5. Сколько денег Вы хотели бы иметь?
6. Предположим, Вы нуждаетесь и имеете богатого друга, который хочет Вам помочь; он дает Вам значительную сумму (например, чтобы Вы могли учиться в институте) и время от времени свои костюмы, которые еще хороши. Что Вы принимаете с большей легкостью?
7. Воровали Вы когда-нибудь:
а) наличные деньги?
б) вещи (записную книжку в киоске, цветы в чужом саду, первоиздание, шоколад в кемпинге, валяющиеся кругом шариковые ручки, сувенир в память о мертвом, полотенца в гостинице и т. д.)?
в) идею?
8. До тех пор пока у Вас нет состояния и Вы имеете лишь маленький доход, богатые неохотно говорят с Вами о деньгах, зато очень оживленно о вопросах, которые не разрешить деньгами, например об искусстве. Воспринимаете ли Вы это как проявление такта?
9. Что Вы думаете о наследстве:
а) если у Вас есть надежда на него?
б) если нет?
в) если Вы смотрите на младенца и знаете, что он, кем бы ни стал, получит половину фабрики или виллу, участок, которому не грозит никакая инфляция, дом для отдыха на Сардинии, пять доходных домов в пригороде?
10. Вкладчик ли Вы? И если да:
11. Объясните, каким образом государственный банк определяет, сколько денег Вы заработали и сберегли, и в чью пользу Ваши сбережения вдруг улетучились?
12. Предположим, Вы происходите из простой семьи и неожиданно получили в свое распоряжение большой доход, и деньги, так сказать, не играют для Вас роли: чувствуете ли Вы, что как личность Вы не изменились? А если да: считают ли так же Ваши прежние друзья или они полагают, что деньги, пожалуй, играют роль, поскольку они Вас формировали как личность?
13. Сколько стоит сейчас фунт масла?
14. Если бы Вы могли жить на проценты, не считали бы Вы себя в таком случае эксплуататором, потому что, хотя Вы и можете жить на проценты, Вы сами работаете?
15. Боитесь ли Вы бедных?
16. Почему нет?
17. Предположим, Вы крупный меценат, то есть Вы раздаете людям, которых лично цените, часть значительных процентов, получаемых за работу других людей: верите Вы в заслуженность общественного уважения, которым Вы пользуетесь как меценат, и в собственную объективность?
18. Чего Вы не делаете за деньги?
19. Однажды Тимон Афинский *, желая испытать своих друзей, выставил на стол только миски с водой; при этом он узнал то, что, собственно, знал и прежде, и дал выход своему разочарованию в людях, которые - подумать только! - всегда приходят лишь ради его богатства, а вовсе не из истинной дружбы. Считаете ли Вы справедливыми его проклятия по адресу других? Очевидно, богатый Тимон Афинский считал, что он может купить дружбу.
20. Хотели бы Вы иметь богатую жену?
21. Чем Вы объясняете, что Вы, богатый человек, охотно демонстрируете, если в чем-то себе отказываете, хотя легко могли бы это себе позволить (например, яхту), и что Вы почти по-детски радуетесь, если что-то приобрели особенно дешево, прямо-таки за бесценок, так что любой человек мог бы это себе позволить, и почему Вы в то же время так падки на редкие предметы, например на иконы, сабли, фарфор эпохи Мин, эстампы, произведения умерших мастеров, старые монеты, автографы, молитвенные коврики из Тибета и т. д.?
22. Что Вам не нравится в нуворише:
а) то, что он обходится без геральдики?
б) то, что он говорит о деньгах?
в) то, что он не зависит от Вас?
23. Чем Вы оправдываете собственное богатство:
а) божьей волей?
б) тем, что Вы обязаны им только лишь собственным способностям, - стало быть, другие способности, не оборачивающиеся большими доходами, менее ценны?
в) достойным поведением?
г) убеждением, что вообще только богатые в состоянии наладить хозяйство на благо всем, то есть благодаря духу предпринимательства?
д) благотворительностью?
е) своим высшим образованием, которым Вы обязаны полученному в наследство богатству или благотворительному фонду?
ж) аскетическим образом жизни?
