Ренард удивленно поднял брови, и его лицо вдруг стало мальчишеским.
- И это, я полагаю, гораздо лучше, чем если бы вы имели уютные дома?
Никлин, до этих слов погруженный в истому пьянящим ароматом Сильвии,
вновь стал прислушиваться к разговору.
- Это гораздо лучше, - ответил Хепворт. - Есть из чего выбирать.
Ренард снова обратился к Монтейну.
- Мы все-таки можем прийти к соглашению. Давайте я посажу на борт
корабля двух-трех ученых и дополнительный экипаж, который вернет звездолет
обратно. И в этом случае вы все равно получите четыре миллиона.
"Кори, это баснословное предложение. От него нельзя отказываться!" -
подумал Никлин и тут же сморщился, заметив кроткую улыбку отрицания на
губах Монтейна.
- Моя совесть не позволяет заключить подобную сделку. Ведь она
означает, что части моих людей не хватит места на корабле. Вы должны
осознать, что я отвечаю за них перед лицом Господа.
- Ну, хорошо, тогда можно сделать следующее, - ответил Ренард. -
Когда корабль вернется, вы получите право использовать его для повторного
полета. Таким образом, вы спасете вдвое больше душ.
Улыбка Монтейна стала еще более смиренной и еще более
снисходительной.
- "Тара" совершит один и только один полет. Для второго не останется
времени. Второго шанса у нее просто не будет.
- Кто вам это сказал?
- Господь.
- Господь? - недоверчиво переспросил Ренард.
Его самообладание дало первую крошечную трещину. Никлин, скрывая
улыбку, отвернулся в сторону - Ренард мог сожрать на завтрак прожженного
воротилу, но он никогда еще не сталкивался с безумцем-проповедником, чьим
главным советником являлась мумия его жены, вещающая из гроба. Тут Джим
заметил, что жена Ренарда смотрит на него.
- Вы не могли бы налить мне чего-нибудь горячего? - смущенно
прошептала она. - Например, кофе.
- Я мог бы заварить для вас чай, - также шепотом ответил Никлин,
обрадованный неожиданной возможностью завязать с ней отдельный разговор.
- Прекрасно.
Сильвия поднялась и прошла вслед за Джимом в дальний конец комнаты к
буфету, где хранились, скудные съестные припасы. "Отлично. Все идет
хорошо, но Скотт прав. Главное - не идти напролом. Проявляй интерес к
женщине как к человеческому существу (а в данном случае ее безусловно
можно так охарактеризовать). Спроси ее, во что она верит, что ей нравится,
о чем она мечтает..."
Насыпая заварку из старинной чайницы Монтейна, Никлин взглянул на нее
и слегка нахмурился.
- Не вас ли я видел по телевидению? Вас звали тогда Сильвия Лондон.
- И до сих пор зовут, - ответила она. - Я сохранила прежнюю фамилию,
когда вышла замуж за Рика.
- Я был уверен, что не ошибся.
- Вы, вероятно, видели один из репортажей от Тридцать шестого Портала
в тот день, когда... все изменилось.
При этих словах что-то промелькнуло в карих глазах Сильвии. Словно
легкая рябь пробежала по неподвижной поверхности глубокого озера. Но
Никлин уловил эту перемену и решил больше не упоминать о событиях того
памятного дня.
- Возможно, - откликнулся он. - Но меня больше интересует другое...
Как же это называлось?.. Фонд "Анима Мунди"?
- Да! - Лицо Сильвии просветлело. - Вас интересуют работы Карала
Лондона?
Никлин напряг память, и та не подвела.
- О жизни личности после физической смерти? Это действительно очень
интересная проблема.
- Это самая великая проблема. Вы бывали на семинарах фонда или читали
наши публикации?
- Нет, к сожалению. Я был очень занят в последний год и никак не
мог...
Сильвия коснулась его руки.
- Но вы знакомы с основами учения о сапионах?
- Я так до конца и не разобрался в нем, - осторожно ответил Никлин,
доставая чашки.
- Но это так просто! - воскликнула Сильвия. Она говорила все так же
негромко, но теперь в ее речи появилась лихорадочная быстрота. - Майндон -
это элементарная частица. Гипотеза о ее существовании возникла много лет
назад, но до прошлого года она оставалась недоказанной. Благодаря работе
Карала, мы теперь знаем, что сознание - это всеобщее свойство материи, что
даже элементарные частицы наделены им до некоторой степени...
