Впрочем, чтобы разрубить тело человека на две части, одного удара недостаточно. А наносить второй удар считается дурным тоном. Молодой невольник стоял, покорно опустив голову. Тири отскочила в сторону и прижала руки ко рту.— Ты видел, — сказал Оттар Ивару Раздвоенная Борода, — что он нагло вел себя с рабыней, которая является собственностью свободных мужчин.— Невольники и рабыни, — вмешался я, — иногда ссорятся.— Он собирался дотронуться до нее своими руками, — возразил Оттар.Это и в самом деле было очень серьезным обвинением. Ведь рабыни, в конце концов, действительно собственность свободных мужчин. Невольникам не позволено к ним прикасаться.— Ты бы дотронулся до нее? — спросил Раздвоенная Борода.— Да, мой джарл, — прошептал молодой невольник.— Вот видишь! — воскликнул Оттар. — Пусть Рыжий попробует свой топор!— Прикажи его выпороть, — улыбнувшись, сказал я.— Нет! — взревел Оттар.— Будет так, как хочет Рыжий, — объявил Раздвоенная Борода и, повернувшись к невольнику, продолжал: — Немедленно отправляйся к столбу для порки и попроси первого свободного человека, который будет проходить мимо, чтобы он тебя выпорол.— Слушаюсь, мой джарл, — ответил раб.Его разденут и привяжут за руки к столбу, стоящему возле сарая, где держат босков.— Пятьдесят ударов, — сказал Раздвоенная Борода.— Слушаюсь, мой джарл, — ответил невольник.— Плеткой, — продолжал Раздвоенная Борода, — которая называется «змея».Наказание будет очень суровым. «Змея» — довольно тяжелый хлыст из плетеной кожи, восьми футов длинной и около дюйма в толщину. Он с легкостью сдирает кожу со спины. Иногда в хлыст вплетают кусочки металла. Невольник вполне мог умереть, не выдержав наказания. Следует отличать «змею» от обычного горианского хлыста, которым учат рабов послушанию и который состоит из пяти широких полос. Чаще всего его используют для наказания женщин, поскольку он не оставляет шрамов. Когда речь идет о невольниках, шрамы не имеют никакого значения. Девушка с непомеченной спиной стоит дороже, чем та, у которой много шрамов. Мужчины обычно предпочитают женщин с гладкой кожей, если не считать клейма на бедре. В Тарии и Аре рабынь даже принято брить.Невольник посмотрел на меня. Он был обязан мне жизнью.— Спасибо вам, мой джарл, — сказал он.А затем повернулся и, держа связанные руки перед собой, побежал к сараю, где держали босков.— А ты, Оттар, отправляйся-ка в кузницу, — ухмыляясь, приказал Раздвоенная Борода, — скажи Готреку, что бы он прошел мимо сарая с босками.— Хорошо, — радостно ответил Оттар.Готрек был кузнецом, так что я даже посочувствовал молодому невольнику.— И еще, Оттар, — продолжал Раздвоенная Борода, — проследи за тем, чтобы раб вышел утром на работу.— Обязательно, — сказал Оттар и направился к кузнице.— Я слышал, Рыжий, — сказал Ивар Раздвоенная Борода, — что твои занятия с топором проходят успешно.— Я рад, что Оттар так думает, — ответил я.— Я тоже рад, что он так считает, — заявил Ивар Раздвоенная Борода. — Это значит, что так оно и есть. — Он отвернулся. — Вечером встретимся на пиру.— Сегодня будет еще один пир? — удивился я. — По какому поводу?Мы пировали все четыре предыдущие ночи.— А нам нравится пировать, — заявил Ивар Раздвоенная Борода. — Вполне достаточный повод.Ивар ушел. Я повернулся к Тири.— В том, что произошло, — сказал я ей, — есть и твоя вина, рабыня.Она опустила голову.— Я его ненавижу, — призналась она, — но мне бы не хотелось, чтобы его убили. — Она посмотрела на меня. — Меня накажут, мой джарл? — спросила она.— Да, — сказал я ей.В ее глазах появился страх. Она была удивительно красива.— Хлыстом из меха, — рассмеялся я.— Я с нетерпением буду ждать наказания, мой джарл, — радостно улыбнулась она.— Беги, — приказал я.Тири повернулась и побежала в сторону дома, однако, сделав несколько шагов, повернулась и посмотрела на меня.— Я буду с нетерпением ждать, мой джарл! — крикнула она напоследок и умчалась, великолепная юная леди из Кассау, босая, в железном ошейнике, всего лишь рабыня, спешила в дом, чтобы лечь на меха в ожидании обещанного наказания.— Неужели, мой джарл, только рабыни могут испытывать подобное удовольствие? — спросила Тири.— Говорят, что лишь рабыням дано познать его, — ответил я.