А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Райдер и Наутилус – 1

OCR Busya
«Дж. Керли «Послание», серия «Текст»»: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»; Харків; 2008
ISBN 978-5-9910-0417-6
Аннотация
Найдено обезглавленное тело. Затем еще одно такое же. И еще… Внизу живота каждой жертвы бисерными буквами написан зашифрованный текст. Чтобы найти убийцу, детективам команды психопатологических и социопатических исследований Гарри Наутилусу и Карсону Райдеру предстоит расшифровать эти загадочные надписи.
Невероятно интересно… Невероятно страшно…
Джек Керли
Послание
Посвящается моим родителям, Джеку и Бетти Керли

От автора
В интересах повествования я часто искажал названия учреждений, географических мест, всевозможных организаций и правоохранительных органов. Ко всему этому нужно относиться как к выдумке, за исключением природной красоты Мобила и его окрестностей. Любое сходство персонажей книги с реальными людьми, ныне живущими или умершими, является совпадением.
Пролог
За несколько секунд до самого долгожданного события во взрослой жизни Александра Колфилда – события, которое он планировал и к которому стремился долгие годы, события, знаменовавшего его восхождение к профессионализму, достойному жалованью и уважению окружающих, – его глаз начал дергаться, как у какого-то жиголо из третьесортного итальянского кинофильма.
тик
Колфилд мысленно выругался. Как медик, он идентифицировал у себя симптомы преходящего гемифациального спазма, когда в ответ на события, вызывающие тревогу либо таящие в себе угрозу, начинает дергаться веко.
Беспокойство в такой ситуации просто нелепо, уговаривал он себя, прижмуривая противно дрожащий глаз, – в интернатуре он выполнял вскрытия сам и сотни раз ассистировал при них. Разница заключалась только в том, что это было его первое профессиональное вскрытие. К тому же в каких-то пяти метрах от него сидела она.
Колфилд медленно приоткрыл глаз…
тик
Он искоса взглянул на доктора Клэр Пелтье. Она только что вскрыла письмо в служебной комнате зала для аутопсии и, видимо, была полностью поглощена знакомством с его содержанием. Колфилд был огорошен, он не чувствовал себя готовым, пальцы плохо слушались. На сегодня у него было запланировано повторение методических правил и встреча с новыми коллегами в местном отделении Бюро судебной экспертизы штата Алабама в Мобиле, и тут она как бы невзначай предложила ему занять ее место во время процедуры вскрытия.
тик
Колфилд поправил свисавшую с потолка хирургическую лампу, установил ее над телом лежавшего на столе белого мужчины средних лет и снова взглянул на доктора Пелтье. Она по-прежнему читала почту. Он вытер пот со лба, в третий раз поправил маску и внимательно посмотрел на покойника. Получится ли разрез точно посередине? Выйдет ли он прямым? И ровным? Будет ли он соответствовать ее меркам?
Он вдохнул побольше воздуха и скомандовал рукам: «Все, сейчас». Бело-голубые внутренности раскрылись перед ним от лобковой кости до грудины, словно занавес. Чисто и ровно, как в учебнике.
Колфилд снова бросил взгляд на доктора Пелтье. Теперь она уже следила за ним.
тик
Доктор Пелтье улыбнулась и вернулась к своей корреспонденции. Колфилд спрятал страх в дальнем уголке сознания и сконцентрировался на осмотре и взвешивании внутренних органов. Свои заключения он произносил вслух: они записывались на диктофон, чтобы потом можно было сделать распечатку.
– При первичном осмотре ткани миокарда представляются нормальными по размеру и толщине стенок. Состояние миокарда в области левого желудочка указывает на перенесенный инфаркт…
Знакомые слова и картины возвращали Колфилда в привычную колею. Он даже не заметил, что глаз прекратил дергаться.
– …печень имеет крапчатую окраску, ранняя стадия цирроза… почки без отклонений…
Этого мужчину нашли во дворе его дома после звонка в службу 911. Работники «скорой помощи» предприняли методы интенсивной терапии, применяемые при сердечном приступе, но в университетскую клинику неизвестного доставили уже как «скончавшегося по пути в больницу». Первые выводы Колфилда подтверждали версию обширного инфаркта, хотя неповрежденные ткани на вид выглядели здоровыми, без следов атеросклероза. Колфилд двинулся в глубь брюшной полости.