Никлин продолжал возиться с чаем, не забывая время от времени кивать
и поджидая удобного момента, чтобы перевести разговор в более личное
русло. Начав с утверждений, которые Никлин выслушал, покорно кивая
головой, Сильвия перешла к тому, что она именовала "умственным
пространством", где существуют майндонные аналоги человеческого мозга. Она
говорила все взволнованней, в ее голосе слышалась твердая убежденность.
Через несколько минут Никлин понял, что окончательно запутался в
нагромождении полумистических идей, излагаемых на жаргоне ядерной физики.
Он никак не мог уловить момент, чтобы сменить тему разговора. "Что, черт
побери, со всеми сегодня происходит? - недоумевал он про себя, разливая
чай. - Неужели я единственный во всем мире, кто остался верен реальности?"
Сильвия тем временем продолжала:
- ...показывает, что личность состоит из умственных сущностей,
находящихся в умственном пространстве, и, следовательно она способна
пережить разрушение мозга, хотя для ее развития и требуется сложная
физическая организация мозгового аппарата. - Сильвия внимательно взглянула
на молодого человека. - Вы понимаете меня?
Никлин пододвинул ей чашку.
- Вам налить молока?
Женщина не обратила на его слова никакого внимания, ее взгляд блуждал
по его лицу.
- Я действительно хотела бы знать, что вы думаете по этому поводу.
- Мне кажется, эта теория очень впечатляюща, - ответил Джим.
- Впечатляюща! - Сильвия кивнула, показывая, что прекрасно поняла
двусмысленность этого слова. - Хорошо, но что все-таки вас в ней смущает?
Не уставая поражаться тому, насколько их разговор отличается от того,
каким он себе его представлял, Никлин ответил:
- Я полагаю, что все, связанное с созданием личности. Если, как вы
говорите, вся материя имеет майндонную составляющую, то для того, чтобы
личность появилась на свет, необходима всего лишь физическая организация.
Но зачем тогда биологическая...
- Джим! - в голосе Монтейна сквозило нетерпение. - Вы не хотите
вернуться к нашему столу?
Никлин изобразил на лице крайнее сожаление.
- Я вынужден вернуться, но мне хотелось бы продолжить.
- Мне тоже. Мы могли бы поговорить после совещания.
Он улыбнулся, не отводя от нее глаз.
- Я имею в виду вовсе не это.
Некоторое время выражение ее лица оставалось прежним. Никлин понял,
насколько она погружена в свой метафизический мир. Ей потребовалось
некоторое усилие, чтобы вернуться к реальности.
- Вы сказали, что должны вернуться. Так почему же вы не
возвращаетесь?
Сильвия отвернулась и взяла свою чашку. Никлину не хотелось так
просто отступать.
- Это всего лишь проверка. Ведь нет ничего дурного в проверке.
- Неужели люди, подобные вам, никогда не наскучивают самим себе?
- Я мог бы задать вам тот же вопрос, - галантно ответил он и
направился к сидящим за столом.
Никлин обнаружил, что за время его отсутствия события развивались
очень быстро. Ренард, похоже, оставил мысль о покупке "Тары" и решил
выступить посредником в приобретении отдельных компонентов:
- Насколько я понял Кори, вы хотите приобрести двадцать пять палуб
типа 5М.
- Что-то в этом роде. - На всякий случай Никлин решил не проявлять
энтузиазма. - Мы собираемся установить их в дополнение к уже имеющимся.
- У меня есть подобные палубы.
- И какова их цена?
- О... - Ренард прикрыл глаза, изображая, что производит сложный
подсчет. - Скажем, тридцать тысяч. Монитов, разумеется, а не орбов.
Никлин не обратил внимания на намек по поводу его провинциальной
привычки к орбам. Цена оказалась гораздо ниже, чем та, которую он ожидал
от такой акулы, как Ренард. Нет ли здесь подвоха?
- И в каком они состоянии?
- Не использовались, - спокойно ответил Ренард. - Они, конечно,
довольно старые, но их никто никогда не эксплуатировал.