з) образцово добросовестным выполнением всех нравственных требований, не затрагивающих буржуазную систему прибылей, а также пониманием реальности, чуткостью по отношению к культуре, вкусом и т. д.?
и) выплачиванием больших налогов?
к) гостеприимством?
л) убеждением, что с незапамятных времен всегда были и, значит, будут бедные и богатые, то есть Вы не нуждаетесь ни в каком оправдании?
24. Если Вы не по собственной воле (как святой Франциск), а ввиду сложившихся обстоятельств снова станете бедным, будете ли Вы, познав как равный образ мышления богатых, относиться к ним с прежней терпимостью, обезоруженный почтительностью?
25. Поджигали Вы когда-нибудь зажигалкой банкноту с портретом великого поэта или великого полководца, чье обращенное в денежный знак достоинство передается из рук в руки, и при виде пепла задавались ли вопросом, куда теперь девалась гарантированная стоимость?
1970
Берцона
Прослушивается ли телефон? И если да: окупается ли это? Лучше всего обсудить этот вопрос по телефону.
О повествовании от первого лица
Примечателен метод Нормана Мейлера * в "Армиях ночи": он описывает себя как демонстранта перед Пентагоном, где его арестовывают, от третьего лица. Норман Мейлер пишет: Норман Мейлер засмеялся, в этот момент он помедлил, Норман Мейлер теперь тоже влился в толпу и т. д. После ареста он выразил удивление, что полицейский не знает его имени, он говорит по буквам: М, е, й, л, е, р... Этот метод позволяет пишущему объективизировать даже свое самодовольство. Повествование от первого лица не дает такой возможности, а если автор пытается это делать, написанное приобретает оттенок мазохизма.
Возможно, повествование от первого лица рекомендуется именно при самоуглубленности - оно обеспечивает более строгий контроль. Можно, ради контроля, написать от первого лица, а затем перевести это в форму от третьего лица, дабы удостовериться, что последнее не только маскировка; но тогда остаются фразы, которые выигрывают в объективности, только когда они написаны от первого лица; переведенные же, слово за словом, в безобидную форму от третьего лица, они производят впечатление трусливости; автор не преодолевает себя, когда пишет от третьего лица, он только увиливает.
Разве я считаю, что мое самочувствие (как я сегодня проснулся и т. д.) представляет общественный интерес? Тем не менее я время от времени это записываю и даже публикую. Дневник как тренировка, как отражение самочувствия, при полном понимании всей незначительности такого предприятия.
Вот что обычно называют нескромностью: сообщения из личной жизни пишущего, которые читателя не касаются. А на самом деле нескромностью являются сообщения о том, что касается читателя и о чем читатель сам знает, но никогда не говорит.
Повествование от третьего лица тоже не может помешать читателю увидеть автобиографическое именно там, где личный опыт претворяется в выдумку.
Разница между повествовательным "я" и "я" в дневнике: последнее труднее полностью узнать, потому что автор слишком многое утаивает, отсюда обвинение: нет образа, а к образу относится и то, что он утаил, что в данный момент его не интересует, что он не осознает и т. д.
Для исповедальной литературы (максимальная искренность по отношению к самому себе) повествование от третьего лица более плодотворно.
Вначале с формой от третьего лица работается легче, чем потом, когда осознанные или неосознанные личностные ценности стали очевидными в разностороннем освещении от третьего лица; не потому, что автор как личность возомнил о себе больше, а потому, что маскировка изветшала, и он вынужден потом прибегнуть к нетронутой форме от первого лица.
Неприкрытые повествователи от первого лица, такие, как Генри Миллер *, Витольд Гомбрович * и другие, не создают исповедальной литературы и потому переносимы, что их "я" наделяется определенной ролью. Авторы подобного рода кажутся скорее невинными, они творят из собственной плоти и сами живут в своем творении, - едва ли когда-нибудь возникает впечатление, что они вытаскивают на свет божий лично интимное: они скорее являются собственным литературным объектом, собственным образом, поэтому им не приходится скрывать тщеславие, оно свойственно самому образу наряду со всем остальным.
Почему знаки разочарования - в противоположность высокомерию, которое может позволить себе любое заголение, - всегда нескромны? Например, поздний Жид *: он пишет не более нескромно, чем Жид ранний, но в своем разочаровании он кажется нескромнее.
