Правда, когда за тобой гонится озверевший мужик с ножом и единственной целью - тебя убить, особо выбирать не приходится.
Попискивая от уколов, выписывая замысловатые кренделя, раненным зайцем я кинулся прочь от погони. Я петлял, а он пер напропалую. В камуфляжном костюме он мог себе такое позволить. Расстояние между нами катастрофически сокращалось.
Едва приметная тропинка к этом огненном аду показалась мне спасением. Ни минуты не задумываясь я помчался по ней и через полсотни метров оказался у знакомого фонаря, где по прежнему стоял наш фургон, который окружали зверские рожи в камуляжных костюмах. Не добегая пяти метров до этих тварей я влетел в освещенный квадрат какого - то кирпичного строения и только там перевел дух.
В крохотном помещении с громадным электродвигателем на скамеечке перед черной пастью открытого люка сидела госпожа Суханова и как всегда смотрела на меня удивленно и благожелательно.
- Ой-ой-ой!, какая приятная встреча. - Захлопнув крышку всплеснула она руками. - Да это же сам Константин Гончаров! Весь вечер на эстраде массовик и затейник Котик Волжский. И опять голый. Ты бы для приличия хоть постучался, или фиговым листочком срамоту прикрыл. Неудобно как - то, первый раз ко мне на свидание и в таком потешном виде!
- Убью, стерва. - Робко пообещал я. - Где моя жена и товарищи?
- Так это твоя жена? Странно, а с виду приличная женщина. Значит верно говорят - любовь зла, полюбишь и козла. Не волнуйся, она в жива и невредима. Такой и останется, если ты мне все расскажешь.
- Что я тебе должен рассказать? - Прикрывая наготу окровавленными ладонями спросил я. - Рассказать тебе о том как ты нанимала убийцу для своей начальницы?
- Зачем, это я и сама знаю. Расскажи мне, товарищ Гончаров, какое отношение вы имеете к банде фотографа?
- Такое же как и вы. - Не понимая куда она клонит, отвлеченно ответил я.
- Перестань полоскать мне мозги. За каким чертом вы влезли в эту историю и перепутали мне все карты. Еще час назад, до того как нам посчастливилось ознакомиться с вашими документами мы были в полной уверенности, что вы братки из одной и той же бригады. Понятно? Так что извини меня за неприличное поведение там, у старушки в избушке.
- Ничего, титьки у тебя смотрибельные. - Ровным счетом ничего не понимая промямлил я. - Я до сих пор жалею, что не опрокинул тебя на кровать.
- Дают - бери, бьют - беги, а теперь поезд ушел, Гончаров. Жаль, что так получилось, но вовсе не из-за того, что мне не удалось тебя трахнуть, а потому, что мы из - за вас провалили операцию. А задумала я её просто классно. Оторвать бы головы всей вашей компании за вашу самодеятельность! Этот подонок у нас на блюдечке лежал. Готовенький. Бери за шиворот и шей сто пятую, так нет же, появляетесь вы и все катится к чертовой матери. Скажи мне, что с вами делать?
- Все как следует объяснить. - Наконец - то начиная понимать предложил я ей. - Во - первых, кто вы такие, во - вторых, зачем заказали Ирину Прокопчук, в - третьих...
- Вот все это ты мне сейчас и расскажешь. - Доставая красные корочки потребовала она. - А чтобы у тебя не осталось и тени сомнения взгляни на мое удостоверение.
- Не буду я никуда смотреть. - Презрительно скривился я. Таких удостоверений я могу тебе нашлепать тысячи. - Лучше скажи, где сейчас Топорков и его компания?
- Бог мой, так ведь они вместе с вами в фургоне ехали.
- Может и ехали, а где они в данное время?
- В зумфе, прямо под тобой. - Для пущей убедительности она топнула ногою по люку. - Все они там, у меня под пяткой. Два твоих кореша, Ухов и Скворцов, а вместе с ними Топорков, Теличко, Погребнюк и Турин. Могу их тебе натурально продемонстрировать, если ты сглазу не боишься.
- Какого ещё сглазу. - Проследив за её взглядом устыдился я.
- Вот именно, где твои портки?
- Это ты спроси у тех идиотов, что водили меня купаться. Кажется у них неправильная ориентация. Они добивались меня с ножами в руках. Разберись с ними.
- Уже разобралась и потому заявляю тебе со всей ответственностью, что ты лгун. Валентин, зайди сюда. - Не вставая крикнула она в открытую дверь, а я, пользуясь паузой, укрылся за ржавым двигателем.
