У Вивьен тут же испортилось настроение.
– Мне пора.
– Почему?
– Тут кое-что намечается. – Или не намечается, подумала Вивьен, с грустью глядя на безжизненные тушки фазанов, а потом на ширинку Гарольда. К счастью, сегодня утром она получила по почте свой заказ: Кинг-Конга длиной тридцать сантиметров, с шестью скоростями и вращающейся головкой. Пожалуй, он скрасит ей самые тоскливые вечера.
– Кстати, завтра я еду к подруге в Испанию. Хочу прийти в себя после операции, а заодно подзагореть к свадьбе. Позвоню тебе оттуда.
– Хорошо. Желаю повеселиться на все сто, – сказала Дилайла, положила трубку и уставилась на экран телевизора. Дженнифер скакала и вертелась, демонстрируя новый купальник и тряся хорошо прокрашенными волосами. Дилайла взяла пульт и выключила телевизор. Какая фигня эти «Друзья». А Вивьен права – нужно выпить.
ГЛАВА 31
Было половина седьмого вечера, и в винном магазине на углу оказалось полно покупателей, изучавших этикетки на бутылках с красным вином. Дилайла медленно пошла вдоль стеллажей, делая вид, что выбирает нужную бутылку. На самом деле она знала только, что ей нужно белое вино, и на этикетке должны значиться двенадцать с половиной градусов. Рядом крутился один из продавцов-консультантов, готовый дать квалифицированный совет. Дилайла прошла мимо южноафриканских вин, потом мимо австралийских и вернулась к итальянским. Продавец подошел ближе в ту минуту, когда она сняла с полки бутылочку «Пино Гриджо».
– Вам помочь?
– Нет, спасибо.
Она улыбнулась и весело помахала бутылкой. Еще мгновение, и ей пришлось бы выслушивать длинную лекцию о винах и изображать живейший интерес, когда он станет излагать ей свои глубокие познания в этой области и рекомендовать «добротное высококачественное «Мерло» или «сладкое, душистое «Шардонне». В переводе на нормальный язык это означает, что в конце концов она купит бутылку в два раза дороже, чем собиралась, а на вкус это будет черт знает что.
Дилайла заняла очередь в кассу. Впереди нее респектабельного вида мужчина весьма убедительно говорил жене по мобильному телефону, что задерживается в офисе. Это было забавно, учитывая, что в руках он держал букет алых роз и две бутылки шампанского. Дилайла решила показать свое воспитание, поспешно отвернулась от мужчины и заглянула в газету, которую читал молодой человек, стоявший перед ней. Дилайла ждала, когда очередь сдвинется с места. Но она не двигалась. Ворча себе под нос, Дилайла вытянула шею, чтобы посмотреть, что за идиот всех задерживает.
– Извините, у меня, кажется, не хватает денег…
Сердце у Дилайлы упало. У кассы в начале очереди стоял Сэм. Он растерянно бормотал извинения и шарил по карманам в поисках завалявшейся мелочи. Но тщетно.
Отпихнув мужчину с мобильником, Дилайла продвинулась вперед и протянула монету в один фунт.
– Сэм, возьми!
Сэм обернулся.
– Дилайла! – изумленно воскликнул он, и тут же у него на щеках зарделись два красных пятна.
Дилайла лучезарно улыбнулась.
– Я стояла в очереди… – объяснила она, махнув рукой в сторону остальных покупателей, которые заметно нервничали и смотрели на них с неприязнью.
– А, ну да, – растерянно кивнул Сэм. Много недель подряд он думал о Дилайле, придумывал, что скажет ей при встрече. И вот они встретились, а Сэм лишился дара речи.
– Нельзя ли чуть побыстрее? Я страшно спешу, – пророкотал бизнесмен.
– Куда? Домой к жене? – переспросила Дилайла и окатила его презрительным взглядом. Бизнесмен уставился на нее и возмущенно надулся, как почувствовавший угрозу петух. Дилайла ответила ему понимающим пристальным взглядом. После всего пережитого за последнее время она не испытывала симпатии к неверным мужьям.
Она обернулась к Сэму:
– Не знаю, как ты, а я передумала покупать вино. Может, лучше зайдем выпить в какой-нибудь паб?
Сэм облегченно вздохнул:
– Почему бы нет?
И они вышли из магазина, оставив там бутылки, растерянного продавца, пытавшегося аннулировать чек, и толпу недовольных покупателей.
В «Пентри» они решили не ходить. Дилайла объяснила это тем, что не хочет встречаться с Винсом. На самом же деле она боялась столкнуться там с Чарли и его дружками. Они отправились в «Альберт«, дешевенький паб в конце Портобелло-роуд, где кончались дорогие кафе, магазины одежды от кутюрье и шикарные рестораны, а начинались прокатные конторы и таксопарки. В пабе не оказалось никого, кроме двух седовласых стариков, игравших в домино за угловым столиком.
