что, мол, будем делать?
— Он же с грузом, значит, едет в сторону Хайрабада. Значит, нам не по пути,— нашлась Назокат.
Фируз, не останавливаясь, проехал мимо, а Назокат в этот момент пригнула голову, чтобы дядя не успел рассмотреть ее.
Шариф-шабкур, потрясая руками и надсаживая горло, кричал вслед:
— Стой! Стой!
Фируз ухмыльнулся — когда они с Шарифом породнятся, тот припомнит ему эту поездку, да и другое...
Небо постепенно светлело, тучи рассеивались, дождь слабел и брызгал уже без прежнего напора. Влажный и теплый воздух щекотал ноздри, дышалось легко, и было радостно на душе.
Когда они въехали в долину Санам, дождь прекратился вовсе и солнце показало свой лик. Его щедрые лучи украсили нежно-зеленое покрывало земли тысячами сверкающих бриллиантов: каждая капелька на каждой травинке искрилась и переливалась всеми цветами радуги. По арыкам дороги с шумом неслись веселые мутные потоки. Небо над долиной, опиравшееся впереди на темные скалы ущелья Охувон, освободилось от туч, и его свежая синева вливала в человека ощущение праздника и торжества. Зелень
после дождя пахла опьяняюще резко, и запахи земли даже в кабине пересиливали сейчас запах бензина и разогретого металла.
— Это селение Санам?— Назокат опустила боковое стекло и показала на далекие дома под деревьями у подножия большого холма.
— Санам,— подтвердил Фируз.— Красиво, да?
— И название тоже красивое. Как будто имя девушки. Не знаешь, почему его так назвали?
— Мне когда-то рассказывал отец. С этим селением связано одно предание. Что такое человек и человеческое, для чего мы живем — об этом задумывались наши предки. И, по-моему, они находили хорошие ответы...
Легенду эту я слышал от отца несколько раз. И мне кажется, поняв ее, я лучше понял отношение моего отца к приемной моей матери. Он говорил: ...Рассказывают, в незапамятные времена долина эта была цветущим садом. Слава о ее необыкновенных виноградниках достигла самых отдаленных уголков земли, разжигая любопытство и привлекая внимание людей. Жители этой долины пребывали в сытости и довольстве. Однако странники, посетившие эти благословенные места, вернувшись домой, рассказывали не без удивления: владельцы здешних богатых домов и великолепных садов не знают, что такое благодеяние и щедрость, и никогда не подадут путнику даже пиалу ключевой воды... И вот прослышал об этом святой пророк Хизр — да сопутствует ему вечный мир! — и захотел взглянуть на людей, которые унизились и потеряли себя оттого лишь, что сделались зажиточными. Осенью, когда виноградники принесли богатый урожай, пророк принял обличив нищего странника и явился в эту долину. Он обошел все здешние поселения, он стучался в каждый дом и всюду повторял одно: «го люди, я умираю от голода и жажды! Ради бога, дайте кисть винограда...» Однако хозяева отвечали ему: Виноград у нас кончился, уходи...» — и гнали путника от своих дверей. Наконец, уже под вечер, пророк постучался в последний дом этого селения. Ему открыла бедная старая женщина и, увидев перед собой странника, позвала его в дом — отведать чего бог послал и отдохнуть... Про
рок сказал, что ему ничего не нужно, он просит лишь одну кисть винограда. «Я не пожалела бы и все десять, — ответила старая женщина. — Но в саду моем только две лозы, и винограда уже не осталось...» Пророк знал, что старая женщина не обманывает его. «Иди на свой виноградник и посмотри еще раз — может, осталась хоть одна кисть», — сказал он ей. Старая женщина вышла во двор и увидела, что обе лозы ее вновь согнулись под крупными кистями. «О боже! Да этот нищий творит чудеса!» — с удивлением подумала она, взявшись за ворот платья. Потом набрала полный подол винограда и вернулась в дом. «Или глаза мои обманывают меня? Еще вчера там не было ничего, а сегодня, выходит, я сделалась лгуньей?» Со множеством извинений она предложила виноград страннику. Но пророк к нему не притронулся. «Он мне не нужен, — сказал Хизр, — я хотел испытать вас. Из всех жителей ваших селений только одну вас назову человеком. Только в этом доме встретил я отношение, достойное человека. Я знаю, у вас есть сын и невестка. Завтра после утренней молитвы возьмите их за руки и поднимитесь с ними на вершину холма над вашим селением. Вам назначено быть свидетелями могущества Творца». Сказав это, нищий исчез... Услышав такие слова, старушка в знак глубокого удивления схватилась за воротник и так просидела всю ночь, а наутро с сыном и невесткой поднялась на вершину холма над селом. Поднялись они, взглянули вниз — и видят, как на дома, на зеленые сады, на виноградники, на людей, оставшихся внизу, падают с неба змеи и скорпионы, а потом сыплются тяжелые камни, разрушая селение и на-веки засыпая его. Налетел град, хлынул проливной дождь, вмиг образовался огромный сель и пронесся, и смел все на своем пути, и через несколько минут на месте цветущего края осталась каменистая пустыня... Но чудо! — и камнепад, и сель пощадили двор и дом старушки: сад ее все так же зеленел, а лозы клонились под тяжестью винограда... Старая женщина с сыном и невесткой спустились с холма, вернулись в свой двор и долго жили на этом месте. И постепенно род этой женщины расширился и укрепился, и появилось здесь новое селение, и люди назвали это село именем той, что дала всем им жизнь, а по селению и разницу назвали ее именем — Санам!.. Так говорил отец... Знаешь, Назокат, я часто думал — почему отец любил рассказывать эту историю? Ведь все мы бываем в таком положении, каждый отдает или не отдает людям то, что мог бы оставить для себя. И мой отец, и приемная моя мать тетушка Шарофат — они ведь тоже каждый по-своему не пожалели в свое время отдать кисть винограда человеку, нуждавшемуся в ней...
