Тогда объясняю доходчивей. Я в тот раз, естественно, от мордобития мужа отказался, но магнитную запись приберег. Для чего? Господи, да для того, чтобы его шантажировать. Прикиньте хрен к носу, Соколовский просит Бурова замочить, я отказываюсь, а через две недели обезглавленное тело, якобы Бурова, находят в лесу. Как по вашему, чья это работа?
- Конечно Соколовского. - Наконец - то я понял его хитрый ход. - Ты по каким - то причинам отказался, так он нашел себе другого киллера, который и замочил Бурова.
- Именно так, но это ещё не все. Впрочем детали и мелочи этой операции нам нужно тщательно продумать и подготовить, так, чтобы не было малейшего изъяна. Согласитесь, десять тысяч баксов того стоят. Теперь отвезите меня домой, уже поздно и мне пора спать, а сегодня вечером я вас жду. Наметим основные точки, легенду и весь необходимый нам реквизит. И ещё нам потребуется специалист по магнитофонным записям, в той пленке надо кое что убрать, подчистить и дописать.
- Не надо никого искать. - Подал голос Олег. - Не надо лишних людей. Я сам тебе любую запись так перекручу, что комар носа не подточит.
- Ну что же, тем лучше. - Почувствовав себя главным оскалился Курослепов. - Мне было приятно с вами познакомиться. Дымаю, что мы сработаемся.
В час тридцать мы отвезли его домой и позволили забрать сумку, тем самым отрезав себе все пути назад. Вечером того же дня мы сели за разработку плана. Каждому достался свой участок. Я должен был добыть фотографии обезглавленного трупа и проследить за привычками и распорядком дня Соколовских, Олег смонтировать запись, а Николай пообещал достать личные вещи Бурова.
Начало складывалось самым лучшим образом, подготовка к операции шла полным ходом, но тут неожиданный финт выкинул Курослепов. Что заставило его махнуть рукой на уже продуманную аферу и забраться в коттедж Гены Коляринского, до сих пор остается для меня загадкой.
- На эту тему, Бочков, мы с тобой ещё поговорим. - Усмехнувшись пообещал подполковник. - А пока идем дальше.
- Когда тринадцатого февраля наши орлы повязали Курослепова я хотел отказаться от всего этого дела, но Дорошенко меня буквально достал. Я его понимаю, он почти неделю работал над магнитофонной записью и в результате у него получилась такая безукоризненная чистота, что выбрасывать её просто так было жалко.
Пять дней я с ним спорил, но все таки он меня уломал. Мы решили довести начатое до конца. Однако нам нужен был третий член бригады вместо выпавшего в осадок Курослепова. И вот тогда я, на свою голову, предложил кандидатуру этого мокрушника, своего дядю. Как это ни странно, но Олег тут же её поддержал, а сам дядька уцепился за эту идею двумя руками. В каком то смысле меня отодвинув он встал во главе нашей группы.
Начиная с двадцатого числа мы через день стали пасти Виктора Бурова, пока двадцать четвертого февраля нам не подвернулся удобный случай. В стельку пьяный он вывалился из бани на улицу, где его с оглоблей в руках уже поджидал какой-то тип. О лучшем мы и не мечтали. Подождав пока он выскажет Бурову все то, что он о нем думает, а сам Буров перестанет орать и звать на помощь, мы подъехали к распростертому телу, надеясь, что он или сдох, или находится без сознания. Зря мы надеялись, как ни в чем не бывало он вскочил на ноги и начал яростно от нас отбиваться. Нам не оставалось ничего другого как надолго его успокоить.
Забрав у него часы, расческу и записную книжку мы стали спорить о его дальнейшей судьбе. Дядька предлагал его просто замочить, а мы с Дорошенко настаивали на том, чтобы отвезти его в вытрезвитель и пусть наутро гадает, куда делись все его вещи. Так что своей жизнью он обязан нам, я хочу, чтобы вы это не забывали.
В трезвяке нам неожиданно повезло. Пока я с тем старшим сержантом, Игорем Гриценко, затаскивал Бурова в коридор, Андрей Степаныч спокойно вытащил у него служебное удостоверение. Потом Олег переделал его на компьютере и на вымогательство я шел уже как старший лейтенант Игорь Гриценко, а Андрей Степанович Клименко переродился в капитана Хомича. Удостоверение ему, от фонаря, тоже сляпал Олег.
Десятого марта, в десять часов утра мы подъехали к дому Соколовских на личной тачке Олега, которую он заранее подготовил. Он прилепил синюю полосу и надпись; "милиция". Мы вытряхнулись со всем необходимым реквизитом, подождали пока их дочка умотает в бассейн и позвонили в квартиру Соколовских...
