— Мы с вами люди разумные и таким глупостям верить не будем.— Хотелось бы мне, чтобы ты остался столь же разумным, когда все эти беспорядки выльются в открытое восстание, — хмыкнул Бальдемар.— Мне бы тоже этого хотелось, — сохраняя внешнее хладнокровие, согласился постельничий. — Хотя главным образом мне хотелось бы, чтобы такого несчастья вообще не разразилось.Несколько секунд прошло в молчании; Рэдд задумался над тем, о чем заговорит сейчас барон. И все же следующие слова Бальдемара застигли его врасплох.— Ну и как прикажешь мне на это ответить? — с неожиданной кротостью спросил Бальдемар, вновь взмахнув в воздухе королевским письмом.— Вам надо ответить так, как подсказывает совесть, — тихим голосом ответил Рэдд.— Вздор! Нечего путать совесть с политикой.«А вот это напрасно», — подумал Рэдд. Вслух же он произнес:— Прикажете набросать для вас черновик ответа?— Займись этим. — Бальдемар отдал ему послание. — А мне надо выпить.Рэдд собрался, было уходить, он держал письмо двумя пальцами, чувствуя под ними взломанный сургуч королевской печати.— И, Рэдд, вот еще что, — добавил барон. — Позаботься о том, чтобы он понял стратегическую важность оказываемой нами поддержки. Мне не хочется, чтобы он решил, будто я достанусь ему даром.— Слушаюсь, мой господин.В коридоре, за дверью, девицы бросились врассыпную, потому что Рэдд уже был на выходе. Глава 26 Ребекке при ее третьей встрече с Монфором исполнилось уже тринадцать. Но на этот раз, в отличие от двух первых, она видела его только издали, оказалась всего лишь зрительницей представления, в котором он сыграл одну из главных ролей. Роскошь и великолепие церемонии коронации внушали благоговейный ужас, и Ребекка, сопровождавшая отца и в этой поездке в столицу, могла только удивляться и восхищаться.В ходе последовавших торжеств ей в какой-то миг показалось, будто Монфор посмотрел на нее, может быть, даже подмигнул, но все произошло так быстро, что позднее она списала это на излишнюю живость собственного воображения.Празднества затянулись на несколько дней: пиры, пляски, представления артистов и выступления сказителей нескончаемой чередой сменяли друг друга. Целая армия художников была созвана с тем, чтобы запечатлеть на полотне всех участников торжественной церемонии, писцы торопливо скрипели перьями сберегая для потомства каждое слово, сказанное королем и крупнейшими представителями эренийской знати. Ребекка сперва робела и держалась скованно — вся эта роскошь и изысканность ее пугала, — но, в конце концов, завела знакомство кое с кем из числа молодых гостей и вскоре уже веселилась вовсю. Дворец, да и другие великолепные столичные здания, как и сама столица, представляли собой идеальное поле чудес, и сюрпризы подстерегали девочку буквально за каждым углом. Толпы ликующего городского люда, солдаты в безупречных мундирах, праздничная атмосфера — все это привносило свою лепту в блаженство, испытываемое Ребеккой, и все это резко прервалось, когда она вместе с отцом вернулась в Крайнее Поле.
«Неужели с тех пор действительно прошло пять лет?» — удивлялась теперь Ребекка. Кое-что из происшедшего в дни коронации запомнилось ей так четко, словно случилось только вчера.Она заставила себя отвлечься от воспоминаний и сосредоточилась на разговоре, подслушанном ею несколько часов назад. Им с Эмер удалось скрыться с «места преступления» незамеченными, но с тех пор они с подругой не виделись. А Ребекке отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь об услышанном. Уже несколько часов она провела наедине с самой собой и собственными мыслями и теперь жутко обрадовалась, услышав, как отворяется дверь. Личико Эмер показалось в образовавшейся щелке.— Можно войти? — Эмер выглядела весьма озабоченной.Ребекка пригласила ее, но, пока Эмер подходила к ней, дверь раскрылась снова и в комнату буквально ворвалась нянюшка. Поздоровавшись с обеими девушками, она сразу же направилась к Ребекке, неся ей какое-то дымящееся варево.— Выпей, — распорядилась она, подавая чашку. — Сразу почувствуешь себя лучше.Ребекка подозрительно посмотрела на густой отвар, потом перевела взгляд на нянюшку.— Нечего мне чувствовать себя лучше, — отказалась она. — Со мной и так все в порядке.