.. У меня одно только имя уже рождает предубеждение...
— Да что вы! — послышалось в трубке.— Мэлор — это совсем не то, что вы думаете! Это начальные буквы слов Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская революция! .. Отстаете от жизни, уважаемый товарищ писатель! ..
— Спасибо,— писатель засмеялся.— Беседа с вами помогла мне догнать жизнь...
— Этот Мэлор заканчивает девятую пятилетку за два с половиной года! Какой завод? Тракторный.
Было около двух часов, когда писатель прибыл на завод. По привычке он прежде всего зашел в партком, чтобы услышать, что думает о его будущем герое секретарь комитета, и там узнал: Прокопенко на заводе нет, работает в ночную смену.
«Идиот»,— мысленно выругал он себя, а вслух сказал:
— Не додумался позвонить, прежде чем ехать на ваш завод!
— Так это ж еще лучше! — успокоил его секретарь парткома.— Сходите к нему домой. Он уже выспался. Увидите, как живут наши рабочие. А станок, тиски, напильник. .. вы же все это не раз видели, наверно? — Секретарь засмеялся.— Мэлор Прокопенко — интересный человек... А живет он тут же, в поселке, рядом с заводом. Вот его адрес.
Проходя через сад, отделявший завод от поселка, писатель не переставал удивляться: «Настоящий сад. Сколько же лет я здесь не был? Тогда на этом месте торчали какие-то жалкие саженцы!.. Идет время...»
В поселке он нашел нужный дом, но парадная дверь, как это частенько случается, была заперта, пришлось зайти во двор. Спросить, где квартира Прокопенко, было не у кого, и он уже решил обойти все подъезды, как вдруг заметил живую душу: из-под «Волги», стоявшей во дворе, торчала пара ног в спортивных тапках. На вопрос, где живет Прокопенко, из-под машины высунулась рука с гаечным ключом, показала, куда идти, а потом послышался голос:
— Там его подъезд.
Дверь отворил высокий мужчина лет тридцати пяти с озабоченным выражением умной физиономии.
«Интеллектуал,— промелькнуло в голове,— а интересно, угадал бы я профессию этого человека, увидав его в трамвае? Наверно, нет...»
Узнав, кто перед ним, Прокопенко несколько оробел.
— Извините! Садитесь, отдыхайте. Я сейчас...— И тут же выбежал из комнаты.
Писатель сел и огляделся. Его поразили полные книг стеллажи, занимавшие две стены. «Квартира рабочего! .. Ничего себе!» Не прошло и минуты, как хозяин вернулся, принеся с собой густой аромат жареного лука. %
— Правильно поступаете,— писатель засмеялся.—* Когда жарится лук, то либо не отходите от сковороды, либо, если выходите «на минуточку», выключайте газ, «минуточка», бывает, и «часок» длится. Я вижу, что вы, как и я, усвоили эту истину, а вот жену никак не могу приучить...
— А вы думаете, я свою приучил? — Мэлор расхохотался.— Хотел бы я увидеть мужа, который приучил жену к этому...
Писатель показал взглядом на дверь, ведущую в другую комнату:
— Нету дома?
— Нету! Не бойтесь! — Хозяин засмеялся.— Сегодня у нее педсовет или что-то там еще. Придет попозже.
— А что она преподает?
— Литературу. Она вас знает.
Писатель поклонился и, словно бы вспомнив, зачем пришел, предложил:
— Так, Может, приступим к делу? — Но не удержался от шутливого вопроса: — Или еще про лук?
— С луком покончено! — в тон ему ответил Прокопенко.— Он уже в борще. В постном. С грибами, как вы, наверно, догадываетесь.
— Ну что ж, тогда начнем...— Писатель, оглядевшись, остановил взгляд на стеллажах с книгами.— Женины?
— На три четверти. А вон там,— хозяин кивнул на полку с черными корешками книг,— мои, всякая техника. Конечно, я и женины читаю, только вот она моих не трогает.,,
— Учитесь?
— На заочном.
— Та-а-а-к...— протянул писатель.— А как по-вашему, что отличает современного советского рабочего от рабочего царской России и вообще от рабочего капиталистического общества?
