- Вам известно, что такое ИАО? Исследование Атмосферных Объектов?
Глэйр слышала об этом.
- Это организация, которую учредили вы, американцы, чтобы наблюдать
за наблюдателями.
- Да. Наблюдать за наблюдателями! Так вот, я работаю на ИАО. Моя
работа состоит в том, чтобы проверять все сообщения о том, что эти идиоты
называют летающими тарелками, и выяснять, насколько эти сообщения
соответствуют истине. Каждый месяц мне платят за то, чтобы я охотился на
инопланетян. Понимаете, я не могу держать вас здесь! Мой долг передать вас
правительству! Мой долг, черт побери!

8
Весь этот день Чарли Эстансио занимался своими делами, как будто
ничего не случилось. Он проснулся, как обычно, на заре. И захочешь, да не
разоспишься в глинобитной лачуге, где ютятся четверо взрослых и пятеро
детей.
С первым криком петухов начинал реветь малыш Луис. В ответ
раздражался бранью дядька, который был пьяницей и всегда плохо спал. Тогда
взрывалась Лупе и утро вступало в свои права. Все вскакивали почти
одновременно, сонные и злые. Бабушка разжигала печь, мать ухаживала за
ребенком, братец Рамон усаживался перед телевизором, в то время как отец
тихо выскальзывал из дома, пока не был готов завтрак. Сестра Росита,
неряшливая и толстая в порванной ночной рубахе, опускалась на колени перед
изображением Святой Девы и монотонно молилась, выпрашивая прощения за
грехи, которые добавились к старым за прошлую ночь.
Каждое утро происходило одно и то же, пробуждая в Чарли ненависть.
Как ему хотелось пожить одному, избавиться от назойливости Лупе, тупости
Рамона, рева Луиса, не видеть полуобнаженного тела Роситы, не слышать
пронзительных жалоб матери и униженных извинений отца, забыть бредовые
фантазии бабушки о том времени, когда возродится старая религия.
Жизнь в музее не из приятных. Чарли было противно все в поселке: его
пыльные немощеные улицы, приземистые грязные дома, нелепая путаница старых
и новых обычаев, а больше всего - орды туристов, которые появлялись каждые
июль и август, чтобы поглазеть на обитателей Сан-Мигеля, будто это звери в
зоопарке.
Но теперь у Чарли появилось нечто такое, что отвлекало его от
неурядиц. В пещере возле высохшего русла его ждал человек со звезд.
Монотонная сутолока дня не могла погасить удивления и возбуждения.
Все было точно так, как сказал Марти Мачино: та вспышка на небе была
вызвана не метеором, а взрывом летающей тарелки. Что сказал бы Марти, если
бы узнал о Миртине??
Чарли вздрогнул: этого нельзя допустить. Марти продаст Миртина за
сотню долларов журналистам, а на следующий день укатит из деревни. У него
не должно мелькнуть и тени подозрения.
С девяти до двенадцати Чарли был в школе. Проржавевший старый автобус
приезжал в поселок пять раз в неделю, за исключением времени уборки
урожая, забирал всех детей от шести до тринадцати лет и отвозил в большое
кирпичное здание школы для индейцев. Их не обременяли особыми
премудростями: пусть остаются невежественными и довольствуются жизнью в
резервации, чтобы туристам было на что поглазеть. Это приносило доход
штату. В Таосе, где находился самый большой индейский поселок, только за
то, что вытащишь из футляра камеру, брали пару долларов.
Кроме основ грамоты и счета детей учили истории. Только это была
история белых людей, история Джорджа Вашингтона и Авраама Линкольна.
"Почему бы не рассказать нам о том, как сюда пришли испанцы и превратили
нас в рабов? - думал Чарли. - Или о том, как мы восстали против них и как
испанец Варгас подавил бунт. Может быть, они не хотят, чтобы в наших
маленьких головках завелись какие-нибудь мысли?"
Иногда Чарли получал хорошие отметки, чаще - плохие. Все зависело от
его интереса к предмету. Он умел читать, писать и считать. По учебнику
алгебры он научился вычислять, как предметы соотносятся друг с другом.