- Да, Галина Александровна, я здесь. - Браво отозвался мой преследователь.
- Что там у вас произошло с Гончаровым и где его штаны?
- Его штаны плавают в бассейне. Мы не стали их доставать, потому что противно. Он обделался и прыгнул в воду подмываться. Стыдно стало. Потом мы с трудом загналим его к вам. - Не видя меня, бессовестно, не моргнув глазом, врал Валентин.
- Это гнусная клевета. - Не выдержав такого наглого вранья заорал я. Не верьте ему, Галина Александровна, он передергивает факты.
- Есть у него такая слабость. - Спокойно согласилась она. - Валентин, снимай портки и отдай их товарищу. Потом открой люк и посвети в зумф.
Зверски на меня зыркнув он выполнил приказание и я снисходительно глянул в черную яму. На втором полу, где стоял вспомогательный насос, навалом лежало шесть скрюченных тел. Отобрав у Валентина фрнарик я внимательно осмотрел каждое и пришел к выводу, что два из них принадлежит моим друзьям, одно Кастрату, а четвертое самому маэстро Топоркову.
- Галка, надо поднять Ухова и Скворцова. - Озабоченно поделился я с нею.
- Я тоже так считаю, мы их обязательно поднимем, но сначала тя чне все расскажешь. Я верно говорю, Валентин?
- Пусть рассказывает, а потом мы его самого к ним опустим.
- Осел! Убирайся отсюда. - Передернуло её воспоминаниями. - Смотреть противно.
- Вылитый гамадрил. - Торопливо поддакнул я. - Седалищные мозоли сильно пигментированы. Ярко выраженный запах козла характерный для всего рода павианов...
- Сам козел. - Налился злобой оскорбленный и раздетый мною Валентин. Чего ж ты мои штаны напялил?!
- Ты свободен. Подумай над своим поведением. Ты понимаешь о чем я говорю? Вот и отлично. Итак, Гончаров, я вас слушаю.
Единственное, что я утаил, так это убийство хрипатого Киры, зато все остальное, касающееся дела Батурова и Скворцова, расписал не жалея красок. Мое повествование заняло больше часа и за все это время она ни разу меня не перебила. Сидя на неудобной скамеечке она жадно вслушивалась и только сигаретные бычки то и дело отлетали в стороны.
Закончив я ждал от неё множества вопросов, но вместо этого она поднялась и будто сама себе задумчиво проговорила.
- Как это все похоже на наш случай, только там все было попроще, да и действовала я прямолинейней. Слушай, Гончаров, а хочешь знать нашу историю?
- Если дашь мне сигарету, то я с удовольствием тебя выслушаю.
- Я действительно из Новгорода. - Протягивая мне пачку торжественно заявила она. - Зовут меня в самом деле Галина Александровна, но фамилия моя не Суханова, как зафиксировано в паспорте и на вашей магнитофонной ленте, а Ткаченко. В Новгороде у меня частное охранное предприятие "Барьер". Наверное оно аналогично тому, в котором трудятся ваши друзья. Кстати, я бы с удовольствием взяла их к себе на работу, особенно Максимилиана Ухова. Он достаточно серьезно покалечил двух моих ребят прежде чем его смогли одолеть, но это к слову.
Два месяца назад, при странных обстоятельствах была убита Валентина Степановна Токарева. Она жила одна около восьми лет, с того самого времени, когда её единственный сын Валера женился и переехал к своей супруге Надежде Стельмах.
Валентина Степановна жила тихо и одиноко, но частенько позволяла себе немного расслабиться, позволяла себе маленькую радость, посидеть со своим старым дружком за чашкой чая, или рюмочкой наливки собственного производства. Их отношения давно перестали быть тайной для окружающих.
Сразу замечу, что Валентина Степановна, по старым понятиям, была женщиной состоятельной. Ее покойный муж, до того как отправиться в места не столь отдаленные, трудился директором крупного универмага, но на следствии почему то напрочь забыл куда он спрятал свое состояние с пятью нулями. Отсидев положенный срок он вернулся домой, но долго жить уже не смог. Помирая он вдруг все вспомнил и указал Валентине Степановне заветное место.
Перестроечные фанфары грянули в тот момент когда над кладбищем протяжно и тоскливо взвыли похоронные трубы и Валентина Степановна бросила первую горсть земли на крышку мужниного гроба. Похоронив супруга она печалилась не долго. Нужно было жить и доучивать Валеру.
