— Только в пределах ресторанного меню! — захохотал Режиссер. — Правильно мне про тебя Тайга говорил: ты мужик с головой...
о В небольшом ресторанчике под названием «Тверца» я бывал и раньше. Но теперь я его не узнал. Здесь появилось несколько новых баров, казино, а главное — концертная площадка. Когда мы приехали, на площадке, превращенной в подиум, длинноногие манекенщицы демонстрировали умопомрачительные экземпляры нижнего дамского белья. Но не только...
— Нас уже ждут, — сказал Режиссер и кивнул на один из столиков у самого подиума, за которым расположилась компания из трех человек. Они были еще молоды, но одеты уже шикарно... Главного среди них я, страстный хоккейный болельщик, признал сразу. Выдающийся хоккеист, легионер, выступающий теперь за команду американских профессионалов...
Режиссер нас знакомить не стал. Просто подошел и сел за столик на единственное свободное место. Мне же пришлось довольствоваться местом за спинкой его стула и, как бы сказал Тайга, «торчать стоймя».
Из полутьмы зала у столика возник официант и спросил:
— Что будете пить?
— Я обойдусь апельсиновым соком, — сказал спортсмен. — А для моих друзей, пожалуйста, кока-колу.
— А мне бутылочку мартини, — продемонстрировал хороший вкус мой новый хозяин. Не забыл он и про меня: — Да, еще «сто с прицепом» водочки для моего друга...
Через несколько минут заказанные напитки появились на столе, и Режиссер завел разговор, отпивая из бокала:
— А вы, господин Штурм, вообще не пьете?
— Ну почему же? Иногда я пью шампанское.
— Но это ведь дамский напиток...
— Я не употребляю крепких напитков. После них трудно восстанавливаться на хоккейной площадке.
— Скажите, Федор, почему вы занялись антикварным бизнесом, ведь вы и так, насколько я в курсе, одна из самых высокооплачиваемых звезд хоккея?
— Меня, видите ли, привлекает азарт, риск, чувство борьбы. И в спорте, и в жизни, — усмехнувшись, проговорил хоккеист. — Да и потом, пока я молод, надо успеть набраться впечатлений, накопить житейского опыта, чтобы после выхода на пенсию заняться мемуаристикой. Мы ведь очень рано заканчиваем свою карьеру. К тому же слово «пенсия» в моем понимании — это то, что я смогу накопить сам...
—А вы с кем раньше играли в канадском клубе? Там были и наши легионеры?
— А как же! Буре, Семенов, Ларионов... Многие из этих ребят с трудом вырвались из тогдашнего Союза. Павел Буре, например, зарабатывал какие-то копейки в ЦСКА, хотя играл за них добрых четыре года. Не без его участия команда стала чемпионом СССР. Когда же
Павел уехал в Канаду, подписав контракт с «Ванкувер кэнекс», то ЦСКА получил за него еще и компенсацию в 250 тысяч долларов... Ладно, давайте перейдем к делу, а то наш разговор напоминает мне журналистское интервью. А журналисты, признаться, мне здорово поднадоели. Вообще я что-то подустал в последнее время. Все на нервах! Вот прокрутим наше дело — сразу куплю дом в Лос-Анджелесе. Там океан рядом, пляж... Что еще нужно для восстановления сил?
Режиссер понимающе покивал и перевел разговор в деловое русло.
— Хорошего специалиста для нашего дела я уже присмотрел. Думаю, он вас устроит. У него прекрасные рекомендации и впечатляющий послужной список...
Я уже понял, что Режиссер говорит про меня, но какую именно специальность имел он в виду из тех десяти, которыми я владел? Он, например, говорил о моем «послужном списке». Скорее всего, речь шла о воинской службе. Видимо, Тайга передал ему некоторые сведения обо мне, он ведь знал, что в Афганистане я служил минером, потом, оставшись на сверхсрочную, занимался в звании прапорщика переподготовкой молодых солдат, натаскивая их в области минно-саперного дела. В Афганистане даже воины из хозяйственных подразделений обязаны были иметь хотя бы самое общее представление о минах... Значит, Режиссер считал меня классным подрывником.
— У меня нет причин не доверять вам, господин Павлышев, — проговорил Федор Штурм. — Но такой уж у меня принцип в жизни — верить только собственным глазам. Пусть ваш претендент на высокооплачиваемую работу докажет свое мастерство, и тогда мы тут же ударим по рукам.