— Да уж, конечно, — огрызнулась нянюшка. — Раз ты сама так считаешь. А ведь тебе отлично известно, что сегодня утром ты должна была оставаться у себя в теплой комнате, а не торчать на сырой и холодной башне. Если бы у меня были силы, я бы сама туда забралась, чтобы согнать тебя вниз.Она на мгновение замолчала, и Ребекка поспешила воспользоваться этим, чтобы, вставив слово, попытаться сбить ее с толку.— Ну, что я тебе говорила! — воскликнула она. — Что-то я про это ровным счетом ничего не помню.За спиной у нянюшки Эмер прошептала:— Дай ей о тебе позаботиться. А потом пусть проваливает.— А прошлой ночью, — продолжила старуха, — ты сказала мне, что у тебя болит горло.— Не говорила я этого. Да и домой вернулась поздно, — запротестовала Ребекка. — И сразу же легла в постель. Я тебя даже не видела.— Тебе, нянюшка, все это, наверное, приснилось, — с улыбкой заметила Эмер.Нянюшка несколько растерялась, ее недавняя уверенность пошла на убыль.— Да уж, плохо дело, если человеку даже выспаться, как следует, не дают, — посетовала она. — Что-то еще будет?Ребекка с Эмер переглянулись; им не терпелось, чтобы старуха оставила их наедине. Но та вроде бы никуда не спешила. Напротив, оставалась в комнате и медленно, неодобрительно покачивала головой.— Прибыл кто-то из королевских людей, — сообщила она, в конце концов. — Приехал из Гарадуна. Сейчас его кормят на кухне. — Она, судя по всему, уже забыла, ради чего пришла, и сейчас настроилась поболтать. — Он привез личное письмо от самого Монфора, так говорят.Девицы изо всех сил попытались разыграть изумление.— Ну и о чем это письмо? — поинтересовалась Эмер.— Болтают, конечно, разное, — ответила нянюшка. — И я, понятное дело, ни во что такое не верю, — поспешила добавить она. — Все это для охальников и бездельников, которым нечем больше заняться. — Она сделала паузу, затем, хитровато прищурившись, выложила главное: — Кажись, солнышко, он проведал, что ты свободна. Кажись, сам хочет на тебе жениться!— Ты что, с ума сошла, нянюшка! — воскликнула Ребекка.Эмер и вообще громко расхохоталась.— Да только он такой, словечка не скажет, — продолжила нянюшка.— Кто?— Гонец, кто же еще… Ну да все равно интересно, к чему это.К отчаянию обеих девиц она тяжело опустилась в кресло, явно не собираясь возвращаться на кухню за новыми слухами. Однако ей пришлось подняться с места, когда в комнате появился новый гость.Им оказался Скаттл; одетый в парадную форму, кончиками пальцев правой руки он удерживал на весу маленький металлический поднос. На подносе абсолютно ничего не было, и, тем не менее, Скаттл балансировал им с чрезвычайной осторожностью, медленным шагом ступая в комнату. Эта как бы торжественная поступь бросалась в глаза тем сильнее, что все его тело двигалось, казалось, по всем направлениям сразу, причем конечности изгибались под самыми неестественными углами. А вот ногами он топал как на параде. И это, в сочетании с тем обстоятельством, что лицо у Скаттла было иссиня-багровым, а взгляд стеклянным, означало, что он за обедом явно злоупотребил горячительными напитками. Неуверенно остановившись на самой середине комнаты, дворецкий по-прежнему удерживал пустой поднос в полной неподвижности, тогда как все его тело ходуном ходило словно сотрясаемое невидимым ветром. Но если бы весь поднос был заставлен наполненными до краев рюмками, из них не пролилось бы ни капли.Скаттл огляделся по сторонам и только тогда осознал, что в комнате находятся три женщины, взирающие на него с любопытством. Дворецкий встал во фрунт, открыл, было, рот, собираясь что-то сказать, и тут же закрыл его. Он начисто забыл о том, зачем сюда прибыл.— В чем дело, Скаттл? — строго спросила Ребекка.Тот принялся шарить в унылых закоулках своей памяти, дергая то за одну ниточку, то за другую в надежде за что-нибудь ухватиться. «Бренди, — подумал он. — Выпить еще бренди». Хотя нет, не то. Это он уже проделал. Минуты и события предшествующей жизни замелькали у него перед глазами — а он-то думал, что такое случается с человеком лишь перед самой смертью. На него напал мгновенный страх. «Необходимо срочно выпить», — подумал он… Письмо! Что еще за письмо? Бальдемар отреагировал на получение письма вспышкой гнева. Хотя нет, и не это тоже, потому что об этом позаботился Рэдд. Сообщение! Вот в чем дело! Какое-то сообщение… Сообщение, адресованное… но, начиная отсюда, он опять все забыл.