Она лежала на спине, повернув ко мне голову. Я расположился рядом, опираясь на локоть. Ее левое колено было поднято вверх; щиколотка прикована к бревну у основания постели, шею украшал железный ошейник.— Тогда, мой джарл, — заявила она, — я счастлива, что стала рабыней.Я снова ее обнял.— Рыжий! — позвал меня Ивар Раздвоенная Борода — Пойдем со мной!Я грубо оттолкнул Тири, оставив ее прикованной к постели. Через несколько мгновений, засунув топор в кожаную петлю, я присоединился к Раздвоенной Бороде.Снаружи собралось несколько мужчин с корабля Ивара и окрестных ферм. Среди них я увидел раба-горбуна, в глазах которого светился ужас.— Отведи нас к тому, что ты нашел, — потребовал Раздвоенная Борода.Мы последовали за невольником и прошли больше четырех пасангов вверх по склонам, ведущим к летним пастбищам.Сверху мы видели оставшиеся далеко внизу фермы и корабль Ивара Раздвоенная Борода. Мы остановились. За большим обломком скалы несчастный перепуганный раб показал нам свою находку. Потом он отвернулся, не в силах смотреть.Я удивился.— Разве в этих горах водятся ларлы? — спросил я.Мужчины посмотрели на меня так, словно я сошел с ума.— Ни один слин не смог бы такого сделать, — сказал я.Мы все еще раз посмотрели на то, что осталось от боска. Даже крупные кости были сломаны, видимо, их перекусили мощные челюсти, чтобы высосать сладкий мозг.— Значит, ты не знаешь, чья это работа? — спросил Ивар Раздвоенная Борода.— Нет, — пожал я плечами.— Этого боска убил курия, — пояснил он.Четыре дня мы выслеживали зверя, но так и не смогли найти. Хотя убийство было совершено совсем недавно, нам не удалось обнаружить даже следов хищника.— Необходимо отыскать его, — заявил Раздвоенная Борода. — Они должны знать, что не могут безнаказанно охотиться на земле Ивара Раздвоенная Борода.И все же мы его не нашли.Вечером того дня, когда зверь загрыз боска, мы не пировали, как и во все последующие ночи. Мы охотились за новым врагом без малейшего успеха. Мужчины помрачнели, стали агрессивными и злыми. Даже рабыни больше не смеялись и не шутили. Потому что где-то на земле Ивара Раздвоенная Борода прятался курия.— Может быть, он ушел отсюда, — предположил Оттар на четвертую ночь.— Он больше ни разу ни на кого не напал, — заметил кузнец Готрек, который охотился вместе с нами.— Ты думаешь, это тот же самый, что убил верра в прошлом месяце, а потом исчез? — спросил я у Оттара.— Не знаю, — ответил Оттар. — Вполне возможно, поскольку курии крайне редко заходят так далеко на юг.— Кто знает, может быть, он оказался слишком злобным даже для своих соплеменников и они его прогнали, — сказал Раздвоенная Борода.— А вдруг он спятил или просто глуп? — предположил Оттар.— А еще вполне возможно, — сказал Горм, — что он болен или ранен и не может больше охотиться на быстрых северных оленей.Эти причины, с моей точки зрения, вполне могли заставить курий изгнать своего соплеменника из пещер. Я не сомневался, что эти существа не прощают слабости.— Во всяком случае, — сказал я, — похоже, что он ушел.— Нам больше ничего не угрожает, — закончил за меня Готрек.— Устроим пир? — спросил Горм.— Нет, — ответил Раздвоенная Борода. — Сегодня у меня нет настроения.— По крайней мере, зверь ушел, — повторил Готрек.— И нам больше ничего не угрожает, — эхом отозвался Горм.Я проснулся посреди ночи. Тири спала, прижавшись ко мне. Я не трогал ее этой ночью, однако ножные кандалы снимать не стал.Я боялся пошевелиться.По какой-то причине меня охватило беспокойство.Я лежал и прислушивался к тяжелому дыханию спящих мужчин. Рядом со мной тихо дышала Тири.Я не двигался.Мне показалось, что моего лица коснулось легкое дуновение холодного воздуха.Я лежал в темноте и не шевелился.И тут я почувствовал его запах.С диким криком вскочив на ноги, я отбросил в сторону меха.В то же мгновение мощные когтистые лапы подняли меня в воздух. Я не видел того, кто на меня напал. В следующую секунду меня с силой отшвырнули к стене.— Что здесь происходит? — услышал я крик.Тири проснулась и дико завизжала.Я оказался на полу у стены.— Факелы! — заорал Раздвоенная Борода. — Принесите факелы!Рабыни голосили, мужчины удивленно переговаривались.