Обдумывая ответ, Режиссер неторопливо потягивал из бокала зеленоватое мартини.
— Ладушки! Будут вам «показательные выступления», — наконец проговорил он, придя к какому-то решению. — Билеты в первом ряду партера я беру на себя* будете довольны!
— Приятно иметь дело с понятливым человеком, — улыбнулся хоккеист. — Буду с нетерпением ожидать от вас приглашения на «смотрины». Думаю,
' не разочаруюсь в вашем кандидате... Режиссер встал и откланялся. Он пошел в противоположный угол зала, где его ожидал собственный столик. Я последовал за ним, захватив с чужого стола
свои «сто с прицепом». — Присаживайся, — предложил мне хозяин. —
Немного закусим перед серьезной беседой. Как известно, на сытый желудок легче договариваться. Эй, официант! — позвал он тут же. — Дайте нам по две порции курицы «бург-ан-бресс» в фарфоровом теремке, говяжью щечку в красном вине и овощное фрикасе... Гулять так гулять!
Я никогда не ел ничего подобного. Наверное, никогда больше и не буду есть...
— Ты все слышал сам и, надеюсь, обо всем догадался. Я, как и обещал, помогу тебе с твоими врагами, а ты за это поработаешь на моего клиента — хоккеиста, — сказал Режиссер.
— А что я должен буду делать? — спросил я.
— Все инструкции получишь от хоккеиста. Мы же с тобой сейчас должны пораскинуть умишком, как угробить твоего неприятеля. Красиво и без лишнего шума и пыли...
— Можно ему в машину взрывчатку подложить. Только ведь могут пострадать невинные люди... — сказал я.
— Например, твой приятель, что пашет на Семиречного, — усмехнулся Режиссер.
— А откуда вы про него... — начал было я, но тут же осекся.
— Правильно мыслишь, — удовлетворенно заметил президент фирмы «Наташа». — Я знаю про тебя все. Знаю, на что ты способен. Собственно, таких мужиков, как ты, я и подбираю для выполнения боевых задач в разных регионах нашей страны и за рубежом. За вас, «солдат удачи», хорошо платят в наше время. На хорошо обученного русского супермена сейчас очень хорошая цена...
Только теперь до меня дошло, чем я должен буду заниматься, «выполняя отдельные поручения». Но отступать было уже поздно. Я должен был справиться с любым заданием.
— Мы сделаем таким образом... — начал излагать свой план Режиссер.
Я внимательно выслушал его и не нашел ничего, к
чему мог бы придраться. Фейерверк должен был полу
читься на славу!..
* * *
Голос Дмитрия Воронова смолк так же неожидан-
но, как и возник. Видимо, кто-то или что-то мешало
его психофизической сущности продолжать свою исповедь.
Вот ведь интересно получается, подумалось мне, говорю об этом человеке как о живом, а он лежит совсем рядом в могиле. Значит, прав мой приятель Блохнин, когда утверждает, что жизнь бесконечна и не ограничивается рамками одного лишь бренного тела. Кроме физической оболочки, есть еще и иная разумная субстанция, не разлагающаяся после смерти.
Я поискал место, куда бы мог присесть в ожидании следующей «порции информации», но никакой скамейки рядом с могилой Воронова не оказалось. И тогда, вынув из кармана областную газету, я разорвал ее на две части, постелил одну из них прямо на бетонную стенку цветника, уселся поудобнее и непроизвольно глянул на вторую часть газеты, оставшуюся у меня в руках. В глаза сразу бросился крупный заголовок — «шапка»: «Известный меценат Сергей Павлы-шев передает в дар детскому дому игрушки и сладости. Дети в восторге!» А под этим двусмысленным заголовком была напечатана большая, на четверть полосы, фотография еще молодого человека с прямыми волосами, свободно спадавшими на лоб и закрывавшими часть лица.
«Вот ты какой, Режиссер!» — подумал я и тут же решил попробовать установить с его сущностью прямой контакт: даже растиражированное клише фотографии продолжало нести слепок его психофизической личности.
И он откликнулся, хотя и не сразу: мешали «летучие образы» фотокорреспондента, рабочих-печатников и даже детей, изображенных на фото рядом с ним.
...Раздался дьявольский смех, от которого у меня мурашки побежали по спине...