Знал кое-что из геометрии и астрономии, а также принципы действия
различных двигателей. Женщина, которая преподавала в школе, считала, что
из него выйдет плотник, но у Чарли были другие намерения. Один учитель,
очень хороший, мистер Джемисон, сказал, что Чарли следовало бы поступить в
среднюю школу, как только позволит возраст. В средней школе в Альбукерке
индейцы учились вместе со всеми, лишь бы было желание. Но Чарли знал, что
не стоит и заикаться родителям о средней школе. Ему велят не дурить и
учиться на плотника. Марти Мачино ходил в среднюю школу, скажут они ему, и
что из этого вышло? Там он научился курить, пить виски, крутить мозги
девчонкам. Стоит ли ради этого поступать в среднюю школу? Его туда не
пустят, Чарли это точно знал, как и то, что ему, скорее всего, придется
убежать из дома.
Промаявшись все утро в школе, к часу дня он вернулся в Сан-Мигель.
Днем у него было немало всякой работы. Весной все дети и женщины работали
в поле. Летом наезжали туристы, и Чарли полагалось околачиваться возле них
с дружелюбным видом и позволять им фотографировать себя в надежде, что ему
бросят мелочь. Осенью убирали урожай. С приходом зимы наступал черед
религиозных празднеств - начиная с Плясок Огня в декабре и кончая Встречей
Весны в марте. Поселок нужно было вычистить и убрать яркими украшениями.
Мужчины чинили ритуальные одежды, женщины старались наделать побольше
керамики на продажу. Предполагалось, что обряды должны привлечь весенние
дожди, но Чарли знал: единственное, что они, без сомнения, привлекут, так
это орды туристов. Бледнолицые могли без устали наблюдать за необычными
примитивными обрядами туземцев. Сезон начинался в резервации Хопи, где к
концу лета исполнялись Пляски Змеи, продолжался в резервации Суни, пока не
достигал берегов Рио-Гранде.
До Плясок Огня оставалось еще несколько дней. Чарли делал вид, что
работает изо всех сил, а сам тем временем стащил немного плоских маисовых
лепешек и обернул их в расшитую материю, следя за тем, чтобы никто не
увидел его за этим занятием. Когда начал опускаться вечер, он спрятал
лепешки за старым заброшенным кива на окраине поселка, куда никто не
заходил из страха перед злыми духами. Он наполнил пластиковую флягу чистой
водой из родника и спрятал ее рядом с лепешками. Затем стал дожидаться
темноты. Поиграл с собакой, поругался с Лупе, почитал взятую в библиотеке
книгу о звездах. Смотрел на то, как священник пытался заманить нескольких
прихожан на вечернюю молитву. Заметил, как Марти Мачино сгреб Роситу в
охапку и поволок во двор сувенирной лавки, по дороге запуская руку ей под
юбку. Быстро проглотил скудный ужин под бормотание телевизора, сливающееся
со звуками брани.
Наконец наступила ночь.
Все вновь принялись за работу. Первые лица поселка - кацик, вождь
племени, и жрец Общины Огня - вели беседу у кива, а Хесус Агильер, вновь
избранный староста, с важным видом давал всем указания. Наступил
подходящий момент, чтобы улизнуть к Миртину. Чарли, напустив на себя
беззаботный вид, добрел до конца улицы, на которой жил, осмотрелся по
сторонам, нырнул в старый кива, чтобы схватить лепешки, и побежал через
сухие кусты, окаймлявшие поселок.
Двигался он быстро, вприпрыжку. Он вообразил, что стал взрослым и
мчится, как ветер. На самом деле силенок у него было еще маловато, и не
более чем в полумиле от поселка ему пришлось остановиться, чтобы перевести
дух. Он отдыхал рядом с силовой подстанцией, поглядывая на нее с
восхищением. Электрокомпания построила ее два года тому назад, потому что
деревне требовалось все больше электроэнергии. Но проектировщики
догадались поставить ее на некотором удалении, чтобы не портить внешний
вид поселка. Туристам нравилось представлять, будто они путешествуют во
времени назад, куда-то в год 1500-й или около того. Их не очень смущали
телевизионные антенны и автомобили, но силовая подстанция - это уже
слишком! Чарли с восторгом глядел на сверкающие изоляторы, воображая
далекую электростанцию, где распадающиеся атомы превращают пар в
электричество, чтобы в деревушке ночью было светло, как днем. Он мечтал
хотя бы раз побывать в таком удивительном месте.
Почувствовав прилив сил, он поднялся. Теперь он шагал по тропе,
петляющей среди зарослей полыни и юкки, пересек первое пересохшее русло,
затем широкую равнину, пока не вышел ко второму руслу, шире и глубже
первого, где оставил в пещере человека со звезд.