Сэм и Дилайла уселись за стойкой. Поначалу они чувствовали себя довольно скованно. Оба не упоминали ни о ссоре, ни о Чарли. Это оказалось нелегко, потому что вся жизнь Дилайлы в последние два месяца была связана с Чарли. Они говорили о ничего не значащих вещах, болтали на разные темы, обсуждали самочувствие Глэдис, погоду, предстоящую свадьбу Вивьен. Но после нескольких выпитых стаканов водки с тоником оба почувствовали себя гораздо свободнее, разговор пошел веселее.
– Здорово, что мы встретились. Я давно хотела извиниться перед тобой, – сказала Дилайла, опустив глаза и крутя соломинку пальцами.
– Я тоже, – кивнул Сэм. Он не раскаивался в том, что сказал тогда про Чарли, но переживал, что обидел Дилайлу. – Я вовсе не хотел грубить и ссориться. Но, кажется, переборщил.
– Самую малость, – ухмыльнулась Дилайла.
– Извини. Я, бывает, слишком завожусь. Как в тот раз.
– А я что, не завожусь?
Сэм улыбнулся, вспомнив, как она разозлилась.
– Да, ты тоже была хороша.
Дилайла смущенно улыбнулась. А Сэм вдруг рассмеялся.
– Над чем ты смеешься?
Он не отвечал.
– Ты смеешься надо мной? – переспросила Дилайла, наклоняясь вперед.
Сэм покачал головой, не переставая смеяться:
– Нет. Я просто вспомнил, какие лица были у тех американских журналистов.
Смех Сэма оказался заразительным: Дилайла не могла сдержать улыбки.
Сэм вытер слезящиеся глаза и подозвал бармена. – Еще две порции, – заказал он и вопросительно посмотрел на Дилайлу. Та кивнула в ответ. А она и забыла, как весело бывает с Сэмом.
После пятой порции Дилайла заметно захмелела и почувствовала прилив эмоций. Как на «Русских горках». Она словно падала с головокружительной высоты, весело смеясь и понимая, что ей нет дела ни до чего на свете, а потом вдруг вспоминала скандал с Чарли и впадала в безысходную тоску. Но теперь она была не одна. Сэм, похоже, тоже тосковал. Ведь, в сущности, и он был одинок.
– А как у тебя с Чарли? – Видно было, как нелегко Сэму задавать этот вопрос, но не спросить он не мог. Даже если в ответ услышит то, что ему слышать не хочется.
Дилайла неопределенно пожала плечами.
– Великолепно, – вяло ответила она. Сэм почувствовал, что падает в пропасть. – Хотя нет, до великолепного тут далеко. Сегодня мы вдрызг разругались, – призналась она, не ожидая от самой себя такой смелости.
Сэм расправил крылья и взмыл вверх.
– А что случилось? – спросил он озадаченно.
– Зачем тебе это знать? – Дилайла поставила стакан на стойку. – Видимо, надо мне было послушаться тебя. – Опьянение вызвало у нее приступ отчаяния. Поначалу ссора с Чарли казалась ей несерьезной. Но теперь все виделось в мрачном свете, Дилайле казалось, что все погибло, ей лишь осталось собрать вещи и уйти.
Сэму стало неловко. Он не почувствовал удовлетворения от своей правоты, потому что Дилайле было плохо. Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и обнял ее.
– Не вешай нос, девочка, – прошептал он, прижимая Дилайлу к себе. Господи, какая же она родная!
Дилайла без колебаний прильнула к его груди. Голова гудела от выпитого и от выплаканных слез. Как хорошо, когда тебя обнимают так нежно. Она закрыла глаза и вдыхала знакомый запах – запах Сэма. Ей вспомнилась поездка в Брайтон – дни, полные веселья, заботы и счастья. Сэм заботился о ней, и она чувствовала себя единственной и неповторимой. Чарли ее таковой не считал. Он считал, что она – ревнивая корова, подливающая яд в чужие стаканы.
– Я скучал по тебе, – прошептал Сэм. Он приподнял ее голову за подбородок и заглянул в глаза.
– Я тоже, – ответила Дилайла и прикусила губу. Она катилась вниз по «Русским горкам» и от всех этих подъемов и спусков чувствовала себя разбитой и обессилевшей. Она поняла, что сейчас заплачет. Глаза наполнились слезами.
– Пожалуйста, не плачь.