— Вы имеете в виду принципиальную разницу?
— Разумеется.
— Могу ответить, я думал над этим вопросом.. Принципиальная разница, я полагаю, вот в чем: при капитализме рабочий трудится, чтобы заработать себе на жизнь, это цель его труда. А мы, советские рабочие, рабочие социалистической формации, трудимся, чтобы создать материальные ценности для общества, для народа. А вы как думаете?
— Выходит, у нас во всех вопросах полное единство взглядов.— Писатель засмеялся и добавил серьезно: — Но без материального стимулирования вы вряд ли выполняли .бы производственное задание на двести процентов.., Иными словами: цель вашего труда—создавать материальные ценности для общества, но этой высокой цели, вероятно, было бы недостаточно, не получай вы, глубокоуважаемый товарищ Мэлор, за ее осуществление повышенной зарплаты? .. А? ..
Прокопенко поморщился и с минуту молчал.
— А вы,— заговорил он наконец,— вы, когда пишете рассказ, думаете о гонораре, который получите за работу? Думаете, что если напишете лучше, то и заплатят вам больше?
— Здорово! — У писателя заблестели глаза.— Если, сочиняя рассказ, будешь думать о гонораре, ничего путного не получится!
— ;И, сочиняя рассказ, вы, я уверен, думаете не о
том, какое значение он будет иметь для общества, а о том, как его получше написать.,,
— Мэлор, да вы молодец! — воскликнул писатель Вы провели блестящую аналогию! Если раньше и был уверен, что знаю психологию писателя, то теперь убежден, что понимаю психологию человека, работающего у станка! Не знаю, как вас и благодарим»...
Хозяин смутился:
— Простите, а я ведь боялся, что обидитесь...
— Ну что вы!
— Конечно, есть рабочие, которые думают только о заработке, но они, как правило, неспособны много заработать.,, Да, да! Неспособны! Потому что это люди отсталые. ., Люди низкого и интеллектуального, и общественного уровня. Парадокс: тот, кто не думает о заработке, зарабатывает вдвое больше, чем тот, кто только о нем и думает!
—- Интересно... Интересно...
— Возьмем молодых рабочих с полным средним образованием. Легче было бы считать, что среднее образование, да еще полное, помогает человеку выполнять работу лучше. А что говорит практика? Определенный процент рабочих, окончивших десятилетку, трудятся хуже тех, у кого низшее или неполное среднее образование. Почему? — Он умолк.
— А почему же?
— А потому! Если ты умный — тебе полное среднее образование помогает работать лучше. А если дурак — мешает! .. Почему?
— Ну, почему?
— Потому что дурак с полным средним образованием обижается: как, я, образованный, стою у верстака рядом с теми, у кого нет никакого образования! У меня аттестат зрелости! А меня ставят на работу, которую может выполнять неграмотный! У меня образование, а мне не дают дороги к высоким должностям, на которые я имею право! А умный? А умный трудится, образование помогает ему перевыполнять план, он поступает на вечерний или на заочный, и... глядишь.., Словом, вы понимаете... У нас есть один инженер, который после окончания института, обычного, не вечернего и не заочного, побывав на нашем заводе на практике, попробовал работать лекальщиком, и это дело ему очень понравилось. А дело это требует определенного таланта.
И этот инженер, когда его послали к нам на постоянную
работу, отказался от должности инженера, а стал лекальщиком, потому что у него талант к этому делу. Правда, он зарабатывает втрое больше, чем рядовой инженер, но я уверен, что он пошел в лекальщики не за деньгами. Нет! Он любит эту работу!
— Интересно, интересно... Но, Мэлор! Вы мне рассказываете о других, а я пришел к вам, чтобы услышать о вас... Вам, я думаю, нравится ваша специальность?
— Несомненно.
— Ну вот...— Писатель засмеялся.— Как только дело доходит до вас, вы ограничиваетесь одним коротким словом... Не стесняйтесь. Расскажите поподробнее. Почему вам нравится именно эта работа?
Прокопенко вздохнул.