— Ты пришел ко мне, — с трудом сдерживая смех, подсказала Ребекка.Эмер меж тем отвернулась к окну, ее плечи тряслись от беззвучного хохота.Ребекка! Наконец-то рыба, которую он ловил, затрепыхалась на крючке и тут же оказалась подсечена и вытащена на поверхность.— Сообщение, — отрывисто произнес Скаттл. — Твой отец… приглашает тебя… отужинать… нынче вечером… у него в покоях… госпожа моя, — после некоторого раздумья добавил он.— Спасибо, — ответила она. — И это все?— Да, госпожа моя.Ему искренне хотелось надеяться, что это и впрямь так.— Что ж, Скаттл, можешь идти, — разрешила Ребекка, бросив взгляд на Эмер, которая вновь повернулась лицом к собравшимся и явно над чем-то призадумалась.Скаттл, описав в воздухе некоторое подобие пируэта, сделал шаг вперед. Вследствие чего едва не налетел на дверцу стенного шкафа. Постоял какое-то время, прикидывая, не выйти ли ему через эту дверь, потом, однако, раздумал и вновь развернулся к входной двери. Еще несколько попыток, в ходе которых он получил пару-тройку ушибов, — и Скаттлу удалось-таки очутиться у двери. Не уронив и даже не наклонив удерживаемого в руке подноса.В подобном состоянии Скаттл, покидая помещение, придерживался тактики, свойственной рассерженной мухе. А именно — налетать (в его случае это звучало метафорически) на каждый попадающийся навстречу предмет, пока, по теории вероятности и методом тыка, он не оказывался там, где ему было нужно, то есть на этот раз в коридоре. Где он теперь и исчез.— Пойди, нянюшка, и позаботься о нем, — попросила Ребекка. — Он ведь может серьезно ушибиться.И как бы в подтверждение ее слов из коридора послышался звук глухого удара.— Чего же еще ждать, если он ничьими опивками не брезгует?С явной неохотой старая нянюшка тоже собралась на выход.— Особенно когда ему случается допить то, что приготовила ты, — заметила Ребекка, искоса поглядев на чашку с отваром, которую принесла старуха.Нянюшка предпочла пропустить это замечание мимо ушей. Она вышла и закрыла за собой дверь.— Недурно сработано, — отметила Эмер. — Да и из этих двоих получится совсем неплохая парочка.Девушки замолчали, как будто припоминая, ради чего, собственно говоря, решили встретиться.— Ну и как тебе все, что мы услышали? — начала Эмер.— Твой отец уже рассказывал мне о предполагаемых реформах, — ответила Ребекка. — Так что для меня в этом нет ничего нового.— Мне он тоже что-то такое говорил, — вспомнила Эмер. — Только я слушала его вполуха.— Но я и не подозревала, что они могут спровоцировать кого-нибудь на измену, — продолжила Ребекка. — Или даже на гражданскую войну. Просто безумие — допустить такое.— А может, они просто с жиру бесятся? — предположила Эмер.— Кто?— Аристократы. Они уже так давно не воевали — наверное, у них нервишки пошаливают.— Ты хочешь сказать, что всем этим могут воспользоваться как предлогом?Мысль об этом повергла Ребекку в ужас.— А почему бы и нет? Нельзя же круглый год охотиться и охотиться, — фыркнула Эмер. — Кое-кому из мужчин хочется изведать чего-нибудь погорячее.— Но гражданская война — это же ужас!Самой Ребекке было страшно даже задуматься над такой возможностью.— Ты это понимаешь. И я это понимаю, — возразила Эмер. — Но понимает ли это, допустим, Крэнн? Или кто-нибудь вроде него?Ребекка с ужасом уставилась на подругу, вновь мысленно благодаря ее за помощь, оказанную в деле ее спасения, и содрогаясь при одной только мысли о том, каких ужасных последствий ей удалось избежать, добившись расторжения помолвки.— Ну, хорошо. Таррант — а, следовательно, скорее всего и Монфор — против того, чтобы ты вы шла замуж за Крэнна. А это, наверное, означает, что они с ним находятся в противоположных лагерях.— Полагаю, так, — отозвалась Ребекка. Она и сама над этим уже задумывалась. — Но какое это может иметь значение? Наше Крайнее Поле далеко не самый могущественный баронат во всей Эрении.— Но если верить твоему отцу, — заметила Эмер, — Крайнее Поле имеет серьезное стратегическое значение.