Они получили билеты и отправились к таможне. На чемодан и сумку Давида никто внимания не обратил, на чемодан Бёве тоже, но заплечный футляр ему пришлось открыть.
*Летайте самолетами эйр Индия, летайте самолетами Британской заморской авиатранспортной компании, посмотрите мир на самолетах Британской европейской авиатранспортной компании, летайте все выше и дальше на самолетах американской авиатранспортной компании «Трансуорлд эйр лайнс» (англ.).
— Ружье! — воскликнул таможенник. Бёве кивнул.
— Охотничье, два ствола для дроби, один для пуль, индивидуальное изготовление, по спецзаказу.
— Да, штучка что надо,— согласился таможенник. Бёве кивнул:
— И стреляет что надо, ценнейший экземпляр, изготовленный в ГДР.
— В... как, простите?
— Знаю, вы нейтральные, вам ничего не известно. ГДР, есть такая страна, лежит вокруг Берлина.
— Но ружье,— продолжал таможенник,— на этот счет имеются правила.
Бёве опять кивнул и помахал сертификатом:
— Мы их соблюдаем, пунктуальная страна наша ГДР и очень, очень способная к языкам. Здесь на шести языках указано: жизненно важная деталь, обращающая сей образец в настоящее ружье, удалена и отправлена к месту назначения совсем иным транспортом. Выбирайте любой язык, там даже по-португальски есть.
— Я знаю португальский,— ответил таможенник,— и без того все в полном порядке.
Они получили штампы и, как водится, поспешая рысцой за важно шествующей девицей, вовремя сели в машину на Лондон. Приземлились они в Лиссабоне.
— Ну и смех,— пробормотал Бёве Карл,— вот мы .и в Португалии.
— Угу,— подтвердил Давид,— с точностью швейцарских часов.
Они не могли понять, когда и где была допущена ошибка, но обходились с ними так, словно это они ее совершили, а вооружение Бёве ни в коей мере не смягчало ситуации.
Поначалу чиновники лишь с любопытством взирали на футляр, но, заглянув в паспорта, забили тревогу.
— Что вам у нас нужно? — вопросил старший, на воротнике которого поблескивало больше золота.
— Нам у вас ничего не нужно,— ответил Давид,— нам вообще сюда не нужно.
— Вы имеете что-нибудь против Португалии? — продолжал вопрошать чиновник.
Тон его не пришелся по душе Давиду, и потому он сказал:
— Об этом можно потолковать, но в данную минуту я предпочитаю знать: где здесь дорога на Лондон?
Последовали длительные прения по-португальски между дву-
мя чиновниками, последовало исчезновение более молодого, последовало его возвращение вместе с господином в светлом костюме. Доклад по-португальски старшего чиновника этому господину, вопрос по-португальски этого господина старшему чиновнику. Старший сунул под нос господину в светлом костюме обе пары паспортов, одной рукой паспорта Давида, другой — паспорта Бёве, два паспорта, выправленных Министерством иностранных дел Германской Демократической Республики, и два — Allied Travel Office* в Западном Берлине. Господин в светлом, склонившись над документами, изрек нечто весьма краткое и весьма португальское. Вслед за чем паспорта, выправленные МИД ГДР, перешли в руки их владельцев.
— Возьмите,— заявил старший чиновник,— такой страны не существует.
— Смех,— ответил Бёве Карл,— а как же мы, мы-то существуем?
Чиновник взглянул на него не слишком любезно.
— Только как личности, а именно как нежелательные иностранцы неизвестной национальности.
Подобный ответ настроил Бёве Карла тоже не слишком любезно.
— А ну осторожнее в выражениях, милейший коллега, ежели наше государство у вас в голове не умещается, вам же хуже, но почему неизвестной национальности? Мы — немцы!
Тогда его визави раскрыл союзный паспорт Бёве и указал на штамп: "Presumed German"**.
— Здесь указано — предположительно, вполне возможно и весьма вероятно, что вы немцы, но мы не обязаны это предполагать. Для нас вы нежелательные иностранцы неизвестной национальности.
Бёве замахал своим паспортом:
— Это же скандал! Я немец, как вы португалец, здесь это и прописано!
Тут разозлился чиновник.
— Спрячьте его, мы его и видеть не желаем, его нет, он не имеется, не существует!