В ста километрах от города она организовала, а правильнее сказать, купила старую свиноферму, отстроила новые корпуса и выписала из-за кордона современное оборудование. Через год её детище начало приносить баснословные доходы и она потихоньку начала отходить от дел, передавая их своему сыну. Однако контрольные бумаги и узловые договора продолжала хранить у себя.
Ее историю, со всеми её перипетиями и приключениями можно рассказывать до бесконечности, но я перейду к конкретным эпизодам.
То, что она похоронила мужа, ещё не значило, что она похоронила себя. Еще с того времени, когда супруг томился в тюрьмах у неё завелся дружок, Глеб Николаевич Комаровский. Тоже вдовец, он один воспитывал дочку Машку, в то время ещё ходившую в школу. Два одиноких вдовца живущие в одном подъезде друг над другом. Какие могут быть сомнения? Конечно же они снюхались, однако оформить свой брак официально не спешили. Дяде Глебу было неудобно перед дочерью, а Валентина имела свой расчет. Не хотела она делить ни свои капиталы, ни ферму.
Мало ли что, - Говорила она, - У него дочь, у меня сын, помрем мы с тобой, Глебушка и разлетятся мои денежки словно пушинки по всему свету. Не надо мне этого. А вот если мой оболтус женится на твоей цапле, тогда конечно, тогда дело другое. Тогда и нам расписаться можно, а так никак не можно. Ты бы потолковал с нею, с козой драной, чего она на моего Валерку рогами крутит, копытом бьет. Парень отличный, образование высшее, тачка крутая.
- Да говорил я, Валюха. - Морщился Комаровский. - Только ей, что в лоб, а что по лбу, все одно. Говорит мне, - Плевать я хотела на их ворованные деньги, сама заработаю и заживем мы с тобой, отец, как английские лорды. Это ж ведь надо, Валюха, от денег отмахивается! Ведь точно прокурором будет.
- Не будет она прокурором. - Шипела Токарева. - Посмотри по ящику. Настоящий прокурор никогда от денег не отказывается.
- Так то ж настоящий. - Пьянел дядя Глеб. - А Машка - то ещё не выучилась.
Вот так и вели они разговоры долгим вечерами. Первым женился Валерка, а четыре года спустя, закончив институт, вышла замуж и моя подружка Машка. Она тоже ушла жить к мужу и остались наши старики в своих квартирах одни. Их встречи и долгие посиделки продолжались, но брачный вопрос как то сам собой потерял актуальность и больше ими не поднимался.
Но достаточно предыстории. Теперь о том, что произошло в доме Валентины Степановны два месяца назад и почему я оказалась в этом городке.
В середине мая, в шесть часов утра, Марию разбудил телефонный звонок. Проклиная невидимого абонента она сняла трубку и ислышала голос своего отца, Глеба Николаевича Комаровского. Всегда доброжелательный и сдержанный в тот раз он показался ей сумасшедшим. Захлебываясь он говорил о каком - то убийстве и себя называл убийцей. Из всего этого словесного вороха Мария поняла, что с Валентиной случилось, что - то ужасное и что отец в это время находится в её квартире.
В то время она работала юридическим консультантом мутной фирмочки и решила прежде чем поднимать волну во всем самой убедиться. Отказавшись от помощи мужа, она тут же приехала на квартиру Валентины и застала ужасную картину.
Весь перемазанный кровью, в одних подштанниках, отец стоял посреди квартиры и тупо смотрел в потолок словно пытаясь припомнить, что - то важное. Труп Токаревой лежал на кровати и вид его был страшен. В груди торчал кухонный нож, а горло було перерезано от уха до уха.
Машка у меня девка крепкая, но от такого зрелища, как она говорит, её пошатнуло и потянуло блевать от. Воздух был до такой степени насыщен кровью, что пахло железом. Стены спальни, пол, ворс паласа и даже трюмо, все было заляпано окровавленными руками её отца.
- Отец, что здесь произошло? - Отказываясь понимать простые вещи спросила она.
- Ты что слепая? - Тускло спросил старик. - Не видишь что ли? Вальку я порешил.
- Да как же ты мог? - В отчаянии встряхнула она его. - Ты же голову куренку свернуть не мог, соседа звал! Как ты мог?!
- Значит мог. - Равнодушно ответил он и посмотрел на телефон. - Хватит причитать, Мария, лучше вызови милицию, да я поеду...
- Нет, я не верю! - Истошно заорала она. Слышишь, старый дурак, не верю!
- Верь, не верь, а что теперь? - Безнадежно махнул он рукой. - Вальку жалко. За что это я её так искромсал? Хорошая ведь баба была... А теперь уж и не баба совсем. Лежит как труп. Ладно, хватит, вызывай ментов.
