Вот и сейчас она просто рассмеялась.– Что вас так развеселило? – спросил он, вновь вспомнив о ее существовании.– Да вы, что же еще. Затащили меня сюда, и я уж думала, что вот-вот нападете…– Черт! Простите. Я и не подумал, что все это может выглядеть именно так, как вам показалось.– …а вы вместо этого плюхаетесь посреди гостиной на колени, – продолжала она свою мысль, – и копошитесь в старых газетах. Потом вдруг предлагаете мне приготовить чай, будто мы сто лет знакомы и у меня нет других дел, как только готовить вам чай, смирившись с тем, что вы правильнее меня самой распорядитесь моим временем. Ну разве это не смешно?Джейк опустил на колени кипу вырезок и растерянно уставился на нее, с трудом осмысливая все ею сказанное.– Что, это все действительно выглядит так нелепо? – Он задумчиво почесал в затылке – жест, которого она никак от него не ожидала – и проговорил: – Знаете, я… Ну, как вам объяснить?.. Вы будто нарисованы на дальнем плане.– Как прикажете вас понимать? – ошеломленно спросила Кэтрин.– Черт, если б я сам знал! Наверное, вы в этом и виноваты. Выглядите вполне реальной женщиной, но вас будто нет. Вы вот стоите тут, на вас совершенно ординарное платье, и все же…– Что плохого вы нашли в моем платье? – возмутилась Кэтрин, осмотрев свое темно-синее платье с белым, ажурной вязки лифом, которое весьма удачно сидело на ней и очень ей шло. – Я надела его по случаю ланча со своим редактором. Оно красивое и цвет мне идет. Это вам не какое-то старомодное тряпье. Я купила его на Бонд-стрит для особых случаев.– Да разве я что говорю? Очень красивое платье, – с самым серьезным видом заверил ее Джейк. – Мне нравится. Просто я каждый раз удивляюсь, видя вас в обычной одежде.Вот и опять она удивила его. Эта вспышка типично женского негодования по поводу недооценки ее платья совсем, казалось бы, не в ее стиле. Однако в ней и это было.– Ах! Так вам больше нравится то платье, в котором я вторгалась на вашу территорию?Глаза Кэтрин вновь озарились улыбкой.– Вы его сами сшили?– Я? Нет, конечно! – Улыбка опять погасла. – Его создала моя приятельница, мы знакомы с ней еще по школе искусств. Она профессиональный модельер. Я пару раз демонстрировала ее модели, и она отдала мне это платье.Чтобы что-нибудь сказать, Джейк с умным лицом сделал отнюдь не умное предположение:– Видно, она потратила на него не очень много времени.– Опять ошибаетесь. Такие вещи с ходу не делаются. На прошлой неделе она показывала свои модели в Париже. Там было и несколько всемирно известных модельеров. Так что это платье смело можно рассматривать как авторскую работу.Кэтрин пронзила его победным взглядом, и Джейк спросил себя, как это он умудрился ввязаться в подобный разговор и, главное, как ему теперь из него выпутаться. В этот момент он не хотел ничего, кроме мира. Он и вообще не хотел сейчас разговаривать. Его голова слишком была занята тем, что он обнаружил. Даже выходить сегодня из дому ему расхотелось.Он вовсе не шутил, говоря, что она будто нарисована на дальнем плане, и, хотя тогда не нашел этому объяснения, теперь начинал понимать. Не время сейчас приближать ее и говорить на бытовые темы. Тем более что у него слишком мало знаний для дискуссии о моде. Единственное, что ему нужно, это чтобы она находилась от него на таком расстоянии, с которого до него будет доноситься ее голос и звуки ее движения.– Так вы не приготовите чай?Кэтрин усмехнулась.– Попробую. Знаете, пока вы занимались своими делами, я посмотрела в окно. Здесь у вас великолепные виды.– В самом деле? – рассеянно проговорил Джейк, возвращаясь к своим вырезкам.Услышав через какое-то время ее возню на кухне, он с облегчением перевел дух. Теперь можно полностью посвятить себя изучению этих пожелтевших газетных клочков, которые годами копились у него на всякий случай.В качестве фигурки на дальнем плане Кэтрин была совершенна. Полностью поглощенный своими делами, он в то же время не был одинок. С Джиллиан ему не очень-то нравилось разделять эту квартиру. Он и вообще не особенно любил, когда вокруг толкутся люди. Но сейчас с удовольствием, довольно непривычным, ощущал присутствие Кэтрин, выражавшееся в звуках, долетающих из кухни. Не было того мертвящего безмолвия, которое обычно царит и его пустой квартире.