На краю глубокой расселины Чарли остановился. Посмотрел наверх. Ночь
была темной - новая луна взойдет лишь к Пляскам Огня. Звезды казались
необычайно яркими и четкими. Чарли сразу же отыскал пояс Ориона и
остановил взгляд на крайней слева звезде. Он не знал, как она называется,
хотя и искал название в учебнике. Теперь она виделась ему самой красивой
из всех звезд. По его спине пробежал холодок ужаса. Он подумал о планетах,
вращающихся вокруг звезды, необычных городах, существах, которые не были
людьми, но летали на ракетах и реактивных самолетах. Он пытался
представить себе, какими могут быть города на этой другой планете, и
улыбнулся своим мыслям. А что он знает о городах своей родной планеты?
Может ли он представить себе Лос-Анджелес, Чикаго или Нью-Йорк? Что же
тогда говорить о городе, в котором живет Миртин?
Бешеная энергия обуяла его, он быстро спустился на дно расселины и
столь же быстро поднялся к обрыву. Вошел в пещеру. Она была не более
четырех метров в высоту и примерно шести метров в глубину. Глаза его
привыкли к темноте, и он увидел Миртина там, где оставил, лежащим на спине
и раскинувшим в стороны руки и ноги. Человек из космоса не шевелился.
Глаза его были открыты, в них поблескивал тусклый свет звезд, проникавший
в пещеру.
- Миртин? Все в порядке? Вы не умерли?
- Привет, Чарли.
Облегченно вздохнув, Чарли присел на корточки рядом раненым.
- Я принес пищу и воду. Как вы себя чувствуете? Я пришел сразу же,
как только сумел вырваться.
- Мне гораздо лучше. Чувствую себя вполне сносно. Кость заживает. Я
скоро стану здоровым.
- Вот. Вот. Я достал тебе лепешек. Они холодные, но хорошие.
- Сначала воду.
- Пожалуйста, - сказал Чарли. Затем спохватился. - Извините. - Он
открутил пробку и приложил флягу к губам Миртина. Вода струйкой побежала в
рот. Когда Чарли решил, что Миртин утолил жажду, он убрал флягу, но тот
попросил еще. На глазах изумленного мальчугана он опустошил всю флягу. Как
много он пьет! Как быстро!
- Теперь лепешки?
- Да.
Чарли стал кормить Миртина. Лицо дирнанина оставалось абсолютно
неподвижным, кроме нижней челюсти, которая методично откусывала кусок за
куском. Миртин проглотил пять лепешек, прежде чем дал знак, что
достаточно.
- Из чего они сделаны? - спросил он.
- Из кукурузы. Знаете, что такое кукуруза? Это растение.
- Да. Знаю.
- Мы перемалываем кукурузные зерна, затем делаем тесто и печем его на
горячем камне, совсем как наши предки.
- Почему ты так сердито говоришь об этом? - спросил Миртин.
- А как же иначе? Какой сейчас год? 1982 или 1492??? Почему мы не
можем приобщиться к цивилизации, как все остальные? Почему мы должны
продолжать жить по-старому?
- Кто же заставляет вас так жить, Чарли?
- Белые!
Миртин нахмурился.
- Ты хочешь сказать, что они силой принуждают вас пользоваться
допотопными методами? У них есть на сей счет соответствующие законы?
- Нет, нет! Ничего подобного! Они позволяют нам делать все что
угодно, пока мы остаемся мирными. Мы можем избирать старосту, полицейских,
в общем, всех-всех. Если бы мы захотели, мы могли бы снести поселок и
поставить на этом месте город из стекла и пластика. Но тогда здесь больше
не будет туристов, а значит, и доходов. Понимаете, наша деревня - музей.
Мы - смешные люди из прошлого. Понимаете?
- Кажется, - пробормотал Миртин. - Преднамеренное сохранение
архаичного образа жизни.
- Какого образа жизни?
- Устаревшего.
- Вот-вот. Мы сами проголосовали за это, все племя. Мы решили
разыгрывать представления для туристов. Это приносит неплохие деньги.
Некоторые из нас покинули деревню, работают на заводах в Альбукерке,
других местах, но большинство предпочитает танцевать, мазать краской лица
ради подачек. Наши обряды, танцы - все это показное, мы забыли, что все
это означает. У нас завелись тайные общины, только вот никто не помнит
слов посвящения, и поэтому придумали новые. Все это обман, сплошное
надувательство! Обман! - Чарли затрясся от гнева. - Может быть, хотите еще
одну лепешку?