Я слышал громкое чавканье.В свете факела, поднятого Раздвоенной Бородой, мы увидели зверя.Он был всего в десяти футах от меня. Зверь поднял морду от изуродованного тела человека. Его огромные круглые глаза блестели в свете факелов. Рабыни продолжали дико орать, их цепи звенели.— Оружие! — крикнул Раздвоенная Борода.— Курия! Курия! — вопили мужчины.А зверь стоял, склонившись над телом, и моргал. Он не собирался сдаваться. Его шкура была черного цвета с белыми пятнышками, большие заостренные уши прижаты к голове. Он весил около пятисот фунтов и был примерно семи футов ростом. Казалось, его широкий нос с двумя похожими на узкие щели ноздрями сделан из кожи. У него был черный язык и два ряда клыков, четыре из которых, сверху и снизу, выступали вперед, как у волков; два верхних показались мне особенно длинными и кривыми. Руки существа были длиннее и мощнее ног; он держал тело, которое продолжал пожирать, в лапах с шестью пальцами, похожими на щупальца.Он шипел и рычал, оскалив клыки, и не боялся нас.Ни один из нас не шевелился. Зверь стоял в свете факелов, не собираясь сдаваться. И тут у него за спиной я увидел поднятый топор, который с яростной силой обрушился на спину чудовищу, чуть пониже шеи. Зверь упал вперед, чуть не задев истерично вопящую рабыню, и я узнал Ролло. Он больше не казался сонным; впрочем, и на человека в этот момент он не особенно походил; Ролло нанес удар, когда остальные — Готрек, Горм, я, даже Раздвоенная Борода — могли только с ужасом взирать на курию. Ролло снова поднял топор.— Нет! — крикнул Раздвоенная Борода. — Сражение окончено!Великан опустил топор, медленно вернулся на свою постель и лег спать.Один из людей Раздвоенной Бороды прикоснулся концом копья к морде зверя, а потом вонзил его прямо в пасть; древко копья вырвалось из его рук, рабыни снова взвыли от ужаса.— Он все еще жив! — закричал Горм.— Отойдите от него, — приказал Ивар Раздвоенная Борода. — Опасайтесь челюстей.При помощи цепей и шестов тело курии удалось вытащить из зала. Мы бросили его на землю за стенами палисада. Начало светать.Я встал рядом с ним на колени.Он открыл глаза.— Ты меня знаешь? — спросил я.— Нет, — ответил он.— Это маленький курия, — заметил Раздвоенная Борода. — Обычно они гораздо больше. Обрати внимание на белые полосы. Он болен.— Надеюсь, — сказал я, — что он пришел в зал не из-за меня.— Нет, — успокоил меня Раздвоенная Борода. — Они прекрасно видят в темноте. Если бы он искал тебя, ты был бы уже мертв.— Почему он осмелился войти в зал? — спросил я.— Курии очень любят человеческое мясо, — пояснил Ивар Раздвоенная Борода.Я знал, что люди, как и другие животные, — для курий всего лишь вид пищи.— Почему он не попытался убежать и не стал сражаться? — спросил я.Раздвоенная Борода пожал плечами.— Он ел, — сказал Ивар. Потом наклонился над зверем. — Ты уже охотился здесь раньше? — спросил он у курии. — Это ты убил верра и боска?— И в зале, — ответил курия, оскалившись, — я убил человека.— Кончайте с ним, — приказал Ивар Раздвоенная Борода.Четыре копья поднялись в воздух, но ни одно из них так и не опустилось.— Нет, он уже мертв, — сказал Ивар Раздвоенная Борода. Глава 8. ХИЛЬДА ИЗ СКАГНАРА — Значит, именно этими духами пользуются высокорожденные женщины Ара, когда отправляются на песенные представления в Эн-Кара? — с любопытством переспросила светловолосая девушка.— Да, леди, — заверил я ее, кланяясь и стараясь говорить с акцентом жителя Ара.— Он слишком вульгарный, — сморщила она носик.— Это счастливый запах, — продолжал уговаривать я.— Для низкорожденных, — презрительно бросила она.— Лаламус! — позвал я.Мой помощник, парень мощного телосложения, но явно глупый, гладко выбритый, как и все продавцы духов, одетый в бело-желтый шелк и золотистые сандалии, поклонился и поспешил ко мне. В руках он держал поднос, уставленный флаконами.— Я не знал, — вынужден был признать я, — что на Севере есть леди, обладающие таким тонким вкусом.Возможно, мой акцент не смог бы ввести в заблуждение жителя Ара, но на тех, кто не часто слышал быструю, гладкую речь южан, мелодичную и экспрессивную, он производил нужное впечатление. Мой помощник, к несчастью, не мог говорить.