Никлин краем глаза заметил, как Монтейн и Воорсангер обмениваются
победными взглядами. В нем окрепла убежденность, что в предложении Ренарда
что-то не так. Он снова все обдумал и внезапно понял затеянную Ренардом
игру в кошки-мышки. "Ублюдок! - подумал он с невольным восхищением. - Ты
еще большее дерьмо, чем я предполагал!"
- Ну, Рик, - удовлетворенно сказал Монтейн, - думаю, мы можем
столковаться и...
- Прежде чем продолжить, - вмешался Никлин, - спросите мистера
Ренарда, не являются ли тридцать тысяч ценой одной штуки.
Монтейн уставился на Ренарда:
- Но ведь это составит... три четверти миллиона за двадцать пять
палуб!
- Рынок есть рынок, - губы Ренарда радостно дернулись.
Никлин улыбнулся, давая ему понять, что получил удовольствие от этого
розыгрыша.
- И все-таки, Рик, вы не считаете, что это немного чересчур -
пытаться сбыть старые палубы за тройную цену новых?
- Их цена стремительно растет. Большинство новых палуб пропало вместе
с внешними ремонтными сооружениями. Мои сотрудники скупили все приличные
части, которые завалялись в наземных доках.
- В таком случае мне придется использовать еще более старые, - упрямо
сказал Монтейн, уткнувшись взглядом в стол.
- Большая их часть также находится в моих руках. - Ренард
сочувственно покачал головой. - Для блага общества, как вы понимаете,
необходимо как можно быстрее восстановить межпортальную торговлю. Мы
должны подготовить корабли к полетам максимально быстрее, даже если для
этого придется внести упрощения в производственный процесс.
- В таком случае, - Монтейн поднялся, - я воспользуюсь старыми
палубами, которые вы либо отвергли, либо упустили. Если понадобится, я
выкопаю их на свалках, склею слюной. - В его голосе появилась
торжественность. - Никакая земная сила не сможет помешать мне подготовить
"Тару" к полету. Я обещаю вам это во имя Господа!
- Вам потребуется все его могущество, чтобы получить полетный
сертификат, - пробурчал Ренард.
Монтейн с нескрываемой ненавистью посмотрел на него.
- Почему бы вам... Почему бы вам...
- Позвольте мне, - вмешался Никлин, поворачиваясь к Ренарду с
довольной улыбкой. - Сан Кори создает определенные трудности в выражении
некоторых человеческих чувств, но как я полагаю, он хотел сказать, чтобы
вы проваливали и побыстрее.
Насмешливый блеск в глазах Ренарда внезапно потух. Он повернулся к
Монтейну.
- Вам следует тщательнее подбирать своих сотрудников.
- Язык моего коллеги сильно изменился в худшую сторону со времени
нашего с ним знакомства, - ответил ему проповедник. - Обычно я сожалею о
его манерах, но не в данном случае.
- Похоже, я понапрасну потерял много времени.
Ренард поднялся, кивнул Сильвии, которая уже допила свой чай, и они
молча направились к выходу.
Никлин задумчиво смотрел вслед женщине, пока дверь за ней не
закрылась.
- Мне всегда жаль жен подобных субъектов.
- Я заметил, как тебе ее жаль, - заметил Хепворт с шутливым упреком.
- Ведь ты клеился к ней, не так ли?
- Эта женщина заслуживает кого-нибудь получше, чем Рик Ренард.
Хепворт усмехнулся.
- А ты, очевидно, не совсем соответствуешь этим требованиям.
- Почему мы должны выслушивать подобные разговоры? - гневно спросил
Воорсангер. На его длинном унылом лице застыла гримаса отвращения.
- Ропп совершенно прав. - Монтейн обвел их суровым взглядом.
Никлин улыбнулся ему.
- Я думаю, что мы совершенно правильно обошлись с мистером Ренардом.
В частности, вы, шеф. Теперь я действительно горжусь вами.
Он говорил в своей обычной легкомысленной манере, но вдруг понял, что
и в самом деле гордится Монтейном. Сумасшедший он или нет, но проповедник
отстоял свои принципы перед сильным и богатым противником.
- Я боюсь, - спокойно сказал Монтейн, - что подготовка "Тары" займет
гораздо больше времени, чем мы ожидали. Меня не покидает предчувствие, что
нам может не хватить времени.