- Да, пожалуйста.
Чарли удовлетворенно наблюдал, как ел его подопечный.
- Нам нужны холодильники, - продолжал мальчик. - Нужно тепло,
мостовые, настоящие дома и дороги. Нам нужно все необходимое для жизни в
двадцатом веке. А мы копошимся в грязи. У нас есть телевизоры и автомобили
- и только. Все остальное - как в 1500 году! Вот за что они голосовали.
Мне тошно от этого. Знаете, чего я хочу? Выбраться отсюда! Податься в
Лос-Анджелес и научиться строить большие ракеты. Или стать космонавтом. Я
очень многое знаю. И могу выучить еще больше.
- Но ты слишком молод, чтобы оставить родительский дом.
- Да, мне всего одиннадцать. Черт, кому хочется, чтобы ему было
только одиннадцать лет? Я убегу, меня быстро арестуют. Но что же делать?
Ведь в начальной школе электронику не изучают! О, как мне не хочется
торчать здесь! - Он набрал горсть холодной земли с пола пещеры и швырнул в
дальний угол. - Послушайте, Миртин! Мне не хочется больше говорить о своей
грязной деревне. Лучше расскажите мне о своем мире. Расскажите как можно
больше.
Миртин рассмеялся.
- Придется очень долго рассказывать. С чего же начать?
Чарли задумался.
- У вас есть большие города?
- Да, очень большие.
- Больше, чем Нью-Йорк? Чем Лос-Анджелес?
- Некоторые из них гораздо больше.
- У вас есть реактивные самолеты?
- Нечто подобное, - кивнул Миртин. - Они используют, - он засмеялся,
- ядерные реакторы. Ты видел, как один из них взорвался в небе, помнишь?
- Да, да. Какой я глупец! Летающие тарелки - что заставляет их
двигаться? Что-то вроде солнечной энергии?
- Да. Небольшой реактор, который создает плазму, заключаемую нами в
сильное магнитное поле. То, что случилось с нашим кораблем, обусловлено
ослаблением защитного магнитного поля. Вот так мы путешествуем, в своих
плоских круглых кораблях, которые вы называете летающими тарелками.
- Как быстро они летают? - спросил Чарли. - Пять тысяч миль в час?
- Что-то около этого, - уклончиво ответил Миртин.
Удовлетворившись этим, Чарли продолжал:
- Значит, вы можете добраться отсюда до Нью-Йорка за час? Да? И на
своей планете вы летаете так же быстро? Сколько людей живет на вашей
планете?
- Мне не следует ничего тебе рассказывать. Это, как здесь говорят,
секретная информация. Совершенно секретная.
- Расскажите! Я ничего не сообщу в газеты! - Чарли покачал лепешкой у
губ дирнанина. - Хотите еще одну?
Миртин вздохнул. Глаза его блеснули во тьме.
- Нас восемь миллиардов. Наша планета чуть больше вашей, хотя сила
тяжести примерно такая же, кроме того, мы не занимаем так много места, как
вы. Мы очень маленькие. Теперь я получу лепешку?
Чарли протянул ее Миртину. Пока тот жевал, Чарли задумался над
последними словами.
- Вы хотите сказать, что непохожи на нас?
- Да, непохожи.
- Верно, ведь вы сказали, что внутри вы совсем другие. Наверное у вас
другие кости, может быть, сердце и желудок в другом месте. Или различия
еще больше?
- Намного больше.
- Так какие же вы без маскировки?
- Маленькие. Меньше метра длиной. У нас вообще нет костей, просто
утолщения хрящей. Мы... - Миртин запнулся. - Лучше я не буду описывать,
Чарли.
- Значит внутри вас, того, что я вижу, свернулась вот такая штука? Не
больше ребенка?
- Именно так, - признался Миртин.
Чарли поднялся и подошел к выходу из пещеры. Он был потрясен
услышанным, хотя и не мог сказать почему. За то короткое время, что он
знал Миртина, он свыкся с мыслью, что его новый знакомец, хотя и родился
на другой планете, по сути, не имеет особых отличий, разве что умнее, чем
землянин. На самом деле тот оказался чем-то вроде большого червя. Или еще
хуже. Не зря же он не захотел описать себя. Чарли взглянул на три яркие
звезды, и впервые понял, что подружился с чужаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17