Глаза Хильды Надменной, дочери Торгарда из Скагнара, вспыхнули.— Вы, южане, думаете, что на Севере живут одни лишь варвары! — резко сказала она.— Какими же мы были глупцами, — признался я, опустив голову.— Я могла бы зажарить вас в жире тарска, — заявила она, — или сварить в масле тарлариона!— Сжалься над нами, великолепная леди, — застонал я, — сжалься над теми, кто никак не ожидал найти на Севере такую знающую и утонченную госпожу.— Возможно я вас прощу, — снизошла она. — А еще какие-нибудь духи вы привезли?Мой помощник подобострастно поднял флакон.— Нет, — прошипел я. — Эта женщина через секунду поймет, что мы ей предлагаем.— Дай-ка понюхать, — приказала Хильда.— Да тут нет ничего особенного, леди, — с тоской протянул я, — хотя среди высокорожденных и самых красивых женщин Ара этот аромат пользуется большой популярностью.— Дай понюхать, — настаивала она.Я вытащил пробку и отвернулся, словно сгорал от стыда. Хильда поднесла флакон к носу.— Отвратительно воняет, — проговорила она.Я быстро закрыл флакон пробкой и сердито всунул в руки своего смущенного помощника, который поставил его на место.Хильда сидела в большом кресле, на котором красовался знак Скагнара — нос корабля-змея. Ручки украшали головы оскалившихся слинов. Хильда холодно улыбнулась.На ней было роскошное платье из зеленого бархата, закрытое до самой шеи и украшенное золотом.Она взяла следующий флакон, который я для нее открыл.— Нет, — сказала Хильда и вернула мне флакон.В ее длинных волосах, заплетенных в косы, сверкала золотистая лента.— Я и не представляла, — заявила она, — что в Аре такие убогие товары.Ар, богатый людный город, самый большой на Горе, считался символом высококачественных товаров. Знак Ара, одна-единственная буква, которая стоит на его Домашнем Камне, горианское написание названия города, часто подделывается торговцами-мошенниками, которые ставят его на свои собственные товары. Этот знак совсем нетрудно подделать. Однако, несмотря ни на что, его ни разу не меняли; это часть традиции. Лично я считаю, что товары Ко-Ро-Ба столь же хороши или даже лучше, чем те, что производятся в Аре, но что верно, то верно — Ко-Ро-Ба не имеет репутации величайшего города юго-востока. Ар считается законодателем мод и хороших манер. Многие модницы предпочитают носить одежду, сшитую, «как в Аре», за которую платят значительно больше, чем стоят изделия из гораздо более доброкачественных тканей; «как в Аре» — эту фразу можно услышать довольно часто. Я ничего не имею против моды. После реставрации Марленуса из Ара в 10119 Контаста Ар, со дня основания Ара, на пиру, посвященном одержанной победе, он объявил о том, что отныне рабыни, принадлежащие государству, будут носить платья еще на два с половиной дюйма короче. Этот закон был мгновенно принят в Аре, а затем и во всех остальных городах. Следуя моде, я тоже ввел эти скандальные изменения в собственном доме; я совсем не хотел смущать своих девушек, вынуждая их носить чрезмерно длинные туники; по правде говоря, я даже переплюнул убара из Ара, заставив невольниц укоротить подолы еще на четверть дюйма. У большинства горианских рабынь великолепные ноги; с каждым днем я все больше и больше в этом убеждаюсь; интересно, сколько девушек знает, что свободные мужчины могут любоваться их ножками благодаря тому, что давным-давно, перебрав на победном пиру, Марленус из Ара решил внести изменения в одежду рабынь Ара. Еще один обычай, практикуемый далеко на Юге, ниже горианского экватора, в Тарии, например — прокалывать рабыням уши. Хотя это уже давным-давно делается на далеком Юге, на Севере эта практика не получила особого распространения до тех пор, пока не стала популярной в Аре. Во время пира Марленус, в качестве специального угощения, приготовленного для высших военачальников, показал им танцовщицу, рабыню с проколотыми ушами. В ушах у нее покачивались золотые кольца — крайняя степень унижения; ей даже не дали закончить танец. По знаку Марленуса рабыню схватили, бросили на пол, где она только что танцевала, после чего ею попользовались более ста человек. С тех пор прокалывание ушей начало быстро распространяться на Севере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37