— Да какое там значение!Ребекка была озадачена, услышав подобное высказывание отца, а смысл сказанного до сих пор оставался для нее загадкой. А может, барон блефовал? Или просто важничал?— Понятия не имею, — призналась Эмер. — И по мне, так пусть уж лучше Крайнее Поле остается ничего не значащими задворками.— Да уж, наверняка на задворках жить безопасней, — согласилась наследница бароната. И вместе с тем она осознала, что такой взгляд на вещи свидетельствует о трусости и граничит с государственной изменой. — А интересно, почему Монфор так и не женился? — воскликнула она, меняя тему разговора.Эмер посмотрела на Ребекку взглядом, значение которого та не смогла истолковать.— Наверное, у него нет на это времени, — предположила она. — Судя по тому, что я слышала, он человек в каком-то смысле одержимый.— Но уж выбор невест у него должен быть замечательный, — возразила Ребекка.— А может, он предпочитает лошадей, — ухмыльнулась Эмер. — Или собак. Многие мужчины лучше относятся к животным, чем к собственным женам.— Но он не похож на такого, — возмутилась Ребекка.— Тогда, возможно, он все еще ищет идеальную подругу жизни. — Эмер широко раскрыла глаза. — Давай договоримся, Бекки, что нам известно, что он остается холостым, а почему это происходит, мы не знаем. Меня куда больше интересуют все эти страшные слухи и зловещие предзнаменования, о которых и слышать не хочет мой отец.— А ты сама об этом что-нибудь тоже слышала? — тут же поинтересовалась Ребекка.— Но ведь все это праздные и насмешливые умы, которые не знают, чем себя занять… — неточно процитировала Эмер слова своего отца.— Да, однако…— Если и слышала, так забыла, — оборвала ее Эмер. — Меня интересуют слухи другого рода.— Выходит, у нас по-прежнему куда больше вопросов, чем ответов, — уныло подытожила Ребекка.— Ну, мы же не можем просто пойти и спросить, не правда ли, — вздохнула Эмер. — Тем самым мы выдали бы то, что утром занимались подслушиванием. А это недостойное занятие. — Она сделала паузу и усмехнулась. — Хотя весьма увлекательное.Они подмигнули друг другу.— Но вместе с тем и обидное, — добавила Ребекка. — В мире происходит столько интересного, а мы ничего об этом не знаем.— Неужто тебе это в диковинку? — В голосе Эмер зазвучали нотки напускной кротости. — Так ведь всегда было. Нам, женщинам, надлежит заниматься домашними делами — поддерживать огонь в очаге, стелить постели, стряпать еду, воспитывать детей и с готовностью выслушивать мужа, когда ему вздумается с нами потолковать. Короче говоря, мы поддерживаем жизнь в этой стране… — она сделала драматическую паузу, — тогда как мужчины только тем и заняты, что все проси… просиживают и просаживают!— Не все мужчины, — рассмеявшись, уточнила Ребекка.— Ну, ты у нас известная оптимистка.— И все же я надеюсь, что Монфор одержит победу!— Да ты просто влюблена в него, — прокурорским тоном обвинила ее Эмер. — С тех самых пор, когда была маленькой, а он взял тебя за руку!— Он хороший человек и к тому же добрый, — возмутилась Ребекка. — И твой отец знает это!— Хороший и добрый, допустим, — согласилась Эмер. — Но отсюда до него скакать и скакать! Ты точь-в-точь как нянюшка. Тоже грезишь наяву. И смотрите-ка, как она разволновалась! Словно он и впрямь уже здесь!— Я никогда не говорила…— Не говорила, но думала. — Эмер по-прежнему улыбалась, но рассуждала уже всерьез. — Забудь о нем! В мире полно мужчин — и многие из них живут куда ближе.— Например, Гален?Это был жестокий удар — и Ребекка тут же раскаялась в нем. Эмер сразу же загрустила.— Прости, — прошептала Ребекка. — Я не хотела…— Да какое это имеет значение, — вздохнула Эмер.Хотя события самого последнего времени внесли в девичью дружбу известную напряженность, узы, связующие их, были чересчур давними и слишком прочными, чтобы любая размолвка не заканчивалась примирением. Эмер быстро оправилась от удара.— Я же всего лишь пошутила. — Она заставила себя улыбнуться. — У тебя хватит мозгов, чтобы и не мечтать о том, что ты можешь стать королевой.— Но ведь имеет девушка право и помечтать немного, — усмехнувшись, заявила Ребекка.— Только не стоит этим злоупотреблять, — попросила Эмер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36