Чтение вырезок вернуло его к тому времени, когда он окончил университет и совсем зеленым хроникером вошел в мир прессы. Он начинал с новостей. Мог бы так и остаться вечным репортером, но у него появились великие замыслы. Джейк был прирожденным охотником, он любил охотиться за «сильными» фактами.И вот однажды его внутренний локатор уловил нечто весьма перспективное. В один прекрасный день он возвратился с ланча в редакцию, а там его ждал человек с рассказом о делах контрабанды. Контрабанда показалась ему не такой заурядной темой, как наркотики или валютные махинации. Кроме того, у визитера была сломана рука и следы побоев на лице. Он пришел, чтобы мстить.Предметами контрабанды были мебель, медицинские препараты и транспортные средства, и все это принадлежало английским вооруженным силам в Германии. В Британии транспортные средства ремонтировались и перекрашивались, препараты обретали иную упаковку, а мебель ошкуривалась и заново полировалась, после чего все шло на продажу.Джейк смотрел на дюжего человека, сидевшего перед ним, понимая, что это один из преступников. И оказался прав, что подтвердил и сам визитер, правда, с маленькой поправкой: он бывший преступник. Заправлял всеми делами некто Ренфрей, капитан Джайлз Ренфрей. И сердитый бывший преступник поведал, что был зверски избит за то, что пытался провернуть кое-какие дела для себя лично.Редактора, с которым работал Джейк, эта история не тронула. Он сказал, что у них нет никаких доказательств, и отказался предоставить Джейку возможность поискать эти доказательства. Репортеры обычно подчиняются своим редакторам. Но Джейк не пожалел своего собственного времени и набросал кое-какие заметки.Имя человека, заправлявшего контрабандой, застряло в памяти Джейка, ибо тот, кто пустился в столь рискованное мероприятие, заслуживал особого внимания. Джейк даже взял за привычку вырезать из газет все, что хоть как-то затрагивало этот вид преступной деятельности. Интересно, что никто из этих деятелей ни разу не попался. Создавалось даже впечатление, что дело с контрабандой – чистейшей воды мистификация.Но вот однажды, уже многие годы спустя, это имя вновь напомнило ему о себе, мелькнув на страницах одной известной ежедневной газеты. Джайлз Ренфрей. Без прежнего звания, одно только имя. Джейк прочитал эту статейку с большим интересом. Ренфрей теперь был богатым промышленником, интересующимся политикой и быстро поднимающимся по социальной лестнице.Имя не особо известное, но запоминающееся, и Джейк цинично подумал, что человеку, нажившему свое богатство таким способом, следовало бы сменить имя.Потом, просто из любопытства, Джейк следил за продвижением Ренфрея. Ему интересно было, как можно подняться от армейского капитана, который воровал казенное добро, до капитана большой индустрии?Сам Джейк тоже не стоял на месте, он больше не работал репортером, собирающим где только можно всякие мелкие новости, а начал писать политические романы. Его произведения завораживали читателя документальной интригой, поскольку свою работу автор основывал на богатом опыте политического журналиста.Если не считать его жуткого промаха с женитьбой на Джиллиан, жизнь его, в основном, складывалась весьма удачно. Но так продолжалось до тех пор, пока он не решил написать роман, основанный на реальных фактах из жизни преступника, который в конце концов взбирается чуть ли не на самую вершину власти. Почтенный министр с прошлым, сокрытым во мраке неизвестности. И Джайлз Ренфрей был первым, кто пришел ему на ум в качестве прототипа.Джейк отложил стопку вырезок и взял чашку с чаем. Чай был холодным.– А чего вы ждали? – спросила Кэтрин, когда он поморщился и отставил чашку. – Я приготовила его полчаса назад, а вы даже к нему не притронулись.Он поднял глаза и увидел, что она стоит у окна и наблюдает за ним. Последние лучи заходящего солнца окружили ее голову золотистым ореолом. Значит, она так тихо стояла там, что он опять забыл о ней. Нет, впрочем, не совсем забыл, где-то в подсознании он ощущал ее присутствие, но это, как ни странно, только помогало ему сосредоточиться на работе.