* * *
...Знаю, чего ты хочешь! Тебя интересует, почему я с таким рвением взялся помогать тому деревенскому кретину с неплохой боевой подготовкой? Все до занудства просто. С депутатом Семиречным у меня были собственные счеты. В самом начале карьеры в предпринимательстве я хотел вложить весь свой основной капитал, полученный от одной удачной авантюры, выкупку ликеро-водочного завода. Семиречный, у которого под началом был небольшой заводик, отказался его мне продать. Не знаю уж, из каких соображений, но он продал его моему конкуренту. Я не люблю подставлять левую щеку, когда мне съездили по правой. Подослал к Семирсчному наемного убийцу. Но
мой противник, что называется, сумел выстрелить первым, при этом угрохал не только наемника, но и молодую женщину, случайно оказавшуюся «на линии огня». После этого, как ты, наверное, догадываешься, каждый прожитый день для Семиречного стал подарком судьбы...
В один из душных летних вечеров депутат законодательного собрания в компании приятелей ужинал на открытой террасе ресторана. Ровно в 23.00 к их столику подошли четверо мужчин в камуфляжных костюмах и с автоматами в руках. Представившись сотрудниками ОМОНа, они приказали приятелям Семиречного лечь на пол. «Будем изымать оружие и наркотики!» — сказал один из «омоновцев». Возмущенный Семиречный начал размахивать перед носом предводителя группы своим депутатским удостоверением.
— Ты-то нам и нужен! — сказал предводитель.
Семиречный позволил усадить себя в легковую машину и молчал до тех пор, пока «нива» не свернула на проселочную дорогу, ведущую в лес.
— Куда вы меня везете? — спросил он. Предводитель похитителей, обернувшись с переднего сиденья, ухмыльнулся.
— Что же ты, дорогу в собственный «гарем» запамятовал? Тебя там с нетерпением поджидают твои курочки...
На лесном кордоне, где постоянно «отдыхали» несколько молоденьких девушек, отбором которых для увеселения начальства занимался лично Тугриков — зам Семиречного по коммерции, стоял дым коромыслом. Топилась банька на берегу речки. В саду, под яблонями, накрывался стол. Все было как всегда. Одного Никодим Евграфович не мог припомнить: когда это он отдавал приказ о подготовке очередного банкета на свежем воздухе? Видимо, Тугриков проявил самодеятельность.
«Омоновцы» вели себя довольно нахально. Они, как
только увидели красоток, казалось, вовсе позабыли о Семиречном. Красотки выскочили из бани в чем мать родила, чтобы охолонуться в струях лесной речушки.
«Омоновцы», молодые мужики, с гоготом бросились к
реке и, быстро раздевшись, принялись гоняться в воде за
«нимфами». Семиречный понял, что судьба предоставляет ему шанс. Он еще раньше заметил, что ключи остались в машине, и стал перебираться на переднее силе :
. Но я неожиданно для него открыл дверцу и делан
но-укоризненным тоном произнес: о
— Что же это вы, Никодим Евграфович, из собственного «гарема» лыжи навострить собираетесь?.. Нехорошо! Вот помоемся, закусим от щедрот ваших, покайфуем, а там я вас и... пришибу.
— Что ты сказал, мерзавец?! — заорал побагровевший Семиречный. — Да я тебя!..
— Не волнуйтесь, я пошутил, — улыбнулся я. — Люблю, знаете, пошутить с моими врагами.. Выходите, Никодим Евграфович, из машины и марш в баню! Там вас ваши девочки обмоют напоследок...
Я вытащил сразу как-то сникшего Семиречного за шкирку из салона «нивы» и пинками погнал к бане.
Мои помощники между тем развлекались с «нимфами». Я не очень на них сердился. В «горячих точках» планеты, где они окажутся очень скоро, такой возможности им может больше и не представиться. Жизнь наемника, как известно, слишком коротка...
— Раздевайтесь, Семиречный! — приказал я. — Сейчас ребятки закончат баловаться и вместе с девочками попарят вас веничками...
Примерно через час полуживой Никодим Евграфович выполз из баньки на четвереньках. Не замечая меня, он пополз прямиком все к той же «ниве», в которой его привезли. Я с некоторым даже уважением смотрел на его действия. А когда он кое-как влез на водительское место и, заведя мотор, рванул со стоянки на приличной скорости, я быстро сел в стоявший рядом другой автомобиль и поехал за ним.
Я следовал за машиной Семиречного так, чтобы не упускать ее из виду, но держался от нее на почтительном расстоянии.
На повороте проселочной дороги Семиречный увидел машину ГАИ и решил, что он спасен. Но метров за сто до своих спасителей в его машине рванул заряд динамита, заложенный как раз под передним сиденьем. После взрыва от машины Семиречного мало что осталось...