Сэм нагнулся к ней и осторожно поцеловал, словно проверяя, можно ли это сделать. Дилайла не отпрянула. Наоборот, притянула его к себе, прижалась к нему, и тогда он снова поцеловал ее долгим страстным поцелуем, провел руками по ее щекам, по волосам, а потом вниз по спине.
Старики перестали играть в домино и смотрели на целующуюся пару. Потом с улыбкой переглянулись: что ж с них взять – их дело такое, молодое!
ГЛАВА 32
Она не сразу вспомнила, где находится. В комнате было темно, и ничего нельзя было рассмотреть. Все казалось незнакомым. Даже звук собственного дыхания.
Потом Дилайла догадалась. Это не ее дыхание – дышит Сэм. Она изо всех сил зажмурилась. О господи, этого не может быть! Она – и вдруг у Сэма, в постели Сэма, вместе с Сэмом. Дилайла осторожно приоткрыла глаза и заглянула под одеяло. Они оба были абсолютно голые!
И тут Дилайла все вспомнила. Как они пили в пабе, как в обнимку шли к Сэму, как пили виски и занимались любовью. Занимались любовью! Господи, о чем только она думала? Только что она жаловалась на жизнь и вот уже раздевается догола, как голливудская звезда в фильме. Дилайла посмотрела на часы. Пять утра. Если поспешить, можно успеть домой до того, как Чарли вернется с очередной вечеринки.
Стараясь не потревожить Сэма, она быстро натянула на себя валявшуюся на полу одежду, плюнув на трусы, затерявшиеся под одеялом, и на цыпочках вышла в гостиную. Приподняв щеколду, открыла дверь квартиры и, убедившись, что она не захлопнется, выскользнула в слабо освещенный холл. Спустилась на два пролета, открыла входную дверь и была уже на улице. Она с облегчением вдохнула влажный утренний воздух и застонала. Первое ощущение ужаса прошло, но его сменило тяжелейшее похмелье – тяжелым молотом бухало в голове, сердце трепыхалось как заячий хвост.
Плотно запахнув новый бархатный пиджак, она торопливо зашагала по тротуару. Мимо проехала машина, развозившая молоко. Водитель выглянул из кабины и подмигнул Дилайле. «Извращенец», – пробормотала она, вскинув лохматую голову и стараясь держаться так, словно это в порядке вещей – брести на рассвете по улицам, непричесанной и в домашних тапочках. Из-за угла показалась черная машина с надписью «Такси». «Слава тебе господи», – обрадовалась Дилайла и побежала, отчаянно жестикулируя в тщетной попытке остановить машину.
– Стойте! Пожалуйста, остановитесь! – кричала она, неловко удерживая тапочки на ногах во время бега. Машина не замедляла хода. Но и Дилайла не сдавалась. В какой-то момент она чуть не оказалась под колесами. Но машина все-таки затормозила и остановилась у самого тротуара.
– Вообще-то я закончил смену, – крикнул ей таксист. – Вам куда?
– Килдеа Виллас, тридцать четыре. Это совсем недалеко, – умоляюще пролепетала Дилайла и скрестила пальцы на удачу.
– Ладно, садитесь.
Щелкнула дверная кнопка, Дилайла открыла дверцу и с облегчением уселась на заднее сиденье. Самое легкое позади, осталось то, что потруднее.
Дилайла едва успела забраться в постель, как услышала, что открывается входная дверь. Чарли поднимался по винтовой лестнице. Он был пьян и шумен. Шатаясь из стороны в сторону, он шел к Дилайле через всю комнату, неуклюже стягивая с себя одежду. Он был так пьян, что забыл снять ботинки, запутался в спущенных джинсах, потерял равновесие и рухнул прямо на Дилайлу.
– Прости, любимая, – просипел Чарли. Дилайла отпрянула. Будь у нее спички, можно было бы поджечь воздух, который он выдохнул. – Я не хотел тебя будить.
– Да ладно уж, – пролепетала Дилайла. Если бы он знал правду!
– И прости меня за сегодняшнюю ссору. Ты права, я действительно нахал и мерзавец. – Он приподнялся и запечатлел на ее лице смачный поцелуй.
Дилайла онемела. Как он мил! Он даже извинился. Она отвернулась, избегая смотреть ему в глаза. Конечно, как она перед ним виновата. Чарли должен был бы злиться на нее. Она это заслужила.
– В чем дело? Ты все еще сердишься?
– Нет, конечно, нет. – Неужели он что-то заподозрил? Дилайла сделала попытку улыбнуться. Вышла жалкая гримаса. Если бы Чарли был не так пьян, он обо всем бы догадался. Да и можно ли не догадаться? Дилайле казалось, что у нее на лбу огромными буквами написано: «Я тебе изменила».