— Я полагаю,— включился Давид,— сюда следует пригласить представителя нашей авиакомпании. Она получила с нас деньги, она нас сюда доставила, для нее мы существуем; не вызовете ли вы агента компании?
Конференция по-португальски. Распоряжение господина в
* Союзное бюро путешествий (англ.). :* Предположительно немец (англ.).
светлом. Отбытие младшего чиновника. Возвращение с четвертым господином, уже в темном костюме.
Он смущен до глубины души, объявил господин в темном, подобного случая у него еще в жизни не было. После долгих переговоров на местном языке он дал справку, да, увы, положение вещей именно таково: нежелательные иностранцы неизвестной национальности. Соответствующее предписание: вылет означенных лиц с первой же машиной компании* доставившей нежелательных лиц в страну, до тех пор пребывание таковых в транзитном зале, приличное питание там же за счет компании, но, как уже сказано, смущен он до глубины души.
Господин в темном хотел было проводить Давида и Бёве Карла в транзитный зал, но тут старший чиновник поинтересовался:
— Содержит сей футляр оружие? Бёве Карл крепче ухватился за ремень.
— Для вас нет,— объявил он,— то, что содержит сей футляр, вывезено из ГДР, а потому не существует. Можно сказать: это presumed weapon *, да, предполагается, вполне возможно, весьма вероятно, что это оружие. Смех, да и только!
Португальская конференция грандиозного масштаба; решение: если это оружие, оно должно быть предъявлено, на сей счет имеются правила.
Бёве Карл продемонстрировал свой сертификат, но никому в руки его не дал.
— Здесь указано: жизненно важная деталь, обращающая образец в настоящее ружье, удалена и отправлена к месту назначения совсем иным транспортом; стало быть, в футляре, во-первых, всего-навсего presumed ружье, а во-вторых, это вообще не ружье, а образец, и, в-третьих, вам эта бумага не поможет, хоть там и написано по-португальски, она же presumed paper, на ней ведь штамп Министерства внешней торговли ГДР, так называемого presumed Foreign Trade Ministry, вы уже сами знаете: как предполагается, что вполне даже возможно и весьма вероятно!
Господин в светлом костюме, господин в темном костюме, господа в форме провели еще одну конференцию; агент авиакомпании взял на себя обязанность доложить ее решение:
— Мы договорились разрешить создавшуюся проблему следующим образом: вас здесь не было, поскольку это касается местных властей. Но вы, разумеется, находитесь здесь, поскольку это касается меня, и под опекой моей компании. На следующей
Предположительно оружие (англ.).
нашей машине вы отбудете в Лондон. До тех пор местные власти просят вас держаться так, будто вас здесь нет.
— Довольно сложная задача,— сказал Давид,— а не сказали вам, из-за чего весь этот цирк?
— Ну, видите ли, точка зрения местных властей зависит, по всей вероятности, от конституции вашей странной... э... простите, вашей страны. Местные власти в этих вопросах весьма щепетильны.
— Так они знакомы с нашей конституцией?
— О, я имею в виду не бумагу, не документ, не писаную конституцию; я имею в виду, то есть представители местных властей имеют в виду, своеобразие вашей, странной... э... страны, ее строй, методы ее управления, форму ее правления, законодательную и исполнительную власть, права ее граждан; вы меня извините, но мне кажется, что представители местных властей руководствуются политическими мотивами, поверьте, меня все это смущает до глубины души!
Бёве Карл объявил, что его от всей этой канители с души воротит; представители властей удалились, не проронив ни слова, агент позаботился о свободном столике в транзитном зале, пожелал приятного аппетита и напомнил, что, само собой разумеется, они гости авиакомпании; они закусили и выпили по глотку доброго вина, Бёве закинул за спину ружье и пошел размять ноги, по пятам за ним двинулся неприметный молодой человек, а Давид дремал и думал о своем.
Он не мог пока установи ib, какое место займет этот примечательный казус в ряду собьпий, связанных с их путешествием, начального пункта которого Давид уже не видел, а конечного еще не видел, он угодил в Португалию, сам не зная как, он знал одно: хоть он и прибыл сюда, в то же время быть он здесь не был, а потому его так и разбирала охота встать и для разрядки громко произнести знаменитую фразу, и он ее произнес, вернее, про себя пробормотал:
— Превращение человека в насекомое — выход для нас неприемлемый !