15
Найти работу оказалось гораздо проще, чем ожидал Никлин.
"Йеп и Ричли" была новой компанией, образовавшейся на волне спроса на
средние межпортальные грузовые корабли. Компания решила разместить свои
производственные мощности прямо в Бичхеде, что было довольно необычно.
Традиционно, в строительстве космических кораблей Орбитсвиль всегда
полагался на Землю. Только в нескольких космических портах занимались
производством звездолетов, и все они располагались в Дальтоне, огромной
агломерации вблизи Двенадцатого Портала. Мощности же бичхедского
космопорта в отношении ремонта и обслуживания кораблей всегда были
ограничены. Вследствие этого компания "Йеп и Ричли" испытывала
определенный недостаток в квалифицированной рабочей силе.
Таими Йеп, президент компании, поначалу встревожился, узнав, что у
Никлина формально нет инженерного образования, но будучи таким же
любителем техники, как и Джим, он не смог сдержать своего восхищения перед
его мастерством и способностью удерживать в памяти сотни мелочей. В
результате Никлину предложили должность ведущего инженера. Собственно, как
само название должности, так и круг его обязанностей, еще предстояло
уточнить. Предполагалось, что Никлин приступит к работе, как только
урегулирует все формальности с Монтейном.
Джим испытывал смешанные чувства, когда ступил на территорию
портального комплекса и увидел массивный трехцилиндровый корпус "Тары".
Стоял прохладный ветреный день. Поверхность корабля, теперь безукоризненно
чистая, отливала медью. Окрашенная в белый и алый цвета отделяемая капсула
покоилась на своем месте под носовой частью. "Тара" выглядела полностью
готовой к путешествию в открытом космосе.
Никлину было трудно поверить, что с тех пор, как этот изъеденный
коррозией корабль установили на краю портала, прошло два года. В течение
этих двух лет он трудился не покладая рук, отказываясь даже от коротких
отпусков, принося в жертву своей страсти, многое из того, что составляет
нормальную человеческую жизнь.
Когда требовалось приобрести какую-либо деталь или конструкцию,
работа сразу же замедлялась из-за невидимого, но Постоянного
противодействия консорциума Ренарда.
Никлин часто вынужден был покупать детали, предназначенные для иного
типа корабля, и подгонять их под имеющуюся конструкцию. Небольшой отряд
рабочих, целиком составленный из членов общины, вынужден был работать в
три смены. Под контролем Никлина они выполнили впечатляющий объем работы.
Скотт Хепворт столкнулся с теми же трудностями в работе над
двигателями корабля. Ему приходилось время от времени приглашать
специалистов со стороны. Но в конце концов двухлетний самоотверженный труд
завершился победой, и двигатели были готовы.
"Птичка собралась улетать, - грустно подумал Джим. - Единственная
проблема состоит в том, что никто не откроет ей клетку".
Дойдя до центрального трапа, ведущего в основной пассажирский цилиндр
корабля, он остановился, заметив спускающегося по трапу Лэна Хуэртаса.
Именно Хуэртас, единственный чернокожий в общине, первым заговорил с
Никлином в тот памятный день в Оринджфилде. Теперь же Хуэртас не скрывал
своей неприязни к Джиму и старался не разговаривать с ним.
- Доброе утро, дорогой мой, лучший мой друг! - радостно закричал
Никлин, никогда не упускавший случая позлить Хуэртаса бурным проявлением
дружелюбия. - Как ты себя чувствуешь сегодня?
- Отлично, - буркнул тот, стараясь побыстрее пройти мимо.
- Я очень рад слышать это. Скажи, старина. Кори на корабле?
- Нет, в отеле.
- Очень тебе признателен, дружище!
Никлин хлопнул Хуэртаса по плечу и повернул в сторону отеля
"Первопроходец". Процветание этого отеля полностью зависело от
регулярности космических сообщений. Со времен Большого Скачка отель
испытывал огромные финансовые затруднения, и его владельцы с огромной
радостью предоставили Монтейну и его соратникам льготы, поскольку
благодаря проекту проповедника их дела пошли на поправку. Сам же Монтейн
сейчас с головой ушел в войну на измор за получение сертификата.
Предупрежденный о трудностях с получением разрешения, Монтейн
предпринял хитрый ход, заставив всех своих последователей приобрести акции
компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31