– Тогда почему ты меня не обнимешь? – Он опустил голову на подушки и смотрел на нее сверху вниз мутным взглядом. Его голубые глаза были налитыми кровью, веки припухли – результат беспробудного пьянства и недосыпа. Дилайла придвинулась к нему и робко обняла его. – Вот так-то лучше!
Уткнувшись ей в шею, он притянул Дилайлу к себе – испуганную и бесстрастную, мечтавшую лишь о том, чтобы он не надумал заняться с ней любовью. Смешно все получается! Всего несколько месяцев назад, в Брэдфорде, она только об этом и мечтала. На ее счастье, Чарли мгновенно уснул, сжимая Дилайлу в объятиях, с болтавшимися на лодыжках джинсами. Услышав его мерное дыхание, она наконец стала успокаиваться. По крайней мере, прошла паника. Дилайла глубоко вздохнула и посмотрела на Чарли: его голова покоилась на ее плече, загорелые сильные руки обнимали ее. Они с Чарли засыпали так много раз. Но то, что казалось естественным и желанным еще сутки назад, теперь пугало ее. Дилайла словно обнимала совсем другого человека. Да нет, дело не в нем – Чарли ничуть не изменился, изменилась она, Дилайла. Закрыв глаза, она попыталась не думать о том, что с ней произошло, и сосредоточилась на собственном дыхании. Скоро она уже дышала ровно – сон сморил ее.
Через пару дней Чарли прислал Дилайле шикарный букет (или дал свою кредитную карточку кому-то из сотрудников и попросил сделать это) и принес дорогие сережки от «Тиффани». Теряясь от смущения, Дилайла благодарила его, пожалуй, слишком горячо. И не решилась признаться, что у нее не проколоты уши. Она совершенно спокойно отнеслась к тому, что точно такие же серьги он в прошлом году подарил Никки на день рождения.
Через неделю все вроде бы вернулось на круги своя. На первый взгляд их отношения остались прежними: они выпивали в тех же барах, ужинали в тех же ресторанах, ходили на те же вечеринки и спали в одной постели. Но между ними словно возникла невидимая стена. Чарли этого не почувствовал. Полагая, что все уладилось, он перестал проявлять особое внимание и делать Дилайле подарки и стал прежним Чарли.
Чарли чувствовал себя абсолютно счастливым, только когда находился в компании друзей. Он обожал быть в центре внимания, заигрывать с девицами и напиваться. Он был молод, богат, красив и любил развлечения. Дилайла ему, несомненно, нравилась: она симпатичная и забавная, и им бывало хорошо и весело. Пожалуй, она нравилась ему больше всех предыдущих пассий, с каждой из которых он жил по нескольку месяцев. Чарли не хотел ссориться с Дилайлой, хотя и терпеть не мог сцен ревности. Он не хотел никаких сложностей. Конечно, Дилайла приревновала его к Никки, но вряд ли она могла сознательно устроить такое. Чарли никогда не был влюблен в Никки, но ему всегда льстило ее внимание. Таким уж он уродился и меняться не собирался. Он никогда не откажется от вечеринок с друзьями и заигрываний. Обычно это всего лишь легкий флирт. Кроме разве что того случая, когда он трахался с Петал в туалете ночного клуба в Ковент-Гарден. Но только потому, что она всю ночь к нему приставала. Дилайла об этом ничего не знает, а то закатила бы скандал. Она натура преданная, такие за всю жизнь ни разу никого не обманывают. А это значит, что беспокоиться тут не о чем. Отчасти именно поэтому он уговорил ее уйти из «Пентри». Чарли не хотел, чтобы все эти парни бесстыдно пялились на нее. К тому же ему нравилось, приходя домой, видеть у себя Дилайлу, радостную, веселую, ждущую его с нетерпением. У него от этого улучшалось настроение. Приятно, когда девчонка от тебя без ума, предана как собака. Та ссора ничего не изменила, Дилайла просто молится на него. Стало быть, и вести себя можно по-прежнему – получать удовольствие и ни о чем не думать.
На самом же деле все обстояло иначе. Дилайла превратилась в комок нервов. Чувство вины не покидало ее. Она была виновата и перед Чарли в том, что изменила ему, и перед Сэмом за то, как подло поступила с ним. Она не только обманула любимого человека, проведя ночь с другим. Этот «другой» был ее другом, и она позорно сбежала, пока он спал. Не самая лучшая ситуация.
Но она уже оказалась в этой ситуации, и нужно было искать какой-то выход. Легко сказать. Сделать – труднее. Поначалу Дилайла пыталась не думать о том, что произошло между ней и Сэмом, словно ничего и не было. Она умышленно избегала разговоров с Вивьен, включая автоответчик, – не хотела подвергать себя искушению раскрыть свою тайну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Мне пора.