— Смотри, Фируз, радуга!— радостно вскрикнула Назокат.
Дорога свернула к въезду в ущелье Охувон, и Фируз увидел: над дорогой, над степью, над зеленым подножием скал, над горной тесниной сиял огромный сказочный лук, собравший все цвета земли и неба.
— По-моему, на свете нет ничего красивее радуги,— тихо сказала Назокат.
Фируз погладил ее волосы.
— А ты красивее...
— Мама говорила, что если на пути человека встанет радуга и он достигнет ее, то будет счастливым.
— Посмотри, как она близко. Кажется, протяни руку—и коснешься.
Назокат задумчиво улыбнулась и прижала к себе Рустама.
— Гляди, сынок, видишь, радуга, ее называют луком Рустама... Это твой лук, сынок! Ты у нас будешь очень счастливый. Этот лук — знак, что дорога наша будет светлой.
Фируз посмотрел на Назокат и на ее сына—тот, не мигая и чуть приоткрыв рот, удивленно смотрел на цветной лук, под которым стрелой уходило шоссе,— и подумал: «А на самом деле, что там впереди?.»
??
??
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Он же с грузом, значит, едет в сторону Хайрабада. Значит, нам не по пути,— нашлась Назокат.
Фируз, не останавливаясь, проехал мимо, а Назокат в этот момент пригнула голову, чтобы дядя не успел рассмотреть ее.
Шариф-шабкур, потрясая руками и надсаживая горло, кричал вслед:
— Стой! Стой!
Фируз ухмыльнулся — когда они с Шарифом породнятся, тот припомнит ему эту поездку, да и другое...
Небо постепенно светлело, тучи рассеивались, дождь слабел и брызгал уже без прежнего напора. Влажный и теплый воздух щекотал ноздри, дышалось легко, и было радостно на душе.
Когда они въехали в долину Санам, дождь прекратился вовсе и солнце показало свой лик. Его щедрые лучи украсили нежно-зеленое покрывало земли тысячами сверкающих бриллиантов: каждая капелька на каждой травинке искрилась и переливалась всеми цветами радуги. По арыкам дороги с шумом неслись веселые мутные потоки. Небо над долиной, опиравшееся впереди на темные скалы ущелья Охувон, освободилось от туч, и его свежая синева вливала в человека ощущение праздника и торжества. Зелень
после дождя пахла опьяняюще резко, и запахи земли даже в кабине пересиливали сейчас запах бензина и разогретого металла.
— Это селение Санам?— Назокат опустила боковое стекло и показала на далекие дома под деревьями у подножия большого холма.
— Санам,— подтвердил Фируз.— Красиво, да?
— И название тоже красивое. Как будто имя девушки. Не знаешь, почему его так назвали?
— Мне когда-то рассказывал отец. С этим селением связано одно предание. Что такое человек и человеческое, для чего мы живем — об этом задумывались наши предки. И, по-моему, они находили хорошие ответы...