- Зачем ты нацепил усы? - Задал я давно мучавший меня вопрос.
- А черт его знает, наверное чтобы изменить внешность.
- Кретин, а мне из-за твоего идиотизма пришлось напрасно терять время. Дальше.
- А что там продолжать? После того как мы вошли в квартиру, то прямо с порога начали впаривать им мозги. Они, конечно, пошли в отказ, ничего не знаем, ничего такого не было, все это чушь собачья и так далее. Это мы предвидили с самого начала и потому нисколько не растерявшись продолжали гнуть свою политику.
Аргументы у нас были веские. Сначала мы предъявили фотографии трупа, которые я выкрал у нашего криминалиста, потом выложили "вещественные доказательства", часы, расческу и записную книжку. Когда и это не помогло, мы выкатили тяжелую артилерию, дали прослушать им магнитофонную запись. Это подействовало, но все равно Соколовские продолжали ломаться. Дело дошло до того, что этот гребанный Володя согласился на арест, а он нам был нужен как слону бумеранг.
Тогда мы пошли на крайнюю и последнюю меру, застегнули на Соколовском браслеты и начали грубо выпихивать его из квартиры. Его баба не выдержала и раскололась. Она отдала нам две штуки баксов, а ещё две пообещала взять у своей матери и отдать нам назавтра, после того как она приедет из Москвы. Проклиная и её и богатого посулами Курослепова, мы согласились.
Мы понимали, что это опасно. Понимали, что если наша афера не удалась с первого раза, то вторую попытку лучше не предпринимать. Понимали, но все таки предприняли, правда при этом немного подстраховались.
Рано утром, уже без спецполосы, мы затаились у их дома и видели как они усаживают в машину свою дочку. Сев на хвост мы проводили их до Гнилого Озера, до дома какого-то старика. Назад они уехали без дочери. Это нас насторожило и разозлило. Дядька тихо замочил кобеля и мы с ним нацепив маски ворвались в дом.
Вика спала, а дед никакого серьезного сопротивления не оказал, так что справились мы с ними за считанные минуты. Дядька хотел старика пристрелить, но я его опять отговорил, прошу принять к сведению. Это уже вторая спасенная мною жизнь.
- Заткнись, спасатель поганый! - Не выдержав рявкнул Мишин. - Как только тебе и таким как ты погоны плечи не жгут?! Ну, чего замолчал? Куда вы отвезли девчонку, козлы, и что с ней сделали?
- Анатолий Юрьевич, ну зачем вы на меня кричите. - Прикоснувшись к опасной теме заметно разволновался Бочков. - Ведь я вам все сам рассказываю... Без давления... Девчрнку мы посадили в машину как заложницу, а Клименко, сволочь, опять за старое взялся, её тоже убить захотел. Ну тут уж я не выдержал, выдал ему по первое число, чуть из машины не выкинул.
В общем, так получилось, что опять я спас человека, вырвал её из когтей зверя. Отвезли мы её к одному дядькиному знакомому и там посадили в погреб. Того мужика я сам предупредил, если, говорю, с её головы упадет хоть один волос, то я лично откручу тебе башку. Потом мы уехали и больше я её не видел.
- Как нам найти знакомого твоего дяди? Укажи его адрес.
- Не знаю, я был там всего один раз и ничего толком не запомнил. Даже его имени я не знаю. Помню, там была какая - то ограда. Дом стоит...
- А вот теперь, Бочков, ты юлить начал. - Приподняв его за ухо усмехнулся Мишин.
- Правду я говорю, товарищ подполковник. - Жалобно заныл подонок.
- Ты врешь, а врешь потому, что проверить тебя невозможно. Так ведь?
- Почему же, проверяйте, если вы мне не верите?
- Твой Дорошенко тоже предпочтет ничего не помнить, дядька на том свете, а девчонка, как ты прекрасно знаешь, на том свете.
- Это почему же она на том свете? - Страшно удивился Бочков.
- Да потому, что дома её нет. - Придержав козырь шестеркой отбился Мишин.
- Неужели этот подлец все ещё её держит? Негодяй!
- Ужасный негодяй. - Согласился я. - Так ты доскажи нам, земеля, что потом было?
- А потом началось самое страшное. Мы поехали к матери Соколовской, Лидии Андрейченко, где от её соседки я узнал о времени её приезда. Ее сведения полностью соответствовали данным Инны Николаевны Соколовской и это нас немного успокоило.