— Как вам сказать?.. Моя работа, я инструментальщик, если глянуть со стороны, состоит в том, что я тру напильником сталь. Так же, как если посмотреть со стороны на вашу работу, покажется, что она состоит в том, что вы водите пером или карандашом по бумаге... Но приятность моей работы не в ухватке, с какой я тру напильником металл, меня занимают не ухватки, а тот резец, который получится в результате однообразных движений. Ведь я же, так сказать, готовлю резцы для всего завода! Представляете, что тут означает качество резца! — Он замолчал, потом улыбнулся.— Я же начал с аналогии. Ну да то, что интересует вас, когда вы водите пером по бумаге,— вам лучше знать...
— Мэлор! Дорогой друг! Вы... Вы... Я очень рад, что познакомился с вами... Как вас благодарить за эту интересную беседу? .. Просто не знаю...
— Как? — Прокопенко засмеялся. — Это, конечно, нахальство, но...— Он бросился к шкафу и нашел томик сочинений писателя.— Надпишите жене. Она же преподает литературу. Она так обрадуется...
— С удовольствием! — И, возвращая книгу с автографом, писатель добавил: — Скоро выйдет моя книжка для детей...
— О! — испуганно воскликнул хозяин.— Который час? Мне же за детьми в детский сад! — Он посмотрел на часы.— Фу!- Успею! .. Извините..«
— Извините вы меня...
— .. .Выйдет книжка для детей? ..— с вопросительной интонацией повторил Мэлор слова писателя.
— Я пошлю ее вам с автографом,— поклонился тот*
— О! — обрадовался Прокопенко.— Это для нас будет большой праздник!
— Ну, вот еще...— писатель замахал руками.— Будем прощаться? ..
— Я вас провожу. Нам по дороге.
Они вышли во двор. Писатель посмотрел на «Волгу», из-под которой все еще выглядывали ноги в спортивных тапках, и уже собрался было рассказать Мэлору, что поводом для их беседы был сосед, влюбленный в свою машину, но тут Прокопенко сказал:
— Не понимаю, как ему не надоедает все свободное время возиться со своим автомобилем!..— И удивленно остановился, услышав хохот писателя.
Март 1972
??
??
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
— Да что вы! — послышалось в трубке.— Мэлор — это совсем не то, что вы думаете! Это начальные буквы слов Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская революция! .. Отстаете от жизни, уважаемый товарищ писатель! ..
— Спасибо,— писатель засмеялся.— Беседа с вами помогла мне догнать жизнь...
— Этот Мэлор заканчивает девятую пятилетку за два с половиной года! Какой завод? Тракторный.
Было около двух часов, когда писатель прибыл на завод. По привычке он прежде всего зашел в партком, чтобы услышать, что думает о его будущем герое секретарь комитета, и там узнал: Прокопенко на заводе нет, работает в ночную смену.
«Идиот»,— мысленно выругал он себя, а вслух сказал:
— Не додумался позвонить, прежде чем ехать на ваш завод!
— Так это ж еще лучше! — успокоил его секретарь парткома.— Сходите к нему домой. Он уже выспался. Увидите, как живут наши рабочие. А станок, тиски, напильник. .. вы же все это не раз видели, наверно? — Секретарь засмеялся.— Мэлор Прокопенко — интересный человек... А живет он тут же, в поселке, рядом с заводом. Вот его адрес.
Проходя через сад, отделявший завод от поселка, писатель не переставал удивляться: «Настоящий сад. Сколько же лет я здесь не был? Тогда на этом месте торчали какие-то жалкие саженцы!.. Идет время...»
В поселке он нашел нужный дом, но парадная дверь, как это частенько случается, была заперта, пришлось зайти во двор. Спросить, где квартира Прокопенко, было не у кого, и он уже решил обойти все подъезды, как вдруг заметил живую душу: из-под «Волги», стоявшей во дворе, торчала пара ног в спортивных тапках. На вопрос, где живет Прокопенко, из-под машины высунулась рука с гаечным ключом, показала, куда идти, а потом послышался голос:
— Там его подъезд.
Дверь отворил высокий мужчина лет тридцати пяти с озабоченным выражением умной физиономии.