– Почему?
– Тут кое-что намечается. – Или не намечается, подумала Вивьен, с грустью глядя на безжизненные тушки фазанов, а потом на ширинку Гарольда. К счастью, сегодня утром она получила по почте свой заказ: Кинг-Конга длиной тридцать сантиметров, с шестью скоростями и вращающейся головкой. Пожалуй, он скрасит ей самые тоскливые вечера.
– Кстати, завтра я еду к подруге в Испанию. Хочу прийти в себя после операции, а заодно подзагореть к свадьбе. Позвоню тебе оттуда.
– Хорошо. Желаю повеселиться на все сто, – сказала Дилайла, положила трубку и уставилась на экран телевизора. Дженнифер скакала и вертелась, демонстрируя новый купальник и тряся хорошо прокрашенными волосами. Дилайла взяла пульт и выключила телевизор. Какая фигня эти «Друзья». А Вивьен права – нужно выпить.
ГЛАВА 31
Было половина седьмого вечера, и в винном магазине на углу оказалось полно покупателей, изучавших этикетки на бутылках с красным вином. Дилайла медленно пошла вдоль стеллажей, делая вид, что выбирает нужную бутылку. На самом деле она знала только, что ей нужно белое вино, и на этикетке должны значиться двенадцать с половиной градусов. Рядом крутился один из продавцов-консультантов, готовый дать квалифицированный совет. Дилайла прошла мимо южноафриканских вин, потом мимо австралийских и вернулась к итальянским. Продавец подошел ближе в ту минуту, когда она сняла с полки бутылочку «Пино Гриджо».
– Вам помочь?
– Нет, спасибо.
Она улыбнулась и весело помахала бутылкой. Еще мгновение, и ей пришлось бы выслушивать длинную лекцию о винах и изображать живейший интерес, когда он станет излагать ей свои глубокие познания в этой области и рекомендовать «добротное высококачественное «Мерло» или «сладкое, душистое «Шардонне». В переводе на нормальный язык это означает, что в конце концов она купит бутылку в два раза дороже, чем собиралась, а на вкус это будет черт знает что.
Дилайла заняла очередь в кассу. Впереди нее респектабельного вида мужчина весьма убедительно говорил жене по мобильному телефону, что задерживается в офисе. Это было забавно, учитывая, что в руках он держал букет алых роз и две бутылки шампанского. Дилайла решила показать свое воспитание, поспешно отвернулась от мужчины и заглянула в газету, которую читал молодой человек, стоявший перед ней. Дилайла ждала, когда очередь сдвинется с места. Но она не двигалась. Ворча себе под нос, Дилайла вытянула шею, чтобы посмотреть, что за идиот всех задерживает.
– Извините, у меня, кажется, не хватает денег…
Сердце у Дилайлы упало. У кассы в начале очереди стоял Сэм. Он растерянно бормотал извинения и шарил по карманам в поисках завалявшейся мелочи. Но тщетно.
Отпихнув мужчину с мобильником, Дилайла продвинулась вперед и протянула монету в один фунт.
– Сэм, возьми!
Сэм обернулся.
– Дилайла! – изумленно воскликнул он, и тут же у него на щеках зарделись два красных пятна.
Дилайла лучезарно улыбнулась.
– Я стояла в очереди… – объяснила она, махнув рукой в сторону остальных покупателей, которые заметно нервничали и смотрели на них с неприязнью.
– А, ну да, – растерянно кивнул Сэм. Много недель подряд он думал о Дилайле, придумывал, что скажет ей при встрече. И вот они встретились, а Сэм лишился дара речи.
– Нельзя ли чуть побыстрее? Я страшно спешу, – пророкотал бизнесмен.
– Куда? Домой к жене? – переспросила Дилайла и окатила его презрительным взглядом. Бизнесмен уставился на нее и возмущенно надулся, как почувствовавший угрозу петух. Дилайла ответила ему понимающим пристальным взглядом. После всего пережитого за последнее время она не испытывала симпатии к неверным мужьям.
Она обернулась к Сэму:
– Не знаю, как ты, а я передумала покупать вино. Может, лучше зайдем выпить в какой-нибудь паб?
Сэм облегченно вздохнул:
– Почему бы нет?
И они вышли из магазина, оставив там бутылки, растерянного продавца, пытавшегося аннулировать чек, и толпу недовольных покупателей.
В «Пентри» они решили не ходить. Дилайла объяснила это тем, что не хочет встречаться с Винсом. На самом же деле она боялась столкнуться там с Чарли и его дружками. Они отправились в «Альберт«, дешевенький паб в конце Портобелло-роуд, где кончались дорогие кафе, магазины одежды от кутюрье и шикарные рестораны, а начинались прокатные конторы и таксопарки. В пабе не оказалось никого, кроме двух седовласых стариков, игравших в домино за угловым столиком.