– В нисходящей ободочной кишке наблюдается непроходимость…
Колфилд сжал выпуклость внутри, кишки. Предмет был твердым, правильной формы, явно изготовленным человеком. Ничего необычного в этом не было: персонал «скорой помощи» постоянно привозил к ним своих пациентов, чтобы извлечь вибраторы, свечи, овощи и всякие тому подобные штуковины; люди в своей тяге к сексуальным наслаждениям бывают чрезвычайно изобретательны.
– Скальпелем номер десять выполняется вертикальный разрез длиной десять сантиметров во внешней стенке нисходящей ободочной кишки…
Колфилд сдавил кишку, чтобы вытолкнуть наружу то, что стало причиной закупорки.
– Виден серебристый предмет цилиндрической формы, напоминающий фрагмент корпуса электрического фонаря…
В разрезе кишки блестел влажный металл, один конец которого был покрыт черной краской. Нет, это не краска, а изоляционная лента. Что-то угрожающее было в этом предмете. От него веяло опасностью.
тик
Он услышал, как отодвинулся стул и раздался стук высоких каблуков доктора Пелтье. Она подошла и прислушалась. Его пальцы углубились в разрез и ухватили странный предмет. Он легко скользнул было наружу, но затем словно уперся. Колфилд плотнее сжал его пальцами и потянул сильнее.
тик
Ослепительно-белая вспышка и черный провал… Голова Колфилда резко откинулась назад, и он упал спиной на пол. Перед глазами поплыл красный туман и дым. Через рев в ушах прорвался женский вопль. Кто-то размахивал над ним тупой палкой, дубинкой.
Нет, не дубинкой…
Свет еще дважды вспыхнул, и наступила темнота.
Когда результаты вскрытия переводились с диктофона в печатный вид, фонотипист Мари Маноло засомневалась, нужно ли включать туда последние пять слов доктора Колфилда. Но, приученная доктором Пелтье работать бесстрастно и скрупулезно, она закрыла глаза, сделала глубокий вдох и продолжила:
«Мои пальцы… Где мои пальцы?…»
Глава 1
– Поздно вечером мужик прогуливает свою собаку…
Я смотрел на Гарри Наутилуса, который, облокотившись на стол для вскрытий, рассказывал столетний бородатый анекдот, Самый Смешной в Мире, десятку слушателей, державших в руках завернутые в салфетки чашки и пластиковые стаканчики. Большинство из них были чиновниками из нашего города Мобил или одноименного округа. Двое – практикующими юристами, выступающими в суде со стороны обвинения, разумеется. Из копов были только мы с Гарри. Вокруг топталась целая куча церковных сановников, в основном в зоне рисепшн, где и были запланированы основные события по освящению морга. Торжественное разрезание ленточки состоялось час назад, причем ленточка была золотистого цвета, а не черного, как предполагали вслух остряки.
– Что за собака? – спросил Артур Петерсон. Петерсон был заместителем прокурора, и вопрос его прозвучал, как возражение в суде.
– Дворняга, – бросил Гарри, скосив глаз в сторону перебившего. – Мужик прогуливает по улице свою шавку по имени Фидо, как вдруг замечает человека, стоящего на четвереньках под фонарным столбом.
Гарри пригубил пиво, облизнул пену с усов, торчавших вперед, словно ковш бульдозера, и поставил стакан на стол – туда, где должна лежать голова трупа.
– Любитель собак спрашивает у этого человека, не потерял ли он чего. «Да, – отвечает тот, – потерял, у меня выскочила контактная линза». Мужик привязывает Фидо к телефонному столбу и тоже становится на четвереньки, чтобы помочь. В итоге они обыскали под этим фонарем все вдоль и поперек. Через пятнадцать минут собачник говорит: «Приятель, что-то я ее нигде не вижу. Ты уверен, что она выпала именно здесь?» – «Нет, – отвечает мужчина, – я потерял ее в парке». – «В парке? – взревел собачник. – Тогда какого же черта ты ищешь ее на улице?» – Гарри сделал короткую паузу. – А человек показывает на фонарь и отвечает: «Так тут освещение лучше».
Гарри расхохотался, причем этот музыкальный смех никак не соответствовал чернокожему парню с телосложением паровоза. Слушатели вежливо захихикали. Привлекательная рыжеволосая женщина в темно-синем брючном костюме нахмурилась и сказала:
– А я не поняла. Почему это считается самым смешным анекдотом в мире?