Она, конечно, спорщица и любит возражать, но обладает способностью растворяться в воздухе, сливаясь с окружающим. Если бы безмятежность имела человеческое лицо, то это было бы лицо Кэтрин. Очевидно, ей помогают навыки работы, ведь ей подолгу приходится сидеть неподвижно, выжидая, когда ее маленькие натурщики пожалуют в банку, а потом подробно зарисовывая их и вновь ожидая, когда они, без вреда для своего здоровья, выйдут из шока и самостоятельно удалятся восвояси.– Приготовить еще чаю? – спросила Кэтрин, осознав, что он только смотрит на нее и ничего не говорит.Джейк покачал головой и взглянул на часы.– Нет, спасибо. Мы, кажется, опаздываем на шоу.– Ничего страшного. Можно сходить и в другой день.– А вы пойдете? Я имею в виду, в другой день? – Он спросил это так напряженно, что она не удержалась от улыбки.– Почему бы и нет? Я вот тут наблюдала за вами и решила, что вы вполне безопасны. Такой усердный работяга… Тетя Клэр была права, вы не способны причинить вред женщине… – Помолчав, Кэтрин с усмешкой добавила: – Пока она не действует вам на нервы.– Джиллиан определенно действовала мне на нервы, – проворчал он, вставая со стула и собирая разбросанные по полу бумаги и папки. – Она просто органически не могла перестать сиять и светиться и двигалась будто комета, сметая со своего пути все мои проблемы. Сам не знаю, как я все это терпел.– А как же вы терпите меня? – лукаво спросила Кэтрин. – От меня ведь одно беспокойство. То на вашу территорию вторгнусь, то своей вечеринкой вас разозлю, и вообще, мало того, что я жертва автодорожной аварии, у меня еще и кот безумно свирепый.Джейк вновь опустился перед бюро на колени и начал рассовывать бумаги по ящикам.– Я ведь уже говорил, что вы удачно вписываетесь в дальний план композиции.– Звучит не очень-то комплиментарно. Будто я какой-то обрывок старой декорации.– Нет, вы смело можете рассматривать это как комплимент. – Он встал и повернулся к ней. – Я не слишком люблю людей. Чаще всего они меня раздражают. А в вашем присутствии есть что-то успокаивающее.Кэтрин начала собирать чашки.– Нет, мистер Трелони, не стану я вас благодарить за такой комплимент. Вы прекрасно можете успокоиться, обзаведясь аквариумом с тропическими рыбками.– Я не люблю рыбу, – пробормотал Джейк, – будь она хоть тропическая, хоть жареная. А вот на вас мне очень нравится смотреть, и, должен признаться, это меня самого ставит в тупик, озадачивает… – Она лишь усмехнулась и направилась к кухне, и он, уже громче, ей вдогонку сказал: – Кстати, меня зовут Джейк, если вы помните.– Ну что ж, Джейк так Джейк. – отозвалась она, даже не оглянувшись. – Я это как-нибудь переживу. Мне доводилось слышать имена и похуже.Джейк не смог удержаться от смеха. Она просто невероятна – и утешительная, и озорная, и уверенная в себе. К тому же, когда требуется, вполне деликатна, а главное, наверняка способна быть добрым союзником в тяжелые времена. В этом он почему-то не сомневался.Его вновь захлестнула волна неведомых чувств. Он обнаружил, что хочет защищать ее. Если, конечно, ему будет позволено. Она точно знала, как ей жить и что делать, а он… Да ему просто повезло, что она на время согласилась впустить его в свою жизнь…Ох, куда это его занесло? Джейк хмуро посмотрел на бюро и пинком ноги задвинул нижний ящик. Какого черта! Что он намерен делать в ее жизни? У него нет никакого желания ходить за ней по пятам и спасать всякий раз, как она соберется попасть под автобус или свалиться с обрыва. Да не хочет он с ней возиться! Тем более, что подчас она способна дьявольски досадить, он уже испытал это на собственной шкуре. Нет уж, спасибо…И все же он чувствовал себя школяром, преисполненным благодарности к девочке, согласившейся прийти к нему на свидание.– Ну так что, мы идем или нет? – Кэтрин вошла в комнату и слегка нахмурилась. – Если мы собираемся пообедать, то мне надо переодеться.– А почему вы уверены, что я не передумал? – спросил Джейк, у которого появилось странное желание задеть ее, чтобы еще раз увидеть, как блеснут зеленым пламенем ее глаза.– Ну, знаете, если вы передумали, это значит, что я из-за вас впустую истратила лучшее для работы время суток и вернусь домой в прескверном настроении. В любом случае, мне пора, у меня кот не кормлен.– А я думал, он у вас на диете.