Дождавшись когда Андрейченко зайдет в подъезд мы прошли следом и поднялись на верхний этаж. Когда её дочь вместе с мужем зашли в квартиру мы глянули в окно и увидел то, чего больше всего опасались. С собой прицепом они приволокли какого - то дебила... Я извиняюсь... Товарища. - Наконец то узнав Ухова смешался Бочков.На этот случай вариант у нас был и согласно ему я тут же сбежал на первый этаж и завис над подъездной дверью. Я успел как раз вовремя. Вы, товарищ, наверное почувствовали неладное и заскочили в подъезд, а тут я... Прыгнул на вас сверху... У меня в руках кусок трубы был. Им я и ударил, а когда вы потеряли чувство, я отнес и положил вас в подвале. Обыскивать вас у меня времени, в любую минуту могли появиться Соколовские и я опрометью бросился к Клименко.
Ждать нам пришлось ещё минут пять. Это были трудные минуты. С одной стороны это томительное ожидание, а с другой дядька, который въедливо выпытывал, насколько качественно я вас завалил. Как видите, своей жизнью вы тоже обязаны мне.
- Ну ты и скоти-и-на-а! - Только и смог изумиться Ухов. - Я должен его благодарить за то, что он не до основания раздробил мне череп! Зато уж с Соколовским ты свое наверстал. Долбанул в упор и прямо в лоб.
- У вас неверная информация, - проскочив опасный эпизод воодушевился Бочков. - Я никого не убивал. Когда Соколовская с мужем вышла от матери, дядька забрал у неё баксы и хотел прямо на месте её пристрелить. Скажу сразу. Убийство не входило в наши планы и для меня это было как гром среди ясного неба. Спрятав деньги он наставил на неё пистолет и уже был готов надавить на курок, но тут случилось невероятное. Этот дурак Соколовский, в самый последний момент заслонил собою жену и вцепился в дядькину руку. Пуля прошла касательно, а отважный супруг секундой позже все равно получил свою порцию свинца. Но только не из моих рук, а из рук моего дяди. Прошу вас это учитывать. Потом захлопали двери, высунулись соседи, поднялся такой гвалт, что я понял - пора делать ноги.
Выскочив из подъезда мы бросились наутек, моля Бога только об одном, как бы не подвел Дорошенко. Зря я о нем так плохо думал, Олег стоял там, где и должен был стоять. Когда до него оставались последние метры я увидел как на крыше тачки появились две дырочки. Следом за мной в машину ввалился мертвый дядька. Видно поймал он две ваши последние пули. Одна вошла в затылок и выворотила ему весь передок, а другое отверстие было в спине где - то между лопаток. Где точно, мы и смотреть не стали. Не до этого было. Он своими мозгами и кровью уделал весь салон и нам нужно было срочно от него избавиться.
На первом же сносном свертке мы повернули в лес и закинули труп в овраг. Потом как могли очистили обивку и залепили пулевые отверстия скотчем. Большего сделать мы не могли и потому окольными путями выехав из города мы отправились к себе домой. Вот и все, что я могу вам рассказать.
- Ты хочешь сказать, что с того самого времени в городе вы не появлялись? - Безразлично и бесцветно и спросил я.
- Конечно. - Не подумав ответил он. - Теперь там было опасно.
- Значит у тебя есть замечательный двойник похожий на тебя как две капли воды. - Довольный его промахом заключил я. - Конечно, это именно он двенадцатого утром, на следующий день после убийства Соколовского, пришел во двор больницы и попросил конопатого шкета написать угрожающую записку для Инны Николаевны. Ты со мной согласен? А может быть тебе с тем пацаненком устроить очную ставку?
- Не надо. - Переходя на крупную дрожь запротестовал он. - Это действительно был я, но вы должны меня понять, я всю ночь не мог уснуть, всю ночь меня мучали кошмары. Я боялся, что по нашим приметам она составит фоторобот и тогда нас с Дорошенко могут повязать в любой момент свои же пацаны. Я договорился с Серегой Власовым, что в случае чего он нас прикроет и поутру снова отправились в город...
- Там вы сначала заехали в больницу, а потом к Виктору Пузыреву, или наоборот?
- Конечно в больницу. Никакого Пузырева я не знаю, кто он такой и чего ради мы стали бы к нему заезжать? - Простодушно удивился Бочков. - Первый раз о нем слышу.
- Наверное ты просто позабыл, Виктор Пузырев, или проще говоря Пузырь, это тот самый тракторист, что вытаскивал вашу "шестерку" из кювета и чей адрес ты так некстати забыл. К нему же вы отвезли Вику после того как выкрали её у старика Муравьева. Но это ещё не все. Двенадцатого марта, перед тем как нагрянуть в больницу, вы с Дормидонтом вновь приехали к Пузырю и знаешь зачем?