Ментов Машка вызыват не стала, а позвонила мне.
Я приехала со своим шофером Владиком, тем самым, которому ваш Ухов сегодня исковеркал оба локтевых сустава. Мы вошли в квартиру и увидели ты самую картинку, которую я тебе только что нарисовала.
Дядю Глеба я знаю почти десять лет. У меня, как и у Марии в голове не укладывалось, что он мог совершить такое. Не мог он совершить убийство вообще, а такое зверское тем более. Но это только мои эмоции и к делу их не пришьешь.
Чтобы не давать им напрасной надежды я старалась держаться бесстрастно и невозмутимо. Сухо спросила:
- Глеб Николаевич, перед тем как между вами произошла драка, вы ссорились?
- Не помню, Галочка. - Виновато развел он руками. - Должно быть ссорились. А как же иначе? Не мог же я просто так пырнуть её ножом. А потом, видишь, горло ей перерезал... Как это я так... Убей меня, ничего не помню.
- Не может такого быть. Хоть что-то, но вы должны помнить. Глеб Николаевич постарайтесь воссаздать в памяти весь вчерашний вечер. - Точно так же как ваш Скврцов предложила я ему. - Что вы вчера делали и заходили ли в квартиру Токаревой?
- Да, конечно заходил и не единожды. В последний раз это было так:
В десять вечера я собрал весь мусор и отправился на помойку. По пути я зашел к Валентине и до кучи забрал её мешок. Она мне сказала, чтоб я, после того как выкину пакеты, зашел в магазин и купил булку хлеба.
Я все сделал как она велела, выбросил мусор, дошел до павильона, купил батон и бутылку "Монастырской избы". Можете спросить об этом у продавщицы. Такая толстенькая, маленькая, а на верхней губе шрамик. Она должна меня помнить, потому что я пересчитывал сдачу, а ей это не нравилось.
- А почему вы её пересчитывали? - Заподозрив его в искусственном построении алиби спросила я. - Вы всегда это делаете?
- Нет, только в этом магазинчике, потому что меня там пару раз уже надули. Кому это понравится? Я сдачу пересчитал, убедился, что она меня не обжулила и пошел домой. Когда я подходил к подъезду было уже темно. На скамейке в кустах сидели две девчонки. Они курили сигареты и над чем - то посмеивались. Когда они увидели меня, то закатились пуще прежнего.
- Мужчинка, - говорят, - а хочешь мы тебе кровь разогреем?
- У меня и без вас есть кому кровь греть, овцы мокрохвостые. - Ответил я и хотел было пройти, но одна из них подставила мне подножку отчего я чуть было не упал. Она сама меня подхватила у самой земли. Вдвоем они усадили меня на скамейку и прижали с двух сторон. Я ещё не пил и поэтому хорошо услышал как от них пахнет вином, духами и сигаретами.
- Мужчинка, а хочешь мы тобой поужинаем? - Засовывая мне руку в штаны укаталась девка, которая слева. - Ты наверное такого и знать не знаешь.
- Отстаньте. - Испугавшись, я начал выдергивать их руки из своих штанов, но они как - то быстро их сдернули и присосались ко мне...
Потом мы с ними выпили, а дальше я ничего не помню.
- Какое вы пили вино? "Монастырскую избу", или они вам предложили свое? - Сразу догадываясь, что произошло спросила я, чтобы лишний раз убедиться в своих подозрениях. - Вспомните, Глеб Николаевич, это очень важно.
- Не знаю, Галя, боюсь соврать. "Монастырскую избу" я купил, чтобы выпить её с Валентиной за ужином, так что я бы не позволил её открыть пока был трезвым...
Гончаров, это все, что мне удалось от него добиться. Потом я вызвала милицию. Мария, прекрасно все понимая, этому не противилась, а тем более я пообещала найти того изворотливого преступника, который за свое деяние подставил её отца.
Я начала с того, с чего начал бы любой следователь. Поставила перед собой вопрос, а кто больше всех был заинтересован в смерти Валентины и тут же на него ответила. Ее сын Валера, ведь именно ему недоставало некоторых документов, чтобы стать полновластным хозяином фермы.
Мысль на первый взгляд абсурдная, потому что все знали какую искреннюю любовью они друг к другу питают. Узнав о том, что случилось он целые сутки провел в беспамятстве. Да я и сама знала, что Валера никогда бы не поднял руку на свою мать. Но у него была жена и об этом не стоило забывать.
Неделю назад, когда она меньше всего этого ожидала я применила к ней меры адекватные тем, что вы применили к Батуровой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40