– Просто он имеет двойной смысл, – ответил Гарри. Правая половина его усов вызывающе ощетинилась, а левая презрительно поникла. – Когда у людей появляется выбор, искать ли потерянное на ощупь в темноте или надеяться легко обнаружить его на свету, они в девяносто девяти случаях из ста выбирают свет.
Петерсон вопросительно приподнял свою прокурорскую бровь.
– Так кто же этот сотый парень? Тот, который всегда идет на ощупь в темноте?
Гарри ухмыльнулся и кивнул в мою сторону:
– Он.
Я замотал головой, повернулся к Гарри спиной и отправился на рисепшн. Там было шумно и многолюдно, местные VIP-персоны толкались, как куча мышей в ведре, пытаясь пробиться на место рядом с Еще Более Важной Персоной или оказаться перед камерами теленовостей.
Гости в три слоя облепили стол с закусками. Я сам видел, как тучная женщина в вечернем наряде, сунув в сумочку два бутерброда, озадаченно замерла перед тефтелями в подливе. В нескольких метрах раскрасневшийся окружной комиссар полиции гордо вещал перед тележурналистами.
– …рад приветствовать вас на освящении нового оборудования… один из самых уникальных в стране… горд, что в свое время проголосовал за основание… трагедия доктора Колфилда должна всегда напоминать нам о бдительности…
Я заметил в другом конце зала Уиллета Линди и, нырнув в водоворот тел, принялся пробираться в его сторону, извиняясь направо и налево. Репортерша с «Канала 14» сначала уставилась на меня, а затем встала у меня на пути.
– А я ведь вас знаю, верно? – сказала она, прикасаясь алым ногтем к губам. – Вы принимали участие в том довольно громком деле несколько месяцев назад. Стоп, не подсказывайте, сейчас вспомню…
Я быстро повернулся и сбежал от нее, удивляясь собственной популярности. Уиллет Линди стоял у стены и потягивал что-то слабоалкогольное. Я вырвался из кружившего вокруг потока и присоединился к нему.
– Как в «Уолмарт» за три дня до Рождества, Уилл, – сказал я, ослабляя галстук, и поморщился, заметив, что на рубашку капнуло что-то темное. По той же вселенской неотвратимости, согласно которой бутерброд всегда падает маслом вниз, пятно это никак нельзя было спрятать под спортивной курткой.
Линди ухмыльнулся и слегка подвинулся, освободив для меня кусочек стены, к которой можно было прислониться. Мне было двадцать девять, ему – на четыре года больше, но благодаря лицу гнома и редеющим волосам он выглядел старше меня минимум лет на десять. Линди выполнял в данном учреждении немедицинские функции, такие как снабжение и техническое обслуживание. Мы были знакомы уже около года – с того момента, как статус детектива сделал меня причастным к тайнам морга.
– Славно обновили это местечко, – сказал я. – Выглядит как с иголочки.
Мне приходилось говорить вниз, поскольку рост Линди где-то метр семьдесят, а я выше его сантиметров на пятнадцать. Это было не очень трудно: шутили, что наклоняться у меня получается очень естественно – как у большой марионетки на ослабленных нитках.
Линди кивнул.
– Косметический ремонт – это пустяки. Мы заменили многое из оборудования. Плюс у нас появилось кое-что, чего здесь раньше не было… – Он ткнул пальцем в точку на потолочной плитке. – Камеры системы безопасности. Миниатюрные. Если снова произойдет что-то вроде истории с Колфилдом, саперы смогут увидеть всю сцену со стороны.
Колфилду, начинающему патологоанатому, изувечило руку бомбой, предназначавшейся человеку, который был уже мертв, – жуткий случай, остававшийся нераскрытым вот уже шесть месяцев.
– Что-то копов здесь немного, Уилл, – сказал я, чтобы сменить тему.
Линди протестующе приподнял брови.
– Шеф полиции со всеми своими помощниками, пара капитанов…
Да, но я-то имел в виду копов, и у меня не было времени – а скорее, желания – объяснять ему, в чем заключается разница. Как нарочно проходивший мимо капитан Терренс Скуилл заметил меня и вернулся. В прошлом мы с ним едва обменивались междометиями – он стоял настолько выше меня по служебной лестнице, что приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на подошвы его ботинок.
– Райдер, вы? Какого черта вы здесь делаете?