– Да, можно считать, что на диете. Но сейчас он действительно голоден. Ральфа сегодня целый день нет дома. Галерея на Вестлейк выставляет несколько его работ на пару дней, и он поехал туда, чтобы развесить вещи, а потому оставил кормежку Снежка на меня, зная, что я ухожу ненадолго.Кэтрин направилась к дверям, и Джейк пошел за ней, вновь воспрянув духом и чувствуя, как к нему возвращается хорошее настроение. Только вот Ральф… Кажется, он является неотъемлемой частью ее жизни – вечно под рукой, то и дело выручает.– Я думал, что у Ральфа есть собственная квартира. Но он, кажется, постоянно проживает в вашей.– Ну, не так уж и постоянно, – игриво ответила Кэтрин. – Иногда он уходит к себе. А вообще, даже Коллин не особенно задерживался в моей квартире Я ценю мою частную собственность и не спешу разделить ее с кем бы то ни было, кроме кота.– Кто такой, к черту, еще этот Коллин? – резко спросил Джейк, открывая перед ней дверь.– Он был моим женихом.– Что же помешало ему стать вашим мужем?Джейк открыл дверь лифта, стараясь говорить как можно непринужденнее и согнать с лица мрачное выражение. А чего он ожидал? Не настолько же он глуп, чтобы не понимать, что у нее было прошлое? Но это, в конце концов, не его дело.– Пока я лежала в больнице, он встретил другую и честно признался мне в этом.– Вот скотина! – вознегодовал Джейк, ловя себя на том, что превращает это дело в свое.Но она загадочно улыбнулась, покачала головой и тихо сказала:– Нет, он не скотина. Просто слабый, самовлюбленный и немного потерянный человек. Я не держу на него зла.Они спускались в лифте, и Джейк теперь видел ее очень близко. Нет, в своих словах она была не вполне искренней. Вопреки ее утверждению он чувствовал: в глубине души у нее затаилась обида на этого негодяя.– И вас это даже не огорчило?– Ну, не особенно. Теперь, во всяком случае, нет. Да и тогда… Я ведь была очень больна, так что его признание как-то вскользь прошло. Выжить тогда было гораздо важнее. А теперь я и вообще стала другой. За последние месяцы я сильно изменилась – изменилась во всем, и в отношении к Коллину тоже.Кэтрин умолкла, и Джейк не пытался продолжить щекотливый разговор, но втихомолку радовался, что этот Коллин, кто бы он ни был, выбыл из игры. У него даже появилось сильное желание расквасить этому типу нос, причем что-то ему подсказывало, что Кэтрин возражать против этого акта насилия не стала бы.В квартире Кэтрин их встретил страшно недовольный кот, находящийся на грани нервного срыва. Он тотчас вскочил на плечо своей хрупкой хозяйки, чуть не опрокинув ее, но когда Джейк снял его оттуда и решительно сбросил на пол, кот просто потерся о его ноги и замурлыкал. Правда, мурлыканье его напоминало скорее тигриное ворчание, но настроен он был, похоже, весьма дружелюбно.– Невероятно! – проговорила Кэтрин, наблюдая за действиями кота. – Ральф как-то раз проделал то же самое, и тотчас жестоко за это поплатился. Снежок до крови его поцарапал.– Бедный Ральф, – сочувственно проговорил Джейк, пытаясь не выказать удовольствия, которое он получил от этой информации, но не удержался и весьма одобрительно посмотрел на кота.Кэтрин пошла на кухню за кошачьей едой, а Джейк сел на диван и, улыбнувшись коту, который тотчас прыгнул ему на колени, понизив голос, сказал:– Между нами, приятель, мы должны вытеснить отсюда этого Ральфа. Как животное животного ты не можешь меня не понимать. Вдвоем мы с тобой будем непобедимы.– С кем это вы там беседуете? Сами с собой? – послышался голос Кэтрин.– Нет, мы тут с котофеем разговорились, – усмехнувшись ответил Джейк. – У нас нашлись общие интересы.– Смотрите, не шутите с ним. Я несу ответственность за его поведение, потому и предупреждаю вас. Он плохо воспитан, и его терпению очень скоро может прийти конец.– Слишком поздно, девушка. Момент упущен. Мы уже с ним спелись и прекрасно понимаем друг друга.Проговорив это, Джейк с сожалением подумал, что хорошо бы ему сначала понять самого себя. Отношения Кэтрин и Ральфа совершенно его не касаются, а он почему-то никак не может с ними смириться. Ну что она такое? Странный эльф, мимолетная нимфа, случайно запорхнувшая в его жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38