«Интеллектуал,— промелькнуло в голове,— а интересно, угадал бы я профессию этого человека, увидав его в трамвае? Наверно, нет...»
Узнав, кто перед ним, Прокопенко несколько оробел.
— Извините! Садитесь, отдыхайте. Я сейчас...— И тут же выбежал из комнаты.
Писатель сел и огляделся. Его поразили полные книг стеллажи, занимавшие две стены. «Квартира рабочего! .. Ничего себе!» Не прошло и минуты, как хозяин вернулся, принеся с собой густой аромат жареного лука. %
— Правильно поступаете,— писатель засмеялся.—* Когда жарится лук, то либо не отходите от сковороды, либо, если выходите «на минуточку», выключайте газ, «минуточка», бывает, и «часок» длится. Я вижу, что вы, как и я, усвоили эту истину, а вот жену никак не могу приучить...
— А вы думаете, я свою приучил? — Мэлор расхохотался.— Хотел бы я увидеть мужа, который приучил жену к этому...
Писатель показал взглядом на дверь, ведущую в другую комнату:
— Нету дома?
— Нету! Не бойтесь! — Хозяин засмеялся.— Сегодня у нее педсовет или что-то там еще. Придет попозже.
— А что она преподает?
— Литературу. Она вас знает.
Писатель поклонился и, словно бы вспомнив, зачем пришел, предложил:
— Так, Может, приступим к делу? — Но не удержался от шутливого вопроса: — Или еще про лук?
— С луком покончено! — в тон ему ответил Прокопенко.— Он уже в борще. В постном. С грибами, как вы, наверно, догадываетесь.
— Ну что ж, тогда начнем...— Писатель, оглядевшись, остановил взгляд на стеллажах с книгами.— Женины?
— На три четверти. А вон там,— хозяин кивнул на полку с черными корешками книг,— мои, всякая техника. Конечно, я и женины читаю, только вот она моих не трогает.,,
— Учитесь?
— На заочном.
— Та-а-а-к...— протянул писатель.— А как по-вашему, что отличает современного советского рабочего от рабочего царской России и вообще от рабочего капиталистического общества?
— Вы имеете в виду принципиальную разницу?
— Разумеется.
— Могу ответить, я думал над этим вопросом.. Принципиальная разница, я полагаю, вот в чем: при капитализме рабочий трудится, чтобы заработать себе на жизнь, это цель его труда. А мы, советские рабочие, рабочие социалистической формации, трудимся, чтобы создать материальные ценности для общества, для народа. А вы как думаете?
— Выходит, у нас во всех вопросах полное единство взглядов.— Писатель засмеялся и добавил серьезно: — Но без материального стимулирования вы вряд ли выполняли .бы производственное задание на двести процентов.., Иными словами: цель вашего труда—создавать материальные ценности для общества, но этой высокой цели, вероятно, было бы недостаточно, не получай вы, глубокоуважаемый товарищ Мэлор, за ее осуществление повышенной зарплаты? .. А? ..
Прокопенко поморщился и с минуту молчал.
— А вы,— заговорил он наконец,— вы, когда пишете рассказ, думаете о гонораре, который получите за работу? Думаете, что если напишете лучше, то и заплатят вам больше?
— Здорово! — У писателя заблестели глаза.— Если, сочиняя рассказ, будешь думать о гонораре, ничего путного не получится!
— ;И, сочиняя рассказ, вы, я уверен, думаете не о
том, какое значение он будет иметь для общества, а о том, как его получше написать.,,
— Мэлор, да вы молодец! — воскликнул писатель Вы провели блестящую аналогию! Если раньше и был уверен, что знаю психологию писателя, то теперь убежден, что понимаю психологию человека, работающего у станка! Не знаю, как вас и благодарим»...
Хозяин смутился:
— Простите, а я ведь боялся, что обидитесь...
— Ну что вы!
— Конечно, есть рабочие, которые думают только о заработке, но они, как правило, неспособны много заработать.,, Да, да! Неспособны! Потому что это люди отсталые. ., Люди низкого и интеллектуального, и общественного уровня. Парадокс: тот, кто не думает о заработке, зарабатывает вдвое больше, чем тот, кто только о нем и думает!