Сэм и Дилайла уселись за стойкой. Поначалу они чувствовали себя довольно скованно. Оба не упоминали ни о ссоре, ни о Чарли. Это оказалось нелегко, потому что вся жизнь Дилайлы в последние два месяца была связана с Чарли. Они говорили о ничего не значащих вещах, болтали на разные темы, обсуждали самочувствие Глэдис, погоду, предстоящую свадьбу Вивьен. Но после нескольких выпитых стаканов водки с тоником оба почувствовали себя гораздо свободнее, разговор пошел веселее.
– Здорово, что мы встретились. Я давно хотела извиниться перед тобой, – сказала Дилайла, опустив глаза и крутя соломинку пальцами.
– Я тоже, – кивнул Сэм. Он не раскаивался в том, что сказал тогда про Чарли, но переживал, что обидел Дилайлу. – Я вовсе не хотел грубить и ссориться. Но, кажется, переборщил.
– Самую малость, – ухмыльнулась Дилайла.
– Извини. Я, бывает, слишком завожусь. Как в тот раз.
– А я что, не завожусь?
Сэм улыбнулся, вспомнив, как она разозлилась.
– Да, ты тоже была хороша.
Дилайла смущенно улыбнулась. А Сэм вдруг рассмеялся.
– Над чем ты смеешься?
Он не отвечал.
– Ты смеешься надо мной? – переспросила Дилайла, наклоняясь вперед.
Сэм покачал головой, не переставая смеяться:
– Нет. Я просто вспомнил, какие лица были у тех американских журналистов.
Смех Сэма оказался заразительным: Дилайла не могла сдержать улыбки.
Сэм вытер слезящиеся глаза и подозвал бармена. – Еще две порции, – заказал он и вопросительно посмотрел на Дилайлу. Та кивнула в ответ. А она и забыла, как весело бывает с Сэмом.
После пятой порции Дилайла заметно захмелела и почувствовала прилив эмоций. Как на «Русских горках». Она словно падала с головокружительной высоты, весело смеясь и понимая, что ей нет дела ни до чего на свете, а потом вдруг вспоминала скандал с Чарли и впадала в безысходную тоску. Но теперь она была не одна. Сэм, похоже, тоже тосковал. Ведь, в сущности, и он был одинок.
– А как у тебя с Чарли? – Видно было, как нелегко Сэму задавать этот вопрос, но не спросить он не мог. Даже если в ответ услышит то, что ему слышать не хочется.
Дилайла неопределенно пожала плечами.
– Великолепно, – вяло ответила она. Сэм почувствовал, что падает в пропасть. – Хотя нет, до великолепного тут далеко. Сегодня мы вдрызг разругались, – призналась она, не ожидая от самой себя такой смелости.
Сэм расправил крылья и взмыл вверх.
– А что случилось? – спросил он озадаченно.
– Зачем тебе это знать? – Дилайла поставила стакан на стойку. – Видимо, надо мне было послушаться тебя. – Опьянение вызвало у нее приступ отчаяния. Поначалу ссора с Чарли казалась ей несерьезной. Но теперь все виделось в мрачном свете, Дилайле казалось, что все погибло, ей лишь осталось собрать вещи и уйти.
Сэму стало неловко. Он не почувствовал удовлетворения от своей правоты, потому что Дилайле было плохо. Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и обнял ее.
– Не вешай нос, девочка, – прошептал он, прижимая Дилайлу к себе. Господи, какая же она родная!
Дилайла без колебаний прильнула к его груди. Голова гудела от выпитого и от выплаканных слез. Как хорошо, когда тебя обнимают так нежно. Она закрыла глаза и вдыхала знакомый запах – запах Сэма. Ей вспомнилась поездка в Брайтон – дни, полные веселья, заботы и счастья. Сэм заботился о ней, и она чувствовала себя единственной и неповторимой. Чарли ее таковой не считал. Он считал, что она – ревнивая корова, подливающая яд в чужие стаканы.
– Я скучал по тебе, – прошептал Сэм. Он приподнял ее голову за подбородок и заглянул в глаза.
– Я тоже, – ответила Дилайла и прикусила губу. Она катилась вниз по «Русским горкам» и от всех этих подъемов и спусков чувствовала себя разбитой и обессилевшей. Она поняла, что сейчас заплачет. Глаза наполнились слезами.
– Пожалуйста, не плачь.