Взгляд его остановился на моей испачканной рубашке, и он брезгливо поморщился. Начальник следственного отдела был подтянутым, щеголеватым мужчиной – правда, правильные черты его лица и влажные женственные глаза почему-то вызывали в памяти актрису сороковых годов Орин Хатч. Узел на его галстуке был таким тугим и симметричным, что казался вырубленным из мрамора. Я мало что понимал в серых костюмах, но подозревал, что как раз сейчас вижу костюм, сшитый на заказ.
– Я получил приглашение и решил, что иду сюда представлять наш участок, сэр.
Он наклонился ко мне и понизил голос.
– Это мероприятие не для младшего состава. Вы что, уболтали какую-то девку из муниципалитета под шумок внести ваше имя в список приглашенных? Или просто просочились через заднюю дверь?
Я удивился тому, сколько злости было в его глазах, – и это при том, что губы продолжали любезно улыбаться. Любой, кто видел нас со стороны, определенно решил бы, что мы говорим о футболе или рыбалке.
– Я никогда никуда не просачиваюсь, – сказал я. – Как я уже сказал, я получил…
Тут в разговор вмешался Линди.
– Какие проблемы, капитан?
– Что здесь происходит, мистер Линди?
– Детектива Райдера пригласила доктор Пелтье. Она также пригласила его напарника, детектива Наутилуса.
Скуилл обиженно поджал губы, словно собираясь что-то сказать или плюнуть, после чего помотал головой и растворился в толпе гостей. Я тут же выбросил этот инцидент из головы, сказал, что хотел бы поблагодарить доктора Пелтье за приглашение, и нырнул в толпу.
Клэр стояла в дверях своего кабинета и разговаривала с генеральным прокурором Алабамы и его сопровождающими. Черное платье оттеняло ее кожу – бархат на фарфоре. Я получал удовольствие, глядя на то, как она владеет аудиторией. Этой потрясающей сорокачетырехлетней женщине с черными, как антрацит, коротко подстриженными волосами и голубыми, словно лед, глазами, доктору Клэр Пелтье, начальнику местного отделения Бюро судебной экспертизы штата Алабама в Мобиле, не хватало только копья и лат, чтобы смело претендовать на главную роль в опере Вагнера. Несколько лишних килограммов на ее плечах и бедрах только усиливали это впечатление. Когда прокурор со своей свитой чинно удалился, я подошел к ней. На высоких шпильках она была со мной практически одного роста.
– Уилл Линди говорит, что своим пребыванием здесь я обязан вам, – сказал я, поднимая свою чашку почти до уровня этих поразительных глаз. – Спасибо.
– Не стоит благодарности, Райдер. Список гостей был отчаянно перегружен полицейским начальством. Приглашена пресса, и я решила, что присутствие нескольких детективов будет вполне уместным. Я выбрала вас с детективом Наутилусом, потому что после дела Эдриана вы стали узнаваемы.
Карсон Райдер и Гарри Наутилус – символические детективы, и просто так попасть в список «А» для них слишком жирно. Я сомневался, что нас еще могут узнавать; как показало пересечение с репортершей, в сознании прессы, ориентированном на настоящее время, дело годичной давности оказывается где-то между завоеванием Англии норманнами и промышленной революцией. Тем не менее я снова принялся благодарить доктора П., но тут меня оттер плечом в сторону какой-то сверхэнергичный младший прокурор, желающий представить свою смешливую невесту «одной из лучших в стране женщине медицинскому эксперту».
Отходя от нее, я улыбался. Это же надо: лучшая в стране женщина медицинский эксперт… За такие слова Клэр просто съест этого маленького мерзавца с потрохами, когда они будут работать вместе в следующий раз.
Тяжелая черная рука сжала мое плечо. Гарри.
– Обрабатываешь толпу, амиго? – спросил я.
Он подмигнул.
– На такие тусовки, Карс, все политики и рвущиеся в политику приходят с подспудным чувством вины, так что выжать из них хотя бы немножко молока просто невозможно.
Молоко было у Гарри специальным термином, обозначающим конфиденциальную информацию относительно участка и событий в нем. Хотя сам он политических интриг не любил, зато обожал сплетни, и этого самого молока у него всегда было больше, чем от целого стада породистых коров. Он склонился ко мне и зашептал:
– Прошел слух, что шеф Хирам отбывает и уже следующей весной нас покидает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35