- Не знаю и знать не хочу. - Впервые огрызнулся он.
- Это не имеет значения. Я тебе все равно скажу, вы явились к Пузыреву только с одной целью - убрать Вику как ненужную свидетельницу. Если ты с этим несогласен, то что же делать, очную ставку с Виктором организовать нетрудно.
- Хоть десять ставок, мне все равно. - Не желая брать на себя соучастие в убийсте упорно стоял на своем Бочков. - Не знаю я никакого Виктора.
- Это нетрудно проверить, потому как кроме твоего заявления есть ещё показания Пузырева, Буровой и, надо думать, появятся показания Дорошенко. Но в этом случае ты здорово теряешь. Твое весьма шаткое положение пошатнется ещё больше.
- Плевать я хотел на ваше положение, положено мне мошенничество, вот за него и пойду, а мокруха пусть на дядюшке висит, ему теперь все равно.
- Не волнуйся, Бочков. - Ласково успокоил его Макс и даже отечески потрепал по щекам. - Никуда ты не пойдешь, потому что ты здесь навсегда останешься. Мы же тебя по хорошему предупреждали, не ври, игорек, не юли задом, а ты нас не послушал.
- А вы докажите, докажите, что я вру!
- Доказывать прокурор должен, а ты до прокурора не доедешь. Ну да ладно, поговорили и будет. Кончать его надо, мужики.
- Вот и кончай. - Равнодушно согласился Мишин. - А перед тем как навечно его успокоить ты ему все же шепни, что Вика жива и здорова. Ему и помирать легче будет.
- Что!? Почему вы раньше об этом не сказали? - Встрепенулся бравый сержант.
- Тебе, дураку, давали время. Думали, что ты сам во всем чистосердечно признаешься. Суд бы это учел, глядишь и скостили бы тебе годочек, но теперь поезд ушел и даже за последний вагон ты зацепиться не смог.
- Но я же не думал, что этот сексуальный маньяк оставит девку в живых. - Горько посетовал Бочков и тут же воспрял духом. - Но все таки она жива, а значит все вопросы отпадают сами собой.
- Нет, козел, вопросы остаются. - Огорчил его начальник. - И один из этих вопросов нам предстоит решить немедленно. Надеюсь, ты не удешь возражать если мы немного потревожим твоего подельника, Дорошенко?
Дормидонта мы взяли красиво и просто. Свое нервное потрясение с раннего вечера он пытался лечить водкой. По свидетельству своей супруги, он выпил её зело много и только к полночи забылся глубоким, безмятежным сном.
- Вставайте, граф, рассвет уже полощется... - Сдергивая одеяло нарушил его покой Мишин. - Очнись от сладких грез, дитя мое.
- А?.. Что такое?.. - Поскочил и сел он на диване. - Шеф?.. Я его не убивал...
- Верим. - Заржал Ухов. - Проснись, кретин. Это уже не сон, а горькая реальность.
- Анатолий Юрьевич? Товарищ подполковник, извините. - Окончательно проснувшись на глазах побелел Дормидонт. - Не надо ничего говорить, я уже все понял.
Сопроводив задержанных до отделения, остаток ночи мы с Максом провели в гостеприимном доме подполковника. Заснуть удалось только под утро, а в восемь с минутами нас растормошила его супруга, сетуя на то, что от её муженька ни ей, ни людям покоя нет. Она заставила нас умыться, проглотить омлет и дождаться Толика.
Мишин приехал в девять часов в сопровождении канареечного УАЗика, за решеткой которого уже томились два бывших мента. Через шесть секунд караван из трех машин во главе с начальником взял курс на город.
Немного не доезжая до городской черты, я как лицо сугубо штатское, не желающее мозолить глаза большого начальства, предпочел самоустраниться. Пожелав Ухову всего самого наилучшего я поймал такси и через полчаса входил в приемную полковника Ефимова А Н. Вскочившая мне навстречу Томка зашипела гадюкой и прижала палец к губам, что означало: "Ша, братва, Чапай думает!"
- Не шипи. - Зажав Томку в угол я жарко задышал ей в макушку. Пару раз для порядка дернувшись она обмякла очевидно ожидая моих дальнейших сексуальных действий. - Томка, а ведь ты даже не знаешь... - Загадочно зашелестел я ей в ухо.
- Что не знаю? - Интимно и сокровенно спросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40