. Последнее обстоятельство имело особое значение в связи с тем, что ее муж, принц Дольф, не достиг еще и восемнадцатилетия, а как всем известно, жены должны быть моложе мужей. Если не по возрасту, то хотя бы с виду. Откуда взялось столь странное правило и какой в нем смысл, никто не знал, однако Че было совершенно точно известно, что оно записано где-то в самой толстой и скучной Книге Правил.
Обняв, расцеловав и растормошив всех по очереди, Электра впустила их в замок и первым делом повела в детскую, похвастаться принесенными ей аистом близнецами.
Облик этой веснушчатой девчонки никак не вязался с такими важными словами, как «принцесса» и уж тем более «мама», однако, похоже, обе эти роли ее ни капельки не тяготили.
Гостям отвели комнату, где девочки смогли помыться и переодеться. Че в это время смотрел в окошко. Конечно, у кентавров порядки совсем другие, но они с уважением относятся к обычаям людей, так что подсматривать, какого цвета у его спутниц трусики, ему даже не пришло в голову.
Затем новоприбывших пригласили в трапезную, где они удостоились любезного приветствия короля Дора, королевы Айрин и по-юношески нескладного принца Дольфа. А когда к столу вышла Электра, Че поразился.
Сменив джинсы на изысканное бледно-зеленое с золотыми блестками платье, а кеды на изящные туфельки, она преобразилась так, что в первый момент кентавр ее не узнал. Конечно, веснушки с лица никуда не делись, но само оно стало не просто симпатичным, а особенным и по-взрослому красивым. Электра выглядела почти так же, как в день свадьбы, когда волшебное подвенечное платье превратило ничем не примечательную девчушку в настоящую чаровницу.
Заметив на лицах гостей неподдельное удивление, королева Айрин со смехом заявила:
— Мы пришли к соглашению, которое устроило всех.
Днем, в неформальной обстановке, Электра одевается как угодно, а к вечеру и на торжественные мероприятия облачается как подобает принцессе. Что ни говори, но теперь она важная особа.
— Неужели и я смогу когда-нибудь выглядеть так прелестно? — мечтательно вздохнула Гвенни.
— Непременно, — откликнулась королева. — Ты станешь вождем, и должна будешь выглядеть соответственно.
Тем паче тебе есть с кого брать пример: у твоей матушки прекрасные манеры, да и одевается она превосходно.
Че при этом подумал, что Гвенни и сейчас выглядит совсем неплохо. Правда, сама она — что лишь усиливало ее очарование — об этом даже не догадывалась.
На стол подали все те лакомства, которые искушали гостей, пока они шли по саду. Не был забыт и Сэмми — ему досталась миска мышиных хвостиков и блюдечко кошачьей мяты.
Конечно, тот факт, что трое гостей, явившихся по личному делу, удостоились такого внимания, мог вызвать удивление, но ведь, по здравому размышлению, они были не обычными детьми. Дженни прибыла из другого мира и, можно сказать, представляла в Ксанфе свой народ: невиданных здесь ранее четырехпалых эльфов с заостренными ушами и способностью к мысленному общению.
Гвенни в случае удачи могла изменить будущее гоблинского племени столь же разительно, как менял наряд внешность Электры. Что же до Че, что согласно предсказанию ему предстояло изменить ход истории Ксанфа, хотя каким именно образом — все представляли себе весьма туманно. Возможно, его миссия заключалось как раз в том, чтобы помочь Гвенни прийти к власти, но пока это оставалось лишь предположением. Король с королевой, устраивая торжественный обед, наверняка учли все эти обстоятельства.
После трапезы Электра пригласила их в бывшую спальню принцессы Айви, на стене которой по-прежнему висел волшебный Гобелен. Туда же она принесла в плетеной колыбельке и своих двойняшек.
— Им очень нравятся движущиеся картинки, — пояснила счастливая молодая мама, — поэтому я всегда приношу их сюда перед сном.
Гобелен был соткан волшебницей Гобеле девятьсот лет назад, еще до того, как Электра погрузилась в магический сон. Кудесница подарила свое изделие Повелителю зомби, который далеко не сразу разобрался в том, какое сокровище ему досталось. В настоящее время Повелитель зомби жил в собственном замке, но Гобелен предпочел оставить в замке Ругна, где этот шедевр магического искусства мог принести наибольшую пользу. И Айви, и Дольф (да и не они одни) узнали с его помощью много интересного.