Сэм нагнулся к ней и осторожно поцеловал, словно проверяя, можно ли это сделать. Дилайла не отпрянула. Наоборот, притянула его к себе, прижалась к нему, и тогда он снова поцеловал ее долгим страстным поцелуем, провел руками по ее щекам, по волосам, а потом вниз по спине.
Старики перестали играть в домино и смотрели на целующуюся пару. Потом с улыбкой переглянулись: что ж с них взять – их дело такое, молодое!
ГЛАВА 32
Она не сразу вспомнила, где находится. В комнате было темно, и ничего нельзя было рассмотреть. Все казалось незнакомым. Даже звук собственного дыхания.
Потом Дилайла догадалась. Это не ее дыхание – дышит Сэм. Она изо всех сил зажмурилась. О господи, этого не может быть! Она – и вдруг у Сэма, в постели Сэма, вместе с Сэмом. Дилайла осторожно приоткрыла глаза и заглянула под одеяло. Они оба были абсолютно голые!
И тут Дилайла все вспомнила. Как они пили в пабе, как в обнимку шли к Сэму, как пили виски и занимались любовью. Занимались любовью! Господи, о чем только она думала? Только что она жаловалась на жизнь и вот уже раздевается догола, как голливудская звезда в фильме. Дилайла посмотрела на часы. Пять утра. Если поспешить, можно успеть домой до того, как Чарли вернется с очередной вечеринки.
Стараясь не потревожить Сэма, она быстро натянула на себя валявшуюся на полу одежду, плюнув на трусы, затерявшиеся под одеялом, и на цыпочках вышла в гостиную. Приподняв щеколду, открыла дверь квартиры и, убедившись, что она не захлопнется, выскользнула в слабо освещенный холл. Спустилась на два пролета, открыла входную дверь и была уже на улице. Она с облегчением вдохнула влажный утренний воздух и застонала. Первое ощущение ужаса прошло, но его сменило тяжелейшее похмелье – тяжелым молотом бухало в голове, сердце трепыхалось как заячий хвост.
Плотно запахнув новый бархатный пиджак, она торопливо зашагала по тротуару. Мимо проехала машина, развозившая молоко. Водитель выглянул из кабины и подмигнул Дилайле. «Извращенец», – пробормотала она, вскинув лохматую голову и стараясь держаться так, словно это в порядке вещей – брести на рассвете по улицам, непричесанной и в домашних тапочках. Из-за угла показалась черная машина с надписью «Такси». «Слава тебе господи», – обрадовалась Дилайла и побежала, отчаянно жестикулируя в тщетной попытке остановить машину.
– Стойте! Пожалуйста, остановитесь! – кричала она, неловко удерживая тапочки на ногах во время бега. Машина не замедляла хода. Но и Дилайла не сдавалась. В какой-то момент она чуть не оказалась под колесами. Но машина все-таки затормозила и остановилась у самого тротуара.
– Вообще-то я закончил смену, – крикнул ей таксист. – Вам куда?
– Килдеа Виллас, тридцать четыре. Это совсем недалеко, – умоляюще пролепетала Дилайла и скрестила пальцы на удачу.
– Ладно, садитесь.
Щелкнула дверная кнопка, Дилайла открыла дверцу и с облегчением уселась на заднее сиденье. Самое легкое позади, осталось то, что потруднее.
Дилайла едва успела забраться в постель, как услышала, что открывается входная дверь. Чарли поднимался по винтовой лестнице. Он был пьян и шумен. Шатаясь из стороны в сторону, он шел к Дилайле через всю комнату, неуклюже стягивая с себя одежду. Он был так пьян, что забыл снять ботинки, запутался в спущенных джинсах, потерял равновесие и рухнул прямо на Дилайлу.
– Прости, любимая, – просипел Чарли. Дилайла отпрянула. Будь у нее спички, можно было бы поджечь воздух, который он выдохнул. – Я не хотел тебя будить.
– Да ладно уж, – пролепетала Дилайла. Если бы он знал правду!
– И прости меня за сегодняшнюю ссору. Ты права, я действительно нахал и мерзавец. – Он приподнялся и запечатлел на ее лице смачный поцелуй.
Дилайла онемела. Как он мил! Он даже извинился. Она отвернулась, избегая смотреть ему в глаза. Конечно, как она перед ним виновата. Чарли должен был бы злиться на нее. Она это заслужила.
– В чем дело? Ты все еще сердишься?
– Нет, конечно, нет. – Неужели он что-то заподозрил? Дилайла сделала попытку улыбнуться. Вышла жалкая гримаса. Если бы Чарли был не так пьян, он обо всем бы догадался. Да и можно ли не догадаться? Дилайле казалось, что у нее на лбу огромными буквами написано: «Я тебе изменила».