—- Интересно... Интересно...
— Возьмем молодых рабочих с полным средним образованием. Легче было бы считать, что среднее образование, да еще полное, помогает человеку выполнять работу лучше. А что говорит практика? Определенный процент рабочих, окончивших десятилетку, трудятся хуже тех, у кого низшее или неполное среднее образование. Почему? — Он умолк.
— А почему же?
— А потому! Если ты умный — тебе полное среднее образование помогает работать лучше. А если дурак — мешает! .. Почему?
— Ну, почему?
— Потому что дурак с полным средним образованием обижается: как, я, образованный, стою у верстака рядом с теми, у кого нет никакого образования! У меня аттестат зрелости! А меня ставят на работу, которую может выполнять неграмотный! У меня образование, а мне не дают дороги к высоким должностям, на которые я имею право! А умный? А умный трудится, образование помогает ему перевыполнять план, он поступает на вечерний или на заочный, и... глядишь.., Словом, вы понимаете... У нас есть один инженер, который после окончания института, обычного, не вечернего и не заочного, побывав на нашем заводе на практике, попробовал работать лекальщиком, и это дело ему очень понравилось. А дело это требует определенного таланта.
И этот инженер, когда его послали к нам на постоянную
работу, отказался от должности инженера, а стал лекальщиком, потому что у него талант к этому делу. Правда, он зарабатывает втрое больше, чем рядовой инженер, но я уверен, что он пошел в лекальщики не за деньгами. Нет! Он любит эту работу!
— Интересно, интересно... Но, Мэлор! Вы мне рассказываете о других, а я пришел к вам, чтобы услышать о вас... Вам, я думаю, нравится ваша специальность?
— Несомненно.
— Ну вот...— Писатель засмеялся.— Как только дело доходит до вас, вы ограничиваетесь одним коротким словом... Не стесняйтесь. Расскажите поподробнее. Почему вам нравится именно эта работа?
Прокопенко вздохнул.
— Как вам сказать?.. Моя работа, я инструментальщик, если глянуть со стороны, состоит в том, что я тру напильником сталь. Так же, как если посмотреть со стороны на вашу работу, покажется, что она состоит в том, что вы водите пером или карандашом по бумаге... Но приятность моей работы не в ухватке, с какой я тру напильником металл, меня занимают не ухватки, а тот резец, который получится в результате однообразных движений. Ведь я же, так сказать, готовлю резцы для всего завода! Представляете, что тут означает качество резца! — Он замолчал, потом улыбнулся.— Я же начал с аналогии. Ну да то, что интересует вас, когда вы водите пером по бумаге,— вам лучше знать...
— Мэлор! Дорогой друг! Вы... Вы... Я очень рад, что познакомился с вами... Как вас благодарить за эту интересную беседу? .. Просто не знаю...
— Как? — Прокопенко засмеялся. — Это, конечно, нахальство, но...— Он бросился к шкафу и нашел томик сочинений писателя.— Надпишите жене. Она же преподает литературу. Она так обрадуется...
— С удовольствием! — И, возвращая книгу с автографом, писатель добавил: — Скоро выйдет моя книжка для детей...
— О! — испуганно воскликнул хозяин.— Который час? Мне же за детьми в детский сад! — Он посмотрел на часы.— Фу!- Успею! .. Извините..«
— Извините вы меня...
— .. .Выйдет книжка для детей? ..— с вопросительной интонацией повторил Мэлор слова писателя.
— Я пошлю ее вам с автографом,— поклонился тот*
— О! — обрадовался Прокопенко.— Это для нас будет большой праздник!
— Ну, вот еще...— писатель замахал руками.— Будем прощаться? ..
— Я вас провожу. Нам по дороге.
Они вышли во двор. Писатель посмотрел на «Волгу», из-под которой все еще выглядывали ноги в спортивных тапках, и уже собрался было рассказать Мэлору, что поводом для их беседы был сосед, влюбленный в свою машину, но тут Прокопенко сказал:
— Не понимаю, как ему не надоедает все свободное время возиться со своим автомобилем!..— И удивленно остановился, услышав хохот писателя.
Март 1972
??
??
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14