Бёве Карл с предположительным ружьем за плечами, с неприметным молодым человеком за спиной прошагал мимо и сказал:
— Самое смешное: когда я расскажу все жене, у нее опять будут резоны!
Самое смешное, подумал Давид, что в этой ситуации вообще нет никаких резонов, это же истинно presumed situation,никак не предусмотренная, сюда не прибывают, если прибывают оттуда, откуда я прибыл, из этой... э... странной страны Странании, из
«так называемой» страны, общий конституционный порядок которой местным властям не по вкусу, а в этих вопросах они весьма щепетильны.
Подумать только, как нарочно, они! Нет, не как нарочно, а конечно же они!
Смех, скажет Бёве, а дома скажут: ну и насмеялся же ты досыта. Габельбах справится, запечатлел ли я этот цирк на пленке, и не преминет процитировать корреспондента Франца Германа Ортгиза, которому, несомненно, довелось хоть раз оказаться в подобной ситуации.
Давид взял аппарат и щелкнул тюрингца с его ружьем — действие, обратившее неприметного молодого человека за соседним столиком из сонного в настороженного. В этих делах они щепетильны, подумал Давид, они не желают фотодоказательств того, что у них был некто, кого здесь вовсе не было.
Этих забот Франц Герман Ортгиз наверняка не имел, от него требовали корреспонденции письменной и без фото, от Давида же Грота требовались и фото, и письменная, так не лучше ли сразу приступить?
Он вытащил ручку, а заметив, какую позу принял неприметный молодой сосед, дружелюбно кивнул ему и предупредил, чему немало способствовал выпитый коньяк:
— Будете сидеть в такой позе, заболят шейные позвонки; сами виноваты, если спондилит заработаете. Позвольте представиться— Франц Герман Ортгиз, сочиняю корреспонденцию из Португалии, страны весьма щепетильной во всех вопросах, касающихся общего конституционного порядка в ГДР. Знаете ли, я поставляю обозрения, новости, все и всяческие известия о стране и людях, я закрепляю в словах все сенсационное и эпохальное и вот сейчас намерен кратко закрепить на бумаге свои соображения по поводу общего конституционного порядка страны Португалии; о, это всего лишь шутка, вы понимаете! Франц Герман Ортгиз, как я уже представился.
Молодой сосед слушал его с туповатым изумлением и в конце концов решил заняться изучением португальского ночного неба, а Давид записал: «Как стало мне ведомо, страна сия управляется тремя силами, а именно — генералами, финансистами и князьями церкви.
Дошло также до меня, что силы эти тому сорок лет назначили верховного правителя, имя коему Антониу ди Оливейра Сала-зар и власть коего подобна королевской.
В здешних местах, где я ныне пребываю, газеты оповещают, что в стране Португалии все идет воистину изрядно и общая ее конституция, то бишь система, дает ей право с завидной щепетильностью отказывать в уважении другим державам.
Так, дошел до меня слух, что по части смертности младенцев сразу после рождения Португалия стоит на первом месте в Европе. Однако же повсеместно раздаются голоса, что из тех ста детей, коим удается выйти живыми из родильного дома, восемьдесят попадают в школу на четыре года, каковой срок считают вполне достаточным, дабы снизить число тех, кто не умеют ни читать, ни писать и зовутся неграмотными, так что не останется навечно соотношение, каковое существует ныне— сорок к ста.
Из достоверных источников дошло до меня далее, что месячный доход подданных сего надежного Салазара при большом усердии составляет примерно сто марок, и доход сей есть средний в здешней державе.
Как стало мне известно, оная названная выше территория есть лишь двадцать четвертая часть империи, каковая распростерлась преимущественно по всей Африке.
А посему ходят легенды, что поелику черные людишки подобное государственное устройство не жалуют, как им должно, то португальское государство вынуждено из каждых ста марок сорок тратить на вооружение и довольствие господ военных, так что не нужен вовсе такой знаток арифметики, как Ризе, дабы разъяснить, почему простолюдина это бьет по карману.