Изображение на Гобелене являлось подвижным, оно постоянно менялось, показывая картины из прошлого и настоящего Ксанфа. Умело настраивая его, можно было даже за кем-нибудь подсмотреть, хотя подсматривать, конечно, нехорошо.
Так или иначе вещица была прелюбопытная и весьма полезная.
— Что бы вы хотели посмотреть? — спросила Электра.
Конечно, ее близняшки были слишком малы, чтобы высказывать какие-либо пожелания, а в настоящий момент им и вовсе было не до Гобелена. Они во все глазенки таращились на залезшего к ним в колыбельку и игравшего с выбившейся из одеяльца ниточкой кота Сэмми.
Гвенни пожала плечами, а вот Дженни заинтересованно спросила:
— Может эта штуковина показать огрицу Окру?
До этого момента на Гобелене красовалось изображение замка Ругна, но едва девочка высказала свое пожелание, как оно сменилось видом красивой рощицы или сада с великолепными цветами и хрустальной скалой с хрустальным гротом, с вершины которой каскадом сбегал в хрустальное озерцо хрустальный водопад. От такой красоты захватывало дух.
Сначала живых существ на виду не было. В хрустальной скале имелась пещера, сквозь которую проходила тропа. Пещера запиралась каменной дверью, однако дверь эту удерживала в открытом положении хрустальная глыба.
Потом на тропе появились две женские фигуры. Одна женщина отличалась крепким телосложением, наличием на теле волосяного покрова и спутанной светлой шевелюрой. Ее спутница, весь наряд которой составляли туфельки, имела великолепные чувственные формы и роскошные шелковистые локоны.
— Э, да это Мела, — послышался с порога голос вошедшего в комнату Дольфа.
— Нада говорила мне, что ты с ней знаком, — отозвалась Электра с заметным неудовольствием в голосе.
— Ну, было дело… — пробормотал он, не отрывая глаз от изображения. — Но я ведь на ней не женился.
— Еще бы ты женился, в девять-то лет! — фыркнула Электра.
— Неважно. Хотя, конечно, не могу не признать, что у нее красивая…
Часть обнаженной женской фигуры затуманилась, так что разглядеть самые «красивые» части русалочьего тела больше не представлялось возможным.
Оторвав взгляд от зрелища, удерживавшего его не хуже глазка гипнотыквы, Дольф покинул комнату боромоча себе под нос:
— Эх, будь мне снова девять…
Гвенни и Дженни переглянулись. Это не укрылось и от Че, понявшего, что девочки подумали о том же, о чем и он. О том, как влияет на отношения между людьми семейная жизнь.
Неожиданно Электра встала.
— Вы не присмотрите минуточку за моими малышками? — спросила она, — Мне нужно кое-что сделать.
Девочки, как это свойственно всем девочкам, ничего не имели против возможности посидеть с малютками, Че давно приметил, что все девочки почему-то без ума от детишек.
— Интересно, что за дело у нее возникло? — задумчиво произнесла Дженни, когда Электра вышла.
— Наверное, хочет попросить у Дольфа прощения, — предположил Че.
— Прощения? Это за что?
— За то, что приревновала его к этой русалке, — сказала Гвенни.
— А что, она не могла извиниться перед ним прямо здесь? — усомнилась Дженни.
— А вдруг ей захотелось попросить прощения тем манером, каким принято в гипнотыкве, — усмехнулся Че.
— А какая разница? — не поняла Дженни.
На сей раз переглянулись Гвенни и Че.
— Ты правда не знаешь, как просят прощения медяшки? — поинтересовалась Гвенни.
— Извинение и есть извинение. Разве нет?
— Вижу, — пробормотала Гвенни со странной улыбкой, — нам нужно кое-что тебе показать. Че, ты как?
Продолжая усмехаться, маленький кентавр подошел к гоблинше. Будучи вдвое младше, он принадлежал к более крупному виду живых существ, а потому несколько превосходил ее ростом.
— Кто из нас будет извиняться? — полюбопытствовал кентавр.