Вопрос о том, следует ли в публикуемом дневнике опускать имена и персоналии из соображений такта, остается нерешенным. Братья Гонкур * не стеснялись: тот, кто с ними обедал, становился через дневник известным. Почему же стесняюсь я? Возникает впечатление, что автор дневника видит только в себе личность, а его современники - это анонимная толпа. Правда, если кто-то уже известен публике, стеснение излишне; но тогда возникает впечатление, что автор дневника живет исключительно среди знаменитых современников или считает только их достойными занять место в его книге. Почему же не привести имена и персоналии всех лиц, кто занимает автора дневника? Это, конечно, не должно быть клеветой, но и другая крайность будет нескромной. По какому праву я стану разбалтывать что-то о других? Плата за такую скромность - гипертрофия эгоцентризма; или, чтобы избежать этого, гипертрофия политического начала?
Заметки к руководству для членов общества
Мнение, будто пожилой возраст бывает даже выигрышен ("интеллект"), преимущественно опирается на художников, писателей, философов и т. д., во всяком случае - на знаменитых. Присутствие их произведений в общественном сознании, которое они порой даже заражают, склоняет нас к тому, чтобы путать личность с ее славой, которая стареет медленнее.
Страх художника перед старостью: что, если он не сможет больше творить; а такой профессии, такому способу существования, где это не играет роли, он чаще всего не учился.
В трех залах развернута экспозиция произведений, созданных за всю жизнь... Мы переходим от картины к картине тем быстрее, чем старше становился художник; искусность его возрастает, любопытство наше убывает, хотя мы и не признаемся в этом; мы только горячее хвалим. Вот уже второй зал. Здесь художник пытается нас поразить, и это ему почти удается, но впечатление такое, будто сам он едва ли поражен. Когда мы входим в третий зал, художник самолично предстает перед нами; и мы на самом деле поражены тем, что он еще жив. Вовсе не старик, он оживленно беседует. Кандидат в меченые ловит себя на том, что удача его уже не радует; работая, он теперь скорее понимает, что не удастся, и самообман длится все короче. Конечно, он работает эффективнее (эпоха стремительной продуктивности). Но прежде, вначале, он чувствовал себя свободнее; неудача содержала больше надежды.
Бывают созданные в старости произведения, которые являют собой больше, чем углубленное совершенство (Матисс *). Но они редки.
Я только слышал от свидетелей, как ближние обращаются с Игорем Стравинским *. Звучит неправдоподобно, но веришь этому сразу. Слава лишь на расстоянии защищает личность.
Бывают знаменитые старики, которые называют бессмысленным все, что им удалось раньше (Эзра Паунд *); бывают и такие, которые капитулируют перед самими собой, как перед классиками; последнее иногда свойственно и кандидату в меченые.
Свои творческие кризисы кандидат в меченые охотно объясняет себе тем, что с годами, а также по мере признания он стал самокритичнее. Это не совсем верно. Ослабело стремление что-то создать, критическое же сознание осталось прежним, оно убывает лишь у меченого.
Потребность учить, иметь учеников, стремление руководить, войти в состав жюри и т. д. не обязательно есть симптом старческой немощи.
Меченый водит нас по своей мастерской и не замечает, что все, что он с воодушевлением нам показывает, создано им десятилетиями раньше; он вибрирует от страсти копировщика, которую принимает за стремление творить, он не чувствует себя старым, вовсе нет, напротив; он беспрестанно демонстрирует нам свой темперамент, свою живость, свое чревоугодие и т. д.
Меченый узнает себя по жажде славы, которая отличается от его прежнего честолюбия: она чувствительнее, чем честолюбие, которое еще может питать наши надежды.
Дилетанты старятся незаметнее.