Легенду эту я слышал от отца несколько раз. И мне кажется, поняв ее, я лучше понял отношение моего отца к приемной моей матери. Он говорил: ...Рассказывают, в незапамятные времена долина эта была цветущим садом. Слава о ее необыкновенных виноградниках достигла самых отдаленных уголков земли, разжигая любопытство и привлекая внимание людей. Жители этой долины пребывали в сытости и довольстве. Однако странники, посетившие эти благословенные места, вернувшись домой, рассказывали не без удивления: владельцы здешних богатых домов и великолепных садов не знают, что такое благодеяние и щедрость, и никогда не подадут путнику даже пиалу ключевой воды... И вот прослышал об этом святой пророк Хизр — да сопутствует ему вечный мир! — и захотел взглянуть на людей, которые унизились и потеряли себя оттого лишь, что сделались зажиточными. Осенью, когда виноградники принесли богатый урожай, пророк принял обличив нищего странника и явился в эту долину. Он обошел все здешние поселения, он стучался в каждый дом и всюду повторял одно: «го люди, я умираю от голода и жажды! Ради бога, дайте кисть винограда...» Однако хозяева отвечали ему: Виноград у нас кончился, уходи...» — и гнали путника от своих дверей. Наконец, уже под вечер, пророк постучался в последний дом этого селения. Ему открыла бедная старая женщина и, увидев перед собой странника, позвала его в дом — отведать чего бог послал и отдохнуть... Про
рок сказал, что ему ничего не нужно, он просит лишь одну кисть винограда. «Я не пожалела бы и все десять, — ответила старая женщина. — Но в саду моем только две лозы, и винограда уже не осталось...» Пророк знал, что старая женщина не обманывает его. «Иди на свой виноградник и посмотри еще раз — может, осталась хоть одна кисть», — сказал он ей. Старая женщина вышла во двор и увидела, что обе лозы ее вновь согнулись под крупными кистями. «О боже! Да этот нищий творит чудеса!» — с удивлением подумала она, взявшись за ворот платья. Потом набрала полный подол винограда и вернулась в дом. «Или глаза мои обманывают меня? Еще вчера там не было ничего, а сегодня, выходит, я сделалась лгуньей?» Со множеством извинений она предложила виноград страннику. Но пророк к нему не притронулся. «Он мне не нужен, — сказал Хизр, — я хотел испытать вас. Из всех жителей ваших селений только одну вас назову человеком. Только в этом доме встретил я отношение, достойное человека. Я знаю, у вас есть сын и невестка. Завтра после утренней молитвы возьмите их за руки и поднимитесь с ними на вершину холма над вашим селением. Вам назначено быть свидетелями могущества Творца». Сказав это, нищий исчез... Услышав такие слова, старушка в знак глубокого удивления схватилась за воротник и так просидела всю ночь, а наутро с сыном и невесткой поднялась на вершину холма над селом. Поднялись они, взглянули вниз — и видят, как на дома, на зеленые сады, на виноградники, на людей, оставшихся внизу, падают с неба змеи и скорпионы, а потом сыплются тяжелые камни, разрушая селение и на-веки засыпая его. Налетел град, хлынул проливной дождь, вмиг образовался огромный сель и пронесся, и смел все на своем пути, и через несколько минут на месте цветущего края осталась каменистая пустыня... Но чудо! — и камнепад, и сель пощадили двор и дом старушки: сад ее все так же зеленел, а лозы клонились под тяжестью винограда... Старая женщина с сыном и невесткой спустились с холма, вернулись в свой двор и долго жили на этом месте. И постепенно род этой женщины расширился и укрепился, и появилось здесь новое селение, и люди назвали это село именем той, что дала всем им жизнь, а по селению и разницу назвали ее именем — Санам!.. Так говорил отец... Знаешь, Назокат, я часто думал — почему отец любил рассказывать эту историю? Ведь все мы бываем в таком положении, каждый отдает или не отдает людям то, что мог бы оставить для себя. И мой отец, и приемная моя мать тетушка Шарофат — они ведь тоже каждый по-своему не пожалели в свое время отдать кисть винограда человеку, нуждавшемуся в ней...
— Смотри, Фируз, радуга!— радостно вскрикнула Назокат.
Дорога свернула к въезду в ущелье Охувон, и Фируз увидел: над дорогой, над степью, над зеленым подножием скал, над горной тесниной сиял огромный сказочный лук, собравший все цвета земли и неба.
— По-моему, на свете нет ничего красивее радуги,— тихо сказала Назокат.
Фируз погладил ее волосы.
— А ты красивее...
— Мама говорила, что если на пути человека встанет радуга и он достигнет ее, то будет счастливым.
— Посмотри, как она близко. Кажется, протяни руку—и коснешься.
Назокат задумчиво улыбнулась и прижала к себе Рустама.
— Гляди, сынок, видишь, радуга, ее называют луком Рустама... Это твой лук, сынок! Ты у нас будешь очень счастливый. Этот лук — знак, что дорога наша будет светлой.
Фируз посмотрел на Назокат и на ее сына—тот, не мигая и чуть приоткрыв рот, удивленно смотрел на цветной лук, под которым стрелой уходило шоссе,— и подумал: «А на самом деле, что там впереди?.»
??
??
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15