Однако же в здешних местах упорно говорят, твердят, и выдают за истину, и принуждают повторять, и повсеместно и повсечасно оповещают, извещают и додтверждают официальными писаниями и писаниями присяжных писак, что в сей стране действует самая высокая правовая квалификация в международном частном праве, а посему здесь особенно щепетильны с путешествующими из других земель, где общее положение в стране столь разительно отличается от здешнего.
По окончании сей корреспонденции воспоследует следующая...»
Далее изливать свою ярость на бумагу Давиду не пришлось, появился агент и сообщил, что ближайшая машина их компании готова в путь на Лондон. Увы, возникло новое обстоятельство, и обязанность сообщить им о том смущает его теперь уже до самой глубины души. Речь идет об условии, поставленном здешними властями, от которого они ни при каких обстоятельствах не желают отступать, а потому хоть Давид и Карл со следующей машиной вновь окажутся на пути в Лондон, но это, увы, будет далеко не кратчайший путь, нельзя даже сказать, что путь этот ведет непосредственно в Лондон, он приведет их туда лишь косвенным образом, строго говоря, маршрут их следует назвать окольным путем, однако ничего не поделаешь, готовая к отлету машина и есть именно ближайшая по условию местных властей, но, куда бы она ни летела, Давид и Карл будут находиться и в дальнейшем на попечении его авиакомпании.
— А самолет летит не к Фудзияме? — поинтерсовался Давид. Бёве Карла вопрос безмерно развеселил, агент воспринял его
как отличную шутку и изящную гиперболу, ведь это означало бы не более и не менее как перелет вокруг земного шара, мысль, способная устрашить кого угодно, смущает его до глубины души и сердца. Нет, таким уж сверхдлинным их окольный путь все-таки не окажется, хотя названия «кратчайший» он тоже не заслуживает, но существенно-то в конце концов одно: они вновь находятся на пути в Лондон.
Так они покинули места, где в известном смысле никогда и не бывали, и без сил рухнули в кресла, взмыв к небесам в четырехмоторном чудище; однако не пребывание в щепетильной Португалии свалило их с ног и даже не пережитое, а скорее то, что предстояло пережить, и в дрожь их бросало не от ретроспективы, а скорее от перспективы. Дело в том, что эта ближайшая машина держала курс на Сан-Хуан, расположенный на острове Пуэрто-Рико, в свою очередь расположенном в Карибском море чуть наискось и по ту сторону Атлантического океана, на самом маленьком острове Больших Антильских островов, его открыл Колумб, а президент Мак-Кинли включил в состав владений Соединенных Штатов.
— Вот уж где будет не до смеху,— простонал Карл Бёве,— и как я растолкую такой перелет своей старухе?
— Меня он окончательно доконал,— вздохнул Давид,— теперь мы все-таки попадем к индейцам, и к американцам мы тоже попадем, а если уж португальцы подняли такой шум, то какой же шум поднимут пуэрториканцы?
Но пуэрториканцы никакого шума не поднимали. Правда, Карлу Бёве пришлось опять помахать сертификатом, очень оказалось кстати, что данные относительно жизненно важной детали в нем изложены были и на испанском языке, конституцию ГДР они обсуждать не пожелали, видимо, не в последнюю очередь потому, что весть о существовании такой страны еще не достигла этих широт.
Правда, столь диковинный маршрут, как Берлин — Прага — Цюрих — Лиссабон — Пуэрто-Рико, показался им весьма забавным, но приезжих они проводили в зал для транзитных пассажиров, где местный агент авиакомпании угостил всех ромом, а Бёве Карл имел возможность расхвалить перед широкой публикой преимущества тюрингских трехстволок.
— Раз. уж нас сюда занесло, смех смехом, но можно и о делах
подумать,— заявил он и, раздавая визитные карточки, расписывал по-английски, хоть и с сильно выраженным зульским акцентом, искусство оружейников ГДР.
Простились с ними тепло, зато в нью-йоркском аэропорту Айдлуайт их встретили более чем холодно.
О прибытии заблудших местные власти были извещены, и, быстро заглянув в сертификат, они так же быстро спровадили их в транзитный зал, паспортов видеть не пожелали, бога ради, нет, нет, а владельцев и того меньше.
Транзитный зал был велик, пассажиры то и дело менялись, а Бёве Карл с ружьем на плече и здесь продолжал вышагивать вдоль и поперек зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50