Меченый обнаруживает, например, что, сидя в пивной, он уже не возится с пивными подставками, не пытается строить из них пагоду, которая тут же распадается; его не влечет даже полет пивных подставок из окна в озеро. Пивные подставки, озеро - он не знает, что тут может быть завлекательного, и крошит хлеб, кормит лебедей, думая, что это привлекает птиц. Если мелком прочертить маршрут его прогулки по городу, меловой след будет иным, чем прежде: меньше зигзагов, вызванных разного рода отвлечениями. Даже несчастный случай (смерть на асфальте, полиция, толпящиеся из любопытства прохожие) не привлекает его внимания, как и витрины. Меченому незачем уставать; он не выглядит как старик, но его все меньше тянет приложить руку там, где в этом нет нужды. Например, при виде кальдер-мобиля у него не возникает желания надуть его и привести пальцем в движение. При этом ему доставляет удовольствие, если кто-то это делает. Ему это знакомо. Но если ему что-то незнакомо, если он находится в чужой квартире и видит там какой-нибудь своеобразный предмет, нечто, что он видит впервые, он ведет себя как в музее: "Ne touchez pas les objets" 1. Он должен взять это в руки, чтобы они могли почувствовать это. Чувствуют они? Меченый удивляется: у него в руках кусок проволоки, медной проволоки, которая гнется без щипцов, он может держать ее в руках, не играя с ней, не пробуя изогнуть в ту или другую сторон), - он знает, что это значит, и пугается.
1 Руками не трогать (фр.).
Нет никакого сомнения в том, что созданные в старости произведения (Теодор Фонтане *) могут быть значительными; этим утешаются люди, которым нечего терять в области творческой активности, - ну и пускай себе утешаются.
Некий меченый, чьи картины висят сегодня в каком-нибудь более или менее значительном музее, в один прекрасный день решает, что ему нужно новое пальто; но он не отваживается больше выходить на улицу и просит, чтобы ему приехали для выбора новые пальто домой; он перемерил целую дюжину, ни на одном из них не может остановиться, оставляет три штуки для более внимательного рассмотрения и приходит к выводу, что ему пальто вообще не требуется; после этого он неделю работает, затем вскрывает себе вены на вершине славы.
Не считая бедности, которая этому сопутствует, непризнанному в старости легче; он живет в своем нерастраченном притязании на будущую славу.
Художники или скульпторы, произведения которых уничтожены катастрофой (высшей силой), всегда кажутся себе моложе своих ровесников.
Вообще-то, не считая вундеркиндов, верно, что создатели искусства стареют позднее, чем прочие люди; с другой стороны, если старость наступает, они замечают ее раньше - задолго до того, как ее замечают окружающие, - то, что мы называем мастерством, уже пугает создателя искусства.
Когда слабеет осязание, слабеет слух, слабеет зрение, мозг меньше воспринимает и медленнее работает, убывает эмоциональность, убывает или по меньшей мере сужается любопытство, рефлексы повторяются или вообще исчезают, ассоциации застопориваются, фантазия засушивается, всякого рода желания слабеют и т. д., случается, что меченому легче дается его искусство: то, что он задумывает, он совершенствует (возрастной стиль).
Бывает, старческая немощь рождает художественные шедевры. Вероятно, с этим связано, что меченые нередко проклинают свое искусство, искусство вообще; то, что остается, и есть искусство.
Взгляд старого Рембрандта...
Национальной драмой Швейцарии (во вторую мировую войну) является не "Вильгельм Телль", а скорее "Добрый человек из Сычуани". Вот только не хочется, чтобы злой дядя, благодаря которому только и возможны добрые дела, был швейцарцем. Потому мы остаемся при "Вильгельме Телле".
Опросный лист
1. Вы считаете себя хорошим другом?
2. Что Вы воспринимаете как предательство:
а) когда это делает другой человек?
б) когда это делаете Вы?
3. Сколько у Вас сейчас друзей?
4. Считаете ли Вы продолжительность дружбы (нерушимость) ее мерой?
5. Чего Вы не простили бы другу:
а) двуличия?
б) того, что он отбил у Вас женщину?
в) что он в Вас уверен?
г) иронии по отношению к Вам?
д) что он не переносит критики?
е) что он почитает и охотно общается с людьми, с которыми Вы рассорились?
ж) что Вы не имеете на него влияния?
6. Хотели бы Вы обходиться без друзей?
7. Держите Вы собаку в качестве друга?
8. Бывало ли, что Вы вообще не имели друзей, или же Вы тогда просто снижали свои требования?
9. Дружите ли Вы с женщинами:
а) до связи?
б) после связи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45