— Я перед тобой, — сказала Гвенни, — то есть я буду как будто Электра, а ты как будто Дольф.
— Идет. Действуй.
— Я не понимаю… — начала было Дженни, но осеклась. Потому что Гвенни обняла Че за шею и поцеловала в губы.
— Что ты делаешь? — изумилась Дженни.
— Ну как, ты меня простил? — спросила гоблинша у кентавра.
— Хм, не совсем, — с улыбкой ответил Че. — Для верности не мешало бы извиниться еще разочек.
По правде сказать, он мог бы принимать такого рода извинения в больших количествах, поскольку находил их очень приятными. Гвенни понравилась ему с первой встречи, но со временем стала нравиться еще больше. За последние два года тело ее приятно округлилось, и.., впрочем, конечно, к делу все это совершенно не относилось.
— Ну что ж, — поддержала его игру Гвенни. — Коли так, я попробую извиниться получше, — сняв очки, она откинула назад свои волосы, вновь заключила Че в объятия, прижалась к нему, взъерошила волосы ему и одарила его долгим нежным поцелуем.
— Теперь-то уж ты удовлетворен, — промолвила она с напускной серьезностью, хотя Че знал, что ей стоит больших трудов не расхохотаться. Это была их любимая игра: с серьезным видом проделывать всякие дурацкие штуки, которыми так любят заниматься взрослые.
— Ну… — начал было он, сдвинув брови, но тут вмешалась Дженни.
— Хватит, хватит… — с улыбкой заявила она. Улыбки светились и на личиках двойняшек, любовавшихся сценой «извинения», вместо того чтобы смотреть на Гобелен. — Ты хочешь сказать, что Дольф с Электрой как раз этим сейчас и занимаются? Целуются?
— Думаю, не только этим, — отозвалась Гвенни с той же насмешливой серьезностью, — хотя сказать, чем еще, не могу, поскольку в Тайны Взрослой Жизни еще не посвящена. Догадываюсь только, что чем-то очень приятным.
— Вряд ли, — усомнилась Дженни. — Взрослые народ занудный, и скорее всего их Тайны такие же скучные, как они сами. Хотя, конечно, мне очень хотелось бы знать, что они так скрывают.
— Конечно, я могу только строить догадки, — сказала Гвенни, — но мне кажется, это связано с тем, как мужчины смотрят на таких женщин, как русалка Мела.
Все непроизвольно посмотрели на Гобелен. Никакие места на теле русалки уже не затуманивались, однако Че, как ни вглядывался, так и не уразумел, почему многие мужчины предпочитают смотреть на женщин, вместо того чтобы заниматься по-настоящему интересными делами.
Например, стрелять из лука, рвать с деревьев пироги или решать математические уравнения.
Между тем на Гобелене разворачивалось действие: русалка и ее спутница подошли к подпиравшему дверь грота кристаллу и принялись заинтересованно его рассматривать. Время от времени они качали головами, как будто пытаясь найти какое-то решение.
— Непонятно, почему Гобелен показывает их, нужна-то нам была огрица? — выразила недоумение Дженни.
И тут — комнату даже озарила маленькая вспышка — Че осенило.
— Знаете что? По-моему, эта рослая, плечистая женщина и есть огрица.
Девочки уставились на него с сомнением.
— Но она не такая уж огромная и вовсе не безобразная, — возразила Гвенни. — Обыкновенная женщина, только мускулистая и высокого роста.
Но когда Че внимательно пригляделся к Гобелену, его догадка превратилась в уверенность.
— Все-таки это огрица, — заявил он, — и пропорции тела, и характер движений, все выдает в ней огрскую породу. Да, она не великанша, но ведь и люди бывают разного роста. Наверное, среди своих она считается маленькой и слабенькой.
— Может быть, эта Окра перенесла тяжелую болезнь, и огры прогнали ее за несоответствие их требованиям.
— Возможно, — сочувственно произнесла Дженни, — ей и вправду стоило бы стать Главным Действующим Лицом. Тогда…
— А что бы в таком случае было с тобой? — резко спросила Гвенни.
— Я осталась бы в Двухлунии, со своей семьей и способностью к посылам…
— Но без очков, — сказал Че.
— И без новых друзей, — добавила Гвенни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38