– Тогда почему ты меня не обнимешь? – Он опустил голову на подушки и смотрел на нее сверху вниз мутным взглядом. Его голубые глаза были налитыми кровью, веки припухли – результат беспробудного пьянства и недосыпа. Дилайла придвинулась к нему и робко обняла его. – Вот так-то лучше!
Уткнувшись ей в шею, он притянул Дилайлу к себе – испуганную и бесстрастную, мечтавшую лишь о том, чтобы он не надумал заняться с ней любовью. Смешно все получается! Всего несколько месяцев назад, в Брэдфорде, она только об этом и мечтала. На ее счастье, Чарли мгновенно уснул, сжимая Дилайлу в объятиях, с болтавшимися на лодыжках джинсами. Услышав его мерное дыхание, она наконец стала успокаиваться. По крайней мере, прошла паника. Дилайла глубоко вздохнула и посмотрела на Чарли: его голова покоилась на ее плече, загорелые сильные руки обнимали ее. Они с Чарли засыпали так много раз. Но то, что казалось естественным и желанным еще сутки назад, теперь пугало ее. Дилайла словно обнимала совсем другого человека. Да нет, дело не в нем – Чарли ничуть не изменился, изменилась она, Дилайла. Закрыв глаза, она попыталась не думать о том, что с ней произошло, и сосредоточилась на собственном дыхании. Скоро она уже дышала ровно – сон сморил ее.
Через пару дней Чарли прислал Дилайле шикарный букет (или дал свою кредитную карточку кому-то из сотрудников и попросил сделать это) и принес дорогие сережки от «Тиффани». Теряясь от смущения, Дилайла благодарила его, пожалуй, слишком горячо. И не решилась признаться, что у нее не проколоты уши. Она совершенно спокойно отнеслась к тому, что точно такие же серьги он в прошлом году подарил Никки на день рождения.
Через неделю все вроде бы вернулось на круги своя. На первый взгляд их отношения остались прежними: они выпивали в тех же барах, ужинали в тех же ресторанах, ходили на те же вечеринки и спали в одной постели. Но между ними словно возникла невидимая стена. Чарли этого не почувствовал. Полагая, что все уладилось, он перестал проявлять особое внимание и делать Дилайле подарки и стал прежним Чарли.
Чарли чувствовал себя абсолютно счастливым, только когда находился в компании друзей. Он обожал быть в центре внимания, заигрывать с девицами и напиваться. Он был молод, богат, красив и любил развлечения. Дилайла ему, несомненно, нравилась: она симпатичная и забавная, и им бывало хорошо и весело. Пожалуй, она нравилась ему больше всех предыдущих пассий, с каждой из которых он жил по нескольку месяцев. Чарли не хотел ссориться с Дилайлой, хотя и терпеть не мог сцен ревности. Он не хотел никаких сложностей. Конечно, Дилайла приревновала его к Никки, но вряд ли она могла сознательно устроить такое. Чарли никогда не был влюблен в Никки, но ему всегда льстило ее внимание. Таким уж он уродился и меняться не собирался. Он никогда не откажется от вечеринок с друзьями и заигрываний. Обычно это всего лишь легкий флирт. Кроме разве что того случая, когда он трахался с Петал в туалете ночного клуба в Ковент-Гарден. Но только потому, что она всю ночь к нему приставала. Дилайла об этом ничего не знает, а то закатила бы скандал. Она натура преданная, такие за всю жизнь ни разу никого не обманывают. А это значит, что беспокоиться тут не о чем. Отчасти именно поэтому он уговорил ее уйти из «Пентри». Чарли не хотел, чтобы все эти парни бесстыдно пялились на нее. К тому же ему нравилось, приходя домой, видеть у себя Дилайлу, радостную, веселую, ждущую его с нетерпением. У него от этого улучшалось настроение. Приятно, когда девчонка от тебя без ума, предана как собака. Та ссора ничего не изменила, Дилайла просто молится на него. Стало быть, и вести себя можно по-прежнему – получать удовольствие и ни о чем не думать.
На самом же деле все обстояло иначе. Дилайла превратилась в комок нервов. Чувство вины не покидало ее. Она была виновата и перед Чарли в том, что изменила ему, и перед Сэмом за то, как подло поступила с ним. Она не только обманула любимого человека, проведя ночь с другим. Этот «другой» был ее другом, и она позорно сбежала, пока он спал. Не самая лучшая ситуация.
Но она уже оказалась в этой ситуации, и нужно было искать какой-то выход. Легко сказать. Сделать – труднее. Поначалу Дилайла пыталась не думать о том, что произошло между ней и Сэмом, словно ничего и не было. Она умышленно избегала разговоров с Вивьен, включая автоответчик, – не хотела подвергать себя искушению раскрыть свою тайну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30