Осторожно объехав горевший остов «нивы», я подрулил к машине ГАИ, из которой вышел улыбавшийся Федор Штурм.
— Класс! — показал он большой палец. — Ваш специалист меня вполне устроит. В общем, по рукам!..
Он буквально подкрался ко мне и сказал:
— Вот вы где, оказывается, Виталий Севастьяно-вич! А мы с отцом Сергием вас обыскались...
На челе дьяка было самое радушное выражение.
— Отец Сергий, — продолжил он, — просит вашего извинения за то, что не может уделить вам внимания. Он сейчас в воскресной школе, преподает детишкам главный предмет — православие. Мне же он поручил позаботиться о вас, пригласить на обед. Моя матушка Клавдия Степановна сегодня расстаралась в честь столичного гостя. Наготовила чего только душе угодно.
— Большое спасибо, — сказал я, неохотно отвлекаясь от размышлений. — С удовольствием приму ваше приглашение.
Я аккуратно сложил газету с портретом Павлышева и убрал ее в карман пиджака.
По дороге в деревню дьяк, которого звали-величали Игнатием Северьяновичем, то и дело пытался выведать цель моего визита. Я повторял одно и то же: приехал сюда на денек отдохнуть, подышать свежим воздухом. Но по-моему, он мне не поверил.
За столом, уставленным блюдами со всевозможными кушаньями, мы с Игнатием Северьяновичем заговорили на религиозные темы.
— Вот вы утверждаете, что религия во благо всякой твари, в том числе и человеческой, так? — спросил я.
— Конечно, — ответил дьяк.
— А как же вписываются в вашу теорию жуткие жертвоприношения у ацтеков? Я вас понимаю, современные ученые объясняют их изуверства мифологическими воззрениями на конец света. Ацтеки, как известно, разделяли свою историю на эры четырех солнц. Самым первым воплощением солнца считался у них Тескатли-пока. Его эра завершилась уничтожением поколения великанов ягуарами. Эпоха второго солнца — Кепалькоатля — кончилась ураганами, а люди имели несчастье превратиться в обезьян. Очередная эра — Тлалока — ознаменовалась величайшим всемирным пожаром. При эре четвертого солнца — Чальчиутликуэ — они жили и очень боялись наступления эры пятого солнца — Тона-тиу, которое должно было уничтожить все живое на земле. Потому-то они и применяли регулярные жертвоприношения своим богам, чтобы те отсрочили наступление последней эры жизни...
Я промочил горло домашней наливочкой и, убедившись в том, что дьяк с интересом меня слушает, продолжил:
— Вы можете сказать, что древние ацтеки вам не указ, что христианство более снисходительно к своим апологетам. Ан нет! Давайте вспомним Торквемаду из средневековой Европы и его дикие сожжения еретиков на кострах...


— Вы о святой инквизиции? — робко спросил Игнатий Ссверьянович.
— Разумеется! Вы говорите, что первооснова всего сущего — Господь Бог. Но это, любезнейший, не совсем так. Сам-то ОН откуда появился? Из Мирового яйца! Есть такое понятие в мифологии ряда стран. Именно из Мирового яйца рождается демиург, который создает, творит вселенную. Значит, начало начал в Мировом яйце...
— Тогда у меня вопрос, — поднял руку, будто школьник, дьяк. — А кто снес это яйцо?
Игнатий Северьянович явно был из простого мужицкого рода-племени, обладал крестьянской сметкой, но, к сожалению, не имел хорошего образования. И потому я не стал отвечать на его наивный вопрос. Впрочем, если бы я даже и захотел ответить, то не успел бы. В гостиную дома неожиданно ввалились четыре здоровяка в камуфляжной форме. Вслед за ними в дверь вошел человек, которого я сразу узнал. Это был Режиссер...
— Э, да у вас пир горой! — сказал он, бросив на меня быстрый испытующий взгляд. — А я вот проезжал мимо, дай, думаю, проведаю знакомца.
Дьяка словно подменили. Куда девались его вальяжность и неторопливость. Он сразу превратился в истого холерика, забегал вокруг гостя на полусогнутых, не зная, как ему услужить.
— У тебя, Севсрьяныч, гость... Откуда будете,, господин хороший? — спросил Режиссер.
Я счел неуместным сердиться на главаря местной мафии и постарался изобразить из себя придурковатого интеллигента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46